Текст книги "Жребий некроманта 3 (СИ)"

Автор книги: Евгений Решетов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 15 страниц)

– Меня? Кто?

– Те самые люди, которые причастны к похищению нашего Императора. Они не просто заговорщики, а настоящие фанатики. Моим подчинённым удалось захватить одного из них, так он яд проглотил. Представляете какая преданность? А ещё при нём нашли самозаряжающийся артефакт на основе магии смерти. И знаете, как мы поймали его?

– Нет, – честно ответил я.

– Он следил за вами, Иван. Я подумал, что раз баронесса Штокбраун хотела упечь вас в тюрьму, то, возможно, кто-то ещё из заговорщиков заинтересуется вами. И не прогадал. Того самого любителя яда поймали в первый же день слежки за вами, когда вы поехали на встречу с некой юной княжной.

– Хм, – выдохнул я, понимая, что барон в курсе моих близких отношений с Анастасией. И ещё он явно догадывается, что её отец не очень хочет возвращения Императора. Почему же Грачёв рассказывает мне всё это? Кажись, он ведёт какую-то свою игру.

Барон же продолжил после секундной паузы:

– Вам же я не сообщил о слежке, ради общего блага. Вы бы могли занервничать. И, кстати, куда вы вчера пропали из города почти на всю ночь? Что у вас за дела такие, сударь?

– Хм… – опять хмыкнул я, обрадовавшись тому, что соглядатай потерял меня за городом.

Но когда я вернулся в Царьград, меня снова взяли под контроль, только не понятно в какой момент. Сразу на воротах или после? Но это важно лишь в разрезе появления в столице атамана. Надеюсь, его не возьмут в оборот. Хотя он весьма скользкий тип. Уверен, что Яшка бесследно затеряется в трущобах.

Пока же я решил, что довольно хмыкать, и пора ставить на доску ещё одну фигуру:

– Господин Грачёв, я вынужден смолчать. Мои дела – это мои дела. Но кое-что я вам поведаю. И не спрашивайте у меня откуда я всё это знаю. Просто примите на веру.

– Интригующее начало, – не преминул заметить барон с лёгким недовольством в голосе.

– Я точно знаю, что Повелитель жив. Похищение Императора – его рук дело и его прихвостней, один из которых следил за мной. Кому ещё люди будут служить так фанатично? Вы знаете настоящую историю Повелителя? Не то, что написано почти во всех книгах, а то, что произошло на самом деле?

– Да. Его имя Василий, он был сыном обычного кузнеца и поднял восстание, направленное на то, чтобы тогдашний Император разрешил всем, включая простолюдинов, пользоваться магией, – выказал свои знания барон.

– Так вот, сударь, те, кто выжил после обоих восстаний Повелителя, преданно служат ему поколениями. Если вы хотите найти заговорщиков, то вам стоит поискать среди тех благородных, которые получили дворянство за последние сто или сто пятьдесят лет. А дабы ещё больше сузить список, отдайте приоритет тем, чьи предки имели или могли иметь хоть какое-то отношение к тем бунтам. А начать вам стоит с одного примечательного офицера, который служит князю Корсакову. Я могу описать его внешность. Он на вампира похож, как две капли воды. Худой, носатый, лысый, квадратный подбородок…

– Князю Корсакову? – глухо повторил Грачёв. И я услышал опаску в его голосе. – Нет, Иван, я не могу поверить вам. Уж слишком ваши слова звучат бредово. Настоятельно советую вам хорошенечко отдохнуть пару деньков и восстановить душевное равновесие. Всего вам наилучшего.

И на этом барон повесил трубку. А я довольно улыбнулся. Грачёв теперь точно в деле.

Глава 14

После телефонной беседы с Грачёвым я подумал немного и решил позвонить Алешке. Конечно, сейчас было несколько неуместно заниматься кабаре, но я же обещал брату помощь. А свои обещания надо выполнять. Поэтому я снова взял трубку телефона и набрал нужный номер. Но сперва мне пришлось поздороваться со стариком, ответившим на мой звонок, и лишь потом он пригласил к аппарату Лёху.

– Слушаю, – выдохнул брат и некультурно, протяжно зевнул.

– Слышал пословицу: кто рано встаёт, тому Бог подаёт? – насмешливо выдал я, покосившись на светловолосую девушку, которая вошла в переговорную. Она заняла соседнюю кабинку.

– Угу, – угукнул Алёшка и приподнято добавил: – Всю ночь дегустировал вина, которые я собираюсь подавать в кабаре. В общем, с пользой провёл время. И у меня уже практически всё готово для создания Лапочки.

– Кого? – изумился я, понизив голос, дабы не мешать девушке.

– Я решил назвать кабаре Лапочкой, – довольно сказал брат. – Изумительное название. Согласен?

– Ага.

– А раз согласен, тогда гони три тысячи рублей, – протараторил Лёха и затаил дыхание в ожидании моего ответа.

– Что-то жирновато. Смету мне покажешь, – строго заявил я и дальше продолжил шёпотом: – В шесть часов вечера встречаемся возле банка на улице Петропавловской. И купи ровно те же ингредиенты, которые приобретал для меня в прошлый раз. Ты понял о чём я?

– Угу. Опять головы солить будешь? – тихонько выдал Корбутов.

– Молодец, сообразил, – похвалил я его и покосился на кабинку, из которой доносился приглушённый голос девушки. Не, вряд ли она что-то услышит. – Ты помнишь, что именно надо покупать?

– У меня ещё с того раза где-то завалялся клок бумаги с названиями.

– Ты это… купи всё и сожги эту бумажку, – отчеканил я, весь подобравшись. Мало ли к кому может попасть эта записка?

– Будет сделано, начальник, – весело сказал Алёшка. – Всё? На этом и условимся?

– Да, до вечера, – выдохнул я и повесил трубку.

Всё, теперь можно идти в комнату. Встал со стула и потопал по общаге. Коридоры оказались практически пустыми, а из-за дверей доносилось сонное бормотание, а где-то и храп. Шурик же не спал. Он восседал в трусах за письменным столом и снова что-то кропал. И ровно так же, как и в прошлый раз, он торопливо перевернул лист бумаги, стоило мне войти в комнату.

– Что-то ты задержался, Иван. Я уже волноваться начал, – вроде бы искренне заявил братец, но выражение его счастливого, щекастого лица как-то не вязалось со словами.

– Какой-то ты сегодня подозрительный, – пробормотал я, сощурив глаза. – Отчего так светишься, точно лампочку проглотил?

– Анне-Марии понравилось! – ликующе выдохнул он и похлопал рукой по бумаге.

– Твои вирши? – смекнул я, повесив полушубок на крючок. – Да ты, похоже, талант.

– Похоже, – самодовольно улыбнулся он.

А я уж не стал говорить ему, что хитренькой Анне-Марии сейчас любая его писанина понравится, если она действительно хочет удержать при себе моего наивного братца.

Всё же я не смог полностью сдержать своего тролльего существа и наигранно-задумчиво посоветовал брату, скинув обувь:

– А ты не хочешь нарисовать ей что-нибудь? Цветы, например.

– Думаешь, надо? – заинтересовался Шурик и стал активно чесать затылок сквозь курчавые волосы.

– О да. Девушки это любят, – уверенно бросил я и брыкнулся на кровать.

Братец расчертил лоб глубокими морщинами, в задумчивости погрыз кончик карандаша, а затем вскочил со стула и заявил:

– Я за красками и кистями.

– Штаны только не забудь надеть, – весело произнёс я и закрыл глаза. Надо бы вздремнуть, а то, как вы помните, ночь в больнице – была так себе. Да и проспал я всего полночи. Надо наверстать.

В сон я провалился даже раньше, чем ушёл Шурик. А проснулся через пару часов от чувства голода и запаха акварельных красок. Открыл глаза и увидел Санька, тщательно мазюкающего кистью по холсту. И судя по его ликующей улыбке, он был доволен тем, что изобразил. Меня тотчас разобрало любопытство. Я бесшумно поднялся с кровати и заглянул через плечо братца. Он успел нарисовать три непонятных белых цветка в зелёной вазе.

Я хмыкнул за его спиной и произнёс:

– Замечательные ромашки.

Он подпрыгнул от неожиданности, поспешно обернулся, едва локтем не столкнув со стола краски, и возмущённо выдохнул:

– Это розы!

– А-а-а! Ну теперь-то я ясно вижу, что розы. Просто у меня позиция не самая лучшая для оценки твоего шедевра, – нашёлся я и поспешно отошёл, дабы не нервировать новоявленного Ренуара. Он сердито глянул на меня и отвернулся.

А я хихикнул в ладошку, оделся и отправился в столовую. Там мне удалось плотно покушать гречневой кашей с густой мясной подливой и наваристыми щами, а затем я купил у мальчишки-газетчика свежую прессу и вернулся в комнату. И пока Шурик трудился над своим произведением искусства, я внимательно изучал газеты. Конечно, все первые полосы оказались посвящены князю Корсакову. Его фотографии мелькали там и тут. И везде он выглядел бравым, подтянутым. Настоящий герой, который подхватил выроненное Императором знамя. Д-а-а, образ он себе создал великолепный, учитывая, что большая часть населения считала его бравым полководцем, разбившим Повелителя мёртвых. И опять же в том бою не обошлось без конфуза императорской фамилии. Брат Императора же проигрывал Повелителю и только гений Корсакова спас армию от поражения.

Но князь на этом не остановился, а продолжил зарабатывать очки рейтинга популярности. Он издал экстренные указы о временном послаблении налогов для крупных земледельцев и предпринимателей, а также освободил крестьян от уплаты разнообразных податей сроком на полгода. Дескать, времена в империи смутные, надо и о гражданах позаботиться. Хорошие указы, нужные. Но тут же, в этой же статье, были грустные размышления автора. Мол, ежели вернётся Император, то он вряд ли утвердит указы Корсакова.

В общем, газетчики создавали у населения нужный князю настрой. А уж как наш народ любит, когда раскулачивают какого-нибудь богатея… Бьюсь об заклад, что статья об аристократах, которые устроили похищение Императора, была одной из самых любимых у граждан. Ведь в ней говорилось о том, что все земли, шахты и прочую собственность этих предателей выставят на аукцион, а деньги пойдут на восстановление порушенных Повелителем городов. Да я бы за такого правителя сам пасть любому порвал, не ведай той правды, которая скрывается за поступками Корсакова. Эх, меньше знаешь – крепче спишь.

Я отложил газеты и посмотрел на часы. До встречи с братом оставалось ещё около двух часов. А второй брат увлёкся живописью настолько, что решил нарисовать стол и комнату, в которой стояла ваза с цветами. Кажется, розыгрыш вышел из-под контроля. Но я не спешил останавливать его. Шурик предвкушающе улыбался, орудуя кисточкой. Ладно, пусть балуется.

Но спустя полтора часа я всё-таки пресёк художества Санька и под протестующее бормотание оного утащил его из комнаты. Он мне понадобится во время изготовления голов-артефактов. Я ему так и заявил. И тот вскоре перестал бурчать. А когда мы уселись в таксомотор, Шурик лишь мечтательным взором уставился в окно. Похоже, он уже мысленно видел, как вручит Анне-Марии свой «шедевр», и та сразу же начнёт сдираться с себя платье. Хотя нет, Шурик не такой. Скорее, он мечтает о том, что после вручения картины девушка позволит ещё разок себя поцеловать. Да, вот это больше похоже на правду.

Санек так и просидел с мечтательным видом вплоть до нашего приезда к банку. Возле последнего уже переминался с ноги на ногу Алёшка. Мы сразу же пошли к нему. А он вдруг сдвинул над переносицей брови, сощурил глаза и спросил, глядя на физиономию подошедшего Шурика:

– Так сейчас модно?

Я проследил направление взгляда брата и только сейчас заметил, что у Санька на носу осталось пятно зелёной краски.

– Да модно, так сейчас в Париже ходят, – заявил я со всей серьёзностью.

– Тьфу. Чёрте чё бусурмане придумают, – неодобрительно выдал Алёшка. – Сотри, не позорься. Тоже мне француз.

– Да вы о чём? – спросил Шурик, глупо лупая глазами.

Пришлось поведать братцу о постигшем его конфузе. Тот покраснел и под заливистый хохот Лёшки быстро стёр с носа пятно. Но особо недовольным взглядом Шурик наградил меня. Мол, я не мог сказать ему раньше. Санек не поверил в то, что я сам не заметил акварели.

Я стоически снёс взор братца и нырнул в банк. Там снял деньги и вышел уже с приличной стопкой банкнот в кармане. Подошёл к братьям и украдкой сунул купюры Алёшке. Тот, как увидел их, так едва за сердце не схватился. Всё же он совладал с собой, схватил деньги и засунул их в карман, а затем передал мне небольшой чёрный холщовый мешочек и сказал:

– Внутри всё то, что ты просил меня купить.

– Замечательно, – произнёс я и кивком поблагодарил Корбутова. – Надеюсь, Илья сейчас не в квартире?

– Только ближе к ночи придёт, – уверенно ответил Алёшка.

– Тогда пошли к нему.

– Я позже приду, – заартачился Лёха. – У меня дела. Часа через полтора загляну к вам.

– Хорошо. Но не забудь. Тебе сегодня снова предстоит оставить головы-артефакты в скотобойне и больнице, – предупредил я его и махнул рукой витающему в облаках Шурику. Тот вынырнул из своих влажных грёз и послушно пошёл за мной. Лёшка же торопливо поскакал в другую сторону.

К этому времени на улице сгустились сумерки и зажглись фонари. Они стали разгонять мрак, освещая припорошённые снегом фигурки людей, которые топали по тротуару. Мы с Шуриком шли мимо них, пытаясь поймать извозчика. И вскоре удача улыбнулась нам. После взмаха моей руки возле нас остановилась бричка. Кони с опасной посмотрели на меня. А я пропустил вперёд Шурика, а потом и сам сел в наёмный транспорт.

Извозчик довёз нас до дома Ильи. Тут я расплатился с ним и покинул колымагу. Санек незамедлительно последовал за мной. Но мы не пошли в квартиру, а отправились на местную помойку. Голов-то для артефактов у нас не имелось. А там явно можно было обзавестись оными.

Наш дуэт неспеша двинулся к помойке. Почему неспеша? Так если вы забыли, район тут был не из лучших. Не совсем трущобы, но электричества здесь отродясь не было, а люди жили далёкие от идеальных. Я внимательно поглядывал по сторонам, держа руку в кармане с револьвером. Мало ли что? За мутными окнами домов порой мелькали серые лица, дрожал свет керосиновых ламп и с любопытством глядели на улицу кошки.

Благо, никаких препятствий мы на своём пути не встретили и без проблем добрались до импровизированной помойки. Её местный люд устроил в развалинах сгоревшего дома. Когда-то он был сложен из брёвен, имел два этажа и восемь квартир. Но теперь всё, что могло пригодиться в быту растащили местные жители, а сам дом превратился в обгорелый остов, без крыши и межэтажных перекрытий. Вот тут-то мы с Шуриком и стали рыскать в поисках окоченевших трупов животных. Хорошо хоть здесь совсем не воняло. Мороз сковывал вонь, не давая ей распространяться. Так что мы в относительно хороших условиях побродили по помойке и отыскали три подходящих кошачьих трупа. Отрезали им головы и уже хотели покинуть разрушенный дом. Но что-то меня насторожило. На самой грани слышимости словно раздался едва уловимый ритмичный звук.

Я вцепился в плечо Санька и прошептал, замерев возле единственной уцелевшей стены:

– Шурик, слышишь?

– Чего? – удивлённо посмотрел он на меня, скользнув взглядом по чёрным от огня брёвнам. – Хлопает что-то?

– Именно, – выдохнул я и поспешно выхватил револьвер. Звук стал отчётливее и доносился откуда-то сверху. Я запрокинул голову и похолодел от ужаса. На меня пикировала горгулья. Причем горгулья-переросток! Её рост составлял метра два, против обычных полтора. Она прижала кожистые крылья к худому, обезьяньему телу, покрытому седыми волосинками и камнем падала с небес. Её удлинённая пасть оказалась раскрыта, демонстрируя жёлтые клыки. И они вот-вот вонзятся в моё лицо. Благо, рефлексы не подвели меня, а вот координация подкачала.

Я отпрыгнул в сторону, ударился ногой об торчащее из нагромождения мусора дырявое ведро и очень неудачно упал на живот. Сашка же взвизгнул, но храбро схватил валяющийся под ногами сломанный черенок. Вот только горгулье было наплевать на него. Она спикировала на меня и вцепилась когтями задних лап в мой полушубок со стороны спины. Когти проткнули довольно толстый материал и достигли мой кожи. Но лишь оцарапали её, вызвав жгучую боль. Я застонал сквозь зубы, завёл за спину руку с револьвером и несколько раз нажал на спусковой крючок. Пули попали в шею горгульи и в пасть, которой она уже хотела вцепиться в мой загривок. Тварина тут же лихорадочно забила крыльями, точно курица, которой отрубили голову, и упала набок, пятная кровью грязный снег. Её башка оказалась в двадцати сантиметрах от моей головы. И я увидел, как жизнь стремительно уходит из её чересчур разумных глаз. На меня будто смотрело не животное, а кто-то гораздо умнее. Но вот зенки горгульи затянула плёнка смерти, тело сделало ещё пару рефлекторных конвульсий и замерло на веки вечные. Фух, пронесло. Едва не погиб.

– Иван, ты как? Жив? – донёсся до меня дрожащий голос Шурика, который продолжал сжимать в руках черенок.

– Ага. Только полушубок теперь новый придётся покупать, – промычал я, поднялся на ноги и стал отряхивать колени и живот.

– Тебе шибко повезло, что горгулья не откусила твою голову, – выдал братец, слегка успокоившись. Он выкинул черенок и задумчиво добавил: – Хотя с другой стороны, тебе зело не повезло, что горгулья напала на тебя. Что она вообще тут делала? Её привлекла свалка? Так горгульи не едят падаль. К тому же они на крупную дичь нападают лишь несколькими особями. Странно всё это.

– Ничего странного, – откликнулся я, снял полушубок и стал рассматривать дыры. Блин, словно ножом изрезали. Теперь точно придётся покупать новый полушубок или ждать, когда бахрома на спине станет модной.

– Ничего странного? – удивился Шурик, округлив глаза.

– Ага. Горгульей, скорее всего, управлял ментальный маг, – высказал я предположение, надел порванную верхнюю одежду и потопал прочь отсюда. – И этот маг уже давно дал дёру. Нет никакого смысла его искать.

– Ты уверен, что горгульей управляли? – взволнованно прострекотал братец, поскакав по улице рядом со мной.

– Угу.

– Но кто? – спросил Корбутов, выдыхая облачка пара. – Тебя же явно хотели убить? Кто бы посмел сотворить такое? Какому ментальному магу ты перешёл дорогу?

– Почему сразу перешёл? – фыркнул я. – Его вполне могли нанять.

– Но кто его мог нанять? – продолжал пытаться меня Санек, усиленно пыхтя.

– Не знаю, – пожал я плечами, солгав брату.

На самом деле мой поднаторевший в интригах мозг уже просеял крупицы имеющийся у меня информации и пришёл к выводу, что ментального мага на меня натравили явно не Корсаков и Повелитель. Следовательно, тут был замешан кто-то другой: богатый, дабы нанять мага, обозлённый, раз решил убить меня, и не слишком дальновидный, а может наоборот – весьма дальновидный. В общем, как бы то ни было, под описание очередного моего врага вполне подходил Павел Белозеров. А точно выяснить мне это поможет та самая девушка, коя некоторое время провела вместе со мной в переговорной. Чую, она могла подслушать мой разговор с Алёшкой и узнать, что я сегодня вечером покину общагу. Но как она подслушала? У неё такой острый слух или под рукой был какой-то артефакт? Впрочем, без разницы. Главное, что она подслушала мой разговор и сообщили мои слова Белозерову, а тот передал эти сведения менталисту. И последнему оставалось лишь проследить за мной и выбрать удобный момент для нападения.

Глава 15

Мы с мрачным Шуриком прошли несколько метров по улице. И я заметил свежие отпечатки от колёс автомобиля. Их ещё не успел припорошить мелкий, колючий снег, который сыпал с неба. Похоже, киллер привёз горгулью на тачке. И на ней же он свалил после неудачного покушения. Крысёныш. Я почувствовал обуревающую меня злость. Нет, надо успокоиться. Сейчас мне предстоят весьма тонкие манипуляции с кошачьими головами.

Я пару раз глубоко вдохнул морозный воздух, а затем безапелляционно сказал Шурику:

– Так, братец, о нападении горгульи никому не говори. И о моём гипотетическом враге – тоже молчи. Усёк?

– Ладушки, – кивнул тот и взволнованно добавил: – А ежели этот душегуб попробует повторить своё злодеяние? Он же прямо сейчас может натравить на нас какую-нибудь крылатую гадину.

– Нет, не натравит. Как я уже говорил, он свинтил отсюда. А по поводу повторного нападения… я буду к нему готов, – прогрохотал я, вошёл в дом Ильи и отпер дверь его логова.

Внутри квартиры нас встретила темнота и знакомое постукивание коготков под кроватью.

– Чёртовы крысы, – выругался Санек, держась за моей спиной. – Спасу от них нет.

– Твоя правда, – промычал я и криво усмехнулся. – Где тут у Илюшки керосиновая лампа?

Она обнаружилась в шкафу на полке. Рядом лежали спички. Я зажёг её и поставил на стол с исцарапанным полотном. Мягкий свет тотчас озарил комнатку и упал на отглаженный мундир. Он висел на вешалке, а та прикорнула на толстом загнутом гвозде, торчащим из стены. На мундире гордо поблёскивали две медали: одну Илья получил за Перекамск, другую – за битву на Безымянном поле.

Я пару секунд придирчиво разглядывал мундир и уверенно проронил:

– Ну, точно Илюшка скоро пойдёт к отцу своей зазнобы. Руку её просить.

– Согласится папаня? – выдохнул братец и с надеждой посмотрел на меня.

– Скорее всего, – ответил я и принялся выкладывать на стол головы кошаков и купленные Алёшкой ингредиенты.

Потом мы с Саньком принялись обрабатывать мои раны на спине. В этом богоугодном деле нам помогла аптечка Ильи. Ну а после оказания первой помощи я прихватизировал сорочку Ильи и надел её вместо своей рваной.

После этого наш дуэт принялся изготавливать артефакты. Дело пошло бойко. Правда, в комнате стало вонять заметно сильнее. У меня в носу защипало, а у Шурика на глазах навернулись крупные слёзы. Пришлось приоткрыть окно. И как раз в этот момент за дверью раздались торопливые шаги. Кто-то повернул ручку, но дверь не поддалась. Она была предусмотрительно заперта. Тогда в неё с той стороны забарабанили кулаком и прозвучал знакомый голос:

– Эй, открывайте!

– Алёшка пришёл, – облегчённо выдохнул Санек, который, как и я, не заметил, кто вошёл в подъезд. – Хорошо, что не Илья.

– Угу, – поддакнул я и покосился на мундир. Не провонял бы он…

Между тем Шурик открыл дверь. И в квартиру с шумом ввалился Лёха. Он пару раз подпрыгнул на месте, стряхивая налипший на тулуп снег, а затем сморщил физиономию и проронил:

– Ну и вонь.

– Вынужден согласиться, – пробормотал я и добавил: – Но мы скоро закончим. Ты как раз вовремя.

– Я всегда вовремя, – самодовольно улыбнулся Алёшка, уселся на шаткий стул и закинул ногу на ногу. И пока мы с Шуриком игрались с головами, он принялся с чувством рассказывать: – Я такую танцовщицу отыскал! Ух-х-х! Кровь с молоком. А как она танцует? Ноги выше ушей закидывает. Вы бы её видели, братцы. Она принесёт мне уйму денег.

– Нам, – напомнил я, исподлобья глянув на мечтательно лыбящегося брата.

– Да, да, нам, – поправился он, покашляв в кулак.

Шурик же покосился на мундир, потом перевёл взор на Лёху и неожиданно громыхнул:

– Жениться тебе надобно.

– Мне? – вытаращил глаза Корбутов. И даже кончики его усов как-то обвисли.

– Да, тебе. Стыдно будет, когда мы все женимся, а ты так и будешь ходить бобылем.

– Не бобылем, а свободным, – возмутился парень. – И чего ты такие речи завёл? Неужто жениться собрался? Ах-ха-ха. Кто же разглядел в тебе будущего супруга?

Алёшка захохотал и стал от избытка чувств хлопать себя по колену. Шурик насупился и замолчал. Но я видел в его глазах жгучее желание рассказать брату об Анне-Марии. Суеверного Санька останавливал лишь страх навлечь сглаз на его отношения с Анной-Марией. Видать, Шурик реально любил её, раз всё-таки смолчал, дав брату возможность отпустить ещё пару колких шуточек. Хорошо хоть тот быстро успокоился. А потом мы и вовсе разошлись в разные стороны. Но перед этим Лёха, уже на улице, удивлённо глянул на подранную спину моего полушубка и спросил:

– А это чего?

– Озабоченная горгулья налетела. Чуть девственности не лишила, – беззаботно отмахнулся я и передал ему головы-артефакты.

– Эвоно как, – дёрнул щекой Алёшка и отправился пристраивать головы к делу.

А мы с хмурым Саньком без происшествий добрались до приличного района. И там поймали извозчика. Тому тоже не понравился мой полушубок, но он молча пустил нас в свой транспорт.

И пока мы ехали, над городом разверзлись хляби небесные. Тугие струи дождя с мелким градом принялись яростно бомбардировать дома и улицы. Благо, наш транспорт оказался с крышей. А вот тем, кого ненастье застало на улице, не позавидуешь. Они забегали в поисках укрытий, словно тараканы, застигнутые на кухне вспышкой лампочки.

К сожалению, и нам вскоре пришлось попасть под разгул стихии.

Извозчик остановился возле ворот академии. И мы с Саньком покинули бричку. Дождь тотчас вымочил нас до нитки, а колючий град отхлыстал по физиономиям.

Шурик поспешно схватил меня за плечо и протараторил срывающимся голосом:

– Иван, ты чего встал?! Пошли скорее!

Но я не торопился идти. Мгновение назад мой взгляд случайно вычленил среди мельтешащих прохожих того самого офицера с вампирской внешностью. Он мелькнул на той стороне дороги и тотчас исчез среди людей. Я бы вовсе не заметил его, если бы не вспышка молнии. И вот эта самая вспышка не только позволила мне хорошо разглядеть его, но и всколыхнула в моей памяти видение. То видение, в котором двое сторонников Повелителя, тащили его тело по горной тропе. Как же я сразу не заметил это поразительное сходство? Офицер с вампирской внешностью очень напоминал того мужика, который забрал сердце Повелителя. Их лица не были идентичными, но сильно походили друг на друга. Возможно, они близкие родственники? Да, вполне вероятно. После этого умозаключения у меня не осталось никаких сомнений. Офицер точно работает на Повелителя.

Я сплюнул попавшую в рот воду и поспешил в общежитие. Шурик понёсся за мной, хлюпая размякшим снегом под ногами.

В моей голове роились десятки мыслей. Они сталкивались друг с другом, вскрикивали и отправлялись в утиль. Кажись, прихвостни Повелителя совсем расслабились, раз один из них попался мне на глаза. Или он специально появился, дабы пощекотать мне нервы? А может и наоборот – случайно обнаружил себя. Шут его знает. В любом случае его появление говорит о том, что игра близится к концу.

Пока же я вошёл в вестибюль общаги и взглядом отправил Шурика в нашу комнату. А сам поспешно снял полушубок и подошёл к комендантше. Та расплылась в радушной улыбке, точно увидела горячо любимого племянника, и пропела:

– Добрый вечер, Иван. Чем могу быть вам полезна?

– Здравствуйте, сударыня, – чинно поздоровался я, состряпал смущённую физиономию и принялся самозабвенно врать: – Добрая госпожа, м-м-м… тут такое дело… даже не знаю с чего начать.

– Говорите прямо, Иван, – мягко сказала женщина. Но в её глазах вспыхнуло беспокойство. Ну, ещё бы, я ведь замешан в стольких делах… Вдруг сейчас скажу, что у меня в комнате труп?

– Ладно, расскажу всё, как на духу, – выпалил я, облизав губы. – Сегодня утром я в переговорной повстречал одну девицу. И она так сильно запала мне в душу…

– …Ах-х-х, – облегчённо вздохнула комендантша. Она мигом поняла, что я к ней пришёл не с трупом, а с делами сердечными. И данный факт напрочь смыл её беспокойство. Она пылко спросила, взяв разговор в свои крепкие руки: – Говорите, что она сильно запала вам в душу? Но вы, вероятно, не знаете её имени?

– Совершенно верно, сударыня, – пропыхтел я и потупил взгляд. – Может быть, вы узнаете её по описанию?

– Давайте попробуем, Иван, – охотно произнесла комендантша и заговорщицки заулыбалась.

Я опустил глаза и стал описывать ей внешность той девушки. При этом мой голос будто бы прерывался от волнения. Эх, какой же во мне пропадает актёрский талант! Актерище! Комендантша безоговорочно поверила моей игре. Вот только она не смогла мне помочь.

– Иван, я что-то не узнаю эту девушку, – растерянно проговорила женщина. – В нашем общежитии не проживают студентки с подобной внешностью.

– Может, она к кому-то в гости заходила? – предположил я, натянув на свою физиономию вполне естественную маску разочарования.

– Я всех записываю. Я бы запомнила эту сударыню. Хотя… – комендантша задумчиво нахмурила бровки, потом оглянулась и, никого не увидев, смущённо прошептала: – Правда, я отлучалась сегодня утром на четверть часа. Наверняка эта девушка как раз пришла в данный отрезок времени. Поэтому я её и не увидела, Иван. А выходящих из общежития я вообще не запоминаю.

– А вы отлучались по собственной воле или вас кто-то позвал?

– А какое это имеет значение? – удивилась женщина. Но всё равно ответила: – По личным делам. Мне надо было проверить левое крыло. Давеча сторож говорил, что там крыша потекла.

– Ясно, спасибо, сударыня, – грустно кивнул я и поплёлся к лестнице.

– Не опускайте руки, Иван. Поспрашивайте студентов. Кто-то же наверняка видел эту девушку или знает её. Она же к кому-то приходила в гости, – донёсся мне в спину голос комендантши. Похоже, её сердце тронула моя трагедия.

Я снова кивнул и задумался, преодолевая лестницу. Незнакомка всё просчитала. Незаметно вошла, получила нужные сведения и вышла. Возможно, она даже воспользовалась не парадным входом, а окном. Хм… а как бы она получила инфу о моих делах, ежели бы я не спустился в переговорную? Где-то в другом месте подслушала мой разговор? Например, затаилась бы возле двери моей комнаты и навострила ушки? Да, тоже вариант.

Но что мне теперь делать? Я потерял ниточку, ведущую к нанимателю ментального мага. Но нужна ли мне эта ниточка? Ведь мне и так известен заказчик. Им с большой долей вероятности является свинья Белозеров. Он будто что-то почуял и ударил на опережение. Но не я его главный враг. Ему бы по-хорошему слинять из столицы, но гордость не даёт. Ну и дурак.

Я сокрушённо покачал головой, протопал по коридору и вошёл в свою комнату. Шурик уже щеголял в трусах, а его одежда сушилась на батарее отопления.

– О чём ты разговаривал с комендантшей? – поинтересовался он, снова засев за своё художество.

– Ерунда, – отмахнулся я и повесил полушубок на батарею. Завтра надо новый купить. – А вот у меня к тебе есть важный разговор.

– Какой? – заинтересовался брат и повернул ко мне свою до сих пор влажную физиономию.

– Ты должен кое-что узнать… – вздохнул я, лёг на кровать и закинул руки за голову. – В ближайшие дни меня похитят, но ты не волнуйся. Я всё предусмотрел. Твоя же задача: не дать братьям начать поиски меня любимого. Понял?

– Понял-л-л, – проблеял он и тотчас добавил: – Но в то же время ничего не понял. Кто похитит? Почему? Зачем?

– Долго объяснять. Потом как-нибудь расскажу, – нарочито легкомысленно отмахнулся я, хотя внутри меня всё сжалось от волнения. – Это даже не похищение будет, а театральное представление. Всё ради политики.

– Политика – тёмное дело, – многозначительно покивал Шурик, которого успокоили мои слова о театральном представлении.

– Ладно, дорисовывай свои ромашки, а я спать.

– Доброй ночи, – пожелал Санек и стал активно орудовать кисточкой.

Я несколько минут слушал его возню, а потом сон стал одолевать меня. И я даже не понял, как провалился в объятия сновидений. Ночь пролетела, как одно мгновение. А рано утром, когда Шурик ещё мирно храпел, я выскользнул из общаги в своём драном полушубке.