Текст книги "Жребий некроманта 2 (СИ)"

Автор книги: Евгений Решетов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 15 страниц)

Часть VI. Война

Глава 18

С той незабываемой новогодней ночи прошло несколько дней. И за это время я имел два любопытных телефонных разговора. Первый состоялся с князем Корсаковым. Он первого января самолично позвонил в общежитие и поблагодарил меня за попытку остановить воров. А второй телефонный разговор состоялся вчера вечером и был он с бароном Верлионом. И вот о нём надо рассказать поподробнее.

Только я взял трубку телефона, как мужчина сразу же взял быка за рога.

– Добрый вечер, Иван, – быстро сказал он и следом по-деловому добавил: – Я ознакомился с делом почившей баронессы Марии Штокбраун. И не с той версией, которая стала официальной, а с подлинной. Но мне ещё бы хотелось услышать эту историю из ваших уст, голубчик. И, ежели вас не затруднит, то начните с момента вашего знакомства с этой дамой.

– Не затруднит, господин барон, – выдохнул я, пожевал губы и довольно откровенно рассказал ему о моих отношениях с Марией, начиная с нашей первой встречи в поезде.

– Гм, – задумчиво промычал Верлион, выслушав мой рассказ. – И вы не знаете, кто за ней мог стоять?

– Нет, – солгал я, нахмурив брови. Надеюсь, мне не аукнется эта ложь. И я поступаю правильно, умалчивая вероятную роль в этих событиях Повелителя мёртвых.

– Хорошо, я вас услышал, дорогой Иван, – со вздохом проговорил барон, взял паузу длиной в пяток секунд и потом проинформировал меня: – Давеча делом баронессы занялись господа из Первого отделения. И даже я теперь практически не имею доступа к ходу расследования. Его засекретили, как засекретили и артефакт, обнаруженный у убитой Штокбраун. Насколько мне известно, Никифор Фомич уже имел с ними разговор. Следовательно, скоро и вас ожидает встреча с представителями Первого отделения. Иван, ничего не утаивайте, расскажите им всю правду как на духу. Но попросите, чтобы во время дачи показаний с вами в кабинете находился лишь барон Андрей Викторович Грачёв. Он заместитель отделения, блестящий сыскарь и главное – до мозга костей предан Императору. Ему вы вполне можете доверить информацию о том, что наш добрый государь приглядывает за вами моими глазами. После этого к вам будет соответствующее отношение, а то знаете, милейший Иван, господа из Первого отделения иногда могут и перегнуть палку.

– Понимаю, сударь, – буркнул я, начав постукивать согнутыми пальцами по коленке. Ох, как же мне не нравились всякие КГБ да ФСБ. С такими ребятами не забалуешь.

– Замечательно. Вы весьма сообразительный юный дворянин, – похвалил меня Верлион с тёплыми нотками в голосе. – А также я бы порекомендовал вам рассказать Андрею Викторовичу о портале. Он в курсе существования оного. Это избавит вас от надобности врать о грузовике. И о Перекамске тоже поведайте Грачёву. Нам всем требуется объективное расследование. Мы должны выяснить, кто смог создать такой артефакт, и кто покусился на вашу свободу, а возможно и жизнь. Я искренне переживаю за вас, Иван.

После этой пафосной концовки речи барона мы с ними распрощались. И уже на следующий день утром мне позвонили из Первого отделения и пригласили на разговор. Естественно, я согласился, хотя и чуток мандражировал.

И спустя всего четверть часа возле ворот академии меня забрал чёрный автомобиль с прокуренным салоном и хмурым водителем неопределённого возраста. Он привёз меня к приземистому трёхэтажному зданию, облицованному серым гранитом. Тут меня уже встречала парочка мужчин в штатском. Они, даже не представившись, молча повели меня в глубь здания. И на всём протяжении нашего пути от них буквально веяло недружелюбием, словно эти двое точно знали, что я уже совершил множество злодеяний, которых хватит на два пожизненный, один расстрел и три колесования.

Вскоре они привели меня в небольшой, душный кабинет, в котором висела сизая табачная дымка. И один из них рявкнул:

– Господин барон, студент Иван Корбутов доставлен.

– Свободны, – сухо сказал крупный мужчина, восседающий за рабочим столом.

Мои сопровождающие с явным облегчением ретировались. А я застыл на пороге и покосился на второго человека, который обнаружился в кабинете. Он развалился в кресле подле зашторенного окна и поглаживал окладистую бороду, щедро посеребрённую сединой.

Надо сказать, что оба служивых выглядели, как матерые волки, готовые накинуться на туповатого оленёнка, выскочившего из кустов прямо перед их мордами. Правда, «волки» порядком раздобрели к своим почтенным годам. Обоим было приблизительно по пятьдесят лет. Хотя тот мужчина, который сидел за столом, всё же выглядел постарше коллеги. И он же властным голосом первым нарушил затянувшее молчание:

– Присаживайтесь, Иван. Разговор будет долгим.

И повелительно указал пальцем с золотым рунным перстнем на стул. Тот стоял напротив его стола. Помимо него в кабинете ещё прописались два книжных шкафа, настенное зеркало и пяток стульев. Они прикорнули возле стены. А освещало всё это хрустальная люстра. Окна же, несмотря на ясное утро, оказались зашторены.

Я присел на указанное мне место, скользнул взглядом по столу, который пребывал в идеальном порядке, и без подобострастия спросил:

– Позвольте узнать ваше имя, сударь.

– Барон Андрей Викторович Грачёв, – представился он и холодно посмотрел на меня маленькими глазками, почти утонувшими в набрякших веках.

Вся его обрюзгшая, бульдожья физиономия с носом-картошкой и толстогубым ртом не вызывала симпатии. Как и бородка-клинышек. Она совсем ему не шла. А вот роскошная плешь вполне себе подходила барону, облачённому в новенький чёрный сюртук, который был полностью расстёгнут, позволяя увидеть слегка помятую белую рубашку.

Между тем я произнёс, кивнув головой:

– К вашим услугам, барон. И прежде чем вы начнёте задавать мне вопросы, позвольте попросить вас о крохотной услуге…

– Хм… – недовольно хмыкнул неизвестный мужчина из кресла. Кажется, ему совсем не нравилось моё вызывающее поведение.

А вот Грачёв вполне спокойно проронил:

– Дозволяю. Чего вы хотите, юноша?

– В силу некоторых причин, я могу лишь вам поведать о своих взаимоотношениях с погибшей сударыней Штокбраун, господин барон, – сказал я, пытаясь выглядеть невозмутимым.

– Ну это уже наглость! – взорвался дворянин в кресле, гневно сдвинув над переносицей кустистые брови. – Похоже, вы не понимаете, куда попали и кто перед вами сидит. Возможно, пара суток в холодной камере прочистит вам мозги?!

– Кхам… – кашлянул я в кулак, скрывая волнение. – Всё же я вынужден настаивать.

– Любопытно, – удивлённо протянул Грачёв и махнул рукой своему коллеге, который снова хотел облаять меня. – Ступайте, Ярослав Платонович. Я сам поговорю с этим дерзким студентом. Но ежели он зазря испросил меня о личной беседе, то вы ещё с ним потолкуете.

Мужчина грузно встал с кресла, наградил меня тяжёлым взглядом, словно наводил порчу, и вышел вон. Я тотчас испытал толику облегчения. Хрен его знает, то ли он действительно такой неуравновешенный, то ли они оба заранее договорились, что в самом начале беседы выведут меня из эмоционального равновесия.

Но, как бы то ни было на самом деле, я в следующие полтора часа откровенно поведал барону обо всех перипетиях своей дружбы с баронессой. И в моём рассказе помимо неё мелькал и Император, и Верлион, и портал.

Грачёв внимательно слушал меня, задавал уточняющие вопросы и всё больше проникался ко мне сдержанным уважением. Его явно впечатлили мои достижения и связи. Он даже собственноручно налил мне воды из графина, чтобы я промочил горло, а то оно у меня под конец повествования совсем пересохло.

А когда я закончил, Грачёв задумчиво выдохнул, положив на стол массивные кисти рук с толстыми пальцами-сосисками:

– М-да, а дело-то оказывается ещё более запутанное… Возможно, мне придётся отправить людей в Калининск, дабы они разузнали, как вы оказались в том лесу. Вероятно, нынешние ваши проблемы идут из прошлого.

– Всяко может быть, господин барон, – пожал я плечами, промокнув платочком выступивший на лбу пот. В кабинете действительно было душновато.

– Что ж, не буду вас более задерживать, Иван, – пророкотал Андрей Викторович, усиленно морща лоб, словно он уже сейчас пытался вычленить наиболее явные зацепки, которые могли бы помочь распутать это дело. – Вас проводят до выхода. До свидания.

– До свидания, – откликнулся я и вышел из кабинета.

В коридоре меня уже поджидали. Неизвестный мне мужчина и тот самый бородач из кресла. Он сурово глянул на меня и поспешно, без стука, влетел в кабинет Грачёва. Мужик же повёл меня к выходу из здания.

И только на улице я вздохнул с облегчением. Хотя и тут атмосфера царила весьма гнетущая. Само строение, из которого я только что вышел, излучало нехорошие эманации. Даже птицы облетали это здание стороной, а уж люди обходили десятой дорогой.

Вот и я поспешил прочь отсюда. Энергичным шагом прошёл пару кварталов и поймал извозчика. Тот изучающе глянул на меня, а затем повёз к академии по тревожно замершей столице. Недавно пришло сообщение о том, что Повелитель мёртвых расправился с населением ещё одного городка. Эта новость кое-где в империи вызвала волнения низших слоёв населения. Дескать, государь бездействует и не может защитить своих подданных. Хотя он совсем не бездействовал.

По пути мне встретился грузовик, в кузове которого ехали хмурые солдаты в серых шерстяных шинелях. Император стягивал к Царьграду всё больше войск. И часть из них расквартировали в столице, а какие-то полки разбили палаточные городки за пределами оной. Даже только-только вернувшийся в столицу Илья оказался в этом водовороте. Мне так и не удалось повидаться с ним, настолько князь Савёлов загонял его поручениями.

Тем временем бричка остановилась возле ворот академии. Я ловко вылез из неё и ощутил на себя тревожный взгляд лошадей, а затем услышал пропитый, хриплый голос, донёсшийся слева:

– Ваше благородие, не подадите копеечку.

Возле забора учебного заведения в метрах трёх от меня мялся лохматый мужик лет сорока. С лиловым носом, слезящимися глазами и виноватой улыбкой щербатого рта.

Глядя на него, возница услужливо предложил мне:

– Господин, стегануть его кнутом, дабы впредь не повадно было клянчить?

– Нет, не надо, поезжай, – человеколюбиво бросил я вознице. Тот кивнул мне и укатил.

А я посмотрел на выпивоху в драном тулупчике и отметил, что взор-то у него отнюдь не заискивающий или просительный. Нет, он смотрел на меня внимательно и даже с какой-то затаённой ненавистью. А потом вдруг криво усмехнулся и глумливо прошептал:

– Что, ваше благородие, так и не дадите монетку? Тада я вам кое-чаво передам.

Он нырнул волосатой рукой в карман. И я сразу же метнул свои пальцы к револьверу, покоящемуся в полушубке. Но мне не пришлось стрелять в неизвестного. Он с презрительной улыбкой вытащил на свет божий сморщенную, лысую кошачью голову. Протянул её мне и насмешливо сказал серыми губами:

– Она ждёт, ваше благородие. И не медлите.

Я молча взял голову и отправил её в карман.

Мужичок же сплюнул на снег жёлтую слюну и вразвалочку пошёл прочь. Вот ведь, гадёныш.

Пробурчав ему вслед пару забористых ругательств, я быстро добрался до общаги и буквально влетел в вестибюль. Здесь со мной уже во второй раз за день поздоровалась комендантша, которая усердно делала вид, что никогда ни в чём меня не подозревала. Я небрежно кивнул ей и примчался в свою комнату, напугав Шурика тем, что ворвался в неё без стука.

Он подпрыгнул на стуле, схватился за сердце и сокрушённо выдохнул:

– Вот ничему меня баламошку жизнь-то не учит. Надо запирать дверь, когда ты имеешь такого в мягкое место ужаленного брата, как Иван.

– Вот-вот, – поддакнул я, подмигнул ему и с энтузиазмом добавил: – Собирайся, пошли на кладбище. Надо Алёшку выручать. Мне сейчас повстречался человек от Хозяйки болот. Надо сказать, весьма противный человек. И он сказал, что ведьма меня ждёт.

– Ого! – выдохнул Сашка, выгнув брови дугой. – Ну, наконец-то! А то Лёшка там уже почитай больше недели томится. Но как мы достанем горгулий?

– Не нужны они нам. Вот, – я показал ему кошачью голову. И он с омерзением отшатнулся, едва не сверзившись со стула. – Полагаю, в этой мертвячине как раз хватит энергии на один переход с городского кладбища до того погоста в лесу. Эх, я бы правую руку отдал за то, чтобы изучить заклятие, которое позволяет заключать энергию в мёртвую материю. Конечно, я отдал бы не свою руку, но всё же…

– Б-р-р, – содрогнулся братец, заколыхав мягонькими подбородками. – Получается, нам надо будет лишь незаметно перелезть через забор городского кладбища и тишком вломиться в какой-нибудь склеп? А то я что-то не горю желанием отвлекать сторожа спиртным.

– Именно, – проговорил я и следом предупредил Шурика: – Но к ведьме я пойду один, а ты на кладбище меня подождёшь.

– Хорошо, – кивнул парень и явно испытал облегчение, когда я убрал голову убитого животного.

– Тогда собирайся, – сгорая от нетерпения, бросил я ему и заколебался. Брать с собой магическую книгу или нет? Мне её ещё первого января удалось привязать к себе. Для этого пришлось вывести на ней несколько рун и капнуть кровью на некоторые страницы. После этого я попытался открыть книгу, но она не поддалась. Её страницы, словно слиплись. Но в инструкции сообщалось, что всё так и должно быть. Теперь магическую книгу мог открыть только её законный хозяин, да и только лишь прикоснувшись к ней окровавленным пальцем. И вот когда я продырявил свой мизинец и прикоснулся к застёжке, тогда-то книга и открылась.

В тот же день я переписал в неё все свои заклятия. Притом что переписал без шифра, иначе бы они не стали работать. А так – заклятия вполне успешно функционировали. Стоило мне капнуть кровью на руну-активатор, как из страницы сразу же вылетало заклятие. А сам исписанный рунами лист оставался цел. Такой вызов заклятий существенно увеличивал скорость использования оных. Кровь мгновенно всасывалась в страницу, давая возможность сразу же активировать это же заклятие.

Энергии же для одного заклятия из магической книги требовалось ровно столько же, сколько поглощало заклятие, написанного на одноразовом пергаменте. Так что в общем и целом я выиграл в скорости создания магии, и мне теперь больше не придётся заморачиваться с пергаментами и постоянным написанием на них рун.

Но несмотря на все плюсы, был один психологический минус. Я ужасно боялся где-то прощёлкать свою книгу, поэтому и колебался, не решаясь брать её с собой к Хозяйке болот.

Всё же я после недолгих раздумий вытащил книгу из ящика и сунул её в свою поясную сумку. Хрен его знает, возможно мне в ближайшее время придётся сражаться, ведь в этих болотах всякое может произойти. А с книгой мне будет заметно легче, чем без неё.

Шурик же проводил магическую книгу чуть завистливым взглядом и участливо спросил:

– Княжна так и не телефонировала тебе?

– Нет, – мрачно буркнул я, запахнув полы полушубка.

Корсакова с самой новогодней ночи ни разу не вышла со мной на связь. А когда я разочек позвонил ей, служанка сообщила, что госпожа ужасно занята. Вот теперь я и не понимал, что думать. Это был единичный случай плотских утех или будет какое-то продолжение? И я даже не знаю, что лучше. С одной стороны – меня изрядно смущало то, что её батя может быть пособником Повелителя мёртвых. Но с другой – меня к Анастасии не хило так тянуло.

Ладно, потом разберусь с делами сердечными. Сейчас надо добраться до кладбища, да ещё как-то незаметно добраться – за городом ведь тьма солдат.

Между тем Шурик нахлобучил на голову шапку и решительно кивнул мне. Я призывно махнул ему рукой и вышел из комнаты. Братец двинулся следом за мной, громко топая сапогами и покряхтывая.

Я по пути с любопытством спросил у него:

– А как твои амурные дела с Анной-Марией? Телефонировал ей?

– Ага, два раза, – довольно заулыбался он.

– Тогда рассказывай. О чём вы болтали? Помогу тебе советом. А то упустишь свою голубку ненаглядную.

– Не нужен мне совет. Я сам, – неожиданно упёрся Шурик, надув щеки.

– Не обижайся, братец, но ты пока сам лишь бока вырастил.

– Хм… – оскорблённо фыркнул Санек, а затем тяжело вздохнул и стал рассказывать о своих отношениях с пышечкой Павловой.

Глава 19

Нам удалось выбраться из города и незамеченными попасть в облюбованный склеп. Правда, мы не обошлись без потерь. Шурик порвал штаны, когда перелезал через забор кладбища. Но его это досадное происшествие не сильно огорчило. Он к этому моменту уже зарядился таким восторгом, пока рассказывал мне об Анне-Марии, что даже выстрел в ногу вряд ли бы расстроил его.

Короче, Санек однозначно влюбился. Его круглое лицо пересекала широкая улыбка, а глаза лучились нежностью при одном только упоминании имени пышечки. Благо, что он всё-таки стал прислушиваться к моим советам, направленным на охмурение Анны-Марии.

Ну а когда в склепе возник портал, я помахал брату рукой и вошёл в чёрный туман.

Портал перенес меня на тот же самый погост в лесу. Тут ничего не изменилось. Всё так же царила весна, кое-где лежали островки серого снега, а влажная почва жирно блестела под ногами. Правда, среди голых деревьев появились редкие птицы. Они задорно щебетали и носились среди ветвей в свете высокостоящего солнца.

А возле кромки поляны обнаружились две телеги, запряжённые некролошадьми. И на одной из них восседал недобро скалящийся атаман. Прочие же подданные Хозяйки болот в числе десяти опухших морд, топтались подле транспортных средств и настороженно поглядывали по сторонам.

Я же мазнул по ним недовольным взглядом и потопал к телеге по чавкающей грязи, которая так и норовила стянуть с меня сапоги.

Атаман встретил меня кривой усмешкой и глумливо прохрипел:

– Карета подана, ваше благородие. Залезайте.

– Новый год удался? В улей физиономию сунул? – ядовито бросил я, выразительно посмотрев на его помятую рожу.

– Не твоё дело! – огрызнулся вожак и призывно махнул своим подчинённым. Они тотчас стали залезать на телеги.

– Не твоё дело? Это же самая интригующая фраза на свете, – насмешливо произнёс я, расстегнув полушубок, а то уже взопрел в нём.

– Вот и… вот и интригуйся, – выдал атаман и приказал лошадям топать прочь от поляны.

– Великолепный ответ. Ты где-то в душе дипломат. Очень глубоко, да и не в душе… – сострил я, но вожак вряд ли что-то понял. Он лишь полоснул меня злобным взглядом. И больше мы с ним не разговаривали.

Весь путь до поселения Хозяйки болот прошёл в молчании. Только перед самым крыльцом логова ведьмы атаман нехотя пробурчал:

– Дуй в хоромы. Она тебя ждёт. Да не вздумай озоровать. А то мы тебя быстро прищучим.

– И в мыслях не было. Вы же такие радушные хозяева, – иронично сказал я, непроизвольно потрогал в кармане револьвер и лихо спрыгнул с телеги.

Взошёл по скрипучим, шатающимся ступеням на крыльцо и двинулся в глубь хором по тёмному коридору, пропахшему плесенью. Впереди на стене плясали отблески огня. Они вырывались из той самой комнаты, в которой в прошлый раз бабка накрыла стол. Похоже, мне туда и надо.

Но стоило мне подойти к порогу комнаты, как из неё выскочило что-то небольшое, лохматое и чёрное. Я тотчас рефлекторно пнул существо ногой и нервно прошипел:

– Япона мама!

– Ух-х-х… – мучительно выдохнуло животное и неуклюже покатилось по доскам коридора.

А я заскочил в комнату от греха подальше. И с изумлением увидел Алёшку. Он клубочком свернулся перед очагом на сером от грязи коврике и мирно спал. Его ресницы подрагивали во сне, а грязные волосы, сбившиеся в колтун, служили не плохой подушкой. Но хорошо хоть он был жив и визуально здоров. У него лишь некоторые ногти оказались обломаны, да на заросшем щетиной лице красовалась парочка мелких царапин.

Кроме Лёшки в комнате никого не было. Я осторожно подошёл к нему, потряс за плечо и прошептал:

– Алёшка, просыпайся. Скоро домой пойдём.

Тот резко открыл глаза и уставился на меня диким взором. А потом вскочил на четыре мосла и на карачках помчался в соседнюю комнату, опрокинув по пути табуретку.

Я ошалело выпучил зенки и уронил челюсть на пол. Моё сердце пронзила такая игла душевной боли, что аж рёбра затрещали. Алёшка рехнулся в плену у бабки! Его разум безвозвратно повредился! И виной тому я!

От этой ужасной мысли меня скрутил приступ чёрной безнадёги. Но вдруг позади меня прозвучал знакомый голос:

– Не ласково же ты встречаешь брата.

Я резко обернулся, едва не сломав шею, и узрел то самое животное, которое рефлекторно пнул. Это был чёрный, толстый кот с драными ушами и обрубком хвоста.

Он неуклюже запрыгнул на лавку, словно две недели пил исключительно валерьянку, а затем насмешливо проговорил, сверкая умными зелёными глазищами:

– Чего ты, Иван, зенки пучишь? Брата своего Алёшку не узнаёшь? Ведьма эта в наказание меня телесами поменяла с котом своим поганым. Я, значится, аккурат в новогоднюю ночь, когда самогонка текла рекой, а народ праздновал до упаду, решил побег совершить. Меня же в сарае держали. А там пол прогнил в одном месте, да и стена тоже. Земля же в этой местности мягкая, что твой пух. Вот я и принялся подкоп рыть. Да только ничего не вышло. Поймали меня. А наутро Хозяйка болот артефакт какой-то хитрый достала, дунула, плюнула. И всё – темнота, а потом открываю глаза и уже в этом теле. Но она тогда мне сказала, что вернёт всё взад, когда Иван сюда явится. Вот я и жду тебя как манну небесную.

– Ого, вот это поворот. Надеюсь, ты не сильно на меня злишься за то, что я оставил тебя здесь? У меня выбора-то особого и не было, – виновато заявил я, подобрав челюсть с пола.

– Сперва, конечно, серчал, а затем уразумел, что верно ты поступил. У меня же из всех братьев почти ничего и никого нет за душой, только газета. Эх, наверное, она уже загибаться без меня начала?

– Не знаю, – честно сказал я, скованно пожав плечами. – Не до газеты мне было. Там такие дела в столице закрутились. Сейчас расскажу…

– …Опосля расскажешь, – мерзким, скрипучим голосом заявила Хозяйка болот. Она только что вошла в комнату и сразу же вперила в меня взгляд своего единственного здорового глаза. – Скоренько же ты явился. Не ожидала. Но, стало быть, пошли. А ты оставайся тут, – ткнула она пальцем в сторону Алёшки.

– А вы за котом своим проследите, а то опять в подвал полезет крыс ловить. Он и так уже всё тело моё извазюкал. Неделю теперича отмываться придётся.

– А нечего было побег устраивать, – парировала сгорбленная ведьма и двинулась в соседнюю комнату.

Я послушно потопал за ней, косясь на седые патлы старухи. Они касались грязного пола, липли к юбке и тряпкам, кои скрывали верхнюю часть её тела.

Бабка не вызывала никакой симпатии, но я постарался максимально любезно спросить:

– Куда вы меня ведёте, Марья Никитична? К зеркалу?

– Именно, – прокряхтела она. – Оно покажет тебе прошлое Василия, сына кузнеца Игната, ныне зовущегося Повелителем мёртвых.

– А зачем вам это? Вы же знаете прошлое Повелителя, – логично выдал я и следом за старухой вошёл в комнату. Здесь всё так же на полу горели свечи, а на стене – таинственно мерцало зеркало.

– Откель ты знаешь, что мне известна жизнь Василия? Нет, милок. Многое из неё скрыто от меня чёрным туманом. Зеркало же поможет мне и тебе лучше узнать его. Но оно способно лишь три раза показать прошлое. Да и то – никогда не угадаешь какой именно это будет фрагмент жизни, но он, так или иначе, должен быть переломным в судьбе Василия.

– Ясно. А почему артефакт показывает прошлое Повелителя мёртвых, а не кого-то другого? – не понял я, кивнув на зеркало.

– В этой склянке его кровь, – продребезжала бабка и достала из кармана на юбке тот самый пузырёк с почти чёрной жидкостью. – Зеркало чует её силу и чует ту же силу в тебе или во мне. Поэтому мы и видим жизнь Василия. Уразумел?

– Ага, – задумчиво выдал я и стал потирать двумя пальцами подбородок.

Выходит, в теории и Повелитель мертвых может три раза посмотреть моё прошлое, ежели нанесёт на зеркало мою кровь, а сам встанет напротив артефакта? Хотя, может, это и не совсем так работает. Впрочем, меня сейчас данный вопрос не сильно волновал. Я хотел узнать нечто иное.

И пока ведьма кровью Василия выводила на зеркале руны, я спросил у неё:

– Вы же знаете о том, что баронессу Штокбраун убил ворон? Кто его послал? Повелитель или его прихвостни? Мария работала на них?

– Верно, – кивнула бабка, покосившись на меня прищуренным глазом, в котором стали появляться искорки безумия. Кажется, Марью Никитичну скоро снова обуяет приступ. Стоит поторопиться.

– Но почему? Зачем Повелитель третирует меня? Почему не убьёт?

Старуха широко ощерилась, продемонстрировав стальные зубы, а затем с визгливым смешком проскрежетала:

– Ихи-хи-хи… Ты должен быть сильным, иначе не переживёшь ритуал. Василий хочет поглотить твою силу, но он ничего не получит, ежели твой дух прежде оставит тело. Только человек, закалённый невзгодами, может дожить до финала ритуала.

– Охренеть! – ошеломлённо выдохнул я, почувствовав, как у меня зашевелились волосы подмышками. – И долго он так будет издеваться надо мной? Сколько у меня есть времени?!

Бабка прикрыла здоровый глаз и посмотрела на меня мёртвым буркалом. Я ощутил неприятный холодок, пробежавший вдоль позвоночника и осевший где-то в желудке. А потом ещё и мурашки попытались затоптать меня всем стадом.

Ведьма же тряхнула головой, засмеялась кудахтающим смехом и заявила:

– Скоро, скоро ты будешь готов. И тогда за тобой придут его слуги.

– Но вы же поможете мне избежать смерти? Мы же на одной стороне! – выпалил я, видя всё больше признаков безумия на сморщенном лице старухи. А ведь сперва она была вполне вменяемой и успела поведать мне много полезной информации. Но теперь вторая личность Хозяйки болот стремилась прорваться наружу.

Пока же ведьма вроде бы справлялась с ней. И даже сумела мне ответить:

– Подмогну, но и ты мне послужишь. Вставай к зеркалу. Не медли. Я хочу узреть прошлое Василия и вызнать его слабое место.

Но я как-то не горел желанием погружаться в артефакт. Ведь бабку начало ощутимо потряхивать, а на её иссохших губах запузырилась слюна. И как бы она в таком состоянии не грохнула меня или я её, ведь в моём кармане всё так же покоился револьвер. Поэтому я сделал шаг назад и решил потянуть время, дабы выяснить чем закончится её внутренняя борьба.

– Марья Никитична, получается вы не знаете, как убить Повелителя? – мягко спросил я. Та отрицательно мотнула башкой, оперлась раскрытыми ладонями о стену и повесила голову. Водопад нечёсаных волос скрыл её лицо. А я продолжил говорить, сделав ещё шажок назад: – Тогда, быть может, вы поделитесь со мной своими знаниями? Такой ход будет выгоден нам обоим.

– Дать тебе мои знания? – прохрипела она грубым голосом, больше похожим на мужской. – Здесь не коммунизм. Их надо заслужить. Выясни, кто из аристократов помогает Повелителю и тогда ты получишь от меня заклятие.

– Любое? А я смогу, как вы, писать в воздухе руны?

– Нет, твой резерв мал, а ступень дара низка, – отрубила ведьма и вскинула голову. Её лицо оказалось вполне обычным. Ну как обычным… мерзким, отвратительным, но обычным, то есть без признаков безумия. Кажется, она загнала в глубь себя вторую сущность. Всё же старуха поторопила меня, ткнув кривым пальцем в направлении зеркала: – К артефакту. Шустрее, пока я владею собой.

– А откуда у вас эти приступы?

– Скорее!!! – рявкнула Марья Никитична, едва не оглушив меня.

Я тотчас скакнул к зеркалу. Бабка сразу же вывела в воздухе несколько рун насыщенного чёрного цвета. И спустя несколько секунд зеркальная поверхность артефакта дрогнула, а затем в ней стала проступать батальная сцена. Она мигом увлекла меня, выдернув душу из тела и переместив её в прошлое Повелителя мёртвых.

Я оказался над вытоптанным полем, заваленным трупами людей. На дальнем пригорке стояли батареи громоздких пушек, а чуть в стороне – шатёр с императорским штандартом, гордо реющим на лёгком, тёплом ветру. А прямо подо мной около тысячи израненных, плохо вооружённых воинов, отбивались от окружившей их многотысячной армии. Именно, армии. Её солдаты могли похвастаться кремнёвыми ружьями со штыками, мундирами, пистолетами, палашами и саблями. А их противники не имели даже одинаковой формы. Они оказались облачены в простые одежды низших слоёв населения: рубахи, кафтаны, штаны да сапоги.

Но и с той, и другой стороны присутствовали маги. Отчего тут и там вспыхивали шары огня, летели ледяные стрелы, а камни, точно живые, пробивали насквозь человеческую плоть. Кровь лилась рекой. Сражающиеся поскальзывались на ней и на выпавших внутренностях. А русская землю уже не могла впитать столько крови своих сынов.

Помимо людей в битве участвовала и нежить. И её оказалось гораздо больше среди крестьян и горожан, сбившихся в одну большую неорганизованную толпу.

Сперва я принял мертвяков за живых, так как в такой кутерьме сложно было понять, кто есть кто. Но сейчас отчётливо видел горящие жаждой крови, подёрнутые смертью глаза и раззявленные рты.

И управлял большей частью нежити высокий, худощавый горбоносый мужчина неопределённого возраста. Его лицо заросло курчавой, чёрной бородой с серебряными нитями, а густая шапка волос скрывала даже уши. Карие глаза мужика горели неистовой яростью и верой в правильность выбранного пути. И они придавили ему демонический, но в то же время притягательный вид. Он был похож на религиозного фанатика, способного вдохнуть в души людей любые идеи и разжечь в них пламя безоговорочной веры в своего лидера. И я ни секунды не сомневался в том, кем был этот мужик.

А он вдруг крикнул зычным голосом, перекрывая вопли раненых и грохот выстрелов:

– За мной мои верные други! На прорыв! Мы ещё можем победить! Магии должны обучаться все, а не только кучка зажравшихся бояр! Вперёд! Вперёд, мои верные соратники!!

И столько было заразительной мощи в словах мужика, что даже я почувствовал желание присоединиться к его атаке. Простолюдины же ответили своему лидеру нестройным хором криков и ломанулись следом за ним, стремясь прорвать кольцо из войск Императора.

Жаль, мне не удалось увидеть, чем закончился манёвр оставшихся в живых крестьян и простых горожан. Видение сменилось серым туманом, который тоже вскоре пропал. И меня забросило неведомо куда. Вокруг была темнота и спёртый воздух. Кажись, я в подземелье. Тут даже сквозняков нет. И что мне здесь придётся увидеть? Какой знаковый момент из жизни Повелителя? Как его тело обгладывают крысы?

Внезапно в мёртвой тишине раздался тихий стук, словно кто-то постучал в деревянную дверь. А потом стук стал всё более настойчивым и сильным. Спустя несколько секунд неизвестный уже колотил изо всех сил, точно ломился в баню к голым бабам. Трещали доски. И вдруг одна из них издала особенно громкий треск. Похоже, сломалась. Но в помещение не хлынул свет. Здесь было всё так же темно. И в этой темноте кто-то сосредоточено с хрустом ломал другие доски. А потом всё стихло. Тишина продлилась пару томительных мгновений. И за ней последовал шлёпающий звук, словно человек опустил на каменный пол босые ноги.