Текст книги "Черный риэлтер"

Автор книги: Евгений Сартинов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 22 страниц)

Косарев изумился.

– Доплачивать? За что? За покосившийся домик?

Леночка снисходительно усмехнулась.

– О чем вы говорите, Георгий Георгиевич? Пустой участок без дома в таком районе стоит от полумиллиона и выше. А на самом берегу реки – там и до двух миллионов доходит.

Косарев еще пережевывал это сообщение, когда открылась дверь и от Александрова вышла два посетителя. Косарев мгновенно срисовал в своей памяти их лица, тем более, что больших излишеств в них не было – круглые, бритоголовые парни лет по тридцать каждому. Что впечатляло – это габариты собеседников риэлтера. Это действительно были два шкафа. Не прощаясь с секретаршей они вышли в коридор, на ходу одевая вязанные шапочки, а Александров махнул рукой Косареву.

– Заходи.

Через пять минут Косарев загрузился в машину Мазурова.

– Ну, что? Видел этих двоих? – возбужденным голосом спросил Косарев.

– Видел. Что, у твоего были?

– Ну да. Но, мне кажется, что это вовсе не риэлтеры. Поехали в ГАИ.

ГЛАВА 32

В третьем часу дня в кабинете Попова зазвонил телефон.

– Добрый день, Владимир Александрович. Это вас беспокоит главврач больницы номер четыре, меня зовут Вера Андреевна.

– Номер четыре? Почему номер четыре? – удивился Попов. Его мать лежала в больнице номер один.

– Да, номер четыре. Я вам вот по какому поводу звоню. Тут ваши подчиненные положили к нам женщину, Монину, Антонину Алексеевну. Одинокая женщина, в жутком состоянии. Мы ее немного подлечили, но возвращать ее обратно в ее условия нельзя. Это просто смерть для нее.

– И что вам нужно от нас? – не понял Попов. Попутно он соображал о том, где он слышал эту фамилию – Монина.

– Так как вы инициатор ее госпитализации, – продолжала доктор, – то надо бы от вас бумагу с обращением в администрацию города с просьбой определить ее в дом престарелых. Это надо делать быстрей, потому что там сейчас как раз освободилось место, это я точно знаю.

– То есть, нужна просто одна бумага? – уточнил Попов, записывая в блокноте данные старухи.

– Да, но нужно это сделать как можно быстрей.

– Хорошо, сделаем, Вера Андреевна.

– Большое вам спасибо, Владимир Александрович.

Положив трубку, Попов закурил, несколько минут сидел молча, а потом взял в руки мобильник.

– Софья? Здравствуй. Помнишь, ты интересовалась той старухой с Лермонтова?

– Да, а что?

– Она в больнице номер четыре.

– Но там же только поликлиника? – удивилась цыганка.

– Нет. На третьем этаже там есть такие социальные палаты, там всякий сброд лежит. Говорят, ее там даже подлечили, сейчас хотят определить в дом престарелых. Ты все поняла?

– Хорошо, спасибо, Володя.

Узнать, где находился основной, самый неприятный свидетель было просто, а вот как проникнуть к ней, это уже была проблема. Светиться Софье не хотелось, она опасалась, что старуха узнает ее и поднимет крик. Но она все же приехала в больницу, походила по этажам, благо два из них были заняты просто поликлиникой. Она раза три подходила к двери соцпалат, заглядывала во внутрь, искала знакомые лица среди больных или врачей, но их не было. С легкой досадой она вернулась к машине, и с удивлением увидела, что рядом с Жорой в машине сидит здоровая бабища лет пятидесяти. Они о чём-то оживленно разговаривали. Мясистое лицо бабы носило характерные черты приверженности к алкоголю: тонкие прожилки венок на носу и отечные веки.

– Во, Сонь, познакомься – Ольга. Жена Вовчика Янычара, я с ним на дальнике в Сибири сидел. Кстати, она работает в этом самом тубике, где лежит та старуха.

– В соцпалатах? – переспросила Софья.

– В них, черт бы их побрал, – подтвердила спитым голосом Янычариха. – Платят гроши, а пашешь там сутками. Навезут всяких доходяг, того и гляди, от них чо нибудь подцепишь.

– А ты Монину такую знаешь? – спросила Софья.

– Это кто?

– Старуха, ее дней пять назад менты привезли.

Баба кивнула головой.

– А, знаю такую, при мне они ее притаранили, никакую. У нее пневмония жуткая была, счас полегше ей стало.

– Это плохо.

– Кому плохо? – не поняла Ольга.

– Нам плохо, – признала Сонька. – Нам бы лучше, что бы ей стало похуже. Совсем хуже.

Та поняла все сразу.

– Можно сделать, только не за так, конечно.

– Да, ясен хрен! – Согласилась Софья. – За так у нас сейчас только собаки по улицам сношаются.

Ольга, или Янычарка, так ее звала вся округа, заломила сначала за свою работу дикую цену, но потом, поторговавшись, сбавила гонорар до разумного предела. Сразу потребовала и аванс.

– Только не пей сразу, – предупредила Софья.

– Когда? Я же на смену шла, когда Жорка меня выловил. Теперь в рот ни капли, пока дело не сделаю.

И Янычарка, тяжело переваливаясь на больных ногах, пошла в сторону больницы.

– Как думаешь, сделает, не испугается? – спросила Сонька. – Я, например, сама убить не смогу.

Жора хмыкнул.

– Знаешь, из-за чего она сидела? Ребенка своего новорожденного подушкой придушила. Боялась, что Янычар, придя с зоны, сам ее задушит.

Сонька передернулась всем телом, и уже по-другому посмотрела вслед Янычарихе.

Та сдержала слово и за сутки дежурства, не выпила ни капли спирта, хотя деньги цыганки просто жгли ее карман. В час ночи, когда в больнице спали все, от больных до дежурной медсестры, Янычариха открыла дверь в палату номер три, на цыпочках прокралась к окну. Санитарка с трудом залезла на подоконник, и, поднатужившись, открыла давно не открывавшуюся форточку. Как раз под форточкой и стояла кровать Антонины Мониной. Постояв немного, и, убедившись, что никто из больных не проснулся, Янычариха убралась прочь.

ГЛАВА 33

Заехав в ГАИ отставные подполковники быстро выяснили фамилию владельца нужной им машины. Фамилия эта им ничего не дала, так что пришлось ехать в отдел и спрашивать уже коллег из уголовки. Первым на них нарвался прямо в коридоре Сергей Денисов.

– Сергей, ты такого Плицина Дмитрия знаешь? – атаковал его Косарев.

– Плицин, Плицин, что-то знакомое, – бормотал Сергей входя в свой кабинет. – Вот, Георгиевич, слышал где-то, а где не помню.

– Да, Дима Плицин, был такой баклан с Володарки! – напомнил Денисову его сосед по кабинету. – Сел он лет пять назад, только за что я не помню.

– Ну, судя по всему, он уже вышел, – предположил Мазуров. – И хорошо живет, по городу на машине рассекает.

– Если он с Володарки, то это вам к Черному надо обратиться, – предложил Денисов.

– К Шварцману?

– Ну, да, он же родом с Володарки, он всех там знает, со всеми мутился в свое время.

– Придется ехать к нему, во второе.

Шварцмана они перехватили на самом выходе, тот спешил домой.

– Саша, мы к тебе.

Тот умоляюще приложил руку к груди.

– Мужики, некогда, у жены день рождения, опаздывать нельзя!

– А мы тебя подвезем, – предложил Косарев. Мазуров только хмыкнул. Машина то была его, но с тех пор как он связался с бывшим коллегой, она начала использоваться просто беспощадно.

– Ладно, тогда согласен, – сломался Черный.

В машине он сразу вспомнил Диму Плицина.

– Знаю такого, баклан еще тот. Кличка Плакса. Это не обидно, это от фамилии. Он года на три-четыре младше меня, но борзый! Занимался легкой атлетикой, по-моему, кидал что-то, ядро, кажется. Накачал мышцу, но не голову. Попал в десант, потом в Чечню, там вообще вообразил себя хер знает кем. После армии попробовал организовать что-то вроде своей бригады. А Володарку тогда держал Козырь, ему такой конкурент нахрен был не нужен. По крупному они с ним связываться не стали, в разборки не пошли, просто сдали его областному отделу по оргпреступности. А Плакса еще, как нарочно, в Железногорск сунулся, к Карену Зохояну. Там у него бетонный завод есть, как раз между Кривовым и Железногорском. Карен тогда уже хорошо сидел на стройматериалах, а сейчас вообще строительный король. Диму взяли с его братвой прямо на «стреле», он приехал тогда со всей своей кодлой наезжать на Карена, на базу к нему, с битами, арматурой. У Димы даже ствол был, с армии привез. Ну, как они только начали этими битами махать, их тут и скрутили. Судили в области, сам он влетел лет на пять, а его корешки давно уж вышли, разбежались кто куда, по разным бригадам, пара мужиков в охране работает. А сам он откинулся с полгода назад. Встречал я его как-то летом, побазарили. Так я аж прикололся. Он как будто с курорта откинулся, а не с зоны. Ни хрена парень в жизни не понял. Гонор все тот же, все какие-то планы охринительные строит – угар!

– Слушай, а кто это с ним постоянно пасется? Такой же, как сам Дима по габаритам? – спросил Косарев.

– Такой же? – не понял Черный.

– Да, они и с лица как два брата, – подтвердил подполковник.

– А, ну тогда это и есть его брат, только двоюродный, Сашка Плицин. Он чуть помладше, но тоже тогда еще, шесть лет назад, пошел под Плаксу.

– А Каховского этот твой Плакса знает? – спросил Косарев.

– Или Александрова? – уточнил Мазуров.

– А как же ему их не знать! Они же все из моей родной четвертой школы. Сам Плакса если с ними не в одном классе сидел, то на год-два пониже.

– Понятно. Значит, он сейчас нигде?

– Плакса? Не, он не при делах. Он ни под кого не пошел, сам по себе. Машина, знаю, ему от отца досталась, квартира тоже. А чем он занимается так – хрен его знает. Все, мужики, вот здесь меня остановите. Вот в этом доме я живу, заходите как-нибудь.

Они посмотрели, как Черный бежит к своему подъезду, и начали думать, что делать дальше.

ГЛАВА 34

Если для большинства милиционеров этот день был очень неплохим, то для Ольги Малиновской он не задался сразу. Прокурор города Алексей Дмитриевич Кудимов с сочувствием отнесся к рассказу Ольги о ночном покушении на ее жизнь. Но, когда дело дошло до постановления в суд об аресте Софьи Зубаревской и Георгия Малыгина, то сразу отнесся к этому скептично.

– Ну, это вряд ли у нас получиться. По этому поджогу у нас фактов причастности к нему именно их нет, а все остальные художества так же пока не тянут на то, чтобы ее закрыть. Нужно провести допросы, очные ставки. Ты же сама все это знаешь.

– Если мы пойдем таким путем, то она тут же сбежит из города. А если ее привлечь по факту мошенничества с гражданкой Мониной?

– Это там, где она представлялась работницей собеса? – припомнил прокурор.

– Именно.

– Ну да, это уже серьезно. Попробуй.

– Задержать ее, или не стоит? Может, просто пригласить на допрос?

Кудимов немного подумал, потом замотал головой.

– Если ты ее вызовешь на допрос, то она может испугаться и дать деру. Да, пожалуй, добейся сначала, чтобы ее задержали, а потом мы уже ее арестуем. Кстати, Шалимов у нас опять на больничном.

– Что опять?

– На этот раз язва. Поэтому, давай-ка проведем тебя ИО. зампрокурора, и распоряжайся этой цыганкой как хочешь!

– Спасибо, Алексей Дмитриевич! – Ольга просто расцвела.

К полудню все нужные процедуры были соблюдены, и во все отделения милиции ушел приказ о задержании Софьи Зубаревской и Георгия Малыгина. В распоряжении кроме адреса криминальной парочки был указан автомобиль Жоры, его цвет и госномер.

Примерно через час после этого Софью вызвал Копчик.

– Срочно приезжай ко мне домой, я на обеде.

Встретились они в этот раз в квартире Копчика. Участковый и рассказал Софье о начавшейся за ней охотой.

– Спасибо, Коля, за предупреждение.

Тот, как всегда, был крайне циничен.

– На спасибо не проживешь. Что там насчет квартирки для матери?

– Есть однокомнатная. Как тебе?

– Нормально, ей хватит.

– Тогда у меня есть такая. Завтра я документы доделаю, и отдам тебе ордер. Идёт?

– Идёт. Ты только поострожней там. А из тюрьмы ты квартиру хрен мне сделаешь.

– Ладно, тут уже как повезет.

Уже спускаясь по лестнице, Зубаревская решила, что не стоит посвящать Жору во все сложности ситуации. Она знала его точку зрения, что при малейшей опасно надо было срочно делать ноги. Вернувшись в машину, Софья сказала своему другу и сожителю.

– Надо менять машину. Наша слишком засвечена. Менты хотят сесть нам на хвост.

– Давай у брата твоего возьмем, – предложил Жора.

– У Яшки?

– Нет, у Кольки. У него тачка поприличней, «десятка», к тому же затонирована. Он же на ней не ездит с тех пор как его прав лишили. Надо только доверенность сделать.

– Сделаем, это не проблема.

Уже через час по городу разъезжала болотного цвета «десятка», с хорошо тонированными стеклами. В ту же ночь они первый раз не ночевали дома. Так что группа захвата во главе с Пашей Зудовым зря проторчала у их подъезда весь вечер и всю ночь.

Не спали и два подполковника. Они, вместе с бригадой добровольцев во главе с Мысиным сторожили дома пенсионеров. Но, за эту ночь никто не потревожил покой Синевки.

Не ночевали дома и Астафьев с Малиновской. Ольга по-прежнему боялась жить в квартире своего друга, и предпочитала мотаться в областной центр.

ГЛАВА 35

Влада Зарецкая никак не думала, что странная история с сумасшедшей поэтессой вызовет такую бурю в ее жизни. Все как-то невольно подводило ее к теме криминальных отношений вокруг ее дурдома. В тот день был день рождения одной из подруг Влады, Александры Манцевич. С этой длинноногой брюнеткой они дружили еще с института, хотя в последнее время Сашка начала слишком задирать свой курносый нос. В свои тридцать пять она уже была главрачом одной из поликлиник города. Сашка была неплохим врачом, но Влада, как лучшая подруга, знала, какими путями ей удалось этого добиться, с кем из руководства города и облздрава переспать. Влада не осуждала ее, скорее наоборот, завидовала этой её легкости в интимных отношениях. С одной стороны Манцевич в этом было легче – муж Александры – Витька, гаишник, никогда не отличался верностью, так что Сашка в отместку Витьке охотно шла на такие связи на стороне. Но что ж после этого так задирать нос? На время, года на два, они даже рассорились, но последние два месяца Александра начала делать шаги к реанимации былой дружбы.

А в этот вечер Александра была само благодушие, банкет в ресторане «Русь» удался. Были в основном, свои: врачи и гаишники. Уже в конце вечера, уединившись в курилке, два врача долго перемывали коллегам косточки. Дошла очередь и до дурдома.

– Что, говорят, прокуратура трясет вашего Самсоныча? – спросила Манцевич.

– Да, скорее не его, а Зильбермана. Тот уже совсем ох… на старости лет, оттяпал квартиру у шизофренички.

Александра была настроена скептично.

– Ну, не скажи! Зильберман один ничего не может. Самсонов должен быть в курсе всего этого. Я с ним плотно встречалась пару раз, ну, чисто так, по делам. Эх, у него и хватка! Я удивляюсь, как он до сих пор у нас в Мухосранске прозябает. Память уникальная – никогда ничего не забывает. А ты видела – как он читает?

Влада отрицательно покачала головой.

– А я видела. Он проводит страницу взглядом по диагонали, и переворачивает страницу. Я его потом допрашивала – как ты это делаешь? Расскажи текст – и он рассказывал. Я сутки эту книгу читала, он – час!

Зарецкая начала понимать, что она чего-то не понимает.

– Слушай, а когда это ты его так круто раскрутила на совместное чтение? Что это вы такое вместе читали так долго и упорно? И, главное – где?

Сашка чуть не прикусила губу, но потом решила, что лучше сказать правду, тем более что ей давно хотелось ей с кем-то поделиться.

– А ты не догадалась где? Помнишь, два года назад я плавала по Волге, от Волгограда до Астрахани. Так я же не одна была, я с ним тогда плавала.

Влада просто взвилась.

– И это называется лучшая подруга!? Тебя убить мало! Ну, расскажи, как это у вас получилось?

Сашка отмахнулась.

– Да, как-как, экспромтом. Мы, собственно встретились в ЦГБ, что-то разговорились, получилось, что у обоих отпуск начинается в один день, отпускные на руки уже получили. И оказалось, что он тоже собрался в путешествие по Волге. Ну, так мы с ним как-то в пять минут и договорились. Он взял билеты в одну каюту, я не сопротивлялась. И не жалею до сих пор. Хорошее было путешествие.

Она даже прикрыла глазки, и потянулась всем телом.

– А как же его Лариса? Она еще тогда была жива? – спросила Влада.

Сашка поморщилась.

– Ой, Лариса-Лариса! Вот вспомнила! Она то была жива, но для него, по-моему, уже все равно, что ее и не было вообще. Она же никуда не ездила, сидела дома, затрахала его своим огородом, дачей, заготовками. Куда ехать?! Как это она свои огурцы на неделю бросит? Кто их поливать будет? А загорать можно и на даче, в ржавой бочке. И, главное, я все удивлялась – откуда это в ней взялось? Помнишь, какая она была девочка, когда они поженились? Мы же все в одном дворе жили. Фотомодель – тоненькая, стройная, застенчивая. Прошло десять лет – такой стала крестьянкой. Ручищи во! Ножищи еще больше. Врач сексопатолог! Про хрен могла рассказать только то, как он растет у ней на даче. Я ее держала в своей санчасти только из жалости.

Сашка затянулась, и призналась: – Я, думала, что он меня замуж позовет, после Ларискиной смерти. Мы с ним в июле плавали, а в августе она разбилась. Но, нет, не позвал.

– Да, неожиданно она тогда сковырнулась.

Александра снисходительно рассмеялась. Именно такой ее не любила Влада – высокомерной и все знающей.

– Ну, а может и наоборот, очень даже ожиданно. Я как-то с Ленькой разговаривала в ту поездку про гипноз, про разные его возможности. Он тогда хорошо поддал, откровенно говорил. Рассказывал, как этому учился, по каким методикам, что может делать. Он сильнейший гипнотизер. Не знаю, есть ли еще такие у нас в стране. И Леня сказал, что заставить человека совершись суицид невозможно. Зато можно заставить его, например, ничего не делать, когда возникает опасность. Помнишь, как Лариска разбилась?

– Ну, там что-то на повороте не вырулила?

– Да нет, у меня Витька как раз выезжал на место аварии, он мне в деталях все рассказал. Они пришли к выводу, что она вообще не пыталась в этот поворот вписаться. А там место просто убойное, в пяти метрах от дороги овраг глубиной метров десять. Вот она туда и ушла со своей «Девяткой». И, как говорят менты, машина была в исправности, рулевое в норме. Такое было впечатление, что она просто уснула за рулем.

Влада была поражена, она не была посвящена в такие детали.

– С ума сойти! А, может, и в самом деле уснула?

– Да, какой там! Время было день, она только выехала из города, там до этого поворота пять минут езды. Не должна она была уснуть. Мы с ней до этого, за полчаса до ее отъезда, по две чашки кофе выдули. Она еще пожаловалась, что голова разболелась с этого.

– Так ты с ней была до аварии? – удивилась Влада.

– Ну да! Она же наши документы тогда повезла в облздрав, на лицензирование. Все там погибло нафиг. Потом по новой все пришлось делать.

– А говорили, ошибка в управлении. Не справилась.

Сашка засмеялась.

– Какая ошибка, ты о чем? Лариску отец еще в школе учил водить, на моих глазах. У ней стаж водительский был пятнадцать лет! Она в этот Железногорск могла сгонять с завязанными глазами. На день, бывало, по три раза моталась.

Она затянулась, потом выкинула остаток сигареты в урну.

– Ленька ей знаешь, что простить не мог? Через год, как они поженились, ему предлагали место в областном диспансере. Так вот, когда дело дошло до переезда, Лариска встала на дыбы. Как же она тут бросить мамочку, как бросить дачу, бахчи! И когда ему позвонили на дом для принятия окончательного решения, Леньки не было дома. Трубку взяла Лариска, и сказала, что он отказывается от перехода. Самсоныч поехал через неделю в Железногорск, а там все, уже другого врача на это место взяли.

– Он бы сейчас уже не докторскую, а профессорскую защищал, – предположила Влада.

– Может быть, – согласилась подруга.

В этот момент открылась дверь, и в курилку ввалилась толпа пьяных мужчин, восторженно загомонивших на разные голоса.

– Вот они где, а мы их ищем!

– Девочки, мы вас потеряли!

– А продымили то все! Хоть топор вешай.

– Тут и курить не надо, постоял, подышал пять минут, и нормально.

– Девочки, еще по сигаретке?

– Нет, у меня и так уже глюки перед глазами от никотина, – отказалась именинница. – Пошли, Влада. Пусть они одни тут травятся.

И они покинули заведение, столь пагубное для лошадей.

ГЛАВА 36

В этот день Ольга Малиновская преподнесла своему руководителю еще один сюрприз.

– Я исследовала все двадцать семь эпизодов с мошенничеством Зубаревской, и получила такую интересную картину. В десяти случаях сделки вообще не должны были состояться, так как на квартирах проживали малолетние дети. А это запрещено законом.

– Сделки были по обмену на меньшую площадь? – уточнил Кудимов.

– Да, конечно. Пять семей после этого живут кто в бараках, кто в своих домах без удобств, а судьба остальных детей неизвестна. Судя по всему эти семьи совсем забомжевали.

– Вывод?

– Вывод в том, что комитет по правам материнства и детства не имел право визировать эти обмены.

Кудимов кивнул головой, усмехнулся.

– Якунина?

– Да.

– У нас там, кажется, и так что-то на нее есть?

– Да дело о странных торгах на снабжение продуктами детских лагерей. Тогда рядом фирм были представлены заниженные цены на продукты, они этот тендер выиграли, а потом, уже в ходе сезона взвинтили до розничных цен и даже выше.

– Какой там был ущерб?

– Двести пятьдесят тысяч рублей переплаты.

Кудимов махнул рукой.

– Ну, это мелочи. Она найдет, чем отбрехаться. А вот за эти сделки с недвижимостью стоит зацепиться. Вряд ли она пошла навстречу Зубаревской за просто так.

– Вывести все эти эпизоды в отдельное дело? – спросила Ольга.

– Конечно! И постарайся ее допросить до ареста цыганки.

– Хорошо.

Малиновская выписала повестку на имя Нины Тимофеевны Якуниной, и начала звонить Колодникову.

– Андрей Викторович, что там с задержанием Зубаревской?

– Голый вассер, Ольга Леонидовна. Нет ее, как сквозь землю провалилась. Дома не ночует, машина ее исчезла.

– Что, сбежала?! – Для Ольги это было просто страшно.

– Это вряд ли. Сегодня один из фигурантов новой ее аферы общался с ней, потом он позвонил нам. В городе она, не все еще концы обрубила.

– Хорошо, но Андрей Викторович, постарайтесь взять ее быстрей. А то каждый день мотаться ночевать в Железногорск – это, знаете ли, круто!

У Колодникова были свои мотивы.

– Да я был бы рад ее посадить, да Попов заколебал! Вчера орал на меня на совещании, что весь отдел работает только по одному делу этой цыганки. Так что сейчас по ней работают только двое, Паша и Алексей.

– Ну, ладно, они парни опытные. Будем надеяться, что им повезет.

Ее молитвы дошли до ушей бога. Цыганку задержали через час после этого разговора. Если бы ее искали по прежним адресам, то она продержалась бы еще долго. Но, Колодников и Паша Зудов точно вычислили, где она должна появиться непременно. Это было большое офисное здание, где размещался и самый известный в городе нотариус, и Бюро Технической Инвентаризации. Засада в составе Шаврина и Зудова сидела там второй день.

– Ты у нас самый здоровый, а то черт его знает, что при аресте этот Могильщик выкинет. Мужик он здоровый, так что не расслабляйся, – напутствовал Зудова Колодников.

Они проторчали в машине Шаврина три часа, и начали уже сомневаться в самом замысле засады, когда буквально рядом с ними остановилась зеленая, цвета металлик, «десятка», и из нее выбрались нужные им люди. Это было для милиционеров так неожиданно, что они даже не дернулись, когда Зубаревская и Жора, в сопровождении какого-то лощеного молодого человека с папкой, прошли мимо них и вошли в здание.

– Ба, вот они!

– Ни хрена себе! А ты говорил – уехала! – сказал Шаврин.

– Да, все-таки она тут.

Зудов не выдержал, и позвонил Колодникову.

– Они тут, вошли в БТИ. Они просто сменили машину. Сейчас они разъезжают на зеленой «десятке».

– Счас буду, – тут же отозвался Андрей. Действительно, через три минуты Уазик третьего отделения милиции тормознул рядом с машиной Шаврина. Колодников, выскочив из машины, махнул рукой шоферу.

– Уезжай, встань где-нибудь рядом. Я как махну рукой – так подъедешь.

Но, ждать им пришлось довольно долго. Лишь через час все трое вышли из здания, и не спеша, пошли к машине. Софья на вид была почти счастливой, и когда на их пути выросли милиционеры, она просто изменилась в лице.

– Софья Романовна Зубаревская? – спросил Колодников.

– Да, это я.

Голос у ней сломался, она как-то судорожно начала сводить воротник своей шубы под горлом.

– Вы задерживаетесь по обвинении в серийных мошенничествах.

– Вы не имеете право, – сказал Жора.

– Имеем. А вы, Георгий Иванович Малыгин, так же задерживаетесь, по обвинению в пособничестве Зубаревской.

– Арестовываюсь, или задерживаюсь? – уточнил Жора.

– Задерживаетесь на семьдесят два часа.

– Ага, все понятно.

Колодникову показалось, что Могильщик оценивающе осмотрел всю группу захвата, но ее численность, особенно с подъехавшим водителем Уазика показалась ему чрезмерной для активных физических действий. Кроме того, место было невыгодным – самый центр города, масса гуляющего народа.

– Я требую предоставить мне адвоката, – заявила Софья.

– Ваше право, – согласился Колодников.

– Можно я ей позвоню сейчас?

– Это будет звонок действительно адвокату?

– Вы можете в этом убедиться.

И она показала мобильник с набранной там фамилией: Кашина. Колодников поморщился. Он не сомневался, что Зубаревская выберет именно Кашину, но удостовериться в этом все равно было неприятно.

– Хорошо, звоните. Только я проверю.

– А куда вы нас повезете?

– Сейчас в третье отделение милиции, а потом в ИВС, куда же еще.

Зубаревская нажала кнопку вызова, и, когда в динамике мобильного раздался звук голоса, передала трубку Колодникову.

– Антонина Петровна?

– Да, это я.

Это чуть глуховатый голос Андрей не спутал бы ни с чьим другим. Сколько раз он слышал его на заседаниях суда. Этот голос вызывал у него что-то вроде аллергии.

– С вами тут хочет поговорить очередной клиент, – и Колодников отдал мобильник обратно цыганке.

Пока Софья разговаривала, Колодников закурил. В это время Шаврин отвел в сторону молодого человека, проверил у него документы. Потом он подошел обратно к Колодникову, отдал ему паспорт невольного свидетеля.

– Вот. Каховский Виктор Антонович.

– Ого! – удивился Колодников, и обратился уже к владельцу «Диаманта». – Какие дела у вас с этой дамой?

Того вся эта заваруха, похоже, не смутила.

– Ну, если вы не в курсе, то я владелец риэлтерской фирмы «Диамант». И я купил у гражданки Зубаревской принадлежавшую ей собственную квартиру. Вот документы, можете посмотреть. Все оформлено по закону, все завизировано.

Он протянул Колодникову папку с документами. Тот, при виде ее поморщился.

– Ну, хорошо, но готовьтесь, что мы вас тоже привлечём по этому делу.

Каховский был удивлен.

– Но, почему?! Разве нельзя покупать у людей квартиры?

Андрей его успокоил.

– Да, вы не бойтесь. Мы вас, может быть, привлечем как специалиста. Вы не откажите нам в профессиональной консультации?

– А, вот как. Конечно, нет.

В это время Зубаревская кончила свой телефонный разговор, спрятала в карман мобильник. Андрею показалось, что цыганка теперь выглядела более спокойной, чем прежде.

– Ну, что, вы все, закончили? – спросил ее Андрей.

– Да, можем ехать. Да, Виктор, – она обернулась к Каховскому, – можешь считать мою квартиру своей. Деньги отдашь через три дня, после того, как я выйду.

– Хорошо, – согласился Каховский.

И цыганка направилась к своей «десятке».

– Э, нет! Теперь для вас нужен общественный транспорт, – и Андрей показал рукой в распахнутую дверцу Уазика.

– А машина…

– А машина никуда не денется. Ну-ка, Жора, отдай ключи Павлу.

Могильщик скривился, но ключи отдал.

– Это не наша машина, мы ездим по доверенности. А ее надо отдать хозяину, – напомнил Жора ментам.

– Хорошо, пусть приходит, отдадим.

– Может, не надо в Уазик? – внезапно обратилась к Колодникову Софья.

– А в чем дело?

– Да, неудобно как-то. Меня столько людей знают, и вдруг везут в милицейском Бобике.

Она как-то жалобно посмотрела на майора, и тот неожиданно для себя согласился.

– Хорошо, только Жора поедет на нашей машине, а за рулем «десятки» будет Павел.

Зубаревская подошла к «десятке», попыталась сесть вперед, но Паша и Шаврин быстро сопроводили ее назад. Рядом с ней сел сам Колодников, а Шаврин взялся сопровождать Могильщика. Всю короткую дорогу до отдела Паша Зудов посматривал в зеркало на цыганку. Ему показалось, что та явно была не в своей тарелке, как-то странно ерзала на своем месте. Когда они доехали, и Колодников выпустил свою пассажирку, то Павел запер машину, поставил ее на сигнализацию, и отдал Зубаревской ключи от машины. Та забрала их и прошла в отдел. А Павел тормознул Колодникова.

– Андрей, надо их машину осмотреть.

– Зачем?

– Что-то тут не так. Что-то у них там есть. Слишком уж Сонька психовала, пока ехали.

– Ну, так, открой, посмотри!

– Не, тут надо все по закону. У них же Кашина будет адвокатом. Эта развалит дело за малейшее нарушение.

– Хорошо, позвони Малиновской, пусть выпишет ордер на обыск машины, и пусть подъезжает сюда.

Ольга приехала через полчаса с готовым ордером на обыск машины. Коротко переговорив на крыльце с милиционерами, она прошла в отделение, и сразу увидела сидевшего в обезьяннике Жору Могильщика. Тот внешне был спокоен, только курил беспрерывно одну сигарету за другой. Они встретились взглядом, и Ольге показалось, что в глазах этого здоровенного мужика мелькнуло что-то звериное. Он явно знал ее, а, кроме того, было еще что-то, что-то очень неприятное для нее лично.

Малиновская передернула плечами, и прошла дальше, в кабинет Колодникова. А Жора смотрел ей вслед, чисто по мужски оценивая эти затянутые в джинсы аппетитные ножки, расстегнутую короткую дубленку, не скрывающую белую кофточку и вызывающе вздернутые груди. Он бросил бычок в урну за решеткой, достал новую сигарету.

А Ольга, пройдя в кабинет, сразу, с порога представилась: – Я младший советник юстиции следователь прокуратуры по особо важным делам Ольга Леонидовна Малиновская. Я буду вести ваше дело.

Софья ехидно усмехнулась.

– Я не могу сказать, что я сильно рада.

– Ну, мне это тоже счастья не добавляет. Но, работа есть работа.

Ольга увидела на столе кучку вещей извлеченных из карманов владелицы, и среди них ключи от машины.

– Пока я не разделась, давайте проведем обыск машины подозреваемой, – предложила она.

– Это еще зачем?! – сразу взвилась с места Софья.

– Надо, – коротко ответила Ольга. – Так полагается.

– Не имеете права…

– Имеем, вот ордер, – и Ольга показала цыганке бумагу, правда издалека. Софья была в таком состоянии, что Ольга опасалась, как бы она просто ее не порвала.

– Одевайтесь, Софья Романовна, – велел Андрей, подавая цыганке ее шубу. Та нехотя оделась. Тут открылась дверь, и показалось монументальное лицо Паши Зудова.

– Понятые готовы, – доложил он. – Вы скоро?

– Все, мы выходим. Жору тоже тащи туда же. Одень там, на всякий случай, на него браслеты.