Текст книги "Черный риэлтер"

Автор книги: Евгений Сартинов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 22 страниц)

Беленко побледнел, у него даже рука с сигаретой задрожала.

– Это… в самом деле так? Ошибки быть не может?

– Да, никаких сомнений. Они братья близнецы. Коля Паршин вывалился с пятого этажа за день до появления Пети. Сколько тебе за нее, – Андрей потряс справкой, и спрятал ее в папку, – дала Зубаревская?

Беленко несколько минут думал, потом кивнул головой.

– Хорошо дала. За одну роспись больше, чем я получал за полгода.

– Поехали в отдел, напишешь чистосердечное признание.

Тут сверху раздался голос Шуры Быстрого.

– Володь, ну ты где?! Мы ждем тебя! Там уж кубок налили шампанским!

Быстрый неодобрительно посмотрел на Колодникова, и махнул рукой Владимиру.

– Пошли!

Беленко решился.

– Завтра, Андрей, завтра. Завтра я приду, и все, все как было, все напишу. Сделаю чистосердечное признание.

– Точно? Не сбежишь?

– Нет, слово даю. Сыном моим, Сашкой, клянусь.

– Ладно, жду тебя! В девять!

Колодников уехал, а врач поднялся наверх. Шумный фуршет он воспринимал как чужой сон, мысли его были совсем о другом. Он вспоминал, как два месяца назад к нему приехала Сонька Зубаревская, и начала его упрашивать сделать эту справку.

– Он подох давно под забором, нет его на этом свете, – уговаривала она Владимира. – Он пил еще хлеще своих братьев, один раз под машину попал по пьянке.

Беленко колебался недолго. Маринка уже должна была родить, а денег у него не было ни копейки. Зубаревская выложила запрошенную им сумму не моргнув, глазом. На нее он купил Сашке и кроватку, и колечко с небольшим бриллиантом для свой Маринки. Ради этой девчонки он был готов на все – оборвать все дружеские связи, бросить пить. Она должна была дать ему то, что у него никогда не было – сына. И вот сегодня это «все» пришло в образе майора Колодникова. Да еще в такой удачный день его жизни.

После турнира некоторые из игроков отсеялись, а основной состав направился в загородный ресторан «Тройка». Принадлежал он Шуре Быстрому, и там они засиделись уже до темна. Беленко напился до такой степени, что его буквально загрузили в «Туарег» Быстрого. Шура был гонщиком и в жизни и в душе. Но в тот день он выпил слишком много, и когда выезжал на трассу, то не рассчитал, и в его внедорожник врезался стремительно летевший на предельной скорости «Мерседес». Хозяин «Туарега» почти не пострадал, его спасли надувные подушки. А вот Беленко с тяжелой черепно-мозговой травмой был доставлен в приемный покой Кривовской больницы.

В эту ночь в хирургии дежурила Татьяна Ивановна Беленко. Когда ей сказали, кого ей нужно будет оперировать, она отказалась.

– Нет, не могу.

– Но, Татьяна Ивановна, только вы в этом городе можете спасти его! – Антон Гусев, зав. хирургическим отделением, был беспощаден. – Только у вас есть опыт работы на чистом мозге. Идите, работайте. Он уже на операционном столе.

Беленко несколько секунд подумала, потом кивнула головой.

– Хорошо, я прооперирую его. Только пусть его лицо прикроют салфеткой.

Через четыре часа она вышла из операционной, и первой, кого увидела, была новая жена Владимира. Она, вся в слезах, стояла рядом с дверью в белом халате. Марина не посмела даже спросить у своей соперницы, как прошла операция. А та, ужасно старая, по сравнению с этой молоденькой девчушкой, только бросила ей на ходу.

– Жить он будет, если ты его выходишь. Но таким как прежде не будет никогда.

Считай, что у тебя в семье уже два грудных ребенка.

ГЛАВА 28

Астафьев вырвался в гости к доктору Зарецкой только в восьмом часу вечера. Пока он раздевался в прохожей, из соседней комнаты выглянула девчоночья любопытная мордочка. Осмотревшись по сторонам, Юрий одобрительно заметил: – А ты, я смотрю, сделала ремонт.

Влада удивилась.

– Господи, сколько лет ты у меня не был? Я уж лет пять как все это сделала, надоело уж все, менять вот хочу. Обои уже закупила, подвесные потолки.

Влада усадила дорого гостя на кухню, шуганула в спальню любопытную дочку.

– Сколько ей уже? – спросил Юрий.

– Полинке? Семь лет. В школу в этом году пошла.

Они поболтали о семейных делах, а потом Влада под хорошее кофе начала рассказывать о деле, ради которого она и вызвала Юрия.

– Я тебе говорила, что по просьбе Самсонова занималась приемом областной комиссии?

– Ну, было такое.

– Так вот, подбирая к приезду комиссии нужные им документы, я нашла несколько интересных историй болезни. За последние полтора года в интернат для постоянного проживания отправлено восемь человек. Всех их готовил к этому доктор Зильберман. Я так бы не обратила на это внимание, но после вашего случая с этой молодой поэтессой решила проверить все их. И знаешь, что у нас получается? Все эти восемь человек – одинокие, пожилые люди с отдельными квартирами. Большинство у нас лечились не то, что годами – десятилетиями. Ну, тихие такие шизики, периодично ложились к нам на лечение, осень-весна, на обострение. А тут вдруг всех их оформляют в интернат. С одной стороны это даже хорошо, большинство из них пожилые люди, одинокие, ухаживать за ними некому. Но после того, как их признавали недееспособными, над ними устанавливалось опекунство…

– И квартиры тут же продавались, – продолжил за нее Астафьев. Влада отрицательно покачала своей белокурой головой.

– Вот этого я как раз не знаю. У нас такого в истории болезни не указывают.

– А кто был опекуном? Зильберман?

– Нет, там совершенно другие люди. Похоже, доктор прокололся только один раз, последний. С этой, Ковалевской.

– А список опекунов ты мне, случайно, не подготовила?

Влада молча подала Астафьеву лист бумаги. Только глянув на него, Юрий присвистнул. Первой в этом списке значилась фамилия Зубаревской.

– Не свисти, денег в доме не будет, – предостерегла Влада. – Что ты там увидел?

– Знакомые фамилии. Очень знакомые.

– Что, жулье?

– И еще какое. Я возьму это себе?

– Конечно. Кроме того, на тебе еще вот это.

Зарецкая подал другую бумагу.

– Это адреса квартир этих больных. Поинтересуйся, кто там живет сейчас.

– Спасибо. Это все очень интересно.

– Это еще не все.

Она достала еще одну бумагу.

– Я тут начала просматривать бумаги, и нашла вот что. Приходил запрос из прокуратуры. Оказывается, за этот месяц у нас "на воле" произошло два суицида.

– Чего? – не понял Юрий.

– Два самоубийства! Два пациента повесились. Ну, это если бы произошло в диспансере, то это было бы ЧП областного масштаба. А тут все тихо – все же произошло дома. Один самоубийца – старичок лет семидесяти, помню я его прекрасно. И женщина сорока лет, одинокая и с явной шизофренией. Оба повесились, причем странно очень, на тонких бельевых веревках. Старик то ладно, он весил там сорок килограмм. А вот та баба, она весила побольше. У той веревка оборвалась, нашли ее лежащей на полу, но она была уже мертвой.

Юрий не понимал сути ее рассказа.

– И что?

– А то, что такие случаи были редкими, там, раз в пять лет, когда чаще. А тут два суицида за месяц! Это раз. Второе. У обоих один диагноз, подтверждающий их суицид – это два. И третье – на обоих было установлено опекунство.

До Астафьева дошло.

– И кто опекун?

– Не знаю, я не нашла их имена в истории болезни.

– А лечил их кто?

– Зильберман.

– Расследование велось?

– Да, конечно. Но что тут можно доказать? Диагноз соответствует факту смерти. Прокуратура оба дела закрыла. Кому нужно копаться в этих смертях, если есть факт суицида?

– Забавно.

– На, это тебе в довесок, – она протянула бумагу с адресами самоубийц.

– Это я лучше поручу Ольге.

Астафьев положил все бумаги в папку, отхлебнул кофе, а потом спросил: – Слушай, а тебе это всё зачем? Хочешь свалить Самсонова?

Хозяйка отрицательно замотала головой.

– Мне его не свалить. Он все равно уйдет на повышение. А вот Зильбермана можно было бы вывести из игры. Скорее всего, его поставят на это место после ухода Самсонова. Он уже был главврачом, только в начале девяностых проворовался, там была какая-то история с уходом лекарств на сторону. Потом был Мишин, сейчас он в Железногорске, в облздраве сидит, и лет шесть уже правит Самсонов. Сейчас у нас в Кривове просто нет врачей соответствующей квалификации. Трое уже на пенсии, их не назначат, остальные – молодежь. Так что выбор небольшой: либо я, либо Зильберман.

– Но ему же тоже скоро на пенсию, – возразил Юрий. – Кроме того, ты говорила, у него что-то с сердцем?

– У него всегда было плохо с сердцем, чуть ли не с рождения. Так что, хоть на два года, но они его могут посадить. Из жалости. Чтобы пенсия была побольше – знаешь же как у нас это делают? Его однокашник по институту, Кривун, лучший друг. А он сейчас главный психиатр области. Встречаются они часто, то здесь, у Зилибермана дома. То у у Кривуна, на даче, в Васильевке, бухают. Про баб не знаю, кажется, им это уже не нужно.

– Понятно. Попробуем проверить эти твои адресочки.

Расстались они тепло, и, к некоторой досаде Астафьева, по-дружески. Все-таки лет семь назад у них были совсем "не дружеские" отношения.

"Семь или восемь?" – думал Юрий уже по дороге домой. – "Если восемь, то эта Полинка может быть и моей дочкой. С Сашкой то у них что-то долго не получалось насчет детей, лет пять точно. Из-за этого они и жили с ним не очень. А потом, после рождения дочки, Влада меня как-то так по-тихому отшила. Ай-яй-яй! Не моя ли это дочка? Ну, ладно, не стоит голову ломать. Мне чужой славы не надо".

ГЛАВА 29

Вечером, еще до встречи Астафьева с Владой, позвонила Ольга, и предложила переночевать в Железногорске, в ее квартире. Чуть подумав, Юрий согласился. Он знал результат попытки задержания Дегтяря, но кто знает, сколько еще у Могильщика дружков по отсидке?

Из-за рандеву с Владой Астафьев добрался до Железногорской квартиры Ольги ближе к полуночи.

– Ты чего так долго? – спросила Ольга.

– Был на свидании, – честно признался Юрий, усаживаясь за стол. Видя большие глаза Ольги, он честно рассказал о своей встрече с доктором.

К факту встречи Астафьева с блондинистой врачихой Малиновская отнеслась настороженно, но результат этого свидания, длинный список из фамилий и адресов, ее заинтриговал. У ней просто глаза загорелись.

– Слушай, если это все подтвердиться, то дело будет громким, на всю область.

– Еще как! На тебе этот список, придумай, кто его будет проверять.

– Что придумывать? Отдам Колодникову, пусть он и кувыркается. Все в одну кучу с этим чертовым жильем. У меня тут еще проблема.

– Что еще?

– Скапливается материал, все больше справки да документы, а я в них ни черта не понимаю.

– Ладно, не бери в голову. Что-нибудь придумаем.

Юрий в ту ночь уснул быстро, а вот Ольга долго ворочалась, снедаемая муками ревности. Она бы не спала совсем, если бы знала, что до двух часов ночи их у подъезда в Кривове ожидал сам Жора Могильщик с короткоствольным автоматом под курткой. Но, женская интуиция оказалась сильнее огнестрельного оружия.

В эту же самую ночь полыхнул небольшой домик по адресу Крымская сто два. Деревянный, он занялся так быстро, что одинокая старушка, живущая там одна, не успела выбраться из него, и задохнулась в дыму. К утру пожарники подтвердили факт поджога. Кто-то старательно облил весь дом по периметру бензином.

Из-за того, что Ольга поздно уснула, проспали оба. Так что, еще ведя машину по скользкой дороге, Ольга позвонила прокурору, и, минуя родную контору, направила свою машину в сторону третьего отделения милиции. Астафьев же, позевывая, еле успел на пятиминутку к Панкову. Тот, вернувшись из командировки, для профилактики разнес все службы, хорошо «потоптавшись» и по Астафьеву.

– Следственный отдел занимается хрен знает чем, кроме своей работы! Я прошелся вчера вечером по вашему этажу, Астафьев. И уже в пять там не было никого! В том числе и самого начальника отдела!

Юрий заметил довольный взгляд в его сторону со стороны Попова, и невольно скривился.

– Астафьеву к двум часам дня предоставить отчет о работе отдела за последний месяц, – закончил разнос начальник ГОВД.

– Хорошо, – согласился Юрий.

В это самое время Ольга была в более приятном коллективе. Хотя, нельзя сказать, чтобы Колодников обрадовался еще одному фронту работы. Он еще не отошел от известия о жуткой травме Беленко.

– Черт! Что это такое творится? Все концы к этой цыганке отрубаются, что за невезуха! – жаловался он дежурному по отделу, Гасану Алиеву.

– Это они шайтана наняли. У цыган всегда связи с шайтаном.

А тут еще пожаловала госпожа следователь.

– Андрей Викторович, айда за мной, – сказала она, махнув рукой через окно дежурной части. Тот покорно последовал за своим неумолимым следователем.

– Господи, еще один список! – вздохнул он, увидев в руках Ольги бумаги Зарецкой.

– И еще какой список!

После всех разъяснений Андрей задумался о том, кому бы поручить проверку данных.

– Черт, все у меня сейчас в разгоне, все, ты представляешь – все пашут по делу этой чертовой цыганки! Шаврина, что ли, еще нагрузить?

Дело решилось само собой, так как в это время открылась дверь, и вошла с недавних пор неразлучная парочка отставных подполковников.

– Наше вам утреннее здравствуйте! – ласково проворковал Косарев, целуя Ольгину ручку.

– Привет! – коротко, и обращаясь скорее к хозяину кабинета, поздоровался Мазуров.

– Как ваше драгоценное здоровье? Как там поживает Юрик? – продолжал ворковать Косарев.

– Вашими молитвами, более чем хорошо, – рассмеялась Ольга.

– Приятно слышать.

– Слушайте, господа отставники. Вам все равно делать нечего. Может, заодно проверите еще и вот этот списочек, – обрадовался Колодников.

– Что за список? – сразу озадачился Мазуров.

После короткого объяснения Малиновской оба подполковника накинулись на список с жадностью двух голодных стервятников.

– Ба, да этих троих я знаю, – заявил Мазуров. – Жохов, Андрейченко, Сазонова – это же все работники конторы Каховского. А вот этот, Симонов, наверняка муж Любки Симоновой, она секретарша у Каховского.

– Значит, уже четверо из этого списка работаю на Каховского. Еще тут Зубаревская, тут все понятно, и остаются у нас всего три фамилии, – подвел итог Колодников. – Ну, что, возьметесь добить этот списочек?

– Конечно, – согласился Косарев. – Кстати, я узнал, кто им продал тот, первый список.

– Ну-ка – ну-ка! – заинтересовался Колодников. – Как ты это сделал?

– Просто! Я подошел вчера к своему "Саше в кубе", отвел его в сторону, и на ухо ему говорю: "Слушай, я тут узнал такую штуку. Точно такой же список есть у наших конкурентов". Тот сразу на дыбы: "Откуда узнал!?". Я, честно ему гутарю: "Узнал у девок из паспортного стола". Разве я погрешил против истины? И тут он в сердцах бросает такую фразу: "Ну, сука цыганская! И тут схимичила, падла!"

Косарев рассмеялся.

– Я и не думал, что он так материться умеет.

– Умеет? – спросил Колодников.

– Умеет! Еще как умеет! Ну, что, надо кому разъяснять что к чему?

Колодников махнул рукой.

– Да, всё понятно. Это, выходит, была копилка Зубаревской.

Ольга сделала свой вывод.

– И то, что она ее скинула обоим риэлтерам, говорит о том, что она рубит тут все концы.

Менты переглянулись.

– А Ольга, пожалуй, права.

– Я всегда говорил, что брюнетки умнее блондинок, – сообщил Косарев.

Ольга хмыкнула.

– Перекраситься что ли в блондинку? А то все считают меня слишком умной для женщины.

– Не надо. Вам и так все это идет.

– Ладно, хватит тут шуры-муры разводить! Работать, старый ловелас! – с этими словами Колодников выгнал всех из своего кабинета.

ГЛАВА 30

В этот день должна была решиться судьба незадачливого «воскрешенца» Пети Паршина. Софья даже из неприятного факта его воскрешения сумела вывернуться. Узнав, что менты собрали факты, чтобы признать его живым, она ускорила этот процесс и уже официально «воскресила» Паршина.

– Всё, все бумаги на его наследство сделали. Можно работать дальше. Сейчас едем в поселок, забираем его, и едем к нотариусу, делать доверенность. Завтра оформляем его квартиру на меня, а потом надо будет его кончить, – сказала Зубаревская, усаживаясь в машину.

– Как его, метилом качнем? – спросил Жора, трогая с места машину.

– Не знаю. Если он такой же, как его брат, то можем нарваться. Вдруг тоже не подействует. А там пятого этажа нет.

– Давай ему передоз сделаем, – предложил Жора.

– И что? До этого он не кололся, а тут сразу передоз?

– Ну, и как раз, то, что надо. Парниша первый раз ширнулся, и не рассчитал дозы.

Сонька подумала, и согласилась.

– А, вообще, хорошо получается. Давай, заедем к Яшке, купишь у них пять чеков. Ты сам сможешь это сделать?

– Запросто. Я же сидел на игле.

Сонька удивленно посмотрела на своего сожителя. К тому, что тот регулярно смолит «травку» она как-то уже привыкла. Но вот про иглу это была для нее новость.

– И давно?

– Да, сразу после отсидки. Побаловался пару месяцев, а потом «соскочил».

Зубаревская посмотрела на Жору уже с уважением.

– И как ты это сделал? Говорят, что это невозможно.

– Да, надоело мне это. Дорого больно. Взял и бросил. Водку и то лучше пить.

– А ломка?

– Херня все это. Пару суток помучиться, и что? Тут спохмелья иногда застрелиться хочется, вот это ломка.

Софья погладила Могильщика по плечу.

– Да, Жора, ты настоящий мужик.

Тот довольно усмехнулся. Они вместе были чуть больше года, и за это время он чувствовал, что баба все больше привязывается к нему. Жора решал большинство ее проблем, она же зарабатывала деньги, ну, а уж в постели вообще была бесподобна. В его жизни еще не было более темпераментной и искусной женщины.

Они заехали к Яшке Зубаревскому, двоюродному брату Софьи, купили нужную дозу ханки, шприц. Но дальше все планы криминальной пары рухнули от непредвиденного фактора.

В конце года приходит время, когда начальники отделов городской милиции начинают подбивать итоги. И как обычно это бывает, сразу хватаются за голову.

– Мы не дотягиваем до показателей прошлого года двадцать "палок", – сказал своим подчиненным начальник отдела по борьбе с наркотиками – ОНОНа, Вадим Демичев. – Если мы за эту неделю не дотянем этот показатель, то в декабре вообще не успеем перекрыть его совсем. Давайте, выгребайте все свои запасы, нужно делать процент.

Немногочисленная «гвардия» Демичева начала, кряхтя и напрягая память, называть имена, адреса, фамилии. Часть из них Демичев отбрасывал – это были адреса и фамилии «неприкасаемых», которые исправно платили дань ему, а через него начальнику ГОВД.

– А я вот еще один притон знаю на Ломоносова, – сказал самый молодой из нонавцев, Костя Шулепин.

– Это где на Ломоносова? – удивился Демичев.

– Ломоносова сто сорок два. Там два брата наркомана живут, и к ним постоянно человек пять приходит ширяться.

– Это точно? – спросил Демичев.

– Точно! Сколько раз наблюдал, как они туда топали.

– Давайте брать, сейчас же. Собирайтесь, – велел Демичев.

Нонавцем повезло. Они еще подъезжали к нужному им дому, когда, буквально у них на глазах к нему же свернул высокий парень с характерной, загребающей походкой и типичной сутулостью.

– Во, что я вам говорил! – сразу оживился Костя.

– Так, давайте чуть подождем, а потом зайдем, посмотрим, какие они там мультики смотрят, – велел Демичев.

Через пять минут они ворвались в дом, снеся входную дверь. «Вошли» они как раз вовремя. В доме стоял противный запах уксусного андигрида, а гость сидел по пояс голый, с перетянутой жгутом рукой. Увидев нежданных гостей, парень скривился и попросил: – Начальник, дай хоть ширнуться на дорожку, а то у меня уж все готово.

– Я тебе не служба спасения! В МЧС звони! – отрезал Демичев. – Одевайся, поехали.

Зубаревская и Жора подъехали к дому как раз в тот момент, когда всех обитателей дома, в том числе и гостя Петю, сажали в милицейский Уазик.

– Это еще что за хрень? – удивился Жора. – Куда это они их?

Софья с Демичевым лично была не знакома, тот был в городе человеком новым, но начальника ОНОНа в лицо знала.

– Суки, это же они Ленчика и Макуху взяли!

– А Петя тут причем?

– Не знаю.

Она дернулась, было выйти из машины, но потом передумала. Под сиденьем у ней были пять чеков с наркотой. Если Демичев пойдет на принцип, то может посадить и ее.

– Ладно, поехали дальше. Черт с ним!

Через полчаса после отъезда цыганки к дому по улице Ломоносова подъехала машина Алексея Шаврина. С ним были Зудов и Демин. Участковый Зуев все же нашел адрес дома, где держали Петю Паршина и позвонил Колодникову. Убедившись, что в доме никого нет, Шаврин доложил об этом Колодникову.

– Ладно, возвращайся. Похоже, они его уже убрали. Опоздали!

ГЛАВА 31

Последние три адреса в списке риэлтеров находились в Синевке, деревне, давно и прочно слившейся с Кривовым. Подполковники нашли нужный им адрес, но вместо дома обнаружили свежее пепелище.

– А ведь только что сгорел дом то, – заметил Косарев, первый выбравшийся из машины.

– Да, похоже, этой ночью, – согласился Мазуров. – Еще дымится.

– Этот дом мой босс уже не купит.

– Откуда ты знаешь?

– Ну, его же не продашь. Кому нужно это пепелище?

Они простояли у пепелища минут пять, и когда уже собирались уезжать, к ним подъехал мотоцикл с коляской. За рулем сидел человек в милицейской форме. Это был Андрей Мысин, местный участковый.

– О, а мне сказали тут чужаки по пепелищу бродят! – удивленно сказал он. – А тут, оказывается, свои.

– Здорово Андрей. Так кто тебе что сказал? – спросил Косарев.

– Да уж позвонили, сообщили, что чужаки в деревне. Ходят, вынюхивают.

– Какие у тебя жильцы сознательные.

– Будешь тут сознательными. Шестой дом за месяц загорается.

Подполковники удивились.

– Шестой? Это почему так много.

Мысин усмехнулся.

– А вот ты догадайся с трех раз.

– Поджигают? – предположил Мазуров.

– Именно! Сегодня вот, тетя Маша еле из дома успела выскочить. А потом с ней плохо стало, в больницу увезли.

– А зачем поджигают то? – спросил Косарев.

– Как зачем? – Мысин говорил с ними, как с неразумными детьми. – Место то золотое. Тут до речки пятьдесят метров, газ проведен, водопровод по улице идет, врезаться можно. И, самое главное – канализация.

– И что? Канализация – главное? – не поверил Мазуров.

– Дерьмо всегда было главным, вспомни все наше милицейское начальство за последние десять лет?

Мазуров поморщился. Он не любил шуток во время работы.

– А ты сам прикинь. Не нужно нужников строить, сантики копать. Тут идет большая труба со всего города, диаметр почти метр. Врезался туда, и никаких проблем с сортиром. У нас такое место единственное по всей округе. Вон, – он показал рукой на виднеющийся вдали трехэтажный дом из красного кирпича, больше похожий своими формами на замок. – Вон, Саша Стасов какой себе домик забабахал! Он первый про это прочуял. Рядом с ним там двое себе дома строят, и тут уже два азера участки откупили. А для того, чтобы выжить жильцов и сбить цену они и поджигают дома.

– И что, никто из них в милицию не обращался? – не поверил Косарев.

– Ну, как это не обращались! Обращались. Только бестолку. Ловить надо поджигателей, а тут я один не справлюсь.

Мазуров все недоумевал.

– А они что, эти погорельцы, все продают? Что, никто больше отстраиваться не хочет?

– Так они тоже не дураки, те, кто этой херней занимается. Они выбирают одиноких старух, или у кого родни мало. Вот, у тети Маши только дочь в однокомнатной квартире с двумя детьми. Что она, будет этот дом отстраивать? Кинут ей сейчас на комнату в коммуналке, тысяч сто, и все.

– Слушай, а вот эти двое, – Косарев достал свой список. – Как, им не предлагали продать свои дома.

– Не знаю.

– Давайте подъедем, да спросим, – просто решил проблему Мазуров. – Как там: Киевская сто шесть.

Дом на улице Киевской, указанный в адресе, был большим, но уже изрядно обветшавшим. Около ворот топтался пожилой дед в валенках, и фуфайке. Он уже хотел заходить в калитку, когда рядом с ним остановилась «девятка» и мотоцикл участкового.

– Здорово, Макар Семеныч, – приветствовал старика Мысин.

– А, Андрюша, здравствуй, дорогой.

– Ты чего это на улице мерзнешь?

– Да, приезжали тут сейчас баламуты, дом просили продать. Продать, или обменять на комнату.

– А сколько за дом просили? – спросил Косарев.

– Да, сто тысяч.

– Или комнату на обмен? – уточнил Мазуров.

– Ну да. Ты откуда знаешь?

– А кто это был, вы их знаете?

– Откуда. Двое, мужики такие здоровые, два шкафа, машина как у вас, – он кивнул головой на «девятку» Мазурова, – только синего цвета.

– Номер вы их не запомнили, случайно? – спросил Мазуров.

– Да нет, я же вижу плохо, глаукома у меня. Замучила прямо…

– Хорошо, спасибо вам, Макар Семенович, до свидания.

Они отошли в сторонку, начали совещаться.

– И как их теперь найти? – спросил Косарев.

– Только если пробить по картотеки ГАИ.

– Ага, скажешь тоже! Мы так полгода будем их искать…

Тут Косарев оборвал свою речь, хлопнул себя ладонью по лбу, и приказал Мазурову: – Садись в машину, Геродот.

– Чего это?

– Чего-чего! Список то у нас! А там есть еще один адрес.

– Точно! Ростовская сто двадцать два.

– Андрюха, ты там не светись в своей форме. Мы тебе потом позвоним, – велел Косарев.

Его догадка оказалась верна. Рядом с домом, указанном в списке последним, стояла синяя «девятка». В салоне никого не было, и Мазуров остановил машину метрах в двадцати от дома.

– Ну, теперь номер мы их знаем. Можно будет уже точно пробить. Михалыч, не забудешь?

– Нет, – на полном серьезе отозвался Мазуров. Косарев хохотнул.

– Да, ладно, я пошутил. Я же помню, что ты ничего не забываешь.

Минут через пять из дома вышли два здоровых парня, так хорошо описанные предыдущим ветераном. Они сели на машину и быстро уехали.

– Переговоры закончены, – понял Косарев.

– Ну, что, подъехать? – спросил Мазуров.

– Давай… – согласился, было, его коллега, но тут к тому же дому подъехала еще одна машина. Это была так же «девятка», но уже золотистого цвета. Из нее выбрался невысокий мужчина в черном пальто, при галстуке. В руках у него была кожаная папка.

– А это еще кто? – удивился Косарев.

Ответ ему тут же выдал Мазуров.

– А этого хлопца я хорошо знаю. Это Жохов, из «Диаманта».

– Он кто?

– Он оценщик, риэлтор, в общем – правая рука Каховского.

– Это он там фигурировал в списке Малиновской?

– Ну да, и он, и жена его. Тоже у нас работает, Валька.

– И что ему тут надо?

– Хрен его знает. Счас уедет, спросим.

Оценщик уехал минут через пятнадцать. Тогда из машины выбрались и подполковники. Калитка этого дома запиралась на щеколду, а в дом двери вообще были открыты.

– Можно к вам? – спросил Косарев, входя в дом.

– Господи, что за день то такой? То неделями даже почтальона не бывает, а то гости идут и идут! – шумно удивилась высокая старуха в белом платочке. Рядом, на кровати, сидел совсем древний, совершенно седой дед.

– А чего идут то, бабушка? – спросил Косарев. – Чего им надо?

– Да, как с ума сошли! Дом у нас предлагают купить. Да за дорого так!

– И как дорого?

– Одни сто тысяч предлагали, а второй то вообще, сто пятьдесят.

Подполковники дружно иронично хмыкнули.

"Вот разводят стариков. Такой дом сейчас стоит не меньше пяти сотен", – подумал Косарев.

– И как, вы согласились продать его?

– Еще чего! Мы с дедом его строили после войны, – она кивнула на старика, по-прежнему ни на что не реагирующего, – мы здесь и помрем. Вот еще, на старости лет в клетушки эти переезжать. А ведро воды я всегда себе донесу. Колонка рядом, на углу, газ есть – что еще надо?

– А вот те, первые что приходили, они как вам представились? – спросил Косарев.

– Да никак. С порога оглоушили: бабушка, продайте нам ваш дом, и все.

– Не настаивали, нет?

– Да нет. Я же, как вам ответила: зачем мне это надо? Идите с миром.

– Ну, спасибо вам, до свидания. Доброго здравия.

– А вы то чего приходили? – спросила старуха. – Тоже насчет жилья?

– Нет, мы насчет живности. Переписываем, – нашелся Косарев.

– А, нет, мы давно уже и кур то не держим. А раньше много было, много. И кур держали, и уток…

Выйдя из ограды, Косарев заметил торчащий из-за угла мотоцикл Мысина. Он махнул участковому рукой, и вскоре они уже втроем обсуждали положение дел.

– Кто это может быть? Те, на синей "девятке"? – спрашивал скорее сам себя, чем собеседников Косарев.

– Меня другой вопрос интересует – кого они подожгут в следующий раз? – сказал Мазуров.

– Ты думаешь – подожгут? – не поверил Косарев.

– Ну, если до этого шесть раз поджигали, то почему в этот раз не поджечь?

– Верно. Надо как-то этих дедов постеречь.

– К Колодникову обратиться надо, что бы он засаду здесь устроил, – высказал идею Мазуров.

– Я могу наших мужиков привлечь, – предложил Мысин. – У меня тут что-то вроде дружины организовано. Мужики все охотники, с оружием.

– Это хорошо, но хотя бы по одному менту с законным пистолетом нужно сюда поставить.

– Вот ты и возьмись, – предложил Мазуров.

– Эх, сказанул! Мне сейчас ствол ни по каким законам не полагается.

– А без ствола, что? Слабо?

– Почему слабо? Я и сейчас голыми руками любого возьму.

– Ты скажи лучше – пойдешь в засаду? – настаивал Мазуров.

– Конечно пойду! Все, Андрюха, можешь на нас рассчитывать.

– Отлично!

– А счас нам надо в ГАИ ехать, – сказал Мазуров, – пробить этих с синей девятки. А потом уж решать – так их брать, или с поличным.

– С поличным было бы лучше, – предложил Мысин.

– Ну, Андрей, ты тоже подтяни мужичков, в самом деле, – согласился с участковым Косарев. – А то нас двоих на все и не хватит.

Они ехали к ГАИ, когда Косарев, думающий о чем-то своем, бросил рассеянный взгляд в сторону. Взгляд этот выловил сразу два знакомых предмета: здание, где находился офис «Александрии», и рядом с ним, синюю «девятку» со знакомым номером.

– Ну-ка, стой, Михалыч! – велел Косарев, – зайдука я в свою контору. Тем более, у меня все по адресам отработано. Надо же перед начальством отчитаться.

В прихожей у Александрова Косарева остановила Леночка.

– К шефу сейчас нельзя, у него там двое клиентов.

– Хорошо, подождем.

Вскоре секретарша вышла, и Косарев на цыпочках подкрался к двери кабинета хозяина фирмы. До него донеслось только несколько слов.

– И только не облажайтесь, как в этот раз! Что вы там рейхстаг поджигали?! Бабка вон в больнице умерла, счас этот участок выкупать придеться у ее дочери, а там пока она в наследство вступит…

За дверью послышался голос секретарши, и Косарев метнулся обратно, на свой стул, сделал вид, что просматривает список.

– Леночка, у вас есть свободная авторучка? – попросил он секретаршу.

– Конечно, есть, Георгий Георгиевич.

Дописав напротив последних фамилий нужные данные, Косарев вернул ручку девушке, а потом начал "петь ей песни".

– Был сегодня в Синевке, посмотрел, какая там природа рядом! Река, луга! Вот, думаю, не махнуть ли свою квартиру на домик в Синевке.

– А какая у вас квартира? – поинтересовалась девушка.

– Двухкомнатная, улучшенной планировки.

– Двухкомнатная? Ну, это тогда вряд ли. Слишком много доплачивать придется.