Текст книги "Подрывник"

Автор книги: Евгений Сартинов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 20 страниц)

Глава 17

К удивлению Астафьева первое, что он услышал в коридоре третьего отделения милиции в этот вечер, это голос Косарева. Начальник Угро распекал кого-то из своих подчинённых.

– Чего это тут начальник наш делает? – спросил он, заходя в кабинет Колодникова.

– Да, Георгиевич же маньяк. Где больше преступлений, так он и там. Сейчас мы вот отличаемся, так он у нас ночевать будет. Что-нибудь накопал сегодня?

– Ага. Нашли этого парня, оформил я показания. Но он видел лицо только одного из тех троих бычков.

– Узнать сможет?

– Говорит, что да.

– Хорошо. Только не говори это сейчас, при всех, не надо. Скажи, что парень ни хрена не видел. Пошли.

В кабинете Гомулы сейчас находилось всё руководство ГОВД: Мамонов, Самойлов, Косарев, и даже начальник линейного отделения милиции Гаспарян.

– Так, вы долго там все тянуться будете? Вас тут всё руководство ждёт! – Обрушился на входящих Самойлов. Андрей, а именно к нему был обращён гнев руководства, беспомощно развёл руками.

– Виноват, – пробормотал он, – исправлюсь.

– Так, все, что ли у нас собрались? – спросил Мамонов.

– Все, – признался Гомула.

– Итак, слово имеет начальник линейного отделения милиции майор Гаспарян. Давайте, Арам Арменович.

Как оказалось, у железнодорожников участились случаи кражи цветного металла.

– Так два дня назад со стоящего в отстое товарняка были сняты сто пятьдесят крышек тормозных букс, изготовленных из цветного металла. Целый состав цистерн был выведен из строя!

– Да, теперь мы империалистам меньше нефти увезём, – под общий смех высказался участковый Иван Рыжов. Он был настолько правильный мужик, что не стеснялся резать правду-матку в своём обычном, ехидном стиле. – Теперь Ходорковский лишний миллион капусты не получит.

– Иван Михалыч, как не стыдно! Дело серьёзное, а вы со своими смехуёчками! – поморщился Мамонов. Наказывать участкового было не за что: он не пил, не курил, не гулял налево, а уж свой участок знак, как бурсак "Отче наш".

– А что, не правда, что ли? – продолжал настаивать Рыжов. – Разворовывают народное богатство миллиардами, а сажают за копейки.

Мамонов отмахнулся от него, как от мухи.

– А, ну тебя!

Гаспарян попросил повнимательней относиться к преступлениям, совершаемым рядом с железной дорогой, и отбыл. После этого слово взял Мамонов.

– Без руководства вы у нас тут, в третьем отделении, я чувствую, распустились совсем. У нас скоро конец года, а у вас завал с показателями! Что у нас по тому странному самоубийству? Кто по нему работает?

Встал Астафьев.

– Я.

– Ну, что накопали, лейтенант? Нашли того парня, свидетеля?

Юрию было неуютно под этими не очень дружелюбными взглядами руководства. Хотелось сказать, что он выжал из этой ситуации максимум возможного, что он отработал всё что мог, но Юрий вспомнил судьбу Натальи и сдержался.

– Да, я опросил человека, который был той ночью в соседней комнате. Он действительно видел тогда каких-то людей в коридоре. Но, опознать их не сможет, видел их только со спины.

– Точно?

– Да.

– Всё? – спросил Самойлов.

– Всё.

Астафьеву показалось, что руководство осталось недовольно таким его ответом. Все это выразил Мамонов.

– Надо что-то решать с этим стариком. Что там за проблемы, а? Вздёрнулся дед сам, а теперь ищут каких-то мифических его убийц. Завтра же надо переговорить с этим, новым прокурором. Как его фамилия?

– Лугачёв, – подсказал Самойлов.

– Вот, с Лугачёвым. Мне он показался нормальным мужиком, надо с ним переговорить, да написать отказной.

Самойлов тут же согласился.

– Хорошо, я сам съезжу к нему завтра. Кстати, Косарев, что там с этими перчатками?

– Отпечатки пальцев на перчатках ничего не дали. Нет их у нас в картотеке.

Мамонов всплеснул руками.

– Ну, вот видите. Нечего этот глухарь на отдел вешать. Откуда мы знаем, как эти долбанные перчатки попали в этот пакет? Может, вообще они не из этой истории? Может, к нему врачи какие-нибудь приезжали, да уколы делали?

– Да и вообще, вся эта история с горшком – слишком несерьёзна, – дополнил Самойлов.

Через полчаса начальство отбыло из отдела, и Косарев мотнул головой, зазывая Колодникова в кабинет так же уже отбывшего Гомулы.

– У тебя тут ничего нет? – спросил он, не обозначая искомое. Что нужно было руководству, Колодников знал.

– Нет, но сейчас найдём. Юрка у нас ещё не проставлялся.

– Ну, как он работает, я думаю, он у тебя надолго не задержится, – скептично заметил начальник угро.

– Ну и хрен с ним. Но, проставиться то он должен?

– Должен? Обязан! Там, кстати, покупать будете – орешки не забудь.

Орешки: арахисовые, миндаль, фундук – были слабостью Косарева. Он где-то вычитал, что орехи повышают потенцию мужчин, и с тех пор потреблял их килограммами.

Колодников выскочил из кабинета, коротко переговорил с Астафьевым. Лицо лейтенанта при этом не выглядело счастливым, но он послушно отправился на выход из отделения.

– Орешки не забудь! – крикнул Андрей вслед своему подчинённому.

Вернулся Астафьев минут через пятнадцать, с объемным пакетом. В кабинете к этому времени собрались все, кого привечал Косарев: Колодников, Паша Зудов, Мазуров, участковый Демин. Появление лейтенанта сразу вызвало у Косарева резонный вопрос: – Так, ты орешки взял?

– Орешки? – у Юрия на лице появилось глуповато-растерянное выражение. – Нет.

Косарев взмахнул руками.

– Нет, Андрей, ты что, не воспитываешь его, что ли? Так от него толку не будет.

– Нет, Юрик, сколько тебе говорить надо одно и тоже? Беги за орешками! Быстро! – скомандовал Колодников.

– Да взял я их, взял, – буркнул Юрий, и вытащил из кармана два пакетика с орешками. Теперь уже у Косарева и Колодникова на лице появилось точно такое же, как до этого у стажёра, глуповатое выражение.

– А он не так прост! – сказал Косарев, кивая на стажёра. – Может, так и толк будет. Главное в твоём деле, Андрей – воспитать стажёра как надо, что бы не было потом мучительно больно, когда за его провинности начальство будет вставлять выговор в твою задницу. Разливай, Виктор.

Через полчаса уже никто не обращал внимания на какие-то звания или должности.

– Что-то к нам начальство зачастило, – заметил Колодников, принимая из рук Дёмина рюмку водки. При этом участковый отвернулся, и заранее сморщился. Пил Колодников ужасно: мелкими-мелкими глотками, морщась и давясь. Астафьев видел подобное первый раз, и его чуть не вывернуло от такого зрелища. Удивил его ещё один человек – Косарев. Сейчас это был совсем другой человек. Исчезло его прежнее высокомерие, строгость. Сейчас это был весёлый и добродушный человек.

– Да ну их нахрен! – Георгиевич махнул рукой. – Третий день подряд – поехали в третье, поехали в третье, надо там дисциплину подтягивать.

– Чё её подтягивать? Зарплату нужно подтягивать, – предположил Мазуров. – Это точно! – с разыскником согласились все.

– Сегодня видел Хмылёва, – сообщил Косарев Колодникову.

– Сим-Сима? – Оживился тот. – Что, он уже откинулся?

– Ну да.

– И что, ваше письмо он получил? – спросил Зудов.

– Получил.

– Э, а Юрка-то про письмо ничего не знает! – вспомнил Дёмин.

– Точно! Расскажи ему, Георгиевич.

Косарев ломаться не стал.

– С полгода назад мы раскрыли одну кражу, Ленина шестьдесят шесть.

– У Козловых? – спросил Дёмин.

– Ну да, квартира…

– Сорок, – напомнил замешкавшемуся Косареву Колодников.

– Точно, сорок. Они хорошо там взяли. Коля Козлов в последнее время хорошо так приподнялся…

– Ты не отвлекайся, дальше рассказывай.

– А, ну прищемили мы по этому делу Калинина…

– Вовку? – спросил Фортуна.

– Нет, Сашку. Кличка…

– Фактура! – в один голос опередили его Зудов и Мазуров.

– Точно. И на квартире у Фактуры, среди всего этого хабара, находим неотправленное письмо. И пишет Саша Калинин как раз Сим-Симу, Хмылёву то есть, в зону: "Уважаемый Георгий Георгиевич…" Прикинь, он ещё полный мой тёзка.

– Да знаем мы, рассказывай дальше! – нетерпеливо прервал его Демин.

– И пишет он ему: "Уважаемый Георгий Георгиевич. Долг мой, в пять тысяч рублей я отдам в течение двух-трёх месяцев. С уважение Александр Калинин". А конверт уже подписан, адрес колонии, и место, главное, внизу письма есть. И мы с Андреем подписали ниже. "Уважаемый Георгий Георгиевич! Сообщаем вам, что долг ваш в пять тысяч рублей Калинин Александр вам отдаст не скоро, так как вскоре с нашей помощью поедет в места не столь отдалённые лет на пять-шесть. С уважением – начальник уголовного розыска города Кривова Косарев Г.Г, старший оперуполномоченный Колодников А.В." Запечатали мы конверт, отправили, как положено, через почтамт. И сегодня встречаю я в коридоре отдела Сим-Сима. Тот откинулся месяц назад, и отмечаться пришёл, на учёт. Говорю ему – зайди ко мне. Через полчаса он заходит. Я спрашиваю: – Ну, как, письмо мое получил?

Он говорит:

– Получил.

– Как реакция? Оценили?

– Оценили. Три дня барак ходуном ходил от хохота.

Теперь уже хохотали все милиционеры.

– Три дня? – всё спрашивал Колодников.

– Ага, три дня. Так что, стажёр, мы и тебя научим всему, что сами знаем.

– Если бы он ещё хотел, – добавил Колодников.

– А я что, не хочу? – обиделся Юрий. Но Косарев продолжал напирать.

– Не знаю. Настоящий опер должен найти улики любой ценой. Что у тебя с этим свидетелем по бараку – голяк?

– Почему, всё нормально. Он действительно видел троих качков в коридоре барака. Одного он даже запомнил, при случае может и опознать. И машину он там их видел.

– Какую? – быстро спросил Колодников.

– Джип какой-то. Весь увешанный фарами, как гирлянда.

Колодников и Зудов переглянулись.

– Что-то часто этот джип у нас стал на пути попадаться, – сказал Андрей. – В «Парусе» эти трое были на джипе. Теперь тут, на Севастопольской. Около барака. Это не один ли и тот же «Джип»?

– А ты молодец, – похвалил Юрия Колодников. – Не стал при начальстве раскрываться.

– Да, учёный уже.

Засиделись они долго. Финансов лейтенанта хватило только на начальный "забег в ширину". Потом уже скидывались все

Так что покинули они отделение в одиннадцать вечера. Домой Астафьев отправился с Колодниковым, им было по пути. Дежурка довезла их только до угла Ленина и Таганрогской, дальше была разрытая канава, и коллегам пришлось, чертыхаясь, пробираться в темноте. Оба были в изрядном подпитие, что усложняло эту простую задачу.

– Андрей Викторович, вы мне завтра в долг займёте, – спросил Юрий.

– Сколько?

– Да, сколь угодно. У меня вообще в кармане ни копейки. Даже на автобус. А мать неудобно просить, она и так меньше меня зарабатывает.

– Ладно, займу. Если моя половинка ещё заначку не раздербанила.

За такими разговорами они вышли к недавно открытому прямо в жилом доме бару под громким названием «Гладиатор». Тут Астафьев встал, и тормознул за рукав ссутулившего майора.

– Гляньте, Андрей Викторович.

На стоянке около бара стояло сразу три внедорожника. Это были: навороченная «Нива», с гирляндой прожекторов на крыше, «Джип» марки «Чероки» с точно такой же оснасткой на верху, и «Тойёта» РАФ-4, так же украшенная гирляндами фар поверху.

– Да, крутые тачки. Это, кажется, бизоновская точка?

– Да, я то откуда знаю? Пошли, посмотрим, как у них с подфарниками.

Они, прогуливающим шагом подошли к машинам, но, увы. Те стояли так, что капоты всех трех машин находились в тени небольшого фонаря, освещавшего вывеску с изображением одетого в полную форму гладиатора.

– Чёрт, не видно ни черта, – раздосадовался Астафьев. Колодников дёрнул его за рукав.

– Ладно, пошли, мне завтра с утра в отдел надо, не проспать бы.

– Ты иди, я сейчас, догоню тебя.

Колодников удивился, но послушался молодого коллеги. А того просто съедала сейчас ненависть, к этим проклятым козлам, владельцам этих авто, бандитам и убийцам. Отойдя чуть в сторону, он вытащил из кучи оставшегося от строительства бара мусора половинку кирпича, чуть подумал, и со всей силы запустил в гирлянду фар ближайшего к ним авто. Звук удара и хруст стекла тут же отозвались многоголосными переливами противоугонки. Дожидаться встречи с владельцами авто Юрий не стал, а припустился бежать, и скрылся за углом дома раньше, чем хозяева внедорожников выскочили из теплого плена бара. Впереди него уже нёсся его непосредственный начальник. Астафьев бегал плохо, но Колодников ещё хуже. Так что скоро Юрий обогнал капитана, но в последний момент тот дёрнул его за рукав и направил в распахнутую пасть открытого подъезда.

Единственное преимущество плохо освещённых улиц – возможность затаиться в каком-нибудь недоступном для глаз преследователей уголке. Тяжело отдуваясь и вытирая пот, милиционеры смотрели, как мимо них по очереди промчались все три внедорожника. Когда угроза скрылась за углом, Андрей покрутил у виска пальцем.

– Ну, Астафьев, ты меня удивил. Я знал, что ты недотёпа, но ты, оказывается, ещё и дурак. Ты зачем это сделал, вольтанутый ты наш?

– А чё они понтуют? Понавешали тут разных фар. Выё… А Наташку то ведь кто-то из них замочил. Кстати, у какой машины подфарник не горел?

– У «Джипа».

– Вот, значит, надо раскрутить его владельца.

– Ну и раскручивай. Сходи завтра к гаишникам, узнай кто владелец. Они всех их знают. И ещё. Бизоновские ремонтируются у Пчельника. Они его крышуют по дешёвке, а он за это их ремонтирует бесплатно.

– Спасибо, Андрей Викторович, за информацию.

– Не за что. Мне уж страшно тебе что-либо говорить. Грохнешь завтра этого козла, – он кивнул головой в сторону уехавших машин, – а мне за тебя отвечать.

– Чего вам то за меня отвечать? Я сам грохну – сам и отвечать буду.

– Ага, а ты не забыл, что ты пока ещё мой стажёр? Так что дрючить то меня будут, а не тебя. Вроде уехали. Пошли домой.

Когда на развилке они расстались, Колодников ворчал: – Весь хмель выгнал, ёб… твою мать, стажёр, на мою голову. Весь вечер, считай впустую.

Правда, мелькнула в его голове и другая мысль, слишком ещё робкая: "А, может, будет всё же из него толк? Вон как тачку долбанул, не моргнув глазом. Нестандартно парень мыслит. Молодец. Хотя, если бы они нас догнали, я бы не был столь счастлив".

Глава 18

Лолка приходила в себя медленно. Кижаев боялся ломки, но все это оказалось не так страшно. Девчонка не успела сильно подсесть на иглу, да и доктор Михайловский не оставлял её своим вниманием. Гораздо трудней возвращалось к Лолите моральное здоровье. Часами она молчала, отрешенно глядя на потолок, ела мало и нехотя. Кижаев не спрашивал её о том, что ей пришлось пережить в сторожке, обо всем догадывался и так.

Всё это время Кежа и носа не высовывал за ворота дома. По магазинам ходил Пупок, окончательно ставший полноценным членом этого странного коллектива. В доме не было ни телевизора, ни радио, и они с Кежей целыми днями резались в подкидного дурака найденной в серванте истрепанной колодой карт. Сначала Игорь частенько проигрывал, но потом понял, что его малолетний соперник просто напросто мухлюет и начал проверять каждую карту юного шулера.

– Молокосос, – ворчал Кежа, отдавая обратно Пупку червовую десятку, данную им вместо бубновой. – Кому ты хочешь всучить это дерьмо? Я и не с такими шулерами играл, раз пять кусков одному еврею проиграл.

– Подумаешь, пять кусков, – фыркнул Николай, воровато косясь на Игоря, и одновременно пытаясь выудить из отбоя червовую даму. – Тоже мне, деньги!

– Представь себе деньги, – завелся Кежа. – По тем временам на эти деньги целый «Жигуль» можно было купить.

– Да ну?!

– Вот тебе и да ну, и оставь в покое даму, все равно я помню, что она уже отыграна.

От безделья они даже организовали конкурс на самый громкий свист. Судить его должна была Лолка. Пупок свистел лихо, так что уши закладывало. Но и Кежа удивил всех, выдав удивительно громкий, а главное переливчатый, похожий на соловьиный, свист.

– Как ты это делаешь? – спросил удивлённый Пупок.

– Показать?

– Конечно. Вот я пацанов при случае приколю.

Тренировки продолжались больше часа, пока Лариска окончательно не взбесилась и не выгнала мастеров художественного свиста на улицу.

– Идите к черту, у меня аж голова от вас разболелась! Тоже мне – соловьи!

Уже на улице Пупок достиг совершенства, и выдал такой лихой посвист, что заслужил похвалу автора.

– Молодец, достиг, достиг!

Николай просто сиял от счастья.

– Я вообще способный, – сообщил он гордо, – это даже наша училка говорит, перед тем как начинает ругать.

На третьи сутки остро встал вопрос дальнейшего существования на даче у доброго доктора. Нет, Айболит, так за глаза Пупок называл врача, не собирался их выселять, просто у Кежи кончались деньги. Их бы хватило на гораздо большее время, но Пупок, главный поставщик продуктов и товаров, в своих походах по магазинам потреблял дикое количество мороженого. Сопли у пацана не проходили, скорее наоборот, стали еще гуще и длинней, но он упорно грыз пломбиры и эскимо, крем-брюле и сластены под пронизывающим осенним ветром. Домой Николай приходил весь скукоженный и стучащий зубами, отпаивался Кежей горячим чаем и под ругань Лолки закидывался на теплую русскую печь.

Кроме продовольственного вопроса еще остро встала проблема с одеждой для Лолиты. Все её шмотки остались в сторожке, и из женской одежды в доме имелся только старый, байковый халат, из наследия бывшей жены доктора. После долгих раздумий Игорь решил: – Надо съездить ко мне домой. Денег взять, да и посмотреть, как там, что к чему.

– Я с тобой, – торопливо сказал Пупок, откладывая в сторону колоду карт.

– А кто её охранять будет? – спросил Игорь, кивая головой на девушку. Но Лариса сама подала голос.

– Тоже мне, охранника нашел, Терминатора. Пусть едет. Хоть отдохну тут от вас.

– Возьми меня! – настаивал Пупок. – Я прокатиться хочу. Чё я тут сижу как дурак!

– Почему как? – тут же поддела Лолка.

– Потому, что сама дура! Ну, возьми, Кежа!

Кежа, в конце концов, сдался.

– Ну, хорошо, поехали. Только веди себя хорошо.

После этого сурового наставления Игорь повернулся к девушке.

– К матери твоей зайти, сказать, что ты жива здорова?

Лариса поморщилась.

– Не надо, перебьется.

Игорь понял, что Лолку задел рассказ Кежи о том, как мать встретила известие об исчезновении дочери.

– Ну, ладно, может хоть ты отметишься у своих? – спросил он своего юного ординарца.

– Не а, мне и здесь неплохо.

– Беспризорники, просто дети подземелья, – осуждающе покачал головой Игорь. – И я ещё вам потакаю!

Уже в машине его посетило странное чувство тревоги. Оно поднималось откуда то изнутри организма, мелко дрожало в области солнечного сплетения, волной дурного страха пульсировало в голове. Непрерывно хотелось курить. Своим чувствам Игорь привык доверять, знал, что его организм за долгие годы странствий и тревог стал чем-то вроде барометра, безошибочно показывающим предстоящую жизненную бурю. Так было в девяносто втором в Воркуте, когда банда малолетних подростков встретила ночью Кежу и двоих его друзей по дороге от шахты. Из всех троих только он сумел чудом выжить после трех ударов арматурой по голове и длительной погони по пустынным улицам.

Подъезжая к дому Игорь выкинул в окно пустую пачку из под сигарет, и остановил машину у торца пятиэтажки.

– Вылазь, приехали, – сказал Кежа своему спутнику, но уже у подъезда он остановил пацана.

– Знаешь что, сходи к киоску, купи сигарет. Домой не заходи, я не долго, жди у машины.

– Лады, – просипел Николай, и неторопливо двинулся к ближайшему киоску, метрах в трехстах от дома. Если бы Кежа был более внимательным, он бы увидел, как из подъезда соседнего дома высунулась остроносая мордочка Пепла.

– Оба-на! Хозяин хаты прибыл. На дозу я уже заработал, – пробормотал он, доставая мобильник.

Поднявшись на свой этаж, Кежа остановился у двери, прислушался. В квартире было тихо, но он еще подождал пару минут и, лишь потом достал из кармана ключи. Впрочем, квартира была закрыта на одну защёлку, и это не понравилось Игорю. Он прекрасно помнил, что, уходя в последний раз из дома, запирал все три замка.

Первое что его поразило в собственной квартире, это запах. Явно пахло дерьмом. Включив свет, Кежа присвистнул. В квартире был учинён самый настоящий погром. Все только что наклеенные обои изрезанны, телевизор разбит, из подушки выпущен пух, диван вспорот по всей длине лежанки. На стене красовалась неряшливая, огромная надпись половой краской: "Ты покойник, падла!". На противоположной стене была другая надпись, но уже нецензурного содержания. Ну, а в самом центре зала располагался тот самый источник неприятного запаха. Судя по величине кучи над этим шедевром "ландшафтного искусства" поработало человек десять.

– Ну, с-суки! Я вам это еще припомню! – пробормотал Кежа, и вспомнил о цели своего визита. Он поспешил на кухню, там так же всё было перевернуто вверх дном, холодильник лежал на боку. Кежа поспешно сунул руку под крышку солидного кухонного стола, но тайник был пуст. Игорь выругался, и, подхватив табуретку, поспешил в конец небольшого коридора связывающего кухню с прихожей. Открыв антресоли, он запустил руку вовнутрь, отогнул лист дээспэ и с облегчением вздохнул. Мешочек с оставшимся у него в виде НЗ золотом оказался на месте.

В это время с улицы донесся визг тормозов. Самый обычный звук, но Кежу словно пружиной подкинуло. Закрыв тайник, он выключил в кухне свет и подскочил к окну. Это были они, люди Бизона. Три машины, человек восемь широкоплечих, мордастых парней. Поспешно оставив машины, они всей толпой вломились в подъезд. Кежа кинулся к входной двери, накинул цепочку и засунул ножку табуретки в ручку двери. После этого он поспешил в зал и открыл балконную дверь. Внизу, с этой стороны дома, никого не было. Никто из качков не думал, что их жертва может уйти через балкон, всё же четвертый этаж. Но в метре от балкона находилась водосточная труба. Игорь вскочил на перила, примерился и прыгнул. Руки его намертво обхватили холодный, спасительный цилиндр. Больше всего он боялся, что труба обвалится под ним, но она выдержала. Чуть переведя дух Кежа начал спускаться, уже слыша над своей головой мясистые удары тел о входную дверь. Очутившись на земле, Кежа оглянулся по сторонам и, вопреки логике, двинулся к ближнему торцу дома, туда, где стоял его «Фольсваген». Но, увы, в нем уже во всю хозяйничал его настоящий владелец. Валера Сытин увидев родной «Фольксваген» забыл обо всем на свете. Бросив своих напарников, он открыл запасным ключом дверцу машины и с матами разбирался в нанесенном ему ущербе.

– Пятьдесят километров наездил, сука! – бурчал он, парясь по бардачку и заглядывая за сиденьями. – А это что такое? Разного говна тут насовал, козёл…

С этими словами он, не глядя, выбросил из салона обрезок ржавой водопроводной трубы. Ему не стоило так небрежно относится к этому куску материального мира. Во-первых, именно этот кусок железа в свое время отключил его сознание в родном подъезде. А во-вторых, отлетев, труба ударила по коленке проходящего мимо человека. Кежа, а это был он, скрипнул зубами, еле удержался, чтобы не взвыть в голос, а потом подобрал нежданный подарок судьбы. Вообще то он хотел скромно, без аплодисментов покинуть поле боя, но раз судьба преподносит такой подарок, почему бы им не воспользоваться?

Сыч не успел вволю порадоваться своему любимому авто. Он вытаскивал напольный коврик с желанием его вытряхнуть, когда на его загривок с еще не прошедшей от прошлого удара Кежи шишкой, опустилась всё та же ржавая труба.

Игорь уже завел двигатель, когда щелкнул замок правой дверцы. Кежа вздрогнул, но это был всего-навсего Пупок.

– Рвём отсюда, – приказал он.

– Слушаюсь, – хмыкнул Кежа, и включил первую скорость.