Текст книги "Пси-ON. Книга V: Финал (СИ)"
Автор книги: Евгений Нетт
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 16 страниц)
Глава 9
Не Востоком единым
Аватар сидел за столом переговоров, вещая, открывая тайны и убеждая, ставя ультиматумы и раскрывая людям глаза на истинное положение вещей.
И одновременно с тем он видел.
Не глазами, ведь они были лишь удобной призмой восприятия для ограниченного смертного разума. Он видел всей своей сущностью, телепатически касаясь с трепещущей, стенающей паутиной ноосферы. Та хоть и находилась в полном беспокойстве, но посредством её Аватар всё ещё мог заглядывать в те места, где присутствовало достаточное количество дееспособных людей.
Благодаря этому вся Земля была для Аватара сродни открытой книге, каждая страница которой сейчас содрогалась и стенала в ужасе.
Воронка пожирала материю на западе Африки, – и вот-вот должна была прекратить это делать, насытившись, – но основной проблемой была отнюдь не она сама. И даже не ментальное цунами, ударившее по людям через ноосферу, искажаясь и преломляясь в сотнях миллионов отдельных разумов.
Проблемой оказались сами люди, паникующие и презирающие такую простую вещь, как рациональность.
Мир полыхал, и Артур Геслер наблюдал за этим с хладнокровием того, кто уже всецело осознал масштабы стоящего на кону и смирился с ценой, которую придётся заплатить даже за один лишь шанс на спасение.
Улицы метрополий Западной Европы ещё недавно сияли порядком, а теперь кишели толпой сходящих с ума полузверей, отстранивших от управления телом ум в пользу чего-то более примитивного. Колоссальные пробки пронизывали города, полностью парализуя транспортное сообщение. Вереницы испуганных людей стремились уйти куда угодно, но ещё большее их число ударилось в бессмысленное и беспощадное мародёрство. Мало где можно было увидеть уцелевшие витрины, а магазины выгребли «под ноль» ещё в первые дни. Мародёры охотились даже за вещами, не имевшими для выживания ни малейшей ценности.
Это была жалкая попытка вернуть себе хотя бы каплю власти над окружающим миром, но закономерным итогом её стало усугубление ситуации. Полицейские барьеры гнулись и рассыпались, на проспектах и дорогах оставались лежать бездыханные, затоптанные тела, а надо всем этим ужасом не переставали мелькать десятки дронов, снимающих «контент» для социальных сетей, давно прекративших всякие попытки хоть какой-то модерации.
Правительство призывало не паниковать, но вышло так, что для «апокалипсиса» у властей просто недоставало средств контроля.
В то же время по схожему, но отличающемуся в ключевых деталях сценарию разворачивались события в Штатах. Массовые скопления людей разгонялись с применением, в числе всего прочего, летального оружия. И так как команда на это была дана своевременно, «точка невозврата» пройдена не была.
Мародёрство и погромы имели место быть, но мобилизованных сил правопорядка, усиленных военными, не скованными потенциальной агрессией на границах, хватало для минимизации ущерба. Гегемон уверенно оправдывал это своё звание, умудряясь оказывать помощь своим вассалам на других континентах.
Впрочем, другой стороной этой медали было то, что граждане, закупившись всем необходимым, заседали в домах чуть ли не на осадном положении, не убирая далеко огнестрельное оружие. Нередки были смерти среди тех, кто от отчаяния, не имея никаких запасов, включая жизненно необходимые лекарства, или по дурости забирался на чужие участки, натыкаясь на людей, готовых защищать имущество с оружием в руках.
Взращенное за века недоверие к власти лишь всё усугубляло: чествуемый нацией индивидуализм стал ловушкой. Люди оказались банально неспособны к кооперации даже перед лицом конца.
Таким образом, паника в Штатах была громкой, широко и всесторонне освещаемой, формально контролируемой, но при этом вооружённой до зубов и чрезмерно «самостоятельной».
На территориях Российской Империи всё было иначе, ибо у этого гегемона были свои сильные и слабые стороны. Пока в Сане Джамаль пытался выторговать для Калифата как можно больше прав и сбросить со своих плеч обязанности, а в Штатах генералы морщили брови от многочисленных сообщений о сигналах вдоль морских границ, в кабинете Хозяина Трона падала одинокая капля крови.
Алый цветок расцвёл на вовремя подставленном белоснежном платке, но Император даже не моргнул, откладывая платок в сторону. На нескольких экранах струились потоки данных, а на одном отображались приказы, которые Алексей Второй рассылал по самым дальним, – и не только, – уголкам необъятной Империи. Очередной пакет поступивших сообщений с Дальнего Востока заставил мужчину улыбнуться одними уголками губ:
«Эффективно. Жаль, даже с моими возможностями нереально успеть везде…».
Страна пусть и не так явно, но варилась в собственном соку, словно забытый на сильном огне шмат мяса в наглухо закрытой кастрюльке. Алексей Второй хотел бы успеть везде, проконтролировать разрешение каждого инцидента и вообще держать в своих руках абсолютно всё, но практика показывала, что даже разум опытнейшего телепата шестого ранга пасовал перед такой задачей. Управление страной в дни кризиса такого масштаба требовало слишком много ресурсов и одновременного личного присутствия в самых разных уголках страны, что было физически невозможно.
Великое благо, что сыграла ставка на Оболенского с его лагерем. Как и ожидалось, те включились во внутреннюю борьбу на стороне Трона, отчасти компенсировав разрушительное влияние дворян, посчитавших допустимым вонзить отчизне нож в спину, в прямом или переносном смысле. В первом случае Империя отвечала сильно и резко, огнём и мечом наказывая предателей, вырезая целые рода и в лучшем случае оставляя одного-двух их членов как тех, через кого удастся восстановить старую фамилию в новом, лояльном Трону виде.
Во втором же всё было сложнее: у Империи не хватало ресурсов для тонкой игры и интриг, ибо большая их часть была брошена на борьбу с беспорядками и предвосхищением выпадов со стороны внешних врагов. Цесаревич Владимир, бесспорно, демонстрировал свои социальные, торговые и политические таланты с наилучшей стороны, организуя личные визиты, собрания и даже балы, через них привлекая к активному участию в стабилизации ситуации аристократию из числа нейтралов, но и он действовал как продолжение воли Трона.
Соответственно, остро стоял вопрос о том, как скоро и в какой форме лоялисты намекнут на ответную любезность со стороны Императора.
Сам наследник в это время стоял у окна, а за его спиной, на большой кровати, подключённая к целой груде сложных устройств, лежала Лина Романова. Рядом с ней сидела хмурая, клюющая носом Ксения, а у подножия кровати пыталась слиться с окружающим пространством телохранительница – пиро– и аэрокинет четвёртого ранга, ведомая долгом, но при этом всем нутром ощущающая, что ей здесь не место.
За окном, там, куда смотрел цесаревич, сильный ливень смывал последние следы отбывшего автомобиля, в котором находился Великий Князь, Дмитрий Оболенский. Они с ним только-только имели весьма плодотворную беседу, и теперь Владимиру предстояло начать претворять в жизнь все оговорённые планы, пока в этом ещё был какой-то смысл.
Конечно, Оболенский буквально поклялся в том, что трения на границе с Единым Китаем будут сведены к нулю даже несмотря на засилье «обычных рыбаков», будто бы прощупывающих почву для несвоевременного начала очередного территориального спора, но не подстраховаться наследник не мог. Пусть даже ему и без этого «нюанса» было, чем заняться.
Владимир искренне не понимал такого поведения соседа как человек, но как будущий правитель и политик не мог не отдать владыкам востока должное: даже под угрозой кризиса, не обладая весьма точными, – хотелось бы верить в то, что Аватар действовал точно так, как озвучил ранее, – данными касательно исчезновения воронки, они продолжали предпринимать ходы с расчётом на извлечение выгоды спустя годы.
Что же до самого Единого Китая, то контраст между этим государством и остальным не-азиатским миром можно было назвать разительным настолько, насколько это вообще было возможно. Несмотря на самые масштабные на единицу площади проблемы, вызванные своего рода телепатическим штормом, дисциплина и порядок удерживались железной хваткой партии так крепко, что со стороны могло показаться, будто страна наводнена миллиардами не людей, но программируемых биомеханизмов.
Многолетняя подготовка к новому витку внешней агрессии или внутренних проблем окупилась сторицей уже в первые часы, когда потоки данных во внутренних сетях и СМИ были взяты под контроль, а политика партии в отношении наступающего коллапса дублировалась так же всеми лидерами мнений до единого. «Дивергенты» появлялись и исчезали так быстро, что не было ни малейшего шанса на образование сносящей привычные устои и правила войны.
Весь народ словно руководствовался принципом «Дисциплина – превыше всего!» или «Любые жертвы ради общего блага!»…
Но это было исключительно «первое впечатление» и то, что можно было увидеть, не погружаясь в проблему. Единый Китай уверенно держал эту маску, под которой, впрочем, Лжебог прекрасно видел бурлящий океан страха. Страх перед властью, страх за родных, страх сказать одно лишнее слово, лишиться всего и потерять лицо – всё это цвело и пахло там, где с виду дела обстояли лучше, чем в любой другой точке мира.
Полной противоположностью Китаю Аватар видел Южную Азию, страны которой никогда не славились дисциплиной или тем, что остальные считали признаками цивилизации. Здесь «апокалипсис» наложился на повседневную борьбу за выживание. Улицы превратились в бурлящие реки людей, стремящихся в неведомом никому кроме самого этого потока направлении. Храмы были забиты до отказа, а густой, щиплющий глаза дым благовоний смешивался с запахом пота и страха. Ноосфера подрагивала от тысяч и тысяч голосов, поющих мантры и молящихся самым разным богам в отчаянной надежде на то, что хоть один услышит и откликнется.
Жрецы и гуру, чей собственный страх прикрывала фанатичная уверенность, призывали к очищению и жертвам. Вспышки насилия были продиктованы не столько мародёрством, сколько «ритуальным» разрушением. Сносились лавки и религиозные постройки «ложных» богов, поднимались на копья «чужаки», полыхали костры, «очищающие» тех, кто, по мнению людей, был грешен, и тянул праведных за собою следом.
Паника здесь была яростной, пропитанной гневом и истерикой. Запах свежей крови и выпотрошенных внутренностей смешивался с ароматом цветов, возложенных к статуям богов, образуя весьма своеобразную, причудливую смесь.
Австралийский континент в противовес всему этому поддерживал стабильность и порядок даже принимая беженцев: обилие свободной земли и замкнутая «на себя» система обеспечения населения товарами первой необходимости позволяли играть «в благородство», а обособленность на отдельном куске земли – не испытывать проблем с соседями. В каком-то смысле, Австралия переняла все плюсы Штатов и Российской Империи, не «нахватав» тянущих гегемонии ко дну минусов.
Особый порядок в воцарившемся на планете хаосе имела глубинка любой из стран, на какую ни укажи. Старики собирали припасы и запирались в домах, тихо, тоскливо и обречённо глядя на небосвод в ожидании чего угодно. Молодёжь либо впадала в ступор за недостатком опыта, либо сбивалась в банды, готовясь оборонять свои дома от любого чужака, будь то случайный путник или отряд правительственных солдат.
Здесь панику можно было описать как нечто первобытное, безынициативное и обречённое, продиктованное исчезновением такой привычной стабильности.
Наименьший интерес во всём этом для Аватара представляли регионы, расположенные в непосредственной близости от воронки, ибо там события развивались по единому, конкретному сценарию: воронка поглощала и уничтожала, а люди или спасались бегством, или собирали крупицы научных данных в стремлении понять, что происходит, и как это остановить.
Основным источником мотивации для многих стал тот факт, что миры за стабильными и не только разломами не походили на то, что перемолола гигантская аномалия.
Следовательно – это явление было или локальным, или временным. И очень многих это вполне устраивало, так как любая глобальная встряска виделась правителям как способ перекроить текущее мироустройство и выгадать для себя и своих стран кусочек получше.
Двое суток, которые Аватар озвучил Императору при их первой (для этого воплощения) встрече, подходили к концу. Оставалось не более девяти часов, после чего Он, наконец, завершит начатое, и с планеты исчезнет наиболее сильный и влияющий на всё сразу дестабилизирующий фактор – воронка.
(прим.Авт: в первой главе была допущена ошибка. Не «12 часов», а «двое суток» до озвученного Аватаром исчезновения воронки).
Этот момент должен был стать ключевым как минимум в том плане, что именно тогда мир во второй раз встряхнёт: исчезнувшая угроза одновременно и заставит всё человечество выдохнуть, и ввергнет планету в хаос, военный, политический и торговый. Такая встряска не пройдёт бесследно ни для кого, и, как прогнозировал Аватар, с политических карт даже пропадёт парочка не самых крупных восточных стран.
Но наибольшее влияние на планы Аватара окажет тот факт, что люди, столкнувшись с, очевидно, связанным с Пси и псионикой катаклизмом, неостановимым, масштабным и крайне опасным, могущим возникнуть в любой точке планеты, обратят внимание и на куда менее «срочные» проблемы.
Исследование разломов, повышающаяся концентрация Пси, отсутствие должного к этому внимания – Аватар рассчитывал на то, что человечество, начав продвигаться в этом направлении самостоятельно, впоследствии примет его План с куда как меньшим сопротивлением.
А это – потенциально миллионы жизней, которые ещё можно сохранить.
Взглянув на членов Собора и их генералов, Аватар повторно осмыслил всю прошедшую беседу, за доли мгновения взвесив свои последующие слова и проверив мысли всех присутствующих. Среди них не было телепатов, и уж тем более – сильных, каким был, например, Алексей Второй, так что процесс не отнял ни особого времени, ни сил.
– Мои условия вам всем известны. В течение нескольких дней я могу обезглавить сепаратистов, и передать вам координаты их ключевых объектов, уничтожение которых позволит относительно легко зачистить территории Южного Калифата. Но в отношении стран-соседей моё мнение не изменится: вы можете рассчитывать на мою поддержку не ранее, чем через два месяца, считая с этого момента. – Аватар говорил спокойно и размеренно, дополняя речь телепатическим посылом, скрадывающим те незначительные шероховатости, которые в ином случае могли растянуть переговоры в разы.
Всё же и члены Собора, и высокопоставленные генералы были людьми с характером и убеждениями, которые могли в случайный момент времени «вскинуться», застопорив дальнейшее обсуждение.
И если абсолютно незаметное воздействие могло сэкономить часы, то Лжебог обязан был к оному прибегнуть.
– Почему? Именно сейчас, при условии оказания нам помощи, захват пройдёт наиболее быстро и безболезненно для наших сил. Соседи ослаблены, и им не справиться со внутренними проблемами так же быстро, как можем справиться мы. – Генерал Салим недвусмысленно указал на то, что именно помощь Лжебога позволит им оправиться быстрее всех прочих. – Но задержка в два месяца и более лишит нас этого преимущества…
– С точки зрения военных действий вы, господа, правы чуть более, чем полностью. – Аватар усмехнулся. – Но я уверен в том, что начало военной интервенции в ближайшие недели приведёт к жертвам среди гражданских лиц настолько огромным, что это с лихвой перекроет всякую потенциальную выгоду и для Калифата, и для Плана.
– Мы можем начать действовать и без вашей непосредственной помощи. – Прищурился Салим, но его тут же осадил Маджид, жестом обозначив своё право говорить.
– Аватар знает, о чём говорит. – Маджид обвёл взглядом в первую очередь генералов, напирающих на необходимость реализации своего преимущества. Все они жаждали поквитаться с соседями, с которыми Калифат связывала историческая хроника, полная крови и предательств. – Все мы знаем, в каком состоянии сейчас находится Калифат. И спроецировав наши проблемы на соседей, можно сказать, что в случае начала полномасштабного вооружённого конфликта гуманитарная катастрофа усугубится до уровня, когда её невозможно будет купировать. Голод и болезни могут отнять жизни миллионов.
– Честнее будет сказать, что они точно их отнимут. – Кивнул Джамаль. – И раз уж мы решили действовать сообща, то весьма неосмотрительно будет расходиться во мнениях в первую же встречу. Я предлагаю действовать в соответствии с предложением Лжебога. По крайней мере, если обстоятельства не потребуют иного.
– Поддерживаю. – Степенно кивнул Хусейн. – Что скажут генералы?
Те пусть и имели на этот счёт своё собственное мнение, но и дальше настаивать на том, против чего высказались все члены Собора, не стали. Преданность и верность долгу, как и всегда, перевесили всё остальное.
– Значит, решено. – Джамаль кивнул удовлетворённо, и даже слабо улыбнулся. – Ты всё слышал, Лжебог.
– Да будет так. – Артур Геслер или часть того, что некогда было им, отразил жест и улыбку старейшего советника Собора. – Я начну действовать незамедлительно. Всё сообщение со мной – через Хусейна. Будьте готовы мобилизовать резервы.
Мало кто заметил тот миг, когда Аватар исчез из-за стола. Члены Собора, впрочем, не особенно этому удивились, уже успев не только всецело осмыслить то, чем или кем являлся Лжебог, но и свыкнуться с мыслью о том, что с ним теперь придётся контактировать регулярно.
Генералы же, отойдя от столь явной демонстрации подавляющей мощи Лжебога, переглянулись, после чего, получив дозволение членов Собора, сразу же принялись за проработку дальнейших планов: требовалось изыскать пресловутые резервы, чтобы, по крайней мере, не ударить лицом в грязь перед неожиданным союзником.
Первые шаги в исполнении Плана на Дальнем Востоке были совершены, и наступила пора активных действий…
Глава 10
Бойня
Глубоко под выжженными солнцем и до камня стёсанными шквальными ветрами холмами скрывались запутанные переплетения лабиринтов тоннелей и громад залов с заполненными техникой ангарами. Прямо сейчас оттуда выгоняли на поверхность технику: багги, пикапы, бронетранспортёры и даже несколько танков.
Людьми же база кишела настолько сильно, что даже местным старожилам казалось, будто их резко переселили в муравейник. Сотни и тысячи мужчин получали форму и оружие, и ещё больше некомбатантов было призвано, чтобы поддерживать всю эту толпу в дееспособном состоянии. Причём нередко – удерживаемых тут насильно, так как у сепаратистов были свои представления о том, что правильно, а что – нет.
Выросшие из очередной религиозной группировки, подчинившей и поглотившей конкурентов, они являли собой существенную силу, не чурающуюся даже самых отвратительных методов.
– Пошевеливайтесь, погрузка должна быть завершена через сорок минут! – Прикрикнул бородач, размахивающий видавшим виды автоматом. Рабы, – а никем иным невольных работников считать было нельзя, – засуетились пуще прежнего, на некоторое время увеличив темп перемещения коробов с разнообразным снаряжением в кузов грузовика. – Совсем расслабились, бесполезные!..
– И не говори, аху. – Второй сепаратист, «круто» закинув автомат на плечо, деловито закивал. – Не успеем – с нас головы снимут…
– Так помогайте, Шайтан бы вас побрал! – Выругался мужчина из тех, кого сюда силой пригнали сугубо для силовых работ. Ему было страшно, но гнев в этот конкретный момент оказался сильнее.
Лицо бородача перекосилось, а глаза налились кровью:
– Кельб! Как смел ты открыть свою пасть⁈ – Он вскинул автомат, как показалось сначала, чтобы пригрозить, но спустя миг громыхнула короткая очередь. Пули прошили ноги «бунтаря» чуть выше колен, и мужчина с диким воплем рухнул на землю, хватаясь за раздробленные конечности. Кровь хлынула на бетон, жутким узором растекаясь по мелким выщербинам. Бородач широкими шагами подошёл ближе, сплюнув прямо на корчащегося человека. – Вот твоя помощь, ибн-аль-хель. Теперь ты бесполезен вдвойне! Доигрался, хмар⁈
Бородач с силой пнул мужчину по раненой ноге.
Второй сепаратист в это же время равнодушно посмотрел на часы:
– Аху, не пачкай его смердящей кровью это место больше, чем необходимо. Тащи его к свалке. – Он передёрнул затвор автомата, окинув взглядом остальных рабов, сжавшихся в ужасе и побледневших. – Чего встали⁈ Пошевеливайтесь! Или хотите присоединиться к этой смрадной псине⁈
Рабы тут же посрывались со своих мест, дрожащими руками хватая ящики и оттаскивая в кузов грузовика. Сепаратист довольно ухмыльнулся, глядя на бородача, схватившего подстреленного раба за ногу и потащившего его в «отстойник», откуда уже не было ни единого шанса выбраться живым.
Когда бородач скрылся из виду, второй сепаратист обратил всё своё внимание на рабов, которые вполне могли попытаться воспользоваться отсутствием одного из надсмотрщиков. Но те, перепуганные до полусмерти, усердно таскали ящики, даже не думая ни о чём таком.
Сепаратист отошёл чуть в сторону, как вдруг где-то наверху громыхнуло…
Немногим ранее, центральный зал командного бункера.
Абдулла аль-Захири, главнокомандующий повстанцев, стоял, склонившись над тактическим столом, и не мог скрыть своего гнева. Багровое, пошедшее пятнами лицо, бешеный взгляд – всё указывало на то, что он готов вот-вот взорваться.
– Фарид, идиот! Эта предательская тварь! – Крик мужчины эхом отразился от бетонных сводов бункера, заставив вздрогнуть даже ко многому привычных бойцов охраны. – Его схватили как вшивого щенка! И с ним – наши лучшие геокинеты! Кто⁈ Кто та бесталанная сволочь, что санкционировала эту операцию⁈
Ни один из собравшихся тут стратегов и тактиков не рискнул открыть рот и сказать, что и преговоры с «разумным Фаридом», и согласование операции проводил лично командующий Абдулла. Тобишь, тот, кто сейчас активно искал виновных, держа руку на рукояти любимого пистолета, покрытого золотом и серебром.
– Спокойнее, Абдулла. Ярость – плохой советчик. – Поправил очки Амир, главный стратег и заместитель фактического лидера сепаратистов. – Да, Фарид провалился и сгинул. Но его группа выполнила часть задач: задержала Собор, лишила Калифат инициативы и возможности быстро отреагировать на происходящее. Был так же подорван авторитет Собора: сначала их попытка к бегству, а после и предательство – всё это ещё можно разыграть так, что простые люди примут нашу сторону. А геокинеты… найдём других. В Калифате скоро будет достаточно тех, кто с готовностью сменит сторону.
– Других? – Фыркнул Махди, третий мужчина за столом, коренастый командир пси-отряда и, неофициально, боевик пятого ранга. Он выдохнул облачко пара, как любил делать для усиления впечатления от своих сил. – Таких как те трое мы не найдём. Они могли разрушать целые районы, если дать им время. А новобранцы… что они смогут? Кирпичами швыряться? Опять же, нашим схемам их быстро не обучишь, даже если появятся одарённые, что-то из себя представляющие, а не низкоранговый мусор!
– При этом Собор уже выводит войска из столицы, включая свои спецподразделения, которые, как меня клятвенно уверяли, будут стоять там до конца времён! – Прорычал Абдулла. – И никто из вас не может мне сказать, что они планируют, и почему именно сейчас!
– Фарид не знал о нас практически ничего. Вероятность того, что его раскололи и он что-то сболтнул, нулевая. – Амир покачал головой. – Вероятно, Собор просто решил попытать счастья с возвращением своих военных баз. Но к моменту появления их войск в провинции мы уже закончим вывозить оттуда всё, то представляет интерес.
– Они не идиоты, чтобы допускать такие ошибки.
– Но в направлении, в котором они выдвигаются, нет ничего, кроме уже занятых нами объектов и непосредственно нашего штаба. О последнем им узнать неоткуда, а возвращать своё, когда у тебя вот-вот отберут что-то ещё… сомнительно, очень сомнительно.
– Мы должны ударить на опережение. – От Махди повеяло холодом. – Если мы не знаем, что они планируют, нужно просто разбить их силы на марше. Если выждать подходящего момента и двинуться равнинами вдоль дорог, может получиться взять их в клещи. Тучи и непогоду мой отряд может обеспечить такую, что ни спутники, ни дроны нас не обнаружат.
Амир вздохнул, снова поправляя очки.
– Рискованно. Очень. Но… да, медлить нельзя тоже. Если дать Собору время на перегруппировку и воплощение их планов, они могут пусть и случайно, но лишить нас инициативы.
– Тогда вместо разделения сил и удара по военным базам в регионе уничтожим группировку, которая вскоре должна выдвинуться в нашу провинцию. – Подвёл итог Абдулла, краснота с лица которого начала понемногу сходить. – Сместим время выдвижения на пару часов, отправим конвои с припасами в другую сторону, и…
Он не договорил, потому что наверху что-то громыхнуло, а следом на штаб сепаратистов навалилась давящая, тяжёлая тишина. И это было не преувеличение: в один миг погас весь свет, затихла вентиляция, перестали гудеть компьютеры и прочие устройства.
Щелчок – и под потолком вспыхнули алые лампы аварийного освещения, вырвав из тьмы обеспокоенные, а то и испуганные лица командования сепаратистов.
– Что происходит⁈ Мы атакованы⁈
– Вероятно, диверсионная группа псионов Калифата. Других вариантов нет. – Отрезал Амир. – Крупные силы мы бы не подпустили…
– Нужно подниматься наверх! – Махди оборвал стратега на полуслове и вскочил, двинувшись в сторону аварийных лестниц, которые замещали лифты в таких ситуациях. – Я пересчитаю их кости, а осколками замороженных черепов вымощу крыльцо своего дома!
Когда псион пятого ранга пропал из виду, остальные переглянулись, а Амир продолжил:
– Подняться действительно стоит, но не через основной ход. В отличие от этого дуболома, нам прямое столкновение с псионами противопоказано. Лейтенант! – Один из офицеров охраны вытянулся во фрунт. – Открывайте ход номер три. И пустите по остальным солдат: пусть ударят в спину нападающим.
Таким образом сепаратист обеспечил «относительную слепоту» вражеских биокинетов, которые не смогут точно сказать, где цель, а где обманка.
– Чушь какая-то… – Абдулла, хмурясь, отнял от уха массивный «кирпич» примитивной рации. – Сообщают, что противник – одиночка.
– Имперец? – Амир повторил выражение лица командира. – Они могли прислать сюда своего «столпа»?
– Это бессмысленно. У Империи достаточно своих проблем, чтобы проводить такие операции в государстве, себя им противопоставляющем. – Абдулла двинулся в сторону открывшегося «потайного» хода, и следом за ним двинулись псионы-телохранители. – Убираемся отсюда. Если это одиночка, то ему же хуже: у нас достаточно сил и пробойщиков, чтобы смешать с грязью любого…
А на поверхности тем временем творился сущий кошмар.
То, что секунду назад издалека напоминало самый обычный посёлок в глуши, изменилось так резко, словно кто-то щёлкнул выключателем. Среди то и дело вспыхивающих отблесков пламени замелькали люди, зарычали движки техники, рокотали автоматы, пулемёты и громыхали орудия. То тут, то там в стороны летели потоки плазмы, льда и спрессованной до состояния камня почвы. Небо рассекали трассирующие очереди, а взрывы как-то резко стали столь же естественным фоном, что завывания ветра минуту назад.
Вспыхивали и сгорали масксети, укрывающие схроны, траншеи, землянки и утопленные в почве стоянки для колёсной и гусеничной техники, открывая вид на гигантский, если не сказать колоссальный во всех смыслах лагерь. С его территории выбирались и вооружённые сепаратисты с техникой, и некомбатанты, в спины которым точно так же летели пули отчаянно ищущих врага негодяев.
Аватар ступил на выжженную почву немногим позже того, как дал о себе знать будущим жертвам. На него сразу навели как стволы орудий и призмы внимания многочисленных псионов, так и камеры. И если первые Аватар не стесняясь давил голой мощью, взрывая, замораживая, сжигая и разваливая врагов на ошмётки, то со вторыми он поступал иначе.
Он не собирался скрывать факт своего вмешательства, и потому операторы из числа сепаратистов поражались им точечно – так, чтобы не повредить видео– и аудиозаписывающую технику.
Конечно, сами сепаратисты не были столь любезны, чтобы беспокоиться о сохранности камер, но Аватар был уверен в том, хоть что-то, да уцелеет здесь. Тем более, многие транслировали происходящее непосредственно в сеть, словно это могло их спасти.
Вырвавшийся на оперативный простор грузовик с установленным в кузове крупнокалиберным пулемётом на полном ходу рванул прочь, пока в какой-то момент не сдетонировал так, словно в него засадили противотанковую ракету. Группа сепаратистов, ведущая огонь из ручного оружия, с криками ужаса взмыла в воздух, где их за доли секунды перемолол проявившийся лишь на миг вихрь ужасающей силы. Пирокинеты, направившие на силуэт Лжебога немонолитный поток плазмы разных оттенков, продержались немногим дольше: их пси-манипуляция разбилась о незримый барьер, а после неплотный пучок белоснежных лучей ударил каждому из псионов точно в лоб, проделав в головах сепаратистов аккуратные, исходящие дымом и паром отверстия. А танк, начавший доворачивать башню, в какой-то миг покрылся инеем, поверх которого стремительно нарос плотный ледяной панцирь. Изнутри в последний раз донеслись крики умирающих, после чего металл, вздрогнув, начал рассыпаться на осколки, словно повреждённое изваяние из стекла или льда.
Каждый сепаратист, на которого «обращал внимание» Аватар, умирал жуткой смертью, в то время как некомбатанты-невольники наоборот выживали там, где, казалось, им ничего не могло помочь. Пламя словно огибало людей, а пули исчезали, не долетая считанных сантиметров до уязвимой плоти. И если сепаратистов в траншеях и землянках заваливало обломками и смещающейся почвой, то некомбатанты каким-то чудом оставались живы.
Бесспорно, отдельные случайные жертвы случались, так как Аватар не ставил перед собой целью обеспечить спасение абсолютно всех невинных, но было этих жертв на порядки меньше, чем могло бы быть.
– Ты, неверная тварь! – Прямо из стены пламени, дыма и пара в сторону Аватара хлынула стремительно разрастающаяся ледяная лавина, на пике способная играючи снести целый район какого-нибудь города. Но ей не суждено было развернуться во всю ширь: на её пути встал комбинированный пиро– и телекинетический барьер, взорвавшийся облаком пара. Махди, криокинет сепаратистов, вознамерился было воспользоваться почти классическим трюком своих коллег, обратив пар в лёд и сковав цель в сфере стремительно сжимающегося льда, но Аватар не дал ему такой возможности.
