Текст книги "Пси-ON. Книга V: Финал (СИ)"
Автор книги: Евгений Нетт
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 16 страниц)
– Я давлю первым. Держим! – Выдавил из себя напряжённый до предела Захран. – Готовься!
Громыхнуло.
Взрыв, от которого вздёрнулась земля, оказался чуть слабее ожидаемого – то ли сдетонировала только часть боеприпаса, то ли барьер оказался крепче, чем рассчитывали. В любом случае, пламя устремилось вверх, обдав всех жаром, а ударная волна разметала обломки и осколки брони по сторонам, по большей части – не туда, где находились люди. Тем не менее, псионы хоть и ослабили барьер, когда всё стихло, но полностью его не опустили, опасаясь детонации уцелевшего боеприпаса.
Он стал невидимым со стороны, и именно эта предосторожность спасла телекинетам их жизни.
Синхронно грянула пара выстрелов, но пули, преодолев полста метров от позиций показавшихся сепаратистов, разбились о барьер, заставив тот вспыхнуть волной, искажающей воздух. Захран шумно выдохнул от перенапряжения, но Салим подхватил эстафету, и следующие пули бессильно разбились об второй слой барьера. Оба не были сильными псионами, ограничившись самым низом второго ранга. Но они были военными, и потому среагировали соответственно: Захран, потеряв способность продолжать бой как одарённый, вскинул винтовку, открыв огонь прямо из-за барьера, поддерживаемого «коллегой». Его поддержали другие десантники; громыхнули разрывы гранат, и сепаратисты скрылись за завесой дыма и пыли.
– Что с раненым⁈ – Бросил, обернувшись, Захран, едва увидев, что Салим полностью сосредоточен на барьере – единственном препятствии, отделяющем биокинета от противника.
Биокинет откликнулся почти сразу:
– Можно нести, но быстро! На борту я продолжу им заниматься…
Дважды повторять было не надо, и тяжелораненого споро погрузили на носилки, оттащив на борт вертолёта. Туда же забрались ещё двое членов экипажа сбитого вертолёта, до этого момента оказывающие посильную помощь пехоте: они почти не пострадали, и могли держать в руках оружие.
– Говорит «Факел-2», взлёт через десять. Что по обстановке, «Факел-Лидер»?
– Сепы пытались выбраться на поверхность и отстреляться по нам с ПЗРК, но парни на земле отработали на все сто. Но пусть твой одарённый будет наготове: может, ещё один притаился где.
– Принято, «Факел-Лидер». Взлёт!
«Факел-2» оторвался от земли, рассекая воздух винтами и монотонно рокоча турбинами. Дым разметало в стороны, поднялась пыль – и борт плавно набрал высоту. Ему вслед не устремились ни ракеты, ни пули, и боевая машина, сделав разворот, скрылась в темнеющем небе, устремляясь к полевому лагерю, готовому принять любое количество раненых.
Но на земле бой ещё не завершился, так как Фарида, старшего советника Севера и одного из четырёх членов внутреннего круга Собора, предположительно предавшего товарищей и переметнувшегося на сторону мятежников, десантники не нашли, даже проверив львиную долю тел на поверхности. Следовательно, того или вообще здесь не было, что шло вразрез со словами остальных членов Собора, установивших контакт с некоей «третьей стороной», или он скрывался под землёй.
И пехоте предстояло это проверить, взяв штурмом не самые обширные, но надёжные укрепления, не заливая там всё напалмом и не обрушивая породу на голову мятежникам. Это, конечно же, было бы намного проще, но приказ есть приказ.
Капитан начал раздавать подчинённым указания, подготавливая группу к столкновению с сепаратистами в ближнем бою. И что-то ему подсказывало, что эта стычка будет очень жаркой…
Глава 7
Вмешательство
– Капитан, входы-выходы на нашем участке взяты под контроль, всего три штуки. Один – широкий, оттуда несёт чем-то. Разрешите завалить?
Самир сомневался недолго, отрывисто мотнув головой:
– Заваливайте. Если предатель окажется там, то откопаем – геокинеты у нас есть. Но не усердствуйте, нам живое тело нужно, а не расплющенный труп. Что по остальным ходам?
– Из одного сепаратисты поливают нас грязью и отказываются складывать оружие, мы уже пригрозили забросать их «подарками». Вряд ли там наша цель или офицеры, скорее рядовое недоговороспособное мясо. В последнем, который, судя по данным со сканеров и со слов Крига, связан с другими «норами», тишина. Пока наши опасаются туда лезть: ждём, пока подвезут тяжёлую штурмовую пехоту и ещё пятёрку геокинетов. Но это полчаса минимум, капитан.
– И откуда ты такой умный, Ариф? Ещё немного, и меня попросят с поста командира группы, передав его не в меру осведомлённому связному… – Без обвинения, но с явным одобрением хмыкнул Самир. – Какие-то данные по протяжённости тоннелей?
– Пока разобщённые по отрядам, капитан, но уже можно точно сказать, что под нами не меньше трёх километров ходов. Ну и следы работы геокинетов до кучи: укреплённые своды, масса отнорков, возможно «надёжные» сюрпризы, которые без спецов не заметить. – Отчитался связист, который усердно прослушивал каналы остальных отрядов, аккумулируя в своей голове всю оперативную информацию.
– Три километра? Они сюда что, нескольких геокинетов умудрились притащить? И откуда только взяли?..
Мужчина нахмурился, ибо к нему пришло понимание того, что с таким количеством управляющих почвой псионов сепаратисты вполне могут ловко свалить в закат: сил, выделенных на эту срочную операцию, не хватит, чтобы перекрыть периметр хотя бы в радиусе пяти-шести километров. А практика показывала, что у сепаратистов прекрасно выходило исчезать прямо из-под носа даже у самых опытных бойцов. Плюс в ближайшие шесть часов установится кромешная пустынная темнота, в которой различить хоть что-то без прожектора будет невозможно.
Это уже и сейчас весьма проблематично, чего уж говорить о будущем?..
«Так вот, на что эти дети скотов сделали ставку. Или это оттого, что с ними, потенциально, старший Севера? Обеспечил себе пути отхода на случай провала?..». – Капитан шумно выдохнул носом, направившись прямиком к последнему из удерживаемых его группой выходов. Он намеревался лично всё осмотреть, потому как просто сидеть и ждать претило не только его природе, но и банальной логике. Ведь если противник сохранил псионов, то их исчезновение – лишь вопрос времени.
– Самир на связи. Надим, что у нас с перспективами штурма своими силами?
– Надим, на связи. Это будет гиблым делом, брат. Там такая сеть, что каждого третьего внизу оставим, пока всё зачистим. Защитников плюс-минус четыре десятка, если верить нашим биокинетам. Твой что говорит?
– Аналогично по численности, но он с поверхности глубоко и не достанет. И я считаю, что пока мы ждём штурмовиков, весь цвет этих собак скроется в неизвестном направлении. Там, похоже, геокинетов порядком, раз они смогли так заглубиться. Нужно штурмовать, если хотим прихватить их офицеров или «предателя». – Честно выдал Самир, слыша, как к каналу подключаются лидеры остальных отрядов. – Собор ясно поставил задачу: любой ценой захватить Фарида, если он будет обнаружен.
В причины капитан не лез, ибо он был солдатом, задача которого – исполнение приказов, а не анализ политической обстановки или построение своих теорий. Но что-то подсказывало Самиру, что если «предатель» сбежит, то худо будет всем.
– Геокинетов у нас всего твое, телекинеты будут не так эффективны там, внизу. Но что-то получиться может, пусть и не без потерь. – Вынужденно произнёс Надим. – Как будем формировать группы и вести штурм?
– Одна группа останется тут, обеспечит какой-никакой контроль за выходами на поверхность. Ещё одну, под лидерством молодого Заки, можем отправить для контроля внешнего периметра: там как раз собран молодняк: покажут, на что способны. – А ещё Самир не хотел отправлять на верную смерть перспективную молодёжь, для которой этот выход был как бы не одним из первых. Учили в Калифате на совесть, да только реальный опыт в учебке в тыковку-то не вобьёшь. – А группы Рашида, Юсуфа, твоя и моя, двинутся вниз. У нас как раз четыре полноценных хода намечается, верно?
– Всё так. По одному ходу на группу, если смотреть в целом.
– Значит, так и поступим. Не придётся объединять отряды тут, на поверхности. По тактике я предлагаю «классику» – времени выдумывать что-то ещё у нас нет. Рашид, Юсуф, слышите нас? Что скажете?
– Я склонен довериться твоему опыту, Самир. – Отозвался Юсуф.
– Твой план не хуже любого другого. – Несколько более смиренно произнёс Рашид, вечно спокойный и умиротворённый.
Возмущения тех, кого решили оставить на поверхности, конечно же, в расчёт не приняли, и быстро «задавили» их авторитетом.
– Тогда десять минут на инструктаж. И начинайте пускать вперёд дроны: нужно собрать больше информации о том, что ждёт нас впереди. Операторы у всех уцелели?
– Это была не той сложности задача, чтобы потерять технарей, брат. – Хмыкнул Надим. – Сделаем.
– Далее. Штурмовые группы – по семь человек, включаем в состав боеспособных псионов. Юсуф, твой геокинет в норме?
– В полной.
– Значит, группа твоих ребят будет нашей основной ударной силой: остальных могут просто похоронить заживо. Надим, своего береги пока: он выложиться уже успел, как я понял. Двигаться будем так…
На всё про всё у военных и правда ушло немногим больше десяти минут, после чего вниз устремились четыре группы общим числом в двадцать восемь человек. Они продвигались стремительно, но осторожно, задействуя дроны и псионов для поиска ловушек и засад. В ход шли самые разные приспособления для штурма помещений, а частота взрывов светошумовых и газовых гранат превзошла все возможные пределы.
И всё равно спустя всего пять минут трое бойцов уже выбыли из «гонки со смертью», и один – окончательно: сепаратисты и правда задействовали как минимум троих геокинетов, организовав ряд ловушек, которые были необнаружимы без геокинета в отряде. И всё это вдовесок к совершенно классическим растяжкам, прикопанным нажимным минам, засадам сепов-смертников и тяжёлому вооружению, которое в небольшом количестве всё же успели утащить под землю. Самиру лично уже довелось пристрелить огнемётчика, а после вести свой отряд через натуральный Ад: узкий тоннель, полыхающий напалм и нестерпимая жара, которую штатная броня бойцов сдерживала едва-едва.
При всём при этом над его группой нависала неиллюзорная угроза обрушения потолков, так как противник располагал геокинетами, которые, очевидно, были собраны в одной группе, – Самир сам бы так поступил, планируя оборону и отход, – в то время как у штурмовиков на четыре группы геокинетов было всего двое: один, полный сил, у Юсуфа, и один, поиздержавшийся в бою – у Надима. Телекинеты, конечно, ещё могли как-то сдержать обвал, но это был совсем не их профиль: там, где геокинету достаточно дать толчок, спровоцировав катастрофу, любому другому псиону придётся напрягаться безостановочно. О пиро– и аэрокинетах говорить и вовсе не приходилось: их силы совершенно не подходили для противостояния геокинетам под землёй.
– Капитан, фиксирую пси-активность! Полторы сотни метров впереди, цель – над нашими головами!..
Одновременно с этим затрещали своды тоннеля, и Самир первым ринулся вперёд:
– Бегом! Ускоряемся!
Это было рискованно, но ещё рискованнее было бы остаться на месте, противопоставляя силы полутора телекинетов группе псионов противника. Самир ошибся, так как по его прикидкам это столкновение должно было произойти намного позже, но с этим уже ничего нельзя было поделать. Они угодили в расставленные силки, и единственным способом выжить стало наступление, неожиданное и для сепаратистов, и для них самих.
– Юсуф! – Самир вышел на связь с товарищем, надеясь на то, что у сепов не оказалось при себе глушилки, которую они придержали бы ровно до этого момента. – Как минимум двое кинетов в ста двадцати метрах относительно моей позиции, направление…
Капитан сверился с показателями на дисплее шлема.
– … триста десять, минус двадцать. Мы под ударом, попытайтесь выйти на их позицию!
– Принято, «Палач». Мы ускоряемся, держитесь!..
– Контакт! – Самир плашмя упал на каменистый пол тоннеля, очередью срезав высунувшегося с парой гранат в руках сепаратиста, воинственный клич которого прервался болезненным воем. Впереди, на позициях врага, громыхнуло, и следом туда полетела новая порция гранат: светошумовые гулкими хлопками и вскриками врагов оповестили об успешности бросков, а после уже и сам Самир с напарниками-штурмовиками ворвался в достаточно просторное помещение. Приборы ночного видения обеспечивали им чёткую картинку, так что судьба посредственно оснащённых сепаратистов была предрешена: с десяток коротких очередей, и поблизости не осталось ни одного живого защитника.
И всё же, один из штурмовиков так же остался лежать на каменном полу: у шальных пуль были свои мысли касательно судеб военных.
– Минус семь. – Самир обозначил число убитых, мазнул взглядом по телу павшего товарища и обернулся к идущему в конце группы биокинету, который даже не стал дёргаться, издалека определив факт смерти члена группы. – Сколько?
– Ещё пятнадцать сигнатур. – Подтвердил тот расчёты, на секунду сконцентрировавшись. – Чувствую их чётче. Самая крупная группа – перед нами, они удаляются!
– Продолжаем движение!..
Не было времени ни на использование дронов, ни на аккуратное продвижение. Капитан ясно понимал, что ещё несколько минут – и Фарид со своими геокинетами вполне может улизнуть, попросту закопавшись в стены и выйдя из радиуса обнаружения силами биокинетов. А дальше искать их будет настолько же эффективно, насколько перспективны поиски песчинки золота посреди пустыни…
Впереди снова что-то громыхнуло, а спустя полминуты отряд вышел к массивной каменной плите, перекрывшей ход. Молча, не сговариваясь вперёд вышли телекинеты, и пси-сверло огромной мощи вбурилось в породу. Камень трещал и скрипел, осыпаясь пластами, а пыль стояла столбом. Телекинеты, сконцентрировавшись, за считанные секунды проделали достаточных размеров дыру: плита оказалась толщиной в метр.
И всё же, даже эти секунды – время, которое утекало сквозь пальцы.
В гарнитуре прозвучало сообщение от Юсуфа: его группа вступила в бой с существенной частью противников. Это и обнадёживало, и прямо указывало на то, что Фарид пытался сбежать.
Самир прибавил ходу, в то время как впереди вновь загрохотало. Телекинеты снова выдвинулись вперёд, готовясь проделывать очередной ход, как вдруг грохот резко оборвался, и по тоннелям разнёсся полный жути и боли слитный вопль нескольких глоток.
– Они не успели! – Самир, пригнувшись, проскользнул под на треть опустившейся каменной плитой, прицелившись вперёд. Подствольный фонарь рассёк полумрак белоснежным лучом, обеспечивая для ПНВ около-идеальную картинку… и капитан застыл на мгновение, силясь осмыслить картину, открывшуюся его взору.
Фарид, – а никем иным человек в характерных одеяниях быть, пожалуй, не мог, – метался среди рассыпавшихся безвольными куклами тел, бормоча что-то себе под нос и пытаясь докричаться хоть до кого-то. Его группа сопровождения же не подавала признаков жизни: из них словно разом вырвали стержни, побросав пустые оболочки в холоде подземелий.
– Есть контакт с Фаридом. С тем, что тут произошло, разберёмся позже. – Жестом Самир придержал псионов, которые, казалось, хотели ринуться вперёд первыми: они словно чувствовали что-то, но не могли облечь это нечто в слова. – Приступаем к захвату. Контроль!
Его поредевшая группа к этому моменту уже заняла позиции, так что череда одиночных выстрелов по телам под наблюдением биокинета, подтвердившего поражение и целей и отсутствие воздействия одарённых противника, послужила своего рода спусковым крючком. Штурмовики быстро и чётко, следуя давно отработанным алгоритмам проверили тоннель на предмет непредвиденных сюрпризов, после чего захватили цель, удостоверившись в том, что это и есть старший советник Севера.
Пока что никто, от рядовых до капитанов групп, не пытался понять, что конкретно убило троих неслабых геокинетов: у них была другая задача. Скоординировавшись, десантники вывели не слишком адекватного, сулящего любые блага за спасение своей шкуры от Собора Фарида, погрузили его в один из вертолётов, набив тот псионами, и отправили в столицу, оставив часть людей для завершения зачистки: оставить позади недобитков не хотел никто.
А в это самое время Аватар садился за стол переговоров с остальными членами Собора, ибо те, наконец, созрели для обсуждения будущего Южного Калифата…
Глава 8
Явление народу
Невообразимо простые, но при том образующие сложнейшую архитектурную композицию своды дворца Собора в столице разительно выделялись среди куда более приземлённых, «обычных» построек. Цвета – белоснежный, кремовый и золотистый, переплетались, сталкивались и расходились, объятые в довесок ко всему изумрудно-зелёной, совсем не свойственной местности зеленью.
Дворец был дворцом в полном смысле этого слова, и не смотрелся ни аляповато, ни чрезмерно пафосно. Вместо этого он походил на оазис посреди пустыни, а то и райские кущи, в которых сновали, впрочем, не одни лишь гурии. Людей во дворце было с избытком. Слуги и служанки, охрана, военные, политики разных рангов, члены их свит и даже семей – появление воронки привнесло в сердце столицы ряд определённых изменений, продиктованных хаосом, неразберихой и стремлением каждого не терять близких из поля зрения.
И на этот своеобразный шабаш подоспели те, кого одновременно и очень хотели, и совершенно не ожидали здесь увидеть: члены Собора, вместе с которыми прибыл и некто в шлеме, неузнанный, но распространяющий вокруг себя подавляющую, жуткую ауру. Хуже всего приходилось псионам, так как они оказались к этому значительно более чувствительными. Некоторые, из необученных или скрывающихся, периодически вообще теряли сознание, не выдерживая такого соседства.
Но было ли до этого хоть какое-то дело Аватару? Едва ли: он присутствовал здесь телом и частью разума, но по большей части наблюдал за «оригиналом», его породившим. За тем, как Он заканчивал подчинять и поглощать ноосферу, словно гигантский паук, ткущий нечто вроде кокона вокруг своей и не сопротивляющейся уже добычи. Он видел всё и даже больше, но вот глазами Аватара не видел совершенно.
Потому что не желал ничего знать, не желал даже в малом помешать тому, что мог сделать, – и не сделать тоже, – Аватар.
Члены Собора, – Джамаль, Хусейн и Маджид, – шли сквозь вывернутый наизнанку мир своего же дома. Их охрана, обычно исполняющая сугубо церемониальные функции, теперь была вынуждена в действительности расчищать членам совета путь. И где? Во дворце! В самом сердце Калифата! Люди, коих в коридорах было более, чем достаточно, расступались, но по большей части не от страха столкновения с охранением, а от давящего, внушающего ужас присутствия человека в монолитном шлеме.
Он шагал совершенно бесшумно, и его невозможно было даже заметить, не высматривая что-то лишнее целенаправленно. И тем не менее, люди, оказавшиеся поблизости, инстинктивно начинали искать то, что их пугало. И они находили, делая работу охраны занятием куда как более простым.
Процессия миновала внутренний сад и внешние коридоры, выстроенные таким образом, что попасть в центр комплекса, минуя их, было невозможно. Джамаль всю дорогу морщился, невольно обращая внимание на то, чем всегда гордился: сверкающая чистота дворца уступила место пыли и редкому мусору, зелень словно поблекла, цветы смотрели строго вниз, а воздух вместо привычного Собору аромата жасмина и роз пропитался нотками едкой гари, доносящимися откуда-то из города.
Люди паниковали, и, как было заложено в их природе, делали это с чувством, толком и расстановкой. Да и можно ли было ожидать иного, когда даже весь цвет нации, лучшие из лучших, превратили дворец в один огромный лагерь для беженцев?
– Мы будем долго замаливать эти грехи… – Пробормотал Джамаль, когда они ступили в Зал Четырёх Сторон Света, представляющий частично открытый, просторный полу-сад, разделённый на секции массивными, устремлёнными ввысь гранитными сводами.
Даже здесь, в месте, куда обычно не допускался никто кроме членов Собора и ими приглашённых, царило столпотворение: у подножия чёрных обсидиановых полумесяцев ютились семьи чиновников, разбившиеся по небольшим группам. Дети, не до конца понимающие причин происходящего, играли со всем, чем придётся, понемногу проникаясь атмосферой всеобщего страха и томительного ожидания. Их матери, разбившись на группы внутри групп, тихо обсуждали что-то своё, пока мужчины яростно спорили, силясь найти идеальное решение или, хотя бы, заглушить жуткий ужас словами и эмоциями. А на некогда роскошных пушистых коврах, ныне затоптанных грязными сапогами, кругом сидели солдаты, с механической, отрешённой точностью занимающиеся чисткой оружия.
В дальнем углу, опершись лбом о холодный камень гранитной колонны, стоял молодой клерк. Его плечи мелко и неконтролируемо дрожали, чего он и не пытался скрыть, в отличие от окружающих его истово молящихся верующих.
Джамаль поджал губы, жестами отсигналив охране и направившись к столу совета, на котором сейчас была свалена целая груда всего, от карт с бумагами до грязных кружек. Но и сам стол не был пуст. За ним, окружённые бессистемно разбросанными бумагами и планшетами с данными, сидели трое мужчин. Их безупречно отутюженная, тёмно-песчаная форма с золотыми нашивками высших рангов резко контрастировала с окружающим хаосом. Генералы. Лица – словно высеченные из мрамора, грубые, резкие и такие же бледные, испещрённые морщинами. Они не суетились и не спорили, монотонно и уверенно решая наиболее актуальные задачи.
Сейчас же тяжёлые, оценивающие взгляды устремились на приближающихся членов Собора.
– Старейшины. – Поднялся самый старший из генералов. Его голос был басовитым и оглушительно-громким, как у всякого опытного офицера, но сейчас он прозвучал сдержанно и, насколько это применимо в нынешних условиях, даже церемонно. Он поочерёдно кивнул Джамалю, Хусейну и Маджиду, а вот Аватара он удостоил лишь суровым взглядом, не выдавшим даже тени удивления: свои лимиты на это чувство он исчерпал многими часами ранее. И всё же, он учёл присутствие устрашающей фигуры, державшейся на равных с членами Собора, и вдобавок подавляющей всех вокруг не слишком тщательно сдерживаемой мощью. – Эмир Салим ибн Рашид аль-Хадрами. Генерал-полковник. Мои коллеги – генерал армии Карим аль-Наджар, генерал-полковник Юсуф ибн Фарис. Мы прибыли по вашему приказу. – Эмир вновь обвёл рассаживающихся за столом членов совета взглядом, задержав тот на Аватаре, который так и остался стоять за спиной Джамаля. – Вынужден сообщить о том, что обстановка критическая и продолжает ухудшаться.
(прим.Авт: касательно имён. Если «перевести», то Салим представился примерно как «Командующий Салим, сын Рашида из Хадрами». Фамилий у арабского населения востока раньше не было, да и сейчас они используются постольку-поскольку, насколько мне удалось выяснить. Традиционно именно такое представление имеет вес на востоке).
– Нам известно об этом, Эмир. – Джамаль пусть и сел, но всё так же продолжал опираться на трость. – Доложите о самом важном. Кратко.
Генерал Салим не стал церемониться, коснувшись проектора и выведя на всеобщее обозрение голографическую проекцию Южного Калифата и всего Африканского континента. Воронка зияла чёрным пятном у западного побережья, и была уже существенно больше, чем всего несколькими часами ранее.
– Воронка. – Голос генерала стал жёстче. – Скорость поглощения суши выросла на, приблизительно, сорок процентов за последние двенадцать часов. Сейсмические толчки, ранее регистрируемые скорее как фон, теперь достигают балльности, разрушительной для любых незащищённых построек на всём западном побережье Аравии. Мы эвакуируем прибрежные города в авральном режиме, но процесс осложнён массовой паникой. Транспортные артерии парализованы. Порты – перегружены до предела и сверх того. Люди штурмуют корабли, пытаясь пробраться на борт, чем усугубляют положение: уже сейчас наши основные пути водного сообщения существенно потеряли в эффективности. Мы вынуждены выделять всё больше сил для поддержания хоть какого-то порядка…
Он переключил проекцию, и на той вспыхнуло множество алых точек, нередко сопровождающихся пульсирующими контурными линиями маршрутов.
– Сепаратисты. – Слово взял генерал Карим, как, очевидно, ответственный за эту часть проводимых в данный момент операций. – Помимо покушения на членов уважаемого Собора, они так же активизировались во всех «горячих зонах». Мы уже потеряли часть форпостов и две пограничных военных базы, остальные пока удерживаем. Но под ударом так же магистрали, энергетические объекты, нефтеперерабатывающие заводы. Противник действует особенно активно, явно намереваясь путём захвата ключевых точек взять под контроль наименее защищённые провинции. И их силы оказались существенно выше расчётных. – Он посмотрел прямо на Хусейна. – Ваше неожиданное возвращение, советник… – Генерал слегка запнулся, подбирая слова. – … лишило нас значительной части элитных пси-подразделений, сейчас закреплённых за столицей. Они необходимы на фронте.
– Насколько это критично, генерал?
– Крайне. Если уменьшить столичный гарнизон до минимального, мы высвободим порядка семи десятков псионов высокого ранга. А это – сила, с которой мы сможем уверенно нарушить сообщение между отдельными группировками сепаратистов. Мы уже закрыли небо для всего гражданского авиасообщения, так что их единственный вариант – земля. – Генерал замолчал ненадолго: – Каждый лишний одарённый сейчас способен сохранить жизни десятков и сотен простых солдат.
Джамаль опустил веки, задумавшись на несколько секунд. После, встрепенувшись, он посмотрел на Хусейна и Маджида:
– Ваши мысли?
– Если угроза исходит от спецподразделений сепаратистов, то нет никакой нужды держать в столице полный гарнизон псионов. Привлекать их для подавления беспорядков нет смысла, и на поле боя они действительно нужнее. – Осторожно высказался Хусейн, взвешивающий каждое своё слово. Не то, чтобы он был не уверен в собственных суждениях и выводах, но груз ответственности в критический момент давил особенно сильно.
– Согласен с этим. – Кивнул Маджид. – Нам не обязательно покидать дворец, а взять его приступом – задача не из лёгких. И я не говорю об убежищах, из которых мы точно так же сможем контролировать происходящее.
– Вы всё слышали, генерал. – Степенно кивнул Джамаль. – Что говорят аналитики касательно воронки?
Генерал Юсуф, молчавший до сих пор, поднял голову.
– Если темпы поглощения не изменятся… – Он переключил проектор, отобразив воронку в большем масштабе. – … и сейсмическая активность продолжит нарастать такими темпами… Две недели до того момента, когда толчки станут действительно опасными уже здесь, в столице. И это максимум. Но хаос поставит жирную точку куда раньше: уже сейчас мы, как отметил Эмир, испытываем большие трудности с поддержанием порядка в крупных городах. Материальных ресурсов достаточно, но вот людские под вопросом. Дисциплина начинает трещать: слишком многие беспокоятся о близких, которых нельзя обезопасить всесторонне. Если не произойдёт чуда, то коллапс всей системы – вопрос времени, старейшины.
Повисла неприятная, напряжённая тишина. Генералы смотрели на Собор как на тех, кто может и должен решить даже такую проблему по праву власти. В их взглядах читалась готовность исполнить любой приказ, но там же проглядывался полный отчаяния вопрос: Что дальше?
Хусейн неопределённо, безо всякой иронии, но с в обилии присутствующим смирением хмыкнул:
– Чудо…
Затем, обращаясь уже ко всем сразу, он поднялся со своего места, громко и чётко произнеся:
– Генералы Салим, Карим, Юсуф. Я полагаю, ваше дальнейшее присутствие на советах Собора – продиктованная обстоятельствами необходимость. – Он посмотрел на «коллег», и те кивками выразили одобрение его решению. – То, что мы будем обсуждать, может вам не понравиться, как может и разгневать. Но именно это можно назвать чудом, хотите вы того или нет. И оно же определит, будет ли у Калифата завтра.
Хусейн обернулся и посмотрел на безликий визор шлема «гостя».
– Лжебог, место за нашим столом – твоё.
Жест мужчины указал на одно из свободных мест, став одновременно и приглашением, и актом окончательной капитуляции старого порядка перед лицом неумолимой череды судьбоносных событий.
Аватар шагнул вперёд, обогнув стол и пройдя мимо генералов, которые, только-только осознав, кто предстал перед ними, дружно отпрянули, словно от источающего жар бруска раскалённого железа. Он остановился подле кресла, демонстративно окинув взглядом собравшихся: членов Собора, подобравшихся генералов, голографическую проекцию гибнущего континента.
Намеренно ли, или не очень, но давление присутствия Лжебога стало ещё более ощутимым, заставляя учащённо биться даже сердца закалённых службой в не самой спокойной стране генералов.
Аватар медленно опустился в кресло, сняв шлем и продемонстрировав людям вполне человеческое, пусть и чрезвычайно спокойное, лицо.
– Полагаю, теперь вы готовы к переговорам?..
