Текст книги "Том 3. Лица"
Автор книги: Евгений Замятин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 22 (всего у книги 35 страниц)
1-й Халдей(на авансцене перед занавесом). Представление продолжается! А именно: снова царский дворец и разные роскошные украшения. Эй, занавес!
Занавес подымается. Как в первом действии – Петербург и царский дворец. Дворник с метлой стоит, грызет подсолнухи, шкурки бросает наземь. Зевает, уходит. Появляются Левша и Полшкипер, оба навеселе.
Левша. Неужели вроде добрались? (Увидел что-то на приступках, подымает.) Подсолнухи! Верно! Она самая – Рассея! Эх, ты, коровушка ты моя-а! (Бросается на землю, целует ее. Встал. Полшкиперу.) Понимаешь ты, организм гололобый, что есть такое Рассея?
Полшкипер. Нет, этого мы не понимаем.
Левша. Куды тебе: рылом не вышел! А ежели кромя – все-таки… полюбил я тебя, друг ты мой любезный. Во как: по сих пор. Технически! Выпьем на росстань, а?
Полшкипер вынимает бутылку из кармана.
Это которая же по пальцам будет, ли по вашей арифметике?
Полшкипер. Три… тринадцатая. Ничего не значит. Пей, рус.
Пьют. Из оркестра на приступочки лезет Рыжий Черт.
Левша(Полшкиперу). Ой, гляди, гляди!
Полшкипер(спокойно). Ишь ты: рыжий.
Левша. Скорей перекрестись – отвернись, это черт Мурин! Говорил тебе: тринадцатой не надо.
Полшкипер. Какой черт? У нас по арифметике доказано: никаких чертей нету. Это Морской Водоглаз, он – ручной, не бойсь. (Протягивает Черту кусок хлеба.) Лопай, ну?
Черт ест.
Левша(выше подбирая ноги). Оно, хотя-хоть, конечно, арифметика – она, вроде как… А ведь, ей-Богу – хлеб жрет, а? Дай-ка, дай-ка, я попробую… (Берет у Полшкипера хлеб, протягивает Черту – боится, отдергивает руку.)
Полшкипер. Я тебе говорю: ручной. Ну вот – хочешь: я тебя в море швырну, и он мне тебя сейчас назад подаст?
Левша. Друг, милый, ну давай я тебя поцелую – ну? (Целуются.) Ну…. ну, хочешь – бери, швыряй черту своему… арифметическому – ну, швыряй!
Полшкипер подымает Левшу – бросить Рыжему Черту, тот протягивает уж лапы. Вбегает Платов. Рыжий Черт ныряет вниз.
Платов(Левше). А-а, шельма собачья, попался! Не-ет, от меня ни в земле, ни в воде не скроешься! Со дна морского достану! (Хватает Левшу за шиворот, ставит перед собой.) Ну, говори: где блоха? (Трясет Левшу.) Ну?
Левша(машет рукой). Та-та-та-тама.
Платов. Где тама?
Левша. У этих… у аглицких мастеров осталась… вроде.
Платов. У-у-у! Зарезал, окаянный черт! Пропали, пропали!
Левша. Не… нет, они не пропали. Зачем пропали? Они сейчас тут будут. За нами всю дорогу, без отдыху, вроде – гончие какие гнались… Да вон – колокольцы-то: слышь?
Слышны колокольцы. Появляются Химик-механик и за ним Мастер.
Химик-механик. Ф-фу, батюшки! Насилу-насилу догнали… Здравия желаем, донской казак Платов!
Платов. М-малчать! Где шкатулка с блохой?
Химик-механик. А вот, пожалуйте. (Подает шкатулку.) Она самая.
Платов. Ну, коли вы мне не узнали, в чем секрет, – молитесь вашему чертову богу!
Химик-механик. Да, поди-кось от него узнай! (На Левшу.) Ты на пень – он на корягу, ты в воду – он ко дну: ёрзок больно.
Левша. Что, съел?
Платов(трясет Левшу). М-малчать, язва! (Другим голосом.) Молодец, Левша, не осрамил Тулу, не выдал! (Опять трясет.) Ну, говори теперь, растакой-сякой: что вы за секрет с блохой сделали? А не то твоей жизни пять минут сроку осталось: сейчас Царя приведут – и мне конец и тебе крышка.
Левша. Может, ежели, никакого секрета и нету? (Цыркает сквозь зубы.) А может, вроде и есть. Сейчас все… это самое… обнаружится.
Платов(свирепо). Ну, коли я от Царя живым вернусь – уж я тебя, Бог даст… (Кулак – Левше. Свистовым.) Держать его, сукина сына – да крепче!
Левша. Эх, Левша, красавец молодой – сгубила тебя судьба!
Свистовые его уводят.
Химик-механик(Мастеру). У вас без четверти?
Мастер. Без четверти.
Химик-механик. Ау меня… (Лезет за часами – вытаскивает одну цепочку.) Часы-то… срезали! Батюшки!
Убегает, за ним – Мастер. В это время – музыка, парадным маршем входят Генералы и Царь.
Царь. Ну, здрасте, что ли.
Генералы. Здра-жла-ваше-цар-ство!
Царь(приглядывается). А где же этот… мой… как его?
Генералы(выскакивают). Здесь я, ваше-цар-ство! – Здесь, ваше-цар-ство! – Здесь…
Царь. А, да на кой вы мне! Ну, этот… как его… Платов!
Кисельвроде(Платову). Ну, дружочек, пришел твой часик: иди, Царь тебя требует.
Платов. Крышка! Пропал – ни за нюх табаку! (Идет за Кисельвроде.)
Царь. Ну, донской казак Платов, здравствуй, что ли.
Платов(гаркает). Здра-жла-ваше-цар-ство!
Царь. Где был, что видел?
Платов. Так и так: был я, согласно собственноручному твоему царскому слову, на Тихом Дону.
Царь. Ну, докладай, какие у вас там казаки промеж себя междоусобные разговоры ведут.
Платов. А это, стал-быть, могу я только по тайности на ушко сказать.
Царь. Ну, на тебе ухо – пользуйся.
Платов, подошедши к трону, шепчет Царю на ухо.
Царь(Платову). Та-ак. Ладно! А больше, например, тебе нечего мне сказать?
Платов. Гм… Кхе!
Генералы вытягиваются на цыпочках, шушукаются.
Царь(Платову). А что же ты, братец, про самое главное-то молчок? (Грозно.) А-а-а? Как же тульские твои мастера против аглицкой нимфозории себя оправдали?
Генералы. Каюк! – Поплыл Платов! – Митькой звали!
Платов(бухается на колени). Так и так: хочешь – казни, хочешь – милуй. А только нимфозория окаянная все в том же пространстве, и, стал-быть, ничего удивительней тульские мастера не могли сделать.
Царь. Ну, брат, это уж – маком! Ты – старик мужественный, а что ты мне докладаешь – этого быть никак не может! Слышишь?
Платов(гаркает). Так точно, ваше-цар-ство, никак не может! (Другим голосом.) А только вот хоть ты тресни – так оно и есть.
Царь. Да ты… Как это ты смеешь мне, царю, поперек говорить? Подавай ее сюда!
Платов мнется.
Не слышишь? Уши заколодило? Сейчас давай – ну?
Платов подает Царю шкатулку. Царь открывает, смотрит.
Что за лихо! И впрямь: как лежала блоха – так и лежит. Не может того быть: тут тульские мастера, наверно, что-нибудь сверх, понятия сделали… (Услышал страдательную Левши на гармошке. Платову.) Постой-ка: это кто же там приятной музыкой займается?
Платов. А это так… тульский один… стервец… у-у-у! (Свирепеет.)
Царь. А ну-ка, поди спроси этого самого тульского насчет государственной нашей блохи.
Платов уходит.
Нет, уж чего-нибудь они с ей да изделали… (Пробует взять блоху.) А, пропади ты пропадом! Палец у меня дюже толстый – не гожается…
Генералы. Послюньте пальчик, ваше-царство! – Лизните их… – Язычком, язычочком!
Кисельвроде. Дозвольте, я лизну!
Царь. А, иди ты к ляду!
Платов(возвращается, подходит к Царю). Так и так: говорит ихний тульский Левша, надо, говорит, блоху эту в самый мелкий мелкоскоп глядеть – тогда-де все обнаружится.
Царь(кричит сердито). Подать сюда самый мелкий мелкоскоп!
Кисельвроде. Подать мелкоскоп!
Десять Генералов на рысях немедля приносят громадную трубу, устанавливают ее поперек палаты – глядельным концом к публике; перед другим концом – держат шкатулку с блохой.
Кисельвроде. Пожалуйте, ваше величество. Как говорится, все наготове: сани до Казани, язык до Киева.
Царь(смотрит в мелкоскоп). Ага… ага… Вот-вот-вот… Тьфу! Ничего не видать, ни синь-пороху! Позвать сюда… этого самого… Лекаря-аптекаря…
Кисельвроде. Веди! Зови!
Генералы бегут.
Лекарь-аптекарь (входит). Здра-жла…
Царь(с досадой). Да знаю, знаю! Можешь мелкоскоп по глазам навести?
Лекарь-аптекарь. У-у, глаза отвести – это самое наше дело! (Налаживает мелкоскоп.) Раз, два, три. Готово! Пожалуйте!
Царь(глядит в мелкоскоп). А-а! Ну-ка, ну-ка? Поверни спинкой. Так. Бочком. Пузичком… Тьфу! Да что же это такое? Все как было. (Платову.) Волоки сюда этого тульского твоего! (Платов мнется. Царь – грозно.) Ну-у? (Топает.) Веди, говорят тебе, а то у меня… знаешь?
Платов(бежит, на ходу читает). Помяни, Господи, царя Давида и всю кротость его… Свят, свят, свят!
Свистовые ведут Левшу. У него одна штанина в сапоге, другая наружу, воротник разорван, но идет бойко – от последней отчаянности, а может, и от хмеля. За ним Полшкипер и Платов.
Платов(тычет Левшу в бок). Ну, д-дьявол, иди теперь – сам за себя отвечай. У-у-у!
Левша. А что ж такое: и пойду, и отвечу – технически! (Цыркает сквозь зубы. С гармонией своей под мышкой, подходит к Царю – кланяется.)
Царь. Ну, здравствуй, что ли. Хм, вон ты какой! Ну, вот что, скажи-ка, братец, это что ж значит? Мы и так и эдак в мелкоскоп глядели, а ничего замечательного не усматриваем. Плохо вы работаете – плохо, плохо! Да.
Левша. Оно хотя-хоть вы и глядели, а только глядеть надо вроде с соображением… А то ведь и баран, ежели, на новые ворота… тоже глядит. Да.
Генералы и Кисельвроде(кидаются к Левше, дергают его сзади). Шшшш! – Шшшш!
Царь. Оставьте над ним мудрить: пусть отвечает, как умеет. (Левше.) Ну, гляди сам: ничего не видать.
Левша. А вы бы, это… глаза-то получше разули, да. Этак не увидишь, конечно. Потому как наш секрет – кромя прочего ежели… так против этого размера не в пример мельче.
Царь. А есть, говоришь, секрет?
Левша(цыркает сквозь зубы). Ха! Вроде есть, конечно.
Царь. Ну? Ей-Богу?
Левша. Да уж есть.
Царь. А как же его разглядеть – секрет-то ваш?
Левша. А ежели, например, одну блохиную ножку… это самое… под весь мелкоскоп… например… вот этак вот, да. И, значит, потом глядеть, технически, на каждую ихнюю блохиную пяточку. И тут, это, все удивление… и здрасте-пожалте. Да.
Царь(показывает Левше на Лекаря-аптекаря). Поди, растолкуй ему, он это сейчас все устроит, согласно науке.
Левша идет неторопливо. Платов за ним с кулаками – от нетерпения инда трясется весь.
Царь. Ну, скорей, братец – экой ты!
Левша(Царю). Скорей! А это ты слыхал: детей скоро, например, делать – слепые родятся?
Платов. Маалч… (Зажимает себе рот.)
Лекарь-аптекарь (налаживает мелкоскоп). Раз, два, три… Андерманир штук, пожалуйте!
Левша(Царю). Ну, теперь глядите, коли хотите: жалко мне, что ли? (Отходит к Полшкиперу, наливают, пьют.)
Царь(Генералам, которые толкутся около мелкоскопа, мешают). Брысь! Уйдите!
Генералы порскают кто куда. Царь глядит в стекло. Платов в стороне: начнет креститься – не докрестится, начнет – не докрестится, глаз не спускает с Царя.
Царь. Да ведь они эту самую блоху… Вот это, брат, ловко! Ах, чтоб тебе сдохнуть. Ах-ах-ах!
Генералы, Платов, Кисельвроде(кидаются). Что? – Что? – Что такое?
Царь(сияет). Ну, глядите, пожалуйста! Да ведь они, мошенники, исхитрились аглицкую эту блоху – на подковы подковать! Нимфозорию подковали, а? (Опять смотрит в мелкоскоп.) Стой-стой-стой! А это еще там что такое? Ну-ка, подверни! (Подкова крупнее, видны буквы. Царь читает.) Егу. Пыч. Ору. Матер. (Левше.) Нехорошо, нехорошо! Чего же это вы слова-то этакие пишете? Матер… Нехорошо!
Левша. Вот ведь необразованные! Эх ты… «матер»! Мастер.
Царь. Гляди сам: матер.
Левша. Да это вроде для скорости – скоропись – нешто не понимаете? «Оружейный мастер Егупыч». Это подпись его.
Царь. Так это он там еще и расписался, значит? Ах, нечистая сила! Ах-ах-ах! Глядите, пожалуйста! Ну и стервецы!
Все кидаются глядеть.
Платов(кричит). Пус-сти! Пусти, р-расшибу! (Расшвыривает всех и, растопырив локти, впивается в мелкоскоп. Потом бежит к Левше.) Ну, брат… (Колотит себя в грудь, слов не хватает, с обожанием смотрит на Левшу.) Эх! (Вынимает из кармана стаканчик, подставляет Полшкиперу, чтоб налил, чокается с Левшой.) Ну… ах, чтоб тебе! Ну, ладно, живи, так и быть! Пес с тобой! Прощаю! Все прощаю!
Царь(Платову). Ну-ка, где твои англичане? Давай их сюда.
Платов бежит за англичанами.
Химик-механик(сбросив колпак и очки Лекаря, подходит к Царю). А вот я – аглицкий Химик-механик, а это мои дорогие товарищи, которые в одно мгновение могут произвести блоху и прочие удивленья.
Царь. Ну-ка, ну-ка, погляди, какая есть наша тульская техника напротив вашей научной блохи!
Мастер(глядит). Под… под… Подковали, а? Да это черт те что!
Химик-механик(глядит). Н-да-а! Это – не народ, это какие-то варвары!
Царь(доволен). Ха-ха-ха-ха-ха!
Левша(Химику-механику). Что, гололобые, съели? (Показывает ему фигу.)
Химик-механик. Это еще поглядим, кто съел, а кто и подавился. Ты вот ее заведи, попробуй.
Левша. А что ж такое? И за… и заведу. Очень даже просто… (Заводит. Музыка начинает: «Дрынь-дрынь» – и обрывается.) Это… это что же? Постой… Это она… знычть… вроде, не мо… не может больше?
Химик-механик. Танцевать-то? Не может.
Левша(в ужасе). Из… из… изгадили, знычть? Мы? Я?
Химик-механик. Ты. Что я тебе про арифметику-то говорил – помнишь? Оно самое.
Левша(стучит себя мослаком по лбу). Кобель! Рукосуй! Дьявол! (Шевелит блоху. В отчаянии.) Не… не танцует! (На Химика-механика – с кулаками.) Ты-ты… зачем мне сказал? Уйди… Уйди, окаянный! Уйди от греха!
Химик-механик уходит.
Полшкипер(Левше). Плю… плюнь, камрад!
Левша. Не танцует… Конец мне, братишка! По… понимаешь ты: не танцует!
Полшкипер. На… на! Пей скорей… Соси, милай… (Наливает Левше.)
Левша(стуча зубами, пьет). Эх… Жизнь наша – копейка, судьба – индейка! Ну, пропадать – так с музыкой! (Заводит на гармошке.)
Кисельвроде и Генералы(кидаются к Левше). Ш-ш-ш! – Что ты? – Рехнулся?
Царь(оборачивается к Левше). Да он еще тут? А я и забыл про него! (Подходит к нему.) Ну, брат, вот что: утешил ты меня – по сих пор. Спасибо. (Обнимает его, лобызает.) Проси, Левша, чего твоя душа хочет. Вот хочешь – полным генералом в отставке тебя сейчас произведу?
Левша(показывает пальцем на Генералов). Это вот лы-лы-лысые-то которые? (Цыркает сквозь зубы.) Нету моего согласия, чтоб в лысые. Что меня Машка тогда не… не… не будеть обожать – поэтому. Только она одна у мене и осталась…
Полшкипер(навеселе изрядно, мотает головой). В-верно, камрад!
Царь. Ну, коли так, жалую тебе с придворного певчего парадный кафтан. Давай сюда кафтан! Эй! Живо!
Приносят кафтан, напяливают его на Левшу. Кафтан на нем – как на вешалке.
Царь(торжественно). Граф Кисельвроде! Объявляю тебе народно: денег ему, мошеннику, дай сколько хочет. Сыпь – не жалей. (Всем.) Ну, я – на боковую. Эй, музыка – расходный марш мне!
Под «расходный марш» – Царь и Генералы отбывают.
Кисельвроде(подходит к Левше). Слыхал? Ну, проси, да не запрашивай, милый.
Левша(еле лыко вяжет). Гля… гля… Машки жа-лаю… червонцев на сто рублей, да серебра на т-три-дцать, да бумажками пуд и три ччер… ччерти! Т-только она у меня и… и танцует…
Кисельвроде. Ну, это, дружочек, завтра прошение подашь. А сейчас Царь жалует тебе двугривенный, как говорится, с своего плеча. Ну, иди, иди, нечего!
Левша(глядит на двугривенный). Эх, жись наша индейская! Не… не видать мне Машки моей! (Полшкиперу) Пойдем отсюдова, друг любезный. (Выходит. На приступках Левша растягивает гармошку.) Т-Тула-Тула – первернула…
Околодочный(вырастает на приступках около Левши). Это-то что такое? С-строго не разрешается!
Левша(перестает, тычет себя в грудь). У меня… может… все печенки вну… внутре сейчас полыхают – потому я испортил… А он мне: «Не разрешает-ся…» Эх, гуляй! (Снова – на гармошке.) Тула-Тула-Тула-я, Тула родина моя!
Околодочный. Др-р-р! (Свистит, выскакивают Городовые и Дворник.)
Левша(Полшкиперу). Вот, брат, у вас это за деньги, а у нас… фр-фр-фараоны бесплатно… вроде… И-эх, Тула-Тула первернула, ко дну козырем пошла…
Околодочный(Городовым). Тузи!
Левша. Не трожь… кафтан… каф… каф… (Затихает. Городовые, окружив густо, бьют Левшу.)
Полшкипер(мечется кругом, кричит). Стой, стой! Нельзя! Душу… Душу-то! Стой!
Околодочный. Так. В хобот. В хряпало. В загривок.
Городовые сбрасывают куда-то уже недвижимого Левшу. Дворник заметает метлою следы. Уходит.
Полшкипер(бежит к рампе). Ой, батюшки, убили! Утоп! Ой, батюшки!
Убегает, последние слова слышны уж издали. Тотчас же на сцене темнеет. На просцениуме появляются Халдеи.
Халдейка-девка Машка(причитает). Ой, да голубь ты сизый м-о-о-ой! Да на кого ж ты меня споки-и-нул…
1-й Халдей. Ну, что, что? Вот дуры бабы! Ну, чего нюни распустила?
Девка Машка. Левшу больно жалко! Не видать мне его, голубчика, до кончины до моей!
1-й Халдей. А я-то на что же? Гляди! (Свистит в два пальца. На сцене свет. Из печки вываливается Левша с гармошкой. Встает, подбегает к Халдейке.)
Левша. Машка! Никак, ты?
Девка Машка. Левша, красавчик ты мой
Левша. Машка! А, Машка!
Девка Машка. Что?
Левша. Пойдем обожаться!
Медленно уходят. Левша играет на гармошке.
Химик-механик(публике). С благополучным вас окончанием и затем до скорого свидания. Просим честной народ не забывать нас и вперед!
Занавес
<1924–1929>
Атилла*
Трагедия в четырех действиях
ЛИЦА
Атилла – владыка Великой Скифии.
Керка – его жена.
Ильдегонда – заложница Атиллы, дочь короля бургундов.
Вигила – ее жених, один из послов Восточного Рима.
Сенатор Максимин, Приск – послы Восточного Рима.
Оногост, Едекон, Исла – приближенные Атиллы.
Зыркон – шут Атиллы.
Аэций – магистр римской пехоты и конницы.
Анниан – епископ Аврелианский.
Гоур, Камель – римские рабы в Аврелиане.
Марулл – римский поэт.
Дулеб – оратай.
Ятвяг – один из ближайших кметей Атиллы.
1-й Кметь.
2-й Кметь.
Посол от Гиспанских варваров.
Посол от Галлов.
Глашатай Атиллы.
Чашник Атиллы.
Скифский Кобзарь.
Готский Зингер.
Пленный Ефиоп.
Кмети и Воины Атиллы.
Бургундские солдаты и Римские Воины (в Аврелиане).
Действие первоеПалата во дворце Атиллы: дерево, грубая резьба. На помосте, устланном звериными шкурами, скамья и сбоку другая пониже. У дверей, во внутренние покои – Старший Страж. Слышен звук римской трубы-букцины и ответный скифский рог.
Старший Страж(прислушиваясь). Ао! Труба… (1-му Стражу.) Зырчь, зырчь, – живо!
1-й Страж(бежит, смотрит в окно, возвращается). К нам.
Старший Страж. Кто?
1-й Страж. Чужие.
Старший Страж. Вопи сюда наших – живо.
1-й Страж уходит.
Едекон(входит. Старшему). Ну, привез гостей к Атилле.
Старший Страж. Кого?
Едекон. От Восточного Рима троих послов. Да еще бургунды пристряли к нам в дороге: ехали сюда же, везли Атилле заложницу – дочь их короля. Вот девка!
Старший Страж. Поглядим!
Едекон. Зря будешь глядеть. Покуда мы ехали все вместе, так с нею уж успел снюхаться один из римлян – посол, какой помоложе. Вот к этому приглядись, да крепче.
Старший Страж. А что?
Едекон. А то, что выйдет у нас такая потеха, какой никогда… (Замолкает.)
Входят Вигила и Ильдегонда.
Старший Страж. Чего стал?
Едекон. Тише, он самый… и с ним – она. Идем туда – я там тебе доскажу… (уходят во внутренние покои).
Вигила(Ильдегонде).
Все во сне, все сейчас улетит, как дым,
ты останешься здесь у Атиллы, а я…
А я – (останавливается).
Ильдегонда. А ты поедешь один – через степи, по каким мы мчались с тобою вдвоем – поедешь назад…
Вигила. Нет…
Ильдегонда. Как нет? Что ты хочешь сказать?
Вигила(молча смотрит на Ильдегонду. Потом). Ильдегонда моя… (целует ее). Прощай!
Ильдегонда. Прощай?
Но ведь я через год к тебе вернусь,
пусть варвар Атилла, пусть лютый волк –
не тронет заложницы даже он.
Вигила. Я знаю.
Ильдегонда.
Отчего же так горек твой поцелуй –
как будто прощаешься навек,
как будто смерть за углом стоит?
Скорее скажи, пока вдвоем.
Молчишь? Идут… Скажи!
Вигила. Нет!
Слышен громкий – в нос – голос Приска. Входит и Максимин.
Приск. Вигила, дорогой – я уверен: всё, что рассказывают про гуннов – это ложь. Эти милые дикари так почтительны со мной, что, право, мне даже как-то неловко…
Из внутренних покоев быстро входят 1-й Страж и двое других.
1-й Страж(кидается к Приску, хватает его за шиворот). Стой! Кто такие?
Максимин.
Из Византии римские послы –
к Атилле. Понял? Дай дорогу!
1-й Страж(своим). Ао! Сюда! Щупь их!
Стражи начинают обыскивать Вигилу.
Вигила.
Прочь, варвары, рабы…
Сперва пойдите грязь с клешней отмойте.
1-й и 2-й Стражи. А рррабы-ы? Мы рабы-ы? Аррчь… Аррчь его! (С мечами на Вигилу.)
1-й Страж. Стой! Не порть им шкуру!
Максимин(1-му Стражу).
Ты Едекона знаешь? Так пойди
спроси его, кто мы такие?
1-й Страж(2-му и 3-му). Чуть что – сарычь в башку! (Уходит.)
Приск (Максимину). Положись на меня! Я сейчас все устрою… (подойдя к стражам, начинает речь). Мои дорогие, многоуважаемые варвары!
2-й Страж. Что-о?
Приск. То есть, вообще… глубокоуважаемые… э-э-э… существа!
3-й Страж. Цыть!.. На место!
Приск (отходит поспешно. Максимину). Это… это они всё шутят… Я уверен!
Максимин. Позор! (Садится на скамью, опускает голову на руки.)
Мы, римляне, должны терпеть всё это.
Как нищие ждать у его дверей,
чтобы дождаться… Чего? как знать?
Приск. Но, дорогой Максимин, говорят, Атилла сегодня в прекрасном расположении духа, я – тоже. Так что мы добьемся мира, мы спасем Рим – я уверен. Максимин.
Да, пожалуй, если мы пред ним –
мы, римляне, пред варваром, пред гунном,
перед Атиллой станем на колени…
Да и тогда…
он может гуннам крикнуть: – «стой» –
но время ведь и он не остановит.
Приск. То есть, как это – время?
Максимин.
Ты видишь, у меня трясутся руки,
глаза слезятся, рот беззубый – видишь?
Такие ж руки, рот, глаза – у Рима.
Рим стал старик, как я.
А варвары – от них воняет потом,
но их глаза и зубы – посмотри:
любой из них пихнет меня, как Рим,
и Рим, как я, – в куски.
Вигила. Нет, этого не будет!..
Максимин. Ты знаешь средство, чтоб лечить от смерти?
Вигила. Да, знаю: смерть. (Отходит в сторону. К нему – Ильдегонда).
Ильдегонда.
Вигила, ты бледен? Твоя рука
в моей дрожит. Что задумал ты?
Быть может, могу я тебе помочь?
мои руки не так нежны, как твои,
не умею играть на лютне я –
но умею играть копьем, ножом…
Ты скажешь мне?
Вигила.
Я должен молчать – я клятву дал.
Ты скоро увидишь все сама.
Входят Едекон, Старший и 1-й Страж. Старший отводит стражей от послов. У Едекона за поясом топор, в руках мешок с чем-то круглым.
Едекон(Ильдегонде). Эй, красотка, там во дворе твои бургунды ждут тебя.
Ильдегонда выходит. Едекон – послам.
Ну, гости, привет вам от хозяев. Жить вам столько годов, сколько волос на голове у Максимина.
Стражи(пальцем на лысину Максимина). Га-га-га!
Едекон. Нишшь! (Стражи замолкают. Максимину). Ты не гневись на них: как лисий, так они ваш римский дух не терпят. Я им сказал, чтобы носы зажали и отошли подальше.
Стражи. Га-га-га!
Приск (Максимину). Вот видишь, я говорил тебе! Дух великого Рима должен победить – он победил.
Максимин отмахивается от него, понурившись, садится. Приск, пожав плечами, подходит к стражам, протягивает руку.
Дорогие, я ваш!..
Никакого впечатления. Пожимает плечами, отходит.
Глашатай(пробегает). Атилла! Атилла! Он вернулся с поля, он вошел в свой дом!
Вигила(в стороне. Едекону взволнованно).
Скорее – скажи еще раз,
что наш уговор не забыл,
что ты исполнишь…
Едекон(дает ему мешок). Держи.
Вигила. Зачем? Это что?
Едекон. Князю Атилле подарок. Дыня.
Вигила(ощупывает). Дыня? Постой… постой… нет! Эта дыня созрела на человечьей шее!
Едекон. Хоть и римлянин, а не дурак: угадал.
Вигила. Чья голова? Говори – кто?
Едекон. Вледа.
Вигила. Как Вледа? Брат Атиллы? Ты его?..
Едекон. Не я – топор.
Вигила(молчит, потом). Едекон, прости меня.
Едекон. За что?
Вигила.
Я верил тебе – и я не верил,
Я боялся: а вдруг изменишь?
Но эта голова немая
говорит за тебя – кричит, –
что их звериное отродье
ненавидишь ты, как я,
что Атиллу, этого волка…
нет хуже… бешеного пса…
Едекон(хватает его за горло). Молчи! Не смей!
Вигила. Едекон, пусти! Ты что?
Едекон(другим тоном). Дурак, услышат – все пропало.
Вигила.
Показалось мне, что ты…
Нет, нет, я знаю – ошибся…
Глашатай(пробегает). Атилла! Атилла! Как солнце в небе он взойдет сейчас!
Вигила.
Да, сейчас…
Еще миг, как волос тонкий,
натянутый, как струна,
и конь судьбы помчится,
копытом давя людей…
(Хватает за руку Едекона.)
Так помни же:
я Атилле письмо подам,
и как только он ко мне нагнется,
ты сзади – в него топором,
а я ему – нож в грудь.
Едекон. Будь покоен: мой топор найдет… кого надо.
Вигила(вынув кошелек, встраивает его).
Как золото звенит – ты слышишь?
Засыплет тебя император
всего, с головы до ног…
Едекон(приглядываясь к кошельку). Дай сюда. (Выхватывает кошелек.)
Вигила. Зачем?
Едекон. Римская башка! Стражу надо купить или нет? А то зарежут нас, как баранов.
Вигила.
Мое имя там, золотым шитьем…
Отдай мне этот кошелек назад.
Вот здесь другой.
Едекон. Не веришь? Ну и делай все один. (Протягивает кошелек.)
Вигила. Нет, я верю, верю я, только…
Глашатай(входит). Атилла! Атилла! Славьте! Трепещите! Ликуйте!
Под дикую музыку, в неистовом плясе вбегают нескольковоинов. Входит Керка и ближние кмети Атиллы. Затем – Оногост, Исла, шут Зыркон и, наконец, Атилла.
Воины, Стражи(колотят в щиты). Арра, Атилла! Арра, Атилла!
Атилла садится; Керка тоже на скамье пониже. Остальные стоят, за исключением Приска. Он уселся, расправляет складки.
Едекон(кидается к нему). Встань, встань!
Приск(встает). А почему?
Едекон. Идол римский, не знаешь разве: сидеть при нем может только она одна. (Показывает на Керку.)
Приск. Она? А почему?
Едекон. Потому, что она может лежать под ним. Понял? Дуб!
Атилла обводит кругом глазами, все цепенеют. Тишина. Встретился взглядом с Керкой.
Керка(встает с поклоном).
Супруг мой, князь –
живи и здравствуй…
Атилла(небрежно).
Живи и ты. Здорова?
Как спала?
Керка. Мне не спалось. Я все ждала, что ты…
Атилла.
Потом… (Увидел Ятвяга среди кметей.)
А, здесь, Ятвяг? Когда вернулся?
Ятвяг. Вчера. Привез сюда пятьсот возов…
Атилла.
Расскажешь после.
Ну, Оногост, с кого начнем?
Оногост.
С кого велишь. И так и эдак можно:
ждут и свои, ждут и чужие.
Восточный Рим к тебе прислал послов –
их Едекон привез. Вон там стоят.
Тот лысый – он сенатор. Да-а!
Атилла.
Сенатор? Ха! К нам, варварам, сенатор?
Ведь нас они зовут склавены, славы –
по-римски, а по-нашему – рабы.
Какая честь! К рабам послом сенатор!
Оногост. Прикажешь их позвать?
Атилла.
Пусть подождут. Мы варвары, что делать?
Ты знаешь мой обычай – по порядку:
Кто раньше всех пришел – того веди.
Оногост. Да раньше всех так: голяк какой-то пришел, я ему сказал…
Атилла(нахмурившись). Что сказал?
Оногост. Чтоб шел он… (Поймав взгляд Атиллы.) Нет, чтоб стоял… то есть так и эдак: чтоб стоя шел.
Атилла. Зови его сейчас же… ты, двухъязыкий!
Оногост бежит к двери, впускает Дулеба.
Дулеб(кидается к Атилле). К тебе за управой! Невмочь терпеть. Мы тебе челом бьем на одного из твоих.
Атилла. Кто мы?
Дулеб. Дулебы мы, орем мы землю и сеем просо, живем. Так наехал к нам с людьми твой… (Замолкает.)
Атилла. Ну, что ж ты? Дальше!
Дулеб. Здесь он… Боюсь!
Атилла. Здесь я. Не бойся. Где он – укажи!
Дулеб(показывает на Ятвяга). Он… наехал, взял оброк с нас. Мы дали сполна: по мере с дыму. А через день – глядим, опять он тут – другажды давай ему оброк. Ну, обидно. Мы не дали. Так он велел нас в кнутья, коих до смерти, коих до крови. Меня, гляди: вон как иссек! (Поворачивается спиной, начинает спускать порты.)
Атилла.
Не надо – верю. (Ятвягу.) Подойди.
Он правду говорит? Гляди в глаза мне!
Ятвяг, дрожа, стоит молча, прикованный к глазам Атиллы.
Атилла(спокойно Ятвягу). Пойди, убей себя. Сейчас же!
Ятвяг(подходит к страже, ему дают нож, он ударяет себя ножом. Падая, кричит). Атилла – живи и здравствуй!
Его уносят.
Дулеб. Ты милостив, князь… и страшен.
Атилла. Не тебе: неправде. Иди.
Дулеб уходит.
(Едекону.)
А, мой топор! Вернулся?
Ну, что в Восточном Риме видел, а?
Едекон. Баб…
Атилла. Как баб? А император Феодосии?
Едекон. А вот я тебе скажу: «Кобылу видел», а ты меня тоже спросишь: «Как кобылу? А хвост?»
Атилла. Чудак. Пожалуй, не спрошу.
Едекон. Ну вот. Так Феодосий на бабах растет, как на кобыле хвост, и они им вертят, как хотят. А другие, чтоб походить на баб, вот это самое себе (показывает) ножом долой, и голоса у них бабьи, и рожи бабьи – евнухи по их.
Атилла. Ты это видел? Так. Что ж слышал?
Едекон. Имя.
Атилла. Какое?
Едекон. Атилла. Об Атилле, про Атиллу – все, у всех ты в глотке застрял, как рыбья кость: плюются, а кость все там. Только на одного и есть у них надежда, что он сумеет вынуть кость.
Атилла. Кто ж этот лекарь?
Едекон. Аэций.
Атилла.
Аэций? Тот, кому я дал приют,
когда опальный он бежал из Рима?
Мы рядом с ним, бок о бок шли на готов,
в бою он жизнь мне спас – ты видел? Помнишь?
И мы теперь сойдемся с ним врагами?
Ну что ж: хороший враг – милее друга.
Едекон. Страшен враг не в поле, а в доме.
Атилла. О чем ты?
Едекон(встраивает мешок). Об этом. Я принес тебе подарок. Возьми… (подает Атилле мешок).
Вигила(послам). Теперь… смотрите! Смотрите!
Атилла(раскрывает мешок). Брат, Вледа… ты?
Голова(шепотом). Вледа… Вледа! Вледа!..
Мертвая тишина.
Атилла(Голове).
Молчишь? Не слышишь?
Ты помнишь, как с тобой однажды
мы увели отцовского коня
и – в степь, сквозь солнце, травы, пыль?
Ты сзади сел и за меня держался –
и в шею мне дышал теплом –
теперь ты дышишь холодом в лицо…
(Молча смотрит.)
А помнишь, ты метнул стрелой в лягушку?
Лягушка дергалась, потом затихла,
и ты меня спросил: «Что с ней?»
Ну, что ж с тобой теперь? Затих? Молчишь?
Ты знаешь, что письмо не император,
не Феодосии получил, а я?
(Едекону.)
Сперва ты показал ему письмо,
потом ударил топором, ведь так?
Едекон. Да, так.
Атилла. И сразу, с маху – он не крикнул даже?
Едекон. Он не поспел.
Атилла.
Вот так же мне с плеч голову снеси,
когда увидишь, что как с псами пес
я с Римом снюхался. Ты понял?
Едекон. Понял.
Исла. Так, так, Атилла! Так!
Атилла(Голове).
Ты тоже понял? Поздно? Ну, прощай!
Мой Вледа, брат, предатель милый…
(Целует Голову, закрывает мешок. Едекону.)
Чтоб знали все, что он изменник,
чтоб наказали сыновьям и внукам,
чтоб, вспомнив ночью, просыпались с криком –
пойди и труп его повесь на тын,
да голову в руках пусть держит сам –
стервятникам навстречу – пусть клюют.
Ты слышал? Ну, иди!
Все замерли. Едекон с мешком отходит от Атиллы.
Вигила (кидается к Едекону).
Скажи: ты сам дьявол – или кто?
Едекон. Узнаешь скоро… Гляди, твоя…
Ильдегонда, одетая пышно, входит. Садится на скамью.
Атилла(увидел). Кто смел там сесть?
С разных сторон кидаются к Ильдегонде, Атилла останавливает их.
Ты знаешь наш обычай:
при мне дано сидеть моей супруге.
Ты что ж, со мной спала
и хочешь, чтоб про это знали все?
Смех.
Ильдегонда.
У вас, быть может, есть обычай,
чтоб женщины зверям давались.
У нас такого нет, ошибся.
Атилла. Пусть стоит! Поднять ее!
К Ильдегонде подбегают, заставили встать, грубо держат. Вигила делает движение к Ильдегонде. Максимин хватает его за руку.
Ильдегонда(Вигиле). Не надо – я сумею сама.
Атилла. Подойди.
Ильдегонда стоит.
Ты что же, боишься?
Ильдегонда. Боюсь? До сих пор боялись – меня. (Подходит).
Атилла(смотрит на нее).
Да, вижу: тебя бояться можно.
Не знал я слова такого: страх,
но так хороша ты, что даже страшно.
Шут Зыркон. А я, князь, на двенадцати языках говорю.
Атилла(не отрываясь от Ильдегонды). Умен! Что ж дальше?
Зыркон. А то, что судьба на всех языках бабьего рода.
Атилла.
Судьба? Судьбу согну я, как лук,
тетиву оплету из ее же волос –
судьба моя будет мне служить!
Зыркон. Будешь гнуть – не перегни, а то лопнет, да в лоб…
Ныряет под скамью. Атилла берет за руку Ильдегонду. Она резко вырывает руку.
