Текст книги "Пламя воспоминаний (СИ)"

Автор книги: Евгений Федорцов

Евгений Федорцов
Пламя Воспоминаний

Глава 1 – Повседневность

Гаер-Джэшуал-Хар резко взмахнул топором и разрубил короткое бревно пополам. Лезвие воткнулось в пень, отбросив деревянные куски в стороны. Джэшуал вытер пот со лба тыльной стороной ладони. Он бросил взгляд на проделанный труд, а затем зачесал седые волосы назад.

Солнце медленно заползло за горизонт, оставив слабые лучи света угасать. В небе проглядывали первые звезды. Дровосек был одет в простую, лесного цвета рубаху, затянутую кожаным ремнем на поясе. Штаны разодраны в некоторых местах и грубо зашиты в других. Кожаные высокие сапоги доходили до колен, превосходно согревая ноги, и защищали даже от глубокой грязи. Джэшуал десятилетиями срубал деревья да колол дрова, всю свою сознательную жизнь он только и знал, как хорошо и быстро рубить. Тяжелый каждодневный труд придал ему крепкое телосложение.

Усталость накапливалась в течение всего дня, и теперь Джэшуал ощутил, как она сковала его тело. Хотя желание порубить еще осело в его мыслях, но верная спутница труда – усталость все же склонила мысли сильного человека в свою сторону. Она торжествует, время уже не то, чтобы по ночам колоть дрова. Золотых монет хватит еще надолго, к тому же новая партия дров уже готова на продажу в деревню. После их продажи, дровосек Джэшуал наконец-то сможет отправиться на рынок в город, да прикупить у торговцев полезной утвари. Новую рубаху и штаны прикупить бы в первую очередь. Джэшуал также обещал новые одеяния брату, Шэлу, и его очаровательной жене, Джедини.

Втроем они жили в небольшом домике в лесу. Джэшуал валил деревья, колол дрова, а Шэл и Джедини заминались выращиванием овощей и разведением домашнего скота.

Много лет назад отец Шэла и Джэшуала, Ниарн-Гаер-Хар занимался торговлей, перепродавая товары из одного поселения в другом, но однажды в сильный ливень у повозки сломалось колесо. Гаер, боясь оставить нагруженную элем, вином и колбами со снадобьями повозку, остался ее сторожить. Деревянное колесо, к сожалению купца, не соскочило, а вовсе треснуло. Сильный ветер и дождь буйствовали, словно свирепые звери. Гаер уповал на путников, но в ту ночь фортуна от него отвернулась. Долго он сопротивлялся, борясь с собственным здравомыслием, слишком долго. Днем следующего дня, Гаер сдался и оставил товары на дороге, оседлав лошадь, отравился домой. Вернулся купец, ослабевший и дрожащий от холода. Его жена, Лиана Хар старалась излечить мужа от недуга, но все попытки были тщетны. Она была хорошим знатоком трав, но мать природа тут была бессильна. Через пару дней Ниарн-Гаер-Хар, покинул этот свет, оставив Джэшуала главой семьи. К тому времени старший Хар уже был взрослым мужчиной. Он все время трудился, заботясь о семье, а его младший брат Шэл позже нашел себе невесту в деревне неподалеку. Женился раньше брата своего. Тот и седой уже, а об этом не подумывал. Семья, лес и книги, это все чему было отведено место в сердце крепкого дровосека. Любопытные истории, легенды, будоражившие воображения сказания, согревали ум по вечерам у камина. А днем, взмахи топора, гоняли огонь по мышцам.

Дверь слегка приоткрылась, донесся женский голос:

– Джэшуал. Ступай к нам, пока ужин не остыл.

Он кивнул, подошел к ведру с водой и омыл лицо, а потом хорошенько смыл грязь с рук. Пройдя в дом, он захлопнул дверь, ощущая, как последний холодный ветерок выскользнул наружу, оставляя комнату под полным покровительством теплоты.

Одна большая кровать располагалась справа от входной двери, в центре стоял стол. На нем чаши с супом, да кружки с водой. Другая кровать, поменьше, слева. Камин с потрескивающими дровишками приятно согревал. С кроватью что поменьше, на ней спал Джэшуал, радом стоял большой книжный шкаф, хоть книг не много, но с десяток другой будет.

Шэл и Джедини кушали суп, Джэшуал с радостью присоединился к ним, заняв свободный стул. Зачерпнув деревянной ложкой немного жидкости с кусочком картофеля, он отведал блюдо, ощутив прилив сил. Изнуренный дровосек, словно выпил чудотворного снадобья, энергия жизни наполняла его с каждым глотком. Тело восстанавливалось, необходимые ресурсы медленно поступали в тело. Закончив с супом, он принялся поедать салат из свежих овощей, откусывая по кусочку от хлеба. Хлеб давно остыл, Джедини пекла его рано утром, но он все еще хрустящий, и мягкий внутри. Прилив сил сменился отяжеляющим покоем. Разговоры во время трапезы не велись, оно и понятно, либо ешь либо говоришь, иначе и подавиться можно ненароком. Вот и настал момент для беседы, еда съедена, животы набиты.

– Завтра утром в деревню, дрова продавать, – сказал Джэшуал, сделав последний глоток воды. – Потом сразу в Гарендар на рынок. Там на ночь останусь в таверне, а утром обратно.

– Я составила список с нужными вещами, не много нужно в этот раз, – произнесла Джедини.

Шэл покинул стол, подойдя к небольшому шкафу. От туда он достал бутылку Эля, затем вернулся обратно. Джэшуал подтолкнул свою кружку поближе. Джедини скрестив руки на столе, наблюдала за братьями. Хар младший открыл бутыль и наполнил свою кружку, а затем и Джэшуала, отодвинув ее ближе к дровосеку. Схватив кружку, Джэшуал глотнул немного эля.

– Есть у нас хорошие вести, – произнес темнобородый Шэл, оглядывая свою жену. – Ждали мы момента нужного, чтобы поведать тебе. Боги услышали нас, у нас будет дитя.

В этот момент мир замер, радость нахлынула на дровосека, а вместе с ней и тяжесть. Мысль приходила, но Джэшуал всегда прогонял ее прочь. Мысль о том, что однажды в доме появиться ребенок. Он понимал, что будет тесно, жить всем вместе. Что говорить, Хар всегда знал, что наступит тот день когда, он должен будет уехать, и начать свою семью. Но все эти годы он упорно игнорировал эту мысль. Конечно, брат и его жена не будут против, если он останется. Более того Джэшуал уверен, что они хотят этого. Однако, все это лишь грустное напоминание, того что дровосек так и не смог построить свою жизнь. Когда то в прошлом, он, как и многие молодые люди, мечтал о жене красавице, о детях что продолжат славный род, большом доме, и сундуке набитым золотыми монетами. Но мечты мечтами, а без поступков, мечты это всего лишь туманная картина в воображении художника, которая никогда ни будет нарисована. Старость не за горами, и пройденный жизненный путь хорошо видно. Все принятые и не принятые решения, привели его к этому дню. Ум блуждал в книгах о приключениях, а день за днем проходил одинаково. Щепки дров разлетались в стороны, звонкие моменты падали в карман. Жизнь прошла спокойно, легенды слагать о ней не будут. Счастлива ли душа дровосека? Любовь истинную питает Гаер-Джэшуал-Хар к труду своему, комфортно чувствует себя. Все же, он не чувствует себя удовлетворенным, не переполнена чаша опыта жизненного. Джэшуал всегда хотел большего, но не стремился, не делал шаг вперед. Видимо он ждал, в надежде, что судьба сама принесет все дары к его ногам. Седина, и пустота в сердце, вот чем наградил себя дровосек. Семья давно не нуждается в его заботе, а теперь и вовсе очевидно, что ему пора покинуть этот дом, оставив Шэла и Джедини, самостоятельно воспитывать дитя. Они будет прекрасными родителями.

– Это, это просто восхитительно! – воскликнул Джэшуал.

Огонек жизни вновь вспыхнул в его серых зрачках.

Братья стукнули стаканами, и эль пролился через края. Они радостно рассмеялись, не сдерживая сердечных чувств. Элиа-Джедини-Хар улыбалась, легкая слеза счастья скатилась по ее щеке. Нет на свете доброй девы, что не мечтала бы о своем собственном ребенке. Вырастить и воспитать человека, помочь начать свой путь, показать безграничные возможности бытия. Не в силах сдерживаться, Шэл начал напевать песнь, через пару слов Джэшуал и Джедини стали подпевать.

 
 Акалон, Акалон,
 Великие врата Акалона,
 Распахнуться вновь,
 Войти не посмеем мы,
 День и ночь, стоять мы будем,
 Стоять и охранять,
 Акалон, Акалон,
 Великие врата Акалона,
 Распахнуться вновь,
 Град богов, мы узрим,
 Акалон, Акалон,
 Неземное счастье нас постигнет,
 Акалона боги свет даруют,
 Акалон, Акалон,
 Великие врата Акалона,
 Распахнуться вновь,
 Узрим мы свет богов,
 Наградят нас мужеством они,
 Наградят нас добротой,
 Наградят нас жизнью,
 Акалон, Акалон,
 Великие врата Акалона,
 Распахнуться вновь,
 Войти не посмеем мы,
 Время наше не пришло,
 Жизнь новую, мы приветствуем,
 Души храбрые проходят,
 Через врата Акалона, они идут,
 Акалон, Акалон,
 Великие врата Акалона,
 Распахнуться вновь,
 Пройдут свой путь они,
 Вернуться однажды, и предков почтут.
 И будут стоять как мы,
 Днем и ночью, стоять будут они,
 Стоять и охранять, как делали предки их.
 Акалон, Акалон,
 Град Богов, начало и конец,
 Где путь начнем, туда вернемся вновь,
 Акалон, Акалон.
 

Тишина повисла в воздухе, песнь закончилась. Опустошив кружки, они оставили их на столе. Шэл подошел к Джедини и провел рукой по ее длинным русым волосам, а затем нежно поцеловал ее. Джэшуал покинул стол и пододвинул деревянное кресло из угла комнаты, поближе к камину, где и уселся, прихватив маленькую баночку и курительную трубку, с полки шкафа.

Брат и его жена, пожелав дровосеку хороших сновидений, пошли спать. Усевшись поудобней, Джэшуал кивнул пару раз головой, таким жестом показывая что он им желает того же, но уже с опозданием, так как они уже удалились из вида.

Осмотрев трубку, Хар положил ее на колено, затем открыл баночку и достал щепотку табака. Поставив баночку на пол рядом с креслом, он насыпал табак в трубку, и начал прижимать большим пальцем, утрамбовывая наполовину. Наклонился и взял еще щепотку, опустил табак в трубку и уже слабее, прижал его. Взяв последнею щепотку табака, он прикрыл банку крышкой. Слегка прижав последнюю порцию табачка, он поднес трубку к губам. Откинувшись назад в кресле, Джэшуал взглянул на танцующий огонь в камине, задумавшись.

Он потерял фокус, его мысли начали бороздить просторы разума. Пламя огня и приятный тихий треск дров зачаровывали. Покой мягким одеялом окутал Джэшуала-Хара. Перед взором проносились события его бытия, события из книг прочтенных. Внезапно, гарпун его внимания уцепился за одну мысль. Джэшуал пришел в себя, и встал с кресла. У него появилась цель, которую он захотел воплотить ежеминутно. Вставая, он задел ступней баночку с табаком, и та чуть не опрокинулась. Замерев, он глянул вниз и выдохнул с облегчением, поругав себя за неосторожность. Подняв банку с пола, он вернул ее на полку, где начал выискивать нужную книгу. Зажав трубку в зубах, он руками отодвигал ненужные книги, пытаясь разглядеть названия при тусклом свете. «Легенда Белого Волка», «Царь Идорган», «Рожденный со Щитом», все не то. Джэшуал слегка нахмурился. «Ночь Расплаты», «Братство Ястреба», «Легенда о Священном Мире», Гаер остановился, осматривая последнюю книгу, вот она, нашел. Достав книгу с полки, он вернулся в кресло, и прижав ее под мышкой, чуть наклонился вперед к камину. Хар дотянулся до сухой ветки, что покоилась рядом, ожидая своей участи, и опустил ее край в огонь. Пламя перекинулось на древко, завоевывая новую материю. Дровосек вновь откинулся назад в кресле, вынул трубку изо рта, и равномерно поджег табак, периодически останавливаясь, подносив трубку к губам и потягивая табачный дым. Удовлетворившись, он подул на ветку, и пламя ушло, оставив после себя серый дымок. Отложив ветку в сторону, Джэшуал, покуривая трубку, взялся за изучение книги.

«Легенда о Священном Мире» – таков заголовок на переплете. Гаер вынул трубку и опустил руку на подлокотник кресла. Приятный аромат исходил из чаши трубки, табак горел очень медленно. Раскрыв книгу, он не спеша начал листать страницы, приглядываясь к тексту. Его интересовала только одна глава, ее то он и искал. Страница за страницей проходили перед взором дровосека. Перелистнув очередной лист бумаги, он узрел желанное название – «Паломничество к Каел-Дору». Отрывок текста данной главы гласил следующее:

«И по сей день, многие путешественники стремятся к Бесстрашным горам в поисках кто чего, некоторые ищут древние сокровища, иные же познать прошлое хотят. Бывают и такие, кто просто на просто хочет побывать рядом с вратами в „Каел-Дору“. Причин много, сколько звезд на небе, каждый отправляется в путь или паломничество, по собственному основанию. Все, без исключения, приходят с надеждой в сердце, что врата откроются и пустят путника внутрь. Вашему слуге, автору данной книги, не удалось подивиться Священным миром, это не было большим разочарованием конечно, ибо я не слыхал о ком либо, кто смог пройти, по крайне мери, не при моей жизни. Говорят, что только те, кто не от мира сего, смогут пройти. Узнал я об этом из древнего свитка, который и по сей день храниться под пристальным наблюдением монахов, в городе Паарнад. Как стать не от мира сего, и что это значит, там не упоминалось. Стоит отметить, что основная причина паломничества, в том, что в присутствии врат в „Каел-Дору“, разум отдельных пилигримов словно очищается. Что за магия обитает в этих местах, мне не ведомо, но многие отягощенные жизнью люди, рвутся туда, дабы прозреть, сбросить пелену страданий. Однажды, я встретил странника, оказалось, что он тоже посещал Бесстрашные горы. Проведя там ночь, на утро он нашел для себя новую цель в жизни, а видь раньше, как он мне упомянул, он о таком подумать даже не смел. Я же не прозрел, и вовсе нечего не почувствовал находясь там. Видимо, не всем дано, проникнуться атмосферой „Каел-Дору“».

Джэшуал оторвался от чтения и, покуривая трубку, посмотрел на догорающие бревна в камине. Пепел мелкими кусочками отбивался от угольков и, кружа, взлетал в воздух. Так он и просидел целый час, размышляя и планируя завтрашний день. Бесстрашные горы располагаются в нескольких днях пути от Гарендара, куда Хар отправится для продажи дров. Посетить столь чудное место, безусловно, хочется, но стоит ли обременять себя пустыми надеждами. Редко бывают дни, когда Гаер-Джэшуал-Хар отправляется в небольшое путешествие. Больших путешествий не было совсем. Домик в лесу, город Гарендар, ближайшие деревушки Окадала и Акадила, вот и все места, где он был.

Закрыв книгу, дровосек оставил ладонь на переплете и тяжело вздохнул. Его веки медленно опустились. Через мгновение Джэшуал потерял себя, темнота и тишина всецело поглотили его. Королевство сновидений приветствует дровосека.

* * *

Край белого одеяния развивается на ветру. Копыта лошади оставляют слабые следы на мокром песке. Очередная волна заполняет след, смазывая очертания. Прибрежная вода смешивается с чем-то багровым, отступая обратно в океан. Белый конь неторопливо шествует вдоль берега, а всадница в белоснежном одеянии гордо держится в седле. Серебристые длинные волосы спадают на ее плечи.

Тысячи падших воинов покоятся в прибрежном песке. Кровь и вода смешиваются в печальном напоминании о недавно прошедшей битве. Наездница держит голову прямо, не обращая внимания на тела на земле. Как луч света, она продвигается через мрак поля брани. Ее присутствие, не естественно. В руках мертвых сжаты мечи, на песке копья и поломанные знамена, в телах солдат стрелы. Доспехи пробиты, проглядывает разрубленная плоть.

Лошадь замирает на месте. Дева слегка поворачивает голову, устремляя взор на одиноко стоящего воина. В полном молчании она смотрит на него кристально голубыми глазами. Ее лицо не выражает эмоций.

Джэшуал стоит прямо, его ступни слегка провалились в песок. Он сдвинул брови, потерянно вглядываясь в деву. Сознание окутывает туман. Он с трудом передвигает ноги, двигаясь ближе к свету всадницы. Он чувствует тяжесть в теле. Краем глаза Джэшуал замечает в воде разломанные корабли. В полном непонимании он движется вперед. Разум отказывается работать, мыслей нет, просто тяга к свету. Внезапно, он замечает, что девушка в белоснежном одеянии, что-то шепчет. Ее губы произносят слова, но звуки не доходит до Джэшуала. Она поднимает длань и указывает на него. Из-за спины Джэшуала доносится приближающееся фырканье лошади. Он пытается повернуться, страх неведомого сковывает, сердце начинает выбивать ритм паники. Будто-бы скованный параличом, Гаер с огромным трудом поворачивается и видит черного всадника, мчащегося на него. Луч солнца падает на острие копья. Воин тьмы стремительно пронесся мимо Джэшуала, протыкая его копьем. Мощнейший удар сбивает его с ног. Боль сковывает грудь, дыхание останавливается. Он падает, проваливаясь в мокрый песок, волна обрушивается на него, пряча его лицо под водой и притупляя взор. Беспомощно пытался он захватить воздух ртом, но предательская вода попала в легкие. Джэшуал закашлял, поворачиваясь набок. Капли стекают по его лицу, пока он откашливает воду. Рукой он зажимает рану. Отломленное копье застряло в его груди. Гаер в ужасе оглядывается, но не видит ни деву, ни темного всадника, только тела падших. Помощи ждать неоткуда, он один среди мертвецов. Дышать тяжело, боль сдавливает. Безысходность оседает в разуме, в глазах темнеет. Кровь стекает по кожаным доспехам Джэшуала. С каждой каплей, выходит энергия жизни. Столь резкая боль вызывает слезы в глазах поверженного человека. Хочется сдаться, упасть навзничь. Все что угодно лишь бы страдание прекратилось. Это конец.

– Арррггххх! – воскликнул воин.

Тотальная тьма опустилась на мир, чернея самой темной ночи. Ни звезд, ни лун, ни земли, ничего не видно. Джэшуал лишь слышит свое тяжкое пыхтение. Звон в ушах усиливается, оглушая, но затем, резко обрываясь, наступает тишина.

Он открывает глаза и видит потухший костер. Джэшуал лежит на земле, укутавшись в плотный плащ, а под головой седло. Рядом с костром, на корточках сидит среднего возраста мужчина, меж карих волос просматривается шрам на щеке.

– Каер тат да надур, – вымолвил незнакомец. – Эж ту ар агур.

– Этур, – ответил Джэшуал, просыпаясь.

– Эльор ну арапак, – человек выпрямился и выглянул над камнями, смотря на море.

Вдали виднелись корабли, десятки судов.

– Олорук, апарак, – кивнув, Джэшуал откинул плащ и поднялся на ноги.

– Держи, – Торид кинул Джэшуалу флягу.

– Благодарен, – сказал Гаер, внезапно осознавая речь, на котором они вели диалог.

Он пытался задуматься, но размышления ускользали и он терял мысленную нить.

– Уже утро, нужно немедленно разведать местность за холмом, – Джэшуал отпил немного воды из фляги.

– Не волнуйся дружище, я проснулся много раньше и уже все проверил. Нет никаких следов армии Эдара, высадка на берег будет успешна. Не успеют враги понять, как наши войска будут штурмовать замки.

– И все же, у нас приказ, нужно было разбудить меня раньше. Ты же знаешь Торид, разведка выполняется двумя. Ты мог что-то упустить.

– Да расслабься ты Итанур. Этот день войдет в легенды, все девицы будут наши! И я говорю не только о тех, что ждут наших ласк дома, но и о тех, что их не ждут во вражеских землях. Ха-ха-ха, – грубо засмеялся воин.

– Как ты вообще смеешь о таком думать, в такой важный день, – упрекнул его Джэшуал. – Более того, где твоя честь, ты мыслишь об осквернении невинных. Да, они вражеские жены и дочери, но как ты будешь им в глаза смотреть, когда это земля будет наша.

– Пфф, – фыркнул Торид. – Учись наслаждаться военным беззаконьем, в мирное время жалеть будешь.

– Скорее буду жалеть о том, что сделал.

– Как скажешь, как скажешь, но не смей лезть ко мне, со своей моралью, когда буду пожинать плоды этой войны.

– Делай что хочешь, слушать меня ты все равно не будешь.

– Не буду, тут ты прав.

– Не понять мне тебя Торид, – Джэшуал достал кусок засушенного хлеба из сумки и глянул на боевой флот кораблей.

– Радун с тобой Итанур, не будем беседовать о том, что неприятно тебе слышать. Наверное, ты скучаешь по жене своей, Фауни, а тут я со своими желаниями собачьими. Так ведь? – ухмыльнулся солдат.

– Правду говоришь, так и есть, – согласился Джэшуал, не отводя взгляда от горизонта. – И все же, давай проедем за холмом, еще раз. Если враг неподалеку, еще успеем зажечь сигнальный костер.

– Да будет так, раз воля твоя такова, – с разочарование выдохнул Торид.

– Славно, – Джэшуал прожевал кусок хлеба и поднял плащ с земли, после чего отряхнул и накинул на плечи, застегнув брошь. – Второго шанса у нас не будет, королева рассчитывает на нас.

Он схватил седло, и остановился, осматриваясь.

– Торид.

– Да? – он подошел ближе к Джэшуалу.

– Где наши лошади?

Глухой удар, тьма вновь поглотила разум Джэшуала. Звон в ушах, жуткая головная боль, словно тысячи осколков режут череп изнутри. Шепот доносится со всех сторон. Джэшуал в смятении теряет сознание.

Затылок намокает от крови. Моргая, он приходит в себя, и поднимается на колени. Голова кружится, все двоиться, тяжело сосредоточиться.

– Тор…Тори…Торид, – произнес Джэшуал.

Но его рядом нет. Товарищ по оружию исчез. Только собравшись с мыслями, Гаер-Джэшуал-Хар понял что произошло.

– Проклятый предатель! – крикнул он, отхаркивая кровь.

Нужно было мчаться к берегу, разжечь сигнальный костер и предупредить флот. Но встать на ноги не удавалось, головокружение не проходило.

Тысячи стрел разрезали воздух, так много устремилось на берег, что с трудом можно было разглядеть море. Облокотившись на камень, Гаер поднялся на ноги и увидел, как воины высаживаются на берегу, перепрыгивая через борта кораблей. Многие уже бежали по берегу в направлении холма, откуда показалась туча стрел.

Рухнув от бессилия, разведчик утонул во мраке.

* * *

Джэшуал проснулся сидя в кресле. Солнце еще не взошло, камин потух. Он тряхнул головой, сбрасывая остатки странного сна. В груди покалывало, а в руке он все еще сжимал трубку. На ощупь, он не спеша пробирался к своей кровати, по пути положив курительную трубку и книгу на полку шкафа. После того как он разделся, Джэшуал улегся в холодную кровать и укрылся мягким одеялом. Его голова коснулась подушки, он закрыл глаза. В голове он обдумывал необычный сон, что ему привиделся. Сновидение было столь подлинно, будто бы это произошло наяву. Мурашки до сих пор бегали по спине. Перед глазами слабые очерки каких-то символов, прям как в те моменты, когда взор устремляется на яркое солнце. Прошла минута, затем другая, Гаер-Джэшуал-Хар пытался заснуть. Завтра в путь, он хотел бы выспаться, как следует. Постепенно перед ним стали появляться изображения, формы, он слышал звуки. Внимание рассеялось, и он, перевернувшись на спину, заснул.

* * *

Джэшуал стоял на вершине горы. Внизу простилаются облака. Свежий воздух бил в лицо, солнце ярко сияло в зените. По воздуху проплывал огромный корабль, поднятые белые паруса трепетали на сильном ветру. Джэшуал держал руки на поясе, а его подбородок гордо поднят. Пение птиц прекрасного звучания очаровывали слух. Крылатые создания группой пролетали над головой дровосека. Нежное прикосновение к его плечу, вынуждает Джэшуала повернуться. Голубые глаза с искренней добротой смотрят на него. Дева в белоснежном наряде, мягко улыбается. Теплота наполняет сердце Джэшуала, он чувствует себя единым со всем миром. Радость переполняет, он жаждет остаться здесь навсегда.

– Дорогой друг, дорогой Джэшуал, – ласково произнесла женщина. – Время пришло.

Она показывает ему книгу, которую держала в руке. На обложке, название гласило – «Паломничество к Каел-Дору».

– Дорогой друг, дорогой Джэшуал. Время пришло. Мы ждем тебя, брат наш. Долог твой путь был.

Не понимая сути ее слов, он пытался возразить, но его речь была беззвучна. Дева отступила, жестом показывая белоснежный город в облаках за ее спиной. Такой красоты Джэшуал не видал. Величественные строения, огромные колонны, золотистое сверкание. Это мог быть только один единственный город. В сказаниях предков упоминался сей град. Не уж-то Джэшуал узрел, славное царство небесное – Акалон. Гаер попытался сделать шаг навстречу, но ноги его не слушались. В недоумении он наблюдал за жрицей Акалона. Она скользила прочь от него.

* * *

Яркие солнечные лучи упали на дровосека. Поморгав, Джэшуал щурясь, посмотрел вперед. Он сидел в кресле, перед ним была открыта дверь. Ему казалось, что он перебрался в кровать, но видимо это был только сон. Дровосек встал с кресла и вышел из дома.

На небе не было ни облачка. Шэл и Джедини что-то делали в саду. Джэшуалу показалось, что они говорят с тыквой. Усмехнувшись, он про себя подумал, что с про-сони, чудятся всякие глупости. Лучший способ проснуться, это, конечно же, поколоть дрова. Хар пошел в сторону леса, где в пне торчал топор. Сжав ручку топора сильной хваткой, он поднял брови, так как в руках у него был не топор, а деревянная кружка с элем.

– Эхххейй! – крикнул пьяный моряк.

Джэшуал сидел на скамейке за столом в шумной таверне.

– Эхххейй! – согласился Джэшуал.

Через секунду, он уже начал себя спрашивать, собственно, а что он тут делает. Есть эль в кружке, зачем задавать лишние вопросы. Расплывшись в улыбке, он глотнул из кружки. Скорчив лицо, он с неприязнью посмотрел внутрь. Простоя вода пришлась ему не по вкусу.

– Что за чертовщина тут твориться! – недовольно вымолвил он.

Тут он был совершенно прав, видь, он уже не в таверне был, а верхом на лошади ехал, впрочем, вскоре он понял, что это не лошадь, а стул. Безумие длилось недолго, он наконец-то осознал, что все происходящее, лишь сон. Далее все расплылось, и он потерялся в бессознательности.

* * *

Утром Джэшуал проснулся в хорошем здравии. Застелив постель, он взял с собой хлопковое полотенце, глиняную баночку с зубным порошком, веточку дерева, конец которой был разделен на волокна, и отправился к речке. Прохладный ветерок завывал, проходя сквозь ветки деревьев. Теплые лучи солнца обогревали кожу дровосека, когда он вышел из лесной тени к журчащей речке. Сбросив с себя одежду, он окунулся в воду. Смывая руками пот и грязь, он немного подумывал о снах, которые ему снились, однако детали уже угасли, и он мало что мог припомнить.

Как только проснулся, воспоминания были яркими, но теперь их след простыл. Водичка в реке была холодной, освежающей. Он хорошо взбодрился.

Подойдя к берегу, он открыл баночку. Двумя пальцами зачерпнул порошок и намазал им зубы. Волокнами веточки он аккуратно почистил зубы.

Выйдя из речки, дровосек немного постоял нагишом, давая ветру возможность сдуть капли воды. Воздух пробирал до костей, но Джэшуал привык к такой прохладе, был ей только рад. Он хорошенько вытерся полотенцем, а затем, одевшись, пошел назад.

Дома он покушал, собрал походную сумку, накинул плащ и запряг лошадь в открытую повозку. Шэл и Джедини помогли ему загрузить дрова.

– Да сохранит тебя Марира в пути, – девушка протянула дровосеку листок.

– Я-то все думал, что же я забыл, – посетовал Джэшуал, глядя листок. Он сидел на сидении для кучера.

– Навести старину Варджи, он всегда ждет тебя, чтобы поделится последними новостями из жизни города, – сказал младший брат, поглаживая светло-каштановую шею лошади.

Сжав поводья в руках, Джэшуал цокнул языком, и конь двинулся вперед, топая по еле видной дорожке. К вечеру Гаер-Джэшуал-Хар прибудет в Гарендар.