Текст книги "Император Пограничья 8 (СИ)"

Автор книги: Евгений Астахов

Соавторы: Саша Токсик
сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 17 страниц)

– Держись левее! – крикнул я, заметив, как часть Бездушных развернулась к нам спинами, отвлечённая атакой Северных Волков сверху. – Княжна оттягивает их на себя!

Действительно, отряды на стенах не просто продвигались – они целенаправленно атаковали тыл противника, заставляя тварей разделять внимание. Соколов со своими людьми обрушил шквал свинца на группу Стриг, пытавшихся взобраться обратно на укрепления.

И тут я увидел его.

За спинами обычных Бездушных, прямо у пролома в стене, покачивалась фигура, от одного вида которой кровь стыла в жилах у неподготовленного человека. Жнец опирался на шесть сегментированных конечностей, похожих на лапы гигантского паука, но заканчивающихся не коготками, а чем-то напоминающим отполированные до блеска лезвия медицинских инструментов.

Поверхность его тела текла и менялась – то затвердевая в подобие брони с костяными наростами, то расплываясь жидкой ртутью с отливом гнилой бронзы и болотной зелени. Вместо головы у твари была пустота, затянутая дрожащей плёнкой, за которой клубилась непроглядная тьма – будто кто-то вырвал кусок из самой ночи и запечатал его в плоть.

В грудной клетке существа, видимой сквозь прорехи в постоянно меняющейся оболочке, пульсировал сгусток энергии цвета запёкшейся крови с фиолетовым отливом. В нём мерцали крошечные искры, складывающиеся в узоры, похожие на звёздные карты безумного астронома.

Жнец не спешил вступать в бой. Он управлял своими марионетками издалека, координируя атаку с потрясающей точностью. Чтобы остановить этот поток, нужно уничтожить источник. Нужно добраться до него.

Первые маги появились на площади словно из ниоткуда – Тимур Черкасский с огненными сферами в руках, Надежда Кронгельм, окружённая воздушными потоками, Игнатий Платонов с молниями, танцующими между пальцами. За ними следовали остальные – все те, кого я призвал с менее важных участков. И в глазах каждого горел странный свет – эликсир из Лунного покрова усиливал их способности до предела.

– За Угрюм! – крикнул Черкасский, и площадь озарилась адским светом.

Огненный шторм обрушился на Бездушных с такой силой, что ближайший дом просто испарился. Температура поднялась настолько, что металлические детали на моей одежде начали нагреваться. Кронгельм создал воздушную воронку, засасывающую тварей и швыряющую их в пламя Тимура. Игнатий бил молниями с хирургической точностью, выжигая Стриг одну за другой.

Но это было только начало. Элеонора Ольтевская-Сиверс и Полина объединили усилия – гидромантки создали водяной смерч высотой с трёхэтажный дом, который пронёсся через ряды врагов, разрывая их на части силой вращения. Степан Безбородко, усиленный зельем, выжег сразу несколько зданий одним заклинанием, превратив полсотни Бездушных в пепел.

Я не отставал. Активировав Металлический вихрь, я поднял из земли тысячи металлических осколков и обломков, формируя из них вращающийся ураган смерти. Моя магия, древняя и позабытая современниками, усиленная рангом Мастера и зельями превосходила всех союзников – где они убивали десятками, я косил сотнями.

– Как он это делает? – выдохнула Кронгельм, глядя на вращающийся ураган из тысяч осколков. – Это же невозможный расход энергии!

– Замолчи и работай! – рявкнул Черкасский, но в его голосе слышался тот же благоговейный ужас.

– Вершинин, Сомова! – крикнул я двум геомантам, прикрывая их щитом из металлических обломков. – Стену! Немедленно!

Никита и Мария, защищённые нашим огнём, бросились к пролому. Их руки засветились терракотовым свечением, и с обеих сторон от пролома в частоколе начали вырастать камни, закрывая зияющую рану.

Именно в этот момент Жнец нанёс ответный удар. Ментальная волна накрыла площадь с силой цунами. Я видел, как глаза магов начали стекленеть, как дрогнули их руки, как Безбородко развернул огненное копьё в сторону союзников.

– НЕТ! – я собрал всю мощь Императорской воли и активировал Крепость духа, вкладывая в заклинание собственную уверенность в том, что никакая пришлая паскуда не сможет нас сломить.

Невидимый барьер встал между моими людьми и волей Древнего. Ментальное давление разбилось о мою защиту, как волна о скалу. Маги встряхнулись, возвращаясь в себя, и с удвоенной яростью обрушились на врага.

Но Жнец уже двигался ко мне. Его тело начало меняться – поверхность затвердевала, превращаясь в броню толщиной с мою ладонь. Слой за слоем наращивался панцирь, пока существо не стало похоже на ходячую крепость из хитина и кости.

Первый удар пришёлся мне в бок – кусок стены, брошенный мысленным касанием Жнеца. Я увернулся, рывком скользнув в сторону, но второй снаряд – труп Стриги – задел плечо, отбросив меня назад. Град обломков, тел и камней обрушился на меня, заставляя постоянно двигаться.

«Хватит бегать!» – мысленно прорычал я самому себе, активируя Воздушный шаг и Медвежью силу одновременно.

Мир замедлился. Я видел каждый летящий обломок, каждое движение Жнеца. Моё тело налилось нечеловеческой мощью, мышцы и так усиленные зельем ещё сильнее вздулись под кожей. Настало время изменить правила игры.

Я призвал к себе весь свободный металл в радиусе сотни метров. Обломки оружия, куски брони, гвозди из разрушенных домов – всё устремилось ко мне. Я формировал, сжимал, преобразовывал. Слой Сумеречной стали с глефы растёкся по формирующемуся оружию.

В моих руках материализовался двуручный молот-клевец. Полутораметровая рукоять из сплавленного металла, навершие размером с бочонок, одна сторона – массивный боёк, другая – острый клюв хищной птицы. Почти сто килограммов металла и ярости, но с Медвежьей силой оно казалось лёгким, как перо. Когда я поднял его, воздух свистнул от рассекающего пространство оружия.

– Посмотрим, насколько прочна твоя скорлупа, – прошипел я, делая первый замах.

Молот пел. Набирая скорость, он рассекал воздух с низким гулом, похожим на рёв приближающейся лавины. Вся моя усиленная зельями и заклинаниями масса вложилась в замах, закручивая тело в смертоносную спираль.

Первый удар.

Жнец встретил его скрещёнными конечностями-лезвиями. В момент контакта время замерло. Я видел, как металл навершия деформирует хитин, как трещины паутиной расходятся от точки удара, как конечности твари прогибаются под чудовищным давлением…

А потом – взрыв.

Ударная волна сбила с ног всех в радиусе десяти метров. Ставни в уцелевших домах разом оторвало. Две руки Жнеца не просто сломались – они превратились в кашу из хитина, плоти и чёрной крови, разбрызганную веером по площади. Звук был такой, словно одновременно выстрелила батарея пушек. У меня заложило уши, по телу прошла отдача, заставившая напрячь каждую мышцу, чтобы удержать оружие.

Тварь взвыла – не звуком, а ментальным воплем боли, от которого из носа потекла кровь.

Второй удар – горизонтальный, в корпус.

Я закрутился вместе с молотом, используя инерцию первого удара. Центробежная сила превратила оружие в размытую дугу. Когда боёк встретился с бронёй Жнеца, раздался звук, похожий на удар тарана в крепостные ворота. Хитиновый панцирь, выдерживавший пули и боевую магию, треснул с хрустом ломающегося льда на реке. Осколки брони разлетелись как шрапнель, впиваясь в землю и стены.

Сила удара подняла Жнеца в воздух и швырнула на добрых пять метров, сметая его тушей какой-то сарай. Там, где он стоял, в земле осталась вмятина глубиной в ладонь – от моих ног, принявших всю отдачу.

Жнец попытался вскочить на свои многочисленные лапы, но изломанное тело оказалось неспособно на такие подвиги, да и я уже летел следом, подгоняемый Воздушным шагом.

Третий удар – вертикальный, сверху вниз.

Я взмыл вверх и обрушился вниз как метеорит. Поднятый над головой молот на мгновение закрыл солнце за своим массивным бойком. Вся масса моего тела, помноженная на силу падения и магическое усиление, сконцентрировалась в одной точке.

Удар пришёлся туда, где у Жнеца должна была быть голова. Звук… звука почти не было. Только глухой, мясистый ХРУМ, с которым молот прошёл сквозь тварь и врезался в землю. Ударная волна подняла в воздух тонны земли и камней. Почва треснула кольцами, как от брошенного в воду камешка. В эпицентре образовался кратер два метра в диаметре, а Жнец… Жнец оказался вбит в землю по грудь, его верхняя часть просто схлопнулась под ударом.

Земля всё ещё дрожала, когда я выдернул молот из кратера. На это потребовалось усилие – навершие ушло в грунт на полметра.

– Думал, твоя сила что-то значит? – я поднял молот для следующего удара. – Думал, ментальные фокусы тебя спасут?

Четвёртый удар – боковой, клювом.

Я использовал обратную сторону молота. Острие со свистом рассекло воздух и вошло в сочленение конечности Жнеца, как раскалённый нож в масло. Хруст ломающегося хитина смешался с влажным чавканьем разрываемой плоти. Конечность отлетела в сторону, крутясь в воздухе и обдавая всё вокруг фонтаном чёрной крови.

Жнец барахтался в яме, которую я для него создавал, вбивая всё глубже. Его телекинез швырял в меня всё подряд, но я даже не замечал ударов – адреналин и боевая ярость сделали меня нечувствительным к боли.

Ненависть кипела во мне, требуя размазать врага по камням тонким слоем кровавого мяса. Воспоминания о павших товарищах из прошлой жизни смешивались с бешенством из-за гибели сегодняшних защитников. Каждый удар молота был местью – за бойцов, павших в Мещёрском капище, за тех, кто отдал сегодня свои жизни, и за всех, кого когда-либо забрали эти твари.

«Больше никогда! – клятва, данная столетия назад, жгла душу. – Ни одной потерянной крепости, ни одного обезлюдевшего города».

Пятый удар – финальный.

Я поднял молот в последний раз. Мышцы горели от напряжения, но я вложил в удар всё, что осталось. Боёк обрушился точно на трещину в броне, расширяя её. Звук ломающегося панциря напоминал треск падающего дерева. Осколки хитина толщиной с мою ладонь разлетелись во все стороны, обнажая пульсирующее нутро и багровое ядро.

Жнец предпринял последнюю отчаянную попытку – выпустил все свои ментальные резервы разом, но против Императорской воли, помноженной на ярость и решимость, у него не было шансов.

– Всё? – плюнул я прямо в безглазую морду. – Это всё, на что способен великий Древний⁈

Руками, усиленными Каменными кулаками, я разодрал трещину в броне ещё шире. Жнец дёргался, пытался сопротивляться, но я методично ломал его оставшиеся конечности, превращая некогда грозное существо в беспомощную развалину.

– Мрази вроде тебя не заслуживают лёгкой смерти, – рыкнул я, погружая руку в рану.

Пальцы сомкнулись на багрово-фиолетовом кристалле. Жнец забился в последней агонии, его ментальный вопль резанул по сознанию всех в радиусе километра. Но я не ослабил хватку.

«Кто… ты… такой?» – вопрос скрёбся по сознанию ржавыми когтями. – « Твоя… сила… древняя… знакомая…»

– Твоя смерть, – прорычал я, сжимая ядро сильнее. – Как и всех тварей до тебя.

«ТЫ!..» – последняя мысль Жнеца была полна ужаса и узнавания. – « Ты вернулся…»

С влажным чавкающим звуком я вырвал ядро из груди Древнего. Тело противника обмякло, начиная рассыпаться в прах. А по всей площади, по всему бастиону Бездушные замерли, потеряв направляющую волю.

– Убить их всех! – проревел я, поднимая трофей над головой. – Ни одна тварь не должна уйти живой!

Защитники Угрюма с удвоенной яростью обрушились на дезориентированных Бездушных. Без управления Жнеца они превратились в тупых животных, легко попадающих под пули и клинки. Маги добивали последние группы, Северные Волки зачищали стены, мои люди методично истребляли всё, что ещё двигалось.

Я стоял посреди разрушенной площади, сжимая в руке ядро Древнего. Первая волна длилась почти сутки, но мы выстояли. Жнец мёртв, его армия уничтожена.

Битва была выиграна, но не война.

И в нашу сторону наверняка уже движутся новые волны.

Глава 6

Багрово-фиолетовое ядро Жнеца пульсировало в моей руке, источая остаточные волны чужеродной энергии. Вокруг меня простиралось поле битвы. Сотни трупов Бездушных устилали землю восточного бастиона. Без направляющей воли Древнего твари превратились в хаотично мечущихся животных, утративших всякое подобие координации.

– Черкасский! – крикнул я, поворачиваясь к пироманту, который стоял в десяти метрах, окруженный дымящимися останками врагов. – Веди магов вперед! Выжигай тварей, пока дезорганизованы!

Тимур оскалился в жестокой улыбке, и пламя в его руках вспыхнуло с новой силой:

– С удовольствием, воевода!

Я активировал амулет связи:

– Говорит воевода! Немедленная контратака по всему периметру! Гнать тварей от стен! Повторяю – общее наступление!

* * *

Степан Безбородко стоял у бойницы северного сектора, методично выпуская огненные стрелы в редких Трухляков, которые все еще пытались карабкаться по стенам. Шрам на его щеке дернулся, когда амулет связи ожил голосом воеводы.

– Наконец-то! – прорычал бывший наемник, разворачиваясь к своим бойцам. – Слышали приказ? В атаку! Покажем этим тварям!

– Их же там сотни⁈ – ахнул кто-то из бойцов, прячущийся за крепостной стеной.

– Да они же лезть перестали! – раздражённо ответил ему другой, махнув рукой в сторону гласиса. – Столбами стоят и друг на друга натыкаются.

Безбородко первым перемахнул через парапет показывая пример дружинникам. Пламя окутало его руки до локтей – боевая магия Мастера второй ступени проявлялась во всей красе. Он приземлился среди группы Трухляков, и огненный взрыв разметал тварей во все стороны.

– За мной! – рявкнул он, не оборачиваясь, чтобы проверить был ли услышан его приказ.

Защитники северного сектора хлынули вниз по приставным лестницам.

В отличие от пироманта, капитан Грановский на западном бастионе выслушал приказ с ледяным спокойствием. Бывший офицер инженерных войск мгновенно оценил тактическую ситуацию – Бездушные действительно потеряли всякую координацию.

– Слушай мою команду! – его голос разнёсся над бастионом. – Наступление по всему фронту! Правый фланг – огонь на подавление! Левый – готовьтесь к спуску!

Дружинники, после долгих тренировок действовали слаженно и сплочённо.

– Огонь по секторам! – командовал Грановский, сам вскидывая автомат и показывая пример. – Не давать им сгруппироваться! Как только расчистим подступы – спускаемся и добиваем уцелевших!

Западная стена озарилась вспышками выстрелов. Методичный, выверенный огонь косил ряды дезориентированных Бездушных. Особенно эффективно выглядели обжигающие лучи синего цвета, испускаемые оптическими башнями. Они буквально превращали скопления врагов в жирный маслянистый пепел, набитый кристаллами Эссенции.

– Сектор чист! – доложил один из бойцов.

– Спускаемся! – приказал капитан. – Построение клином, я – острие!

Даже на южном секторе, где после ухода Северных Волков остался лишь минимальный караул, приказ о контратаке вызвал воодушевление. Старший дружинник Петров, командовавший жалким десятком бойцов, вскочил на ноги.

– Ребята, это наш шанс! Может, нас мало, но каждая пуля на счету! Не дайте ни одной твари уйти!

Его люди – в основном молодежь и пожилые бойцы – дружно откликнулись. Пусть Бздызхов здесь было немного, но это не умаляло рвения защитников. Каждый хотел внести свой вклад в общую победу.

* * *

Я наблюдал, как мои приказы воплощаются в жизнь. По всему периметру Угрюма люди переходили в наступление. Ярослава уже вела своих Северных Волков вдоль стены, методично зачищая уцелевшие группы противника.

– Вперед, Угрюм! – крикнул я, перемахнув с помощью усиленного магией прыжка закрытыми геомантами пролом, который Бездушные проделали в стене бастиона.

Молот в моих руках потёк, обращаясь глефой. Лишний металл выстрелил в сторону противников, рассекая неживую плоть. Я врезался в ближайшую группу Трухляков, и лезвие запело свою смертельную песню. Разрубленные тела падали направо и налево, черная кровь окропляла землю.

Рядом со мной появилась Крестовский – точнее, то, во что он превратился. Трехметровая машина смерти в хитиновой броне крушила все на своем пути. Мы двигались синхронно, словно отрабатывали этот танец смерти годами.

– Восточный равелин в пределах видимости! – крикнула Ярослава, пробиваясь ко мне. – Приказывай!

– Берите его! – не раздумывая, ответил я. – Покажите, на что способны Северные Волки!

Княжна оскалилась в предвкушении и развернулась к своим бойцам:

– Волки! За мной! Штурмуем равелин!

Двадцать наемников двинулись как единый организм. Я на мгновение залюбовался их слаженностью – годы совместных кампаний сделали из них идеальную боевую единицу.

* * *

Ярослава Засекина окинула восточный равелин взглядом опытного командира. Треугольное укрепление, которое пришлось оставить в ходе битвы, сейчас кишело Бездушными. Пусть и лишенные единого командования, но битва с ними в узких коридорах точно не будет легкой. Похоже, здесь по какой-то причине не удалось обвалить подземный тоннель, ведущий в острог. Хорошо, что изнутри крепости проход закрывала толстая плита.

– Елена! – крикнула она своей лучшей снайперше. – Займи позицию на стене, прикрой нас сверху!

Стройная женщина с короткими светлыми волосами кивнула и отправилась на парапет.

– Райнер, поднимаешься за мной! – продолжала командовать Ярослава. – Карл, Конрад – идёте следом и прикрываете фланги! Остальные в арьергарде!

Северные Волки ринулись вперед. Райнер, огромный северянин с двуручным мечом, врезался в группу Трухляков у стены равелина. Его клинок описал широкую дугу, и три твари разлетелись в стороны по частям, как изрядно подгнившая мясная закуска.

– Проход чист! – прорычал он, отпихивая ногой обезглавленное тело.

Особенность строения равелина заключалась в том, что ворот у него не было. Совсем. Впрочем, Ярославу это не остановило.

Княжна коротко в три шага разбежалась, а после, оттолкнувшись ногами от земли, буквально взлетела на стену, охваченная воздушным вихрем.

Миг, и она уже билась на парапете сразу с несколькими Стригами. Остальные Волки без помех забросили «кошки» со стальными крюками, по которым ловко вскарабкались вверх, один за другим врубаясь в толпу Бездушных.

Видя, что парапет захвачен, Ярослава двинулась вперёд. Буря, её фамильный меч вспыхнул голубоватым сиянием – заклинание Вихревой клинок окутало лезвие потоками сжатого воздуха. Княжна нацелилась на ядро первой Стриги – единственное уязвимое место этих тварей. Усиленный воздушными потоками клинок пронзил хитиновую броню, словно она была сделана из пергамента, и буквально вырвал наружу энергетический центр. Первая тварь рухнула, истекая чёрной жижей.

Вторая Стрига попыталась броситься на княжну, но Ярослава развернулась в танцующем движении, и её меч, всё ещё окутанный вихрями, отсёк чудовищу голову одним плавным движением. Воздушные лезвия продолжили резать даже после удара, превращая шею твари в кровавое месиво.

– Левый сектор! – крикнул кто-то из Волков.

Ярослава развернулась и увидела особо крупную Стригу, похоже раньше это был медведь, который приближалсся мощными скачками. Тварь двигалась на шести разъединившихся конечностях, её монументальный панцирь покрывали костяные шипы.

– Моя! – рявкнула княжна.

Она закинула за спину оружие и призвала всю мощь своей магии. Вокруг нее закрутился настоящий ураган, поднимая пыль и мелкий мусор. Стрига замерла, пытаясь устоять против напора ветра.

Ярослава сформировала бесплотное копье – сжатый до невероятной плотности поток воздуха. С криком она метнула его в тварь. Снаряд пробил хитиновую броню насквозь, оставив дыру размером с кулак. Стрига дернулась и рухнула, из раны хлынула черная кровь.

– Чисто! – доложил Карл, добивая последнего Трухляка.

– Равелин под контролем! – Ярослава активировала амулет связи. – Воевода, восточный равелин взят. Потерь нет.

* * *

Я принял доклад Ярославы с удовлетворением. План работал – мы отбрасывали дезорганизованных Бездушных все дальше от стен. Но предстояло еще многое сделать.

Продвигаясь вперед с группой бойцов, я достиг внешнего периметра обороны – линии засек, которые должны были задерживать первые волны атакующих. То, что я увидел, заставило нахмуриться.

Заграждения были разрушены. Заостренные колья и рогатки, которые наши люди устанавливали неделями, во многих местах попросту исчезли – словно их растащили в стороны невидимые руки.

Но в одном месте разрушения носили иной характер. Я подошел ближе, изучая странный пролом шириной метров пять. Деревья по обе стороны были не срублены и не сожжены – они были раздавлены. Стволы толщиной в обхват сломаны на высоте человеческого роста, древесина расщеплена силой чудовищного удара. Земля вдавлена, образуя неглубокую борозду.

– Телекинез, – пояснил я для спутников, проводя рукой над изломом ближайшего дерева. – Жнец пробил здесь проход для своей армии. Одним ударом мысли.

– Воевода, – подошел ко мне Соколов, – если эта тварь могла такое, почему не снесла наши стены?

Вопрос был логичным. И ответ мне не понравился. Возможно Жнец берёг силы для схватки, а, может быть, просто изучал нас. Но для кого? И какую информацию успел передать?

– Немедленно восстановить засеки! – приказал я. – И усилить их. Следующая волна может прийти в любой момент.

Пока бойцы принимались за работу, я активировал амулет связи:

– Сержант Панкратов, ко мне со своим резервом. Срочно.

* * *

Через десять минут передо мной стоял Кузьмич со своими тридцатью бойцами. Все свежие – за время основного боя они охраняли внутренний периметр и не успели устать.

– Слушаю, боярин!

Я обвел рукой поле боя. Тысячи трупов Бездушных устилали землю на сотни метров вокруг. Черная кровь пропитала почву, превратив ее в вязкую жижу. Запах разложения уже начинал распространяться под утренним солнцем.

– Видишь это? – спросил я. – Нужно извлечь все ядра. Каждое – это деньги на патроны, лекарства, еду. Это будущее Угрюма.

Панкратов поморщился, но кивнул:

– Грязная работка. Но понимаю – война сама себя кормит.

– Именно. Организуй людей. Мешки под ядра взять на складе. К ночи нужно все собрать. Если потребуется помощь, привлеки к делу охотников-стариков из цитадели.

Кузьмич повернулся к своим:

– Так, орлы! Слышали воеводу? Достаем ножи, берем мешки. Работаем попарно – один режет, другой собирает. И аккуратнее, аккуратнее! Голыми руками Бздыхов не трогать! Потравитесь же к едрене-матери!

Молодой боец, едва достигший восемнадцати лет, побледнел:

– Сержант, а если…

– Если блевать будешь – отойди в сторону, – рявкнул Панкратов. – А потом догонишь остальных. Война – дело грязное, привыкай!

Я решил показать пример. Достал нож, подошел к ближайшему трупу Стриги:

– Смотрите. Быстрый разрез под ребрами. Ядро обычно справа от позвоночника, размером с грецкий орех. Раздвигаете рану, вытаскиваете – в мешок.

Продемонстрировал на практике. Движения получились быстрыми, почти автоматическими – сказывался опыт прошлой жизни, когда после каждой битвы приходилось собирать трофеи.

– Это наша награда за победу, – повторил я, выпрямляясь. – Каждое ядро оплатит нам патроны для следующего боя. Помните об этом.

Работа закипела. К моему удивлению, после первоначального отвращения бойцы взялись за дело с энтузиазмом. Особенно когда кто-то нашел ядро Стриги размером с кулак – такие стоили целое состояние.

Оставив Панкратова руководить сбором трофеев, я занялся другой, не менее важной задачей. Поле боя было усеяно гильзами и пулями – десятки тысяч единиц боеприпасов, выпущенных за сутки боя. Оставить их – значит потерять ценнейший ресурс.

Я встал посреди поля и сосредоточился, призывая магию металла. Однако силы были почти на исходе. Создание Каменных копий, управление Металлическим вихрем, постоянное использование боевых заклинаний – все это опустошило мой резерв практически до дна.

Первая попытка дала жалкий результат. Едва удалось поднять металл в радиусе двадцати метров. Пули и стреляные гильзы нехотя поднялись в воздух, кружась в слабом вихре.

– Мало, – пробормотал я, чувствуя, как из носа потекла струйка крови. – Слишком мало…

Я тупо смотрел на жалкую горстку металла, пытаясь понять, что делать дальше. Мозг отказывался работать после долгих часов непрерывного боя. Взгляд замылился, мысли путались, словно я пытался думать сквозь вату. И только когда рука машинально легла на древко глефы для опоры, я почувствовал пульсацию встроенных кристаллов.

– Дубина!.. – выругался я сам на себя. – Кристаллы же…

Как я мог забыть? В специальных пазах древка были вмурованы два средних кристалла Эссенции – аварийный резерв на крайний случай. После боя с Жнецом я даже не вспомнил о них, настолько одурел от усталости и адреналина.

Я провёл ладонью по гладкому металлу, нащупывая углубления. Первый кристалл откликнулся тёплым покалыванием. Я мысленно потянулся к нему, и энергия хлынула в опустошённые каналы. Не бурным потоком, как при ритуале, а ровной струёй – ровно столько, сколько мог принять измученный организм.

Пятьдесят капель чистой силы растеклись по телу, возвращая ясность мысли и твёрдость движениям. Я выпрямился, чувствуя, как отступает туман усталости.

Второй кристалл дал ещё сорок капель. Далеко не полное восстановление, но достаточно для того, что я задумал.

– А теперь по-настоящему, – пробормотал я, снова концентрируясь на заклинании.

На этот раз магия откликнулась охотно. Я расширил зону воздействия – пятьдесят метров, семьдесят, сто… Металл в радиусе ста двадцати метров взмыл вверх единым облаком. Тысячи пуль, десятки тысяч гильз, осколки и обломки – всё это закружилось в управляемом вихре.

Я направил поток к стенам, где уже суетились бойцы с ящиками и мешками. Металлический дождь аккуратно просыпался в подготовленную тару, сортируясь по типу – гильзы отдельно, пули отдельно, осколки в сторону.

– Вот так-то лучше, – удовлетворённо хмыкнул я, опираясь на глефу уже не от слабости, а просто чтобы дать телу отдохнуть. – Надо же, чуть не потерял целое состояние в металле из-за того, что мозги отключились.

– Воевода! – ко мне подбежал один из бойцов. – Вы в порядке? Мы видели, как вы там…

– В полном, – отмахнулся я. – Просто нужно помнить, что после суток боя сначала думаешь, потом делаешь. А не наоборот.

* * *

Отдых потребовался не только мне. По всему Угрюму сказывались последствия эликсиров. Бойцы, усиленные зельями выносливости, один за другим теряли силы.

Оружие выскальзывало из вмиг ослабевших пальцев, ноги подкашивались, некоторые просто теряли сознание.

Сам я едва держался. Каждый шаг давался с трудом, приходилось хвататься за стены домов, чтобы не упасть. Мышцы горели огнем, в груди словно раскаленные угли. Организм требовал платы за часы работы на пределе возможностей.

Но останавливаться было нельзя. Нужно было организовать смены, восстановить укрепления, подготовиться к следующей атаке. Да и людям нужно видеть, что их лидер мелькает то тут, то там, давая совет, морально поддерживая и хваля за отличную работу.

Панкратов определённо оказался звездой этого вечера.

– Кузьмич! – позвал я.

Старый сержант мгновенно оказался рядом.

– Слушаю, воевода!

– Твои люди – единственные боеспособные сейчас. Организуй смены на стенах.

– Так точно! – Панкратов развернулся к своим. – Петров, Сидоров – на северную стену! Митрофанов с отделением – на западную!

Пока сержант распределял дежурства, я добрался до пролома в восточном бастионе. Брешь шириной метров пять прикрывали каменные плиты, выдвинутые геомантами, но они просуществуют лишь ограниченное время. Это лишь пластырь на кровоточащей ране, а нужно перманентное решение.

Вершинин и Сомова уже были на месте. Оба геоманта выглядели не лучше меня – бледные, с темными кругами под глазами.

– Никита… начинай с основания, – каждое слово давалось с трудом. – Мария… боковые опоры.

В недрах под нашими ногами имелись крепкие камни, и если их заставить показаться и придать нужную форму, тогда материя уже никуда не денется.

Я попытался показать структуру будущей стены, но магия почти не откликалась. Камни под землёй едва шевелились. То, что раньше я создал бы за минуты, теперь требовало мучительных усилий.

– Может, вам отдохнуть? – предложил Вершинин, видя мое состояние.

– Нет! – рявкнул я, заставляя себя сосредоточиться. – Смотрите… вот так…

Превозмогая слабость, я начал тащить на себя глыбы и формировать базовую арку. Кривую, неровную, но функциональную. Геоманты подхватили идею, начали достраивать стену.

Общими усилиями к закату брешь удалось закрыть. Стена вышла кривоватой, с явными швами между применением магии каждого из нас. Но она стояла и могла выдержать атаку.

К тому времени я едва держался на ногах. Но нужно было еще посетить лазарет, узнать о потерях.

* * *

Здание больницы встретило меня тяжелым запахом крови, лекарств и человеческого страдания. На полу лежали раненые – коек катастрофически не хватало. Стоны, бред, тихий плач создавали гнетущую какофонию.

Альбинони выглядел так, словно не спал трое суток. Рукава закатаны по локоть, фартук весь в крови. Увидев меня, он подошел, на ходу вытирая руки:

– Девять погибших, signore Платонов. Семнадцать тяжелораненых, из них двое… вряд ли доживут до утра.

Он помолчал, потирая переносицу окровавленными пальцами.

– Должен сказать – без Светова у нас было бы не девять трупов, а все тридцать. Этот рыжебородый гений вытащил с того света как минимум дюжину человек. Я видел, как он буквально срастил перерубленную артерию у того парня из Дербышей. Руками, понимаете? Просто держал края раны и заставлял ткани регенерировать.

Доктор покачал головой с профессиональным восхищением:

– А та женщина с выпущенными кишками? Я был уверен, что она не протянет и часа. Но Георгий остановил внутреннее кровотечение, стабилизировал её, и я смог зашить. Сейчас она без сознания, но жить будет. И таких случаев – половина из тех, кого принесли.

Джованни устало провёл рукой по лицу:

– Если бы не он и не моя хирургия… Я оперировал на грани возможного, signore, но без магии целителя большинство умерло бы от шока или кровопотери ещё на столе.

Он выпрямился, и в его усталых глазах мелькнула гордость:

– Двенадцать смогут вернуться в строй через неделю, ещё четверо – через месяц. Это если Светов продолжит с ними работать, ускорит регенерацию. Но главное – мы потеряли девять человек там, где должны были потерять тридцать или сорок. Это… это почти чудо, учитывая масштаб побоища.

Я кивнул, запоминая цифры. Каждое число – чья-то жизнь, чья-то судьба.

– Кто погиб?

Доктор достал измятый лист:

– В основном молодые. Те, кто месяц назад впервые взял оружие. Андрей Ласкин, девятнадцать лет. Петр Молотов, двадцать один. Василий Дроздов, восемнадцать…

Он продолжал читать, а я мысленно видел их лица. Вчера еще живые, полные надежд парни. Сегодня – имена для стелы памяти.

Так чаще всего и бывает, гибнут новобранцы. Те, кто пережил первый бой чаще всего переживет и следующий. Неумолимая и жестокая логика войны.