Текст книги "Патриот. Смута. Том 2 (СИ)"

Автор книги: Евгений Колдаев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 16 страниц)

– Получается, мы за один бой, если так грубо, удвоили наше состояние.

Григорий смотрел, не понимая, брови нахмурил. В танцующем освещении это выглядело достаточно грозно.

– У нас целый арсенал. Сотня кольчуг, шлемы есть, мушкеты, порох, сабли, копья. А теперь еще и деньги появились.

– Как-то так выходит, боярин.

– В общем так располагайтесь здесь. Готовьтесь гостей встречать. Думаю, вначале они ко мне придут. А как там шум начнется, сюда попробуют влезть. И вас порешить. Лежанки на видном месте разместите, замаскируйте. А сами по углам.

– Умно. – Ответил подьячий. Вздохнул.

– А завтра утром начинай с Петром и Савелием все это инвентаризировать и разносить, куда положено. Завтра утром военный смотр, тебя от него освобождаю.

– Игорь. – Григорий смотрел на меня с удивлением. – По нашу душу и твою тоже ночью придут, а ты о завтра думаешь. Как?

– Товарищ мой. Собрат. Мы их положим, завтра утром смотр войск проведем. Работы невпроворот. И дел. Ну а если так выйдет, что нам конец. Значит, таков путь наш, такова судьба. О будущем думать надо, а не о смерти. Так спится легче.

– Мудро. А этот немой, он как?

– Ты размещайся, а я ему сейчас объясню все на его языке.

Развернулся, подошел к французу, тот смотрел на меня пристально, замер у двери.

– Франсуа, ночью к вам придут бандиты. Грабить все это. – Он в ответ кивнул. – Задача сделать ложную лежанку, как будто спишь ты посреди комнаты. А самому в углу разместиться. Напарник твой вон там. – Я махнул рукой. – А ты вот тут.

Тоже показал на место.

– Ясно. Надо было больше одной монеты просить. – Покачал головой француз.

– Три дам. Три, число священное. – Улыбнулся. Протянул ему три крупные монеты.

– Неплохо, за один ночной бой.

– С Григорием вы здесь вдвоем. Он человек надежный. Но и на тебя я надеюсь.

– Я обещал, я буду драться.

Хлопнул его по плечу. Распрощались. Вышел. Осталось еще много дел до сна. Во двор уже пришла ночь. Только месяц немного освещал пространство.

– Ванька, что с баней⁈

– С конем не закончил, господин. – Откликнулся он. – Еще немного осталось. Как только, так сразу позову.

– Буду в тереме. Туда приходи.

Я дошел до церкви, перекрестился у входа, вошел. Увидел там отца с сыном, как и ожидал. Силуэты в полумраке были хорошо видны. Больше никого не было. Даже священник отлучился куда-то по делам или спать отправился. Хотя вряд ли, храм же на ночь закрыть надо. А эти двое стояли недалеко от алтаря, молились. Бормотали слова и крестились.

– Савелий. – Позвал я. – Работа есть.

– Да, хозяин. – Писарь тут же повернулся. – Уже иду.

Подошел, замер рядом. Глаза в пол.

– Письма написать надо. В Елец, Рязань, Оскол и по прочим городам окрестным. Что собираем мы войско против татар. Справишься?

– Так дело обычное. Надо, сделаем. Срок какой, хозяин?

– Сейчас. Ты все подготовь, печати утром поставим и гонцов отправим.

Он закивал в ответ.

– Если ночью что. – Я понизил голос. – Не высовывайся.

Писарь резко поднял взгляд, уставился на меня.

– Так татей же…

Я приложил палец к губам.

– Тихо. Не высовывайся, сиди где сидишь. С сыном. – Повысил голос до обычного тона. – Ну и поутру письма заверим печатями, подписями воеводскими. И поступишь опять с сыном в помощь к Григорию. А еще надо бы нам с Несмеяном Васильевым поговорить всеми вместе. Готов будь.

– Как скажете, господин.

– Спать идите. И ночью из комнатки ни ногой.

– Сделаем. Петька, идем.

Кивнул ему и пошел проверять посты. Обошел весь кремль, перекинулся несколькими словами со стоящими на страже людьми. Подмечал, кто спокоен, кто нервничает при моем появлении.

Прикинул, когда караулы меняются, кого можно ждать к себе ночью в гости.

Выдал порученья на утро к смотру. Кого и как пускать, что и как делать. Вернулся в терем, замер у лестницы вниз. Внутри было тихо как-то. Отдыхали все уже, что ли. Но поесть хотелось. Живот говорил об этом недвусмысленно. Урчал и требовал.

Спустился к слугам. Открыл дверь, чем вызвал некоторую панику у трех женщин, работающих на кухне. Двух я уже видел. Одна постоянно еду приносила, бегала вверх, вниз. Молодая, пригожая, скромная. Еще одна кровь вытирала – пожилая такая. А третья, видимо, повариха, отсюда и не выходила вовсе.

– Поесть бы чего.

Они все с испуганными лицами, не смотря мне в глаза, закивали, суетиться начали.

– В приемную несите, там буду. И настоя какого-то травяного. Испить.

Никто из них слова не сказал. Как с немыми пообщался. Вот это я понимаю, дисциплина. Боятся, что ли.

Поднялся, сел, начал ждать и думать. Прикидывал финансы. Выходило, что француз задрал плату сильно. Вероятно, стоил он каких-то больших денег, но чтобы аж пятьдесят рублей в месяц. Это немыслимая сумма. В год еще, куда ни шло. Да, может он специалист невероятный, но как-то уж очень много.

Хмыкнул.

Чего переживать, он же пари со мной заключил. Сабли нас рассудят. Пока что лучше себя в технике здесь я никого не встречал. Поглядим, на что этот европеец годен.

Служанка вбежала, вся запыхавшаяся, раскрасневшаяся. Принесла сала холодного, капусты, хлеба. Каша еле теплая в миске. Поклонилась в пол, замерла у двери.

– Сказать чего желаешь?

Девушка покачала головой, но не уходила. Чудно, может, ждет, пока поем.

Начал есть. Кислая капуста отдавала на языке приятно и щекочет слегка. Желудок так и урчал от радости. Каша оказалась гречневой, сильно пропаренной, чуть горчила. Хлеб ржаной, сладкий на языке тает. Ух, объедение. Или это меня с голодухи так… Когда ешь через раз, оно любая пища кажется манной небесной.

Я быстро все съел. Когда добрался до напитка, в дверь ввалился Ванька. Служанка шарахнулась от него, как от огня. Что они здесь такие пуганные то? Вроде бы другие женщины, которых я на сожжении сегодня видел, не так себя ведут. Или не вглядывался, не думал.

– Готово, барин. Венички я запарил, можно прямо хорошенько. И вина нашел!

– Спасибо. – Я поднялся, поблагодарил замершую в углу испуганную девушку. Добавил уже своему слуге. – Пошли, для начала доспех снять поможешь.

Поднялись по лестнице. Пантелей все еще сидел на стуле, дремал. Подошел, подозвал его тихо.

– На пару минут, товарищ.

Он непонимающе моргнул, поднялся. Втроем мы вошли в мою комнатку.

– Значит так…

Я коротко рассказал им суть плана и их диспозицию. Ванька от страха икать начал, Пантелей вздохнул, головой кивнул. Все понял, все сделает. На него надежды у меня большие были.

Вдвоем они мне помогли стащить доспех. Богатый кафтан тоже отправился на сундук. Вышли. Служилый человек отправился в комнату к татарину. Перекинулся с ним парой слов. Остался там. А мы со слугой спустились.

– Ну что. Ванька, веди в баню.

Двинулись.

Эта баня была и больше, и лучше, чем при церкви в Чертовицком. Тоже небольшая, несоизмерима с теми, что у реки стоят при монастыре, но посидеть здесь даже в шесть-семь человек можно было. Печка опять же топилась по-черному. Но оборудована была достаточно удобно и хорошо. Грела отлично.

Мы разделись, распарились до первого пота. Веник издавал приятный дубовый запах. Хорошо то, как. Похлестали друг друга вениками, помылись славно. Даже мыло нашлось. Двинулись обратно.

– Ванька! Хорошего вина ты добыл! – Выдал я громко.

Слуга, подыгрывая, вел меня, чуть подпирая.

– Тише, тише, хозяин, спит уже кремль.

– Да я, да мы… Ведьму эту в бараний рог! Что мне терем!

– Да, давайте до утра, хозяин.

– Споем!

Он продолжал просить меня успокоиться, но я всеми силами своими показывал, что на душе после бани у меня легко и весело, и что спать я буду труп-трупом. Насилу угомонил меня слуга у двери. Завел в терем. Здесь я тоже пошумел для вида. Поднялся, ввалился в комнату с ворчанием.

Мигом успокоился. Подмигнул Ваньке. Хлопнул по плечу.

– Давай, как условились. – Прошептал одними губами.

Тот вышел, дверь прикрыл, отправился ночевать в конюшню.

Я угомонился, храпанул немного так протяжно, надрывно. Замолк. Все подготовил, начал ждать. Когда терем окончательно окутала ночь, внизу перестали возиться, и повисла тишина, поднялся.

Тихо, аккуратно перебрался в другую комнату на втором этаже. Привалился к стене. Здесь было мое воинское снаряжение. Сабля, пистолет, бебут. Поглядим, кто кого при таком раскладе. На Пантелея тоже надеялся. Парень крепкий, поможет совладать в ночи с врагами.

Ждал.

По моим прикидкам время было за полночь, когда порожки скрипнули. История повторялась, воеводу Воронежского вновь пришли убивать. Только теперь в его роли был я.

Дверь распахнули резко.

Глава 11

Решились все же. Не стали ждать пока я до Жука доберусь и еще одну их проблему решу. Это верно, это правильно. Если так рассудить, завтра меня уже сковырнуть будет сложнее. Атаманы и сотники Воронежа за меня уже. Утром после смотра из их людей охрану сформирую, из проверенных и надежных. Подвину людей воеводы, заменю.

И будут вокруг меня не завязанные на всякий внешний фактор бойцы. Не равняющиеся на Маришку, Жука, царей всяких. Попробуй подступись.

А здесь – раз в царе Дмитрие усомнился, деятельность развил, нужно убрать. Опасен, больше, чем сидящий далеко какой-то боярин. А что татары? Так, либо с казной удрать хотят, либо думают, что за стенами отсидятся. Хотя скорее первое. Город бы им за мою смерть спасибо бы не сказал.

Сговорились, пришли.

Считал я скрипящие ступеньки. Трое. Внизу еще кто-то. Один или два.

Удар в дверь и сразу… Бабах! Громыхнуло три выстрела, почти без задержки. Эти не таились, не стеснялись в действиях. Точно я все прикинул. Убить, серебро забрать и деру из Воронежа. А кони? Хм. Вроде бы на конюшне тихо было. Там Ванька, шум бы поднял. Или… Тайный ход. Лодки и по воде уйти. Хороший план.

Но надо все равно проверить, кто в караулах на башнях. Может тоже сговор и верные им люди ждут. Не очень верится. Но за пару месяцев могли люди знакомствами обзавестись.

Одного-двух живыми взять надо. Допросить!

А пока…

Пора! Я резко открыл дверь и выстрелил в темноту, особо не целясь. Ждать смысла не было. Нужно валить гадов. Во мраке в тесноте драться будет нелегко. А пулей свалить с расстояния в пару метров, дело не сложное.

Запах жженого пороза ударил в ноздри.

– Ааа! – Заорал кто-то, сполз по стене.

Через секунду выскочил Пантелей. Бабах! Разрядил свой пистолет. Попал. Вновь стон и звук падающего тела.

Противник остался один. Я чувствовал это, несмотря на легкое оглушение, после выстрелов слышал его громкое паническое дыхание. Видел в темноте черное пятно, силуэт.

Он рванулся по лестнице вниз, струхнул.

Что-то служилые люди повели себя даже менее собранное, чем писарь с конюхом. Те сопротивляться пытались, а эти… Сразу деру.

– Ubi culpa est! Ibi poena subesse debet! – Выкрикнул я громко.

Значило это «Где есть вина, там должна быть и кара», – добавил громогласно.

– Расплата настигнет вас всех! Предатели!

За дверью воеводы раздался пронзительный крик – протяжный, надрывный, женский. Можно понять Настасью. За три ночи два раза в тереме какая-то суета, стрельба, резня, неразбериха у дверей спальни воеводы. Любовь зла, полюбишь и того, кого семь раз на дню убить хотят.

Усмехнулся.

Отвлекаться некогда. Я глянул вниз по лестнице. Оттуда могли выстрелить, действовать нужно с осторожностью. Но там творилась совершенная паника. Двое столкнулись. Один, что летел сверху, сбил ждавшего внизу. Возились, торопились к двери.

Опасности нет. Рванулся вниз, отбрасывая разряженный ствол. Выхватил саблю, выставил вперед.

Бах. Бах. И вслед за ним почти сразу еще два.

В другой части терема тоже раздались выстрелы, приглушенные разделяющими нас перегородками. Крики, проклятия, шум. Восстание провалилось, не успев начаться.

Слетел по лестнице, замер внизу в коридоре. Ноги напружинены, готов атаковать,не видно только ни рожна. Эх, ПНВ бы сюда, вот я бы наделал делов.

Движение. Дверь распахнулась. Какой-никакой свет с улицы дал понять, что творится, увидеть удирающих.

У самого выхода нагнал одного. В открытом проеме его силуэт был виден хорошо. Кольнул саблей в глубоком выпаде, провернул.

Хрип. Человек попытался схватиться за притолоку. Удержаться. Больше инстинктивно, чем по логике сопротивления. Значит, уже не жилец, сознание теряет.

Я побежал вплотную.

Раздался громкий выстрел снаружи. Сука! Сжался, чтобы уменьшить силуэт. Пуля попала в только что убитого мной. Его отбросило на меня. Ударило, чуть крутануло. Но я удержался на ногах, смог погасить инерцию, уйти вбок.

Влетел в стену, а не рухнул на пол. Спина отозвалась болью, лопатками хорошо приложился.

Зараза!

Отбросил тело. Шаг, второй. Высунулся. На дворе спокойно, только двое человек бежали от главного входа в терем к конюшням. А в боковых помещениях терема, где был организован склад, слышался звук боя. За спиной пыхтел Пантелей.

– Какие приказы?

– Смотреть в оба, чтобы под выстрелы не попасть.

Я метнулся следом за беглецами. Служилый человек топал следом. Чуть отставал, скорости ему не хватало, но он компенсировал крепостью и недюжинной силой. Враги ломанулись в ворота конюшни. Но там было закрыто. Зря я Ваньку там разместил, что ли.

Улыбка исказила мое лицо. Попались, голубчики.

Они развернулись. Сабли в руках и ножи. Лица в свете луны злобные, искривленные, напуганные.

– Бросайте оружие, и я вам обеспечу легкую смерть. – Процедил сквозь зубы. – Это приказ.

– Хрен те, выскочка! – Выкрикнул один.

– Колдун! Чертов! – Выдал другой.

Я шел на них с саблей в руках в одном исподнем. Неспешно оценивал ситуацию. Пока все по плану. Только сколько их? Думал пять – семь, а только ко мне пришло пятеро. Да еще грабить сколько-то. Десяток вышел. Но ничего, совладаем.

– Пантелей, помогай товарищам в тереме. Этих я сам.

– Сделаю, боярин.

Он быстрым шагом двинулся к боковой двери. Краем глаза увидел, что перезаряжает на ходу пистолет. Сообразительный и сноровистый боец. Я-то на скорость понадеялся, выбежать быстро, чтобы нагнать, пока не ожидают. А он, со своей массивностью неспешно действовал.

Двое застыли у конюшни, сабли в руках, готовы драться. Только вот ради чего. Убить меня? Что дальше? Поддержат ли попытку переворота остальные верные воеводе люди? Раз собрали десятерых, то остальные отказались. Или заняли качающуюся позицию. Победите, мы с вами.

Я встал в позицию. Двинулся вперед, осторожно переступая ногами, ожидал атаки. Их же двое, должны воспользоваться преимуществом. Но, меня в деле видели, опасались. Это верно, правильное решение. Но и на это у меня козырь в рукаве имеется.

Мятежники переглянулись, начали обходить меня, один слева, другой справа. В клещи берете. Хорошо. Пантелея я отправил специально, решил показать им, что шансы у них есть. Но… Не было их.

– Ванька!

В этот момент приоткрылись ворота конюшни. Мой слуга высунулся, вскинул пистолет, пальнул в одного. Тот заорал, схватился за бок, рухнул, роняя клинок.

Сам я сделал быстрый выпад в сторону другого. Враг не ожидал, опешил. Финт мой прошел отлично, клинок резанул ему запястье, закружил саблю и выбил из руки. Следом сократил дистанцию и кулаком правой руки жестко ударил апперкотом в подбородок. Вложил еще и силу корпуса и ног.

Служилый человек аж подлетел. Рухнул без сознания.

– Вяжи его, Ванька! Я на помощь нашим.

Здесь все было кончено. Нужно разобраться с тем, что творится в тереме. У склада.

Рванулся к входу, где располагались… Назовем это казармами. Там шел бой. Пантелей вошел в дверь за несколько секунд до меня. Почти сразу же раздался грохот выстрела. Пронзительный крик. Сталь звенела о сталь, слышались крики и ругань.

– А ну, назад! – Это был Григорий. – Бросай оружие!

Я вошел в коридор, задымленный и темный. В нос ударил кислый и резкий запах жженого пороха. Под ногами валялось тело. Еще двое рухнули на входе в помещение склада, перегородили проход. Последний заговорщик стоял на коленях. Они с напарником до появления нас отбивались, не пуская француза и Григория из комнаты. Валяющиеся тела были хорошей преградой.

Но пришествие Пантелея решило ситуацию. Один из повстанцев пал от выстрела. Второй сдавался.

– Сдаюсь! Милости!

Из комнат выскакивали вооруженные люди, глаза их башенные, злые. Каждый готов к бою. Также я приметил, что пара человек торопилась от своих постов к нам.

Григорий громко орал.

– Все назад! Оружие сложить!

Я стоял в лунном свете у входа. Громко кашлянул, начал.

– Тишина! Всем вернуться к себе, запереться и отдыхать! Приказ ясен?

Ударил колокол на надвратной башне. Стрельба в кремле не прошла незамеченной.

– Всем вернуться на свои посты! Кто отдыхал, отдыхать! Все предатели, поднявшие руку на меня и воеводу, будут осуждены. По закону!

Верные воеводе люди, охрана терема, что поднялась на звуки боя, переглядывались. Они видели меня и моих людей. Видели, что заговорщики – их соратники и сотоварищи. Но они не поддержали их, не пошли за ними. Почему? Не играло какой-то большой роли. Важно то, что сейчас они не нападут. А если не сделают это сейчас, но вряд ли уже осмелятся хоть когда-нибудь.

– Всем вернуться в комнаты! – Вновь выдал я грозный приказ.

Слышно было, что в городе, за стенами кремля начал подниматься народ.

Если первый раз воеводу хотели убить тихо, то сейчас налет организован громко и совершенно отчаянно. Сейчас сюда сойдется половина служилых людей Воронежа. Это хорошо. Их в дозоры и поставлю. Стрельцов. Всех остальных допросим, утром смотр проведем. Команду охраны кремля заменим.

Власть поменялась малой кровью. Пострадали только самые отмороженные, решившие меня убить.

А мне это – лишний вклад в авторитет. Заговор раскрыл, предотвратил. Виновные будут казнены во время смотра. Так и запишем.

– Оружие сдать! Чего ждете? – Говорил холодно, зло. – Всех допросим утром. Пока по комнатам.

Люди переглядывались, шептались.

– Сдать, я сказал! Живо! Ну!

Послышался звон, за ним еще один и еще. Люди бросали сабли на пол. Опускали оружие. В темноте было не вино выражений их лиц, но, скорее всего, на них был страх, а у некоторых облегчение. Уверен, заговорщики говорили со многими. Кто-то их поддержал и выступил вместе. С ними мы разобрались. Кто-то отнекивался и не хотел рисковать. А кто-то остался верен и стоял на посту, когда все началось. Возможно, поговорили не со всеми. Кто-то был даже не в курсе.

– Завтра со всем разберемся! А пока все спать! – Выдал я очередную фразу. Обратился к своим людям. – Григорий, Пантелей, оружие собрать и в склад. Тела вынести. Рассветет, разбираться будем. Пленных заговорщиков связать. Ванька! Головой за этих двоих отвечаешь. Веди в зал приемов.

Парень, слуга мой, весь дрожащий закивал. Он связал одного, оглушенного. Подошел, посмотрел в коридор на трупы, на стоящего на коленях. Побледнел. Это было видно даже при столь скудном освещении.

– Сделаю, хозяин.

Здесь вроде все. Повернулся к французу.

– Франсуа со мной.

Иностранец с невеселой улыбкой вышел, глянул на луну, вздохнул. Мы быстрым шагом двинулись к воротам. Там на стене был пост. Два бойца, занимающих его, смотрели на нас, приближающихся. Я следил за их руками. Еще удумают выстрелить, мало ли чего. Но, вроде нет. Эти сторожат, и ничего плохого не удумали.

– Что происходит⁈ – Спросил один из них. Голос слегка дрожал.

– Ваши сотоварищи решили, что я не гожусь в воеводы. – Ответил я, взбираясь по лестнице.

Ответа не последовало.

Мы поднялись. Здесь горели факела. Внизу у ворот пока что было безлюдно, но в городе начинались движения. То здесь, то там вспыхивал огонь. На надвратной башне вновь ударил колокол. На другой стороне города у башни, через которую вы выезжали в кабак, ему ответили.

– А вы что скажете? – Я буравил их взглядом, говорил холодно. – Воевода я ваш или нет?

Двое переглянулись.

– Мы-то это… – Начал один нервно. – Фролу Семеновичу мы служим, но раз дело такое. Раз ты теперь воевода…

– Я не воронежский. Я юг России собираю.

– А, ну тогда мы то за тебя, так-то, конечно.

Вот и все мы решили с этими двумя. Осталось город успокоить. В этот момент ко мне обратился Франсуа на своем гнусавом.

– Игорь. Нас идут убивать горожане?

– Нет, они, наоборот, нас идут спасать. Вечером городские уважаемые люди решили поставить меня над ними главным. – Я усмехнулся. – Но, француз, на Руси так бывает, что во время бурления народных масс погибают те, кого эти массы хотят спасти.

Он скривил лицо.

– Знаешь, русский. Мне отец рассказывал, как в Париже, под звон колоколов католики резали гугенотов. Надеюсь, Игорь, здесь не затевается что-то такое.

– Нет, все проще. Ведьму мы уже сожгли.

– Ведьму? – Француз был удивлен.

– Да, я же тебе не рассказал. – Продолжал улыбаться. – Мы отрядом ходили бить разбойников, которых возглавляла ведьма.

Франсуа побледнел, это был видно даже ночью. Перекрестился.

– Я думал, ты готов за деньги убивать кого угодно. – Я с трудом сдержал смех.

– За деньги, да. Но ты же сделал это бесплатно. – В словах француза я слышал толику уважения. – И скажи, почему тебя называют колдуном. Это слово на русском я стал понимать хорошо.

– Боятся, понять не могут. Вот и зовут. Ты же меня дьяволом сам несколько раз назвал.

Лицо иноземца стало задумчивым.

Тем временем к воротам подошел приличный по размеру, хорошо снаряженный отряд вооруженных людей. Человек эдак пятьдесят, семьдесят. На стрельцов не похоже. Видимо, какие-то казаки.

– Что творится! Что за стрельба в тереме! – Руководил ими один из тех шестерых. Он, в хорошо сидящем, крепком тегиляе и плотной шапке вышел вперед. – Воеводу видеть хотим! Игоря Васильевича Данилова! За него пришли!

Приятно слышать такие слова.

– Здрав будь, атаман! – Прокричал я. – Здесь я!

– И ты здрав будь, боярин. Что стряслось? Что за стрельба? Почему колокола бьют?

– Про колокола не знаю. Стрельба. Да так, не всем я люб, как вам. Вот и повздорили немного. Но все недовольные схвачены. Завтра судить будем.

Толпа загудела, люди переговаривались.

– Что же за тати такие. Откуда снова?

– Свои! – Выдал я громко. – Я же сказал прилюдно и сейчас повторю! Ни Дмитрий, ни Василий нам тут больше не указ. Они нам татар остановить не помогут. Мы здесь сами справляемся. А как сладим со степняками, пойдем в Москву царя выбирать. Правильного! Сильного! Крепкого! Что скажете, люди служилые?

Люди перешептывались, переглядывались. Гул усилился.

– Атаман нам про это сказал! – Выкрикнул один из пришедших. – А может тебя царем сделать, а? Может ты сын Федора, тайный, а?