Текст книги "Люди в масках (СИ)"

Автор книги: Ева Никольская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 21 страниц)

Глава 9

Утро началось для меня в двенадцать, когда бабушка, терпение которой лопнуло, затормошила мое несчастное плечо, пытаясь оторвать его от подушки. Я недовольно что-то промямлила и повернулась на другой бок, чтобы досмотреть интересный сон.

– Подъём!!! – не хуже армейского старшины завопила старушка возле самого моего уха.

Ошалело вылупив на нее перепуганные глаза, я, как ошпаренная, подпрыгнула на кровати, не понимая, что случилось и где пожар. В конце концов, мое окончательно сфокусировавшееся зрение выхватило из окружающего интерьера знакомые очертания довольного лица Ирины Степановны. Приведя в порядок собственные мысли, я укоризненно спросила:

– Это ты орешь, как резаная?

– Нет, дорогая, – усмехнулась собеседница, довольная результатами своего труда. – Пришлось вызвать целый хор петухов, чтобы они известили тебя о начале нового дня.

Я вздохнула, признавая поражение. Сон исчез, будто его никогда и не было. В памяти не осталось ни кусочка, только ощущение, что снилась какая-то очень приятная история.

– Алекс уже уехал? – одеваясь, поинтересовалась я.

– Конечно, три часа назад. Он сказал, чтобы я тебя не будила, так как ты, якобы, в курсе, – вытирая после душа голову, объявила она.

– Да, верно, – застегивая молнию все той же мини юбки, отозвалась я небрежно.

– И как сие понимать? – лукавые серо-зеленые глаза пристально впились в меня, ожидая ответа.

– Мы вчера ночью разговаривали, – с невинным видом ответила я, слегка улыбаясь.

Нескрываемое любопытство старушки меня забавляло. Не все ей интриги создавать.

– Ночью – это во сколько?

– Бог его знает, – честно призналась я. – После того, как он вышел из ванной.

– А ты знаешь, что он мылся?

– Бабушка! – я исподлобья смотрела на нее с таким видом, будто меня только что обвинили в непристойности. – На нем был халат и полотенце, а с волос капала вода. Откуда, по-твоему, еще можно выйти в подобном виде? А на счет времени… наверное, наступила полночь, точно не скажу, так как до этого я спала.

– Саша тебя разбудил? – ее брови поползли вверх.

– Нет, я сама очнулась. Да, какая, собственно, разница? Мы перекинулись парой фраз, едва не разругались, а потом он ушел работать. Вот и вся история, ничего супер выдающегося, как видишь, в ней нет.

Собеседница окинула меня недоверчивым взглядом и скептически проговорила:

– Ну, я много чего вижу, – она тряхнула своими влажными волосами так энергично, что ворох брызг полетел мне в лицо, обдав его холодом.

– Например? – вытираясь от импровизированного дождя, осведомилась я.

– Вы мирно с ним прожить можете не больше часа, и то если не находитесь все это время рядом.

– Алекс самоуверенный тип, естественно, меня это бесит, – парировали мои уста, а глаза застыли в ожидании продолжения.

– А еще я заметила, что он тебе нравится, – хитро улыбаясь, заявила Ирина Степановна.

– Конечно, ведь мы обязаны ему жизнью, – мой холодный ответ не испортил ее хорошего настроения, однако продолжать тему она не стала.

– Ладно, пойдем, я накормлю тебя завтраком и напою чаем, хотя сейчас уже время обеда.

Она легко выплыла из зала и направилась на кухню, поманив меня за собой. Не имея желания возражать, я отправилась следом.

За столом мы сидели со скучающими лицами, время от времени перекидываясь ничего не выражающими фразами, смысл которых касался, в основном, погоды. В конечном итоге, бабушке надоел этот безликий, затянувшийся процесс чаепития, и она громко заявила:

– Меня уже достали магазины, книги, телевизор, надоело пребывать в бездействии. Единственное развлечение – это наблюдать ваши с Сашей стычки.

Я поморщилась:

– Бабуля, ты говоришь об этом, как о петушиных боях.

– Если честно, – усмехнулась собеседница, – так оно и выглядит.

– Ну спасибо! – я слегка оторопела, с упреком глядя на неё.

– Пожалуйста, – спокойно ответила старушка, отодвигая от себя чашку и складывая на столе локти.

На ней был надет легкий серый халат с чёрными пуговицами, выстроившимися в одну линию, что придавало одежде особую элегантность, а фигуре – стройность.

– И чем ты хочешь заняться? – полюбопытствовала я, меняя тему разговора.

– Чем-нибудь полезным. В противном случае моя деятельная натура окончательно свихнется, сидя в этих чистеньких, светлых стенах, как в склепе.

– Почему у меня такое странное чувство, что ты уже все решила? – с недоверием глядя на самого близкого мне человека, тихо проговорила я.

– Потому что так оно и есть, – Ирина Степановна опустила глаза, глубоко вздохнув.

Я молчала, ощущая холодок, который тонкой струей пробежал по моей выпрямившейся спине. Впереди ожидало что-то не очень приятное, чтобы понять это, достаточно было взглянуть на осунувшееся лицо с грустными глазами, виновато смотревшими из-под больших очков.

– Ты хочешь уехать? – нарушив повисшую тишину, спросила я, едва не перейдя на шепот.

На сердце стало очень одиноко. Несмотря на то, что собеседница сидела напротив, я поняла, что ее уже не отговорить. И наша с ней разлука – это только дело времени.

– Да.

– В Новгород? – мои слова прозвучали печально, хоть я и пыталась предать голосу беззаботный тон.

– Нет, – она помолчала. – В Нью-Йорк.

– Я его убью! – эта фраза слетела с губ быстрее, чем я успела подумать о её смысле.

– Саша здесь не при чем. Просто, занимаясь режиссурой и гримом в его студии, я смогу приносить пользу людям, как делала это в Питере. А тут от меня нет никакого толка.

– А я? – мои губы обиженно надулись. – Ты меня бросаешь, да?

– Почему? – Ирина Степановна оживилась. – Мы уедем вместе, оставив Ларина на попечение Северина. Это наш звездный шанс, Ларочка. Зачем тратить время на глупую месть, если можно сделать много хороших, нужных вещей. Саша уже подготовил вызов из Америки для рабочей визы тебе и мне, – в глазах старушки появился азартный блеск. – Ну как?

Я грустно усмехнулась:

– Ты, действительно, хочешь ехать?

– Конечно! Я всю жизнь мечтала снимать ролики или видео клипы. Это же безумно интересно! – она вся засветилась, предвкушая новую работу.

– Понятно, – обречено заключила я. – Наверное, ты права, тебе, и правда, стоит воспользоваться предложением Алекса и поехать.

– Что значит "тебе"? – выражение лица бабушки стало недоумевающим.

– Я останусь здесь, пока Слава не сядет в тюрьму, – спокойно ответила я ей. – Это мое предназначение.

– Лариса, не глупи. В жизни будут еще хорошие люди, я уверена, что среди них ты встретишь свою настоящую любовь. Зачем зацыкливаться на кретине, готовом убить тебя ради каких-то лишних квадратных метров?

– Я, вовсе, не цыклюсь, – уверенность от принятого решения принесла облегчение, я даже улыбнулась, почувствовав, как печаль отступает. – Просто мне надо увидеть, как Славочка получит по заслугам, а затем я начну новую жизнь, устроившись на работу в институт или музей. Еще пока не решила.

– Я без тебя никуда не поеду! – твердо заявила старушка, хмуря свои седые брови.

Мне пришло в голову, что если так пойдет и дальше, я собственноручно похороню ее заветную мечту.

– Бабушка, – доверительно произнесли мои губы, а глаза весело сверкнули. – Если ты будешь работать за границей, у меня появится возможность приехать к тебе в гости, как только я устану от здешней жизни.

Она задумалась на несколько минут, потом проговорила менее уверенным тоном:

– Но ведь я волнуюсь за тебя, Лара…

– Ты же не одну меня оставляешь, а с твоим любимым Сашей, – успокоила я её, положив свои ладони на руки собеседницы. – Со мной все будет в порядке, обещаю.

Зазвонил телефон. От его продолжительной трели старушка вздрогнула. Она быстро поднялась из-за стола и вышла в коридор. До меня донеслись ее короткие слова, произнесенные в трубку:

– Да, это я… Хорошо…нет…жду!

– Кто это был? – меня распирало любопытство.

– Северин.

– И что сказал?

– Спросил, собираешься ты со мной, или нет.

– Ты сказала "нет"?

Она покачала головой, задумчиво глядя на меня.

– Правильно, я остаюсь с ним. А если он этого не желает, то поеду в снятую нами квартиру, все равно она в нашем распоряжении ближайшие три месяца, деньги ведь заплачены, – вслух рассуждала я, искоса посматривая на Ирину Степановну, с растерянным видом стоявшую в дверях кухни.

– Он сейчас приедет за мной, – тихо проговорила она. – Может, все же передумаешь?

– Мне уже двадцать пять лет. Я взрослая. Позволь же моей сформировавшейся личности самостоятельно устроить свое будущее. И, поверь, мы скоро увидимся. Я же не могу жить долго в разлуке с тобой, сама знаешь. Так что забудь о своем беспокойстве и делай все, что нужно, – веселая интонация моего голоса приободрила собеседницу, она даже улыбнулась.

– Пойду переоденусь, все-таки не куда-нибудь еду, а в посольство Соединенных Штатов! Правда, не в первый раз.

– То есть?

– Мне уже сделали визу, Ларочка, несколько дней назад.

Глава 10

Оставшись одна, я налила себе еще чая, и с кислой улыбкой подумала: «Трудно мне придется без любимой бабушки под боком, но и в Нью-Йорк я не полечу, как бы Алекс того не желал. Если моя дорогая бабуля хочет, пусть едет, я буду очень рада от мысли, что она счастлива. А от меня Северину не отвязаться, пусть даже не мечтает. Конечно, перспектива остаться с ним наедине в этой квартире не из приятных, но, судя по проведенному вместе времени, можно сделать один утешительный вывод – этот человек не собирается причинять мне зло, напротив, он даже проявляет заботу, опекая меня, как отец или брат. Так что с его стороны нет никакой опасности. Ну, а Слава меня совершенно не узнает… Стоп! Я должна освоить процесс перевоплощения в экстремальную девочку без помощи моего собравшегося за рубеж визажиста».

С этими мыслями я решила самостоятельно загримироваться и надеть парик, пока Ирина Степановна занимается получением рабочей визы. Алекс заскочил буквально на пять минут, он даже не стал слушать мои доводы на счет несогласия уезжать из страны, лишь махнул рукой на все это и, забрав с собой старушку, скрылся за дверью, громко щелкнув замком.

Оставшись в доме за хозяйку, я послонялась в нерешительности по квартире, потом, вооружившись бабушкиными гримерными принадлежностями, расческой и сеточкой для волос, уселась к зеркалу, чтобы попробовать свои художественные способности. Прошло около двух часов, прежде чем на моей скептически настроенной физиономии появилось что-то похожее на творение рук Ирины Степановны. С париком я провозилась еще минут тридцать. Потом, наконец, вздохнула, собрав косметику в кучу и унеся ее в комнату.

Кажется, мне удалось достичь нужного результата. Конечно, тренировка не помешает, но для дебюта в творческой области неплохо.

Закончив приборку рабочего места, я принялась вертеться перед зеркалом, осматривая себя со всех сторон. Вид был такой же, как вчера, только не хватало туфлей на этих сумасшедших каблуках. Хотя без них я чувствовала себя гораздо устойчивей. Татуировки немного стерлись, но все еще были видны.

– Стоит обновить, – сказала я сама себе и невольно поежилась, вспоминая косметический салон.

Идти туда одной мне совершенно не хотелось, а ведь бабушка скоро уедет. Я вздохнула, почувствовав, как сжимается сердце от предстоящей потери. Но даже разлука с единственным родным человеком не могла вынудить меня оставить Ларина в покое. Он так сильно отравил мою душу, что лекарство я видела лишь в свершении правосудия. Иначе мне до конца жизни будут сниться кошмары.

Короткий звонок в дверь вывел меня из задумчивости. Я с удивлением уставилась на замок, размышляя, стоит ли его открывать. Через пару секунд звонок повторился, но уже гораздо более настойчиво. Тот, кто пожаловал в гости, явно не собирался уходить просто так.

– Откроете вы, наконец, или нет?! – раздался громкий женский голос, в котором слышалось нетерпение.

Словно получив команду к действию, я отворила перед гостьей обе входные двери одну за другой. На пороге стояла высокая голубоглазая блондинка в роскошном ярко синем костюме. Она смерила меня пристальным взглядом и презрительно усмехнулась, входя в квартиру с видом хозяйки.

– Ты что, из службы малолетних проституток? – тон ее громкого голоса мне не понравился, не говоря уже о смысле слов.

– Я не совсем Вас поняла, – стараясь быть вежливой, проговорила я негромко.

– Кто ты такая? – расхаживая по квартире не сняв в прихожей обувь и заглядывая в комнаты, осведомилась собеседница. – И где Алекс?

– Ах, вот оно что, – протянула я, саркастически усмехаясь. – Вы его, значит, разыскиваете.

Мне была неприятна эта наглая особа, которая легко кидалась оскорблениями направо и налево. Она ни во что меня не ставила, всем своим видом выказывая презрение. Интересно, какие дела связывали Северина с ней?

Женщина остановилась посреди отданного в мое распоряжение зала. Она быстро осмотрелась, потом бесцеремонно уселась в кресло и, закинув ногу на ногу, сказала:

– Так кто же ты такая? – глаза небесно голубого цвета в оправе темно коричневых густых ресниц изучающе смотрели на меня.

– Я его девушка, – решив, что дама может быть шпионкой Славы, сообщила я спокойно.

– Вот как?! – в черных зрачках собеседницы сверкнула молния, а губы скривились в фальшивом подобии улыбки. – А я – его любовница!

Эти слова прозвучали как гром с ясного неба. Повергнутая в смятение, я с трудом пыталась вернуть себе самообладание. В голове всплыли слова Ларина о какой-то блондинке, которую он видел с Алексом пару недель назад. По всей вероятности, передо мной сейчас царственно восседала именно она.

На вид женщине было лет тридцать. Красивая, статная, со стройными длинными ногами, завершением которых служили узкие носы чёрных лакированных туфлей на высоченной шпильке. Ее роскошные, белые как сахар волосы мягкими волнами спадали на плечи, обрамляя овальное лицо с тонкими изящными чертами. Вот только голос, как, впрочем, и тон, выпадали из этой идеальной картинки, выдавая недостаток образования или скверный характер незнакомки.

– Меня зовут Марина, – надменно проговорила незваная гостья, закуривая длинную сигарету, которую достала из сумочки.

Она с не меньшим вниманием изучала мою внешность, стряхивая пепел на палас, как будто находилась не в квартире, а на улице. Да уж, уважением к чужой собственности дамочка вряд ли может похвастаться. Похоже, она считает себя "пупом земли", никак не меньше. И я, как это ни грустно признавать, очередное мелкое препятствие на ее увенчанном лаврами пути. Нужно быть осторожней, а то недолго оказаться раздавленной тонким каблуком ее изящных туфель.

– Очень приятно, – с лицом, на котором читались совсем иные эмоции, процедила я.

– Скажи мне, маленькая шлюшка, зачем ты намалевалась, как клоун, ведь для подобного имиджа ты уже давно состарилась, – язвительно улыбаясь, сказала собеседница.

Укол пришелся как раз в самую точку, угодив в мое самолюбие, как мяч в корзину. "Один – ноль в вашу пользу", – мысленно открыла счет я, а вслух произнесла:

– Зато для вашего макияжа я еще слишком молода.

Заметив, как потемнело ее красивое лицо, я довольно заключила: "один – один. Ничья!"

– Послушай ты, швабра разукрашенная, Алекс мой, и меня не волнует, чем ты его заманиваешь. Лучше не стой на дороге, иначе будет хуже, – Марина принялась откровенно угрожать, зло сверкая глазами и энергично жестикулируя рукой, в которой была зажата сигарета.

Выслушав всю ту грязь, которая густым потоком текла из ее изящно обведенного косметическим карандашом рта, я спокойно объявила, сложив на груди руки:

– Будьте так любезны, покиньте этот дом. А все свои разногласия решайте лично с господином Севериным, не впутывая меня в свои дрязги.

Женщина залилась нервным хохотом, изображая веселье, но злость, которую она под ним пыталась скрыть, сквозила отовсюду. Собеседница меня откровенно ненавидела, причем с первой минуты встречи. И у нее на то были причины. Марина сгорала от ревности, стараясь уязвить меня как можно больней.

– Это ты отсюда отвалишь, шлюха, – проговорила она, уничтожающе глядя в мои глаза. – А не я.

Черт! Нарывающаяся на скандал блондинка начинала серьезно мне действовать на нервы. Я с трудом сдерживала желание встать с дивана и врезать ей по холеной физиономии, чтобы перестала говорить гадости.

– Это все, что вы можете сказать? – натянув на лицо вежливую улыбку, осведомилась я.

– Удивительно, что Алекс пустил в свою кровать такую низкорослую, толстозадую уродину, как ты! – она, по всей видимости, поставила перед собой задачу сложить на меня как можно больше обидных слов.

– Замечательно, что Вы оценили мою фигуру! – радостно заявила я, окинув довольным взором собственное тело. – Действительно, неплохие габариты.

Лицо Марины вытянулось от подобного рода реакции на ее реплику. Сигарета застыла в руке возле приоткрытого от недоумения рта. Я же продолжала невинно хлопать ресницами, спокойно глядя на нее.

– Ты что, полная дура? – она, наконец, снова обрела дар речи, хотя лучше бы он к ней не возвращался. – И как тебе удалось забраться в постель к моему мужчине?

"По веревочной лестнице", – слова вовремя застряли на языке, не успев слететь.

Сарказм мог испортить выбранную мной тактику боя. И зачем я только открыла ей дверь? Поскорей бы приехал Северин с бабушкой. В конце концов, она его любовница, значит, ему с ней и разбираться. Я-то за что страдаю?

– Кстати, о мужчине, – улыбаясь как можно приветливей, отозвалась я. – Саша очень хороший и умный человек, не находите? Он такой добрый, нежный, заботливый…

– Я сама знаю, – пробурчала женщина, бросив на меня хмурый взгляд. То ли она решила, что горлом меня не прошибешь, то ли ее гнев сменился апатией, но, в любом случае, голос собеседницы стал гораздо тише.

– Вы все еще не надумали зайти в другой раз? – спросила я как бы невзначай.

– Я буду сидеть здесь, пока не появится Алекс! – твердо заявила собеседница, поудобней устраиваясь в кресле.

– Тогда давайте посмотрим телевизор, так как он вполне может задержаться.

Целых три часа я изображала повышенное внимание к программе телепередач, в то время как Марина, переставшая на меня наезжать, курила одну за другой свои тонкие дамские сигареты. Пытка закончилась со звуком поворачивающегося в двери ключа. Женщина вскочила и, сломя голову, бросилась в коридор, где уже стояли приехавшие из посольства бабушка и Алекс.

– Марина?! – увидев блондинку, воскликнул мужчина, вытаращив на нее глаза, которые едва не вылезли из орбит. – Как ты сюда попала?

– Мне открыла твоя шлюха, – процедила блондинка, подходя к своему любовнику и нежно глядя на него.

– И кого это Вы, милочка, назвали шлюхой? – выражение старушкиного лица стало воинственным, голос угрожающим.

– А это что за экземпляр? – спросила гостья у Северина, проигнорировав вопрос Ирины Степановны.

– Марина, это мама моей невесты, – серьезно проговорил Александр, подарив мне недовольный взгляд, вероятно, за то, что я впустила в дом его ненормальную знакомую.

И все же… а с какой, собственно, радости, он заговорил про невесту? Или мои шансы в разыгрываемом спектакле растут с каждым днем? Если так пойдет и дальше, то скоро Алекс станет представлять меня людям в качестве супруги.

– Как это? Ты не можешь жениться на ком-то ином, кроме меня! – уперев руки в бедра, завизжала женщина, намериваясь закатить громкую сцену.

– Разве? – левая бровь Алекса недоверчиво поднялась, губы сжались. – По-моему, мы обсуждали вопрос о недолговечности наших отношений в самом начале знакомства.

– Это было давно! С тех пор все изменилось. Неужели твоя малолетняя проститутка лучше меня?!

Уши бабушки этого не выдержали, она быстро разулась и ушла прочь от места разборок, оставив нас втроем. Я тоже хотела удалиться, меня уже достали оскорбления в свой адрес. Но как только мои ноги двинулись по направлению комнаты, я была быстро перехвачена сильной рукой мужчины и прижата к нему.

– Куда же ты, Лисёнок? Марина уже уходит, – голосом, не терпящим возражений, объявил он свой приговор.

– Ах ты, маленькая стерва-а-а!!! – истерично завопила блондинка, и я даже испугалась, что она на меня набросится.

Но эта мысль не успела придти ей в голову, так как неизвестно откуда вынырнувшая бабушка опрокинула ведро воды на ее идеально уложенную прическу. Вероятно, уход Ирины Степановны был непосредственно связан с подготовкой жидкого орудия для борьбы с оскорбительницей внучки. Съежившись, как мокрая кошка, Марина выскочила в предусмотрительно открытую Алексом дверь и, бормоча под нос угрозы, бросилась вниз. Она, не смотря на всю свою агрессию, потерпела поражение и была вынуждена отступить. Вот только надолго ли?..

– Ну и вкус у тебя, – холодно процедила я, вырываясь из рук своего новоявленного жениха, которые по-прежнему обнимали меня за плечи сзади.

– Зачем ты ей открыла? – хмурясь, поинтересовался Северин, отпуская меня.

– Потому что она требовала. Но не стоит перекладывать вину с больной головы на здоровую. Я за свою оплошность поплатилась двумя часами общения с этой женщиной, во время которых мне пришлось выслушать массу оскорблений. Хотя я, в отличие от тебя, их совсем не заслужила.

– Мы разорвали отношения с Мариной три недели назад, – спокойно пояснил собеседник, на что я только усмехнулась.

– Удивляюсь, как тебя вообще угораздило с ней их завязать. Куда смотрели твои глаза? Хотя, наверное, во время встреч с этой миловидной красоткой (пока она, конечно, не откроет рот) ты думал другим местом… – в моем голосе звучала нескрываемая ирония.

– А это, ангел мой, – сладко произнес Алекс, – тебя не касается.

Я пожала плечами, дескать, мол, как будет угодно. Решив не нарываться на ссору, нервы мои и так были на пределе из-за неожиданного визита, я обратилась к молча стоящей с пустым ведром в руках Ирине Степановне:

– Как твои дела, бабушка? Что с визой? Ты летишь в Америку или нет?

– Увы, да, – трагично произнесла старушка. – Но меня очень огорчает мысль, что тебя некому будет здесь защитить.

– Я сама о себе позабочусь, – улыбаясь, заверила я.

– И я о ней позабочусь. Обещаю, больше моя бывшая любовница не произнесет безнаказанно ни одного оскорбления в адрес Элис, – торжественно заверил Северин, с теплом и участием глядя на мою щупленькую бабулю.

– Надеюсь, – та усмехнулась, оттаивая.

– Самолет завтра, так что сегодня ваш последний перед разлукой день, – сообщил мне собеседник, оставляя нас одних. – Я пойду на кухню. Вам, наверное, хочется побыть вдвоем.

Он понимающе улыбнулся, обходя нас и удаляясь. Значит, завтра я останусь совсем одна!..

Мы всю ночь просидели с бабушкой в моей комнате, болтая о разных пустяках, но и серьезном тоже. Она то весело хохотала, то пускала скупую слезу, обнимая меня и уговаривая последовать за ней как можно скорее. Я кивала в ответ, прекрасно понимая, что это невозможно. Так пробежали часы, которые мы совсем не заметили, поглощенные друг другом, словно встретились после долгой разлуки. Но настоящее расставание маячило впереди, с каждой минутой оно приближалось.

– Я перевела на твой счет часть суммы от проданной квартиры, – протягивая мне необходимые документы вместе с банковской карточкой, сказала Ирина Степановна перед самым отъездом. – Это чтобы ты побыстрее ко мне приехала, – заглушая возражения с моей стороны, оправдалась она. – А если тебе будет плохо, ты только сообщи, и я прилечу, разорвав контракт, к тебе на помощь. Знай, Ларочка, что я очень сильно тебя люблю.

– Я тоже, – моя улыбка больше напоминала гримасу готового разрыдаться ребёнка.

А потом она улетела, настоятельно попросив Алекса следить за мной и охранять. Мне же было заявлено, во-первых, чтобы я поменьше с ним ругалась, так как за дни знакомства Северин стал нам ближе любого родственника, а, следовательно, к его мнению надо прислушиваться. И, во-вторых, что есть еще одна очень веская причина, побудившая бабушку уехать, оставив меня одну в Москве, но расскажет о ней она мне только при следующей встрече. Ну вот! Как всегда. Даже напоследок придумала, как меня заинтриговать. Что за человек, а?! Алекс поцеловал старушку в лоб, крепко обняв, будто она была не моя, а его бабушка. После чего я получила возможность чмокнуть на прощание ее в щечку. Когда она прошла пункт регистрации, смешавшись с другими пассажирами, я не выдержала и разрыдалась, позволив чувствам одержать верх над сдержанностью. Мой спутник прижал меня к своей груди, позволяя "выплакаться в жилетку". И хотя на Александре был надет серый пиджак, я все равно, воспользовавшись его добродушием, уткнулась носом в плечо спутника и принялась тихо всхлипывать. Он не мешал, давая мне возможность успокоится самой.

Теперь я осталась одна. Совсем одна в чужом городе, под чужим именем, с чужой внешностью… и с чужим мужчиной в его не менее чужой квартире. А впереди ожидала смертельная схватка с человеком, способным на все, включая убийство. И хотя быть заново похороненной мне вовсе не хотелось, я решительно приготовилась к битве, вздернув подбородок и гордо тряхнув головой, отчего косички весело зазвенели, огласив тем самым конец печали и начало активных военных действий относительно моего бывшего мужа и его преступных делишек. Отныне у меня была новая жизнь и новое лицо, так как выходить на улицу без грима и парика Алекс мне запретил строго-настрого, как, впрочем, и без его разрешения. Одним словом, он снова готовил благодатную почву для наших внутренних баталий. Интересно, когда же ему все это надоест? Судя по невозмутимому виду везущего меня из аэропорта домой мужчины, я сделала неутешительный вывод – НИКОГДА!