Текст книги "Люди в масках (СИ)"

Автор книги: Ева Никольская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 21 страниц)

– Я уже два года торчу в России, пытаясь втянуть Славика в какую-нибудь авантюру, чтобы разорить его раз и навсегда, лишив заодно возможности откупиться от суда, когда всплывут все его преступления.

– А, по-твоему, они всплывут? – недоверчиво спросила старушка, ставя на плиту чайник. Эти двое совсем забыли о моем существовании, увлеченные друг другом, будто давно мечтали поболтать, сидя на нашей не очень-то большой кухне. Александр уважал свою собеседницу, это было понятно без слов. Он внимательно слушал, с теплотой глядя на старушку. В том, что бабуля покорила его сердце, я не сомневалась. В отличие от меня, ей он говорил о своих мыслях, мне – нет. С ней он общался, и не без интереса, а мне лишь предложил набить жвачкой рот и как можно меньше высовываться. От подобных сравнений стало обидно. Я стояла в прихожей, пытаясь снять с головы парик, и изо всех сил напрягала слух, чтобы услышать, о чем беседуют Ирина Степановна и Алекс.

– Без сомнения, – проговорил он твердо. – Я давно собирал досье на этого типа. У нас с ним старые счеты, – наш гость грустно усмехнулся. – Но это уже другая история.

– А почему ты просто его не убьешь, Саша? – не став бередить раны собеседника вопросами о его прошлом, сказала бабушка. – Ведь у тебя достаточно денег, чтобы нанять киллера, хотя и сам ты с этой ролью неплохо справляешься, – она захихикала, вероятно, вспомнив о нашей недавней гибели.

– Ирина Степановна, – голос Алекса прозвучал укоризненно. – Я не убийца, скорее, наоборот. К тому же смерть для такого подлеца, как Слава, слишком легкое наказание. Он попросту сбежит, а за грехи ведь надо расплачиваться, и, желательно, так, чтобы я это видел. Поэтому лучшее средство – разорение. Я хочу, чтобы Ларин посадил сам себя в ловушку, все остальные методы противоречат моим принципам. Я не убиваю людей, даже таких, как он.

" Браво! – я мысленно поаплодировала его речи. – Ты только пытаешь их, лишив возможности двигаться, а соответственно, и понимать происходящее. Тоже не очень то хороший поступок, хоть и ведет к благой цели".

– Мне нравится твой настрой, – спокойно произнесла бабушка. – И принципы твои мне тоже по душе. Лара, чего ты там застряла? Иди пить чай! – крикнула она в коридор, и я, точно по команде, направилась в кухню.

– Не хотела вам мешать, – пробубнили мои губы, когда я садилась на табуретку. – Вы так были заняты друг другом…

– Ну надо же! Какая покорность! – Александр откровенно издевался, насмешливо разглядывая мою лишенную парика внешность. – Кстати, ты уже собрала вещи?

– Как это? – бабушка удивленно уставилась на собеседника. – Мы что, опять едем в Новгород?

– Нет, вы переезжаете ко мне домой, хотя если есть желание прокатиться до Новгорода, я буду только рад.

– Желания нет! – твердо заявила я.

– Но ведь мы сняли эту квартиру, и уже заплатили за три месяца вперед, – попыталась возразить Ирина Степановна, однако никакие доводы на мужчину не действовали. Вид у него был непоколебимый, а в глазах читалась решимость. – Зачем тебе нужна такая обуза, Саша?

– Чтобы вы не натворили глупостей.

– Каких?

– Любых. Например, как сегодня. Ларису ведь поймали, едва не застукав на месте преступления. А что если ее узнают? Помимо того, что это опасно для ее жизни, данный вариант может загубить все то, над чем я столько лет работал. Мне не нужны неожиданности. Поэтому я хочу, чтобы вы обе были у меня под рукой.

– К тому же, я теперь твоя девушка! – подарив мужчине хмурый взгляд, вставила я. – И Ларин это знает.

– Ну, вот и еще одно веское "за" в вопросе о переезде, – усмехнулся он, выжидающе посмотрев на Ирину Степановну.

– Э-эх, деньги на ветер, – страдальчески заявила она. – Лучше бы мы жили эти дни в гостинице, дешевле бы стало. Но кто же знал?..

– Значит, Вы согласны? – Алекс облегченно вздохнул.

– Ты не оставил мне выбора, Саша. И, если честно, то я буду рада, если Ларочка окажется под твоим присмотром.

– А вот это совсем ни к чему, – пробурчала я сердито.

– Не спорь со старшими! – в один голос ответили бабушка и Алекс.

Я вытаращила на них глаза, мысленно заключив: "Ну все, спелись!"

К счастью, мы еще не успели обзавестись грудой вещей, поэтому, взяв, лишь самое необходимое, я отправилась вниз вслед за мило беседующими о надоевшей жаре спутниками.

Как выяснилось, Александр Северьянович Северин, обитал на Остоженке, где приобрел большую четырех комнатную квартиру, состряпанную по новой моде из бывшей коммуналки несколько лет назад. Как раз в то время, когда он переселился из Штатов в Россию, чтобы оказаться ближе к Ларину. С того момента и началось их деловое знакомство. Всю эту информацию мы получили в машине по дороге. Теперь я поняла, почему наш собеседник пользуется таким странным сокращением своего имени: его так зовут друзья и близкие, оставшиеся за границей. И хотя о своих знакомых и родственниках Алекс не распространялся, мне было приятно думать, что они у него все-таки есть.

Я, наконец-то, получила возможность рассмотреть его дом получше. Это было здание прошлого века, пережившее реставрацию как снаружи, так и внутри. Тёмная крыша с мансардными окнами в виде арок причудливо контрастировала со светло-кремовой окраской стен, на которых белоснежной решеткой разместились балконные выступы, их размеренный ритм перебивали вертикальные белые полосы, пронизывающие дом в некоторых местах. Красиво, и очень солидно. Наверняка, наш спаситель не бедствовал за рубежом, раз смог себе позволить приобретение элитного жилья в центре Москвы. Да и сейчас у него было достаточно денег, судя по покупке бабушкиной квартиры и взятках персоналу крематория за розыгрыш моих похорон. Хотя, возможно, он не первый раз подрабатывает лже-киллером… тогда в его распоряжении должна скопиться немаленькая сумма, если, конечно, он не раздал все деньги тем, кого, якобы, убил, как сделал это с нами.

Алекс припарковал "Вольво" в специально оборудованном под домом гараже, и мы направились к подъезду, кодовый замок которого он открыл специальным ключом. Квартира располагалась на третьем этаже, попав на ее территорию, я вдохнула свежий прохладный воздух, так сильно контрастировавший с тем, что творилось на улице. Благодаря кондиционеру жилище Алекса, казалось настоящим раем.

– Теперь Вы будете жить здесь, – громко проговорил наш спаситель, затем жестом предложил пройти старушке в торцевую комнату. – Это была моя спальня, но я с удовольствием уступлю ее Вам, Ирина Степановна, – он улыбнулся.

Я тоже не преминула сунуть туда нос, чтобы взглянуть на обстановку комнаты. Там было чисто, светло и красиво. Большая кровать занимала едва ли не треть комнаты. На ней лежало кремовое покрывало в мелкий рубчик. Во всю стену располагался шкаф с раздвижными дверями, наружная поверхность которых была украшена зеркалами, отчего помещение казалось шире. Кремовые, в тон покрывалу, занавески, легко колыхались от ветерка, попадавшего с улицы через приоткрытое окно. На миниатюрном журнальном столике со стеклянной столешницей стоял небольшой телевизор, оснащенный DVD-плеером. Вот, вроде, и все, хотя нет, был еще у постели крошечный коврик из светлого ворсистого материала, напоминавшего мех.

– Саша, я польщена, – сказала бабушка, положив ладонь на его руку. – Но мне совсем не хочется выгонять тебя из твоей спальни.

– Это самое тихое место во всей квартире, – пожал плечами собеседник. – Я думал, Вам понравится.

– Очень нравится, – усмехнулась Ирина Степановна мягко. – Но для моих старых костей будет достаточно и диванчика, а ты уже привык к этой комнате, к тому же здесь, наверняка, весь твой гардероб…

Он кивнул и, решив не возражать, повел старушку в другую, не менее светлую, но более официальную комнату. Там стояли два кресла, диван и строгий сервант, был еще письменный стол с вертящимся стулом и большая настольная лампа офисного типа.

– Как насчет этой? – осведомился мужчина, заглядывая в глаза бабушке.

– Отлично, если я не буду тебе здесь мешать.

– Вы не будете, – твердо ответил он и покосился на меня так, будто хотел сказать: "А вот ты – будешь".

Я состроила кислую мину и вышла. Меня он поселил все в тот же зал, который я уже занимала однажды. И даже не спросил, нравится мне здесь или нет. Просто вошел и, положив мой пакет с одеждой на кресло, сказал:

– Ты, Лисочка, обитаешь тут!

– Я Лариса, – садясь на диван, возразила я.

– Мне же надо репетировать, – усмехнулся Алекс, намериваясь уйти. – Располагайся.

Больше всего мне не нравилась в этой комнате белая двустворчатая дверь со вставными стеклами. Я не могла отделаться от ощущения, что нахожусь все время на виду. Однако не разыгрывать же капризную девицу в чужом доме?! Хотя… я ведь сюда не напрашивалась, планировка и интерьер снятой нами квартирки мне нравились куда больше, чем этот роскошный, но чужой "дворец".

Дело шло к вечеру, я слышала, как Алекс хлопочет на кухне, так как она была рядом за стеной. Он, явно, любил процесс приготовления пищи. Я отметила эту его склонность давно, а сейчас в очередной раз убедилась в собственной догадке. Мне же удавалось без проблем пожарить только яичницу. Все остальное выходило либо подгорелым, либо недожаренным, либо, вообще, мало напоминало продукт питания. Я умудрялась спалить даже вареную картошку, так как забывала ее вовремя выключить. Результат – почерневшие ломтики, есть которые было настоящей пыткой. Бабушка не раз пыталась обучить меня кулинарному искусству, но все ее попытки терпели крах. Уж кем-кем, а поваром мне никогда не стать, как бы сильно я того не хотела.

Хозяин дома накормил нас пюре с овощным салатом и говяжьими ромштексами. Было очень вкусно и сытно. Сам мужчина ел медленно, искоса наблюдая за мной.

– Ты хочешь что-то спросить? – не выдержав его взгляда, поинтересовалась я, прожевав очередной кусочек мяса и положив вилку на салфетку.

– Почему ты так решила? – Алекс слегка улыбнулся левым уголком губ.

– Но ведь ты уже несколько минут не сводишь глаз с моей физиономии.

– Я просто смотрю.

– На что?

– На то, какая талантливая у тебя бабушка. То, что я видел сегодня днем, и то, что сидит сейчас передо мной разделяет огромная пропасть.

– Я не "оно", – поджав губы, парировала я. – И если говоришь комплимент бабуле, обращайся, пожалуйста, по адресу.

От подобной дискуссии пропал аппетит. Что он имел в виду? Неужели я так плохо выгляжу без грима?

– Ларочка, ешь, – заметив мое скисшее настроение, заботливо проговорила Ирина Степановна. – Саша шутит. Он вовсе не хотел тебя обидеть. Ведь так? – она выразительно посмотрела на собеседника.

– Конечно, – иронично ответил тот, кивнув в знак согласия, отчего две тонкие пепельные пряди упали на его лоб.

Синие, лишенные линз и стекол очков глаза весело блестели, глядя на мое надутое лицо. – Если ты не доешь, я сочту твое поведение оскорбительным по отношению к моим кулинарным способностям.

Вяло ковыряясь вилкой в тарелке, я вновь приступила к трапезе. Бабушка уже вовсю попивала чай, когда я еще дожевывала последний кусочек острого, но необыкновенно вкусного мяса. Закончив ужин в полном молчании, я встала из-за стола и отправилась в выделенную мне комнату, предварительно извинившись, так как, кроме меня, никто не собирался расходиться.

Они остались сидеть на кухне, о чем-то беседуя. Кажется, Ирина Степановна рассказывала ему веселые случаи из своей театральной жизни, он внимательно слушал, изредка вставляя короткие реплики, а потом они дружно смеялись, довольные обществом друг друга. Мне было грустно и обидно. Я, конечно, любила свою бабушку, но сейчас меня мучила самая что ни на есть натуральная ревность. Я бесилась от того, что она уделяет ему внимания больше, чем мне, а также мне не нравилось то, что он, поглощенный ею, абсолютно не замечает моего присутствия. Короче, меня не устраивало все. Умом я понимала, что обижаться глупо, но сердце, приняв сторону расстроенного недостатком внимания ребенка, упорно отстаивало свою позицию. Однако все эти мысли посещали мою бедную голову за закрытыми дверями зала, так что никто не видел того, что со мной творилось, разве что несчастная подушка, которую сжимали мои тонкие длинные пальцы, на которых по прежнему красовался синий блестящий лак.

– Хватит жалеть себя, дорогая, – я произнесла это тихо, обращаясь сама к себе. – Сколько можно распускать нюни из-за пустяков?

Я решительно откинула подушку в угол дивана и, подойдя к висевшему на стене зеркалу, скептически окинула себя взглядом.

"Так, после сегодняшней парилки стоит принять душ. И завиться, чтобы волосы не висели паклей по плечам. А завтра я надену парик и ту самую юбку, которую купила бабушка. Пусть она едва прикрывает зад, зато моя татуировка с розой будет видна во всей красе. Если затеяла игру в развязную девчонку, стоит довести ее до конца, даже когда сей образ для меня в новинку. Почему бы, собственно, и не повеселиться?"

С этими мыслями я вышла из комнаты, намериваясь навестить тех, кто по-прежнему сидел на кухне, ведя задушевный разговор.

– Не возражаешь, если я приму душ? – мой вопрос заставил собеседников отвлечься.

– Конечно, нет, ты теперь здесь живешь, зачем же спрашивать такие вещи? – ответил мужчина, непонимающе глядя на меня. – Кухня, ванная, туалет, прихожая и зал, полностью в твоем распоряжении. Ты также можешь заходить ко мне в спальню, если что-то понадобится, но только предварительно постучи. Насчет посещения комнаты Ирины Степановны – разбирайтесь сами, а мой кабинет, попросту, закрыт на ключ, так что туда ты не попадешь, даже если захочешь.

– Спасибо за подробные инструкции, – с натянутой улыбкой отозвалась я. – Полотенце там есть?

– Сейчас принесу, – он быстро вскочил, пройдя мимо меня, и исчез в коридоре.

– Только не смой татуировки, – поучительно подняв палец, заявила бабушка. – Они еще тебе пригодятся.

– Не сомневаюсь, – честно призналась я, намериваясь завтра снова облачиться в парик и топ, не забыв нацепить на нос экзотическое колечко, а вместо джинсов надеть мини юбку.

Вот только удастся ли попасть в этом прикиде в поле зрения Ларина, я не знала. Теперь у меня появилась цензура в образе господина Северина, который вовсе не горел желанием приглашать свою новоявленную подружку на встречу со Славой. Я вздохнула. Но тут как раз подошел Алекс, держа в руках голубое махровое полотенце, в которое я запросто могла закутаться целиком, а не то что вытереться.

– На вот, где все остальное, ты и так знаешь, – он улыбнулся, повесив полотенце мне на шею.

– Спасибо, – ответила я, открывая дверь в ванную.

– Не за что, – провожая меня взглядом, сказал мужчина. – Я положу тебе постель на диван, сама расстелишь, ладно?

– Хорошо, – я повернулась, намериваясь закрыться.

– Минутку, – он шагнул вслед за мной в ванную так, что я от неожиданного натиска отлетела назад. Спасибо еще, что помещение отличалось приличными габаритами, и у меня была возможность к отступлению.

– Вы, то есть ты, чего?! – я вытаращила на него испуганные глаза, не понимая, зачем он сюда вломился?

– Я забыл предупредить, что у меня перекрыта вода из-за стиральной машины, – он быстро повернул блестящий металлический вентиль где-то под ванной, и, не оборачиваясь, вышел, с абсолютно непроницаемым лицом и сжатыми в одну линию губами.

Я осталась стоять в нерешительности посреди ванной, не зная, что делать дальше.

Голову осаждали полчища всевозможных мыслей.

"Почему у него было такое выражение, точно я его обидела? Или будто случилось что-то не очень приятное? Неужели мой испуг так повлиял на этого человека или что-то еще?" – я недоуменно заморгала, но, бросив рассеянный взгляд по сторонам, наконец, сообразила, где и зачем нахожусь. Закрыв дверь на защелку, я принялась раздеваться, затем включила душ и настроила нужный напор воды.

Мылась я очень осторожно, стараясь не испортить рисунки, которыми пестрело мое обнаженное тело. Еще вчера я мечтала от них избавиться, а сегодня всеми силами пыталась сохранить целыми и невредимыми. Как все-таки изменчивы человеческие настроения! Тем более, мои.

Высушив феном волосы, я пошарила на полке, ища бигуди. Их там, естественно не оказалось, что меня почему-то обрадовало. В квартире у Алекса не было никаких признаков женского присутствия. Наверное, уборкой тут занимался кто-то по найму, потому что представить Северина с пылесосом мне оказалось довольно сложно.

– Ладно, придется остаться сегодня без кудрей, – произнесла я, задумчиво глядя на свое лицо в зеркале. – Завтра же куплю плойку, чтобы процесс завивки не отнимал много времени. Хотя с другой стороны, зачем мне локоны, если все равно придется носить парик?

Я накрутила русую прядь на палец и улыбнулась сама себе:

– Хотя… надо лучше следить за своей натуральной внешностью. Тогда разница между мной загримированной и естественной будет в пользу второй, а не первой.

Когда я, замотанная в махровую простыню, которую Алекс назвал полотенцем, вышла из ванной, на кухне было темно, а в квартире тихо. Вероятно, собеседники уже разошлись. Осторожно ступая босыми ногами по паркетному полу, я быстрым шагом направилась в комнату напротив, где теперь временно проживала. Там тоже было темно. Не зажигая света, я засеменила, придерживая свою импровизированную одежду, к дивану.

– Осторожно, не споткнись, – это был голос бабушки. От неожиданности я чуть не подпрыгнула, едва не завалившись на пол, так как зацепилась о край кресла, на котором примостилась маленькая фигурка Ирины Степановны.

– Ты меня напугала, – переведя дух, пробормотала я, усаживаясь рядом. – Почему свет не включила?

– Дремала, – зевнув, ответила старушка. – Ты так долго плескалась в ванной, что я устала дожидаться.

Мои глаза привыкли к темноте, и я отчетливо различала черты ее родного лица. Бабушка сидела, подобрав под себя ноги – удивительная для ее возраста гибкость. Руки были скрещены на груди, очки покоились вместо обруча на седых волосах.

– Био-татуировки целы? – серьезно осведомилась собеседница, меняя позу на более расслабленную.

Она опустила ноги на пол, и перекинула их одну на другую, а руки положила на подлокотники.

– Вроде, да.

– Это хорошо, значит, не придется тащить тебя завтра в салон.

О такой перспективе я не думала, и, честно говоря, она мне не очень то понравилась, так как подвергать свое несчастное тело очередным художественным метаморфозам совсем не хотелось. Хватит и бабушкиного искусства, следы которого приходится смывать по часу минимум.

– Я, вообще-то надеялась, что мы больше туда никогда не пойдем, – осторожно выговорила я, невинно вскинув ресницы.

– Тогда надо было делать настоящее тату, ну или временные на пару лет.

– Нет! – решительно вскинув подбородок, заявила я. – А если тебе завтра взбредет в голову превратить меня в негритянку? Я что тогда, должна буду не вылезать из-под кварцевой лампы, чтобы стать шоколадного цвета? К тому же остаться с этой красотой на теле, как у отсидевшей срок преступницы, мне совсем не улыбается.

– Ты не похожа на преступницу, Лара, – примирительно улыбнулась Ирина Степановна, ласково глядя на меня. – И перестань так кричать, Сашу разбудишь.

– Ну и что! – я надулась.

– Нельзя так себя вести, это, по меньшей мере, неприлично. Тебе же не пять лет, дорогая.

– Конечно, мне всего на двадцать больше, – понизив голос, ответила я. – О чем вы с ним болтали на кухне?

Бабуля хитро посмотрела на меня. Ее внимательные серо-зеленые глаза были сосредоточены, губы чуть-чуть подрагивали, готовые растянуться в улыбке.

– Так, о жизни, – загадочным тоном произнесла она.

– А еще?

– О Ларине.

– И что вы о нем говорили?

– То, что он попал.

– Как это? – я оживилась, превратившись в слух.

– Понимаешь, Лариса, – издалека начала собеседница. – С такими людьми, как Саша, лучше не ссориться.

– Он что, такой мстительный? – с легким испугом, спросила я, а по спине поползли мелкие мурашки. Слова Ирины Степановны звучали загадочно и жутко, предвещая тайну.

– Нет, он просто очень умный и расчетливый, так что, будь добра, относись к нему с большим уважением.

– И осторожностью, – сказала я сама себе, старушка молча кивнула. – Ты знаешь, какие у него счеты со Славиком?

– Нет.

– Он не сказал тебе?

– Нет, Саша вообще, не любит много говорить, особенно если разговоры касаются его персоны.

– А что за планы у него насчет Ларина?

– Мне мало известно. Кажется, дело связано с совместным предприятием, которое Северин пытается организовать со Славой. Можешь предположить, какова выгода от всей этой затеи.

– Думаю, никакой.

– Верно. Но подробностей я не знаю, Саша умеет обходить некоторые темы, когда не хочет их поднимать. Он очень осторожный человек.

– …который совершил великую глупость, забрав нас к себе, – весело добавила я. – А еще он меня поцеловал.

В комнате повисла пауза, глаза собеседницы удивленно округлились, рот приоткрылся, но слова не успели слететь с губ, так как бабушка прикрыла их рукой. Она надела очки и внимательно посмотрела на меня, пытаясь понять, не шутка ли это.

– Я не вру, – состроив честные глазки, пролепетала я. – Он сделал это, чтобы продемонстрировать Ларину близость наших так называемых отношений, вот и все.

– Тебе понравилось? – совершенно не слушая меня, спросила Ирина Степановна, в ее взгляде заплясали лукавые чертики, от которых мне стало неловко.

– Чуть-чуть, – честно призналась я, переходя на шепот. – Это было… неожиданно.

Бабушка усмехнулась, окинув меня с ног до головы скептическим взором. – Тебе нужно привести себя в порядок.

– Зачем, я же ложусь спать? – на моем лице отразилось удивление.

– Завтра тяжелый день, ты должна хорошо выглядеть.

– То есть?

– Разве ты не собираешься составить Саше компанию, когда он отправится к Славе?

– Я собираюсь, но почему-то мне кажется, что он совсем иного мнения по этому поводу, – грустно вздохнув, сообщила я.

– Это его личные проблемы. Если он не хочет брать тебя с собой, ты ведь поедешь туда одна?

– И что я скажу, появившись перед Лариным в образе девочки-панка, которая в придачу еще и подружка Алекса?

– Тебе ничего не придется говорить, так как Северин поедет вместе с тобой, когда узнает о подобных намереньях. Он же не идиот, чтобы позволить тебе наделать лишние глупости.

– А если я просплю? – с тревогой в голосе, поинтересовалась я.

– Не проспишь, я встаю в пять утра, так что к семи ты будешь уже в экипировке и полной боевой готовности, главное, не устраивай мне утром сцен на тему "хочу поспать".

Я виновато улыбнулась, вспоминая, как тяжело мне дается процесс раннего пробуждения.

– Разрешаю тебе вылить на меня стакан холодной воды, – пошутила я вслух. – Только ведро не надо.

– Договорились, – собеседница поднялась, собираясь уходить. – Я постелила кровать, можешь ложиться. У тебя осталось максимум часов пять для сна. Будь добра, используй их по назначению.

Она ушла, осторожно прикрыв за собой дверь. В комнате по-прежнему было темно. Свет горел только в коридоре, отчего стекла дверных створок светились, отбрасывая решётчатые тени.

" Интересно, что бабушка имела в виду, сказав, что я должна себя привести в порядок?"

Соскочив с разобранного дивана, я быстро переоделась, сменив полотенце на нижнее белье черного цвета и подошла к зеркалу, которое висело возле самой двери. Осмотрев впотьмах собственную фигуру, я критически заметила:

– Талия могла бы быть и потоньше, как, собственно, и бедра, а вот грудь выглядит совсем неплохо, несмотря на размер. Если бы добавить еще немного роста, то хоть в "Плейбое" снимайся! Однако на такое я не отважилась бы даже, имея параметры Клавдии Шифер. Характер, увы, неподходящий. Мне всегда гораздо больше нравилось читать книжки и смотреть телевизор, нежели ходить по дискотекам, как делали это подружки. Я, конечно, представляла себя героиней приключенческого романа, когда ложилась спать в теплую постельку, но, чтобы влипнуть в историю вот так… до такого мой несчастный рассудок додуматься не мог. Проведя кончиками пальцев по гладкой коже щеки, я задумчиво пробормотала:

– Если и дальше на мое лицо будет каждый день накладываться толстый слой грима, кожа этого не вынесет. Хорошо еще, что прикид экстремальной девочки не подразумевает напудренные щеки. А глаза уж как-нибудь выдержат обилие косметики.

Услышав приближающиеся шаги, я стремительно бросилась к дивану, и, зарывшись в одеяло, с замирающим сердцем уставилась на рельефные стекла двери. Высокая мужская фигура спокойно прошествовала на кухню. Я услышала звук открывшегося холодильника, и по звону стекла поняла, что Алекс достал пиво и, по всей видимости, выпил его, не отходя.

"Нужно поспать, – сказала я сама себе мысленно и уткнулась в идеально выглаженную белую наволочку. – Завтра с утра начнётся пытка".

Тихое шарканье обутых в домашние шлепанцы ног сообщило мне о том, что хозяин квартиры вновь отправился в свою опочивальню.

"Всё-таки он очень странный человек, – закрывая глаза, размышляла я. – С виду типичный "серый пиджак". Не броский, но аккуратный, не яркий, но одет дорого – это сразу кидается в глаза. Прекрасно играет разные роли, будто именно таким всегда и был. Если он хиппи, то самый, что ни на есть, настоящий. Все – и жесты, и мимика, и подобранная одежда говорят об этом. А когда на неожиданно посеревшие глаза опускаются круглые очки в тонкой изящной оправе, а на высокую широкоплечую фигуру надевается элегантный строгий костюм с галстуком, мужчина преображается в делового человека, преуспевающего бизнесмена. И с легкостью носит свое новое амплуа, как любимый свитер. Кто же он на самом деле? Загадочная личность… И пока у этой личности не возникло раздражение, относительно моей персоны, нужно пользоваться моментом. И вообще, почему он решил, что может снимать пенки расправы с негодяем Славочкой один? Я тоже хочу. К тому же, имею на данную процедуру полное право, ведь я все-таки его жена, невинно убиенная по бумагам. Уж кому-кому, а мне точно нужно присутствовать при моменте разоблачения всех Ларинских махинаций. Так что, милый Алекс, тебе от меня, увы, не отвертеться, как ни старайся".

Я улыбнулась, погружаясь в сон, который раскрыл свои ласковые объятья навстречу моему уставшему сознанию.