Текст книги "Люди в масках (СИ)"
Автор книги: Ева Никольская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 21 страниц)
"С таким успехом он сам испортит весь спектакль", – подумалось мне, но данная мысль исчезла за ненадобностью.
Мы ушли танцевать, оставив Северина и Татьяну одних.
– Послушай, детка, – начал Ларин сладко, опуская руку заметно ниже моей талии и осторожно поглаживая по тому месту, на котором остановился. – Ты подумала о моем предложении?
Я изобразила непонимание, которое светилось в моих глазах под вуалью опущенных чёрных ресниц.
– Я говорю о совместном времяпрепровождении, Элис, – пояснил собеседник, прислонившись своей щекой к моей.
Косой взгляд, брошенный мною в сторону столика, принес ожидаемый результат. Я увидела, как съехались брови наблюдавшего за нами Алекса, его губы были сжаты, руки скрещены, а лицо казалось бледнее обычного. И все-таки он прав. Я играла в опасные игры, допуская такой близкий контакт со своим бывшим мужем. Слава мог узнать меня в любой момент, и тогда ситуация выйдет из-под контроля, а последствия этого непредсказуемы. Северину, по всей видимости, надоело пассивно злиться, и он решил занять себя более приятным занятием, а именно – пригласить танцевать сидящую со скучающим видом Таню. Вскоре они оказались рядом с нами. Алекс нежно поддерживал свою стройную невысокую партнершу за талию, кружа ее по залу и не обращая на меня никакого внимания. Зато Славик по-прежнему не сводил своих потемневших карих глаз с моего лица, с приоткрытых темных губ, с извивающейся в смертельном прыжке кобры.
– Мы могли бы встретиться завтра, если ты не против, – продолжал собеседник, опуская взгляд в глубокий вырез изумрудного платья.
– Боюсь, что Алексу это не понравится, – мило улыбаясь, ответила я.
– Но он необязательно должен быть в курсе, – предположил Ларин, прижимая меня к себе все сильнее и сильнее. Я почувствовала его скрытое одеждой твердое тело, а вместе с тем и его возбужденную плоть.
Он хотел меня, что, впрочем, было понятно и без слов. Этот мерзавец готов был овладеть женщиной, с которой встречается его друг. Да уж, этика у моего супруга хромала, и сильно. А как насчет присутствия в его душе совести?.. Какая совесть? Есть ли у него душа? Судя по поступкам Славика, отсутствовало и то, и другое.
– Я подумаю, – мой негромкий ответ прозвучал с последними аккордами заканчивающейся песни.
И тут же я была обвита стальными тисками крепких мужских рук. Это подошел сзади Алекс, а вместе с ним появилась веселая разгоряченная вином и зажигательным танцем Таня. Она нежно взяла брата под руку и предложила нам вернуться к столу.
– Тебе очень крупно повезет, дорогая, если я не придушу тебя прямо здесь, – прошипел мне в ухо собеседник.
– Но почему? – задрав голову, чтобы посмотреть на него, пролепетала я тихо.
– Потому что мне надоело наблюдать, как ты вальсируешь по краю лезвия бритвы, нарываясь на разоблачение.
Ответ выглядел вполне исчерпывающим. Я грустно вздохнула и мягко заверила:
– Постараюсь быть осторожней.
Он криво усмехнулся, потом, отпустив мои плечи, взял под руку и повел меня вслед за ушедшими вперед Лариными. От последующих предложений Славы пойти танцевать я упорно отказывалась, ссылаясь на усталость и неожиданно возникшую головную боль. Мы продолжали разговаривать о каких-то несерьезных вещах, попивая вино и пробуя обилие всевозможных яств, заполнявших поверхность накрытого белой скатертью стола. О работе речь больше не заходила.
Я чувствовала, что спиртного на сегодня хватит, однако, зачем-то продолжала пить. В конечном счете, Северин просто отодвинул от меня бутылку, забрав бокал и поставив его рядом со своим так, чтобы у меня не было возможности дотянуться. Поймав мой недоумевающий взгляд, он спокойно пояснил, что перспектива тащить меня в отключке до дома его не очень-то устраивает. На вежливое предложение Славы помочь в таком деликатном вопросе другу Алекс отрицательно покачал головой и весело улыбнулся.
– Лучше уж я сделаю все, чтобы Элис отправилась обратно своим ходом, – сказал он, обняв меня за плечи. – Так ведь, дорогая?
– Без сомненья, – сквозь зубы процедила я, возмущенная подобным со мной обращением.
Вечер был в самом разгаре. Звучала чудесная музыка, слышался смех и приглушенные разговоры. Влюбленные парочки танцевали, нежно глядя друг на друга, а некоторые, более смелые, страстно целовались посреди зала или в его уголках, скрываясь в тени. Были здесь и шумные компании галдящей молодежи, и пожилые люди в деловых костюмах, и еще много других интересных незнакомцев и незнакомок, наблюдение за которыми меня развлекало.
Северин отпускал остроумные замечания, которые сыпались из него, как песок из дырявого ведра. Он был чрезвычайно весел, очень общителен и галантен в отношении дам. И, что самое интересное, я не слышала в его речах фальши, которая сквозила в каждом наигранно-вежливом слове Славочки.
Татьяна смеялась, с нескрываемым обожанием глядя на Алекса, я же скучала, рассматривая посетителей бара и не обращая на своего словоохотливого спутника никакого внимания. Его искромётный юмор меня раздражал.
Краем глаза я видела, что Ларин нагло пялится на мои обнаженные плечи, от этого было неуютно, но я изо всех сил старалась держаться. Хотелось сказать ему какую-нибудь грубость, но, решив, что подобный проступок может испортить вечер, я лишь мысленно обложила мерзавца доброй порцией не очень хороших слов. Когда качественное состояние моей скуки было на грани перехода в откровенную зеленую тоску, случилось следующее…
– Какая милая компания! – раздался за спиной знакомый женский голос.
Я вздрогнула, боясь обернуться. Вместо этого мое тело начало медленно сползать под стол, а руки, обнявшие плечи, сжались до белизны в напряженных пальцах. Заметив эти странные действия, Александр практически вытащил меня снизу, усадив обратно в кресло и подарив укоризненный взгляд из-под блестящих стекол металлических очков.
– Марина?! – повернулся он к подходящей блондинке. – Ты откуда здесь?
– По счастливому стечению обстоятельств, – сладким голосом ответила та, но я была уверена, что данное стечение обстоятельств – ее рук дело.
Она, наверняка, устроила слежку, а теперь валила все на его величество случай. Вот зануда! Чуяло мое сердце, что встреча с госпожой докторшей в квартире Северина, увы, не последняя.
– Познакомь нас с дамой, – попросил Ларин, оценивающе глядя на женщину. Выражение его лица было слишком хитрым, поэтому я сделала скоропостижный вывод: "Слава что-то задумал!"
– Это Марина Градская, – вежливо представил Северин блондинку всем присутствующим. Он поднялся, придвигая еще одно кресло к нашему столику, чтобы незваная гостья могла присесть.
– Я Слава, это Танечка – моя сестра, – улыбаясь, пояснил Славик, его физиономия выглядела очень довольной, даже самодовольной. Мне стало не по себе. Мало того, что истеричная дамочка расселась, как королева, в торце стола, так еще и Ларин что-то уж больно обрадовался ее приходу. Может, они заодно?
– Кто же Вы будете нашему другу? – губы моего несостоявшегося супруга сложились в сладкую улыбочку. – Знакомая?
– Я его любовница, – также очаровательно улыбаясь ответила Марина, подарив мне выразительный взгляд.
Очередной приступ сильного желания уползти под стол обжег мою слегка охмелевшую голову, но вновь сильная мужская рука, опустившаяся на мое плечо, помешала осуществить задуманное.
– Вот как? – Татьяна вскинула свои тонкие черные брови с выражением явного изумления и холодка, которым повеяло от ее стройной фигурки.
Похоже, она тоже положила глаз на моего, так называемого, бойфренда и появление новой соперницы ее не очень-то обрадовало. Зато братец, в отличие от сестры, светился как рождественская ёлка. Мне даже пришло в голову, что он, задавая вопрос, был абсолютно уверен в ответе.
– Бывшая любовница, – ледяным тоном поправил женщину мой сосед.
– Неужели? – в голосе Марины засквозили вызывающие нотки, она, похоже, была готова закатить очередную сцену, невзирая на людное место. – Это из-за твоей шлюхи я теперь бывшая?
– Ох, Алекс, – язвительно проговорила Таня, – ну и бабы у тебя, одна другой хлеще.
Мои брови изумленно поползли вверх, ведь иголка была направлена не только в блондинку, но и в меня. Интересно, с какой это радости, ларинская сестрица говорит подобные вещи, неужели мой спутник произвел на нее такое сильное впечатление? Я искоса посмотрела на сидящего слева мужчину, чье лицо окаменело. И что они все в нем нашли?..
– Кого это ты назвала бабой, кошелка старая?! – взревела Марина, превращаясь из миловидной белокурой красотки в разъярённую фурию.
Я уставилась на них, не веря собственным глазам. Ну, с базарными замашками одной мне уже довелось познакомиться, а вот от миловидной Танечки подобного я никак не ожидала. К тому же, с чего это собеседница назвала ее "старой кошёлкой"? Вполне молодая симпатичная женщина лет тридцати, никак не больше.
Действие на том конце стола развивалось с завидной быстротой. Оскорбленная брюнетка вскочила и громко заявила, уставившись на обидчицу:
– От кошёлки слышу!
Марина тоже поднялась, ее небесного цвета глаза метали гневные молнии, а руки сжимались в кулаки.
– Знаешь что, курица мокрая, не лезь не в свое дело и не смей засматриваться на моего мужчину!
Мне стало смешно, я едва сдерживала приступ подступившего к горлу хохота. Эти две особы с совершенно серьёзными и к тому же разъяренными физиономиями принялись делить шкуру неубитого медведя, на которого в данной ситуации больше всех прав имела я. Лицо того, кто являлся призом схватки, стало бледнее обычного, заигравшие на нем желваки говорили о внутреннем напряжении. Слава же, напротив, принял вальяжную позу и с интересом наблюдал разворачивающуюся перед его глазами сцену, как спектакль в театре.
– Я тебе не курица, тем более не мокрая! – взвизгнула Татьяна, подавшись всем телом навстречу собеседнице.
– Значит, сейчас ею станешь! – пообещала Марина, схватив со стола мой недопитый фужер и плеснув его красное содержимое в накрашенные глаза противницы.
По Таниному вытянувшемуся лицу потекла черными струйками тушь. Какую-то секунду женщина медлила, потом быстрым движением взяла бутылку и, размахнувшись, ударила ею блондинку по голове. Волосы пострадавшей окрасились алым цветом, который темным пятном растекался по белокурым локонам. Но это была не кровь, а остатки вина, вылившиеся из разлетевшейся вдребезги ёмкости на прическу несчастной. Марина недоуменно похлопала глазами, потом нанесла ответный удар, теперь уже по шевелюре Танечки. Громкий звон разбившегося стекла сообщил о том, что очередной винной бутылки больше нет, в то время как женщина, получившая по темечку, продолжала стоять с воинственным видом. Я невольно подумала, что у этих двух сумасшедших совсем нет мозгов, иначе они схлопотали хотя бы сотрясение.
На нас пялились все, кто был в баре, даже музыканты перестали играть, с интересом наблюдая женский бой. Не удивлюсь, если кто-то сделал ставки. Решив, что ситуация абсолютно утратила контроль, Алекс быстро поднялся, и, сделав знак официанту, оттащил меня в сторону, где и остался сам, прикрывая мое тело своим, будто боялся, что следующая бутылка будет адресована мне. Держась за его руку, я выглянула из-за спины мужчины, стараясь не пропустить самое интересное. А зрелище, действительно, было захватывающим. И самое смешное, что никто не пытался разнять дерущихся красоток. Деревянноголовые дамы продолжали активно выяснять отношения, крича друг на друга, будто были не в общественном заведении, а на поле брани.
– Девочки, перестаньте, я люблю вас обеих! – радостно воскликнул Славик, протягивая руки к противницам. – Зачем вам кто-то еще?!
Это было глупо с его стороны, потому что взбесившаяся Марина, недовольная его вмешательством, ринулась к соседнему столику и из-под носа изумленной парочки увела их неоткрытую еще бутылку шампанского. Дальнейшие судьбы игристого напитка и Ларина недвусмысленно пересеклись. Получив по своей белокурой макушке, он медленно стек под стол, потеряв сознание. В отличие от женщин, его череп оказался гораздо менее прочным.
После первой серьезной травмы прибежали сразу трое: официант и два бугая, работающие здесь вышибалами. Где все они шатались до сих пор, история умалчивала. Наверное, тоже занимались созерцанием необычного зрелища из какой-нибудь безопасной точки. Женщин растащили, при чем они обе продолжали истерично вопить и брыкаться. Марина даже умудрилась вцепиться в физиономию скрутившего ее молодца, за что была довольно жестоко оттянута за волосы назад. Слава, наконец, очухался, потирая ушибленную голову. У него не оказалось даже царапинки. Что за бутылки нынче пошли? Или это головы у нашей троицы слишком уж крепкие? Не желающих успокаиваться Таню и Марину вывели на улицу и оставили там продолжать разборки. Пострадавшего Ларина проводили до машины, а мой невозмутимый спутник отсчитал из своего кармана необходимую за нанесенный ущерб сумму, после чего мы вышли их бара через черный ход, куда нас проводил любезный официант. Взгляд паренька был сочувствующим, хоть губы и улыбались. Перед самым уходом Славы, Северин успел договориться с ним о завтрашней встрече, необходимой, чтобы забрать документы, отданные Ларину для размышления над проектом. Славик утвердительно кивнул, схватившись за больную голову, которая от кивка зазвенела не хуже, чем разбитое шампанское. Во всяком случае, так он это описал, прощаясь с нами.
Глава 14
Стояла звездная августовская ночь. На улице было тепло и свежо, так как недавно прошел дождь. Мы довольно скоро добрались до дома. Все время пути я молчала, переваривая события минувшей вечеринки. Алкоголь уже давно выветрился, поэтому рассудок был чист, как стеклышко, а тело прекрасно слушалось, как будто пьянки не было и вовсе. Но она была. И отказ Славы от сделки тоже имел место в сегодняшней эпопее. Как ни печально, но очередной план Алекса относительно разорения Ларина законным путем, увы, провалился. И что теперь? Он снова начнет готовить для Славика очередную ловушку? Интересно, сколько времени займет сей процесс, и что будет со мной, пока Северин методично разрабатывает новый проект.
Попав, наконец, в квартиру, я не без удовольствия скинула новые туфли, которые все-таки умудрились натереть мне ногу. Пройдя босиком в кухню, я тяжело опустилась на табуретку. Потерев больную ступню, я тяжело вздохнула, обнаружив на ней вздувшуюся мозоль.
– Устала? – заметив кисляк на моей физиономии, спросил мужчина. Он успел снять пиджак и сейчас стоял напротив меня в одной рубашке белого цвета, верхние пуговицы которой были расстегнуты. – Хочешь спать?
– Не особо.
– Тогда, может, чай попьем?
Я с готовностью кивнула, обрадованная тем, что у меня появилась возможность пообщаться с кем-то, кроме разобранной постели, которую, кстати, еще нужно было застелить. Алекс включил газ и поставил греться чайник, а сам уселся с другой стороны стола, положив локти на его поверхность.
– Ну, как впечатления? – поинтересовался он, весело глядя на меня.
– Последний акт пьесы был просто ошеломляющим, – честно призналась я, улыбаясь. – Особенно мне понравился скатившийся под стол Славочка. Я даже стала относиться к твоей Марине с большей симпатией.
Собеседник усмехнулся, его настроение было расслабленным и вполне миролюбивым.
– Лара, а о чем ты говорила с Лариным? – без какого-либо раздражения поинтересовался Северин, подарив мне насмешливый взор своих синих глаз.
– Он опять предлагал мне с ним встретиться, – без всякой задней мысли сообщила я.
– А ты?
– Сказала, что тебе это может не понравиться.
– Верно. А он?
– Он ответил, что ты не обязательно должен быть в курсе. И вообще, он вел себя слишком нагло: прижимал меня к себе так, что я почувствовала всю силу и твердость его намерений, сконцентрировавшуюся в одном единственном месте ниже пояса.
Кто тянул меня за язык? Или я, совсем расслабившись, начала молоть все подряд, забыв, какой эффект подобные суждения могут оказать на собеседника? Хотя он старательно усыпил мою бдительность своим дружелюбным тоном. Вот только теперь от этого дружелюбия не осталось и следа. Колкие холодные льдинки засверкали острыми краями в его потемневших сапфировых глазах. Надвигалась буря.
– И тебе, небось, это льстило? – язвительно поинтересовался Алекс, прожигая меня взглядом насквозь.
– Вовсе нет, – я помолчала, – Ну, если только капельку. Когда он был моим женихом, я не замечала подобного интереса с его стороны, а сейчас Слава просто из кожи вон лезет, чтобы затащить меня в постель. Прикольно!
– Ах, вот оно что! – гром грянул, вернее голос Северина, разнесшийся по кухне, вполне мог сойти за его раскаты. – А я и не знал, что приютил женщину легкого поведения.
Эта молния, запущенная в мой адрес, достигла цели. Я сменилась в лице, став багровой от злости. Как он посмел оскорбить меня подобным образом? Меня?! У которой все интимные связи с мужчинами ограничивались единственным не очень-то удачным сексуальным опытом на первом курсе института. И то я чуть не выскочила за своего партнера замуж, спасибо спасла армия, в которую его забрали, отчислив за неуспеваемость. С тех пор мне с успехом удавалось вести монашеский образ жизни. Пока, конечно, я не встретила Славика. Но и с ним, кроме редких поцелуев, ничего не было.
– Во-первых, я не проститутка, – чеканя каждое слово, процедили мои уста, сквозь сжатые до боли зубы. – А, во-вторых, мне не нужна твоя опека. И если ты считаешь, что приютил меня, я лучше отправлюсь отсюда вон.
– Во-первых, – тем же тоном начал собеседник, хмурясь, – я не сказал, что ты проститутка. Ты просто поощряешь приставания Ларина, и мне это не нравится. Ты ведешь себя так, как будто готова переспать с любым мужиком.
– Он – не любой, он – мой муж, а я – его жена!
– Что?! – эффект, произведенный моей короткой репликой, был пугающим. Оперев руки о стол, Алекс медленно поднялся. В глазах его не было ни молний, ни льда, одна сплошная черная туча, грозившая, по меньшей мере, жутким разрушительным ураганом. Итак, я оказалась в самом эпицентре стихийного бедствия, под названием шторм "Северин".
– Заруби себе на носу, Лариса, – продолжал мужчина, наклоняясь ко мне все ближе и ближе, отчего его волосы упали на лоб, прикрыв грозные нахмуренные брови, – ты – не его жена. Ты – моя, – он сделал многозначительную паузу, рассматривая реакцию, которая отчетливо читалась на моей перепуганной физиономии, – головная боль!
"Вот спасибо! Теперь меня отнесли в разряд болячек. И за что такая несправедливость? Я ведь ни к кому не напрашивалась, сам заставил переселиться, а теперь обзывается".
Мне стало грустно и обидно, от этого нижняя губа чуть-чуть оттопырилась, придав лицу расстроенное выражение. Я обняла себя за плечи, натянув длинные изумрудные рукава вечернего платья на похолодевшие от стресса кисти рук. Хотелось сжаться в комок и забиться в угол, где можно тихо поплакать так, чтобы этот высокомерный идиот ничего не заметил.
Засвистел вскипевший чайник, разрывая громким звуком, повисшую после слов хозяина дома тишину. Он медленно подошел к плите, выключил газ и, достав два бокала, разлил чай. Потом молча поставил передо мной чашку, и сел на прежнее место с видом человека, который при любом неосторожном слове, готов взорваться, как шаровая молния.
– Тебе что, Элис, мало мужского внимания, раз ты как бабочка, летишь на огонек к Ларину, рискуя опалить крылья? Или жалеешь о несостоявшейся любви? – Алекс говорил тихо, но вся его речь насквозь была пронизана ядом.
– Перестань нести всю эту чушь! – я взбесилась.
Жалеть себя в его присутствии не хотелось, так что оставалось одно – принять вызов и ринуться в атаку.
– Самая последняя особь мужского пола, на которую я обращу внимание – это Слава! Так что нечего делать из мухи слона. Последил бы лучше за своей белобрысой дурой, которая устраивает спектакли при любом удобном случае. А насчет несостоявшейся любви… не твое это дело – моя личная жизнь. С тобой нас связывают только деловые отношения, поэтому перестань отчитывать меня за то, как я общаюсь с мужчинами. Тебя это никаким боком не должно касаться!
Высказавшись, я хмуро уставилась на собеседника, ожидая продолжения скандала. Однако бури не последовало. Напротив, он мягко улыбнулся и, вполне, спокойно произнес:
– Я просто не хочу, чтобы ты пострадала.
– Спасибо за заботу, – решив, что гроза миновала, я тихо спросила. – А что ты думаешь о его сестре?
– То, – он печально усмехнулся, – что она не его сестра.
– Как это? – я оторопела, неотрывно глядя на потемневшее лицо мужчины.
– Когда-то, Ларочка, я был женат на его настоящей сестре.
У меня наступил шок. Глаза стали медленно округляться. Челюсть отвисла, при чем в прямом смысле слова. От щек отхлынула краска, поэтому кожа приобрела бледно-голубой оттенок, как у покойника. Я сидела с застывшим взглядом не в состоянии произнести ни единого звука. История жизни Северина постепенно открывалась передо мной, принося все новые невероятные сюрпризы.
– И? – это было единственное, что мне удалось выдавить из себя.
– Она умерла. Но даже если бы Таня оказалась жива, она не смогла бы ходить, так как у нее были парализованы обе ноги. А эта очаровательная дамочка, сопровождавшая Славика в баре, прыгала, как молодая коза, и к тому же имела стройную талию, в отличие от оригинала.
– Хочешь сказать, что настоящая Татьяна выглядела иначе? – ко мне, наконец, вернулся дар речи, и я тут же использовала его по назначению.
– Именно. Моя жена была полной, неповоротливой девицей, которая постоянно жаловалась на жизнь и на меня, обвиняя отца и всю мою семью в своем несчастье.
– Не поняла, – честно призналась я, с надеждой глядя на Северина. – Расскажи, пожалуйста, поподробнее.
Как не странно он начал говорить, задумчиво взбалтывая ложкой в бокале чаинки, будто видел в них картинки своей молодости.
– Ей было всего семнадцать лет. Мы жили в соседних подъездах и часто ходили вместе по дискотекам и другим увеселительным мероприятиям. Однажды, отправляясь на дачу, папа пригласил Таню с братом поехать с нами. Славка отказался, сославшись на экзамены, а сестра его согласилась. Мы вылетели с дороги, не доехав несколько километров до цели пути. Отец погиб сразу, маму отвезли в больницу, где она скончалась через несколько часов. Таня лишилась возможности ходить, а я отделался синяками и ссадинами.
Он замолчал, я же боялась пошевелиться, чтобы не спугнуть его разговорчивое настроение.
– Она так переживала, что никому не нужна такая, что теперь ей придется всю жизнь быть калекой… И во всем винила меня, так как я был единственный, кто выжил из семьи. Короче, через несколько месяцев я сделал ей предложение. Мы прожили вместе почти год. Потом она позвала меня на дачу к своей подруге, – по мере рассказываемых Алексом событий, я замечала, как меняется его лицо, особенно глаза, с каждой секундой они становились всё более холодными, заглушая таящуюся в глубине боль. – Там нас и убили. – Пауза длилась минут десять. В нависшей тишине я слышала, как постукивают настенные часы, будто отсчитывают годы его трагической жизни. – Меня пырнули в живот ножом, а для пущей убедительности, огрели обухом по голове и два раза по спине топором. Татьяну затащили в "Жигули". Я слышал, как она кричала. Это было последнее, что уловил мой слух, проваливаясь в небытие. Но кое-что перепало и глазам. Один из убийц, а их было трое, снял лыжную маску, склоняясь над моим умирающим телом. Это был Слава. Ее любимый братец, на лице которого играла самодовольная улыбка. Мой труп скинули в реку, куда дели жену, я не знаю.
На этот раз Алекс замолчал насовсем, вероятно, на сегодня его рассказ был закончен. Не зная, как лучше себя вести в данной ситуации, я медленно поднялась и, осторожно подойдя к собеседнику, положила руки на его осунувшиеся плечи. Я чувствовала его боль, несмотря на все старания мужчины скрыть ее в глубине размеренно бьющегося раненого сердца. Мне хотелось подбодрить его, сказав что-то хорошее, но в голове не возникало ничего подходящего, поэтому единственное, что я сделала, это обняла его за шею, прижав голову открывшегося мне человека к своей груди. В этой позе мы пробыли минуты три, затем Северин отстранился, убрав мои руки, и откинул назад упавшие на лицо волосы.
– Не стоит жалости, Лисёнок. Это все давно миновало, мне не нужно твое сочувствие.
Судя по ядовитым ноткам в голосе собеседника, я поняла, что передо мной прежний язвительный тип, с которым мы недавно ссорились. Меня этот факт даже обрадовал. Значит, волна трагических воспоминаний отхлынула, а вместе с ней исчезла и боль. Вернувшись с невозмутимым видом на прежнее место, я, пропустив мимо ушей высказывания Алекса, предположила:
– А если Таня, как и ты, и я сменила внешность?
– До такой степени? – вопросом на вопрос ответил мужчина.
– Но ведь ты сделал что-то с собой, раз Ларин не узнает тебя?
– Я сделал пластическую операцию в одной из лучших американских клиник. Но и там врачи не могли справиться с повреждением лицевого нерва. Правая нижняя часть моего лица, если ты заметила, не функционирует.
Я кивнула, уставившись на его идеально ровные губы.
– Откуда у тебя на все это деньги?
Он усмехнулся левой половиной рта, потом многозначительно проговорил:
– А это уже другая история: более длинная, но не менее интересная.
Судя по хитрому огоньку в его глазах, посвящать меня в "другую историю" он не собирался, во всяком случае, сейчас.
– Идем спать, Элис, – предложил он мягко. – Завтра нас ждет встреча со Славой.
– Последний вопрос, – попросила я, поднимаясь и ставя кружки в раковину. Машинально мои руки включили кран и принялись споласкивать посуду. – Ты сказал, что твои родители погибли?
– Да.
– А кто тогда занимается устройством на новом месте моей бабушки?
– Человек, который подарил мне второе рождение.
На этом наша беседа закончилась. Разобрав постель, я улеглась спать, сняв предварительно свой маскарадный костюм, включая тонну косметики, которая тяжелым грузом лежала на моем уставшем лице. Сон пришел на удивление быстро, подарив телу желанное расслабление, а голове прекрасное путешествие в сказочный мир необыкновенных фантазий. Сегодня меня не преследовали кошмары, напротив, я парила, как птица, по бескрайним просторам синего, как глаза Александра, звездного неба.
