Текст книги "Люди в масках (СИ)"
Автор книги: Ева Никольская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 21 страниц)
Ева Никольская
Люди в масках
Глава 1
Солнце нещадно палило, превращая лица усталых прохожих в подобие выжатых лимонов. День выдался на редкость жарким и душным, что не очень-то свойственно для нашего климата. Наверное, будет дождь… Однако, ни духота, царящая на улице, ни предчувствие грозы, о котором красноречиво говорили тёмно-синие тучи, надвигавшиеся издали, не могли испортить моего великолепного настроения. Даже пот, мелкими капельками струящийся по виску, не мешал сосредоточиться на самом главном и счастливом дне в моей жизни! Я быстрым шагом двигалась по улице, стремительно приближаясь к цели своего пути – магазину свадебной одежды. Его стеклянные витрины загадочно сверкали, рассыпаясь яркими бликами от скользящих по ним солнечных лучей. Манекены в белоснежных нарядах весело подмигивали мне нарисованными глазами, приглашая зайти в рай для новобрачных, огласив свое появление мелодичной трелью колокольчика.
Я одним махом перескочила три каменные ступеньки серого крыльца и оказалась перед желанной дверью, на которой призывно мерцала изящная золотистая надпись "Салон для новобрачных". В предвкушении чего-то необычайно приятного, я замерла на пороге, боясь сдвинуться с места.
– Ларочка, здравствуй! – голос Елизаветы Сергеевны, улыбающееся лицо которой появилось в проёме стеклянной двери, открывшейся со звоном колокольчика, вывел меня из водоворота размышлений. – Ты уже пришла, дорогая. Идём, платье готово.
Женщина лет пятидесяти, в сиреневом брючном костюме и прозрачном розовом шарфике на шее, была здесь модельером. Именно ей мой будущий муж заказал пошив свадебного наряда. И теперь я пришла забрать покупку.
– Так, значит, венчание запланировано на завтра? – улыбаясь, спросила Елизавета Сергеевна, ведя меня под руку в примерочную.
– Да, – светясь от переполнявшего сердце счастья, ответила я. – Мы зарегистрировались сегодня утром в загсе. Всё, как положено, только без свадьбы. Подписали нужные документы: брачный контракт и так далее.
Собеседница была благодарным слушателем, поэтому, получив хорошую возможность поделиться переизбытком впечатлений, я ею тут же и воспользовалась.
– Теперь в моём паспорте стоит печать, где написано, что я замужняя женщина.
– А чего же вы венчание на другой день назначили? – осторожно поинтересовалась она, останавливаясь возле двери примерочной.
– Слава так захотел. Ведь эта церемония будет проводиться в Москве. Там и свадьбу сыграем. Он уже уехал, сразу после ЗАГСа, а я полечу вечером, когда заберу наряд. Славик меня встретит в аэропорту, – я пошарила в кармане просторных шёлковых брюк. – Он и билет мне купил! – радостно сообщила я, достав то, о чём говорила.
– Понятно, – усмехнулась Елизавета Сергеевна. – Что ж, настало время увидеть причину твоего прихода сюда, Ларочка, – она торжественно толкнула ладонью дверь и ввела меня в залитую светом комнату, где на стройном манекене красовалось белоснежное пышное платье из легкой шифоновой ткани, украшенное изящными белыми розочками, причудливо рассыпавшимися по всему наряду.
– Ого! – это единственное на что меня хватило.
– Прелестно, правда? – с гордостью произнесла создательница праздничного туалета.
– Не то слово! Слава будет в восторге, когда увидит его.
– Нет, дорогая, – засмеялась собеседница, – он будет в восторге, когда увидит тебя в нём.
Моя голова кружилась от счастья так сильно, что хотелось кричать о переполнявших сердце чувствах на всех углах. Вот только поймут ли те, кому я стану это всё кричать?
"Ладно, – решила я мысленно, – с уличными воплями пока повременю, тем более, впереди меня ждёт примерка".
Платье сидело как влитое, да и не мудрено, ведь шил мастер. Я крутилась перед зеркалом, будто школьница, готовящаяся отправиться на выпускной бал. Длинные легкие юбки колыхались от любого движения, нежным облаком разлетаясь вокруг меня. Обнаживший плечи и верхнюю часть груди вырез, был обрамлён маленькими атласными цветочками, утопающими в море крошечных резных листьев.
"Наряд для принцессы – никак не меньше! Интересно, сколько же денег выложил мой милый за такое великолепие?"
– Последний штрих! – Елизавета Сергеевна осторожно опустила на мою голову венок с длинной мягкой фатой. Спереди у этого головного убора был вырез, открывающий мой довольно высокий лоб. Двухслойная фата крепилась сзади.
– Теперь ты, девочка, настоящая королева, – эти слова долетели до моего сознания сквозь пелену многочисленных мыслей и мечтаний, связанных с тем восторженным состоянием, в котором я пребывала. Упаковав подвенечный наряд в большую коробку овальной формы, женщина перевязала её голубой атласной лентой, и вручила мне. – Здесь всё: и туфли, и фата, и само платье. Езжай, Ларочка, и… будь счастлива.
Я уже была счастлива! У меня есть любимый муж, восхитительное свадебное платье, а завтра состоится торжественная церемония, о которой пару месяцев назад я даже не мечтала. Осталось совсем чуть-чуть – сесть в самолёт и, прибыв в Москву, оказаться в объятиях Славы.
"Слава… Какой он всё-таки замечательный! – перед глазами поплыли картинки, связанные с мужем. Я улыбнулась, вспомнив его весёлые карие глаза, нежные руки, ямочки на щеках, возникавшие каждый раз, когда тонкие и удивительно нежные губы растягивались в улыбке. – И как я могла сначала сомневаться в его чувствах? Конечно же, это любовь! Всего два месяца знакомства? Ну и что! Некоторые женятся на следующий день после встречи. Может, это любовь с первого взгляда? – мои мысли были прерваны визгом автомобильных тормозов. – Ну вот! Замечталась и едва не угодила под колёса", – пожурила я сама себя, а вслух виновато сказала, глядя в лицо разгневанному водителю:
– Простите, я замуж выхожу, вот и задумалась. Нервы сдают, понимаете?..
– Я понимаю, что тебе надо к невропатологу, – пробормотал мужчина, забираясь обратно в машину.
Вероятно, пожалев невесту, он не стал устраивать скандал, чему я была несказанно рада. Всё складывалось, как нельзя лучше. Неприятности обходили меня стороной, боясь столкнуться с непоколебимой волной хорошего настроения, которую я в буквальном смысле источала.
Наконец-то мне удалось добраться до аэропорта. Поездка предстояла налегке, если не считать коробки, которую я бережно несла в руках, гордо шествуя по каменному полу гигантского здания аэровокзала. Минут через двадцать объявят посадку, ещё больше приблизив желанную встречу. Я опустилась в кресло, обняв свою ношу так нежно, будто держала не бездушные вещи, а живое дитя. Мой слух обострился, ожидая заветных слов диспетчера, а мысли погрузились в мечты и воспоминания, вихрем налетевшие на меня, как только тело приняло расслабленную позу.
"Поскорей бы завтра! – вертелось в голове точно назойливая оса. – Интересно, что скажет Слава, когда увидит меня в этом платье? – я довольно улыбнулась, представляя лицо мужа и его полные обожания глаза, – Но до свадьбы нельзя показываться жениху – плохая примета. Значит, можно немного поинтриговать, разжигая его любопытство".
– Простите, здесь свободно? – голос был тихий и спокойный, но я почему-то вздрогнула, вырванная этой короткой, обыденной фразой из океана приятных размышлений.
– Да, конечно, – слегка подобрав раскинувшиеся на соседнее кресло широкие брюки, ответила я, украдкой взглянув на мужчину.
Он выглядел немного странно на мой взгляд. Темные волосы свисали ровными прядями из-под повязанной назад косынки, плотно облегавшей его лоб. Окладистая борода скрывала нижнюю часть лица, а чёрные, овальной формы очки, довершали его таинственный вид. Одет неизвестный был просто: лёгкая синяя футболка, серые джинсы и кроссовки фирмы "АДИДАС" сорок пятого размера, хотя, может, и нет, но габариты они имели внушительные. Одним словом, хиппи лет сорока. Любопытно, но… Внешность соседа перестала меня занимать минуты через три после его появления. Какая, собственно, разница, кто сидит рядом, когда в ближайшие несколько часов моя жизнь перевернётся с ног на голову, дав старт тому удивительному счастью, о котором я раньше не смела и думать. История Золушки, словно по взмаху волшебной палочки доброй феи, стала моей историей.
Совсем недавно я работала в музее, получая свои кровные гроши, которых нам с бабушкой не хватало даже на неделю, не говоря уже о месяце, спасибо еще, что собранная дедом коллекция медалей и орденов, включавшая в себя награды разных лет и веков, помогала жить, принося деньги с аренды её галереями. Правда, у бабушки была большая трёхкомнатная квартира в центре города, в которой мы, вообще-то, и проживали. Но сдать её или продать бабуля ни в какую не соглашалась. Она говорила, что это единственное её богатство, доставшееся от покойного деда.
Несмотря на свои шестьдесят четыре года, Ирина Николаевна – моя бабушка по материнской линии, выглядела очень бодрой и шустрой. Всю свою жизнь она проработала режиссёром в театре, имела много друзей и хорошие связи. Но в творческой среде смерть – частая гостья, поэтому из тех, с кем она раньше общалась, остались в живых немногие. Была ещё молодежь, толпами валившая к легендарному режиссёру за консультациями и просто познакомиться. Короче, вопреки преклонным годам, бабушка продолжала бурную деятельность, практически не выходя за пределы нашей уникальной, по её словам, "берлоги". Так мы и жили: я весь день торчала на работе, к вечеру едва принося ноги домой, а она потчевала байками юное поколение студентов театральных вузов, ежедневно посещавшее её одинокую обитель. Одинокую, если не считать меня. Но в том состоянии, в котором я приползала домой после честно отбытого в тисках произведений искусства времени, я вполне могла сойти за безжизненный предмет интерьера в нашей простенькой обстановке.
И вдруг появился он – мой принц… Мы познакомились в музее, потом были цветы, подарки, встреча с бабушкой и… предложение руки и сердца. Сказка… Я долго не могла поверить, что всё это – не сон, но сегодня мы оформили наш брак, а завтра… завтра я буду невестой на собственной свадьбе. Бабушка приедет в Москву утром в сопровождении Анюты – моей подружки с работы, которая согласилась стать свидетельницей. Ирина Николаевна терпеть не может самолёты, поэтому и решила отправиться в путешествие поездом, Анна – добрая душа, согласилась поехать с ней за компанию.
– Объявляется посадка на рейс Санкт – Петербург – Москва, – произнёс женский голос, в котором звучали равнодушные металлические нотки.
Я вскочила так быстро, что чуть не выронила свою драгоценную ношу. Однако поднявшийся с соседнего кресла мужчина, успел вовремя её подхватить.
– Зачем же так торопиться, самолёт без Вас не улетит, – мягко проговорил он, улыбнувшись левым уголком губ, потонувших в густых зарослях тёмной бороды.
"Странная улыбка, – мелькнуло в голове. – Больше на ухмылку похожа или, того хуже, на ехидную гримасу".
Несмотря на повернувшие в мрачное русло размышления, у меня совсем не было желания злиться, вместо этого я подарила незнакомцу весёлый взгляд, радостно проговорив:
– Спешу к любимому на собственную свадьбу! – эту информацию мне хотелось сообщать каждому встречному, потому я и не упустила возможность сказать о грядущем в моей жизни счастье тому, кто сам начал беседу. Левый ус дрогнул, слегка приподнявшись. Я сделала вывод, что это означало очередную улыбку, которой одарил меня собеседник.
– Женитьба – дело хорошее, надеюсь, Ваш будущий муж, того стоит.
– Конечно, он самый лучший на свете! – довольное выражение лица служило ярким подтверждением моих слов. – Простите, мне пора! – спохватившись, бросила я, и быстро зашагала проч.
"Тоже мне, нашла время для болтовни, ведь уже объявили посадку, значит, нужно торопиться".
Успокоилась я лишь тогда, когда моё тело опустилось в уютное кресло авиалайнера, призванного отвезти меня на встречу мечте. Закрыв глаза, я блаженно улыбнулась, прижав к груди свою драгоценную ношу.
– Не понимаю, зачем так спешить, ведь самолёт все равно не улетит раньше, чем ему положено по расписанию.
Я вытаращила полные удивления глаза на человека, который с невозмутимым видом устраивался в кресле рядом со мной. Это был всё тот же великовозрастный хиппи.
– Вы летите в Москву? – слетело с моих губ.
– Да, удивительное совпадение, не находите? – мужчина смотрел на меня, его завуалированное растительностью и очками лицо ничего не выражало.
– Наверное, – пожав плечами, отозвалась я. Почему-то стало не уютно. От собеседника веяло чем-то холодным и грустным, как будто он знал то, чего не знала я, и это что-то мне совсем не нравилось.
Самолёт взлетел, оставляя позади крошечные домики родного города. В Москве я окажусь уже затемно. Надеюсь, что там не холодно, иначе мой шёлковый лёгкий наряд вряд ли выдержит большую разницу температур. Хотя взять кофту всё-таки стоило. Вечер, как-никак.
Перепад давления в салоне лайнера оказал своё обычное воздействие, и у меня заложило уши. Сглотнув, я попыталась избавиться от неприятного ощущения, но оно нахлынуло новой волной. Хорошо ещё, что полёт не длинный… Решив немного вздремнуть, я закрыла глаза и расслабилась. Сон идти отказывался, уступая дорогу, как истинный джентльмен, моему воображению, а оно рисовало красивые картинки будущей жизни в доме любимого мужа – московского бизнесмена, занимающегося риэлторством и имевшего хорошую репутацию, как я поняла из статей в столичных газетах, которые Слава показал мне, рассказывая о себе.
– Лимонад? – сосед протянул пластмассовый стаканчик, взятый из рук стюардессы, разносившей на подносе напитки. Себя он тоже не забыл, осторожно попивая из другого такого же стакана. – За ваше скорое замужество! – мужчина торжественно чокнулся со мной и вновь пригубил щекочущий газом напиток.
– Ладно, – улыбнулась я в ответ и залпом выпила свою порцию. – Надеюсь, что мы будем счастливы.
– Не сомневаюсь, – вкрадчиво произнёс собеседник и снял очки. Синие, как вечернее небо глаза, внимательно смотрели на меня, словно, чего-то ожидая. Каскад мелких морщинок рассыпался возле внешних уголков прищуренных спокойных глаз, обрамлённых густыми чёрными ресницами, длине которых позавидовала бы любая женщина. Почему он так странно смотрит?
Я захотела озвучить свой вопрос и вдруг с ужасом поняла, что губы мне не подчиняются, как, впрочем, и руки, и ноги, и всё моё бедное тело. Конечности начали холодеть, глаза остекленели, отказываясь закрываться, биение сердца стало еле заметным. Неужели я умерла?
Мужчина спокойно допил лимонад, потом осторожно поводил ладонью перед моим носом и, убедившись в полном отсутствии реакции с моей стороны, громко воскликнул:
– Сюда! Кто-нибудь?! Девушке плохо!
Подбежала встревоженная стюардесса, которую тут же оттеснил невысокий, лысоватый мужчина лет пятидесяти, сообщивший, что он врач. Пощупав пульс на моей безжизненно висевшей руке, а затем быстрым отточенным движением найдя нужную точку на шее, он громко произнес гробовым голосом:
– Она мертва. Вероятно, сердечный приступ.
"Но как же так? – моя неподвижно лежащая на спинке кресла голова, разрывалась от противоречивых мыслей. – Я же всё слышу и вижу, разве трупы обладают такими способностями? И сердце мое бьётся, хоть и тихо. Почему никому не придёт в голову его послушать? – отчаянье овладевало рассудком, готовым свихнуться от беспомощности.
Сидящая у окна женщина, взвизгнула с перепугу. Её тут же проводили на свободное место. Пробираясь мимо моего застывшего тела, она брезгливо поморщилась и выразительно сглотнула. Действительно, зрелище не для слабонервных, я сама пребывала в шоковом состоянии, вот только сказать об этом мне никак не удавалось.
– Я могу проводить Вас в другой салон, – дрожащий голос стюардессы обращался к моему недавнему собеседнику.
– Не надо, – угрюмо глядя на меня, ответил он. – Я не боюсь смерти. Бедная девочка, такая молодая…
Врач изъявил желание сесть по другую сторону от новоиспечённого трупа, как раз туда, откуда только что сбежала женщина. Этот лысый "светила" также сообщил, что готов оказать содействие по доставке моего тела в морг, на опознание, так как он, якобы, имеет свою частную клинику в Москве и, как только самолёт приземлится, немедленно вызовет машину скорой помощи и милицию. Ещё раз, осмотрев меня, врач внезапно сообщил:
– Возможно, есть шанс. Это состояние похоже на глубокую кому, которую легко спутать со смертью. Кажется, милиция не понадобится.
"Ну, Слава Богу!" – обрадовалась я мысленно, а вместе со мной и все, кто находился рядом. На бледном лице стюардессы появился лёгкий румянец, а по салону пробежал вздох облегчения. Мои не имевшие сил закрыться глаза, по-прежнему были обращены на облаченного в серую косынку и чёрные очки мужчину.
– Я помогу донести её до "скорой", – спокойно заявил он, обращаясь к доктору.
– Буду крайне признателен, – услышала я голос его собеседника.
Мы, наконец, приземлились. Хиппи, как и обещал, сгрёб не подчинявшееся мне тело в охапку и понёс между рядами к выходу. Лысоватый медик двигался следом, как я поняла по шаркающим шагам. Он уже успел вызвать по мобильнику машину, и теперь ожидал её появления, идя вслед за нами по взлётной полосе к зданию аэропорта. Потом были разные звуки, голоса, а перед моими глазами красовался круглый вырез синей футболки – все это время меня держал на руках один и тот же человек.
Потолок скорой помощи немного качало, когда мы с дико вопящей сиреной мчались в клинику. И доктор, и тот, кто вызвался помогать, по-прежнему находились рядом. Вдали от обилия любопытных глаз, они тихо разговаривали, сидя напротив друг друга.
– Куда теперь? – спросил врач.
– В крематорий, там всё уже готово.
– А заказчик? Он тоже там?
– Конечно. Вернее, подъедет через тридцать минут. Нам хватит времени, чтобы подготовить бедняжку к встрече со своим убийцей.
"Боже правый! О чём это они толкуют? – я начинала погружаться в вязкую трясину всепоглощающего ужаса. – Неужели обо мне? Но если я "бедняжка", то кто убийца? Убийца!!! – хотелось кричать, но губы отказывались повиноваться. – Значит, меня все-таки убили, – мысль упала в черноту, раздавленного открытием сознания. – Я мертва!"
Моё безжизненное с виду тело вкатили на специальной тележке в напоминающее склеп здание. Там меня раздели догола и, прикрыв белой простынёй, оставили лежать одну. Предоставленная сама себе, я пыталась соображать трезво, лёжа на смертном ложе в компании цветов и свечей. Господи! А свечи то здесь зачем? Похоже на прощальный ритуал… Разве мертвецов к сожжению так готовят? Что же происходит?!
"Интересно, эту процедуру тоже заказал убийца? И за что меня собственно лишили жизни? Кому я перешла дорогу? – грустные мысли водили траурные хороводы в моём воспалённом мозгу. – А этот мерзкий тип в очках, по видимому, исполнитель… Не он ли подсыпал яд в стаканчик, предлагая мне лимонад? И врач с ним заодно. Кому нужна моя смерть? Кому?! – голова готова была взорваться, а тело мне не принадлежало.
Дверь в комнату, где я лежала, открылась и до моего обострённого слуха, донеслись приближающиеся шаги.
– Вот она, – это был голос проклятого хиппи.
– Мертва?
– Мертвее некуда.
"Не правда, я живая! – взвыло моё сердечко из глубины парализованного тела. – Я не хочу умирать!"
– Двадцать пять штук наличными, как и договорились, – произнёс заказчик голосом, который мне был так хорошо знаком. Он подошёл ближе и склонился надо мной, взглянув в широко раскрытые, неподвижные глаза своей молодой жены. – Прости, дорогая, – мягко проговорили губы Славы, а на щеках образовались две игривые ямочки. – Я не хотел, чтобы наш медовый месяц окончился так скоро…
Он провёл ладонью по моему холодному лбу и, обернувшись к собеседнику, сказал деловым тоном:
– За старуху больше пяти не дам, она и так на ладан дышит, того и гляди окочурится. Помочь ей присоединиться к внучке – труд не великий.
– Пятнадцать тысяч, – чеканя каждое слово, ответил киллер, – и ни центом меньше.
– Ну да брось, – протянул Слава примирительно, – десять, из них пять авансом.
Воцарилось молчание. Через несколько минут последовал ответ:
– Хорошо. Но учти одну очень важную вещь, – голос мужчины стал тихим и зловещим. – Я хочу тебя предупредить кое о чём. Понимаешь, есть некоторые нечестные типы, которые после исполнения заказа, пытаются вернуть свои деньги назад. Ну, так вот… Последний, кто опрометчиво полагал, что у него это получится, лежит на дне Москвы – реки и кормит рыб. Надеюсь, что благоразумие не позволит тебе составить ему компанию.
– Конечно, нет, – наигранная весёлость Славиных слов била по ушам откровенной фальшью, которую он пытался усиленно скрыть.
– Тогда я жду аванс.
Мой муж отсчитал нужную сумму, достав пачку новеньких хрустящих долларов из внутреннего кармана пиджака.
– Бабка должна сдохнуть от сердечного приступа в момент сообщения ей о скоропостижной кончине единственной внучки, – сказал он, протягивая наемнику деньги. – И не забудь, мне нужны все необходимые документы с результатами вскрытия и так далее, чтобы в страховой компании не возникло никаких сомнений на мой счёт.
– По девушке бумаги уже готовы, мой ассистент передаст их тебе на выходе, – в голосе киллера звучал свинец. – На счет старухи… все получишь завтра. Что делать с трупом невесты? – меняя тему, осведомился он.
– Сжечь, ведь мы же в крематории, в конце-то концов! – весело отозвался Слава. – Лариса сама хотела так окончить свою жизнь, вот я и выполняю ее посмертную просьбу.
– Хочешь присутствовать при процедуре? – мужчина подошел к моему ложу и принялся рассматривать лицо той, которую так безжалостно отравил.
– Нет, доверяю всё тебе, а меня ждут более важные и интересные дела.
Я услышала звук удаляющихся шагов того, кого обожала всем сердцем, кому верила всей душой, и кто так жестоко предал меня. Лучше бы я, действительно, умерла. Во всяком случае, тогда мне не пришлось бы проходить через эту пытку.
Крах несбывшихся надежд, смерть тела и гибель истерзанной души… Мой убийца по-прежнему стоял рядом. Он снял свои непроницаемые очки и молча смотрел на свою жертву.
– Симпатичная, – раздался откуда-то сзади голос тихо подошедшего лже-врача.
– Угу.
– Этот мерзавец знает, кого выбирать в жены.
– И в зятья тоже, – печально ответил собеседник, криво усмехнувшись, хотя, если честно, все его улыбки были какие-то странные. – Когда она очнётся?
– Без укола, часа через два. С уколом – минут через пятнадцать.
– Пусть сама отходит, хватит с неё сильнодействующих препаратов на сегодня.
Они ушли, прикрыв за собой дверь на ключ, я поняла это по негромкому щелчку.
"Что же значили их последние слова? Может, я все-таки не совсем ещё мертва? Очнётся через пару часов? Кто очнётся? Я?! Или кто-то ещё? Но ведь я думаю, значит, я жива…"
Толпы противоречивых мыслей и идей осаждали рассудок, давая почву для воображения, которое, как ему и положено, принялось рисовать разнообразные картины моего скорого будущего. То я видела себя горящей в алом пламени печи, куда меня запихнули два коварных чёрта, с лицами врача и хиппи. То я представляла момент своего пробуждения, вслед за которым появлялся киллер с пистолетом в одной руке и ядом в другой. Он предлагал мне самой выбрать способ, которым я должна отправиться к праотцам. Или фантазия переносила мой измученный рассудок на тот свет, рисуя счастливый момент встречи с покойными родителями, за спинами которых красовались белоснежные крылышки. Все варианты развития событий представлялись мне пессимистическими, сулящими бесповоротную гибель. Да и не мудрено, зачем убийцам живой свидетель?
"Зачем же тогда они ждут, когда я очнусь?" – подобные обстоятельства не укладывались в голове. – Может, эти монстры хотят со мной позабавиться? – от новой мысли внутри всё сжалось, а на глаза навернулись слёзы.
Слёзы!!! Я попробовала шевельнуть рукой, та поддалась. Неужели мой рассудок вновь обрёл контроль над телом. Значит, то, о чём говорили убийцы, верно и я, действительно, жива?! Сколько же времени прошло? Два часа? Целых два часа мучительных раздумий… Боже, какая пытка!
Приподнявшись на локтях, я осмотрелась вокруг. Комната не выглядела большой, скорее она казалась узкой и… мрачной, как впрочем, и положено месту, в котором сжигают людей. Стена напротив была уставлена стеллажами с разнокалиберными урнами для праха… Среди них я заметила и роскошные, и обычные, и совсем простенькие. Одним словом, усыпальницы на любой вкус и цвет.
– Почему они меня не прикончили? – вслух подумала я.
В голове пронеслись недавние события: самолёт, ядовитый напиток, лысоватый доктор с серьёзным видом и… мой муж, расплачивающийся с хиппи за убийство своей жены, то есть меня. И ещё за бабушку… Я почувствовала, как сжалось сердце, а к горлу подступил ком.
"Они хотят убить бабушку!!!" – гремело в воспалённом мозгу, точно взвод оглушительных барабанов.
– Не позволю! – это был не крик, скорее, вопль, переходящий в дикий вой, огласивший мою тюрьму. – Гады!!! – я так отчаянно орала, что, казалось, будто стены того и гляди свалятся мне на голову, заставив заткнуться навсегда.
Щёлкнул замок, и в комнату вбежали всё те же двое. Увидев их, я вскочила с места и, схватив по пути одну из увесистых урн, ринулась в бой. Не понимаю, откуда только силы взялись? Истерично вопя, я опустила свою ношу на физиономию оторопевшего от такой прыти киллера. Он, вопреки всем моим надеждам и ожиданиям, не упал. Напротив, этот большой и сильный человек умудрился поймать моё разъяренное тело в железные объятья и стиснуть его так, что я не имела возможности шевелиться, не говоря уже о сопротивлении.
– Отпусти, проклятый дьявол! – верещал мой севший от повышенной громкости голос. – Или хочешь во второй раз убить меня?
– Я хочу не дать тебе убиться самой, бегая по комнате в чем мама родила и швыряясь тяжелыми предметами, дорогими, кстати, предметами в первых встречных людей, – спокойно проговорил собеседник, продолжая крепко сжимать мои плечи и спину.
"А ведь он прав, я совсем раздета", – краска бросилась в лицо, отчего злость закипела с ещё большей силой. Сделав невероятное усилие, я вырвала руку из крепких тисков своего хиппи и, извернувшись, точно взбесившаяся пантера, вцепилась в его бороду, надеясь как следует её потрепать. Однако не тут-то было! Темная густая поросль легко подалась моему порыву. И понятно, ведь борода оказалась фальшивой. Я так сильно была поражена этим фактом, что даже перестала вырываться, глядя в лицо незнакомцу округлившимися от удивления глазами. Он усмехнулся одной стороной гладко выбритого лица.
– Маскировка, Лариса Ивановна, – пояснил его добродушный голос, безошибочно назвавший моё полное имя. – Может, поговорим спокойно? А? – Мужчина осторожно отпустил меня, предоставив моим щекам запылать ещё ярче, когда его синие внимательные глаза оценивающие заскользили по моей обнажённой фигуре.
Помощь пришла оттуда, откуда её меньше всего ожидали. Доктор, подойдя сзади, закутал меня во взятую с ложа простынь, которой я была накрыта, пока лежала без движения.
– Тебе надо одеться, девочка, – тоном заботливого папаши проговорил он, – а то, чего доброго, подхватишь простуду, здесь полы каменные, холодные. Саша, где её одежда? – этот вопрос относился к киллеру.
– А я почём знаю? Спроси у местного персонала, – пожав плечами, ответил собеседник. – У меня в машине только её драгоценная коробка, перевязанная лентой. Других вещей при ней не было. Документы, вместе со свидетельством о смерти и результатами вскрытия ты передал её дражайшему супругу, – мужчина недобро усмехнулся.
– Что в коробке? – спросил врач.
– Платье, – тихо ответила я, настороженно глядя на него.
– Принеси коробку, а то она вся ледяная, – потрогав мою руку, сказал он фальшивому хиппи, тот, не споря, вышел.
– Зачем вы меня воскресили? – испытующе глядя на пожилого незнакомца, поинтересовалась я.
– Прежде всего, – назидательно произнес он, – мы тебя не убивали, чтобы воскрешать. Мы просто ввели в твой организм парализующий препарат, позволивший человеку, желавшему твоей смерти, решить, что его желание выполнено.
– А бабушка? – жалобно пробормотала я.
– С бабушкой тоже будет всё в порядке, если ты не наделаешь глупостей.
– Вот! – Саша стремительно вошёл в комнату, резким движением распахнув дверь. – Одевайся, – он вручил мне коробку и, скрестив на груди руки, принялся с любопытством ожидать дальнейшие события.
– А Вы разве не отвернетесь? – как-то неуверенно поинтересовалась я.
– Отвернется, конечно, – усмехнувшись, сказал доктор, показав своему другу жестом, что надо бы выполнить просьбу девушки. Мужчина смерил меня скептическим взглядом и нехотя отвернулся, пробормотав себе под нос:
– Тоже мне, святая невинность. Надеюсь, что удара урной со стороны спины не последует?
– Не последует, – натягивая на обнаженное тело свадебное платье, ответила я.
Когда на мои ноги были надеты белые, как сахар, новые туфли, я, с неожиданно возникшей яростью, принялась ломать каблуками перевязанную голубым бантом коробку, вместе с оставшейся в ней фатой. Обернувшись на звук топота и скрежета, сопровождаемых моим рычанием, мужчины с нескрываемым удивлением наблюдали происходящую сцену. Молодая невеста в шикарном платье и туфлях на тонкой высокой шпильке, подобно кошке, расправляющейся с мышью, терзает собственный головной убор, топчась по несчастной коробке, голубая ленточка от которой трагично смялась, отползая прочь.
– Что с тобой, девочка? – вскинув седеющие брови, осведомился доктор.
– Это, – я швырнула ногой раздавленные вещи, – то, что связывает меня со Славой!
Как ни странно, во взглядах мужчин я прочитала понимание.
– Уничтожая несчастный венок, – Александр подцепил пальцем то, о чём говорил, – ты представляла себе голову мужа или нет?
– Да, – честно призналась я.
Он подарил мне лукавый взор синих, как его футболка, глаз. – Ты мне начинаешь нравиться, Ларочка!
– А Вы мне – НЕТ! – сквозь зубы процедила я грозно. – Вы монстр!
– Тихо, тихо, – мягко остановил меня доктор. – Ты сама не знаешь, что говоришь. Мы только что спасли твою жизнь, разве можно кидаться такими репликами?
– А, спасая мою жизнь, нельзя было сообщить об этом моему продолжающему бодрствовать сознанию, которое вы умело заперли в парализованном теле?! – я начинала беситься, позабыв об опасности и о возможных негативных последствиях того, о чем рвался рассказать мой глупый язык.
– Ты должна была всё увидеть сама, – резко ответил хиппи.
Правда, теперь он вовсе не был на него похож, так как снял с головы платок, к которому крепились искусственные волосы. Передо мной стоял высокий мужчина, сбросивший вместе с бородой и усами лет десять. Его глаза хмуро смотрели из-под густых тёмных бровей. Зачёсанные назад пепельные от ранней седины волосы, не были длинными, напротив, они имели аккуратно подстриженный вид: верхние пряди доставали до затылка, постепенно сходя на нет к шее. Прямой длинный нос с резко очерченными крыльями и крупные губы правильной формы живописно дополняли лицо с высокими скулами и массивным подбородком, увенчанным маленькой ямочкой, придававшей его внешности особую элегантность.
