Текст книги "Люди в масках (CИ)"
Автор книги: Ева Никольская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 18 страниц)
– Бред! Люди делают био-тату, чем же я хуже остальных?
– Тем, что твой образ диктует правила. Решила стать экстремальной девочкой, будь добра, соответствуй.
– Я не решала, это была бабушкина идея, – надув губы, пояснила я.
– Ирина Степановна уже далеко, так что нечего ее впутывать. Ты должна завтра же обновить свои нательные художества. Понятно? – он выжидающе уставился на меня.
– Я туда одна не пойду, – пробубнили мои надутые губы, а глаза хмуро уставились в пол. – Мне там не нравится.
Он вздохнул, опускаясь на корточки, и снизу посмотрел на меня, ловя взгляд обиженных зеленых глаз.
– Ты хочешь, чтобы я отвел тебя за ручку? – иронично спросили его улыбающиеся уста. – Хорошо. Завтрашний день начнем с посещения салона.
– Перестань издеваться! – более миролюбиво ответила я. – Там, действительно, жутко. И, вообще, этот ужасный прикид не соответствует моей сущности, я очень консервативная женщина. Была раньше...
Алекс засмеялся. Его смех звучал легко и по-доброму, он не таил в себе ни язвительности, ни злости. Синие глаза весело искрились, брови слегка подрагивали.
– Нет, Лисёнок, по-моему, твоя феноменальная бабушка подметила самую суть твоего невообразимого характера. Так что сказочки про консерватизм рассказывай кому-нибудь другому. Ты самая что ни на есть экстремальная как внешне, так и по характеру.
– Вот спасибо! – я возмутилась. – Может, для пущего соответствия подстричь волосы и сделать миллион косичек? А татуировки заказать настоящие, которые не выводятся?
– Не надо, – собеседник передернул плечами, вероятно представив картину осуществления моей угрозы. – А волосы, вообще, не вздумай стричь.
Я обомлела от такого заявления. Он еще будет мне указывать?! Совсем обнаглел.
– Захочу, и подстригу! – гордо вздернув подбородок, проговорила я.
Мысль о том, что я пришла сюда умываться, даже и не думала посещать мою забитую другими вещами голову. Ванная комната превратилась в поле словесной битвы между мной и хозяином дома. Мы выжидающе смотрели друг на друга, готовые в любой момент скрестить шпаги колких реплик, нанеся противнику болезненный укол.
– Не смей! – он явно вознамерился отстаивать нынешнюю длину моих русых прядей.
– Я же не лезу к тебе с подобными требованиями. Это моя жизнь и мои волосы, а ты лучше подобные приказы отдавай своей мымре, там у тебя прав гораздо больше.
– Какой мымре? – Алекс не понял, это отразилось на его вытянувшемся лице.
– Марине, какой же еще?! – сердито прошипела я.
Его смех меня бесил, а нынешний приступ веселья – особенно. И чего комичного было в моих словах? На мой взгляд, ничего, но он хохотал, едва не сгибаясь пополам. Мне захотелось прикрыть уши, чтобы не слышать этих громких раскатов, заполнявших помещение. Ожидать, когда Алекс прекратит ржать, как лошадь, было тяжело, поэтому я, не сводя с него сердитого взгляда, осторожно повернула кран и, подставив под струю раскрытую ладонь, направила разлетевшийся каскад брызг на обидчика. Мужчина за какие-то секунды стал мокрым практически до нитки, лишь кое-где на одежде светлыми пятнами красовались сухие места. Он медленно выпрямился, также медленно подошел ко мне вплотную и замер в раздумье. Судя по синим, потемневшим глазам, загадочный блеск которых не внушал мне особого доверия, ничего хорошего меня не ожидало.
Дальнейшие события развивались с завидной скоростью. Я резко рванулась, намериваясь выскочить из ванной комнаты, но была крепко схвачена его сильными руками. Придерживая меня одной ладонью, он включил душ другой и положил его в ванную. Потом поднял меня на руки и, несмотря на отчаянное сопротивление, усадил туда же. Вскоре я сидела как мокрый котенок, поливаемая струей прохладной воды.
– Спасибо, – осмотрев прилипшую к телу одежду, а также потемневшие от воды пряди длинных распущенных волос, процедила я, сидя на коленях и обречено вздыхая, глядя на лужу, в которой оказалась. – Теперь придется мыться, и тогда татуировкам точно придет конец.
Я даже не злилась, ведь сама же первая начала пользоваться водяным оружием, а долг, как известно, платежом красен. За такую наглость меня могли наказать куда более скверным способом, хотя купание в одежде – тоже не очень-то приятное занятие.
– Я же сказал, что мы с утра поедем в салон "тату", – оперев руки об края большой квадратной ванны и, наклонившись ко мне, сказал Алекс, улыбаясь. Он был явно доволен выходкой и теперь с интересом рассматривал результат своих трудов, то есть мою мокрую фигуру с поджатыми коленями и слипшейся шевелюрой.
На ресницах скопились капельки, которые, падая, скатывались на кончик носа, где и замирали на какое-то время. От этого было щекотно, и я принялась тереть свой мокрый нос ладонью. По сравнению со мной, Алекс выглядел практически сухим.
– Может, примем совместную ванну? – продолжая насмехаться, спросил мужчина, сверля меня глазами, вокруг которых весело играла стайка лучистых морщинок, меняющих положение от любого движения мышц на лице.
Я хотела возмутиться, но, уловив иронию в его словах, саркастически заметила:
– Для брато-сестринских отношений это не самое подходящее занятие.
– Как раз, наоборот... для брато-сестринских отношений, – весело парировал он, продолжая нависать надо мной.
Я вздохнула, признавая поражение. Мне даже стало смешно от нелепости сложившейся ситуации.
– Ладно, – проговорили мои едва сдерживающие улыбку губы. – Один ноль в твою пользу. Но учти, что мое уязвлённое самолюбие непременно возьмет реванш.
– Не сомневаюсь, – Алекс присел на край ванной, явно не собираясь уходить. – Только запомни, пожалуйста, чем заканчиваются твои "реванши", Элис.
– Не беспокойся. Такое, – я приподняла кончики волос, с которых капала вода, – не забывается.
Он сдержанно улыбнулся и встал, затем взял в руки полотенце, которое осторожно положил на стиральную машину, и сказал при этом:
– Этим ты будешь вытираться, когда помоешься.
– А одевать мне тоже это? – невинным тоном осведомилась я, рассматривая свой мокрый халат.
Он задумался. Потом вышел, а через некоторое время вернулся со своей рубашкой в руках.
– Она будет тебе по колено, – сообщил собеседник серьезно. – Когда закончишь, скажи. Я хочу принять душ.
Теперь он ушел насовсем. Мою голову занимала только одна мысль, как бы добраться до ручки и закрыть дверь на защелку, не намочив при этом пол. Обдумав несколько вариантов, я поняла их несостоятельность и вылезла из ванной. С меня текла вода, как из крана, оставляя на сверкающем полу не менее блестящие лужи. Если они не высохнут сами, придется вытирать их тряпкой. Я осмотрелась на предмет последней, но в идеальной обстановке ванной комнаты ничего похожего на швабру с половой тряпкой не наблюдалось. Значит, капут бабушкиному халату. Иной ткани под рукой у меня не было, а использовать в подобных целях рубашку Северина я не осмелилась, к тому же надо было надеть что-то на себя после душа.
Как я и предполагала, татуировки практически смылись после того, как обильная порция душистой пены обрушилась на их шаткую поверхность. Когда я закончила процесс мытья головы и ополоснулась, на нем не было и намека на какие-либо рисунки. Вытираясь, я тяжело вздохнула, осознавая, что завтра меня ждет очередной поход в салон. Просто так Алекс не отстанет, значит, придется подчиниться.
Его рубашка была на удивление мягкой, наверное, домашняя. От нее приятно пахло, а сама ткань ласково терлась при движении о чистую кожу. По длине, она, действительно, доставала мне до колен, а вот рукава висели, оставив кисти далеко внутри. Пришлось завернуть манжеты наверх. Выжатым халатом я протерла остаток луж на полу и, открыв защелку, вышла из ванной. В коридоре никого не было. Поэтому мне пришлось разыскивать Северина по его комнатам, чтобы сообщить о том, что он может смело идти в душ, так как я уже закончила мыться. Ближайшей оказалась дверь кабинета. Я постучала, но ответа не последовало. Значит, Алекс в спальне. Стукнув костяшками пальцев по косяку, я вошла в незакрытую дверь, и оказалась в светлом помещении, где на огромной кровати дремал хозяин.
"Чудесно! Он спит. И что мне теперь делать?" – я растерянно смотрела на его неподвижную фигуру, на спокойное бледное лицо, размышляя, стоит ли будить мужчину, или лучше убраться побыстрее, чтобы не нарушать его сон.
Не знаю как, но он почувствовал мое присутствие. Возможно, Алекс не спал, а просто лежал в расслабленной позе. Ну да это не важно.
– Проходи, не стесняйся, – сказали его губы, в то время как глаза оставались закрытыми.
– Можешь отправляться в ванну, – сообщила я, переминаясь с ноги на ногу у порога, и не решаясь последовать его совету.
– Спасибо, – он поднялся, садясь на кровать. – А почему ты не высушила волосы?
"Очень мудрый вопрос, – подумала я, растерянно глядя на собеседника. – Мне-то откуда знать, почему? Просто забыла, вот и все".
Сообразив, что ждать от меня ответа бессмысленно, он снова заговорил:
– Тебе идёт моя рубашка, Элис. – я посмотрела на то, во что была одета, а Алекс продолжал с легкой иронией в голосе. – У тебя глаза, как у русалки и волосы под стать: прямые длинные и... сосульками.
"Если я немедленно не испарюсь, он примется кататься по моей внешности на танке", – судя по лукавому блеску в его прищуренных глазах, это было именно так.
– Ладно, мне пора, – заторопилась я, отступая к двери. – Заранее – "спокойной ночи!"
С этими словами я выскочила в коридор и стремительно направилась в свою комнату.
– А ужин? – крикнул он вслед.
– Спасибо, не хочу, – захлопнув двери зала, бросила я громко, и пулей ринулась на диван. Теперь можно было поспать. Правда, сначала пришлось надеть чистое нижнее белье, а уже потом я смогла с превеликим удовольствием обнять мягкую белую подушку.
Глава 11.
Сон пришел быстро, открыв передо мной фантастический мир нереальных ярких картинок, которыми кишели многочисленные сновидения.
Все началось как в сказке. Я видела себя в свадебном платье с фатой, прикрепленной к роскошной прическе. Рядом стояла счастливая бабушка с букетом свежих алых роз, который был едва ли не с нее размером. Мы находились в церкви. Потом туда пришел Слава в сопровождении своей красавицы – сестры. Нас венчал высокий седой поп с наклеенной бородой и в темных очках, скрывавших синие-пресиние лукавые глаза.
Потом этот самый странный поп с лицом Александра предложил мне глоток вина. Отпив, я оказалась лежащей в неизвестно откуда появившемся черном гробу. Надо мной склонялись разные лица, первым подошел Ларин, он поцеловал меня в лоб и тихо проговорил, кладя на грудь двадцать пять тысяч баксов:
– Это тебе на всякий случай, вдруг на том свете дорогой проезд в метро.
Я непонимающе смотрела на его довольное лицо, которое обрамляли светлые пряди, свисавшие на лоб, когда Слава наклонялся ко мне.
Следом за якобы скорбящим мужем подошла его загадочная сестра. Она молча посмотрела на меня, потом быстро взяла половину положенных братом в гроб денег и отошла в сторону, негромко сказав:
– И двенадцати вполне хватит на транспорт. А, вообще, нужно привыкать ходить пешком.
Мне хотелось кричать, но язык не повиновался, объявив вместе с телом бойкот рассудку.
– Такая молодая, – грустно произнесла бабушка, раскладывая по гробу розы. – А я то думала, что мы вместе поедем в Нью-Йорк... Жаль, придется лететь одной, – она вздохнула, уступая место каким-то неизвестным людям, пришедшим проводить меня в последний путь.
И каждый, кто приближался к гробу, забирал по одной зеленой бумажке, оставленной Славиком. Так, в конечном итоге, скорбящие незнакомцы растащили все деньги, а последний – толсторожий мужик из поезда умудрился даже розочки с платья срезать, пробормотав что-то о подарке для своей пухленькой женушки.
Я лежала в полном смятении со скрещенными на груди руками, в которые была вставлена горящая свечка. Воск медленно стекал по ее поверхности, обжигая мои пальцы. Северин в одежде священника отпевал рабу божью Ларису в унисон церковному хору. Он важно расхаживал по залитому солнцем храму, держа в руке украшенный золотом крест. Я смотрела на него, с ужасом понимая, что крест на моих глазах превращается в душ, струя которого направлена прямо мне в лицо. Стенки гроба расширились, и я очутилась в квадратной ванне, все с той же свечой в руках. Алекс поливал меня водой, а его веселые глаза хитро щурились. Я была все в том же несчастном свадебном платье, длинные юбки которого облепили ноги, мешая двинуться. Я подняла на мужчину укоризненный взгляд и обомлела.
Передо мной стояло нечто, обладавшее физиономией Северина и фигурой неизвестно кого. Ноги этого неизвестного оканчивались вместо ступней копытами, длинный хвост со стрельчатым окончанием размеренно постукивал по кафельному сверкающему полу, на лбу его красовались маленькие аккуратные рога.
– Может, примем совместную ванну? – предложило чудовище, облизнувшись тонким раздваивающимся языком.
Мне хотелось закричать, но тело по прежнему не слушалось, поэтому, кроме как испуганно таращиться на необычного со всех точек зрения собеседника, мне, увы, ничего не оставалось. Чёрт по имени Алекс, гарцевал по плиточному полу, отстукивая чечетку своими копытами. Потом ему это занятие надоело, и он с разбегу прыгнул ко мне, подняв столб сверкающих брызг.
– Мне понравился пожар на кухне, – сообщил нечистый, сев по-турецки у меня в ногах. – Пламя было слабенькое, конечно, но для начала не плохо.
Решив, что без собеседницы ему скучно, он коснулся моих губ своим длинным хвостом, и я обрела дар речи. Первое, что произнес мой рот – это громкий вопль ужаса, разлетевшийся по всему дому.
– Зачем же так кричать? – скептически заметил черт и очаровательно улыбнулся своей кривой, но вполне миролюбивой улыбочкой. – Я же не кусаюсь. Ты ведь теперь мне все равно, что младшая сестра.
От подобного заявления стало совсем худо, тело все еще отказывалось функционировать. Было ощущение, что оно чем-то опутано. Я опустила взгляд и сделала вывод – вязкой водой, в которой мы с чертом находились. Вода была красной, как кровь и такой же густой.
– Ты в порядке? – весело гримасничая, поинтересовался посланец ада, помахивая перед моим носом хвостом. – Ты в порядке, Элис? – эти слова он произнес более встревоженным голосом. – Да проснись же, наконец!!!
Я открыла глаза, соображая, куда девалась ванна, и где рога, украшавшие только что лоб склонившегося ко мне мужчины.
– Я тебя не боюсь, чёрт проклятый, – тихо, но решительно произнесли мои онемевшие от недавнего крика губы. – Убирайся в ад!
– Вот спасибо! – Алекс усмехнулся, садясь на край дивана. – Я ее спасать прибежал, а она меня в преисподнюю отправляет.
До моего сознания, наконец, дошло, что весь этот кошмар, который я только что пережила, был всего лишь сном. Увидев Северина, я продолжала воспринимать его, как персонаж, нарисованный моим воображением. И этот персонаж, увы, не был ангельских кровей.
– Извини, – я попыталась шевельнуться, но одеяло, в котором запуталось мое тело, мешало сделать какое-либо движение. В конце концов, я все-таки справилась с ним, и, освободившись, села на постели, придерживая край пододеяльника на уровне груди. – Мне снился кошмар.
– Судя по твоему оглушительному воплю, да, – Алекс смеялся, глядя на мой растерянный вид. – Может, расскажешь?
– Тебе этого лучше не знать, – трагично покачав головой, ответила я серьезно. – У тебя в этом ужасе была вполне определенная роль.
– Я заинтригован. Поясни, пожалуйста, поподробней, – он осторожно убрал с моего лба подсохшие спутанные пряди. – Ну же, говори.
– Ты был... чёртом, – еле слышно пролепетала я.
– С рогами? – иронично осведомился собеседник.
– Да.
– И с хвостом?
– Угу. С большим хвостом, на конце которого располагалась острая стрела. А еще, – я заметно оживилась, вспоминая сон и понимая, что это всего лишь плод моего воображения, – у тебя был раздвоенный язык.
Мужчина на мгновение задумался, потом медленно облизал свои идеальные губы, проговорив:
– Как видишь, это только твой ночной кошмар. Можешь потрогать мой лоб на предмет обнаружения там рогов, – предложил он, невозмутимо глядя на меня.
– А наличие хвоста ты мне тоже предложишь проверить? – я засмеялась, окончательно избавившись от страха, пережитого недавно.
– Давай обойдемся копытами, – улыбаясь, сказал Александр, посмотрев на свои ноги. – Которых, кстати, нет.
Перестав смеяться, я не громко произнесла:
– Спасибо, что разбудил. Иначе от таких приятных снов можно и разрыв сердца схлопотать.
– Ты так кричала! – он округлил глаза, изображая фальшивый шок от услышанного вопля. – Я думал, что тебя, по меньшей мере, похищают грабители, а оказалось, что дело всего лишь в нагрянувшем в гости чёрте, у которого ко всему прочему моя внешность. Ну, разве же мы можем тебя обидеть, Лисёнок? Ты же наша младшая сестренка, – его голос звучал нежно и заботливо, а я не на шутку перепугалась, вжавшись в подушку до самого упора, пока не почувствовала спиной подлокотник дивана.
– Он именно так и сказал... – шепотом пролепетали дрогнувшие уста.
Заметив неожиданную перемену в моем настроении, Алекс нахмурился. Его ладонь легла на мой лоб, вероятно, с целью проверки температуры, которой у меня, естественно, не было.
– Лариса, я не чёрт, я обычный человек во плоти. Поэтому перестань, пожалуйста, трястись, – он говорил серьезно и, вполне, убедительно. – Тебе просто приснился кошмар. Теперь он кончился, и ты можешь снова лечь спать. Тем более, завтра придется рано вставать, чтобы подготовиться к поездке в косметический салон.
Это напоминание быстро вернуло меня к реальности. Делать татуировки наяву я не хотела примерно также сильно, как общаться с нечистым во сне. Кислая мина, занявшая место испуганного выражения на моем лице, успокоила собеседника, так как он громко объявил, вставая:
– Ну, вот и хорошо. Тебе уже заметно лучше, поэтому я пойду. А ты постарайся заснуть, сейчас нет еще и трех часов. На улице темно и куча звезд. Можешь полюбоваться, если хочешь. Это успокаивает.
Он стоял возле дивана, одетый в длинные шелковые пижамные штаны. Обнаженная грудь четко просматривалась в серебристом свете заглядывающей в открытое окно луны. У Алекса было красивое тело. Нет, оно не напоминало торс культуриста, скорее наоборот, рельеф мышц казался едва уловимым, он проступал при каждом движении, но не бросался в глаза, когда поза мужчины оставалась в покое. Широкие плечи переходили в длинные жилистые руки, крупные от природы. Передо мной стоял высокий сильный человек с гордой осанкой и бледным спокойным лицом. Я, не отрывая от него взгляда, кивнула в ответ. Он повернулся и зашагал к двери. На широкой мужской спине белыми полосами пролегли два длинных косых шрама, которые ярко вспыхнули, попав в поток лунного света.
– Алекс! – я подалась вперед, едва не выпустив из рук одеяло. – Что это?!
Он обернулся, растерянно озираясь по сторонам.
– Что именно?
– Шрамы. Откуда они у тебя? – пояснила я, продолжив вопрос.
Собеседник подарил мне укоризненный взгляд, дескать, мол, нашла из-за чего вскрикивать.
– Это давняя история, Лара. Расскажу как-нибудь в другой раз.
И он ушел, оставив меня, как всегда, ни с чем. Я умирала от любопытства, пытаясь придумать, что послужило причиной ужасных меток на его спине. Какой теперь был сон?! Мое несчастное воображение отчаянно пыталось нарисовать картину, послужившую рождением шрамов, но все его попытки терпели крах с точки зрения непоколебимой логики. Размышляя в таком духе, я просидела до утра. Поэтому будить меня Северину не пришлось. Когда в его комнате зазвонил будильник, я уже была на кухне в парике и с накрашенным лицом.
Увидев меня, Алекс очень удивился. Он прекрасно знал, как трудно я встаю по утрам, а тут, на тебе, сижу за столом, да еще и во всей экипировке.
– Как тебе удалось проснуться? – изумленно произнес мужчина, открывая дверь в ванную, куда он шел, чтобы умыться после сна. И еще, наверное, побриться, так как на лице его уже появилась вполне заметная щетина.
– А я не ложилась, – отхлебнув глоток чая, который я благополучно вскипятила, ответили мои накрашенные яркой помадой губы.
– Почему? – он явно не понимал моего поведения.
– Потому что ты меня бросил, оставив на съедение любопытству, – хмуро пробормотала я и ринулась в атаку. – Говори, Алекс, откуда у тебя шрамы? Лучше, скажи...
– А то, что? – он усмехнулся, играя моим безумным желанием выяснить правду.
– А то спалю твой дом в очередной раз, зажигая газ, когда все мои мысли будут заняты решением этой загадки, – совершенно серьезно пообещала я.
– Хорошо, – он изобразил на лице наигранный ужас. – Выйду из ванной и расскажу. Но только, если ты нальешь мне чаю.
Чаю?! Господи! Да я готова была налить ему чего угодно, лишь бы узнать тайну, мучившую меня весь остаток ночи. Поставив большой бокал на стол, напротив себя, я уселась на прежнее место, с нетерпением ожидая прихода Северина.
– Меня рубанули топором по спине семнадцать лет назад, Лара, – пояснил собеседник, усаживаясь на табуретку.
– Как? Кто? Зачем? И что стало с тобой после? – засыпав его вопросами, я замерла, надеясь услышать ответ хоть на один из них.
Он грустно усмехнулся, а в глазах появилось что-то смешанное между болью и печалью. Лицо стало замкнутым, а взгляд пустым, смотрящим мимо меня, вероятно, туда, где случились вспоминаемые им события.
– Алекс, – осторожно позвала я, когда тишина, повисшая в кухне, стала просто невыносимой. – Вернись, пожалуйста, ко мне и скажи хоть что-нибудь.
Он очнулся от раздумий, часто заморгав своими длинными ресницами.
– Что? – произнесли его губы, а брови чуть-чуть поднялись, сложившись домиком.
– Расскажи мне об этом, – попросила я шепотом. – Ведь я рассказала тебе свой сон.
Мужчина мягко улыбнулся.
– Зачем тебе знать такие мерзкие вещи, Элис? Этот кошмар случился не во сне, а в жизни. Я не хочу забивать твою юную головку рассказами о людской подлости.
"Прекрасно! Он опять уходит от ответа, ища всевозможные оправдания", – с досадой подумала я, а в слух сказала, чеканя каждое слово:
– Моя юная, как ты выразился головка, вынуждена была увидеть и услышать, как собственный муж платит за мою смерть. Это, по-твоему, не мерзость?
– Ларин подлец, – Алекс помрачнел. – Он был подлецом семнадцать лет назад, он им и остался по сей день.
Я потеряла дар речи, мои глаза округлились от испытанного шока, руки, державшие кружку, едва не выронили ее, потому что пальцы пробила нервная дрожь. Губы онемели, не в силах произнести ни слова, а по накрашенному яркой косметикой лицу разлилась мертвенная бледность. Способность говорить вернулась ко мне лишь через несколько минут.
– Хочешь сказать, что шрамы – это дело рук Славы? – выдавила я из себя и замолчала, пристально глядя на собеседника.
– Да, – он сидел, подперев рукой подбородок, и внимательно смотрел в мои полные боли глаза. – Тебе стало от этого легче, Лисёнок?
Я молчала, не зная, что ответить. Мне, действительно, было легче, ведь тайна открыта, и я теперь знаю не только, откуда шрамы, но и почему Северин имеет зуб на Славика. Но, с другой стороны, заявление про топор и эти ужасные белые полосы на его спине... Мне было жутко. За кого же я некоторое время назад вышла замуж? За сатану в человеческом обличье?
– Как это произошло? – спросила я медленно.
Собеседник покачал головой, серьезно глядя на меня.
– Не хочу портить утро подобными воспоминаниями. Тебе достаточно знать и то, что я уже сказал. А сейчас нам пора отправляться делать на твоем теле новые рисунки, вдруг Ларин захочет нас видеть в ближайшее время?
Словно услышав его слова, зазвонил телефон. Алекс быстро поднялся и ушел в комнату, где оставил свой мобильник. Через пару минут он вернулся ко мне, держа в руке трубку. На его губах играла странная улыбка, глаза были решительны и веселы одновременно.
– Нас пригласили сегодня в бар, – проговорил он спокойно. – Поэтому стоит поторопиться с татуировками.
– Кто пригласил? – я не понимала, о чём он говорит и почему улыбается?
– Твой дражайший супруг, – съязвил мужчина, прожигая меня взглядом. – Не понимаю, как ты могла за него выйти?
– Так же, как ты умудрился связаться со своей Мариной, – хмуро парировала я. – Только в отличие от тебя, я к Ларину в постель не прыгала при первой же встрече.
– Вот как? – собеседник усмехнулся, выражение его лица стало злым. – А при какой же по счету встрече, ты там оказалась?
Я опешила. О чем он толкует? Неужели ему до сих пор не понятно, что между мной и Славой ничего не было. И почему он злиться? Его так задела моя фраза, относительно Марины, или он с трудом переносит мой со Славой брак? Ломать голову по этому поводу можно было бы долго, но стоящий напротив человек с гневным взглядом горящих синим пламенем глаз ждал ответа.
– При той, которой, к счастью, не случилось, – я гордо вздернула подбородок, говоря это.
– То есть? – он недоверчиво смотрел в мои упрямые черные зрачки, в самом центре которых плясал строптивый огонек.
– Я не спала с ним, если ты это хочешь знать, – слова слетели с губ, как песня. Мне было очень, очень приятно их произносить. И еще приятней было видеть, как расслабились мышцы лица Александра. Вместе с напряжением исчезла и его злость.
– Но ведь вы были женаты? – пробормотал он неуверенно.
– Несколько часов, во время которых мой, как ты говоришь "дражайший" супруг летел в самолете к своей милой сестричке. Скажу честно, сейчас Слава проявляет ко мне гораздо больше интереса, чем когда я была его невестой.
Это Северину не понравилось. Он снова нахмурился, колко осмотрев мой наряд.
– Конечно, ты как будто для него так вырядилась. И юбку упорно снимать не хочешь, – он говорил обвинительным тоном, изучая одну за другой детали моей одежды. – А топ больше напоминает верхнюю часть от купального костюма. Тебе, наверное, нравится демонстрировать Ларину свое тело.
Я обречено вздохнула, окончательно убедившись, что любое упоминание о внимании ко мне со стороны бывшего мужа, приводит Алекса в бешенство. Хотелось бы узнать причину такого рода поведения. Вероятнее всего, дело в Славе, вернее, в них обоих, и в их личных счетах, о которых Ларин даже не догадывается, так как совершенно не узнает в деловом партнере своего старого знакомого, пострадавшего от его руки.
– Может, мне нравится демонстрировать его тебе, "братик", – съязвила я, поднимаясь из-за стола. – И вообще, перестань рычать на меня за то, что Слава решил, будто я женщина, на которую можно положить глаз. Ты сам меня тащишь делать татуировки, чтобы поддержать этот образ, так что нечего валить с больной головы на здоровую.
Высказавшись, я гордо прошла мимо молча стоящего мужчины, и отправилась в комнату за своим рюкзаком, заменявшим мне дамскую сумочку.
– Идем мы, или как? – крикнула я из прихожей, когда обула туфли и была полностью готова к поездке.
– Идем, – совершенно спокойным тоном, будто и не было натянутой беседы между нами, произнес Алекс, появляясь на горизонте и размеренной походкой двигаясь ко мне. – Только скажи, куда ехать.
Глава 12.
Мне не нравилось подвергать части своего тела чьим-то художествам. Мне также не нравились настоятельные рекомендации Северина относительно того, что я должна сделать точно такие же био-татуировки, как были раньше. Поэтому, через несколько часов я появилась возле машины, где сидел разморенный жарой мужчина, разрисованная совсем по-другому. Теперь над коленкой у меня длинной лозой, уходящей вверх по ноге под самую юбку, цвел дикий виноград. Костер, который раньше горел на животе, вспыхнул ярким темно-коричневым заревом на верхней части правой груди, предплечье украшал по-прежнему дракон, но на этот раз у него появились большие перепончатые крылья, а пасть, в отличие от предшественника, была закрыта. С лицом дела обстояли куда интересней. Я попросила мастера сделать мне на правой щеке изображение крошечной готовящейся к прыжку кобры. На мой взгляд, это выглядело символично.
Увидев такое многообразие новых картинок, Северин изменился в лице. Я поняла, что без скандала не обойдется. В связи с предчувствием грядущей бури, мои ноги упрямо отказывались двигаться с места, замерев в нескольких шагах от белоснежной иномарки. Алексу, вероятно, надоело дожидаться, когда я соизволю подойти ближе, поэтому он вылез из автомобиля и, решительно схватив меня за руку, потащил за собой.
– Только не кричи, – усевшись на переднее сиденье, куда меня попросту затолкали, проговорила я.
– Разве ты когда-нибудь слышала, чтобы я кричал? – слишком ласково, для того чтобы это было правдой, поинтересовался собеседник.
– Нет, ты в основном рычишь, шипишь, язвишь, и просто говоришь гадости.
– Спасибо, – он натянуто улыбнулся, но взгляд его по-прежнему был сердитый. – Так, может, посвятишь меня в причину подобного отношения к моей просьбе сделать татуировки прежними?
– Конечно, – я воинственно откинула упавшие на лицо косички, и гордо сказала, – Все дело в том, что твоя просьба звучала, как приказ, а я терпеть не могу приказы. К тому же, помнишь, вчера я говорила про реванш?..
– Святая невинность! – он возвел глаза к небу. – Чистосердечно призналась, что поступила так наперекор мне.
Кажется, настроение Алекса двинулось с минусовой отметки вверх, чему я несказанно обрадовалась. Последней каплей для него был мой вопрос, произнесенный расстроенным голосом:
– А что, тебе не нравится, да?
Закрыв лицо руками, он начал трястись от беззвучного смеха, который больше сдерживать не мог. В конечном итоге, он принялся громко хохотать, вытирая с глаз выступающие слезы. Я тоже улыбнулась, довольная тем, что разборка закончилась на удивление быстро. Хотя мне и не было до конца понятно, чего такого смешного я ему сказала. Но, решив, что лучше сегодня не устраивать из этого проблему, я отпустила данную загадку на волю, быстро позабыв о ее существовании.
Итак... время встречи с Лариным неумолимо приближалось. Я едва не поругалась с Алексом, когда мы ездили покупать для меня подобающий такому случаю наряд. Платье, которое, как мне казалось, хорошо подходит к разрисованному телу, абсолютно не устраивало Северина. Я искренне пожалела, что позволила ему пойти со мной в магазин. Оспаривать доводы мужчины относительно слишком короткой длины и чрезмерно глубокого выреза, было настоящей пыткой. В конечном счете, мне пришлось вытолкать его на улицу и, оставив там, вернуться обратно, чтобы примерить понравившуюся вещь. Наряд сидел идеально. Я даже удивилась, что на мне так может смотреться одежда. Платье было ярко изумрудного цвета, облегающее и короткое, причем юбка удлинялась сзади и слева, а на правой ноге она резко уходила вверх, открывая черную ажурную лозу над коленкой. Коричневый дракон, застывший в полете на моей руке исчез под тонкой тканью длинного узкого рукава, в то время как пламя на груди, наоборот, ярко горело в большом, открывающем плечи, вырезе.
