Текст книги "Люди в масках (CИ)"

Автор книги: Ева Никольская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 18 страниц)

– Да, – честно призналась я.

Он подарил мне лукавый взор синих, как его футболка, глаз. – Ты мне начинаешь нравиться, Ларочка!

– А Вы мне – НЕТ! – сквозь зубы процедила я грозно. – Вы монстр!

– Тихо, тихо, – мягко остановил меня доктор. – Ты сама не знаешь, что говоришь. Мы только что спасли твою жизнь, разве можно кидаться такими репликами?

– А, спасая мою жизнь, нельзя было сообщить об этом моему продолжающему бодрствовать сознанию, которое вы умело заперли в парализованном теле?! – я начинала беситься, позабыв об опасности и о возможных негативных последствиях того, о чем рвался рассказать мой глупый язык.

– Ты должна была всё увидеть сама, – резко ответил хиппи.

Правда, теперь он вовсе не был на него похож, так как снял с головы платок, к которому крепились искусственные волосы. Передо мной стоял высокий мужчина, сбросивший вместе с бородой и усами лет десять. Его глаза хмуро смотрели из-под густых тёмных бровей. Зачёсанные назад пепельные от ранней седины волосы, не были длинными, напротив, они имели аккуратно подстриженный вид: верхние пряди доставали до затылка, постепенно сходя на нет к шее. Прямой длинный нос с резко очерченными крыльями и крупные губы правильной формы живописно дополняли лицо с высокими скулами и массивным подбородком, увенчанным маленькой ямочкой, придававшей его внешности особую элегантность.

– Увидеть, что? – меня так и подмывало закатить истерику да желательно погромче. – То, как вы везли меня в крематорий, мило беседуя про то, что там я встречу своего убийцу? Вам ещё повезло, что я не скончалась от разрыва сердца прямо в машине скорой помощи! Или, может, вы именно этого и добивались?

– Ну, ты и дура! – фыркнул несостоявшийся киллер, смерив меня сердитым взглядом, похоже, ему не очень нравилась наша беседа.

– Это ещё почему?! – я ощетинилась, как ёжик, всем своим видом демонстрируя боевую готовность.

– Потому что орешь, будто базарная баба, вместо того, чтобы разобраться в ситуации, – ответил за друга доктор.

– Но вы же мне ничего не объясняете, – переложив вину с больной головы на здоровую, парировала я с невозмутимым видом.

– Так ты не даешь и слова вставить! – возмущенно воскликнул собеседник.

– Говорите, – сложив на груди руки и приняв выжидающую позу, попросила я.

– Впервые вижу, чтобы человек, которого несколько часов назад прикончили, вел себя так нагло с теми, кто, собственно, его и убил, – подперев рукой подбородок и с интересом глядя на меня, проговорил Александр.

– Не поняла? – резко повернувшись в его сторону на каблуках, переспросила я голосом, в котором сквозила с трудом скрываемая агрессия.

– Опять – двадцать пять! – всплеснул руками врач, вырастая между нами, вероятно, чтобы предотвратить драку, на которую я, надо признаться, уже настроилась, бросая косые взгляды в сторону стеллажей с "боеприпасами". – Давайте лучше познакомимся, это гораздо более приятное занятие, нежели нападать друг на друга по поводу и без.

"Ничего себе, без повода! Я провалялась четыре часа в качестве трупа, и это он не считает достойным для скандала поводом?" – кружилось в голове, когда я мерила уничтожающим взглядом невысокую фигуру оппонента.

– Я – Василий Дмитриевич – хирург, который некоторое время назад официально зарегистрировал твою, милочка, смерть и провёл вскрытие, подтверждающее то, что ты, якобы, умерла от сердечного приступа. А это, – он указал на своего спутника, – Алекс, мой друг и партнер по бизнесу.

– Какому? Человекоубийственному? – съязвила я, но тут же осеклась, поймав взгляд синих глаз, в которых вместо вечернего неба появилась грозовая туча, готовая в любой момент разразиться сверкающими молниями.

– Чёрт возьми, девочка! – обиженно буркнул Василий Дмитриевич. – Ты будешь слушать или нет?

– Буду, – тихо ответили мои губы, а взгляд виновато уперся в пол. – А вы будете держать меня в этом склепе вечно или всё-таки позволите взглянуть на свет божий?

– О, нет! – простонал пожилой собеседник, хватаясь за голову. – Саша, нам стоило её, действительно, отравить, тогда я сейчас не чувствовал бы себя полным идиотом, пытающимся разговаривать со стенкой.

– Я не стенка, я Лариса, – гордо вскинув подбородок, представилась я.

– Ну, вот и познакомились, – почему-то весело ответил тот, чей взор недавно предвещал грозу. Он подарил мне очередную кривую улыбку и мягко сказал. – Мы с твоей бабушкой уже успели пообщаться и даже кое о чём договорились. Поэтому завтра утром после её сердечного приступа, вы с ней отправитесь подальше от больших городов и, в ближайшие пару лет, постарайтесь оттуда не вылезать, чтобы твой дорогой супруг не прикончил вас обеих по-настоящему.

Внимательно выслушав собеседника, я твёрдо заявила:

– Только через мой труп.

Алекс усмехнулся и, обращаясь к другу, сказал без тени смущения: – Ну как? Выполним её просьбу?

– Попробуй, – отступив к стеллажам, прошипела я.

– Н-да, эта ненормальная снова собирается атаковать нас урнами, – мужчина откровенно хохотал, хватаясь за живот и глядя на меня слезящимися от смеха глазами. – Мы спасли с тобой не несчастную невесту, а бесенка в юбке.

"Невеста! Как же я могла забыть о той кровоточащей ране, которую нанес мне муж? От острой боли, вонзившей ядовитое жало в моё несчастное сердце, захотелось плакать. И непослушные слезы крупными каплями поползли из опущенных, полных страдания глаз. Вся ярость, кипевшая во мне до этого момента, мгновенно исчезла, уступив место жалости к самой себе. Меня предали, растоптали, унизили и... убили.

– Минутку, – обиженно всхлипнув, пробормотала я. – Значит, официально Сергеевой Ларисы Ивановны больше нет среди живых?

– В общем-то, да, – спокойно подтвердил Алекс.

– И что же мне теперь делать прикажете? – слезы закапали чаще, спина ссутулилась, а губы надулись, демонстрируя всю силу моего горя.

– Я же только что объяснил, – небрежно бросил собеседник. Он сделал шаг в моем направлении и протянул, было, ладонь к моему лицу, однако я отскочила с завидной скоростью в сторону, чем очень его удивила. – Перестань прыгать, как горная коза, я просто хочу вытереть твои слёзы.

– У меня для этого есть свои руки, – пробубнила я себе под нос, усиленно растирая по глазам остатки утренней туши.

– Теперь ты похожа на чёрта, – критически осмотрев моё лицо, заключил мужчина и решительно двинулся ко мне.

Когда пути к отступлению больше не оставалось, так как спина моя прижалась к холодной гладкой стене, он медленно достал из кармана джинсов белоснежный батистовый платок и осторожно вытер чёрные разводы на моих щеках.

– Так гораздо лучше, – любуясь собственной работой, сказал Алекс. – Сейчас мы отправимся ко мне домой. Завтра я привезу туда твою замечательную бабушку, – при этих словах собеседник улыбнулся, а в его голосе появилась теплота. Похоже, что и он тоже пал жертвой бабушкиного обаяния. – Вечером того же дня вы обе уедете из города по новым документам, которые я специально подготовил для вас несколько недель назад.

– Зачем вы это делаете? – пристально глядя в его бесстрастное лицо, пробормотала я.

– Пытаюсь исправить очередную жизненную несправедливость, – мужчина отвернулся, но я успела заметить, как на его бледное лицо чёрной тучей опустилась мрачная тень.

– Надеюсь, что мы не зря тебя спасали, Лара, – доктор смотрел на меня с сочувствием. Он перестал дуться за то, что я отказывалась его слушать, упорно нарываясь на скандал. От той меня сейчас осталось разве что шикарное белое платье, которое висело теперь на ссутуленных плечах, как на вешалке. – Ты сделаешь так, как просит Саша, и у тебя появится в жизни новый шанс на счастье.

– А как же Славик?

– Невероятно! После всего, что он с тобой сделал? – выражение лица Александра было недоумевающим и... злым. – Ты беспокоишься о человеке, который заплатил мне двадцать пять тысяч баксов за твоё убийство?!

– Я беспокоюсь о том, чтобы он получил по заслугам, – чеканя каждое слово, произнесли мои дрожащие губы, а на глаза солёной лавиной вновь обрушились слёзы.

– В таком случае, это не твоя забота, – в тон мне ответил собеседник.

– А чья? – изо всех сил пытаясь подавить предательские всхлипывания, промямлила я.

– Моя, – сказав это, он обнял меня за плечи, прижав к себе так нежно и заботливо, что я больше уже не могла бороться с собственным плачем. Уткнувшись в его твердую грудь, я принялась тихо скулить, то всхлипывая, то завывая, как белуга. Соленая вода неиссякаемым потоком текла из затуманенных горем и обидой глаз, оставляя мокрые пятна на синей футболке мужчины, который осторожно гладил меня по растрепанным волосам, изредка приговаривая:

– Ну, всё, всё, девочка, успокойся.

Наревевшись вдоволь, я потихоньку начала приходить в себя, вытирая лицо всё тем же батистовым платком, благородно пожертвованным мне Алексом.

– Пора уезжать из этого царства смерти, – предложил врач, терпеливо дожидавшийся нас, стоя у стены.

– У меня слишком приметный вид, – окинув сверху вниз свой ослепительный наряд, пробормотала я. – А если Слава решил проследить за выходом?

– Нет, я сам видел, как он уехал, – опроверг моё предположение собеседник. – К тому же при нём в печь отправилась юная клиентка крематория, чем-то напоминающая тебя. И краем глаза он видел, как её тело везли на сожжение.

– Слава умный и подозрительный человек, он мог перестраховаться, оставив кого-нибудь из своих людей, проследить за вами, – не сдавалась я.

– Тогда мы выйдем через черный ход, – решил спор Александр, предлагая нам следовать за ним. – Ларисе, конечно, не помешало бы накинуть что-нибудь на плечи...

Через пару минут он умудрился раздобыть где-то черное атласное покрывало, в которое меня тут же закутали словно мумию. Наконец-то мы покинули ненавистное здание, и я не без удовольствия вдохнула свежий воздух летнего московского вечера. Оказавшись в белой "Вольво", я скинула атласные путы, устраиваясь поудобнее на заднем сиденье машины. Жизнь моя за последние часы действительно круто изменилась, как я и предполагала, когда ехала в аэропорт. Вот только русло, в которое она вздумала направиться, не внушало мне никакого доверия. Я плыла по течению, не имея ни малейшей возможности, что-то изменить. Люди, спасшие меня от смерти, уже успели решить мою дальнейшую судьбу, не удосужившись даже узнать моё личное мнение на этот счёт.

"Вы поступите так! А хочется вам этого или нет – ваши личные проблемы, господа вновь воскресшие", – я разжигала свой собственный дух противоречия, позволяя рассудку углубляться в подобного рода размышления. Мои спутники молчали, устремив задумчивые взгляды на дорогу. Я не имела ни малейшего понятия, куда меня везут. Не доверять им не было смысла, ведь у них уже был прекрасный шанс отправить меня на тот свет, однако они не только его упустили, но и сделали всё наоборот, подарив мне новую жизнь. Я видела этих людей впервые, но то, как они поступили со мной и со Славой, заставляло относиться к ним, по меньшей мере, уважительно.

– Завтра я отдам тебе двадцать пять тысяч баксов, которые мне заплатил твой муж за убийство, – нарушив тишину, негромко сказал Александр, взглянув на меня в зеркало заднего вида.

– Почему вы не оставите эти деньги себе? – полюбопытствовала я, с недоверием изучая его плечи и затылок.

– Потому что мне они не нужны, а вам могут пригодиться.

Разговор погас, не успев как следует разгореться. В машине вновь повисла тишина, дополняемая монотонным гулом мотора.

"Он ведёт себя как Санта-Клаус в Рождество, доставая из мешка свои щедрые подарки. Вот вам новые паспорта, вот вам деньги, вот вам и новая жизнь!.." – мысленно решив, что будет не лишним узнать о том, кем являются мои новые знакомые в промежутке между спасением несчастных дурочек, типа меня, и очаровательных старушек, типа бабушки, я задала мучивший моё внутреннее "Я" вопрос:

– А кто вы такие, ребята?

Они обернулись в недоумении, но тут же вернулись в прежние позы, чтобы не упустить из вида трассу, по которой мы ехали.

– Разве знакомство не состоялось? – осведомился Василий Дмитриевич.

– Я имею в виду немного другое, – подавшись вперёд, поправилась я. – Вот Вы, например, хирург. А где Вы, собственно, работаете? Есть ли у Вас семья, дети?

– Есть, конечно, – охотно ответил собеседник, почесав свою лысину. – Дочке тринадцать лет, она у меня отличница. А работаю я в собственной клинике "Пластической хирургии". "Афродита" называется, может, слышала?

– Нет, – пожав плечами, ответила я. – Мне в Москве не часто бывать приходилось. Так, пару раз проездом...

– Ну, ничего, – усмехнулся врач, весело подмигнув мне, – Поверь, ты не много потеряла.

"Всего лишь себя", – мысленно ответила я, а вслух проговорила:

– А Вы, Алекс, кем работаете?

– Это важно? – нехотя отозвался он, не сводя взгляда с дороги.

– А разве род вашей деятельности – тайна? – моё ненасытное любопытство потихоньку просыпалось и подгоняло меня, требуя узнать то, о чём мне не очень-то хотели говорить.

– Возможно.

– И всё-таки, кто Вы такой? Иногда Вы бываете киллером в обличии длинноволосого хиппи, иногда занимаетесь благотворительностью, как в случае со мной. Но ведь у Вас должно быть ещё какое-нибудь занятие, помимо спасения невинно убиенных идиоток, типа меня?

– Я спонсор, – короткий ответ, который не приблизил меня ни на йоту к желанной разгадке.

– Чей?

– Мой, – спокойно произнес врач. – Мы с Алексом партнеры и равноправные владельцы клиники.

– Вот как? – с ощущением, что получила неполную информацию, протянула я. – И это всё?

– Ещё я фотограф, но эти данные конфиденциальны, так что держи язык за зубами, Лариса.

– А кому мне разбалтывать-то? – обиженно пробубнила я.

– Ну, мало ли, – он улыбнулся, я заметила это, так как наблюдала за собеседником сбоку.

– Что у Вас с лицом? – вырвалось у меня раньше, чем я успела закрыть рот.

– Родовая травма, – ледяным тоном ответил мужчина. От стиснутых зубов на его скуластом лице заиграли желваки, руки до белизны в пальцах впились в руль, а спина напряглась, отчего футболка, свободно облегавшая её прежде, натянулась.

Решив, что задела Алекса за живое, я, предусмотрительно заткнувшись, забилась в угол и вновь погрузилась в собственные размышления. Горевать по развалившейся на куски жизни мне надоело, в голове, опережая один другого, начинали рождаться новые планы, в которых не последнюю роль играло слово "месть". Насолить человеку, так низко и подло поступившему со мной и с моей семьей, стало желанной целью, которую я искусно спрятала в глубине своего израненного сердца.

"Что ж, эти двое хотят, чтобы я играла по их сценарию? О`кей, почему бы не позволить им думать, что они победили? А как только клетка откроется, и нас с бабушкой отправят в провинцию, я затею собственный спектакль, и никто не помешает мне уничтожить мерзавца! – приняв это решение, я довольно улыбнулась, искоса взглянув на своих спутников. – До чего же всё-таки мужчины глупы, неужели они, действительно, думают, что могут управлять поступками других?.."

Квартира, в которой проживал Алекс, была великолепна. Уютная, большая, с красивой дорогой мебелью и грудой всевозможной бытовой техники.

– Сколько же стоят эти хоромы? – присвистнув, поинтересовалась я.

– Немногим больше, чем ваша трехкомнатная обитель в самом центре Питера.

– Вам и это известно? – не без удивления сказала я.

– Естественно, Лара, а почему, ты думаешь, Славик нанял меня убить тебя и твою бабушку?

– Чтобы получить квартиру? – это неожиданное открытие не очень то меня обрадовало. Вот и причина для путешествия в загробный мир! Боже правый, как мерзко. Я почувствовала приступ тошноты, мой организм сопротивлялся, отказываясь понимать, как мог человек, которому я подарила всю свою любовь вместе с брачным контрактом и завещанием того, что мне принадлежит, так отвратительно поступить.

"Ну, конечно же, – сделала я печальный вывод. – Убив меня, он разделывается с бабушкой, и её собственность отходит ближайшему родственнику, то есть Славе. Грандиозный по своей изощренности и простоте план! Мерзкий, гадкий и невероятно легкий".

– Подонок, – скривив губы, процедила я, бесцельно глядя в пол. Мои руки застыли на скрещенных коленях, воздушные юбки раскинулись по поверхности велюрового дивана, на который я опустилась, погруженная в раздумья и абсолютно позабывшая о том, что не одна.

– Он просчитался, – голос Алекса вывел меня из размышлений, заставив вскинуть голову и пристально посмотреть на говорившего.

– То есть?

– Твоя замечательная бабушка вчера оформила документы на продажу жилья, и с сегодняшнего дня новый хозяин вступил в свои права.

– Она продала квартиру?! – с гигантскими паузами между словами воскликнула я.

– Да. Мне, – спокойный ответ, а какой эффект! Хаотичные мысли, противореча друг другу, принялись атаковать мою несчастную голову. "Так, значит, вся эта игра в спасателей устроена лишь для того, чтобы завладеть квартирой. Или нет? Зачем тогда, вообще, было меня спасать, если бабуля ещё вчера оформила продажу?.. А, может, моя неприкосновенность – один из пунктов сделки? Минуточку, но откуда бабушка знала о том, что муж хочет меня убить? Или её просветили в данном вопросе?.." – мой уничтожающий взгляд достиг своего адресата.

– Вам нужна была квартира, ведь так? – презрительно глядя на него, проговорила я зловеще.

– Нет, – он усмехнулся. – Не так.

– Пожалуй, я пойду, жена заждалась уже, – подал голос молчавший до сих пор Василий Дмитриевич, продвигаясь к выходу. – Завтра увидимся, – сказал он другу, и, подарив мне печальный взгляд, удалился.

Хлопнула входная дверь, и я осталась наедине с человеком, который, в свете последних событий, манипулировал мной, как деревянной куклой, дёргая за верёвочки в нужный момент.

– Разве? – саркастически осведомилась я, приняв расслабленную позу и не сводя с его ничего не выражающего лица пристального взгляда горящих от гнева зелёных глаз.

– Послушай, Ларочка, – он немного постоял напротив, задумчиво изучая меня, – пожалуй, нам стоит немного поесть, день выдался весьма напряженный, – с этими словами он направился в кухню, а я, подскочив, как ошпаренная, стремглав кинулась следом, едва не налетев на хозяина дома в коридоре, где он преспокойненько дожидался меня, стоя со скрещенными на груди руками.

– Вы лжете! – отдышавшись, выпалила я. – Как вам удалось ее заставить продать нашу "берлогу"? Вы ее запугали? Отвечайте же! – я вцепилась в его футболку, и принялась ее трясти, но это не возымело никакого эффекта. Он с интересом наблюдал за маленькой истеричной женщиной, пытавшейся разорвать кусок синей ткани на его непробиваемой груди.

– Наверное, ты слишком сильно перевозбудилась, милая, – наконец, заключил подвергшийся атаке мужчина. – Я понимаю, такой стресс для твоей юной головки просто невыносим.

– Ты ничем не лучше его, – обиженно фыркнув, заявила я, отойдя на безопасное расстояние от собеседника.

– Неправда, я тебя спас, а он – убил, – темные густые брови съехались на переносице. Алексу не понравилось приведенное мной сравнение, это было очевидно. – И вообще, Лара, чувствуй себя как дома, но не забывай, что ты в гостях.

– А я к Вам не напрашивалась, – рявкнуло моими устами возмущенное самолюбие.

Собеседник вздохнул, разведя руками.

– Горбатого, как я вижу, могила исправит, – он быстро зашагал в сторону кухни, оставив меня хлопать в недоумении ресницами и размышлять на тему: "Кто, собственно, такой "горбатый" и какая "могила" его будет исправлять?"

– О, черт! Да ведь он говорил обо мне, – слова слетели, как стремительная птица, я побежала вслед за Алексом, чтобы высказать ему свои претензии. – Где это, сударь, вы увидели у меня горб? – хмуро глядя на него, полюбопытствовала я зло.

– В вашем дурном характере, леди, – парировал он, продолжая доставать из холодильника еду.

– Не такая уж я и плохая, – обиженно пробубнили надутые губки, а мой курносый нос капризно вздернулся.

– Возможно, – он подарил мне хитрый взгляд из-под слегка прикрытых век. – Наверняка, ты просто голодная, поэтому и вредная.

"Вот тебе на! Это я-то вредная? Чья бы корова мычала. Тоже мне, властелин судеб нашелся!" – обругав мысленно собеседника, я вслух процедила:

– Вы могли бы быть чуточку повежливее?

– Чуточку, мог бы, – иронично ответил он.

Наш пустой разговор веселил Алекса, заставляя улыбаться, мне же было не до смеха.

– Так, значит, Вы затеяли все это не из-за бабушкиной квартиры? – пробуя салат из крабовых палочек, которым потчевал меня хозяин, спросила я, сидя напротив него за кухонным столом.

– Нет.

– А зачем?

– Это долгая история, – он грустно улыбнулся. – У меня со Славой давние счеты, правда, он об этом не догадывается.

– Чем мой муж, – я осеклась, – мой бывший муж, насолил вам?

– Когда-то, – Алекс поднялся, чтобы отнести тарелку в раковину, – у меня была жена...

Больше он ничего не сказал, лишь мрачные тени воспоминаний блуждали по его мертвенно бледному лицу, которое в свете оранжевой люстры казалось еще белее. "Какой странный цвет кожи у этого человека?" – подумалось мне, однако, мысль, неожиданно посетившая голову, исчезла так же быстро, как и появилась.

– Если хочешь, почитай перед сном книжку, – расстилая мне в зале постель, предложил хозяин дома.

– Не хочу, – пробормотала я, забираясь в большое уютное кресло за его спиной. – У вас есть ночная рубашка?

Он непонимающе покосился в мою сторону.

– Ну, спать я в чем должна? – стараясь разъяснить ему смысл моих слов, спросила я.

Какое-то мгновение мужчина продолжал в недоумении смотреть на меня, потом до него все же дошло. Густые брови слегка сдвинулись, а на высоком лбу образовалась вертикальная морщинка. Алекс задумался.

– Если так пойдет и дальше, – язвительно проговорила я, – у меня вообще не останется времени на сон. Вы собираетесь размышлять над проблемой пижамы до утра?

– Верно! – радостно воскликнул он. – Я принесу тебе пижаму.

– Вашу? – почему-то сморщившись, спросила я.

– Нет, – он усмехнулся левым уголком своих идеальный губ. – Я предпочитаю отправляться в объятья Морфея без лишних одеяний на теле.

– Я тоже.

– Тогда зачем дело стало? – в его глазах опять возник вопрос.

– За моей одеждой, которую вы подарили крематорию.

Он понял. Синие глаза лукаво сузились, руки легли друг на друга, заняв излюбленное положение на могучей груди. Вся его фигура излучала веселье, быстро заполнявшее пространство комнаты. Я почувствовала опасность и сильнее вжалась в кресло, проклиная себя за длинный язык. Добрый дядя доктор, способный быстро разрядить обстановку, закутав меня в простынь, сейчас был бы очень кстати.

– На тебе ведь ничего нет, кроме платья? – его голос был тихим и вкрадчивым, на губах заиграла сомнительная улыбка.

– Алекс, – прошипела я из своего убежища. – Вы меня пугаете. Прекратите так странно смотреть.

Он резко сел на постель и, вонзив в меня горящий взор, холодно сказал:

– Неужели твой мерзавец – муж, лучше, чем я?

– О чем это Вы? – искренне не понимая смысл его слов, спросила я, слегка подавшись вперед от неожиданной смены настроения собеседника.

– Так, ни о чем, – хмуро бросил он, выходя из комнаты. – Будь любезна, надень наволочку сама.

Через пару минут мужчина вновь появился на пороге, вручив мне идеально выглаженную шелковую пижаму гигантского размера. Он ушел, а я, как дура, смотрела на то, в чем мне предстояло лечь спать, и пыталась решить одну глобальную проблему, как бы ночью не выпасть из слишком уж свободных штанов или не лишиться рубашки, в которой я могла смело заблудиться, попеременно выпрыгивая то из одного рукава, то из другого. Да, что ни говори, а габариты у нас с хозяином одежды были, увы, разные. Его высокий рост не шел ни в какое сравнение с моими несчастными 157 см. Что касается объемов... здесь у нас опять же не было ничего общего. Я тяжело вздохнула, натягивая на свое обнаженное тело мужскую пижаму, которую подпоясала шифоновой лентой, оторванной от подола платья, сулившего мне когда-то счастливую семейую жизнь. И... легла спать.

Глава 2.

– Ларочка, детка, как я рада тебя видеть, – довольное бабушкино щебетанье вытащило меня из крепких объятий сна.

– Как, – протирая заспанные глаза, пролепетала я. – Ты уже умерла?

– Да, – весело ответила бабуля, – сердечный приступ и дальше как запланированно.

Я хотела ее обнять, но, вспомнив о шаткости своего наряда, предусмотрительно заглянула под одеяло, прежде чем из-под него выпрыгивать. Штаны, как ни странно, по-прежнему были на мне, спасибо изобретенному ночью поясу.

– Как хорошо все-таки что мы снова вместе! – радостно воскликнула я, прижав к себе старушку. – А где Анюта? – в моих глазах появилась тревога, не ускользнувшая от внимательного взора собеседницы.

– Она улетела домой. Бедняжка так расстроилась...

– Ты точно знаешь, что Аня отправилась в Питер? – скептически посмотрев на бабушку, переспросила я.

– Василий Дмитриевич сам лично отвез ее в аэропорт.

Я грустно улыбнулась. Анечка улетела, а с ней исчезла и моя привычная жизнь вместе с именем и домом. И кем я теперь интересно буду?

– Спящая красавица очнулась? – полюбопытствовал Алекс, открыв дверь и просунув в проем голову. Пепельные пряди упали на бледное лицо мужчины, закрыв его до самого подбородка.

Настроение говорившего было, явно, хорошим, он весь светился от удачно проведенной авантюры с гибелью Ирины Николаевны. Не понимаю, как я умудрилась проспать все самое интересное. Вздох разочарования вырвался из моей груди. Впереди ожидало лишь путешествие в глубинку. Я сидела на залитой светом кухне и бесцельно ковыряла вилкой в тарелке, где лежала порция салата, от души положенная мне хозяином. Есть не хотелось совершенно. Аппетит пропал еще в постели, когда я поняла, что близится финал моего пребывания в столице, и вскоре нам светит оказаться в какой-нибудь глуши.

– Почему ты не ешь? – изучающе глядя на меня, спросил Александр. – Вы скоро отправитесь на вокзал. Ты должна подкрепиться перед дорогой.

– Спасибо, я не голодна, – выдавив на лице подобие улыбки, ответила я и рассеянно посмотрела вокруг.

Бабушка сидела напротив и уплетала за обе щеки то же самое, что лежало передо мной. Она заметно проголодалась с дороги и теперь с удовольствием наполняла желудок вкусной, домашней пищей мужского приготовления. Алекс сам нарезал помидоры и обильно приправил их зеленью. Сделал он это быстро и, наверное, вкусно, но от печальных мыслей кусок в горло мне не лез, поэтому оценить его кулинарные таланты я, увы, не могла.

– Вот документы, – собеседник протянул нам новые паспорта, достав их из кармана пиджака.

Он сильно изменился с прошлого вечера. Сейчас передо мной стоял элегантный высокий человек в идеально сидящем тёмно-сером костюме классического типа, белоснежной рубашке и благородного цвета галстуке. Его синие глаза почему-то стали серыми, потеряв вместе с насыщенным цветом свою загадочность и шарм.

"Интересно, когда же всё-таки он был в линзах? Вчера или теперь? Наверное, вчера, а, может, и теперь тоже... – пыталась я определить истинный цвет этих странных, внимательно наблюдавших за мной глаз.

Осторожно раскрыв паспорт, я тут же наткнулась на собственную физиономию, весело смотрящую на меня с фото. Правда, вместо длинных прямых волос, обладательницей которых я являюсь, на снимке у меня была стрижка типа каре.

– Мне нужно отрезать косу? – испуганно поинтересовались мои дрогнувшие губы, а глаза, слегка округлившись, недоуменно захлопали длинными тёмными ресницами.

– Вовсе не обязательно, – пожал плечами мужчина. – Ты могла отрастить волосы за несколько лет. Тебе ведь двадцать пять? Достаточно времени для отращивания косы, как мне кажется.

Я снова уставилась в документ, жадно читая изложенную в нем информацию о самой себе. Зовут меня по-прежнему Лариса, это радовало. Вот только фамилия поменялась: вместо Сергеевой, я стала Ярмошиной.

– А паспорт настоящий? – недоверчиво поинтересовалась я, листая странички.

– Да, вполне. Можешь не беспокоиться за его подлинность.

– Я прописана в Новгороде?! – этот крик удивления сорвался так быстро, что я сама поразилась его скорости.

– Да, хороший город. Тихий, спокойный, самое место для того, чтобы в нем на время исчезнуть.

– Вот спасибо! – грустно бросила я.

"Никогда там не была, и желания особого не испытываю. Мог бы хоть поинтересоваться моим мнением по поводу выбора места прописки", – вертелось в голове, как назойливая оса.

– Поезд отходит сегодня ночью, – довольным тоном сообщил собеседник. – Василий проводит вас. Билеты уже куплены. А по приезду устроитесь как-нибудь. Деньги при вас есть, – он достал из шкафа пачку иностранных купюр. – А это благотворительный взнос в вашу новую жизнь от господина Ларина.

Бабушка спокойно приняла доллары и сложила их в свою потертую коричневую сумку так, словно это были не деньги, а какие-то никчемные бумажки.

– Вы можете отдохнуть пока, а я отправлюсь в магазин, надо Ларисе сменить наряд на менее вызывающий.

Я скользнула взглядом по белому платью, в которое облачилась с утра. Он прав, в таком прикиде в поезд не сядешь.

– У меня сорок четвертый размер, – бросила я вдогонку, когда Александр был уже в коридоре.

– Он знает, Ларочка, – ответила Ирина Николаевна, загадочно подмигнув мне. – Он все про нас знает.

Я посмотрела на нее так, будто впервые видела. Маленькая шустрая старушка, с округлым румяным лицом и носом картошкой, на котором висят в тонкой оправе очки. Седые короткие волосы, непослушными прядями лезут на пронизанный горизонтальными морщинами лоб. Подкрашенные розовой помадой губы хитро улыбаются, а серо-зелёные глаза в кольце мелких морщинок лукаво блестят.

– Бабушка, а как ты-то попала во всю эту историю? – скептически покачав головой, спросила я.

– Мы с Сашей заключили одну взаимовыгодную сделку.

– На продажу квартиры? – я презрительно хмыкнула.

– Да, но в договоре есть один маленький пункт.

– То есть? – весь мой вид говорил о настороженном внимании, которое струилось изо всех клеточек тела, отражаясь в расширенных от любопытства зрачках.

– Там указано, что если ты, моя внучка, потребуешь вернуть квартиру обратно, тебе достаточно будет возместить необходимую сумму ее нынешнему владельцу. Сумма идентична той, которую заплатил мне Александр.

– Но у нас ведь новые имена? – я грустно усмехнулась. – Значит, сделка не действительна.

– Отчего же? – Ирина Николаевна напустила на себя важность. – В этом договоре указана и ты, нынешняя, тоже. Так что, если надумаешь вернуть себе "берлогу", отправляйся к Саше, и он тебе поможет это сделать.

– А ты?

– Я уже старая, мне-то она зачем. Я для тебя ее хранила, думала, что будешь жить там, детишек растить, а вышло вон как... – она взгрустнула, погрузившись в неприятные воспоминания. – Кстати, по документам мы теперь с тобой мать и дочь.