Текст книги "Люди в масках (CИ)"

Автор книги: Ева Никольская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 18 страниц)

Я отрицательно покачала головой, стараясь привести в порядок мысли, а вместе с ними и ошалевшее сердце, стук которого бешеным ритмом отдавался в висках.

– И что мне теперь прикажешь делать? – он снова нахмурился, изучая мою новую внешность. – Кто тебя так вырядил?

– Бабушка, – честно призналась я, опустив глаза.

– Талантливая она у тебя, – мягко проговорил мужчина, слегка улыбнувшись. – Я с трудом узнал... Ну да это к делу не относится, – его голос вновь приобрел ядовито-укоризненную интонацию.

Мы какое-то время сидели молча. Я слушала, как его длинные пальцы барабанят по рулю. Посмотреть на этого человека у меня не хватало смелости, поэтому я принялась сосредоточенно изучать татуировку на своем животе.

– Во-первых, – голосом, в котором надменность граничила с решимостью, объявил Алекс, – Вы, юная леди, можете меня подставить своим появлением...

Я виновато вздохнула, но ничего не ответила.

– Во-вторых, я только что представил тебя, как мою девушку, чтобы спасти от возможного разоблачения.

– Никто меня, кроме Вас, не узнал бы, так что все это напрасные жертвы, – пробубнила я, защищаясь.

– Да? А если нет? Хотя какая теперь разница? С сегодняшнего дня ты вместе со своей феноменальной бабушкой переезжаешь ко мне. Лучше уж держать вас под рукой, чем позволить путаться под ногами.

– Я не путаюсь, – возмущение нарастало, вытесняя робость и страх.

– Ну, конечно! А чернила на машине и куча кнопок с запиской "бабах" – это дело рук чужого дяди? – он насмешливо смотрел на меня, ожидая ответа.

– Не пойманный – не вор! – гордо вздернув подбородок, парировала я. – И нечего было меня целовать так долго, – сдуру брякнули мои губы, отчего щеки покраснели, а разум сложил все известные мне ругательства на излишне длинный язык.

– Неужели?! – Алекс откровенно смеялся. – А мне понравилось.

Я была готова провалиться сквозь землю или вылететь через крышу в никуда, но только не оставаться под гнетом его иронично смотрящих глаз. Жаль все-таки, что в машине нет катапульты...

– Я должен закончить беседу с Лариным. У меня есть шанс, что к моему возвращению, ты будешь еще сидеть в машине? – совершенно серьезно осведомился мужчина.

Я честно помотала головой в разные стороны, напустив на себя невинный вид. Он вздохнул, задумчиво глядя вдаль. Вероятно, принимал какое-то очень важное для себя решение. И принял. Важным оно оказалось и для меня тоже.

– Тогда мы пойдем вместе.

– Куда? – я насторожилась.

– Прямо к твоему супругу, – он презрительно скривился, оценивающе посмотрев на меня.

– Ни за что!

– Ты же сама нарывалась на встречу, видать, соскучилась, – ядовитые слова резали по сердцу.

– Нисколечко.

– Тогда почему ты здесь?

– Потому что я нахожусь там, где считаю нужным, а не там, где Вы мне прикажете! – сверкнув глазами, процедила я.

– А тебе не приходило в голову, что, играя с огнем, можно ненароком обжечься? – он практически прорычал эту фразу, пристально впиваясь глазами в мое лицо.

– Приходило. Но все-таки это лучше, чем трястись за свою шкуру, загнивая в какой-нибудь дыре.

– Новгород – не дыра!

– Не знаю, я там не была. К тому же лучшее место для укрытия – это рядом с тем, от кого скрываешься, – философски заключила я.

– Глупости! – он усмехнулся.

– Возможно, но меня это устраивает.

Словесная дуэль уступила место скрещенным взглядам защищенных линзами глаз.

– Пошли? – наконец, проговорил он спокойно и властно.

– Пошли, – вздохнув, сдалась я. – Меня все еще зовут Ларисой?

– Нет, – он улыбнулся, – я буду звать тебя Лисочкой, Лисой, Лисенком и... просто Элис.

От такого обилия ласкательно уменьшительных эпитетов мои глаза удивленно округлились, и я заморгала чёрными длинными ресницами с повышенной частотой. Но собеседник, не обратив на это никакого внимания, повел меня, взяв за руку как ребенка, в контору мужа-убийцы.

– На, возьми, – сказал он, когда мы поднимались по лестнице на пятый этаж.

– Что это?

– Жвачка, набей рот и постарайся не произносить при Ларине ни слова. Было бы еще неплохо, если бы ты, войдя в кабинет, отвернулась к окну, и как можно реже поворачивалась, – я почувствовала нотки тревоги в его назидательном тоне.

" За кого, интересно, Алекс беспокоится: за себя или за меня?"

Мы почти добрались до нужного кабинета. Я глубоко вздохнула и, как повелел спутник, усердно принялась жевать пять подушечек "Дирола" одновременно. Увлеченная жевательным процессом, я почувствовала, что волнение, нараставшее по мере приближения к заветной двери, спадает. Напротив, мне стало очень легко и спокойно, так, как будто предстоящая встреча со Славой уже давно в прошлом, и исход ее вполне удачен.

– Только не переживай и не трусь, – тихо проговорил Александр, беря меня под локоть и открывая дверь, на которой висела табличка с названием риэлторской фирмы, возглавляемой Вячеславом.

Я поймала себя на мысли, что собеседник взволнован гораздо больше меня. И не мудрено, ведь спасение недавно убиенной – его рук дело, а мне-то что? Рядом с ним я ничего не боялась, уверенная, что сегодня он меня в обиду уж точно не даст. Хотя было бы неплохо разгадать природу этой самой уверенности... В конце концов, я ведь могу и ошибаться.

– Прости, Слава, пришлось прочитать Лисёнку мораль, чтобы не шлялась без меня по улице, – широко улыбаясь, громко объявил мужчина, крепко держа меня под руку. – Познакомься, это Элис.

Я состроила кислую мину, с трудом выдавив улыбку. Смеяться с набитым жвачкой ртом оказалось делом великой сложности.

– Пусти, – решив поиграть в обиженную фифу, а заодно и избавиться от смеющихся глаз Ларина, с интересом изучавшего мою внешность, я круто развернулась и направилась к окну, в которое уставилась, как и велел мой наставник.

– И давно тебя на экзотику потянуло? – иронично осведомился Славик у собеседника, немного понизив голос.

Я почувствовала, как его взгляд шарит по моим обтянутым джинсами бедрам. Обернувшись и окинув его нахальным взором, я грубо бросила:

– Чего уставился?

– Уф, – засмеялся мой бывший муж, – какая суровая. И где ты откопал такой экземпляр? – он обратился к Алексу, тот лишь отмахнулся, сказав:

– Соскучился по родным краям.

– Да уж, ей бы еще цвет кожи поменять – и вылитая афроамериканка, – подтвердил собеседник. – А где же та блондиночка, с которой я тебя видел пару недель назад?

У меня неприятно кольнуло в животе от подобного рода информации. "Блондиночка, значит?! Ну, ну... – я поймала себя на этой мысли и ужаснулась. – Боже правый, Ларочка, неужели ты ревнуешь неизвестно кого к неизвестно кому? У тебя за эти дни крыша совсем поехала, раз ты дошла до такого. В возрасте моего нового знакомого уже давно пора иметь жену и детей, а не то что с кем-нибудь встречаться. И, в любом случае, тебе до его личной жизни не должно быть никакого дела".

– Сердцу не прикажешь, – уклончиво ответил собеседник. – Может, поговорим о деле?

– Идем в соседнюю комнату, – став серьезным, предложил Слава.

Они ушли, оставив меня с окном, кабинетом и двумя бугаями, сидевшими за одним из столов в качестве бесплатного приложения к интерьеру. Это были те же мальчики, которые едва не раскусили мою авантюру с краской, пока Алекс не вздумал вступиться. Теперь оба молодца, не проявляя к моей персоне ни малейшего интереса, активно дулись в компьютерные игры. Ах, какие, чудные круглые физиономии, абсолютно не изуродованные интеллектом! И ни тени беспокойства на лицах... А ведь это я вам пакости подкидывала.

Выплюнув потерявшую вкус жвачку в корзину для мусора, я злорадно ухмыльнулась. Потом высыпала оставшиеся в пачке подушечки на руку и снова принялась запихивать их в рот. Так, на всякий случай. Мужчины разговаривали недолго, но я успела порядком устать, переминаясь с ноги на ногу и осматривая в очередной раз хорошо изученный двор. Меня все чаще посещали мысли о том, что было бы не плохо повернуться и уйти, однако совесть не позволяла, а вместе с совестью и эти двое, с железной хваткой которых мне уже довелось познакомиться. Кто их знает, вдруг им велено за мной следить? Поразмыслив в таком ключе, я усердно принялась пережевывать несчастный "Дирол".

– Значит, до завтра, – крепко пожав руку своего собеседника, радостно огласил Слава, выходя из комнаты тайных переговоров.

– Я подготовлю все документы, и мы поговорим уже о более существенных вещах, – в тон ему ответил Алекс, направляясь ко мне. – Ну что, Лисёнок, соскучилась? – его губы приблизились к моей щеке, намериваясь чмокнуть, а рука бесцеремонно легла ниже талии.

– Безумно, – промямлила я, давясь жвачкой и выворачиваясь из его объятий. – Мы поедем, наконец, или будем торчать тут вечно?

Пытаясь вжиться в роль развязной девчонки, я скрестила на груди руки, и демонстративно сплюнула тягучую массу в мусор.

– Дорогая, так вести себя неприлично, – с наигранной серьезностью пожурил собеседник, – тем более, моей девушке.

Очень хотелось съязвить. Так сильно хотелось, что я, побоявшись не сдержаться и ляпнуть какую-нибудь глупость, благоразумно прикрыла ладонью рот, подарив мужчине взгляд исподлобья.

– Нам пора, – Александр обернулся к Ларину, возле которого уже, лениво поглядывая на жужжащую на подоконнике муху, стояли двое любителей электронных игр. – Спасибо, что приютил Элис, пока мы беседовали.

– Буду рад ее видеть снова, твой друг – мой друг.

– О-о-о! – собеседник лукаво взглянул на "саму положительность", которой упорно прикидывался Ларин. – Осторожней, она ведь не мой друг, она моя девушка.

– Понял, – Слава усмехнулся, сверля меня глазами так, будто хотел попробовать, какова я на вкус.

Когда мы с ним встречались, я что-то не замечала к себе такого интереса с его стороны. Или он предпочитает грубых развязных девиц с кучей сережек в ухе и с сумасшедшими тату на разных частях тела? С такими проще находить общий язык, что ли? Или это больше возбуждает? Я пригляделась к лицу человека, которого любила совсем недавно, или думала, что любила. Хотя какая теперь разница? Он меня не узнал, это было очевидно. Худое лицо с курносым коротким носом выглядело очень довольным. В карих глазах светилось предвкушение чего-то очень приятного. Вероятно, все эти показатели имели непосредственное отношение к тому разговору, свидетельницей которого мне, увы, не довелось стать. Я же для не состоявшегося супруга была чем-то вроде сладкой конфетки, случайно попавшей в поле зрения. Он с удовольствием ощупывал глазами мою фигуру, особенно сосредоточенно изучая рельефно выпирающую через тонкий топ грудь.

"Вот мерзавец, – почему-то не без удовольствия, подумала я. – Смотри, смотри, гад ползучий. Что тебе еще остается?"

Мой спутник, практически, силой выставил меня из конторы того, на слащавую физиономию которого я нагло пялилась, стараясь запомнить черты его лица получше. Зачем мне это понадобилось, я не знаю. Просто упрямство взяло верх над здравым смыслом, и я, наслаждаясь риском, принялась играть с опасностью разоблачения, как кошка с мышью. То, что он даже мысли не мог допустить о присутствии своей покойной жены в этой комнате, меня раззадоривало и веселило. Было очень приятно осознавать себя победительницей. Итак, мы стояли со Славой в нескольких метрах друг от друга, и, кроме заинтересованности моим бюстом, я в его глазах ничего не заметила. Значит, получилось! Бабушкино искусство по сокрытию моей внешности, действительно, оказалось феноменальным. Мне было так весело, что я расхохоталась прямо на лестнице, чем немало удивила своего хмурого спутника.

– У тебя что, истерика? – процедил он сквозь зубы, таща меня вниз. – Или обкурилась чем в поддержку нового имиджа?

– Не-а, мне просто смешно, – ответила я, сдерживая хихиканье. – Он ничего не заметил, вот идиот!

– Лара, прекрати, – собеседник сильно тряхнул меня за плечи, остановившись. – Ты вела себя, как шлюха.

– Правда? – меня начинал злить его тон. – А ему, по всей видимости, такие нравятся.

– Так это ты для него выставлялась, позируя как перед объективом, когда стояла у окна? – прошипел Алекс ядовито, впившись пристальным взглядом в мое лицо.

– Я всего лишь пыталась соответствовать собственному облику.

"Ну вот! Теперь я оправдываюсь, как школьница, вместо того, чтобы защищаться".

– А зачем ты на него уставилась, как на кинозвезду, когда мы собирались уходить? – продолжал наступление тот, чьи руки по-прежнему сжимали мои предплечья, не позволяя вырваться.

– Хотела удостовериться, что он меня не узнает, – совсем тихо прошептали губы, а глаза непроизвольно остановились на его идеальных устах, которые были сжаты в одну суровую линию. – У Вас очень ровный рот, когда Вы не улыбаетесь.

Я опять сморозила глупость, не успев поймать слова на выходе. Интересно, как он на нее отреагирует? Робко переведя взгляд с его губ на глаза, я поняла – он едва сдерживает смех. Ну, здорово! Теперь ему весело, а мне досадно. И зачем я ляпнула эту ерунду вслух? Не могла ограничиться мысленными выводами, относительно его внешних данных...

– Поехали к твоей бабушке, ведь она в городе, я прав? – не став развивать щекотливую для меня тему дальше, предложил Алекс.

Я с облегчением вздохнула, покорно засеменив рядом с ним по направлению к машине. Спорить и врать смысла не имело: он умудрился раскусить мой маскарад, так чего ему стоит вычислить наше место жительства?! Тем более я находилась сейчас в полном его распоряжении, уверенная в том, что бежать бессмысленно. К тому же, как мне представлялось, Алекс не тот человек, от которого стоит бегать, пока он зарекомендовал себя в роли нашего ангела хранителя, а не злостного демона. Эта отрицательная вакансия уже была прочно занята Лариным, и он, несмотря на все свое фальшивое обаяние, не собирался ее освобождать. И как же я не замечала раньше его слащавости, корысти, фальши? Неужели мысли о грядущем счастье так сильно меня ослепили? И какое, интересно, счастье, могло ожидать меня с этим человеком? Я поежилась, представив свою совместную со Славой жизнь. Как же все-таки хорошо, что мы не вместе! От этого вывода на душе, и правда, полегчало, а по телу расплылась приятная усталость.

Я уютно устроилась на мягком сиденье белой машины и улыбнулась, почувствовав себя невероятно спокойно.

– Ты чему это радуешься, Лисёнок?

– Вы теперь так всегда будете меня называть? – без тени обиды или раздражения в голосе полюбопытствовала я, подарив собеседнику вполне дружелюбный взгляд.

– Ну, надо же тренироваться, ведь для Ларина отныне ты моя девушка. Кстати, прекрати выкать, это не очень соответствует твоей новой роли в моей жизни.

– Я Ваша подружка?

– Не Ваша, а твоя, – поправил Александр, улыбнувшись. – А что, тебе не нравится?

– Да нет, почему? Очень даже интересно. Теперь Вы, то есть ты, не будешь пытаться выслать меня из города.

– Зато я переселю тебя к себе домой, – осторожно напомнил мужчина, мельком посмотрев на меня, чтобы увидеть реакцию.

– Только если пообещаешь брать с собой на встречи к Славику и ввести в курс дела ваших с ним отношений, – спокойно высказала я свои условия.

– С какой это стати? – Алекс возмутился, но, поймав мой недовольный взгляд, примирительно произнес. – Разберемся на месте.

"Думаешь, что от меня отделаешься, милый? – мысленно рассуждала я, рассеянно глядя на дорогу. – Как бы не так! Ты – мой самый лучший шанс насолить Ларину, когда он того совершенно не ожидает. И пришла же тебе в голову бредовая идея представить меня своей подругой?.. Бедный. От такой девушки, как я нынешняя, тебе просто так не отделаться, это уж я обещаю! И не надейся, что запрешь нас с бабушкой в своем золотом дворце с кучей комнат. Меня теперь ничто не заставит отступиться!" – я победно улыбнулась, предвкушая свою дальнейшую роль в деле разоблачения и наказания мужа – преступника.

– Мне твой довольный вид не внушает доверия. Где вы поселились? – Алекс испытующе посмотрел на меня.

– В Жулебино, – пропустив мимо ушей его первую фразу, ответила я, невинно взмахнув ресницами.

– Понятно, – он следил за магистралью, ведя свое бесшумное авто по центральным улицам Москвы. – Путь неблизкий...

Я решила не открывать дверь ключом, чтобы не застать бабушку врасплох. Три коротких звонка известили ее о нашем приходе.

– Кто там? – услышали мы вскоре.

– Это я, бабуля.

Алекс стоял рядом, но в глазок его не было видно. Он спокойно рассматривал светло-зеленые стены подъезда с видом полного к ним безразличия.

– Знаешь, Ларочка, мне тут попалась совершенно чудная юбка, как раз для твоей татуировки над коленкой... – старушка осеклась, увидев, что я не одна.

Ее брови мгновенно взлетели вверх и остались там. Она сняла очки и, демонстративно протерев их, снова надела на нос. – Это не мираж, – наконец, заключил ее полный скептицизма голос.

– Нет, бабушка, понимаешь, – начала оправдываться я, переминаясь с ноги на ногу, – так получилось, что Алекс стал моим... э-э-э,– протянула я, ища подходящее слово.

–Другом, – подсказал тот, о ком я говорила. – Лариса – моя девушка.

Ирина Степановна так сильно обрадовалась, что я не на шутку перепугалась.

– Нет, нет, не на самом деле, только для Славика... – это звучало, как оборона.

Эффект получился ошеломляющий: счастье сползло с бабушкиного лица вниз, оставив его в вытянутом виде с яркой печатью разочарования. Я, конечно, замечала, что бабушка симпатизирует нашему спасителю, но не до такой же степени!

– Как ты нас нашел, Саша? – предлагая жестом войти, спросила старушка.

– Было глупо полагать, что Ваша внучка...

– Дочь! – поправила собеседница. – Я пытаюсь привыкнуть к новым документам, так что не путай меня, пожалуйста, – она улыбнулась, искоса глядя на меня, и снова направила все свое внимание на гостя.

– Хорошо, Ирина Степановна, дочь, так дочь, – он усмехнулся.

Мне даже показалось, что, когда Алекс хочет, его губы растягиваются в вполне нормальную ровную линию, а не в ту кривобокую гримасу, которую он чаще всего дарит мне.

– Итак, Ваша дочь заявилась под нос к Ларину, едва не спутав все мои планы.

– А какие у тебя с ним планы? – мягко увлекая мужчину на кухню, полюбопытствовала бабушка, как бы невзначай.

– Я уже два года торчу в России, пытаясь втянуть Славика в какую-нибудь авантюру, чтобы разорить его раз и навсегда, лишив заодно возможности откупиться от суда, когда всплывут все его преступления.

– А, по-твоему, они всплывут? – недоверчиво спросила старушка, ставя на плиту чайник. Эти двое совсем забыли о моем существовании, увлеченные друг другом, будто давно мечтали поболтать, сидя на нашей не очень-то большой кухне. Александр уважал свою собеседницу, это было понятно без слов. Он внимательно слушал, с теплотой глядя на старушку. В том, что бабуля покорила его сердце, я не сомневалась. В отличие от меня, ей он говорил о своих мыслях, мне – нет. С ней он общался, и не без интереса, а мне лишь предложил набить жвачкой рот и как можно меньше высовываться. От подобных сравнений стало обидно. Я стояла в прихожей, пытаясь снять с головы парик, и изо всех сил напрягала слух, чтобы услышать, о чем беседуют Ирина Степановна и Алекс.

– Без сомнения, – проговорил он твердо. – Я давно собирал досье на этого типа. У нас с ним старые счеты, – наш гость грустно усмехнулся. – Но это уже другая история.

– А почему ты просто его не убьешь, Саша? – не став бередить раны собеседника вопросами о его прошлом, сказала бабушка. – Ведь у тебя достаточно денег, чтобы нанять киллера, хотя и сам ты с этой ролью неплохо справляешься, – она захихикала, вероятно, вспомнив о нашей недавней гибели.

– Ирина Степановна, – голос Алекса прозвучал укоризненно. – Я не убийца, скорее, наоборот. К тому же смерть для такого подлеца, как Слава, слишком легкое наказание. Он попросту сбежит, а за грехи ведь надо расплачиваться, и, желательно, так, чтобы я это видел. Поэтому лучшее средство – разорение. Я хочу, чтобы Ларин посадил сам себя в ловушку, все остальные методы противоречат моим принципам. Я не убиваю людей, даже таких, как он.

" Браво! – я мысленно поаплодировала его речи. – Ты только пытаешь их, лишив возможности двигаться, а соответственно, и понимать происходящее. Тоже не очень то хороший поступок, хоть и ведет к благой цели".

– Мне нравится твой настрой, – спокойно произнесла бабушка. – И принципы твои мне тоже по душе. Лара, чего ты там застряла? Иди пить чай! – крикнула она в коридор, и я, точно по команде, направилась в кухню.

– Не хотела вам мешать, – пробубнили мои губы, когда я садилась на табуретку. – Вы так были заняты друг другом...

– Ну надо же! Какая покорность! – Александр откровенно издевался, насмешливо разглядывая мою лишенную парика внешность. – Кстати, ты уже собрала вещи?

– Как это? – бабушка удивленно уставилась на собеседника. – Мы что, опять едем в Новгород?

– Нет, вы переезжаете ко мне домой, хотя если есть желание прокатиться до Новгорода, я буду только рад.

– Желания нет! – твердо заявила я.

– Но ведь мы сняли эту квартиру, и уже заплатили за три месяца вперед, – попыталась возразить Ирина Степановна, однако никакие доводы на мужчину не действовали. Вид у него был непоколебимый, а в глазах читалась решимость. – Зачем тебе нужна такая обуза, Саша?

– Чтобы вы не натворили глупостей.

– Каких?

– Любых. Например, как сегодня. Ларису ведь поймали, едва не застукав на месте преступления. А что если ее узнают? Помимо того, что это опасно для ее жизни, данный вариант может загубить все то, над чем я столько лет работал. Мне не нужны неожиданности. Поэтому я хочу, чтобы вы обе были у меня под рукой.

– К тому же, я теперь твоя девушка! – подарив мужчине хмурый взгляд, вставила я. – И Ларин это знает.

– Ну, вот и еще одно веское "за" в вопросе о переезде, – усмехнулся он, выжидающе посмотрев на Ирину Степановну.

– Э-эх, деньги на ветер, – страдальчески заявила она. – Лучше бы мы жили эти дни в гостинице, дешевле бы стало. Но кто же знал?..

– Значит, Вы согласны? – Алекс облегченно вздохнул.

– Ты не оставил мне выбора, Саша. И, если честно, то я буду рада, если Ларочка окажется под твоим присмотром.

– А вот это совсем ни к чему, – пробурчала я сердито.

– Не спорь со старшими! – в один голос ответили бабушка и Алекс.

Я вытаращила на них глаза, мысленно заключив: "Ну все, спелись!"

К счастью, мы еще не успели обзавестись грудой вещей, поэтому, взяв, лишь самое необходимое, я отправилась вниз вслед за мило беседующими о надоевшей жаре спутниками.

Как выяснилось, Александр Северьянович Северин, обитал на Остоженке, где приобрел большую четырех комнатную квартиру, состряпанную по новой моде из бывшей коммуналки несколько лет назад. Как раз в то время, когда он переселился из Штатов в Россию, чтобы оказаться ближе к Ларину. С того момента и началось их деловое знакомство. Всю эту информацию мы получили в машине по дороге. Теперь я поняла, почему наш собеседник пользуется таким странным сокращением своего имени: его так зовут друзья и близкие, оставшиеся за границей. И хотя о своих знакомых и родственниках Алекс не распространялся, мне было приятно думать, что они у него все-таки есть.

Я, наконец-то, получила возможность рассмотреть его дом получше. Это было здание прошлого века, пережившее реставрацию как снаружи, так и внутри. Тёмная крыша с мансардными окнами в виде арок причудливо контрастировала со светло-кремовой окраской стен, на которых белоснежной решеткой разместились балконные выступы, их размеренный ритм перебивали вертикальные белые полосы, пронизывающие дом в некоторых местах. Красиво, и очень солидно. Наверняка, наш спаситель не бедствовал за рубежом, раз смог себе позволить приобретение элитного жилья в центре Москвы. Да и сейчас у него было достаточно денег, судя по покупке бабушкиной квартиры и взятках персоналу крематория за розыгрыш моих похорон. Хотя, возможно, он не первый раз подрабатывает лже-киллером... тогда в его распоряжении должна скопиться немаленькая сумма, если, конечно, он не раздал все деньги тем, кого, якобы, убил, как сделал это с нами.

Алекс припарковал "Вольво" в специально оборудованном под домом гараже, и мы направились к подъезду, кодовый замок которого он открыл специальным ключом. Квартира располагалась на третьем этаже, попав на ее территорию, я вдохнула свежий прохладный воздух, так сильно контрастировавший с тем, что творилось на улице. Благодаря кондиционеру жилище Алекса, казалось настоящим раем.

– Теперь Вы будете жить здесь, – громко проговорил наш спаситель, затем жестом предложил пройти старушке в торцевую комнату. – Это была моя спальня, но я с удовольствием уступлю ее Вам, Ирина Степановна, – он улыбнулся.

Я тоже не преминула сунуть туда нос, чтобы взглянуть на обстановку комнаты. Там было чисто, светло и красиво. Большая кровать занимала едва ли не треть комнаты. На ней лежало кремовое покрывало в мелкий рубчик. Во всю стену располагался шкаф с раздвижными дверями, наружная поверхность которых была украшена зеркалами, отчего помещение казалось шире. Кремовые, в тон покрывалу, занавески, легко колыхались от ветерка, попадавшего с улицы через приоткрытое окно. На миниатюрном журнальном столике со стеклянной столешницей стоял небольшой телевизор, оснащенный DVD-плеером. Вот, вроде, и все, хотя нет, был еще у постели крошечный коврик из светлого ворсистого материала, напоминавшего мех.

– Саша, я польщена, – сказала бабушка, положив ладонь на его руку. – Но мне совсем не хочется выгонять тебя из твоей спальни.

– Это самое тихое место во всей квартире, – пожал плечами собеседник. – Я думал, Вам понравится.

– Очень нравится, – усмехнулась Ирина Степановна мягко. – Но для моих старых костей будет достаточно и диванчика, а ты уже привык к этой комнате, к тому же здесь, наверняка, весь твой гардероб...

Он кивнул и, решив не возражать, повел старушку в другую, не менее светлую, но более официальную комнату. Там стояли два кресла, диван и строгий сервант, был еще письменный стол с вертящимся стулом и большая настольная лампа офисного типа.

– Как насчет этой? – осведомился мужчина, заглядывая в глаза бабушке.

– Отлично, если я не буду тебе здесь мешать.

– Вы не будете, – твердо ответил он и покосился на меня так, будто хотел сказать: "А вот ты – будешь".

Я состроила кислую мину и вышла. Меня он поселил все в тот же зал, который я уже занимала однажды. И даже не спросил, нравится мне здесь или нет. Просто вошел и, положив мой пакет с одеждой на кресло, сказал:

– Ты, Лисочка, обитаешь тут!

– Я Лариса, – садясь на диван, возразила я.

– Мне же надо репетировать, – усмехнулся Алекс, намериваясь уйти. – Располагайся.

Больше всего мне не нравилась в этой комнате белая двустворчатая дверь со вставными стеклами. Я не могла отделаться от ощущения, что нахожусь все время на виду. Однако не разыгрывать же капризную девицу в чужом доме?! Хотя... я ведь сюда не напрашивалась, планировка и интерьер снятой нами квартирки мне нравились куда больше, чем этот роскошный, но чужой "дворец".

Дело шло к вечеру, я слышала, как Алекс хлопочет на кухне, так как она была рядом за стеной. Он, явно, любил процесс приготовления пищи. Я отметила эту его склонность давно, а сейчас в очередной раз убедилась в собственной догадке. Мне же удавалось без проблем пожарить только яичницу. Все остальное выходило либо подгорелым, либо недожаренным, либо, вообще, мало напоминало продукт питания. Я умудрялась спалить даже вареную картошку, так как забывала ее вовремя выключить. Результат – почерневшие ломтики, есть которые было настоящей пыткой. Бабушка не раз пыталась обучить меня кулинарному искусству, но все ее попытки терпели крах. Уж кем-кем, а поваром мне никогда не стать, как бы сильно я того не хотела.

Хозяин дома накормил нас пюре с овощным салатом и говяжьими ромштексами. Было очень вкусно и сытно. Сам мужчина ел медленно, искоса наблюдая за мной.

– Ты хочешь что-то спросить? – не выдержав его взгляда, поинтересовалась я, прожевав очередной кусочек мяса и положив вилку на салфетку.

– Почему ты так решила? – Алекс слегка улыбнулся левым уголком губ.

– Но ведь ты уже несколько минут не сводишь глаз с моей физиономии.

– Я просто смотрю.

– На что?

– На то, какая талантливая у тебя бабушка. То, что я видел сегодня днем, и то, что сидит сейчас передо мной разделяет огромная пропасть.

– Я не "оно", – поджав губы, парировала я. – И если говоришь комплимент бабуле, обращайся, пожалуйста, по адресу.

От подобной дискуссии пропал аппетит. Что он имел в виду? Неужели я так плохо выгляжу без грима?

– Ларочка, ешь, – заметив мое скисшее настроение, заботливо проговорила Ирина Степановна. – Саша шутит. Он вовсе не хотел тебя обидеть. Ведь так? – она выразительно посмотрела на собеседника.

– Конечно, – иронично ответил тот, кивнув в знак согласия, отчего две тонкие пепельные пряди упали на его лоб.

Синие, лишенные линз и стекол очков глаза весело блестели, глядя на мое надутое лицо. – Если ты не доешь, я сочту твое поведение оскорбительным по отношению к моим кулинарным способностям.

Вяло ковыряясь вилкой в тарелке, я вновь приступила к трапезе. Бабушка уже вовсю попивала чай, когда я еще дожевывала последний кусочек острого, но необыкновенно вкусного мяса. Закончив ужин в полном молчании, я встала из-за стола и отправилась в выделенную мне комнату, предварительно извинившись, так как, кроме меня, никто не собирался расходиться.

Они остались сидеть на кухне, о чем-то беседуя. Кажется, Ирина Степановна рассказывала ему веселые случаи из своей театральной жизни, он внимательно слушал, изредка вставляя короткие реплики, а потом они дружно смеялись, довольные обществом друг друга. Мне было грустно и обидно. Я, конечно, любила свою бабушку, но сейчас меня мучила самая что ни на есть натуральная ревность. Я бесилась от того, что она уделяет ему внимания больше, чем мне, а также мне не нравилось то, что он, поглощенный ею, абсолютно не замечает моего присутствия. Короче, меня не устраивало все. Умом я понимала, что обижаться глупо, но сердце, приняв сторону расстроенного недостатком внимания ребенка, упорно отстаивало свою позицию. Однако все эти мысли посещали мою бедную голову за закрытыми дверями зала, так что никто не видел того, что со мной творилось, разве что несчастная подушка, которую сжимали мои тонкие длинные пальцы, на которых по прежнему красовался синий блестящий лак.

– Хватит жалеть себя, дорогая, – я произнесла это тихо, обращаясь сама к себе. – Сколько можно распускать нюни из-за пустяков?

Я решительно откинула подушку в угол дивана и, подойдя к висевшему на стене зеркалу, скептически окинула себя взглядом.

"Так, после сегодняшней парилки стоит принять душ. И завиться, чтобы волосы не висели паклей по плечам. А завтра я надену парик и ту самую юбку, которую купила бабушка. Пусть она едва прикрывает зад, зато моя татуировка с розой будет видна во всей красе. Если затеяла игру в развязную девчонку, стоит довести ее до конца, даже когда сей образ для меня в новинку. Почему бы, собственно, и не повеселиться?"