Текст книги "Женщины его жизни"

Автор книги: Ева Модиньяни

сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 32 страниц)

* * *

Микеле Фьюмара огляделся по сторонам и почувствовал себя, как зверь в клетке, хотя пахнущая смолой комната была приветливой и веселой: прочная деревянная кровать с изголовьем, расписанным цветочным орнаментом, тирольский платяной шкаф с двумя дверцами, белые стены, украшенные наивными рисунками, мягкий зеленый ковер, сияющая чистотой ванная. Вокруг царила сверхъестественная тишина.

В универмаге фрау Клары он купил все, что требовалось: зубную щетку, смену белья, свитер, крем для бритья, рубашку, вельветовые брюки, шерстяные носки, сигареты и даже бутерброд с салями и бокал доброго вина, чтобы заморить червячка.

В обеденном зале гостиничного ресторана ему подали великолепный ужин. Молоденькие официантки в тирольских костюмах и фартучках одаривали его непонятными словами и красноречивыми улыбками. Зал был переполнен. Все говорили вполголоса и ели с аппетитом.

«Ты не должен терять их из виду», – велел ему дон Калоджеро. Но он их упустил. Откуда ему было знать, что они заберутся в консервную банку, подвешенную на стальном канате? Это же не автобус, за которым можно следовать на такси!

Он позвонил Кало и объяснил ситуацию, ожидая, что гнев великана обрушится на его голову.

Однако дон Калоджеро только рассмеялся в ответ.

– Ты проделал хорошую работу, – сказал он. – Я знаю Сан-Виджилио. Успокойся. Если ее нет в гостинице, значит, она дома. Завтра ты ее найдешь.

Он успокоился, налил себе рюмку граппы [86]86
  Итальянская виноградная водка.


[Закрыть], настоянной на малине, зажег сигарету. В универмаге фрау Клары нашелся только один, месячной давности, журнал на итальянском. Центральным материалом номера был репортаж о свадьбе года: принц Уэльский сочетался браком с леди Дианой Спенсер. Текст был скучный, но цветные фотографии ему понравились. Видны были кирасиры королевской гвардии, на свадьбе присутствовали европейские монархи, представители королевских домов Норвегии, Голландии, Дании, Бельгии и Люксембурга. Была там и одна негритянская принцесса необыкновенной красоты, которую молодой сицилиец сразу узнал: Маари Умпоте из Бурхваны. Газеты опубликовали ее фотографию, после того как ее сразила пуля наемного убийцы. На этом снимке она казалась счастливой, и лицо ее сияло молодостью.

Микеле Фьюмара сел в кресло, отбросив в сторону иллюстрированный журнал. Он был рассержен и подавлен, как загнанное в клетку животное. Он, Микеле Фьюмара, всегда был на высоте, а тут его обвели вокруг пальца две… Он посмотрел на один из рисунков в изящной рамке, изображавший белую ольху, перевел взгляд на изысканный абрис цветка на другой картинке и прочитал под ней латинское название: Orchidea Lipari Loeselii. Потом вскочил на ноги, не в силах выносить собственную беспомощность.

– Что я здесь делаю! – восклицал он. – Любуюсь на сон грядущий образцами местной флоры!

Он пытался найти место, где бы провести вечер: кино, дискотеку, на худой конец хотя бы телевизор. Один аппарат стоял в Jagerstube [87]87
  Охотничья комната (нем.).


[Закрыть], но большинством голосов была выбрана программа на немецком языке.

– Как они тут живут? – в отчаянии спрашивал он, очутившись в незнакомом мире и чувствуя себя Робинзоном. – Наверное, Христофору Колумбу было не так одиноко среди американских индейцев.

Он рухнул на постель, возведя глаза к потолку и пытаясь вообразить, что будет завтра.

«А если две эти ненормальные специальным рейсом вернутся в долину сегодня вечером?» – пришло ему в голову. Исключить такую возможность было нельзя.

Он подошел к балконной двери, вышел на деревянный балкон и выглянул, облокотившись на балюстраду. Кабина фуникулера неподвижно стояла на бетонной платформе, свет в кассе был погашен. Внизу сверкали огни города, а вдалеке в прозрачном ночном воздухе виднелась горная цепь Доломитовых Альп. Из бара доносились голоса, музыка, взрывы смеха, явственно различимые в горной тишине. Слабые огни пробивались сквозь лесную чащу, значит, там было какое-то жилье. Может быть, именно там скрывались девушки.

Он закрыл балконную дверь.

«Гнев – плохой советчик», – твердил он себе, не в силах совладать с обуревавшим его нетерпением. Поглядел на другую картинку: озеро Карецца в обрамлении рыжих елей на фоне бело-голубой вершины Латемар. Может, она и была красивее, чем Монте-Пеллегрино, но он ни за что бы не согласился на обмен.

Аппарат на комоде ожил: он сразу узнал голос фрау Мартины.

– Вам звонят, синьор, – объявила она. – Вы можете спуститься?

– Я сейчас.

Он бросился вниз по деревянным ступеням в полной уверенности, что звонит дон Калоджеро Коста.

Фрау Мартина с улыбкой указала ему в своем кабинете на телефон со снятой трубкой.

– Слушаю, – сказал он, ожидая новых указаний.

– Синьор Фьюмара? – Это не был решительный бас Кало. Голос был женский, в нем слышалась насмешка.

– Это я, – ответил он растерянно.

– Говорит Карин Веньер, – представилась она.

– Весьма польщен. – Ко всем его горестям добавилось унижение.

– Путешествие было приятным?

– Не жалуюсь.

– Удобно вам в гостинице?

– Вполне.

Он услышал, как она засмеялась.

– Вопреки тому, что вы, вероятно, предполагаете, – объяснила она, – в каком-то смысле эта гора похожа на ваш остров. Все, что происходит, становится известным. С одной только разницей: здесь Барон – это я.

Именно эта мысль осенила его в ту же минуту. Официальные вежливые улыбки, хорошее обслуживание – все это не исключало скрытного наблюдения и быстрой передачи информации.

– Да, синьора, – выдавил он из себя, не зная, что еще сказать. Оглядевшись вокруг в поисках какого-нибудь решения, он обнаружил лишь рисунок лиственницы на стене.

– Почему бы вам нас не навестить? – предложила она с дружеским участием. – Раз уж нам суждено встретиться, попробуем обойтись без драм.

Это было конкретное предложение.

– Я приду, но где вас найти? – Теперь он был целиком в ее власти.

– Фрау Мартина все вам объяснит.

Значит, эта мать-настоятельница, столп местного гостеприимства, в сговоре с Карин.

– Я иду. – Он повесил трубку, поднявшись к себе, натянул красный свитер на новую рубашку и вновь спустился в холл.

Фрау Мартина с неизменной ласковой улыбкой ждала его у подножия деревянной лестницы, держа в руке электрический фонарь.

– Вы не знаете здешних мест, – заметила она, протягивая ему фонарик. – Тут нет электрического освещения, как в городе.

Он мог бы ей сказать, что там, откуда он родом, тоже не везде есть электричество, но предпочел выслушать ее указания молча.

– Идите вот по этой тропинке, – сказала она. – Увидите первый дом, но вы идите до развилки. Поверните налево и идите до второго дома. Там живет Карин.

Возможно, в душе она смеялась над ним, но по лицу было незаметно.

– Я должен вас поблагодарить, – сказал Микеле, все-таки чувствуя себя обманутым.

– Это необязательно, но если вы настаиваете…

В ее уверенном голосе послышалось какое-то скрытое сожаление, тайная печаль.

Он стал тихонько пробираться по тропинке, устланной мягким ковром сосновых иголок, вдыхая запах смолы и лесных цветов. Луч фонаря выхватывал из темноты зловещие контуры зарослей, порой выпархивала вспугнутая светом птица, белки в страхе прятались при его приближении. Во тьме таинственной ночи, на краю земли, Микеле двигался, как в каком-то странном сне. Проснись он сейчас у себя дома, под ярким солнцем, посреди выжженных полей, он бы не удивился.

Наконец он увидел свет, пробивавшийся из окна с резным наличником в виде цветочного орнамента. На подоконнике сидели две девушки, за которыми он следовал с самого рассвета: рыжая и брюнетка. Он вспомнил слова кассира с нижней платформы: «Я знаю синьорину с рыжими волосами. Ее зовут Карин Веньер. Она родилась там, наверху. В доме старой Ильзе Клотц. А вот ее подругу я не знаю».

У брюнетки была робкая, сдержанная улыбка южанки.

– Вот видите, – заговорила рыжая, – как просто нас найти. Заходите.

Он оказался в большой старинной комнате, обшитой деревом, освещенной и обогретой большим камином. Девушки расположились на скамье спиной к окну.

Рыжая указала ему на стул возле стола. Она была необыкновенно красива, у нее была алебастровая кожа и необыкновенно синие глаза, от взгляда которых ему стало не по себе.

– Я Карин, – представилась она. – А это Розалия. Мы можем предложить вам граппы, сидра или чаю из розовых лепестков. Что вам больше по душе?

– Ничего, спасибо, – ему хотелось только очнуться от этого унизительного кошмара.

– Ну, в таком случае, синьор Фьюмара, – она решительно перешла к сути, – что же мы намерены делать?

Прежде всего ему необходимо было взять под контроль свои расшатавшиеся нервы.

– Откровенность за откровенность, – сказал он. – Вы не хуже меня знаете, что я должен делать.

– Следить за нами? – заговорила она с досадой и презрением. – Охранять нас? Вы, сицилийцы, просто помешаны на подозрительности! Всюду вам мерещатся кровавые драмы! Даже в этом тихом уголке!

– Я выполняю указания, – признался он. – Если бы у меня был выбор, я предпочел бы остаться дома.

– Я вас понимаю, – согласилась Карин.

Ей хотелось лишь одного: держаться подальше от интриг, от искушения, от человека, который, несмотря ни на что, продолжал волновать ее, иначе ей не пришлось бы бежать.

– Итак? – Одним словом Микеле Фьюмара выразил смысл создавшегося положения, и Карин его прекрасно поняла.

– Итак, передайте тому, кто дал вам это неприятное поручение, – воскликнула она, и в ее прекрасных глазах сверкнуло бешенство, – что мы хотим только одного: чтобы нас оставили в покое.

Микеле кивнул, переводя взгляд с одной на другую. Розалия пока так и не открыла рта. Если бы он мог выбирать, то предпочел бы молчаливую девушку с большими испуганными глазами. Карин была холодна, деловита, решительна и неприступна, зато ее подруга, не в пример ей, казалась доброй и кроткой, в ее лице угадывалась понятная юноше затаенная печаль.

– Почему бы нам не заключить сепаратный мир? – вдруг спросила Розалия.

Это было толковое предложение, до которого ни Карин, ни Микеле в своем ожесточении не додумались.

– В каком смысле? – недоверчиво спросил юноша.

– Будем уважать друг друга, – пояснила Розалия. – Мы здесь в отпуске и хотим отдохнуть хорошенько. А вы можете делать все, что вам заблагорассудится.

– И вы обещаете мне, что не сбежите? – На кону стояла его репутация.

Девушки переглянулись и заулыбались.

– Необычное и забавное времяпрепровождение, – заметила Карин.

– Но вы обещаете? – повторил Микеле.

– Ну, разумеется, – сказала Карин.

– Но мне, – честно предупредил он, – придется звонить каждый вечер. И придется рассказать дону Кало о нашем уговоре.

– Я согласна, – сказала Розалия.

– Я тоже не возражаю, – согласилась Карин. Предложение Розалии, которое Микеле Фьюмара с готовностью принял, могло иметь любопытные последствия.

Перемирие было заключено.

– Я вас раньше не знал, синьорина Карин, – Микеле решил выложить карты на стол, – откуда же вы узнали, как меня зовут? – Он сгорал от любопытства.

– Фрау Мартина, – улыбнулась Карин, – это моя мать.

БУКЕТ РОЗ

Мистер Хашетт, менеджер корпорации «Ай-Би-Би», сиял довольством. В Италии благодаря советам одного из светил гастроэнтерологии ему удалось избавиться от язвы желудка, мучившей его долгие годы. Бруно устроил ему консультацию у профессора Луиджи Барберы из клиники Святой Урсулы в Болонье, проводившего в это время отпуск в Кортина-д'Ампеццо. Один добросовестный осмотр, новейшее лекарство, прописанное прославленным медиком, да пара добрых советов – и мистер Хашетт навсегда распростился с изнурительной хронической болезнью.

Он полностью восстановил свои силы и даже выглядел помолодевшим, теперь ему не приходилось делать над собой усилие, чтобы улыбнуться. Сейчас он сидел напротив сенатора в кабинете Джорджа Брайана в Сан-Франциско.

– Вы действовали безупречно, сенатор, – поздравил он собеседника. – Вам удалось то, что оказалось не по зубам умникам из службы безопасности.

Террорист, посланный Юсефом, теперь находился под неусыпным надзором людей из ЦРУ.

– Да, это была удачная операция. – Джордж Брайан не скрывал своего удовлетворения. Его больное сердце не годилось для подобного рода игр. С другой стороны, в разговоре с мистером Хашеттом он мог себе позволить быть самим собой.

– В Белом доме, – откровенно признал тот, – все думали, что вы уже вышли из игры. Все, включая президента.

Сара, верная секретарша сенатора Брайана, предложила им ароматизированного абрикосового чая со льдом. Джордж чувствовал себя сносно и решил, что откровенность – лучшее лекарство. Было жарко, кондиционер по совету врача был выключен.

– Безопасность президента обеспечена, – удовлетворенно отметил мистер Хашетт.

– Именно этого я хотел, – ответил сенатор. – Будем надеяться, что защитный «зонтик» для Рональда Рейгана будет достаточно широк и крепок.

Он обменял информацию о готовящемся покушении на обещание гарантий для Бруно, который не мог в одиночку защищать стабильность и независимость Бурхваны. Но объяснять это Хашетту не было нужды, он и сам все прекрасно знал.

– Я слыхал, что президент пригласил вас провести с ним выходные, – ликовал мистер Хашетт. – Похоже, он не может обойтись без вас.

– Скорее уж наоборот, – усмехнулся Джордж. – Это я не могу без него обойтись.

– Кажется, теперь интересы Бруно надежно защищены, – Хашетт с сомнением поглядел на секретаршу, приводившую в порядок бумаги на столе.

Заметив это, Сара вышла под благовидным предлогом, чтобы не смущать мистера Хашетта. У сенатора не было от нее секретов. Она была в курсе всех деталей, знала о разработанном ливийцами плане покушения, знала и о том, что внушительный контингент военных советников уже отправился в Бурхвану для нейтрализации готовящегося переворота. Разумеется, американцы выразили благодарность и шейху Адмаду бен Юсефу, с помощью которого был раскрыт заговор.

На столике рядом с письменным столом зазвонил телефон.

Джордж Брайан снял трубку и стал слушать.

– Попросите его минутку подождать, Сара, – проговорил он. – Прошу вас, дайте знать нашим друзьям в «Ай-Би-Би», что я не забуду поддержки, оказанной моему племяннику, – теперь он обращался к гостю. – Понимаю, что это излишне, но все же выражаю вам свою бесконечную благодарность.

– Я просто последовал своему инстинкту, – пожал плечами Хашетт, – и остался верен своим симпатиям.

Он понял, что настало время прощаться, поднялся, и мужчины обменялись рукопожатиями.

– Соедините меня с ним, – сказал сенатор Саре.

Сердце пошаливало при мысли о предстоящей встрече, он принялся лихорадочно нашаривать в кармане рубашки таблетки. Они были на месте.

– Джордж Брайан слушает. – Прижимая трубку к уху плечом, он вытер бумажной салфеткой вспотевшие руки.

Последовало краткое сообщение на другом конце провода, сенатор внимательно слушал.

– Скажите ему, что я приеду, – он взглянул на часы, – ровно через час.

* * *

Сара отвезла его из Сан-Франциско в Сосалито. Больше тридцати лет прошло с тех пор, как он проехал по этой дороге в последний раз, в тот день, когда Аннализа пригласила его на обед, и их встреча окончилась трагедией.

Он попытался отвлечься от мрачных воспоминаний, сосредоточившись на текущих делах.

– Рейган едва успел опомниться от мартовского покушения, – заговорил он, обращаясь к Саре, – и вот уже готовится новое. В мае чуть не убили папу римского. Кто следующий? Юсеф оказал Рейгану большую услугу, но сколько еще наемных убийц ходит среди нас? Сара уверенно и спокойно вела машину.

Она терпеливо слушала и соглашалась с аргументами сенатора, понимая, однако, чем в действительности заняты его мысли: тем, что ждет его в конце короткого пути.

– По-моему, нам следовало бы купить розы для Мэри-Джейн, – предложила Сара, не отрывая глаз от дороги. – Она их очень любит.

– Да, конечно, – с благодарностью согласился Джордж.

Перед въездом на мост Золотые Ворота она остановила машину у дверей большого цветочного магазина.

– Мне этим заняться? – спросила она.

– Нет, спасибо, я сам, – по такому случаю он не мог передоверить выбор даже самой преданной своей сотруднице.

Сара согласно кивнула и осталась ждать в машине. Через полчаса они были уже на лужайке перед входом на виллу Брайанов в Сосалито.

Джордж вышел из машины с охапкой великолепных алых роз. Филип с улыбкой встретил брата на ступенях дома.

– Давненько мы не встречались по-семейному, – пошутил он, как в старые добрые времена, – но целая охапка роз – это, по-моему, уже чересчур.

Они обменялись рукопожатиями и впервые за долгие годы дружелюбно взглянули в глаза друг другу.

– Где твоя прелестная жена? – спросил Джордж.

Сара видела, как они вошли в дом.

«Бедному Бруно пришлось увязнуть по горло в неприятностях, чтобы эти двое наконец помирились», – подумала она. Филип Брайан в эти дни принял участие в секретных переговорах с целью помочь Бруно. Сара была растрогана до слез. Она высморкалась, развернула машину и поехала обратно в Сан-Франциско.

К ПРОПАСТИ

Сверкая холодной красотой алмаза, Франсуаза Бланден держалась с вежливой невозмутимостью крупье из казино.

– Это был один из самых фантастических твоих приемов, – начала она, словно они лишь затем и встретились, чтобы обсудить размах пиршества, устроенного на борту яхты «Сорейя».

– Да, вечеринка удалась, – скромно потупился Омар Акмаль, понимая, что добраться до сути дела, не теряя достоинства, можно, только если играть по ее правилам. С другой стороны, прием на яхте действительно стал событием, которому газеты уделили много внимания.

– А вся эта история с сувенирами тоже правда? – спросила она. Они сидели в кабинете бедуина на борту плавучего дворца.

Акмаль вынул из ящика письменного стола замшевый футляр и протянул его женщине.

Франсуаза открыла его: внутри была точная копия яхты «Сорейя» из чистого золота, усыпанная бриллиантами. Ее губы приоткрылись в ледяной улыбке.

– Настоящий шедевр, – заметила она со знанием дела.

– Всего лишь скромный сувенир, – отмахнулся он.

– Можно мне его взять? – спросила она жадно.

– Если хочешь, – внешнее равнодушие не отражало подлинного состояния его души.

– Ты щедр, как всегда.

Перед приездом на яхту она обнаружила в своих апартаментах в отеле «Куизисана» девять веток зеленых орхидей, стянутых в букет браслетом с рубинами. К букету была приложена визитная карточка с запиской: «Самой красивой». И теперь драгоценность украшала запястье Франсуазы.

– Это самое меньшее, что я мог для тебя сделать, – небрежно заметил он, выслушав слова благодарности.

– Больше всего меня тронула записка, – солгала она, и в ее холодных глазах промелькнула искра гнева. Она была суеверна, как все игроки, и считала, что рубины приносят несчастье.

– Ты действительно прекраснее всех, – заявил бедуин, и плотоядная улыбка заиграла у него на губах. Ему очень хотелось подчинить себе этого сфинкса с холодной кровью, но он был слишком хитер и понимал, что нельзя путать работу с удовольствием. Ей, безусловно, показались бы неприемлемыми любые посягательства с его стороны, а сам он при этом потерял бы ценнейшего помощника.

– Из твоих уст это особенно приятно слышать.

Она великолепно смотрелась в голубом льняном костюме мужского покроя и белой шелковой блузке с галстуком в белую и голубую полоску. Видимость совпала с сутью: она выглядела как настоящая деловая женщина.

– Рад слышать, – сказал он в надежде, что обмен любезностями закончен.

– Надеюсь, тебе тоже приятно будет услышать кое-что от меня, – наконец-то она перешла к делу.

– А именно? – жадное внимание сквозило в голосе бедуина.

– Вроде бы мне удалось решить твою проблему, – объявила Франсуаза.

– За два дня? – Акмаль не верил своим ушам, но решил не вступать в спор. Он хорошо знал способности Франсуазы, отдавал себе отчет в сложившемся положении и понимал, что выбора у него все равно нет. Ему было не до тонкостей: приходилось довериться ей или погибнуть.

– Два дня – срок немалый, – строго заметила она. – А я, согласись, располагаю кое-какими возможностями.

– Да-да, согласен, – торопливо и угодливо воскликнул он, желая загладить промах.

– Тогда давай сразу к делу, – она крепко держала в руках поводья и упивалась своим преимуществом.

– Я только этого и жду, – ответил бедуин, махнув рукой на этикет.

Франсуаза выдержала паузу, чтобы еще больше разжечь его нетерпение.

– Есть одна финансовая группа, – начала она наконец, – готовая купить твой пустой ларчик за двести миллионов долларов.

Его лоб покрылся испариной.

– Когда? – Ситуация в Бурхване могла разрешиться в любую минуту.

– Немедленно, – заявила Франсуаза. – Покупатели готовы совершить сделку в предельно сжатые сроки. Они умирают от желания приобрести контрольный пакет горнодобывающих акций «Ай-Би-Би».

– Оплата в долларах? – Такого везения он не ожидал.

– Оплата в акциях, – отрезала Франсуаза.

Он вытер пот со лба.

– В каких акциях?

– «Текс Ойл энтерпрайз».

Память бедуина включилась, как компьютер, обрабатывая полученные данные. Речь шла о солидной компании.

Омар Акмаль провел рукой по лицу.

– Кто уполномочен вести переговоры? – спросил он.

– Вести переговоры уполномочена женщина, – отчеканила Франсуаза.

– Женщина? – Он был сбит с толку. – Какая женщина?

– Я, – ответила она, буравя его взглядом.

Откинувшись на спинку кожаного кресла и запрокинув голову, Акмаль разразился взрывом булькающего смеха. Белоснежным платком он вытер слезы на глазах.

– Значит, решение проблемы было у нас прямо под боком, а мы об этом не подозревали! – воскликнул он.

– Ты же не мог этого знать, – возразила она.

– Вот именно, – согласился он, приходя в себя. – Я не мог этого знать. Откуда взялось это акционерное общество?

– Не важно. Их представительство находится на Каймановых островах в Карибском море.

Акмаль поражался, откуда у этой маленькой женщины такое сверхъестественное самообладание. Может быть, ей просто нечего было терять?

– С акциями все в порядке? – полувопросительно сказал он.

– Высоко котируются на нью-йоркской бирже. – Она уже проверила последние сводки.

– Как тебе удалось заполучить полномочия на ведение переговоров? – Эта чертова баба не переставала его удивлять.

– Это уж мое дело, – сухо ответила она.

– Ну, конечно, – кивнул Акмаль, делая хорошую мину при очень скверной игре, суть которой от него ускользала. – Можем попробовать, – решился он. – Во что мне обойдется твое посредничество?

– В половину контрольного пакета акций «Ай-Би-Би», – произнесла она тем же безучастно-вежливым тоном, как будто речь шла о светских новостях.

Омар поглядел на нее так, словно видел впервые.

– Сто миллионов долларов? – Его лицо выдавало смятение. – Ты шутишь, – он попытался улыбнуться. – С какой стати я должен выложить сто миллионов долларов за дело, которое касается только меня?

Франсуаза едва заметно наклонилась вперед, ослепив его леденящей кровь улыбкой.

– Потому что мне известно все то же, что и тебе, – принялась она перечислять с пугающим хладнокровием. – Мне известно, что Асквинда умирает, возможно, он уже мертв. Мне известно, что контрольный пакет акций «Ай-Би-Би» пуст, потому что участь Бурхваны решена. И если твои покровители узнают, что ты творишь у них за спиной, они сотрут тебя в порошок. Это мне тоже известно. Мне продолжать или уже хватит?

Акмаль был загнан в угол. Зря он ей доверился, но теперь жалеть об этом было уже поздно.

– Хватит, – взмолился он, чувствуя, как ее слова ядом гадюки проникают ему в кровь, – ты меня убедила. В конце концов, половина от двухсот миллионов – это тоже не кот наплакал. Отдаю тебе должное, – Акмаль весьма неуклюже поклонился. – Где и когда мы заключаем сделку?

Они вышли на финишную прямую.

– В представительстве фирмы на Каймановых островах или на борту яхты «Сорейя». Это не проблема.

– Когда? – спросил Акмаль.

– Хоть завтра.

– А документы?

– Я доставлю их сюда и положу тебе на подпись, как только цюрихский «Лой-Банк» подтвердит поступление на секретный счет, номер которого я тебе сообщу, моих ста миллионов долларов.

Омар Акмаль вскочил на ноги.

– Наглая потаскуха! – завопил он. – Ты требуешь предоплаты?!

– Я вижу, ты ухватил самую суть дела, – любезно улыбнулась она. – Я женщина практичная и знаю, что ты не остановишься ни перед чем. Если бы я дала тебе довести дело до конца, уж ты бы сумел меня надуть или подставить. А может быть, и убрать. Я ошибаюсь?

– Ты думаешь, это шутки – найти в одночасье сто миллионов долларов? – он опять готов был торговаться. Выбора у него не было.

– Для кого угодно это было бы неподъемным делом, – проворковала она сдобным голоском, – но только не для всемогущего Омара Акмаля.

Он проиграл сражение, но не хотел проиграть войну.

– Как ты думаешь, ситуация в Бурхване продержится еще дней пять-шесть?

– Но не больше, – улыбнулась она.

Акмаль поглядел на нее с ненавистью.

– Через три дня здесь, в этот же час, со всеми документами. – Это была полная капитуляция.

Тем временем он еще раз все проверит и встретится со своими адвокатами. Чтобы собрать сто миллионов долларов, ему придется залезть по уши в долги.

Франсуаза Бланден поднялась и вышла, одарив его на прощание еще одной замогильной улыбкой.