Текст книги "Однажды в Птопае (СИ)"

Автор книги: Ева Ключникова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 22 страниц)

   В комнате, напротив пролома, спинкой к дверям, находилось кресло качалка, а из него поднялся и удивлённо оглянулся на гостя.... он сам... только чуть изменённый: с очень длинными волосами и с тёмной зеленью в глазах. В остальном они были словно братья близнецы.

   – Чего припёрся? – Спросил братан.

   – Да так... меня сейчас, кажется, будут иметь... всего лишь. Вот. Зашёл переждать шибко неприятные моменты!

   – Вот как? – Близнец встал в проломе, лицом к сияющим просторам, уложил руки на поясе и глубоко с удовольствием втянул в грудь свежий воздух.

   Шитао встал у него за спиной и тоже осмотрел горизонт. Спросил. – Что это?

   – Твой мир! А ты не знал?

   – Здорово... А ты кто?

   – Зови меня "Я"

   – Понял... Привет "Я"!

   – Привет, привет... Припекло тебя, коли ты сюда добрался!

   – Ага, – грустно согласился лейтенант Хо.

   – Легко отдаёшься, – справедливо заметил "Я". Он обернулся и скосил на печального Шитао насмешливый изумрудный глаз.

   – Тебе бы так! – Вскинулся тот. – Да если хочешь знать – я умираю!

   "Я" кивнул и удовлетворённо проговорил. – Слава Мирозданью!

   – Что?!

   – Умираешь, говорю, наконец-то!

   – Эй! Если ты не в курсе, то мне... то есть нам, ещё и двадцати нет! Через полторы недели только будет!

   – Не хочешь?

   – Догадайся!

   "Я" покусал нижнюю губу, потом щёлкнул пальцами и кивнул .– Ладно. Я помогу, а то как то стрёмно ... меня ещё никогда не имели!

   Шитао ехидно заметил. – Буду очень благодарен, если твоя помощь начнётся прямо сейчас – без излишних рассуждений.

   – Понял, понял, – близнец хохотнул. – Пойдём...– Он схватил его за куртку на локте и потащил к ещё одной двери – в соседней стене.

   Они оказались в крохотной комнатке с низким потолком. С него свисали бесчисленные длинные и тонкие, белёсые нити.

   – Вот, – "Я" с гордостью кивнул на бахрому. – Секрет управления твоим телом. Попробуй!

   – Как?

   – Смотри это ноги, это руки, это сердце. Просто встань по центру. – Брат кивнул на небольшое возвышение. – Обычно я здесь стою, помогаю тебе, мечом в драках махать, но сегодня решил взять выходной, почему-то... Так что сам, уж коли ты в гости заглянул!

   – Ладно, – Шитао встал на возвышение, посмотрел на "Я". Тот чуть расставил ноги и развёл руки в стороны. Сочувственно покивал головой и захлопнул дверь. В полной темноте Шитао повторил позу советчика. Нити стали светиться, удлиняться и оплетать его как мумию.

   Хенрику не надо было раздевать своего телохранителя полностью. Достаточно расшнуровать и откинуть одну половинку стика и стащить с него штаны. Стик на Шитао – тяжёлый – не из шёлка, а из тонкой кожи. Вояки всегда носят такие. Шнуровка тоже из простроченных кожаных полосок... завязана в чёртовы узлы... фиг развяжешь! Принц дёргал шнурки так и эдак, потом махнул рукой и потянулся взять меч лейтенанта Хо – срезать узлы.

   Сын Тайбая, до этого неподвижный, дёрнул правой рукой, потянулся ею и плотно обхватил рукоять своего меча.

   Хенрик он неожиданности вздрогнул и тонко взвизгнул.

   Глаза Шитао смотрели прямо на него! Лейтенант Хо несколько раз поднял и опустил веки с густыми ресницами, глубоко вздохнул-выдохнул и чуть улыбнулся углами красиво очерченных рельефных губ. Он подтянулся на руках и сел на кровати. Меч аккуратно и весомо уложил поперёк своих ног, поверх стика. Сказал. – Простите, мой принц. Кажется, я слишком глубоко заснул. Устал, наверное!

   Хенрик вскочил, визгливо пробормотал.– Вы кричали во сне, я заглянул посмотреть! – И кинулся из комнаты вон. Как испуганный заяц!

   Громко хлопнула дверь и от силы удара открылась нараспашку.

   "Фу-ух!! Обошлось!" – Шитао обеспокоенно оглядел стик. Отметил, что тот, слава древним эльфам, не развязан, не откинут и штаны на месте. Ощущения тоже в норме, если не считать лёгкого жжения на губах.

   Шитао перевесился с кровати и несколько раз плюнул на пол, потом ладонью брезгливо вытер рот.

   Со страшным грохотом Хенрик вломился в комнату к фавориту. Готовясь ко сну, Клаус перед зеркалом снимал салфеткой грим.

   – Ты, что ему дал! – Завизжал его Высочество,

   Бедный Тигер, который совсем-совсем не ждал своего повелителя, поскольку тот приятно проводил время в другом месте, выронил салфетку.

   – Я всё сделал, как вы велели..., – пролепетал фаворит и броском полез прятаться под кровать.

   Хенрик гигантскими прыжками пересёк комнату и успел схватить Клауса за исчезающие лодыжки. С натугой вытянул его обратно.

   Шитао с понурой головой сидел на кровати. Мечом как клюшкой он упирался в пол и поддерживал тело. Сидел и слушал, как вопит бедный артист. С громким вздохом он поднялся и пошёл к выходу. За дверями лейтенант определился в направлении по воплям и побрёл в ту сторону. По дороге со всей дури бабахнул кулаком в дверь, за которой предположительно находился Артур Кэрроу.

   Артур, дожидаясь, когда Тецуй Рюйодзаки уйдёт, незаметно для себя заснул. Уложил голову на хронику, помечтал о Нико, и не заметил, как погрузился в сновиденья. Тяжёлая дубовая дверь почти не пропускала звуки, но когда Шитао бухнул в неё кулаком, Артур подскочил и пошёл поглядеть, кто посмел! А открывши, сразу услышал визг Тигера.

   В спальне Клауса пыль стояла столбом! Конечно, фаворит не мог отвечать на удары Хенрика, но мог ... убегать. Что он и делал с переменным успехом. Время от времени принц всё-таки настигал и с перекошенным лицом отвешивал своему любовнику хлёсткие оплеухи. Оба были растерзаны и взлохмачены. Догонялки сопровождались визгом пассивной стороны и торжествующими или злобными воплями активной.

   Когда Шитао заглянул в спальню Клауса, артист был, в очередной раз, настигнут! Глазам Шитао предстала возмутительная картина. Тигер лежал поперёк своей кровати, а Хенрик сидел у него на животе и обеими руками хлестал артиста по лицу. Голова Клауса моталась из стороны в сторону.

   Не зная, что делать, Хо стукнул мечом по стене. Его Высочество вздрогнул и был вынужден прервать экзекуцию.

   – Что!? Смеешь поднимать на меня оружие?! – Зашипел принц.

   – Случайно об стенку задел! – Возмутился лейтенант. – Пришёл узнать – я вам нужен или нет!

   Следом за Шитао в комнату вбежал Артур, мгновенно оценил обстановку и тоже завопил. – Случайно, случайно! Я видел! Что здесь происходит?! Хенрик, что ты делаешь?!

   Он оглядел избитого, рыдающего Клауса, и Хенрика в халате растерзанном на груди от физических упражнений.

   – Это просто... ролевая игра... Да, Клаус? – Задыхаясь, проговорил наследник. Он упёрся руками в матрас по обе стороны от головы своего любимца, наклонился и смачно поцеловал его в губы. Клаус задрыгал ногами.

   – Иди к себе! – Приказал Артур.

   Хенрик пожал плечами, заправил халат, пригладил растрёпанные волосы.

   – К себе!! – Заорал Кэрроу и стиснул кулаки.

   Негодующе сверкая глазами, Хенрик слез с фаворита и прошагал мимо наставника и Шитао. Бросил на последнего предупреждающий взгляд. Шитао правильно расценил этот посыл, который обозначал: "Молчи"

   – Так я вам нужен? – вякнул Хо.

   – Не нуж-ж-жен! – Взбешённо прошипел наследник.

   – Тогда я пошёл! – Шитао поклонился и поплёлся назад в свою комнату. За спиной он слышал торопливые, почти убегающие шаги Хенрика, всхлипы Клауса и вопрос Артура.

   – Клаус, что случилось?

   – Уйди, – прохныкал фаворит.

   Чувствуя, что последние силы покидают его, Шитао ввалился в комнату телохранителя, доплёлся до кровати, и упал поверх одеяла. Минут через десять дверь опять открылась, и в комнату проскользнул Тигер.

   Он быстро пересёк комнату, перелез через Шитао к стене и улёгся там. Пять минут неподвижный Хо слушал его безудержные рыданья. Наконец, фаворит успокоился и прошептал. – Спасибо ... прости меня ... я не хотел ... прости ... слышишь?

   Клаус привстал и ухом прижался к груди Шитао – убедился, что у того ещё бьётся сердце, лёг обратно. Он шмыгнул носом и признался. – А я был изнасилован в первый раз, и меня держали.

   Из внешних углов глаз Шитао к вискам, оставляя блестящие дорожки, скользнули слёзы.

   – Спи, – предложил Клаус. – Не бойся, я посторожу... К утру всё пройдёт.

   глава 18

   Одна раскрытая тайна.

   Завтрак на четыре персоны был накрыт, как обычно, в гостиной апартаментов Хенрика. За столом в некотором напряжении сидели все участники вчерашнего инцидента. Ел только Хенрик. Ел и мрачно косил глазами по очереди на остальных. На Артура, который отвечал осуждающим взглядом. На Шитао, который, казался как будто бы всё ещё под понаптом, потому что был равнодушен и отрешён. И на Клауса с опухшей рожей и красными от бесконечных слёз глазами.

   Хенрик положил серебряную вилку, распрямился и громко произнёс. – Лейтенант Хо... и вы сенсей... после завтрака прошу вас по очереди зайти ко мне в кабинет... Шитао первый. И начните есть, наконец! ... Лейтенант Хо, ешь!

   Телохранитель и наставник переглянулись, взялись за приборы.

   Клаус есть не стал – у него болел опухший рот. Выпил воду и всё.

   После завтрака Хенрик ушёл в кабинет, через несколько минут туда постучал Шитао. Услышал: "Входи", и открыл дверь.

   Хенрик с фальшиво печальной рожей сидел в кресле. Хо встал напротив.

   – Я приношу тебе свои извинения, лейтенант, – скорбным голосом сказал Хенрик.

   – Вы отравили меня. И пытались поиметь.

   Низкий голос Шитао звучал глухо, спокойно, равнодушно.

   "Точно под понаптолом!" – подумал его Высочество. Вслух он сказал. – Да, да! Каюсь! Ты сам виноват! Отрастил волосы, красишь глаза.

   – Я не крашу! – Возмутился Хо.

   – Правда? – Усомнился наследник.

   – Правда!

   Хенрик вскочил, подошёл ближе, привстал на цыпочки и стал пристально рассматривать.

   – Красишь! – Вынес он вердикт.

   – Нет, – упорствовал Шитао.

   – Ладно! Пусть будет: нет. В любом случае сам виноват! Обещаю тебе в дальнейшем быть более сдержанным. Приношу свою клятву сюзерена не подвергать тебя подобным действиям – с моей стороны... Хорошо?

   – Я принимаю ваши извинения, – Шитао склонил голову и потому не видел, как рот его Высочества на одно мгновенье быстро прочертила злобная улыбка.

  – Как самочувствие? – В голосе Хенрика прозвучала забота.

  – Спасибо, я здоров.

  – Слава Мирозданью! Во искупленье вчерашнего своего поступка, а я действительно очень раскаиваюсь (ни хрена не раскаивался!), предоставляю тебе три дня отдыха. Приказ уже лежит в канцелярии. Делай, что хочешь и возвращайся на это место без обиды. Хорошо?

   – Да, мой принц.

   Шитао отвесил более глубокий поклон, и в поклоне его догнала ладонь Хенрика, которая чуть надавила на его затылок, не давая разогнуться. Его Высочество вкрадчиво сказал. – Надеюсь вчерашняя неприятная история останется в секрете. Не унижай меня позором перед общественностью. Буду очень обязан, если поможешь сохранить моё королевское лицо.

   Как ни странно, но в этой просьбе и жесте крылся подтекст угрозы. Хенрик напомнил своему телохранителю, кто есть кто! Шитао – подданный, а он будущий король, который вынужден извиняться перед человеком, принёсшим присягу на верность его семье!

   – Да, мой принц, – вынужденно ответил Хо. Наследник убрал руку с головы лейтенанта. Шитао смог разогнуться. Аудиенция была закончена.

   – Позови Артура, – уже скучным и равнодушным голосом приказал принц.

   Хо вышел из кабинета и кивнул Кэрроу: мол Хренник ждёт, ступай сенсей! Далее, не заходя в комнату Рюйодзаки, где ему пришлось пережить несколько мерзких минут, Шитао отправился в канцелярию принца получать приказ о целых трёх днях свободы!

   Его место в кабинете наследника занял Артур Кэрроу. Который, между прочим, был единственным, кто оказался не в курсе произошедших накануне событий. Заговор, отравление, и главное действо он проспал.

   Когда Артур вошёл в кабинет, Хенрик полулежал в кресле и сотрясался в рыданиях. Если наставник и хотел прочитать нотации или что то вроде того, то всё его возмущение сошло на нет. Беда Артура являлась в том, что он был слишком добрым. И уж кто-кто, а Хенрик умел этим пользоваться.

   – О, древние эльфы! – Завопил, Артур едва увидев своего ученика в столь унизительном и горьком состоянии.

   Самому Хенрику стоило огромных усилий вызвать слёзы за тот короткий период, пока менялись его собеседники.

   – Я ненавижу себя! – Прорыдал Хенрик и бросился Артуру на грудь. Кэрроу с готовностью заключил его в свои заботливые и утешающие объятья.

   – Мне так тяжело... я не спал ночь... не знаю что со мной! Артур помоги! Я схожу с ума? У меня с головой не в порядке?!

   Политика раскаяния и самобичевания на данном этапе была самой правильной.

   – С твоей головой всё в полном порядке! – Тут же стал настаивать Артур, утирая его Высочеству обильные слёзы. – За что ты ударил Клауса? – Осторожно спросил он.

   Правильнее было бы сказать: избил, но Кэрроу дабы не нагнетать и без того скорбную обстановку сильно смягчил вопрос.

   Хенрик всхлипывая, простонал. – Я не помню! Он сказал, что я не способен любить женщин... Я счёл это оскорбительным... Я почувствовал себя ущербным... ,– горько всхлипывал наследник.

   – Ерунда! С тобой всё в полном порядке! Ты просто не пробовал! – Немедленно забеспокоился Артур о действительно серьёзной проблеме. И очень хорошо, что сам Хенрик, кажется, начал это понимать! Про себя Кэрроу решил немедленно поговорить об этом с Элишией.

   – Попробовать? – Хенрик стал затихать.

   – Конечно!

   Клаус, на которого столь не милосердно клеветал его повелитель, сидел у себя в спальне. В отличие от аскетичного Тецуевского обиталища, его комната была роскошно и со вкусом обставлена, имела отдельную гардеробную, огромное количество зеркал и портретов самого Тигера в костюмах его различных ролей. На данный момент хозяин комнаты шибко отличался от своих портретов лицом, что и демонстрировали многочисленные отраженья в зеркалах.

   Фаворит не сомневался, что Хенрик непременно выкрутится из создавшейся ситуации. Они были вместе всего год, но самым парадоксальным образом Клаус знал Хенрика намного лучше, чем его наставник. Он был уверен – и Шитао, и Кэрроу пойдут у принца на поводу, и сделают так, как захочет его Высочество. Шитао он в том не винил – тот хоть был и аристократом, но в силу присяги таким же подневольным, как и он – раб Клаус..., а вот Артур. Артуру стыдно быть слепым...

   Дверь его комнаты открылась и пропустила внутрь Хенрика. В руках принц держал бархатную коробку. Клаус, который предавался скорби на кровати, сделал попытку встать. Хенрик с сострадательной гримасой махнул рукой: мол, лежи, лежи...

   Принц лег рядом, лицом к нему. Между ними поставил коробку и открыл её. В коробке на тёмно-вишнёвом бархате лежал великолепный браслет из оплетённых золотом крупных сапфиров. Это были извинения не оригинальные, но дорогие! Его Высочество вытащил браслет и собственно ручно застегнул его на запястье фаворита. Бедный Клаус оказался самой пострадавшей (причём невинно) стороной, поэтому подарок был вполне оправдан.

   Хенрик ещё не произнёс ни слова. Он подлез ближе, привстал на локтях и осторожно, дабы не причинить избитому лицу фаворита дополнительной боли стал его целовать. Клаус сначала капризно кривил губы, потом расслабился и закрыл глаза. Извиненья были приняты.

   Парадоксальным образом лицо избитого Клауса возбуждало его высочество намного сильней, чем будь оно в своём обычном прекрасном состоянии. Принц отметил это ещё за завтраком. Поэтому, принося извинения посредством драгоценного подарка, он решил совместить полезное с приятным. Само собой, чувства и физические страдания Клауса волновали его меньше всего.

   * * *

   С тех пор как Круфи изменил внешность писателя романиста Роберто Пиано прошли сутки. Усадьба Кэрроу была взбудоражена и переполнена слухами. Во избежание утечки информации, Уильям запретил слугам покидать поместье, а так же собираться в группы и вести разговоры. За ослушание, хозяин клятвенно пообещал: "Нарушителя немедленно рассчитают!

   Для пострадавшего, в усадьбу был приглашён эльф врачеватель, который пришил Роберто одну ногу и одну руку.

   Это были те самые конечности, с которыми Круф поигрался, но не успел сожрать. Уильяму стоило больших трудов забрать их у пса. Полкисти другой руки и полстопы другой ноги, увы, сгинули навсегда!

   Уже целые сутки магистр и глава цеха историков-информаторов предавался раздумьям. Его мучил вопрос: Что делать дальше?

   Правда о наличие в его архиве хроники Ли Чжун Ки, благодаря стараниями Роберто, могла вылезти наружу. Не факт, что проклятый романист будет молчать! Так или иначе, он мог донести до королевы нужную информацию и тогда голова Уильяма покатится с его сгорбленных плеч.

   Может сделать вид, что нашёл хронику и отдать её... пока не поздно?

   – Господин...

   Уильям вздрогнул. Он находился на малой садовой террасе, где любил размышлять по поводу насущных проблем. Вид сада вселял в него состояние покоя, что обычно помогало принять решение.

   – Господин..., – с постной рожей управляющий Бабир Шетти прервал его размышления.

   – Что тебе?

   – К вам гость, господин.

   – Назвал имя?

   – Полковник Хо Тайбай.

   Уильям разразился вздохами.

   Бабир бдительно отследил хозяйскую реакцию.

   – Сказать, что вас нет дома? – Предупредительно спросил он.

   Обстоятельства в доме были таковы, что любой гость – добрый или не очень, оказывался нежелательным. Не до гостей нынче... Но! Полковник Хо это вам не кто-нибудь! Его нельзя выпинать фразой: "хозяин отсутствует, пойдите вон...".

   – Я приму, – Кэрроу опять долго вздохнул. – Проводи полковника сюда и принеси чай на две персоны.

   Управляющий умчался с террасы, а Уильям принялся ходить туда-сюда, поглядывая в сторону дверей.

   "Интересно", – думал магистр. "Каким ветром занесло ко мне в дом великого полковника и рыцаря Хо?".

   Через несколько минут вернулся Бабир. Управляющий мелко семенил ногами, бесконечно кланялся, и взмахами рук указывал дорогу. За его согбенной спиной маячила хорошо узнаваемая фигура Тайбая. За Бабиром и гостем вприпрыжку бежала служанка Фина с подносом в руках, на котором стояли приборы для чая.

   Уильям натянул на лицо вежливую улыбку и пошёл встречать гостя. На середине террасы они встретились.

   – Рыцарь Хо.

   – Магистр.

   – Чем обязан?

   – Удивлены? – В свою очередь спросил невозмутимый Тайбай.

   – Есть немного, – признался смущённый Кэрроу.– Присядем, – Предложил Уильям и направился к столу, где Фина расставляла чашки и наливала чай.

   Сели. Служанка словно птенец перед большой и злющей гадюкой боялась дышать. Тайбай улыбнулся ей ободряюще. Кэрроу кашлянул и отослал девицу взмахом руки.

   – Как ваше здоровье? – Осведомился Уильям. – Наслышан...

   Тайбай поморщился и перебил. – Прошу приватной беседы!

   Это означало, что сказанное должно быть сохранено в тайне. Кэрроу мог бы и не соглашаться, они бы выпили чаю, полюбовались бы на деревья и всё! Но он кивнул головой и сказал. – Принимаю.

   Тайбай заметно перевёл дух и сделал один глоток из своей чашки. Уильям терпеливо ждал.

   – Её Величество... ищет хронику... которая напрямую касается моего сына... Я знаю, что хроника находится у вас...

   – Откуда такая уверенность?

   – Я знаю. Она в вашем архиве. Соответственно у меня просьба... Отдайте её мне, или уничтожьте.

   Уильям тоже сделал несколько глотков и догадливо спросил. – Уж не ваши ли шпионы гуляли по моему архиву восемнадцать лет назад?

   Тайбай кивнул и коротко ответил. – Так и есть. Потом вы завели щеночка и он откусил одному из них палец...

   Оба стали сердито сводить брови. Факт того, что Круф на заре своей карьеры уже кусал чужие пальцы, явился для Уильяма настоящей новостью. Сам палец как таковой в то время был не найден, но это означало лишь то, что Круфи тогда славно перекусил.

   – Зачем вам моя хроника? – Спросил магистр Кэрроу.

   – Всё что там написано... чистая правда...

   – То есть... Шитао Хо не является вашим незаконнорожденным сыном, а усыновлён, после того, как вы вынесли его из пещеры Закарии? – Изумился и покрылся мурашками Уильям Кэрроу.

   Рыцарь Хо медленно кивнул.

   – Тогда ваше генетическое сходство...?

   – Счастливое совпадение... Оно и натолкнуло меня на ложь о родственных узах...

   – Допустим... , – Кэрроу сглотнул. – В этом нет никакого преступления! Вы вольны усыновлять кого угодно!

   – Да так. Но сам Шитао считает меня своим родным отцом. Я сделал его наследником всего, чего имею: состояния и титула. И это может быть оспорено, если узнают, что между нами нет кровной связи. И тогда мой сын станет... рабом, – как то очень спокойно, но страшно закончил Тайбай

   – Есть кто-то, кто может оспорить завещание?

   – У меня есть дядя – младший брат моего отца. По крайне мере был. Он пропал много лет назад. Притом факт его смерти не подтверждён. В свою очередь у него могут быть дети и законные наследники рода Хо. Я должен это учитывать. Я должен защищать интересы моего сына. Отдайте хронику!

   – А если я пообещаю, что ни Элишия, ни кто-либо другой никогда не прочитают эту злополучную хронику.

   – Замечательно!

   – Тогда взамен могу я кое-что спросить?

   Взгляд Тайбая стал чуть более обеспокоенным. Поразмышляв с минуту, он быстро сказал. – Я отвечу на три ваших вопроса.

   Кэрроу потёр руки, спросил. – Вы помните историка-информатора Ли Чжун Ки?

   Тайбай кивнул и ответил. – Это был молодой человек лет чуть за двадцать, с удивительной способностью нарушать присягу.

   Кэрроу вздёрнул бровями.

   – Он постоянно и громко выражал недовольство по поводу убийства Закарии. Я даже отдал приказ выпороть его – для его же блага. Всюду говорить, что король неправ, согласитесь, весьма неразумно для свидетеля событий.

   – Он делал записи?

   – Он постоянно делал записи и очень смущал меня этим...

   – Вы уверены?! – Пришёл Кэрроу в дикое изумление.

   – Ну, да, –удивляясь в свою очередь, развёл руками Тайбай.

   Осмысливая ответ полковника, Уильям откинулся на спинку кресла и некоторое время обшаривал глазами горизонт. Затем спросил. – Как вы убили Закарию?

   – Три! – Выкрикнул, резко побледневший, Хо. Лоб полковника мгновенно покрылся мелкими каплями пота.

   – Что?! – Вскинулся Кэрроу.

   – Я обещал ответить на три вопроса! Вы задали мне три вопроса – я ответил!

   – Это не считается! – Возмутился Уильям.

   – Это почему же? – Холодно спросил гость.

   – Я чувствую себя обманутым..., – пожаловался Кэрроу. Тайбай пожал плечами и допил чай. А допивши, встал и уже стоя напомнил. – Вы обещали – ни Элишия, ни кто другой не должны прочитать эту хронику. Откланиваюсь!

   Печатая шаг, каменный полковник без сопровождения покинул террасу. Уильям Кэрроу остался сидеть в кресле, неудовлетворённый и разочарованный.

   Получалось, что Чжун Ки несомненно делал записи, но и хроника, коя хранилась у него в архиве была также несомненно написана рукой проклятого романиста Роберта Пиано! Значит ли это, что прохвост вырвал страницы написанные Чжуном и внёс вместо них свои каракули!

   "Убью!" – Подумал Кэрроу. "Собственноручно приволоку Круфа из архива и посажу мерзавцу на живот!!"

   Через десять минут Уильям Кэррой спустился в архив. Нашел хронику Ли Чжун Ки и осмотрел её. Очень тщательно. Осмотрел и убедился – в хроники нет следов того, что какие-то страницы были вырваны или стёрты, или уничтожены каким-либо другим способом. От первой страницы до двадцать первой она была написана рукой Пиано. И ни единой строчки рукой Чжуна! От молодого историка информатора в хронике была только его роспись на форзаце. Красивым каллиграфическим почерком там были начертаны три изящных письменных иероглифа.

   Магистр поставил хронику на полку, и некоторое время стоял, раздумывая о дальнейших действиях. Её надо было уничтожить. Это было разумней всего. И отказаться от самой мысли того, что хроника вообще существовала!

   "Не было! Ничего не знаю! Никогда не видел!"

   – Эй, Круф! – Позвал Кэрроу в гулкую темноту архива. – Ты где? Фьють... фьють... Вылезай, скотина, ты мне нужен...

   Из темноты пришло грустное неторопливое цоканье когтей по плитке. Ослушаться хозяйского зова пёс не мог, но помня о вероломном похищении его законных трофеев, выражал свой протест и негодование неспешным приближеньем. Мол, ничего! Подождёшь, ежели очень надо!

   "Цок, цок..."

   – Вот обормот, – пробормотал Кэрроу.

   Наконец, после нескольких длинных минут ожиданья, печальная акулья морда нарисовалась на границе освещения. Уильям осуждающе покачал головой. – Помнишь нашего старого знакомого? – Спросил он собаку. – Ну, того самого, с которым ты так славно поигрался позапрошлой ночью?

   Круфи мордой изобразил неподдельный интерес.

   – Хочешь сходить к нему в гости? – Вкрадчиво предложил Уильям. – Проведать больного?

   Круф живо приободрился, резво подбежал поближе к ногам хозяина и затявкал. Мол, неплохая мысль, завсегда рады!

   – Вот и славно!

   Уильям присел на корточки и взял собаку на руки.

   Вторые сутки Констанция Кэрроу в роли доброй самаритянки обихаживала бедного Роберто Пиано. Причём совершенно искренне, и на добровольных началах. Из чувства вины она даже собиралась купить для Роберто магические протезы, способные компенсировать движение.

   – Мэтр, – обратилась она к эльфу врачевателю Аристоферу Сай Касси. – Есть такие?

   Высокий, красивый эльф с длинными пщеничными волосами, собранными золотым обручем по лбу и ещё раз лентой – в хвост на уровне лопаток, изумлённо выкатил на госпожу Кэрроу яркие зелёные очи.

   – Разумеется есть, но очень дорого... Вы не забыли, госпожа Кэрроу? Этот человек – вор! Он пострадал заслуженно.

   – Совсем незаслуженно, – Констанция сложила губы в скорбную складку.

   Пиано Роберто со своей кровати с надеждой кивнул головой. Получалось, что он просто случайно шёл мимо усадьбы и сам не понял, как оказался в архиве, куда его, наверное, занесло самым чудесным образом и без его ведома, и где он был подвергнут нападению монстра!

   – Компенсация! – выкрикнул Пиано. Выглядел он неважно, но намного лучше, чем в момент, когда Кэроу нашёл его в архиве. К тому же Роберто додумался о возможной пожизненной пенсии со стороны рода Кэрроу за причинённые увечья и неспособность зарабатывать на жизнь писательским трудом. Это немного поспособствовало его выздоровлению.

   Тут открылась дверь, и в комнату зашёл Уильям Кэрроу. Руками он крепко прижимал к себе Круфа.

   Констанция ахнула, встала со своего места и торопливо отошла на некоторую дистанцию.

   – Какая компенсация? – Зловеще переспросил магистр. Он повернулся к жене. – Выйди, моя дорогая...

   – Зачем ты принёс это маленькое чудовище?

   – Просто выйди...

   Круф звонко тявкнул.

   Констанция вздрогнула, заморгала и торопливо покинула комнату. На морде Круфа отразилось глубочайшее разочарование. Оглядываясь вслед хозяйке, он несколько раз скульнул.

   Эльф направился было следом за госпожой дома, но Уильям остановил его кивком.

   – Вы мне нужны, мэтр. Э-э-э... посмотрите Круфа!

   – У него проблемы? – удивился Аристофер . Он подошёл к Кэрроу, и стал руками ощупывать Круфу морду, лапы, пузо. Открыл ему пасть и заглянул внутрь. Не сказать, чтобы пёс терпеливо сносил манипуляции. Он изгибался, выворачивался и всячески усложнял осмотр. Иногда звонко клацал челюстями. Аристофер каждый раз умудрялся в последний момент убрать пальцы.

   – Что с ним не так? – Задумчиво спросил эльф. – Он выглядит здоровым.

   – Понимаете, – громко начал Кэрроу. – Присутствующий здесь господин романист, в силу неудачных обстоятельств оказался первым, по отношению к которому, Круф э-э... выполнил свой непосредственный долг, так сказать. (Про палец, в щенячьем возрасте Круфа, Уильям промолчал)

   – Понимаю, – мудро кивнул врачеватель.

   – А конечности, которые вы пришили потерпевшему, были мною у собаки вероломно отобраны!

   – Очень понимаю...

   Оба оглянулись и с укором посмотрели на трясущегося Роберто.

   – Собака грустит! – Очень громко сказал Уильям. – Её трофей – законный, был украден!

   – Весьма прискорбно! – Врачеватель полный соболезнований стал качать головой.

   – Вопрос. Что делать?!

   – Ну, уверенно могу сказать, что свою первую добычу собака не забудет никогда, – тоже громко и чрезвычайно торжественно сообщил эльф. – А поскольку вы лишили его желанного трофея, он будет стремиться его, я бы сказал, обрести.

   – Что вы говорите?! – Изумился Уильям Кэрроу.

   – Да! Вы знаете, у охранных собак чрезвычайно острый нюх, изумительная память на запахи и воистину неисчерпаемое упорство в достижение цели! В данных обстоятельствах это весьма печально.

   Оба опять оглянулись и пристально уставились на писателя. Круф смотрел туда же – из пасти его обильно текли слюни.

   – Надо было оставить псу хотя бы ногу..., – громким зловещим шёпотом сказал Аристофер.

   – Перестаньте! – взвизгнул Пиано.

   Магистр Кэрроу и эльф подошли к кровати и встали над распростёртым на ней писателем. Круфи в руках магистра стал вырываться и свирепо щёлкать зубами.

   – Если я правильно вас понял, – сказал историк-информатор. – Всю свою оставшуюся жизнь пёс будет желать частей тела нашего пострадавшего вора?

   – Да, воистину так! – Аристофер Сай скорбно кивнул.

   – О Мирозданье!! – Взвыл Пиано.

   – Вам придётся следить за собакой, иначе она сбежит и пойдёт искать моего пациента. Держите Круфа на цепи! Да! И в наморднике!

   – Невозможно! – Возмутился Уильям. – Знаете, сколько денег стоит Круф?

   Аристофер понимающе закивал головой.

   – Господин Пиано! – Строго обратился хозяин дома к романисту.– Вам придётся уехать из Птопая!

   – Это не поможет! – С экспрессией возразил эльф. – Нюх Круфа таков, что приведёт его за жертвой куда угодно далеко! Да хоть в заброшенные города!

   – О, древние эльфы!! – Возопил бедный писатель. – Господин Кэрроу! Я обещаю! Нет! Я клянусь всем, что мне дорого! Я не знаю где эта хроника! Я никогда её не видел! Я никогда её не писал!!! Уберите его... уберите! Мне не нужна компенсация! Мне ничего не нужно!!

   Роберто бурно зарыдал.

   Аристлфер Сай Касси и Уильям Кэрроу коварно переглянулись. Теперь без сомнений, романист до самой смерти будет просыпаться от кошмарных снов. А не надо по чужим архивам гулять!

   глава 19

   Уроки капоэйра

   Через полторы недели должен был состояться один из самых красочных и больших по размаху праздников Государства Перемен. День, когда её Величество собственноручно открывала королевские погреба и кладовые и щедрой рукой раздавала то, что не успели до сего дня съесть, выпить и использовать обитатели дворца. Прочим богатым и состоятельным подданным также рекомендовалось быть более щедрыми по отношению к бедным и низкокастовым обитателям страны. В этот день полицаи уходили в отгул, народ начинал повально пить и веселиться, а торговцы снижали цены в половину. Праздновали все кроме эльфов... но и ими этот день отмечался... как день всеобщей эльфийской скорби...