Текст книги "Сбежавшая жена (СИ)"
Автор книги: Этель Легран
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 14 страниц)
– На арену выходит сэр Барфилд! – объявил ведущий.
Толпа начала ликовать, ау меня сердце рухнуло куда-то в пятки, и в горле появился ком. Вот-вот должен появиться Соломон, и я жадно искала его взглядом, надеясь, что его поединок пройдет гладко. Отчего-то меня охватило волнение, я не могла унять внутреннее, интуитивное беспокойство. Пусть мне не доводилось видеть наставника в полной боевой готовности, но его навыки и слава шли далеко впереди.
– Первый рыцарь страны, отошедший от управления гвардией, но многие поговаривают, что служба сэра Барфилда теперь продолжается на более секретном уровне! – выкрикнул ведущий, и на арене появился Соломон. – Мы воочию узреем о его легендарных навыках.
Я ахнула, возмутившись, что на наставнике практически не было доспехов, словно он намеренно отказался от них, желая показать своё превосходство перед оппонентом. Или зрителями.
Единственное, что удостоилось дополнительной защиты, это плечи и колени. Тонкая, казалось, льняная ткань покрывала тело из-под металлических изогнутых пластин.
– Любимец толпы и короля! Сэр Барфилд! – воскликнул ведущий ещё раз.
Метнув взгляд наверх, я заметила, что напротив меня на трибуне находилось четыре трона, на которых восседали король, королева, принц и принцесса. Их фигуры скрывались в тени навеса, но силуэты все равно легко можно было разглядеть. Даже маски не скрывали их личности, ведь дорогая ткань нарядов, символическая атрибутика правящей семьи и количество охраны говорили красноречивее слов.
Внутри меня закипал сильнейший гнев.
Поглощённая поединками я не замечала их присутствия, а теперь увидела, стоило ведущему акцентировать влияние публики на присутствии правителей. Гнев за то, что королевская семья делала с моими предками, стал настолько сильным, что я едва могла сдерживать его. Страх оказаться раскрытой начал сковывать тело, и я невольно поправила маску. Украдкой я продолжала поглядывать в сторону родственников, и поёжилась, думая о том, каково было бы находиться сейчас среди них, зная, что я всего лишь орудие, которое скоро используют для захвата власти.
Как чувствовали себя все могущественные магические «сосуды» в нашей ветви до моего рождения.
За всеми этими размышлениями, я совсем пропустила бой и поняла это только в тот момент, когда
Соломона объявили победителем. Отыскав его взглядом, я удовлетворенно выдохнула и расслабилась.
Следующие несколько боёв пролетали перед глазами и не вызывали столь бурного интереса. Я с нетерпением ждала следующий поединок Соломона и хотела, чтобы всё это поскорее закончилось.
Узнать результат турнира и покинуть столицу становилось навязчивой идеей. Присутствие рядом родственников королевской крови нервировало меня, а то, что ни Реймонда, ни родителей не было рядом, только усугубляло и без того чересчур тревожное состояние.
Даже если я стану наследницей отца, согласно документам, я смогу перенять его титул и стать баронессой, ведь несмотря на то, что наш род обеднел, отец один из потомственных дворян. Если бы я на самом деле была женой Реймонда, то стала бы маркизой по титулу учтивости. А если
Соломона... Я вздрогнула, потому что от мыслей о мужчине в груди появлялась сильнейшая боль.
Соломон стал бароном только за заслуги перед королём, и этот титул не наследуется. Я невесело хохотнула, думая, что от злости за своих предшественниц и то, что пришлось пережить моей семье,
в попытке строить козни королю мысленно я хотела использовать близких мне мужчин, признавшихся в нежных чувствах, как орудие отмщения. Однако эмоции оказались настолько сильными, что я не могла контролировать поток своих мыслей. Пусть совесть и съедала изнутри, я продолжала думать, как титул мог помочь мне оказать сопротивление королю.
Мучаясь от нервного напряжения, я то бросала взгляд на трон короля, то мельком поглядывала на сражающихся рыцарей, то снова утопала в своих мыслях.
– На арену выходит сэр Барфилд! – ворвался в мои мысли голос ведущего, и я вздрогнула: Во все глаза сосредоточившись на Соломоне, я осознала, что сейчас настал через третьего его боя.
Сокрушаясь, что за размышлениями об очищении, пропустила второй поединок, я стала внимательно приглядываться к наставнику, пытаясь оценить его состояние. Выглядел он достаточно здоровым. Одежда цела, даже не потрепана. И цвет лица казался в диапазоне нормы.
Легкий румянец из-за физических нагрузок, замершее выражение сосредоточенности на лице.
Бой начался, и довольно скоро Соломон получил первое ранение. Я едва сдержалась, чтобы не вскрикнуть. Мужчина залечил себя и продолжил отражать атаки, готовясь к броску Его оппонент умело владел магией и мечом, часто используя то одно, то другое, намереваясь сбить с толку слабыми вспышками магического пламени. Увы, слишком неожиданными для того, чтобы успеть дезориентировать противника и при этом не потерять скорость в нападении. Толпа ликовала, наслаждаясь этими внезапными вспышками магии. Девушка, сидящая рядом, неожиданно пробормотала своему ухажёру:
– Сэр Гарден стал более свирепым в бою, и сэру Барфилду постоянно приходится быть на чеку.
Сможет ли он одержать эту победу также уверенно, как остальные?
Внутри появилось сильнейшее волнение. Слова пульсировали в голове. Мне бы хотелось как-то помочь Соломону, но пока он прекрасно справлялся, а я не имела права вмешаться. Серьёзных ранений у мужчины не было, и он умело использовал силу исцеления, чтобы залечивать небольшие ранения, при этом отражая атаки и активно нападая на противника.
Таким Соломон предстал передо мной впервые. Я не была знакома с подобной тактикой ведения боя им. Наставник максимально сосредоточился, миновал все атаки, а ранениям будто бы подавался, словно играл с противником и пытался дать ему надежду на победу. Вскоре Соломон перенял бразды ведения боя и начал настойчиво нападать на сэра Гардена. Он уронил противника на лопатки и приставил клинок к его шее, призывая сдаться.
Этот поединок был тяжёлым. Несмотря на то, что Соломон победил, я порядком перенервничала и до сих пор не могла успокоиться.
На аренду вышла следующая пара, и я расслабилась, потому что их бой уже не интересовал меня.
Повернувшись в сторону, я постаралась отыскать родителей, но не могла разобрать их силуэты в толпе, потому что многие подпрыгивали со своих мест кричали и пытались рвануть на арену. Не удивительно, что на этом мероприятии использовали маски, ведь скрывшиеся под ними аристократы могли забыть о правилах приличия и вытворять всё, что им вздумается. Особо буйных успокаивали рыцари, а некоторых, самых шумных, уводили с трибуны, и только это вселяло чувство безопасности.
– Интересное совпадение, правда? – раздался трепетный, волнующий голос слева, и я резко повернула голову.
Я в недоумении раскрыла рот, осознав, кто именно предстал передо мной. Русые волосы при солнечном свете отливали золотистым блеском – даже черная маска не утаивала сокрытую под ней личность.
– Как?.. – пискнула я, готовая вскрикнуть от радости, но Соломон в ответ тихонько шикнул и присел рядом, уставившись на арену.
Я поняла, что он не желает быть узнанным и постаралась вести себя более отстраненно. К счастью, толпа оказалась увлечена текущим боем, поэтому наше странное поведение не привлекло внимания. Искоса я окинула Соломона пристальным взглядом и взволнованно, стараясь держаться с ним, как с чужим человеком, начала разговор:
– Как вы себя чувствуете? Ваши раны не беспокоят? И как так получилось, что вы поднялись к остальным зрителям.
Соломон тихонько хохотнул, явно довольный тем, что о нём беспокоятся. А может, его тоже взволновала наша встреча? Подумать только, свободное место оказалось принадлежащим на время турнира именно наставнику. Мне вдруг стало тяжелее дышать, и я сделала глубокий вдох, надеясь справиться с приливом волнения и смущения.
– Приобрел билет, очевидно же. Иногда взгляд со стороны на тактику ведения боя противников полезен, а так как мне удалось одержать три победы подряд, то все остальные отборочные я миновал и перешёл на второй этап автоматически.
Соломон немного помолчал, загадочно улыбнулся и добавил:
– С последнего боя прошло больше четверти часа, поэтому совсем скоро отборочный этап закончится и будет большой перерыв. Почему ты одна?
Близость Соломона заставляла дрожать, и я не могла скрыть улыбку, которая озарила моё лицо и не покидала меня с момента появления мужчины. Казалось, наша разлука предстала настоящим испытанием для моего сердца.
– мы были вынуждены разделиться, – тихонько ответила я, хотя если бы говорила громче, то из-за гула меня бы все равно никто не услышал. – Реймонд находится несколькими рядами выше, а родители – в стороне, справа. Они занимают наши с Реймондом места, потому что матушке по состоянию здоровья необходима постоянная помощь отца. Увы, но ближе к дате мероприятия поиск билетов предстал сложным испытанием.
Соломон с пониманием улыбнулся и вновь обратил взор к арене.
Заинтересованный боем, наставник подался корпусом вперед, подпер голову ладонью и сощурил взгляд, будто боясь пропустить хоть одну деталь нынешнего боя. Лучистые зеленые глаза, казалось, приобрели магически изумрудный оттенок.
Захлёбываясь нахлынувшими чувствами, я пыталась успокоить их, но ничего не получалось. Сердце то с силой колотилось, то ненадолго восстанавливало прежний ритм, а во рту стало слишком сухо.
ладони напротив вспотели. Фигура Соломона за маской казалась более таинственной и манила. Он ничуть не выглядел замученным несмотря на то, что последний бой оказался довольно непростым.
– Я получил твоё письмо, – вдруг произнес Соломон, разрушив наше неловкое молчание и заставляя меня покрыться мурашками. – Но не смог ответить из-за подготовки к турниру. Я
постоянно был занят и должен был неустанно тренироваться. Я хотел ответить. Правда.
Забывшись о предосторожности, я повернулась к Соломону всем корпусом, а он прожёг меня страстно-тоскующим взглядом.
– Я скучал по тебе. Едва сдерживал себя, чтобы не навестить в поместье твоего супруга. Однако я понимал, что твои родители не рады мне, поэтому так и не набрался смелости объявиться.
Я плотно сжала губы, борясь с желанием прикоснуться к мужчине. Мне бы хотелось обнять его, хотя бы просто взять за руку, но на людях я – жена лорда Вернера, а Соломон просто мой наставник, с которым мы давно перестали заниматься.
Почему он так не нравился моим родителям? Или это просто чудилось ему? Быть может, если бы отец узнал о его намерениях и чувствах ко мне... задыхаясь от собственных мыслей, я улыбнулась ещё шире, счастливая от слов Соломона.
Сейчас меня ничего так не волновало, как присутствие любимого рядом.
Он скучал без меня.
Мне было тяжело рассуждать о том, сколько многие желали разделить нас, ведь наши чувства заранее предрешены. Родители показали свою позицию: они хотели, чтобы наш брак с Реймондом стал настоящим. Уверена, Реймонд тоже желал этого.
Реймонд.
Сердце болезненно сжалось, стоило вспомнить признание мужчины, а глаза вдруг начало пощипывать от навернувшихся слез. Мне показалось, что я запуталась. Неискушенная в любви сейчас вела себя, как. Как кто? Я даже не могла подобрать верное определение своим чувствам.
Несмотря на то, с какой теплотой звучали слова Соломона, он не позволял себе сделать лишний жест или движение, понимая, что это может скомпрометировать меня. Кроме того, за нами наблюдали люди Реймонда, и он сам. Нельзя было проявить хоть каплю нежности.
Вдруг обращённый на арену взгляд Соломона стал хмурым. На его лице проступила испарина, желваки на висках заходили. Я посмотрела туда же и не поняла, что именно происходило. Что приковало внимание наставника?
Настроение толпы тоже изменилось. Все были взбудоражены рыцарем, полностью облаченным в обмундирование. Несмотря на тяжесть доспехов рыцарь двигался легко и ловко и одерживал лёгкую победу над своим противником, словно играл с ним. Мне стало дурно, потому что фигура рыцаря показалась знакомой, а в горле неожиданно встал болезненный ком. То же самое чувство охватывало меня при встрече с коллекционером. Боль удушения. Страх за жизни родителей —
больший, чем за собственную. Воспоминания словно оживали, и мне казалось это странным, ведь причины для нервозности не существовало.
Соломон сдавленно простонал и начал усиленно массировать виски указательными и средними пальцами. Он побледнел, зажмурил глаза. Его грудь часто вздымалась, плечи подрагивали, а изо рта рвались сиплые, болезненные выдохи. Мне хотелось помочь наставнику, но я не знала, что должна сделать, чтобы облегчить его страдания. Взгляд то и дело возвращался на арену. прилипая к рыцарю. Что-то в нем не отпускало меня. Когда тот вскоре одержал победу, то поднял голову и воззрился, казалось, на нас с Соломоном. Сердце чуть было не остановилось, а тубы рыцаря из-под шлема зашевелились, словно он произнёс заклинание. Я не могла увидеть, но интуиция кричала, что нужно опасаться его влияния.
Соломон застонал от боли сквозь стиснутые зубы и повалился набок, а я, испугавшись, схватилась за него. Если он потеряет сознание, то, значит, ему совсем плохо.
– Как вы? – пробормотала я, разрываясь между желанием убежать в поисках лекаря и желанием остаться, чтобы приглядывать за самочувствием наставника.
Секундой спустя он заморгал, и его лицо просияло. Мужчина, словно вся болезненность в мгновение исчезла, приподнялся, устроился удобнее, после чего потянулся ко мне и сжал руку.
– Я люблю тебя. Ты же веришь мне, Лоррейн?
Снова.
Глаза Соломона засверкали переливами зеленых оттенков, будто в них лучилась магическая энергия. Я вся сжалась под напористостью взгляда. Даже тон голоса звучал жестче прежнего.
Что с ним случилось?
Глава 15
Обескураженная странностью ситуации, я все-таки медленно качнула головой, выражая согласие.
Почему вдруг Соломон решил сказать мне слова любви сейчас?
И почему его глаза снова засветились? С ним происходило что-то странное, и меня пугало это. Я
пыталась доверять наставнику, но вся эта неожиданность пробуждала множество вопросов в голове.
Да. Я однозначно верила своему любимому рыцарю. Верила больше, чем Реймонду, с которым нас достаточно долгое время связывали узы синего, благородного брака.
Стоило мне ответить на вопрос, повисший в воздухе, как Соломон расплылся в широкой улыбке, и сердце тотчас затрепетало.
– Тогда верь мне до самого конца. обещаю, я все объясню позднее, толь.
– И долго ты собираешься копошиться, м?
Где-то совсем рядом прозвучал расплывающийся мужской голос, скрипучий, словно ударялся о множество металлических препятствий. От неприятного отзвука я покрылась мурашками и заозиралась по сторонам. В толпе поднялась паника, отовсюду доносился гул негодования.
Вещающий пытался всех успокоить, но никто не обращал внимания на его слова: важнее была собственная безопасность, а поддавшись панике люди всегда делают только хуже. Готовы по головам идти, вредить другим, лишь бы самим оказаться целехонькими.
У меня сжалось сердце от страха. Соломон стиснул мою руку ещё сильнее, словно беспокоился за мою безопасность, а я пока не могла понять, что именно происходило кругом.
Со всех концов трибуны раздавались магические вспышки, похожие на взрывы, и в пару мгновений ряды заволокло дымом. Я закричала от испуга. Люди вокруг суетились, толкались. Мы вскочили на ноги, но не могли двинуться с места, заблокированные с обеих сторон обезумевшими дворянами.
Когда в нас полетела точно такая же вспышка, Соломон, заградив меня собственным телом, мгновенно отразил её рукой, точно поглотил чужеродную энергию. Я смотрела на мужчину, шокированная новой силой, ведь магия Соломона – исцеление, а сейчас он использовал чуждую ему мощь.
Впервые.
Соломон отвернулся, будто боялся моей реакции. Он отразил очередную атаку магическим щитом, раздавшуюся совсем рядом, а я смотрела в спину наставника и пыталась понять, что происходило вокруг. Сначала эти вспышки головной боли и свечение глаз, просьба довериться ему, странный голос и, наконец, новая магия.
Человек просто не может родиться с несколькими магическими способностями, тем более человек, в чьих жилах нет дворянской крови.
– как ты себя чувствуешь? – спросил Соломон, на миг обернувшись в мою сторону. Он торопливо стал осматривать меня и ощупывать, словно опасался, что вспышки успели причинить мне вред.
Меня бросило в жар от его прикосновений, а Соломон дёрнул меня за руку, заставляя приблизиться и торопливо повёл вниз, уводя с трибуны. Я неохотно, вяло следовало за мужчиной, скорее по инерции, потому что от шока пока ещё тело плохо слушалось командам мозга. Отовсюду по-прежнему доносились крики, нас постоянно толкали. Звуки безумия отдавались в голове эхом.
Страшно было подумать, как отсюда выберутся родители. Как Реймонд? Что с ним сейчас?
– Соломон, мы должны найти ос…
– Тс! – шикнул мужчина. – Не время сейчас искать кого-то и думать о других.
Зная Реймонда, уверен, что он обо всем позаботится. Пока рыцари твоего супруга не бросились за нами, мы должны скрыться.
Шокированная словами Соломона ещё больше, я попыталась вырвать руку; потому что становилось не по себе находиться рядом с ним, но он не отпускал меня. Я стала яростнее сопротивляться, а он дёрнул меня на себя, затем схватил за плечи и посмотрел прямо в глаза.
– Если ты не послушаешься меня прямо сейчас, Лоррейн, то всё здесь взлетит в воздух.
Лицо Соломона излучало такую сильную ярость, что я начала бояться его. Впервые видела его таким и не знала, как реагировать. Я сглотнула слюну и дрожа всем телом выдавила из себя:
– Что происходит?
– Сейчас мы встретимся с ним, – ответил Соломон, продолжая тянуть меня следом за собой.
С ним?
«С кем?», – вертелось на языке, но я боялась спросить прямо.
Слишком многое сейчас не поддавалось контролю. Я ничего не понимала. Уже ни в чем не была уверена.
Оказавшись под трибуной, поток спешащих сбежать людей начал толкать нас к выходу, но Соломон дёрнул меня в противоположную сторону. Пройдя вдоль тускло освещенного коридора, заканчивающегося небольшой аркой с железными вратами, мы оказались на арене.
Тот самый рыцарь в доспехах, который смог привлечь внимание толпы и вызвать сильнейшее восхищение, заливисто хохотнул, снял шлем и бросил его на песок, тотчас поднявшийся клубами пыли. Чёрные прямые волосы мужчины разметались по плечам. Из-за ветра я не могла разглядеть его лица, но заметила яростный и довольный оскал, от которого всю меня пронзила сильнейшая дрожь. Увидев лежащего у ног мужчины рыцаря, я подумала, что он мёртв, и сердце сжалось от боли. Страха. Смятения.
– Ну наконец-то. Я уж думал, что ты собрался предать меня, Соломон.
Наставник сжал мою руку крепче – до боли! – и только сейчас я узнала этот голос.
Голос, который преследовал меня в самых страшных кошмарах. Звенящий.
Скрипучий... Насмехающийся.
Дыхание перехватило, и я едва смогла дышать. Схватившись за грудь свободной рукой, я мечтала насытиться кислородом, но мышцы наперекор сжимали легкие. Или виной всему сильно стиснутый корсет? Соломон спрятал меня за свою спину, а я вспомнила тот день в лечебнице, когда коллекционер душил меня, и пальцы тут же потянулись к горлу, ощупывая его, чтобы убедиться, что его руки не мучают меня снова.
– Ты заполучил свою женщину, я же хочу кинжал со снятыми печатями, —продолжил коллекционер, а затем его взгляд пронзил меня. – Давай, торопись, пока я все здесь не разрушил.
Коллекционер замолчал. Повсюду свистели крики, но они мало волновали меня.
Соломон сам притащил меня к коллекционеру. И судя по словам сумасшедшего, они хорошо знакомы. Более, чем просто знакомы... Мне было плохо, словно какую– то часть меня оторвали и растерзали. Я страшилась от мысли, что коллекционер сделает с Реймондом, если тот бросится спасать меня, а он бросится... Он всегда защищал и оберегал меня. Глаза стало пощипывать. Голова шла кругом. От страха всё тело сковало.
– Или большим стимулом станет жизнь твоей матери? – спросил коллекционер нервозным голосом, показывая, что ему надоело ждать.
Всё тело сковало ужасом от мысли, что коллекционер снова нападёт на моих родителей. Для меня это было самым потаенным душевным кошмаром! Я не готова была снова перенести подобие случившейся трагедии. Негромко простонав от боли, рвущей сердце на части, я начала озираться по сторонам, желая отыскать взглядом родителей, беспокоясь за их здоровье. Почему никто даже не попытался помочь мне, словно все были заняты только собственными проблемами? Неужели люди не слышали всех этих угроз коллекционера? Почему король ничего не пытался предпринять?
– Избалованная дворянская девчонка, никто не придет тебе на выручку. Мы сокрыты от чужих глаз сейчас... Однако... – Коллекционер поднял руку, сжал её в кулак и ехидно оскалился. —
Достаточно всего лишь одного жеста, чтобы любой из моих преданных соратников расправился с каждым, кто пришёл на это мероприятие... Ха, рыцарский турнир – такая глупость. – напоследок с презрением выплюнул безумец.
Сначала коллекционер посмеивался едва слышно, а затем расхохотался в голос и ухватился за живот. Я с ужасом смотрела на это зрелище, совсем не понимая, что происходит вокруг. Почему коллекционер так ловко смог разрушить планы короля?
Убийца просто заявился на турнир и решил, что наступил конец. Куда смотрели рыцари Его
Величества? Почему даже Реймонд ничего не заподозрил, хотя всегда оставался начеку? В эту секунду мне остро не хватало его присутствия рядом.
– Тебя можно читать, как открытую книгу. Не рассчитывай: рыцари королевства мне не помеха, так ведь, Соломон? – вновь хохотнул коллекционер, которого отчего-то забавляла происходящая кругом суматоха.
Я перевела взгляд на наставника, надеясь, что всё это мне мерещилось. Соломон сам привёл меня к убийце, просил верить несмотря ни на что и манипулировал своими «чувствами». Чувствами, которых и в помине, скорее всего, не существовало. Всё это было игрой ради одной-единственной цели. Он намеренно вводил меня в заблуждение и рассчитывал втереться в доверие. Соломон выведал мои секреты, попытался растоптать. Не зря он не нравился Эдит. От досады и переполняющей меня боли, я стиснула зубы. По щекам потекли слёзы, но я быстро смахнула их рукой и воззрилась на коллекционера.
Меня снова предали. Мной и моими чувствами манипулировали, а коллекционер прав – я действительно глупая и наивная девчонка, верящая в доблестные сказки.
Мне следовало давно понять, что в этом мире царит лишь выгода. Нет любви. Нет рыцарей, готовых на всё ради любви. Хотя Реймонд.
Сердце тотчас отчего-то сжалось.
– Мужчины, – с презрением выплюнула я и теперь могла разглядеть коллекционера, когда он запустил пятерню в волосы и зачесал их назад.
Сердце пробило мощный удар, а мой взгляд прилип к его внешности.
Я узнала этого мужчину.
Ладони вспотели, и я не могла поверить собственным глазам.
Это ведь слуга Реймонда!
Я вспомнила, как приветливо он улыбался мне, пробуя на вкус еду, предложенную мне супругом, чтобы доказать, что лорд Вернер не причинит мне вреда. Он всё знал. Он сам причинил этот вред.
С самого начала. Коллекционер, который убил всех слуг в поместье моих родителей и чуть не лишил их жизни. К горлу подкатил тошнотворный ком. Я вспомнила, как увидела раненых родителей, как страдала Эдит.
Взгляд снова заскользил по коллекционеру: тёмные глаза, наполненные лютой ненавистью; длинные черные волосы, собранные тогда в хвост на затылке, а теперь растрепанные ветром; тёмная форма слуги, одетая на нём в тот день.
Высокий и щуплый, почти как Дайтсон, который всегда находился рядом с Реймондом.
Неужели все они были в сговоре?
Неужели всё это только ради того, чтобы заполучить кинжал? Попросту магический предмет.
Но почему тогда Реймонд не попросил меня снять печати сразу? Кинжал долгое время находился у него, и он же вернул его мне спустя время.
Испуганная и возмущённая, я тяжело дышала и усмехалась тому, что зря матушка учила меня всему этому правильному поведению в обществе. Лучше бы я тренировалась с Реймондом, смогла бы сейчас дать хоть какой-то отпор. Тяжело дыша, я чувствовала, как истерика сотрясает всё тело, но слёз больше не было.
Соломон обернулся, схватил меня за плечи и стал трясти, стараясь привести в чувства, но я смотрела на него затуманенным взглядом.
– Лоррейн, милая, приди в себя! Верь мне! Я не причиню тебе вреда! – шептал он, Видимо, Чтобы лишь я слышала его мольбы.
Милая?
Верить ему?
Не причинит мне вреда?
Мне хотелось смеяться в голос, но я держала этот порыв внутри. Не стану уподобляться этому ничтожеству – коллекционеру, безжалостному убийце.
– Я всё сделаю ради тебя! Слышишь? Лоррейн, помнишь, что я говорил тебе?
Просто верь мне!
На лице Соломона была натянута вымученная улыбка. Он пытался успокоить меня, но ничего не получалось. Глаза наставника всё так же странно блестели зелёным, но это не имело совершенно никакого значения теперь. Меня больше не волновало, что происходит с ним. Он всё знал с самого начала. Знал и манипулировал мной.
Я покачала головой, понимая, что теперь ненавижу Соломона и жалею, что когда-то верила ему.
Любовь, которую я испытывала к нему, обернулась для меня обратной стороной. Это было более тёмное и болезненное чувство, чем неприязнь к Реймонду, которая возникла, когда я увидела его над телами родителей, а он заставил подчиниться его воле.
Мужчины.
Все ли они такие?
Для них важна только война и собственные прихоти, показывающие их силу?
Какие-то жалкие реликвии и магическая сила?
Я задумалась: как долго коллекционер находился рядом со мной и Реймондом? Я сталкивалась с ним всего лишь единожды, но он знал всё. Не просто так он говорил, что мы у него как на ладони, и ему ничего не стоило навредить Реймонду, заставить думать, что он виновен в смерти моих родителей. Он грозился сделать крайним лорда Вернера и легко мог подстроить всё, потому что находился слишком близко, а мы даже не догадывались.
Коллекционер раздраженно топнул ногой, напоминая раздосадованного ребёнка, которого лишили любимой вещицы. Он фыркнул себе под нос и бросил взгляд на Соломона.
– Соломон, мне надоело ждать, когда ты вразумишь девчонку и заставишь её поступить правильно. Моё терпение начинает трещать по швам. Я хочу получить то, ради чего и затеял всё это.
И я получу кинжал любой ценой.
Коллекционер щелкнул пальцами, и я вздрогнула от женского вопля, оказавшегося удивительно знакомым моему слуху.
Обмякнув в руках Соломона, я рухнула на колени. Мой взгляд обратился на трибуну, где, наконец, удалось разглядеть отца, поддерживающего маму: она потеряла сознание. Эта сцена до безумия сильно напоминала видения, которые мне показывала Эдит. Закричав от боли, я скрестила руки на груди и заплакала.
Меня обуял страх, что вот-вот всё могло повториться.
– Конечно, я дал тебе слово, Соломон, что не трону твою возлюбленную глупышку, но не говорил ничего о её семье, которая в настоящем является двигателем прогресса и может заставить её начать соображать быстрее.
Соломон негромко цокнул языком и вздёрнул подбородок.
– Прекрати свои игры, иначе наша сделка будет аннулирована! – закричал наставник.
Я вздрогнула от его слов, от звучания его голоса, как от хлёсткой пощёчины, внутри будто бы щёлкнул какой-то выключатель, и я смогла легко дышать. Все эмоции отключились. Я чувствовала слёзы, стекающие по щекам, но больше ничего. Кое-как поднявшись на ноги, я зло посмотрела на коллекционера.
– Достаточно! Не трогай моих близких, – прошипела я сквозь зубы. – Я сделаю все, что ты желаешь... Печати, так печати.
А затем будь что будет. Даже если небеса низвергнутся на землю, ничего не имело для меня большей ценности, чем семья.
Отодвинув лёгкую верхнюю ткань платья, за которой скрывался кинжал, я прикоснулась к нему подушечками пальцев, чувствуя, что он раскалился. Внутри меня клокотала магия, а алые нити рвались не только из груди, как это было раньше, но из всего тела. Стоило мне только взять в руки кинжал, как алая нить тут же ударила Соломона по рукам словно хлыст и мужчина, вскрикнув от боли, отпрыгнул в сторону.
Он потрясённо смотрел на меня, и в его взгляде мелькнула тень обиды, которая больше ничуть не волновала меня.
– Наконец-то, я получу желаемое! – начал ликовать коллекционер.
Он стоял, раскинув руки в разные стороны ладонями вверх, и хохотал. Глупо было смеяться в голос.
Безумец.
– Давай же, глупышка! Сделай это! Убей меня, если сможешь! – подзадоривал коллекционер с ехидной улыбкой и сумасшедшим взглядом. – Только королевская реликвия со снятыми печатями способна выполнить твое желание. Убей, если твое тело выдержит такую мощь. Высвободи печати, и твоя мать останется в живых .Маленькая слабая дурочка, которая привыкла прятаться за спинами влюблённых в неё мужчин.
Я выдохнула и подняла свирепый взгляд на коллекционера, чуть скривив губы в подобии улыбки.
– Твоя взяла. Я потанцую на твоих останках.
Алые нити стали сильнее рваться из моего тела, наполняя меня невероятной силой.
Глава 16
И вместе с силой в теле появилась удивительная легкость, поражавшая меня. Я будто парила, не подчинялась законам гравитации, хотя твердо стояла на ногах и ощущала неровность арены. Алые нити за короткий срок оплели ладони, в точности повторяя изгибы кисти. Они колыхались, словно гонимые порывами ветра, и безудержно подкрадывались к плечам. Казалось, собственная магия пыталась захватить надо мною контроль, но сейчас я готова была отдать всю себя – все, что потребуется, – лишь бы, наконец, истина восстановилась, а справедливость восторжествовала.
Я смотрела на кинжал, печати на рукояти которого сейчас ярко выделялись.
Символы загорелись, камни стали сиять ярче, будто призывали меня воспользоваться магией, которая была сокрыта в нашей семейной реликвии.
Возможно, таким образом предки поддерживали меня, готовились помочь дать отпор? Или мне просто становилось легче, уповая на смутные надежды, что я не одна?
Коллекционер прав – я не привыкла встречаться с проблемами один на один, но рано или поздно всё меняется. Давно следовало научиться самостоятельности.
Воспитанная родителями доверчивая глупышка, привыкшая, что рядом всегда окажется кто-то, кто поможет. Рядом со мной постоянно кто-то находился, я не оставалась одна, а теперь это случилось.
Я больше не могла доверять Соломону, мужчине, в которого позволила себе влюбиться.
Сжимая в руке кинжал, я наблюдала, как каждый узор шел рябью, начинал плясать по окружности кинжала волной, словно разматывался клубок, а затем магическая нить из символов растворялась.
Каждая новая волна накатывала на меня мощным приливом энергии, вынуждая задыхаться от подступившей к грудной клетке боли, всхлипывать, но не сдаваться. Каждый раз на ножнах кинжала появлялся скрип, словно снимался очередной замок.
