Текст книги "Сбежавшая жена (СИ)"
Автор книги: Этель Легран
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц)
Стоило лишь покинуть комнату, как передо мной предстал лорд Вернер во всем своем великолепии. Он тоже был собран – ни намека на прежнюю растрепанность после прогулки или влагу на волосах. Но, казалось, что-то все же несколько отличалось. Приглядевшись, я обнаружила, что мужчина подготовился тщательнее:
на нем был расшитый сюртук, светлый шейный платок, а на груди сверкала рыцарская эмблема, точь-в-точь похожая на ту, которую использовал наставник при перемещении. Однако, закусив губу; я не смела поднимать взгляд. Между мной и Реймондом натянулась неловкость, тем не менее мы вместе направились к моим родителям, чтобы серьезно поговорить с ними. Я даже взяла его под руку, будто мы приходились настоящей семейной парой, привязавшимися друг к другу. По пути
Реймонд всё-таки нарушил образовавшуюся между нами тишину.
– Завтрак подадут в столовой! – произнёс мужчина, на что в ответ я чопорно кивнула головой.
Более он не стал развивать тему, и дальнейший путь прошел в молчании.
Поприветствовав родителей, мы прошли к ним в комнату. Мама всё ещё была непривычно бледна, и меня настораживало её состояние. Отец, видно, не спал добрую часть ночи, потому что под его глазами пролегли тени. Наверняка он беспокоился за состояние мамы не меньше моего.
– Как вы себя чувствуете? – первой поинтересовалась я, высвободившись из-под сопровождения
Реймонда.
– Слабость никак не желает отпускать твою матушку, но я уверен, что ещё немного, и всё будет хорошо! – с улыбкой ответил отец, сжимая руку мамы.
Реймонд. прочистив горло покашливанием, стал рассказывать, какая прекрасная погода стоит на улице и что свежий воздух наверняка поспособствует скорейшему восстановлению, отец поддержал беседу а я собиралась с мыслями, чтобы подготовиться к важному разговору. Слишком многое оставалось для меня загадочным, а в родственность с королевской семьей верилось с огромным трудом.
Но все же верилось.
– Как ты себя чувствуешь, дочь? – спросила мама, чем прервала мужской разговор и приковала ко мне всеобщее внимание. – Тебе должно было стать лучше после того, как ты вернула магию своему супругу.
Я замялась и переглянулась с Реймондом. Карие глаза взирали на меня с обожанием и трепетом, но я не могла принять эти чувства, ставшие для нас обоих бременем. Пора было покончить с навязанными отношениями, ложью, болью. Я отчаянно хотела отбросить всё, что сковывало меня в раковине.
– Да, мне действительно гораздо лучше. Важнее то, что вы в порядке. Это помогает мне восстановиться, ведь я даже не надеялась, что вы вернётесь – с грустью выдохнула я, а затем на одном дыхание пролепетала: – У нас с Реймондом серьёзный разговор к вам.
Поймав на себе напряженный взгляд отца, я поняла, что родителям не понравится следующее, что я собиралась поведать, но скрываться не имело смысла. Я должна была рассказать им, чтобы начать строить свою жизнь дальше независимо от орда Вернера.
_– Наш брак с Реймондом аннулирован, и мы не завершили брачную церемонию на этапе.
Кончики ушей предательски покалывало от смущения, и я начала нервно покусывать губы.
Родители недоуменно переглянулись, явно не воспринимая мои странные объяснения. Но сказать всё напрямую я не представляла возможным —слишком смущало объяснять то, что и самой бы хотелось стереть из памяти.
– Я хотел бы услышать подробности... – выдавил отец, немного придя в себя.
– Позвольте, я объясню? – вмешался Реймонд, чуть выйдя вперед, и посмотрел на меня. Я
одобрительно кивнула, и мужчина продолжил ровным, официальном тоном: – Мы с Лоррейн обвенчались в церкви, о которой условились с вами, в ту ужасную ночь. Из-за потрясения, пережитого Лоррейн, мы не завершили церемонию, решив отложить брачную ночь. В церкви наши глаза приняли один оттенок, но вскоре плаза Лоррейн стали прежними, а мои долгое время оставались синими. Я попытался узнать, почему всё случилось так, что помешало, но опоздал.
Явившись в церковь, я узнал, что она разорена, а священник мёртв. К счастью, священнослужители, которые находились той ночью вне стен святилища, не пострадали. Так как церемониальный обет не был завершен, а священник, заключивший его, трагически погиб, договор стал ослабевать и позднее разрушился окончательно. Теперь договор на крови разрушен, мы с Лоррейн больше не супружеская пара, но правда известна далеко не всем. Теперь, кроме нас, ещё знаете вы и... Те, кто всё это затеял.
Я ощутила, как вмиг изменилась атмосфера. Мне становилось страшно с каждым произнесенным словом. Я чувствовала прожигающие взгляды родителей и боялась их осуждения. Возможно, сложись всё иначе, я покорно приняла бы судьбу и брак с мужчиной, который до сих пор оставался для меня незнакомцем.
– Кому всё это было на руку? – спросила мама, вмешавшись в разговор.
– Мне кажется, что нападение на ваше родовое поместье и на церковь взаимосвязаны. Возможно, коллекционерам не понравилось моё вторжение в их планы. Скорее всего, они желали избавиться ото всех, замести следы, потому и решили жестоко убить ещё и священника. Кто-то охотился за предметом, который принадлежит вашей семье, но в ту ночь его не оказалось в стенах дома. Я
более чем уверен, что это дело рук коллекционеров. Когда всё случилось, я посчитал, что они охотились за магией Лоррейн, но на данный момент их интересует что-то иное... То, что принадлежит вашему роду. Что-то настолько уникальное, ради чего стоило проводить столь масштабное вмешательство. Они даже не побоялись быть пойманными.
Родители слушали доводы Реймонда с каменными выражениями лиц. Мне и самой было крайне непросто от услышанного. Так много невинных пострадало из-за какого-то предмета... Из-за магического кинжала, передаваемого в нашей семье.
Что он мог дать убийцам, если они не имели совершенно никакого отношения к королевской ветви, которая умела управлять этим кинжалом по словам мамы? Я тяжело вздохнула, понимая, что теперь настала моя очередь быть откровенной.
– Я знаю, что именно нужно коллекционеру! – пролепетала я, вспомнив тот случай в лечебнице.
Тошнотворный ком сдавил горло, и мне стало катастрофически мало воздуха. Я вспомнила, как нападавший душил меня, как дышал мне в спину и маниакально требовал отдать ему кинжал со сломанными печатями. Сейчас я готова была сделать это, ведь мои родители живы, и я не желала, чтобы они как-либо пострадали снова. Реймонд ободряюще взял меня за плечи, стараясь поддержать, и я ненадолго зажмурилась, охваченная теплотой.
Взгляды всех присутствующих были сосредоточены на мне. Они ждали ответ.
– Он хочет заполучить кинжал, передающийся в королевской побочной семье из поколения в поколения, со всеми снятыми печатями... иначе... – Я посмотрела на Реймонда, пальцы которого сильнее сжали мои плечи. – Иначе он свесит покушение на убийство моих родителей и убийство всех слуг на вас, лорд Вернер.
Реймонд негромко кашлянул, словно поперхнулся воздухом. Отец запустил пятерню в волосы, а мама потрясенно всхлипнула, закрыв рот ладонями. Траурная тишина окутала комнату, а мне вдруг стало чуточку легче. Мне хотелось бы остановить коллекционера, если это возможно, и наказать его за все невинные жизни, которые он унёс, а ещё... Теперь уже я боялась за Реймонда и не желала, чтобы его обвинили и заточили в темницу Он сделал для меня и моей семьи слишком много хорошего, и если коллекционера не удастся остановить и заточить, я готова была снять печати с кинжала, чтобы он перестал трогать тех, кто мне дорог.
Реймонд мне дорог? Эта мысль больно полоснула по осознанию, но я попыталась напомнить себе, что сейчас мы все находились в одной лодке, с головой погрузнувшие в расследовании покушения на моих родителей.
– Но откуда тебе все это известно? – потрясённым тоном спросил Реймонд.
Я стала подробно рассказывать о нападении коллекционера в лечебнице, когда он потребовал, чтобы я как можно быстрее сняла все печати с кинжала. Мама побледнела ещё сильнее и задышала чаще, хватая ртом воздух, как вытащенная из воды рыба.
– Эти печати хранят в себе частицы энергии всех предшественниц, обладающих кинжалом, и если кинжал попадёт в недобрые руки... Страшно подумать, к какой катастрофе приведёт неразумное использование его магии. Кроме того никто не знает, что случится, если все печати будут сняты.
Реймонд слушал, пребывая в ступоре, а затем развернул меня к себе и навис надо мной так сильно, что его горячее дыхание обожгло щёку. В глазах мужчины плескались злость и обида, и я не могла понять настолько странную смесь эмоций.
Сжав меня сильнее, Реймонд продолжил пристально смотреть, и я почувствовала, что он дрожит.
Слыша возгласы отца, пытающегося успокоить маму и заставить её мыслить трезво, чтобы не навредить себе, я не могла оторвать взгляд от лорда Вернера.
– когда это произошло? И как? Почему я об этом до сих пор не знаю? – чуть дрогнувшим голосом спросил Реймонд.
– В тот день, кота некромант вызвал нас, чтобы рассказать об ухудшении состояния родителей...
– пробормотала я вмиг пересохшим горлом. – Тогда я попросила оставить меня одну, и вы увели некроманта вместе с собой. Я думала, как помочь родителям, как вдруг со спины появился мужчина и схватил меня за горло. Он пригрозил жестокой расправой, если я не прислушаюсь. К счастью, он практически не причинил мне вреда. Он был крайне счастлив, что состояние моих родителей ухудшается, поэтому немного разговорился и поделился своими планами.
По мере открывающихся подробностей лицо Реймонда бледнело всё сильнее, а ком в моем горле нарастал, стоило погрузиться в воспоминания. Я покосилась на маму, которой стало значительно хуже. Она сидела полубоком к отцу, а тот прижимал её к своей груди, поглаживая по спине, и шептал успокаивающие слова.
– Незнакомец исчез, почувствовав ваш приход._Он не успел указать сроки, в течение которых я должна подготовить и отдать ему кинжал, но я уверена, что ждать долго он не планирует.
Отпустив меня, Реймонд начал мерить комнату шагами. Он злился сильнее с каждой секундой и бормотал проклятия себе под нос, едва сдерживаясь, чтобы не сказать что-то громче, потому что не заметил подвох.
– Где кинжал сейчас? – спросила мама, с надеждой глядя на меня.
– Он у Эдит, как и документы на наследование, оставленные отцом! – ответила я и улыбнулась.
Все трое в один момент возмущенно вздохнули и уставились на меня так, словно я совершила какое-то преступление, передав ценную реликвию прислуге. Однако я была уверена в Эдит и твёрдо убеждена, что она не предаст меня.
– Я подумала, что так будет гораздо безопаснее. Вряд ли нападавшему известны все слуги из поместья лорда Вернера, поэтому он не подумал бы о том, что Эдит, моя личная горничная, из родового дома.
На секунду я допустила себе мысль, что тем самым подставила бедную Эдит под удар, ведь если этому психу удастся отыскать кинжал.
– В любом случае, я считала, что носить кинжал с собой куда опаснее, потому что нападавший однажды смог подобраться ко мне, и оставалось большим вопросом, когда он сделает это снова.
Я направилась к кровати матери, минуя Реймонда. Чувствовала себя отвратительно, потому что видела, как сильно он переживал за меня в эту секунду, а я только и могла бросаться обвинениями в его адрес.
– Мам, пап, вам не о чем беспокоиться. Всё завершилось благополучно, – я с грустью вздохнула, подумав о слугах, которых уже никто и ничто не вернёт – Не о чем переживать. Теперь мы можем спрятать кинжал и попытаться раскрыть личность нападавшего.
Повернувшись в сторону Реймонда, я ненадолго встретилась с ним взглядами, и сердце болезненно сжалось.
– Прошу вас, распорядитесь, чтобы привели Эдит. Пусть слуги скажут, чтобы она пришла с даром для родителей, она сразу поймёт, что именно следует захватить с собой.
Мужчина кивнул, вышел, но уже скоро вернулся. Чувство вины перед Реймондом усиливалось, и теперь, когда он смотрел на меня таким взором, мне хотелось как-то исправить свои ошибки, постараться хотя бы просто подружиться с ним, ведь он совсем не такой плохой, каким я представляла его. Мне захотелось поговорить с мужчиной наедине и попытаться объясниться с ним, но пока я не могла оставить родителей.
В комнате повисло напряженное молчание, которое нарушил тяжёлый вздох мамы и негромкое бормотание себе под нос:
– Такого развития событий в моём проклятии не было, и всё идёт совсем иным чередом.
Услышав полушепот матери, я посмотрела на неё. О каком ещё проклятии идёт речь? Что еще от меня успели скрыть родители? Сердце невольно затрепетало в груди. Мы с Реймондом переглянулись, и я воззрилась на маму.
– О каком проклятии ты говоришь? – осторожно спросила я.
Мама вздрогнула, словно проговорилась, а потом посмотрела на меня и поглубже втянула воздух в лёгкие.
– Согласно видению, я должна умереть, передав тебе всю мощь дара, отец погибнуть, защищая меня, а ты... Лоррейн, ты должна была стать женой лорда Вернера и вернуться на политическую арену, раскрыв правду о своих родственных связях с королём. Только в этом случае будущее будет восстановлено.
В комнату кто-то постучал, но я не обернулась на звук. Я замерла, пытаясь осмыслить полученную информацию. Очередное потрясение, которое я никак не ожидала получить.
Глава 11
– Доброе утро, Ваша Милость, лорд Вернер, леди Уинсленд! – послышался тонкий голосок Эдит, ия медленно обернулась в её сторону.
Девушка склонилась в поклоне. От моего взгляда не ускользнуло, как исказилось лицо Реймонда, когда горничная поприветствовала меня по фамилии родителей, тем самым указав, что знает о разрыве нашего брака. Помрачнев, лорд Вернер отвёл взгляд, будто намеревался скрыть истинные эмоции, и я осознала, что слова царапнули по его душе.
Однако сейчас не это волновало меня больше всего на свете.
Понимая, что в нынешнем положении я ничего не смогу расспросить у мамы о проклятии, потому что в присутствии Эдит они с отцом не станут говорить, мне пришлось отказаться от желания узнать как можно больше. К тому же нельзя было вмешивать горничную в проблемы нашей семьи, так как она и без того погрязла в них больше, чем следовало.
Нервно сглотнув слюну, я натянула на лицо приветственную улыбку, когда Эдит выровнялась, и наши взгляды пересеклись.
Сердце клокотало в груди так сильно, что мне приходилось дышать через раз.
Оставалось надеяться, что никто не слышит его бешеные удары, ведь прийти в себя и забыть слова матери о проклятии я всё ещё не могла. Голова разрывалась, словно что-то эхом повторяло одну и ту же фразу:
«Мы должны умереть, а ты выживешь, если выйдешь замуж за лорда Вернера».
Что бы родители не имели ввиду на самом деле, я всё приняла именно так.
Что странно – у мамы на самом деле было видение будущего? И она ни разу не упоминала об уникальности своей магии? Они с отцом знали о неминуемой смерти, но добровольно отдались нападавшему? Помолвка с Реймондом была устроена.
Только из-за этого? Они заставили меня пройти через сильную боль только из-за какого-то причудливого предсказания?
Вопросов в голове царило столь много, что я боялась сойти с ума. Я злилась, стиснув зубы и сжав руки в кулаки, но сама не знала, на что или кого сильнее. Даже Реймонд, казалось, знал куда больше, чем я, потому что принял эту новость стойко.
Я была более чем уверена в том, что это не природное равнодушие аристократа, коим наделён лорд Вернер, нет – он знал больше, чем говорил мне. Все водили меня за нос, прикрываясь своей мнимой заботой, но навредили куда сильнее. Если бы я знала о проклятии раньше, то я постаралась бы изменить то будущее, которое видела мама. Но мне не позволили вмешаться, держа в неведении, будто нерадивого ребенка спасали от ошибки.
Отец вдруг вскочил на ноги, а мама тут же приподнялась с подушек и выпрямилась в спине, словно она боялась показаться слабой.
– Порейн поведала, что ты принесешь все с собой, если она укажет... – начал отец строгим голосом, и Эдит, встрепенувшись, закивала.
– Да, сир, я все принесла с собой. И никто из слуг ничего не видел и не знает. Все выглядит так, словно это мои личные вещи из приюта.
Эдит обернулась по сторонам, словно в поисках места, где могла бы развернуть свои пожитки. Ее взгляд упал на столик с цветами, после чего, предварительно отодвинув вазу ближе к краю, девушка поместила сверток ткани на столешнице и тотчас развернула его. Похоже, это был тот самый сверток, который она прижимала к Груди, кода я открыла портал в поместье, впопыхах стараясь сбежать от гвардейцев. В тот день Эдит пребывала в растрепанных чувствах, но все равно помогала мне, угоди я в болезненную ловушку собственной магии.
Достав кинжал и непритязательную деревянную коробочку, Эдит открыла её. Она достала повязанные в свёрток документы, и я заметила, что внутри остались ещё какие-то вещицы. Кажется, любимый гребень нашей экономки и некоторые мелкие вещи слуг?
Но зачем они нужны Эдит?
Поймав на себе недоумевающие взгляды, горничная поспешила объясниться:
– Я осмелилась побывать в каждой комнате из крыла слуг чтобы позаимствовать дорогие предметы, которые могли бы сохранить последние воспоминания каждого.
Мама резко побледнела и спрятала лицо в ладони, а отец замер, словно они не знали о том, что случилось на самом деле.
– Последние воспоминания? Это значит, что?. – отец замолчал, не смея договорить фразу до конца.
Эдит тяжело сглотнула слюну, и в её глазах появилась пелена слёз. У меня в душе все тотчас похолодело.
– Да, эти вещи, скорее всего, встретили вместе с ними последние мгновения, но для гвардии Его
Величества не имели ценности, поэтому остались в доме – дрогнувшим голосом произнесла Эдит, пытаясь сохранять самообладание и не расплакаться.
Реймонд схватил меня за руку, и только в эту секунду я заметила, что сжала платье с такой силой, что моя рука превратилась в самый настоящий камень. Стоило только немного разжать пальцы, и я ощутила острую боль, перетекающую в пульсирующее нытье, но Реймонд мягко разминал мне руку, помогая избавиться от этого состояния.
– Все обязательно получат по заслугам за эти деяния! – успокаивающе произнёс мужчина.
Я подняла на него взгляд и прошептала:
– Я тоже. За всё.
Эдит, немного помявшись на месте, посмотрела на маму и тяжело вздохнула.
– Я понимаю, что ваше здоровье пока ещё не восстановилась, Ваша Милость, но я хотела бы попросить вас использовать вашу магию. Возможно, что-то из этого, —Эдит обогнула стол с вещами слуг рукой, – могло бы показать лицо преступника или навести на кого-то из них.
Эдит рухнула на колени и стала кланяться. По щекам девушки потекли слёзы.
– У меня не было семьи, но все в поместье Уинслендов стали мне родными людьми, и вот я лишена всех своих близких снова.
Сдавленный голос девушки мучил сильнее любой пытки. Я ненароком вспомнила, как видела родителей окровавленными и ослабевшими, как сходила с ума от боли, пожирающей изнутри с каждой минутой. Слёзы стали пощипывать глаза и скользнули по щекам.
Сейчас я понимала, насколько страшно и больно терять любимых.
– Милый, прошу, поднеси ко мне ткань с вещами! – попросила мама, требовательно посмотрев на отца.
– ты должна сейчас подумать о себе, а не о том, чтобы использовать магию, —проворчал отец.
– Я не настолько сильно ослабла, чтобы не суметь воспользоваться уникальностью своей магии, —
ответила мама, хмуро поглядывая на всех. Она будто пыталась уверить нас в своей правоте и злилась, потому что отец пренебрегал ее решением.
Неожиданно мне показалось, что их склоки чем-то походили на то, что происходило между мной и
Реймондом, иот этой мысли по коже побежали мурашки.
– я могла бы сделать всё сама, если мама объяснит, как это делается правильно, ведь наша магия идентична! – вмешалась я.
Мама лишь отрицательно помотала головой.
– У каждой наследницы магия уникальна, единое только ядро – запечатывание.
Мама провела ладонью над тканью с вещицами, которую перед ней положил отец.
Губы её начали дрожать, а глаза оставались открытыми, но стали какими-то неподвижными, стеклянными.
Все замерли в тишине. Продолжая стоять на коленях, Эдит вскинула голову.
Реймонд сильнее сжал мою руку и приобнял меня, но я не спешила освобождаться из объятий, в которых мне впервые было спокойно.
Через некоторое время мама шумно выдохнула и отрицательно помотала головой.
– Я услышала только голос... мужской голос, приказывающий самоуничтожиться.
Следующие две недели превратились в самую настоящую пытку для меня.
Конечно, я радовалась, что мои родители выжили, однако мама взялась за воспитание во мне истинной леди, и это периодами немного выводило из себя. В моменты неконтролируемой ярости и желании высказать протест, я вспоминала, как рыдала у ледяных глыб и тут же смягчалась. Самое главное, что родители живы.
Мама уже восстановилась, и цвет её лица стал здоровым, однако проклятие как-то негативно сказалось на ней, и она до сих пор не могла самостоятельно передвигаться.
Находясь в зале, выделенном для занятий по этикету, я пыхтела от всех этих реверансов, которые мама вынуждала меня повторять снова и снова, чтобы отточить искусство правильного поведения в обществе. И если раньше она позволяла мне некоторые минимальные погрешности, то теперь требовала идеала, приговаривая «ты обязана всех затмить». Однако затмевать мне никого не хотелось – только крепкого здоровья родителям, а так-же найти истинного преступника, и чтобы тот получил по заслугам за свои деяния. Все остальное было вторично.
– мама, у меня уже голова раскалывается от этих нравоучений, – пожаловалась я. – Если честно, то у меня больше нет желания посещать турнир. Не хочу идти туда, если мне придётся изо дня в день повторять всё это.
Мама лишь улыбнулась в ответ на мои возмущения.
– Тебе и без того позволяли слишком многое, Лоррейн. Вместо того чтобы повторять правила этикета, ты ходила на тренировки, и мы ничего не имели против этого. А пока мы с отцом находились в том ужасном состоянии, лорд Вернер окончательно разбаловал тебя, и ты отбилась от рук. Ты не помнишь даже то, что раньше умела делать очень хорошо.
– Ты превратилась в самого настоящего тирана, – негромко всхлипнула я. Скорее шутливо. —
Мама, мне нужна передышка, я обязательно повторю всё завтра.
Обещаю, что у меня получится.
– кажется, я слышала это вчера, – посмеялась мама, а я попыталась перевести русло беседы.
Мне хотелось поговорить о проклятии. За две недели у нас так и не удалось снова вернуться к этой теме, а мне хотелось задать матушке множество вопросов. Меня интересовало, было ли знакомство с Реймондом навязано видением, которое видела матушка, однако с чего начать я не знала.
– Юная леди, ты должна быть готова ко всему. Если судьба желает, чтобы ты раскрылась перед королем и дворянами, показав свой истинный статус, то все должно пройти идеально.
Я стала послушно повторять всё то, чему сегодня меня обучала мама. Тяжело вздохнув, я с тоской посмотрела на улицу. Лучше бы в этот момент отец взял меня на верховую прогулку и обучил управлению лошадьми. Пусть я и побаивалась их после падения, но одно дело ехать с кем-то и другое – самостоятельно.
Мы всё ещё проживали в поместье лорда Вернера, потому что вернуться домой пока не могли, а снимать столичное поместье было бы опасно. Несмотря на то, что наш брак так и не состоялся, Реймонд настоял, что мы будем желанными гостями для него и не должны беспокоиться. В
последнее время всё как-то стихло, и я временами ловила себя на мысли, что нападение коллекционеров было просто кошмарным сном.
Невольно коснувшись кинжала, прикрепленного на поясе, я поджала губы, вспоминая встречу с коллекционером и его тяжелое дыхание мне в макушку.
С Реймондом наши отношения сошли на «нет». Мы с ним практически не пересекались, потому что всё моё время уходило на обучение. Маме нечем было заняться, и она пыталась приучить меня к этикету, слепить из меня городскую леди, достойную быть родственницей короля. Вот только зачем? Я всё равно не планировала плясать под дудку правителя и использовать свою магию во имя смерти. С Эдит и Анной я стала видеться чуть чаще, чем с Реймондом: у нас было время лишь рано утром и поздно вечером, когда девушки помогали мне привести себя в порядок. Поведение
Эдит немного расстраивало меня, потому что она стала чересчур грустной. Пусть я пыталась выяснить, всё ли в порядке, не обижают ли её слуги Реймонда, она говорила, что всё хорошо, но явно что-то недоговаривала.
Возможно, она скучала по тем временам, когда целый день находилась рядом со мной.
Соломона с того самого дня я так и не видела, что неудивительно, ведь наша последняя встреча закончилась отнюдь не на приятной нотке. Вряд ли сэр Барфилд решился бы нанести визит в столичное поместье Реймонда, зная, что здесь находится вся моя семья. Возможно, он даже обиделся, потому что не вступилась за него, но тогда я пребывала совсем не в том состоянии, шокированная встречей с отцом. Я даже не рассчитывала, что встречусь с живыми родителями, поэтому не смогла подумать о чувствах своего наставника. И теперь мне было жаль, что я даже не попрощалась с ним толком. Даже навестить его теперь не могла, поскольку за пределы поместья лорда Вернера меня не выпускали, дабы обезопасить от столкновения с коллекционерами. Меня удерживали в кандалах, и пусть я понимала, что так будет правильнее всего, а все равно моя душа жаждала вырваться на свободу. Вот только получить независимость можно было лишь после того, как мы сможем отыскать и наказать виновных в нападении.
Я вздрогнула, когда дверь в зал отворилась, и на пороге появились отец с Реймондом. В последнее время они вместе занимались делами и организацией поездки на турнир. Это было немного странно, ведь лорд Вернер ранил отца, но тот не держал на него зла и понимал, что это произошло случайно. А вот я повела себя глупо. Обратив на меня внимание, Реймонд улыбнулся, а я приветливо кивнула ему. Теперь мы держались на расстоянии друг от друга, пребывая в неловкости от того, через что прошли вместе, однако я чувствовала, что от неприязни практически не осталось следа, и я была преисполнена благодарностью лорду Вернеру.
– Мне удалось достать для вас билеты-инкогнито, чтобы не пришлось представляться проверяющим, – начал Реймонд, посмотрев на маму.
Видно было, что он с трудом оторвал взгляд от меня, и дыхание отчего-то стало сбивчивым.
– Правда, есть небольшой нюанс. По этой причине вам придётся сидеть раздельно, но я позаботился о том, чтобы места находились относительно близко, чтобы мои люди держали всё под контролем и охраняли всех нас.
Глядя на Реймонда, я вдруг подумала, что теперь мы с ним стали больше похожи на близких знакомых, чем на врагов или фиктивную супружескую пару. И мне нравилось то, что стало зарождаться внутри к этому мужчине. Я больше не испытывала ненависти и готова была провести с ним чуть больше времени, чтобы пообщаться и узнать Реймонда получше. Всё, что случилось, только к лучшему.
Даже хорошо, что наш союз развалился, пусть мне и жаль священника, поплатившегося за наш брак собственной жизнью.
В комнате повисла тишина, и я, набравшись смелости, первой нарушила её:
– Я, правда, всё понимаю. Вы хотите уберечь меня от вредного влияния, переживаете за мою жизнь, но неведение хуже. Может, расскажите мне уже про видение мамы, считающееся проклятием? – Я внимательно посмотрела на родителей, а потом перевела взгляд на Реймонда,
– и про коллекционеров и расследование, ведомое вами вместе с гвардией Его Величества?
Глава 12
Родители переглянулись. В комнате повисла напряжённая тишина. Реймонд шумно выдохнул, а я с надеждой смотрела на окружающих меня людей и рассчитывала, что хотя бы сейчас все они будут откровенными и перестанут «заботиться» обо мне. Мне не хотелось, чтобы меня жалели.
Возможно, если я буду знать больше, я смогу помочь им в поиске коллекционеров. По крайней мере, я буду знать, что можно ожидать от них, к чему следует быть готовой. Я не хотела оставаться для близких капризным, нерадивым ребенком или обузой, неспособной защититься с помощью магии.
– Вы расскажете мне? – с надеждой и отчаянной мольбой в голосе спросила я.
– Да, думаю, теперь уже не следует утаивать что-либо, – кивнула мама, однако ‚лицо ее приобрело печальное выражение, противоречащее словам согласия.
Отец приблизился к ней и положил ладонь на её плечо в знак поддержки. Между родителями, казалось, возникла странная, таинственная атмосфера, знакомая только им двоим. В эту секунду мне почему-то стало некомфортно, одиноко, будто не хватало поддержки – того безупречного доверия, какое было в моей семье.
Раньше Реймонд обнимал меня или брал за руку, успокаивающе поглаживал, а теперь держался на расстоянии. Я покосилась в его сторону, но мужчина не смотрел на меня, всё его внимание было сосредоточено на моих родителях.
– Как я уже говорила, нашу особенность использовали в политических целях, и я желала прервать этот порочный круг. Я рассчитывала, что если сбегу, то смогу избавиться от тяжелой ноши, которую возлагают на плечи наследниц, но сильно шиблась. Твой отец, Лоррейн, предоставил мне приют, он спас меня, пусть наши отношения не сразу заладились, – мама загадочно улыбнулась, а отец погладил её по плечу – Я понимала, что по правилам не должна становиться женой мужчины, которого выбрала сама, но я рассчитывала, что смогу обойти все эти условности, переступить через них. Когда-то и во мне пылал точно такой же бунтарский дух, что есть у тебя, милая. Во время скрепления нашего союза, перед глазами стали мелькать кадры. Кажется, я даже слышала какой-то голос... Он словно проклинал меня, противно скрипел, но я не могла толком разобрать слов, знала лишь то, что теперь проклята и должна буду понести наказание. Ценой которой назвали смерть.
Сердце словно стиснули в кандалах. Маме пришлось на самом деле тяжело, и мне стало жаль её.
На глаза навернулись слёзы, но я хотела услышать всю историю до конца, пропустить через себя, чтобы лучше понимать ситуацию.
– Я видела смутные очертания образа рыцаря Его Величества. Эмблема, которая была у него, выделялась отчётливо. Именно этот рыцарь должен был защитить тебя и помочь жить дальше —
после того, как нас с отцом не станет. Позднее во время светского мероприятия, куда нас любезно пригласила семья лорда Вернера, я заметила среди танцующих пар юношу, у которого была та самая эмблема. Перед глазами в тот момент снова промелькнуло видение, и я поняла, что нашла того самого защитника. тогда мы обсудили с отцом возможность заключения твоей помолвки с лордом Вернером, уверенные в том, что именно он станет надёжной стеной, которая гарантирует тебе безопасность. Семья Реймонда была только рада нашему предложению обручить вас несмотря на разницу положений в дворянской иерархии.
