Текст книги "Журнал «Если», 2005 № 12 "

Автор книги: ЕСЛИ Журнал

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 22 страниц)

Я испускаю тяжелый печальный вздох. В том-то и проблема, что у Гаса всегда самые наилучшие намерения! Он чуть ли не разбился в лепешку, чтобы порадовать меня, и я глубоко тронута этим. Много ли наберется в мире мужчин, которые способны сконструировать новый биологический вид только ради того, чтобы доставить удовольствие своим женам?…

Наши дельфинчики настолько любвеобильны, что мы начинаем именовать их Ромео и Джульеттой. И они достаточно фертильны, как оказалось, поскольку уже через неделю Джульетта заметно округляется. Наверное, она представляет себя китом.

Через месяц у нас с Гасом на руках шестнадцать новорожденных дельфинчиков. «Дьявольщина», – высказывается по этому поводу Гас, однако весь лучится от родительской гордости. Я открываю рот с намерением высказаться по поводу ужасающей безответственности своего мужа. Но тут один из крошечных дельфинят (всего в полдюйма длиной, но уже с залихватскими рыжими усишками на рыльце!) подплывает к маме Джульетте и принимается жадно сосать. «Ах!» – восклицаю я с умилением, и на том мое выступление кончается.

Теперь, когда я превратилась в замужнюю женщину, моя матушка думает, что у нас двоих наконец-то появились общие интересы. Она простила мне и Гасу наш «тайный брак» и звонит, чтобы пригласить нас на семейный обед. Мы с Гасом предпочли бы, разумеется, остаться дома, чтобы глазеть на дельфинчиков, возиться с пятью котами и как-нибудь развлекать недовольного Гигглза (последние два занятия нам обыкновенно приходится совмещать, поскольку коты ненавидят питона, а тот склонен рассматривать их в качестве закуски). Мы только что пересадили дельфинят в самый большой аквариум в гостиной с благой целью спустить воду из ванны и хорошенько почистить ее.

– Боюсь, нам следует пойти на этот обед, – благоразумно говорит Гас. – Ромео и Джульетта не будут возражать, я уверен, против отдыха в ванне без младенцев.

У меня прекрасное настроение, так что я сразу соглашаюсь. Тем более что наш зоомагазин, под заманчивой вывеской ЗМЕИ И ПРОЧИЕ ТВАРИ, как раз по пути. Я говорю «наш», хотя магазин принадлежит Гасу, но ведь это я придумала ему название и иногда присматриваю за его разнообразными обитателями. Сегодня он не работает, поскольку Гас не доверяет своих животных никому, помимо меня, но возле входа торчит какой-то автомобиль с нью-йоркскими, как я отмечаю, номерами. Водитель выходит из него, как только мы остановились рядом.

– Мистер Мацумото! – восклицает Гас. – Что привело вас сюда? Вообще-то мы сегодня не работаем.

Мацумото кланяется и улыбается, как дитя, но вид у него определенно нервозный.

– Это ничего, – сообщает он с приятной улыбкой. – Сегодня я не имею цели покупать. Я здесь на несколько дней по делам бизнеса и вот решил остановиться, чтобы сказать привет.

– Привет, – говорю я и с ходу едва не продолжаю «а также до свиданья», но одергиваю себя.

Японец вежливо кланяется мне.

– Я бы с удовольствием поболтал, – говорит Гас, – но мы с женой приглашены на обед. Мы заехали сюда, только чтобы посмотреть, все ли в порядке в магазине.

– Это ничего, не нужно беспокоиться!

Мы направляемся к двери магазина, но Мацумото тащится за нами буквально по пятам.

– Мистер Гас? – говорит он тревожным голосом.

Гас улыбается ему многострадальной улыбкой святого.

– Послушайте, мистер Мацумото, если бы вы могли заехать завтра…

– Вам не надо беспокоить себя, мистер Гас! Завтра все равно не можно. Слишком много работы. – Он стоит чересчур близко к нам, и его лицо напоминает японскую лакированную маску. – Мистер Гас, – произносит он тихим голосом, – я просто хочу спросить один вопрос.

Мы ждем, но Мацумото молчит, и я тоже начинаю ощущать необъяснимую тревогу.

– Мистер Гас, – говорит он наконец, – мне очень нужно узнать. Вы не видели подозрительных мужчин? Нигде не встречали? Может быть, японцев?

Гас смотрит на меня, и я качаю головой.

– Нет, – кратко отвечает он.

– А, это хорошо! – Застывшая маска превращается в живое человеческое лицо почти мгновенно. – Да, это очень хорошо. Прошу прощения, извините за причиненное беспокойство!

– Что-нибудь не так? – интересуется Гас.

– Нет-нет, ничего! Совсем ничего! Извините, извините…

Мистер Мацумото торопливо покидает нас, а мы отпираем магазин и принимаемся за дело.

– Что это с ним? – спрашиваю я.

Гас пожимает плечами.

– Знаешь, вчера какой-то японец шел за мной до самого дома, – сообщает он со смешком. – Забавно, не правда ли?

В конце концов мы приезжаем на обед.

– Как твоя семья, Августин? – спрашивает моя мать, когда мы вчетвером располагаемся на наших местах в ресторане.

(Да-да, это настоящее имя Гаса! И он до сих пор не может простить, что я поведала сию ужасную тайну своим родителям.)

– Как обычно, – откликается Гас. – Вся наша свора здорова и немножко под мухой. – Он не без усилия отрывает глаза от меню и обращает невинный взор на мою матушку. – А вы как поживаете, миссис Лукка?

Я не могу не вмешаться в эту светскую беседу.

– Как это вышло, Гас, что я называю твоих родителей по имени, а ты моих по фамилии?

– Это потому, что у твоего мужа манеры лучше, чем у тебя, – назидательно говорит моя мать.

– На самом деле, когда моего папу кто-то называет по фамилии, ему сразу начинает казаться, что он в зале суда, – честно объясняет Гас. – Неприятные воспоминания, понимаете ли… – Он машет официанту и заказывает выпивку на всю нашу компанию, в том числе двойной скотч для моего отца.

– Ну полно, Августин, не стоит хулить собственного отца, – замечает моя матушка. – Он такой приятный человек.

– Приятный? – не могу удержаться я. – Думаю, тебе следует узнать, мама: Лэнли эмигрировали в Штаты потому, что британцы как следует взялись за футбольных хулиганов. Их семейный багаж состоял из обрезков стальных труб в ассортименте и коллекции велосипедных цепей.

Мой отец разражается смехом, но под строгим взглядом матушки вмиг увядает.

– Кстати, – говорит он поспешно. – Я недавно прочитал в газете, что клонирование человека запретили. Что ты думаешь по этому поводу, Гас?

Тут официант приносит выпивку. Гас сразу провозглашает «будем здоровы» и опрокидывает стаканчик в глотку как истинный профессионал. Я следую его примеру, хотя отнюдь не с такой лихостью. Папа подозрительно разглядывает свой стакан и тихо бормочет: «Я не заказывал этого».

– Это я заказал, – громко объясняет Гас. Тогда мой отец отхлебывает из стакана и говорит:

– Так что там насчет клонирования человека?

– Зачем вообще клонировать людей? – откликается Гас риторическим вопросом. – Это очень дорого, сам процесс весьма далек от совершенства, и при этом требуются тонны сложнейшей аппаратуры. В общем, если кто-то хочет завести детей, традиционный метод не в пример проще и надежнее… О бездне сопутствующего удовольствия я даже не говорю, – добавляет он, бросая на меня страстный взгляд.

Засим он пытается привлечь меня к своей груди, совершенно позабыв о наличии моих родителей, но я быстро вразумляю его острым локтем.

– Так или иначе, – вспоминает Гас о клонировании, – не думаю, чтобы в ближайшее время возникла угроза перенаселения от избытка клонов, допустим, Гитлера. Или даже Эйнштейна.

– А что скажешь о трансгенных организмах? – интересуется мой отец. Папа успешно справился с двойным скотчем и против обычного замечательно оживлен.

– Да, это направление экспериментальной генетики гораздо опаснее, – авторитетно заявляет Гас. – Я завязал с наукой как раз потому, что меня начали сильно беспокоить практические последствия таких экспериментов. Если ты создаешь новый вид жизни, то отозвать его назад из природы в пробирку практически невозможно. Особенно это относится к бактериям! Более крупные организмы, при надлежащей осторожности, конечно, на какое-то время все же можно удержать в изоляции…

(Господи, какой ты ужасный лицемер, Гас!)

Официантка привозит на тележке горячее блюдо. Гасу так невтерпеж, что он не в силах дождаться, когда девушка поставит перед ним на стол тарелку, а буквально вырывает эту тарелку у нее из рук. Я гораздо лучше понимаю Гаса после того, как однажды побывала с ним на семейном сборище Лэнли. Помню, это был День Благодарения, и двадцать с лишком вечно голодных парней мигом обратили традиционный благостный обед с индейкой в буйное спортивное состязание. И все-таки мне хочется, чтобы мой муж не глазел на тарелку с едой, словно дитя на рождественскую елку. Это выставляет меня в дурном свете как жену. Впрочем, хорошей женой меня тоже трудно назвать, ибо за элементарными кулинарными процессами, изредка происходящими в нашем доме, присматривает исключительно Гас.

После того как Гас принимается за еду, он больше не произносит ни слова до самого конца обеда. Мы приезжаем домой немножко пьяненькие и в амурном настроении, так что преодолеваем нашу лестницу с некоторым трудом. Гас поддерживает меня одной рукой, а другой пытается отпереть дверь.

– Что это? – внезапно говорит он, замирая. – Ты слышала что-нибудь?

Но я хихикаю так громко, что способна услышать только пожарную сирену.

– Лучше поторопись, – понукаю я его.

Гас наконец открывает дверь, и мы вваливаемся в темноту нашей прихожей, спотыкаясь о разбросанную повсюду обувь, дико мяукающих котов и…

…И еще о чьи-то посторонние ноги.

Вспыхивает свет, и я вижу в прихожей пятерых азиатских джентльменов в темных костюмах-тройках. Я гораздо больше раздражена, чем напугана этим зрелищем, и выпаливаю:

– Какого дья…

Но мне не удается полностью выразить свое негодование, ибо один из этих джентльменов правой рукой зажимает мне рот, а левой цепко хватает поперек живота. Я злобно кусаю его за ладонь и остервенело лягаю в голяшку (должна же быть хоть какая-то польза от дурацких высоких каблуков!), а в это время Гас неподражаемым хуком укладывает на пол другого азиатского джентльмена.

Черт меня побери!!!

Я не знала, что в Гасе такое есть. Но, должно быть, это наследие потомственных футбольных хулиганов Британии с бритыми черепушками и выбитыми зубами, и вот блистательная звезда экспериментальных генетических лабораторий колошматит этих тренированных азиатов как профессиональный боксер. Преимущество Гаса в длинных руках, но один из азиатов, забежав сбоку, ухитряется ударить ему в лицо. Я слышу хруст, и Гас отступает, оберегая нос, кровь струйками стекает по его подбородку.

Однако он снова отважно бросается в атаку, а я стараюсь пособить ему как могу, но мои удары совсем не так эффективны. Хотя я несколько лет тренировалась в боевых искусствах, никто не научил меня правильно сражаться в крайне узком платье и на высоких каблуках. Кто-то снова хватает меня сзади поперек живота, но во вспышке интуиции я выбрасываю обе ноги вперед и пихаю парня, который наседает на Гаса: азиат теряет равновесие и падает прямо на узловатый Гасов кулак. Затем я слышу тихий щелчок у моего уха, и нечто прижимается к моему правому виску.

– Вы, должно быть, шутите? – изумленно говорю я, скашивая глаза на пределе видимости. – Это настоящая пушка?…

Я еще никогда не видела настоящего пистолета, только в кино и, может быть, у копов, но это не считается. Гас сразу прекращает драку и поднимает руки. И тут же, словно по заранее написанному сценарию, из нашей гостиной появляется еще один азиатский джентльмен. С прозрачным пластиковым мешком, в котором мечутся мои драгоценные дельфинята.

– Мистер Лэнли, – произносит номер шестой, – очень прошу извинить меня за вторжение. Миссис Лэнли! – Он отвешивает мне безупречный джентльменский поклон. А потом похлопывает по мешку с перепуганными малышами.

Гас презрительно фыркает, выдувая из разбитого носа розовые пузыри.

– Эти животные принадлежат моей жене! И вам не удастся протащить их через таможню. Лишь только вы уберетесь отсюда, я напущу на вас ФБР!

Предводитель бандитов согласно кивает.

– Я так и предполагал. Поэтому мои помощники останутся с вами, пока я не покину пределы юрисдикции США.

Он окидывает Гаса спокойным оценивающим взглядом, в котором просвечивает неподдельный интерес. Бандит номер один начинает поигрывать пушкой. Но его босс переводит взгляд на пластиковый пакет.

– Превосходная работа, – говорит он одобрительно. – У вас еще есть такие?

Мои глаза едва не устремляются сами собой в сторону нашей туалетной комнаты, но мне удается сдержать их порыв. Нет, эти мерзавцы нипочем не заполучат Ромео и Джульетту, мою прелестную парочку очаровашек!

– Ты грязный сукин сын, – с чувством сообщаю я главарю.

Сукин сын неодобрительно качает головой и цокает языком.

– Миссис Лэнли, такие выражения не подобают порядочной, образованной женщине. – Он снова обращает на Гаса испытующий взгляд. – Тем не менее ваш муж, вполне очевидно, находит вас привлекательной… Достаточно привлекательной, я надеюсь, чтобы удержать свой собственный язык под замком? А теперь мне пора вас покинуть, прошу прощения.

– Они задохнутся в мешке, – мрачно предрекаю я.

– Они продержатся… какое-то время, а больше и не надо, – вежливо возражает этот мерзавец. – Не беспокойтесь за них, миссис Лэнли, я все предусмотрел. Мертвыми они не представляют для меня никакой ценности.

Тут до меня наконец доходит, что у миниатюрных дельфинов может быть рыночная цена. И я знаю про этот рынок: он огромный, и там вращаются колоссальные деньги. Это нелегальная торговля редкими животными.

Главарь бандитов покидает наш дом в сопровождении двух подручных, а остальные трое остаются нас сторожить. Они уже поняли, что Гас будет вести себя благопристойно, пока под угрозой мое здоровье, не говоря уж о моей невыразимой красоте. Поэтому они не так пристально за нами наблюдают и даже разрешают нам вдвоем пойти в туалетную комнату, чтобы отмыть перепачканное кровью лицо Гаса. Первым делом я провожу ревизию повреждений: разбитый нос напоминает свеклу (возможно, сломан), два передних зуба шатаются (но не намерены выпадать). Потом я напускаю полную раковину холодной воды.

– Мне так жаль… – начинает Гас, но я решительно макаю его лицом по самые уши. – Я опять все испортил! – восклицает он, поспешно выныривая из воды.

Я смотрю на Ромео и Джульетту, плавающих в ванне, потом на несчастное разбитое лицо моего мужа и тихонько вздыхаю.

– Гас, совсем не ты все испортил. Это сделали якудза, и трое из них все еще сидят в нашей гостиной. Но как они узнали?! Этого я не в силах понять.

– Должно быть, именно на это намекал Мацумото, – соображает Гас.

– Он один из якудза?

– Нет-нет, – Гас энергично мотает головой, осыпая меня брызгами холодной воды и теплой крови. – Только не Мацумото! Он всего лишь богатый любитель, пополняющий свою коллекцию экзотических рыбок… А возможно, коллекционирует кого-нибудь еще. Но я думаю, что Мацумото углядел Ромео и Джульетту тогда в задней комнате и не смог удержать свой болтливый язык. Он знает, кстати, что я занимался трансгенными экспериментами, и иногда делал мне намеки, которых я, естественно, «не понимал». В общем, я не удивлюсь, если на родине у него имеются кое-какие малопочтенные знакомые, которые сильно не в ладах с законом.

– Получается, что ты отшил Мацумото, а он тебя в отместку заложил? – резюмирую я с отвращением.

– В этом я сомневаюсь, – говорит Гас, осторожно трогая передние зубы. – Сам по себе он совершенно безобиден. Думаю, этот налет организован без ведома Мацумото.

– Какая разница? Все равно это Мацумото нас подставил. Мерзкий тип с глупой дельфиньей улыбкой! Не будь его поганого языка, ничего бы этого не произошло.

– Да, похоже, – соглашается Гас. – В лаборатории никто толком не знал, чем я занят в рабочее время, а тем более по вечерам.

Я начинаю обрабатывать его нос спиртовым тампоном, Гас громко шипит и ужасно морщится.

– Потерпи, – наставительно говорю я. – Вспомни, что и ты недурно их попортил, если это утешит тебя.

– Еще как, – Гас расцветает на глазах. – Ты тоже задала им хорошего перцу, киска! Папа будет нами жутко гордиться.

Я привожу в порядок его физиономию насколько могу, и мы с Гасом возвращаемся в гостиную, где три стража смотрят по телику японское аниме. В Америке это почти что новинка, но наши якудза, должно быть, впитали аниме с молоком матери и теперь присосались к экрану, словно к стеклянной сиське. У одного из них здоровенный фингал под глазом, у другого губы сильно напоминают расцветающий розовый бутон. По ходу действия наши стражи оживленно обмениваются репликами.

Гас садится на кушетку, а я пристраиваюсь ему под бок. Если ты смотришь мультики и никто при этом не тычет в тебя пушкой, ничего другого не остается, кроме как весело хохотать.

– Эй, парни, не хотите ли пива? – предлагаю я, внезапно припоминая, что я все-таки хозяйка дома.

Якудза с минуту консультируются друг с другом, а затем вежливо отклоняют мое предложение.

– Туалетная комната? – спрашивает один из них, у которого наполовину выбиты зубы и кошмарный акцент, но я сразу его понимаю.

Боже мой, вот дерьмо!

Если этот якудза зайдет туда, то сразу увидит ванну, а в ванне плавают мои Ромео и Джульетта, и это будет полный конец всему.

– Я первая! – нервно вскрикиваю я, спрыгивая с кушетки так, словно меня хватил приступ диареи. Несусь в санузел бегом и запираю дверь. Вот они, мои милашки, плавают столбиками на хвостах, приветствуя меня, и удивляются, должно быть, куда подевались их младенцы. «Тс-с!» – говорю я прелестной парочке, поспешно спуская воду в унитаз в качестве маскирующей шумовой завесы.

Потом я в отчаянии озираюсь. И вижу, что замаскировать большую ванну с душевым аппаратом нельзя даже теоретически. Можно, конечно, попытаться вынести дельфинчиков за пазухой и посадить в аквариум, но я не уверена, что мне удастся сделать это, не привлекая внимания якудза, однако оставить их на виду в ванне я тоже не могу.

Я подзываю мою прелесть, и парочка игриво тычется мне в ладони. Я уже готова подхватить их и засунуть как можно глубже в декольте, но тут раздается громкий настойчивый стук в дверь. «Пожалуйста!» – умоляет неполнозубый гангстер, которого я сразу узнаю по акценту, и мне кажется, он в таком же отчаянии, как и я.

Вот дерьмо!

Без единой разумной мысли в голове я подхватываю Ромео и Джульетту одной рукой, а другой открываю крышку унитазного бачка. Я бросаю дельфинчиков в бачок, отсоединяю ручку от клапана и поспешно опускаю крышку назад, чтобы не узреть моих бедных маленьких любовников в этом ужасном месте. Затем я кричу через дверь дурным голосом:

– Туалет не спускается!

Потом я выхожу. «Туалет сломался, не спускайте воду», – повторяю я неполнозубому. Тот мигом проскальзывает мимо меня и закрывает дверь, уставившись на полную ванну, а я мысленно скрещиваю пальцы.

Гас таращится на меня, и в глазах у него куча вопросов. Я выдавливаю милую улыбку и на всю гостиную объявляю:

– Не спускается!

Гангстер приходит через пару минут и снова садится перед телевизором, как ни в чем не бывало. Я выдыхаю воздух, застоявшийся в легких, и объявляю в пространство: «Мне нужно выпить», после чего спешу на кухню. Когда я возвращаюсь в гостиную с пивом и вручаю Гасу его бутылку, тот с интересом разглядывает наших азиатских стражников.

– Вы когда-нибудь слышали, ребята, – спрашивает он, – что существуют заметные расовые различия в активности алкогольной дедрогиназы?

– Нет, – отвечает один из них.

– Европейцы были избраны самой природой, – непринужденно продолжает Гас. – Видите ли, в Средние века вода в Европе была довольно ядовитой – открытые сточные канавы в городах, и все такое. Поэтому способность метаболизировать алкоголь была для европейца основой выживания, вопросом жизни или смерти. Но в Азии проблема загрязнения окружающей среды так остро никогда не стояла. Так что алкогольная дедрогиназа азиатов по большей части дефективна… Ну, не работает как следует, что поделаешь. И вот мы здесь с вами. И я говорю вам: будьте здоровы!

Гас прикладывается к бутылке и высасывает ее целиком. Теперь бандиты смотрят гораздо больше на нас, чем в телевизор. Лица их бесстрастны, и я не могу понять, как они воспринимают эти Гасовы шуточки.

– Крайне любопытно, – продолжает Гас, – что существуют также различия в ушной сере. – Боже, куда его понесло? – Не может ли кто-нибудь из вас, ребята, чуток поковыряться в ухе, чтобы Джесси могла посмотреть на типичную ушную серу азиата?

Теперь заметно, что они шокированы.

– Нет, серьезно! – восклицает Гас, ковыряясь в собственном ухе, а затем демонстрирует палец. – Видите? Европейская сера клейкая и коричневатая!

У якудза такой вид, словно их всех вот-вот стошнит.

– А что, разве у них по-другому? – невинно удивляюсь я.

– У большинства азиатов она сероватая и рассыпчатая, – поясняет Гас. – Забавно, не правда ли?

У меня опять возникает чувство, что я не слишком хорошая хозяйка, и я говорю:

– Парни, не хотите ли поесть?

Наши бандиты уже слегка зеленоватого оттенка, но согласно кивают, и я решаю, что проще всего заказать пиццу на дом. Я подхожу к телефону, что оказывается довольно интересно, так как прежде мне никогда не приходилось заказывать пиццу под дулом гангстерского пистолета. Вскоре становится очевидно, что ситуация с заложниками плавно перетекает в легкий закусон. Хотя мы с Гасом злы как тысяча чертей, нас утешает, что бандиты не нашли Ромео и Джульетту, ну и конечно, что они не пристрелили нас.

Мы все проводим ночь в нашей гостиной. Я приношу якудза подушки и одеяла для гостей, но они все равно не спят. Мы тоже, впрочем. Коты приходят составить нам с Гасом компанию, все пятеро, и они в полном экстазе, поскольку мы ухитряемся ласкать одновременно всех пятерых.

На рассвете у одного из наших постояльцев наконец оживает мобильник. Сам он ничего не говорит, только слушает. Затем отключается. Все трое встают и вежливо кланяются нам.

– Мы приносим вам свои извинения, – выступает за всех Розовый Бутон. – И спасибо за ваше гостеприимство, мистер и миссис Лэнли. Мне следует напомнить вам, что все события должны остаться строго между нами.

– Без проблем, – отвечаю я за нас двоих. – Счастливого пути… куда бы вы ни направлялись.

Как только они уходят, я несусь к унитазу и пересаживаю дельфинчиков из бачка обратно в ванну. Слава Богу, с ними все в полном порядке. Потом я смотрю на Гаса, который со своим безобразно распухшим носом и темными обводами вокруг розовых глаз ужасно напоминает печального лемура, страдающего от хронической бессоницы.

– Ну и что мы теперь будем делать?

– Прежде всего отправим Ромео и Джульетту к папе для безопасности, – говорит Гас. – У него есть вполне недурной аквариум.

– Хорошо, – соглашаюсь я. – Я отвезу их, но ты немедленно отправишься в пункт неотложной помощи. Где сейчас Джек?

– Папа должен быть в Кэмдене. Там они вроде как починяют тот большой мост.

Через двадцать минут я гоню по скоростной магистрали в сторону моста имени Бена Франклина. Ромео с Джульеттой сидят в пластиковом ведре с водой и ведут себя очень спокойно. На мосту действительно идут ремонтные работы – правая полоса закрыта, и машины с истошными гудками протискиваются сквозь бутылочное горлышко. Я замечаю крупное скопление оранжевых жилетов и касок. Они делают там что-то ужасное с дорожным покрытием при помощи отбойных молотков.

Зарулив за ограждение из оранжевых конусов, я выхожу из машины. Рабочие приветствуют меня пронзительным свистом и оглушительными кошачьими воплями.

– Привет, – говорю я всей компании честных трудяг. – Где я могу найти Джека Лэнли?

– Зачем он вам нужен, мисс? – откликается один из них. – Может, лучше поговорите со мной?

– Я бы с удовольствием, будь мне позарез необходимо интервью для журнала «Задница Фортуны», – отвечаю я.

Его простое честное лицо не знает, какое выражение следует принять в данном конкретном случае. Поэтому он просто провожает меня к Джеку, который с усердием оперирует отбойным молотком.

– Джесси, дорогуша! – ревет Джек во всю глотку, но потом вспоминает, что можно выключить молоток. – Что-то произошло?

Я объясняю ему ситуацию. Вот почему я так люблю Джека: я рассказываю ему, что якудза ворвались в наш дом и украли у нас новый биологический вид млекопитающих, выращенный его сыном, и после всего этого Джек задает мне один-единственный вопрос:

– Надеюсь, Гас устроил приличную драку?

– Да! – восторженно заверяю я. – Это была великолепная драка, он сражался аки лев рыкающий!

Джека на глазах распирает от отеческой гордости.

– Это хорошо, – говорит он. – Чем я могу помочь тебе сейчас, дорогуша?

– Пойдем, ты увидишь сам.

Джек следует за мной к машине, и я демонстрирую ему ведро с Ромео и Джульеттой. Он улыбается крошечным дельфинам ласковой улыбкой и довольно замечает:

– Вот это да!

– Им необходимо безопасное убежище.

– Конечно, это ведро совсем не место для таких милашек, – мудро кивает Джек. – Давай, я отнесу их в свой фургон. Наша смена скоро закончится, а дома я устрою их с полным комфортом, обещаю тебе.

Джек берется за ведро, но в этот момент какой-то полный кретин поднимает его отбойный молоток и по дурости случайно включает. На таком близком расстоянии молоток грохочет как огромная швейная машина, пришивающая мириад пуговиц к моим барабанным перепонкам, и он брыкается в руках дурака, словно дикий мустанг, и наконец отбрасывает идиота в сторону. Прямо на ведро с моими дельфинчиками, которое падает на дорогу боком. Бедные Ромео и Джульетта выплескиваются на горячий асфальт.

Я цепенею в ужасе, когда они начинают биться на дороге. Потом хватаю их, но воды больше нет, а ведро треснуло. Я никак не могу сохранить дельфинов влажными в такую жару, тем более что движение на мосту вообще застопорилось…

– Что будем делать? – тревожно спрашивает Джек, видя мое растерянное лицо.

– Они умрут, – говорю я беспомощно.

Мы оба смотрим через ограждение на реку Делавэр, думая об одном и том же. Поверхность воды далеко внизу, но дельфинчики, скорее всего, переживут падение. Я медленно приближаюсь к краю моста. Если они выживут и будут обнаружены, на Гаса свалится чертова прорва неприятностей. Зная Ромео и Джульетту, я могу с уверенностью предсказать, что река вскорости будет забита их отпрысками и потомками, и тогда мой Гас может закончить дни своей жизни в тюрьме.

Да, но если я не брошу их в реку, они скоро погибнут!.. Чайка с резкими насмешливыми криками кружит над моей головой, и я думаю, что она уже углядела Ромео и Джульетту. Вздохнув, я поворачиваю назад. Должен же быть какой-то другой способ спасти их?!

– Фу ты! – с облегчением восклицает полоумный с отбойным молотком, который наконец догадался, как он выключается. – Простите, мисс, что я попортил ваше ведерко, – говорит он. – Ой, а что это такое у вас?!

Ромео смотрит вверх на него и, кажется, хихикает.

– Эй! – радостно вопит кретин во все горло. – Этот малыш сразу полюбил меня!

И не успеваю я произнести хотя бы слово, как огромные услужливые лапы сгребают моих несчастных любимцев и перебрасывают через ограждение. На счастливом лице идиота написана гордость за свою уникальную сообразительность.

– Вам будет хорошо! – напутствует он падающих дельфинчиков.

Я смотрю с моста вниз на реку Делавэр. На поверхности грязной воды нефтяные разводы, а что под поверхностью, знает исключительно Бог. Дружеская рука Джека опускается мне на плечо.

– Все будет в порядке, – говорит он утешающим голосом. – Не бойся, они не умрут.

Я боюсь, что он прав. Так и получится.

Июнь близится к концу, и погода наконец начинает походить на летнюю. Гас в магазине, а я слоняюсь по дому, в руке у меня сэндвич с тунцом, и я стараюсь продлить удовольствие. Это была наша последняя банка тунца… увы, увы.

В дверь звонят, и я впускаю в дом двух крепких парней в полном камуфляже, изо всех сил стараясь не рассмеяться им лицо. С тех пор как ДЕЛЬФИНЬЯ УГРОЗА стала хитом всемирных новостей, наш Департамент защиты окружающей среды вообразил, что они – команда экстремалов, ничуть не хуже знаменитых Морских Котиков.

– Опять бомбежка? – вежливо осведомляюсь я.

Парни кивают, и один из них начинает с явным подозрением принюхиваться к моему сэндвичу с тунцом.

– Запрет обратной силы не имеет, – поспешно напоминаю я. – Этого тунца законсервировали еще до того, как карликовые дельфины принялись вытеснять из экологии всех, кто плавает. Могу предъявить банку.

Парень из ДЗОС хмурится и отрицательно машет рукой.

– Боже, как я скучаю по суши! – лицемерно вздыхаю я.

Другой парень из ДЗОС улыбается мне с симпатией.

– Не только вы, мэм, – говорит он, – но и вся Япония. Вы, должно быть, не знаете, что дельфины-крысы появились именно там. Вам не нравятся наши маленькие бомбочки? Тогда почаще слушайте новости. Один небольшой остров, принадлежащий Японии, оказался настолько заражен этими жуткими паразитами, что японцы были вынуждены ковровой бомбежкой стереть его с лица Земли…

Я стараюсь не выглядеть виноватой, провожая их в нашу туалетную комнату, где они намереваются бросить свои вонючие бомбочки в нашу ванну и унитаз. Маленькие дельфины проникли даже в канализацию, и единственный способ выморить их, по уверениям ДЗОС, состоит в регулярном отравлении сточных вод нервно-паралитическими веществами.

– Мэм, вам нельзя пользоваться туалетом и ванной до семи часов вечера, – предупреждают меня агенты, прежде чем уйти.

Я вздыхаю и отправляюсь в наш магазин. Гас в задней комнате, он и не слышал, как я вошла. У него в руках шланг, и Гас льет воду во внушительную стеклянную емкость.

– Гас?…

Он подпрыгивает и обливает себя с головы до пят.

– Только не смотри! – начинает умолять он. – Это… это мой подарок тебе к нашей годовщине.

– Рановато, ты не находишь? – замечаю я, пытаясь украдкой бросить любознательный взгляд за спину Гаса.

– Да, я знаю. – Он старается ограничить мне поле зрения. – Это вроде компенсации за прошлый год, – туманно объясняет он.

Тогда я бросаюсь в прямую атаку, и мне удается протиснуть голову под руку Гаса. И у меня перехватывает дух.

Сперва мне кажется, что я вижу моих ненаглядных любимцев, Ромео и Джульетту, но потом замечаю, что у этих дельфинчиков нет никаких волосков. И они длиной всего лишь в пять дюймов.

– Я же сказал тебе, что смогу избавиться от волос! – голос моего мужа полон скромного достоинства.

– Ох, Гас, – жалобно говорю я, вытягивая свою голову у него из-под мышки. – Я-то думала, ты извлек хороший урок из того, что произошло?

– Ну конечно, извлек, – Гас слегка обижается. – Они оба самцы. Поздравляю тебя с годовщиной, киска!

Перевела с английского Людмила ЩЁКОТОВА

© Ekaterina Sedia, David Bartell. Smiling Vermin. 2005. Печатается с разрешения авторов. Рассказ впервые опубликован в журнале «Analog» в 2005 г.