Текст книги "Все Здесь Хорошие Люди (ЛП)"

Автор книги: Эшли Флоуерс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 20 страниц)

ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ Марго, 2019

Марго застыла на диване, ее дыхание застряло в горле, ладони дрожали. Она смотрела на профиль своего дяди, уставившегося в телевизор. Он находился всего в нескольких футах от нее, но расстояние между ними казалось непроходимой пропастью.

Всю свою жизнь Люк учил Марго быть честной и настоящей. В городе, где люди больше заботились о внешности, чем о правде, ее незащищенный и неконфликтный дядя стал для нее спасением. Люк никогда не скрывал своей сущности – по крайней мере, так она всегда думала. Очевидно, она ошибалась. Видимо, как и все в этом городе, он тоже носил маску. После многих лет утверждения, что он не знает ни Януарии, ни семью Джейкобс, вот он на фотографии, сделанной на сольном концерте девочки.

Марго перевела взгляд с дяди на фотографии на дядю на диване. "Дядя Люк?"

Но ее голос прозвучал слабо, и он, должно быть, не услышал, потому что не отрывал глаз от телевизора. Она прочистила горло. "Люк?"

Он повернул голову, поднял брови, и по его смутному взгляду Марго поняла, что он все еще не узнал ее. Кем она была для него теперь? спросила она. Была ли она его покойной женой или незнакомкой?

"Чего ты боишься, что Марго узнает?" – спросила она.

Люк нахмурился. "Что?"

"Ты только что сказал, что беспокоишься о Марго, потому что она спрашивала о Януарии. Ты сказал, что боишься, что "она узнает, что произошло на самом деле". Что ты имел в виду?" Она чувствовала себя предательницей, используя его состояние для получения информации, но опять же, он предал ее первым.

Люк нахмурился еще больше.

"Люк?" – сказала она через мгновение. "О чем ты говорил? Что "на самом деле произошло"?"

"Хм?" Он моргнул, встряхнул головой, словно пытаясь очиститься от паутины. "О чем ты говоришь?"

В этот момент из телевизора раздался громкий рев, и они оба посмотрели на него. На экране лев разрывал на части какое-то растерзанное животное, его морда и грива были в крови.

"Боже, мне нравится это шоу", – сказал Люк. "А тебе?"

Но Марго не могла говорить. В ее голове крутились противоречивые версии ее дяди: Люк на концерте Януарии, Люк, говорящий Марго, что не знает Джейкобсов, Люк, беспокоящийся, что она может узнать, что произошло на самом деле. Дрожащей рукой она закрыла ноутбук и спрятала его под мышку. Ей нужно было уйти от него. Когда она встала, то поняла, что ее тело дрожит.

"Сейчас вернусь", – сказала она, но Люк либо не услышал, либо ему было все равно. Он продолжал смотреть телевизор, пока Марго выходила из комнаты.

Как только за ней закрылась дверь спальни, она заперла ее, затем привалилась к ней спиной и сползла на пол. Что, черт возьми, происходит? Минуту назад она связала Эллиота Уоллеса с Полли Лаймон и Януарией, думая, что раскрыла дело, а теперь – что? Что именно, по ее мнению, сделал ее дядя? То, что Люк ходил на сольные концерты Януарии, рассуждал ее рациональный мозг, не означает, что он убил ее. Но тогда зачем было лгать об этом все эти годы?

Марго чувствовала себя так, словно все, что она знала, весь ее мир, только что перевернулся с ног на голову. В порыве инстинкта она схватила телефон из заднего кармана, чтобы позвонить кому-нибудь, но после секундного взгляда на экран, она шлепнула его на пол, вдавив в ковер. Именно Люку она звонила в такие моменты.

Она сидела, прислонившись спиной к двери, ее глаза блуждали по маленькому кабинету, превращенному в гостевую комнату. Через мгновение ее взгляд остановился на старом письменном столе Люка. В детстве этот стол был единственной вещью в доме ее тети и дяди, к которой Марго не разрешалось прикасаться. По словам Люка, там хранились его рабочие вещи, и он не хотел, чтобы там был беспорядок. Но теперь, думая об этом, она не могла припомнить, чтобы он когда-нибудь пользовался этим столом.

Она встала, еще раз проверила, заперта ли дверь, затем быстро прошла к столу и опустилась в кресло из искусственной кожи с противоположной стороны. На столе стоял компьютер с подключенной клавиатурой, стеклянная ваза с ручками, карандашами и маркерами и дешевая настольная лампа с гибкой шеей. Марго нажала кнопку включения на рабочем столе и стала тихонько открывать ящики стола, ожидая, пока компьютер загрузится. В неглубоком лотке под столом, среди россыпи скрепок, липких записок и наклеек, она заметила маленький золотой ключик.

Когда Марго взяла его в руки, компьютер ожил с громким звоном, и она села прямо, вывернув шею, чтобы прислушаться, нет ли какого-нибудь движения из другой комнаты. Что бы он сделал, подумала она, если бы застал ее шныряющей вокруг его стола? Еще вчера этот вопрос рассмешил бы Марго. Теперь же она испугалась.

Она перевела взгляд на экран, в центре которого находилось поле для ввода пароля. Она пожевала внутреннюю сторону щеки, размышляя. Люк был бухгалтером, любителем цифр, но у него была и сентиментальная сторона. Она ввела цифры дня рождения своей тети, но маленькая коробочка задрожала в знак неодобрения, тогда она попробовала ввести цифры его дня рождения, но результат оказался таким же неутешительным. Она удалила цифры, затем медленно ввела свой день рождения. Когда она нажала кнопку "ввод", компьютер радостно пискнул, и на экране появился рабочий стол ее дяди. У Марго сжалось в груди. В течение следующего часа или около того она перебирала все файлы и папки, которые только могла найти. Но минуты шли, а она ничего не находила. Она решила пойти дальше и проверить остальные ящики стола, но как раз в тот момент, когда она собиралась открыть еще один, она услышала стук откуда-то из-за двери.

Марго вскочила на ноги, ее рука замерла в воздухе, а взгляд устремился на дверь в кабинет. Звук был похож на шаги или спотыкание. Она замерла, прислушиваясь, но больше ничего не услышала. Тихо соскользнув со стула, она подошла к двери и, затаив дыхание, прижалась к ней ухом. Но все, что она могла услышать, это звуки телевизора. Она была просто параноиком.

Вернувшись к столу дяди, Марго продолжила рыться в ящиках, но содержимое каждого последующего ящика было банальнее предыдущего. Там были записи и квитанции на все работы, которые Люк когда-либо выполнял на своей машине, вплоть до замены масла. То же самое было и в доме – ремонт крыши и устранение последствий прорыва труб. Среди всего этого был беспорядочный набор бумаг – старый список продуктов, повестка в суд присяжных за 1999 год, стопка писем, которые Марго прислала ему после переезда из Вакарусы, написанных ее неаккуратным, еще подростковым почерком.

Наконец, Марго добралась до последнего ящика, высокого, справа внизу. Но когда она попыталась открыть его, он застрял. Она потянула его снова, но он не сдвинулся с места. Тогда она увидела маленькую золотую замочную скважину наверху и вспомнила о ключе. Она поспешно открыла первый ящик и достала из него ключ.

Сердце учащенно забилось, Марго попробовала вставить его в ящик, где он легко повернулся. Но когда она открыла его, у нее свело живот. Она не знала, что ожидала найти, но внутри оказалось не что иное, как картотека. По мере того, как она листала папки, ее разочарование росло: это были финансовые отчеты клиентов Люка. Логично было бы запереть их подальше. Она опустилась обратно в огромное кресло. Она должна была почувствовать облегчение. Она не хотела, чтобы ее дядя скрывал какую-то тайну – конечно, не хотела. Но ей нужна была правда, объяснение того, почему он был на той фотографии на концерте Януарии, а эти финансовые документы – не то, что нужно.

Но тут она заметила то, чего не заметила раньше. Казалось, что между глубиной ящика снаружи и глубиной папок внутри было несоответствие – примерно три-четыре дюйма. Она резко поднялась на ноги и дернула ящик до конца. Затем, заставляя себя двигаться осторожно, она сняла проволочный каркас, удерживающий папки, и прижала руку к деревянному дну ящика. Она ощупывала всю поверхность, пока в одном из углов не почувствовала легкое движение, а затем хлопок. Ее сердце подскочило к горлу. Деревянная панель была фальшивым дном.

Но прежде чем она успела снять ее, она услышала еще один звук. Это был тот же стук, что и раньше, случайная подножка или удар локтем о стену, но на этот раз звук доносился как будто снаружи.

Она бросилась к окну и заглянула сквозь жалюзи. Должно быть, время было позднее, чем она предполагала, потому что на улице было темно, единственным источником света была одна слабая лампочка. Марго обследовала каждый сантиметр маленького двора своего дяди, но там никого не было. Она повернула шею, чтобы прислушаться, но не услышала ничего, кроме приглушенных звуков из телевизора. Возможно ли, что источником шума был Люк, что это он бродил вокруг?

Она подошла к двери своей спальни, тихо скрипнула, открывая ее, и проскользнула внутрь. Пройдя на цыпочках по коридору, она остановилась у входа в гостиную и высунула голову из-за угла. Но Люк не двигался. Он сидел на диване, лицом к телевизору. На экране была видна охота львиной самки, которая методично кружила над добычей. Марго оглядела комнату и кухню, но ничего необычного, ничего страшного не наблюдалось. Единственным звуком, который она могла слышать, был голос диктора документального фильма, который объяснял, что у диких оленей нет никаких шансов против окружающего прайда. Марго повернулась и направилась обратно в свою комнату.

Закрыв за собой дверь, она вздохнула. Она чувствовала себя нелепо. В доме не происходило ничего зловещего. Ее дядя не следил за тем, что она следит за ним. И, если уж на то пошло, может быть, ей вообще не из-за чего было с ним ссориться. Может быть, была совершенно безобидная причина, по которой он был на концерте Януарии в тот вечер. Сейчас ей нужно было сосредоточиться на Эллиоте Уоллесе, а не на дяде. Но тут в ее сознании промелькнули слова Люка. Она много спрашивает о Януарии. Я боюсь, что она узнает, что произошло на самом деле. Марго потерла ладонями лицо. В голове у нее все перевернулось.

Вернувшись к столу дяди, она опустилась в кресло, затем наклонилась вперед, чтобы вынуть фальшивое дно ящика. Возможно, ей следовало бы сосредоточить свои усилия на Уоллесе, но сначала нужно было вычеркнуть это из списка. Люк приложил немало усилий, чтобы спрятать все, что находилось в этом ящике. Марго положила деревянную панель на ковровое покрытие возле ног, затем перевела взгляд на содержимое ящика, и ее дыхание перехватило в горле.

На мгновение она не могла пошевелиться. Все, что она могла делать, – это смотреть, сердце билось быстро и сильно. Затем дрожащей рукой она потянулась вниз, достала стопку сложенных бумаг и осторожно положила их на колени.

Слезы навернулись на глаза, когда она пролистала эти дешевые программы. На обложке каждой из них был один и тот же клип-арт: балерина в пачке, руки в изящном круге над головой. Выше была арка из слов: Alicia's Dance Academy presents…, а под танцовщицей было название каждого конкретного шоу: Spring Review '94, Autumn Spotlight '93. Внутри каждого из них стояло имя Януарии.

Марго зажмурила глаза. Ее дядя, ее самый любимый человек на свете, был лжецом, а может быть, и чем-то гораздо хуже. Чем он мог объяснить, что ходит на концерты маленькой девочки, которую, по его словам, он никогда не знал? И почему на протяжении более двадцати пяти лет он прятал эти программы под замок?

Грохот.

На этот раз, когда Марго услышала шум, ошибки быть не могло. Кто-то был снаружи дома. Она засунула программы обратно в ящик, заменила фальш-дно и проволочное крепление, затем захлопнула его, заперла и бросила ключ туда, где его нашла. Она быстро пошла к двери, сжав руки в кулаки.

Марго тихо выскользнула за дверь, на цыпочках подошла к краю гостиной и заглянула за угол, наполовину ожидая, что Люк уйдет, но он был там, сидел на дальнем конце дивана, прижавшись всем телом к телевизору. Марго с минуту изучала его. Ей показалось, или он дышит слишком быстро? Но шум доносился снаружи – по крайней мере, ей так показалось, – и не представлялось возможным, чтобы он ушел и вернулся, не услышав ее.

Марго подошла к входной двери и распахнула ее. Но за тусклым светом фонаря на крыльце была только чернота. Она стояла и ждала, пока глаза приспособятся, а мотыльки бились своими телами о лампочку над головой. Марго вгляделась в ночь, но там ничего не было видно. Она прислушалась в поисках другого звука, но ночь была тиха. Адреналин замедлился в ее жилах.

Затем, когда она повернулась, чтобы вернуться в дом, что-то привлекло ее внимание: сложенный лист бумаги под ее туфлей. Несмотря на то, что некоторые буквы были заслонены ногой, было ясно, что на лицевой стороне листа было написано ее имя. Марго медленно наклонилась и подняла бумажку дрожащей рукой. Она еще раз огляделась вокруг, затем открыла ее.

Эта записка была написана точно таким же почерком, как и та, что была оставлена на ее машине, но если первая могла быть истолкована как предупреждение – здесь вам небезопасно, – то эта была приказом. И всего в двух словах, ее послание было громким и ясным: ВОН ОТСЮДА.

ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ Крисси, 2009 г

Был поздний субботний вечер, Билли уже давно уснул, а Крисси сидела за кухонным столом с переполненным бокалом белого вина. Последнее письмо Джейса дрожало в ее руке, его слова смотрели на нее: Я не знаю, что, по-твоему, случилось с Януарией, но это не я ее убил".

Эта единственная строчка привела ее мысли в хаос, как будто она пробралась в ее мозг и размотала все, что она знала. Она сделала длинный глоток вина и в миллионный раз за свою жизнь мысленно пережила ту страшную ночь: открытая дверь подвала, зияющая чернота за ней. Джейс, стоящий над мертвым телом Януарии, и ее собственное холодное тело. И странные, бесчувственные слова, которые ползли по ее позвоночнику: "Можно мы завтра поиграем, мамочка? Только ты и я?"

Воспоминание было прочным, как нить, вплетенная в ее ДНК. Как Джейс мог не помнить? Он лгал? Но почему? Она уже знала правду и защищала его. Неужели он все вычеркнул из памяти? Тогда ему было всего шесть лет, его мозг еще не остыл от воспоминаний о детстве. Но, конечно, невозможно было не помнить об убийстве собственной сестры. Независимо от возраста, это должно было оставить свой след, неизгладимый шрам на душе.

Одна только возможность того, что Джейс не убивал Януарию, словно кто-то перевернул ее жизнь, вызывая одновременно облегчение и стыд. С одной стороны, это означало, что ее сын не был чудовищем; с другой стороны, это означало, что она отдалилась от него без всякой причины.

Крисси нужно было понять. Она глубоко вздохнула, взяла ручку и на чистом листе бумаги записала каждую деталь того, что она помнила о той ночи, все, что она сделала. Затем она попросила Джейса сделать то же самое. Она отправила письмо по почте рано утром на следующий день, а когда на следующей неделе получила его ответ, даже не стала ждать возвращения в дом, чтобы прочитать его. Она вскрыла его прямо у почтового ящика и с замиранием сердца перечитывала страницы. Когда она добралась до конца, все стало ясно: либо Джейс лжет, либо на протяжении пятнадцати лет она во всем ошибалась.

Вернувшись на кухню, Крисси взяла телефон с подставки на стене и дрожащими пальцами набрала номер Джоди. Билли проводил выходные на выставке сельскохозяйственного оборудования в Индианаполисе, поэтому не имело значения, где она разговаривает и что говорит.

"Эй, привет", – сказала Джоди, услышав дрожащее приветствие Крисси. "Что происходит? В чем дело?"

"Можно я приеду? Сейчас?" Крисси взглянула на часы на стене кухни. Была пятница, и они с Джоди договорились о встрече на вечер. Муж Джоди с двумя мальчиками был на каком-то футбольном сборе с ночевкой, а ее дочь собиралась на вечеринку. Поскольку Билли тоже не было в городе, это был один из тех редких случаев, когда у них был пустой дом и свободная ночь. Но Крисси не должна была приходить до шести, а было только четыре.

"Мальчики уже ушли, – сказала Джоди, – но Амелия все еще здесь. Давай я позвоню маме, которая принимает гостей, и узнаю, могу ли я отвезти ее пораньше, хорошо? Я перезвоню тебе через минуту".

Как только Джоди перезвонила ей и сказала приехать, Крисси схватила свою сумку с вещами на ночь и запрыгнула в машину. Через полчаса она стояла на пороге дома Джоди.

"Привет. Заходи", – сказала Джоди, широко распахнув дверь и заведя ее внутрь, где они обменялись перфектным объятием и поцелуем. "Что случилось?"

"Я только что получила письмо от Джейса".

"Ах." Джоди кивнула. Хотя Крисси никогда не говорила ей, как она боится собственного сына, Джоди была той, кто держал Крисси за руку в самые тяжелые подростковые годы, той, кто слушал, когда она говорила, той, на чьем плече Крисси плакала каждый раз, когда Джейс попадал в беду.

"Я думаю, пришло время…" Крисси опустила глаза в пол. Когда она снова подняла глаза, то сделала глубокий вдох, а затем сказала: "Могу я рассказать тебе, что на самом деле произошло той ночью? В ту ночь, когда умерла Яна?"

"О, Крис. Конечно."

Джоди открыла новую бутылку вина, и они расположились в гостиной с бокалами, Крисси – на диване, Джоди – на ковре перед журнальным столиком. Тогда, впервые в жизни, Крисси рассказала правду о той ночи пятнадцать лет назад. Джоди слушала, расширив глаза, пока Крисси объясняла все, начиная с того, как она проснулась от звука аварии и обнаружила Джейса, стоящего над телом Януарии, и заканчивая тем, как она обставила дом так, будто в него вломились.

"Господи", – сказала Джоди, когда закончила. Ее голос звучал печально и напряженно, но в нем не было осуждения, и Крисси почувствовала благодарность. В глубине души она знала, что Джоди не станет смотреть на нее по-другому после того, как услышит эту историю, но подтверждение этого принесло облегчение. "Мне очень жаль".

Крисси сделала глоток вина и кивнула. Она ожидала, что переживание той ночи искалечит ее горем и гневом, как это всегда бывало, но что-то в том, что она поделилась этим с Джоди, было очищающим. Было ощущение, что с 1994 года ее грудь плотно обхватывала лента, и сейчас, впервые, она начала ослабевать.

"Билли знает?" спросила Джоди.

"Он нашел аэрозольную краску на рукаве моего халата тем утром, но я сказала ему, что просто прижалась к стене. Я не уверена, что он полностью поверил мне, но если он и подозревал что-то с тех пор, меня или Джейса, он никогда не говорил. Ты первый человек, которому я сказала правду". Она покачала головой, размышляя. "А теперь, с этим письмом от Джейса, я… я думаю, что, возможно, я во всем ошибалась. Он сказал, что не убивал ее, и… не знаю… думаю, я ему верю. У него нет причин лгать мне. Не после всего, что я сделала, чтобы защитить его".

"Это правда."

"Господи. Что если я все испортила? Что если из-за меня полиция так и не нашла ее убийцу? Что если вместо того, чтобы защищать Джейса, я позволила какому-то… психу избежать наказания за убийство?" Она хлопнула рукой по подлокотнику дивана. "Боже! Черт!" Ее грудь вздымалась от разочарованного дыхания. Затем, спустя мгновение, она сказала: "И это еще не все".

Джоди подняла глаза.

Рассказать ей правду вдруг показалось Крисси навязчивой идеей, каким-то религиозным обрядом, способным очистить и сделать ее снова целостной. Она закрыла глаза и глубоко вздохнула. "Билли не отец близнецов".

Джоди моргнула. "Что?"

"Ты помнишь то лето после школы, когда все устраивали все эти вечеринки?"

Она покачала головой. "Я переехала сюда сразу после окончания школы".

"О, точно. Ну, тем летом мы с Билли и Дэйвом очень сблизились. Мы часто проводили время вместе, но время от времени, когда Билли не было рядом, мы с Дэйвом иногда спали вместе. Честно говоря, я ничего не думала об этом. Я имею в виду, я знала, что я нравлюсь Билли, но я не думала, что у нас что-то серьезное, и это случалось всего несколько раз. Но потом я забеременела. Я пошла к Билли, чтобы попросить денег на аборт, потому что я не думала, что у Дэйва будут деньги, и тогда Билли сделал мне предложение".

"Ого… И ты уверена, что ты забеременела именно от Дэйва, а не от Билли?"

Крисси кивнула. "У меня начались месячные после Билли, до Дэйва. Это мог быть только он. И даже если бы я не была уверена до рождения близнецов, я бы знала после. В них всегда было что-то… не похожее на Билли".

"Они тоже на него похожи. В смысле, на Дэйва". Глаза Джоди были неподвижны, но расфокусированы, как будто она мысленно представляла всех троих. "Не думаю, что я бы когда-нибудь собрала это вместе, если бы ты мне не сказала, но они похожи".

"Именно поэтому я так испугалась. Вот почему мы больше не дружим с Дэйвом. Я оттолкнула его, потому что боялась, что люди узнают правду". Крисси опустила голову на руки. Она все еще помнила выражение лица Дэйва, когда она это сделала, выражение обиды, когда пришло понимание..

—

Было позднее воскресное утро, пять месяцев спустя после рождения близнецов, и их маленькая семья из четырех человек только что вернулась домой из церкви. Крисси не спала всю предыдущую ночь, укачивая плачущего Джейса, пока Билли спал, и она не хотела идти в то утро, но Билли убедил ее.

"Думаешь, люди не заметили, что близнецы родились через восемь месяцев после нашей свадьбы?" – сказал он. "Мы не можем позволить себе больше ошибок".

При этих словах Крисси почувствовала, как что-то внутри нее сдвинулось. Он был прав, поняла она. Возможно, в городе уже догадались, что близнецы были зачаты вне брака, но никто, похоже, не подозревал, что Билли не был их биологическим отцом. Пока нет. И ей нужно было сохранить это положение, нужно было убедиться, что она не дает людям повода для разговоров. Она выскользнула из постели, приняла душ и одела близнецов в их воскресную одежду.

Когда два часа спустя они вышли на гравийную дорожку после службы, Дейв сидел на ступеньках крыльца. Хотя было только одиннадцать утра, бутылка пива болталась у него в пальцах, а оставшаяся шестилитровка стояла между ног.

"Крис!" – позвал он, когда увидел их, на его лице расплылась ухмылка. "Джейкобс!" Он хлопнул рукой по колену и встал, когда они подошли. "Давно не виделись". При виде него в груди Крисси вспыхнула паника. Ей казалось опасным, что он находится рядом с ее детьми. Их лица начали меняться и проясняться, и каждый раз, когда она смотрела на них в эти дни, она видела Дейва – в волнах их волос, в их крошечных подбородках, которых не было ни у нее, ни у Билли. Она не была уверена, что другие люди увидят это сходство, но если Дэйв был рядом, постоянно рядом с ними, то вероятность того, что они увидят, была намного выше.

Рядом с Крисси сиял Билли. "Дэйв!" – позвал он, быстро шагая по дороге. Он оставил Крисси, которая толкала близнецов в двойной коляске, позади.

"Господи, чувак", – сказал Билли, дойдя до крыльца, и обнял их друга. "Где, черт возьми, ты был?"

Дэйв пожал плечами. "Вокруг. Это вы, ребята, пропадали без вести". Его взгляд переместился на лицо Крисси. За последние несколько месяцев он звонил несколько раз, просил приехать навестить близнецов, но каждый раз она отвечала ему, что они заняты. Билли был занят на ферме; она была занята детьми. Это была не ложь, просто не полная правда, и, судя по выражению глаз Дейва, Крисси догадалась, что он это уже знает. Она просто надеялась, что он думает, что это из-за чувства вины за то, что она спала с ним. "Не волнуйся", – сказал он, подмигнув ей, глядя на коляску. "Невозможно злиться, когда рядом эти два маленьких Джей-кубика".

Он нагнулся, чтобы поставить недопитое пиво на крыльцо, затем прошел несколько шагов, загоревшись при виде близнецов, лежащих бок о бок. Януария спала, ее маленькое розовое платьице задралось на талии, лицо было спокойным и безмятежным. Рядом с ней лежал Джейс.

"Привет, приятель". Дэйв протянул Джейсу крючковатый указательный палец, который тот проигнорировал. "Они просто две лучшие вещи в мире, не так ли?".

Крисси улыбнулась, но ее горло сжалось от нервов. Ее глаза метались между Билли и Дейвом, она была уверена, что ее муж наконец-то увидит правду, но он лишь усмехнулся. "Ты могла бы так не говорить, если бы тебе пришлось жить с ними".

Дэйв усмехнулся и посмотрел на Крисси. "Могу я подержать его? Я подумал, что могу зайти, остаться на некоторое время. Я принес достаточно пива для всех нас".

Билли открыл рот, но Крисси успела первой. "Им пора спать. Извини. И я безумно отстала от всех. Мне нужно прибраться, а потом приступить к ужину". Она повернулась к Билли и положила руку ему на плечо. "А я хотела спросить, может, ты наконец починишь раковину? Наши счета за воду, наверное, и так зашкаливают".

Билли моргнул. Под его разочарованием мелькнуло замешательство, но она рассчитывала, что его чувство приличия удержит его от спора или, по крайней мере, от спора в присутствии кого-то еще. Конечно, он нацепил улыбку и сказал: "Хорошо". Он повернулся к Дэйву. "Извини, парень. Может быть, в другой раз".

Дэйв усмехнулся своей знакомой, легкой улыбкой. "Без проблем". Но когда он перевел взгляд на Крисси, она увидела искру горечи, когда пришло понимание. Он наконец-то понял, что нужно держаться подальше. Ее желудок скрутило от чувства вины, и она отвела взгляд от его глаз.

"Оставь себе пиво", – сказал Дэйв Билли, похлопав его по плечу. "Тебе оно может понадобиться больше, чем мне". И с этими словами он повернулся и пошел прочь.

—

«Я думаю, что после этого они с Билли виделись еще несколько раз», – сказала Крисси Джоди. «И мы, конечно, видели его в городе, но в основном это было все». Она сделала глоток вина, и тут ей вдруг что-то пришло в голову. «Думаю, мне нужно ему рассказать».

Напротив нее Джоди посмотрела на нее. "Сказать кому – Дэйву? Что он отец близнецов?"

"Да".

"Почему?"

"Джо, я хранила этот секрет более двадцати лет и только сейчас начинаю понимать, какой ущерб был нанесен".

"Но" – Джоди покачала головой – "Крис, как ты думаешь, чего можно добиться, рассказав ему?"

Крисси провела дрожащей рукой по волосам. "Я не знаю. Просто…" Ей было трудно объяснить, даже самой себе, эту внезапную потребность очиститься от всей той лжи, которую она так долго держала в себе. "Если бы мы с Джейсом рассказали друг другу правду раньше, если бы я знала только его версию событий, есть шанс, что…" Она вздохнула. "Наверное, я просто думаю, что Дэйв заслуживает того, чтобы знать. К тому же, Джейс растет, и после всего этого времени, когда мы были практически чужими друг другу, он протянул руку помощи. Это моя возможность все исправить, загладить свою вину. Я могу помочь ему наладить отношения с его отцом. Его настоящим отцом".

Джоди изучала ее лицо. "Ты собираешься рассказать Билли тоже?"

"Нет. Нет смысла говорить ему то, что принесет ему только боль. Но Дэйв… он имеет право знать".

Джоди смотрела на нее с озабоченным выражением лица. "Мне это не нравится", – сказала она, слегка пожевав нижнюю губу. "Я не думаю, что ты должна ему говорить".

"Почему?"

"Я имею в виду, я знаю, что ты и Дэйв были близки. Но это было много лет назад. Ты его больше не знаешь".

"Какое это имеет отношение к чему-либо?"

"Крис, посмотри на это с его точки зрения. Ты дружила с этим парнем. Ты спала с ним. А потом ты отлучила его от своей жизни без объяснения причин, отрезала его от лучшего друга. Я понимаю, почему ты так поступила, но как, по-твоему, он будет себя чувствовать, когда ты скажешь ему, что обманывала его на протяжении двух десятилетий? Ты ведешь себя так, будто он будет счастлив, узнав с опозданием на двадцать лет, что у него есть сын и дочь, которых он даже не знал. Но что, если это не так? Что, если он разозлится?"

Крисси снова посмотрела на своего партнера, женщину, которую она любила так сильно, как никогда не любила никого, кроме собственных детей. Она знала, что Джоди просто пытается защитить ее, но Крисси уже приняла решение. Она собиралась рассказать Дэйву правду.