Текст книги "Ваше Сиятельство 12 (СИ)"
Автор книги: Эрли Моури
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц)
– Не надо говорить с ним об этом. Я просто сообщила о том, что мы с твоим сыном очень близки, и думала, что эта новость станет приятной, – сдержано произнесла Небесная Охотница. – Как я сказала, у меня с ним очень хорошие отношения, и мы сами решим, как нам быть дальше. Пусть он женится на Ковалевской – я одобряю этот брак.
– Прости, – Елецкая снова взяла ее руку и поднесла к губам. – Сама не понимаю, что говорю сейчас. Для меня это слишком невозможное, – Елена Викторовна тут же подумала об императрице, от которой ушла чуть больше часа назад и поняла: все, что сотворил Саша, ее сердце может просто не выдержать. Может быть в самом деле ей стоило, поехать к барону Евстафьеву и постараться там отстраниться от происходящего, которое не помещалось в ее голову.
– Графиня, нас очень волнует вчерашний визит Геры, – сказала Афина. – Если сейчас ты чувствуешь себя недостаточно хорошо, чтобы поговорить о нем, то поднимись к себе в покои, отдохни сколько потребуется. Мы с Арти навестим тебя позже, допустим, вечером. Но нам нужно узнать все, о чем она говорила с тобой сегодня же.
– Я все расскажу сейчас. Все! – Елена Викторовна тяжело вздохнула, собираясь мыслями. Их было слишком много, и очень трудно было выделить самые главные из них. О некоторых обстоятельствах говорить очень не хотелось. Особенно о том, в каком состоянии Гера застала ее своим появлением. При воспоминании своего позора с дилдо, Елецкая закрыла глаза и покачала головой. – Охотница Небесная, прошу, не суди строго. Я очень грешна…
– Ты, успокойся. Ни я, ни Афина здесь вовсе не для того, чтобы судить, – мягко сказала Артемида, по-прежнему держа руку на ее плече. – Тем более ты – мать человека, которого я люблю. И ты мне тоже дорога. Особо дорога, из всего огромного числа людей. Прошу, расслабься, отбрось все тревоги и просто расскажи, как все было.
– Грешна я, – немного успокоившись, повторила Елецкая более уверенным голосом. – Перед появлением Геры у меня был барон Евстафьев – мой давний друг и воздыхатель. Я за него едва не вышла замуж после смерти Петра, но такое желание меня уже давно оставило. А Евклид любит меня по-прежнему. Очень любит, мечтает, чтобы я оставила Майкла и вернулась к нему. Мы пили вино, вспоминали всякое. А потом я поддалась, позволила ему лишнее. Он целовал меня в губы, и я к своему стыду отвечала. Мне было трудно его выгнать, но все-таки я настояла, он ушел. Ушел, и примерно через полчаса появилась Гера. Удивительно то, что она сказала… – Елецкая задумалась, глядя на огонь, трепещущий в осветительной чаше. – Я не могла понять и сейчас не понимаю, зачем это нужно Величайшей.
– Что такого необычного она сказала? – Афина присела перед Елецкой на корточки, прикрывая полупрозрачной тканью голые ноги.
– Она сказала, будто желает, чтобы я вернула отношения с бароном Евстафьевым. Она хочет, чтобы он стал моим мужчиной. Но это же невозможно! У меня есть Майкл! – воскликнула графиня.
Богини переглянулись, а Елена Викторовна, постепенно вспоминая подробности того разговора, продолжила свой рассказ теперь уже более охотно.
* * *
После недолгого разговора с Бондаревой, я уяснил, что она пока понятия не имеет о принципах одновременного контроля двух тел, хотя навык разделенного внимания у нее развит достаточно хорошо.
– Зачем это тебе, Александр Петрович? – полюбопытствовала штабс-капитан, когда я решил эту тему на сегодня замять.
Замять, потому как день-другой ничего не решал, и мне стоило взвесить все плюсы и минусы бестелесного проникновения в замок Говарда Стейна. Здесь имелись серьезные риски. Они были связаны не только с тем, что я до конца не уверен в Наташе, но и с тем, что Замок охраняли сильные маги – так определила Бондарева. Вряд ли маги Уэйна способны нанести мне серьезный урон, в то время как я буду там витать без физической оболочки, но отследить мой обратный путь они вполне способны. И чтобы полностью обезопасить от этого нашу группу, нам потребуется перестроить ментальную защиту. Кроме того, если Ключ Кайрен Туам действительно там, то мне его не унести, обладая лишь тонким телом – не протяну его через двери и стены. А обнаружить себя раньше времени таким образом я мог, если там действительно хорошие маги. И выйдет так: что вернусь оттуда без Ключа, но оставив людям герцога понимание, что мы знаем, где Ключ – в нашей ситуации знание крайне вредное.
– Странный вопрос, Наташ, – ответил я баронессе. – Ты же прекрасно понимаешь, зачем. Если я выйду из тела, то получу огромную свободу и скорость передвижения. Легко навещу замок на Whipps Cross, пожалуй, смогу проверить ложная это цель или нет. Хотя с последним без телесной оболочки не так просто, – пояснил я, при этом заметив, что Бабский все это время слушает нас огромным интересом. Виконт даже приоткрыл рот, который обычно без остановки вещает всякие веселые глупости.
– А ты понимаешь, насколько это опасно? Канал в любую минуту может оборваться. Что-то может пойти не так. И что мне потом делать? Я не смогу долго делить внимание на два тела. Мне придется выбрать одно. И знаешь кого я выберу? Себя! Потому что я люблю себя. А твое тело, влажное от слез Элизабет, нам придется похоронить, – Бондарева натянула на лицо ехидную улыбочку.
– Дорогая, на самом деле ты любишь меня. Просто пока еще не готова это признать. И ты стала бы бороться за мое тело до победы. Что касается канала, то в моем случае он точно не оборвется. У меня очень богатый опыт подобных путешествий, – я видел, что Элизабет перестала чистить картошку и с тревогой слушает наш разговор. – Элиз, все хорошо. Демон не может умереть от такого пустяка как внетелесный выход. Госпожа Бондарева немного некомпетентна и зря поднимает волну. Это, во-первых. А во-вторых, пока мы ничего делать такого не собираемся – просто прикидываем наши возможности.
– Я не компетентна⁈ – щечки Наташи мигом покраснели то ли от стыда, то ли от возмущения. – Ах, ну да! Ты же демон! Или бог⁈ Или кто там еще! Великий и неповторимый Астерий! Немедленно сделайте мне кофе, Элиз! – неожиданно потребовала Бондарева.
Стрельцова удивленно вскинула брови и глянула на меня.
– Тише, Наталья Петровна, – успокоил я ее, понимая, что штабс-капитан особо остро реагирует на сомнения в ее талантах. – Ты, наверное, немного перепутала, Элизабет не числится в твоем подразделении. И даже если тут командовал генерал Трубецкой, то она могла бы лишь улыбнуться.
– Ваше сиятельство, а давайте со мной попробуем. Если Наталья Петровна чего-то там опасается, то у меня страхов нет, – влез в разговор Бабский. – Принцип я понял и смогу контролировать два тела. Кстати, о подобной практике я думал еще года два назад. Нет, даже раньше. Когда я еще учился в Петровском и в жил в общежитии. Напротив нашего было, представьте, общежитие женское! Эх, веселые времена! Мы все норовили заглянуть к ним в раздевалку. Заглянуть магическим образом, разумеется. У многих, и меня в том числе получалось. Боги, какие там виды! – он расхохотался.
– Леш, вопрос о моем выходе из тела прикрыт. Пока прикрыт. Надо обдумать кое-какие другие вопросы и дождаться ответа от наших коллег, – я указал на эйхос, тот самый, с особой начинкой, по которому недавно передал сообщение людям Варшавского. – Но твой интерес к теме, твоя отвага мне приятны, – добавил я, вставая из-за стола. – Впечатлил женским общежитием! Особо приятно, что ты снова вернул мне графский титул. Я же теперь снова «ваше сиятельство»?
– Вы, Александр Петрович, шутник прямо как я! – поручик весело выглядывал из-под упавших на лоб каштановых кудрей, и я еще подумал: ну точно пудель.
– А насчет выхода из тела, вот что мне думается: почему это делать должны именно вы, – продолжил виконт. – Вы, как очень сильный маг, могли бы контролировать два тела – делать это надежнее, чем мы. А в путешествие отправить можно меня или вот, Наталью Петровну. Полагаю, вам ее телом будет управлять приятнее, пока отсутствует его хозяйка. Представляете, как можно позабавятся – она об этом даже не узнает.
Его смех тут же оборвала Бондарева, ударив кулаком по столу. Причем получилось это как-то по-мужски: сильно и резко – зазвенела посуда. Честно говоря, такого от весьма женственной, милой Наташи я не ожидал.
– Как вы смеете, поручик! Насчет моего тела не смейте тут скарбезничать! Оно очень неподходящий объект для ваших шуток! – вспыхнула баронесса и встала, откидывая табурет.
Я нагнал ее в коридоре.
– Наташ, успокойся! Ну, что с тобой? – я поймал ее за руку.
– Со мной? Вообще-то, это с тобой! Потому, что именно ты должен заботиться о здоровых отношениях в нашей группе, а не поощрять этот цирк! Говорила же, не надо брать Бабского! Клоун, блядь! – выдохнула она.
Не припомню, чтобы Бондарева когда-то прежде материлась, а тут из-за какой-то не слишком заметной шутки ее понесло. Возможно, причина была в том, что я, усомнившись в ее компетентности, задел ее на несколько минут раньше Бабского. И следующими словами она подтвердила мою догадку:
– И еще ты!.. Ты в вопросах тонких тел меня считаешь дурочкой? Я эту теорию сдала на отлично. Вообще у меня золотой диплом и четыре грамоты от академии! И практика у меня достаточно богатая! Ясно⁈
– Наташ! Послушай меня! Я сказал лишь о том, что ты некомпетентна в вопросах выхода из тела. Только в этом узком вопросе, – постарался пояснить ей я. – И здесь нет ничего удивительного и постыдного, потому как в этих ваших академиях данная тема вообще не прорабатывается. У тебя нет опыта и понимания кое-каких нюансов. Ты не можешь знать совершенно все, и здесь не на что обижаться. Понимаешь?
– Я-то все понимаю, это ты не понимаешь. И ты, и Рыков, и даже Трубецкой, которого ты не к месту упомянул – имеете дурную привычку, обращаться со мной, как с неразумной девчонкой! – она сделала несколько шагов к своей комнате, хотя я держал ее за руку.
Очередной раз я убедился, что госпожа Бондарева – это особый случай. Я бы сказал так: особо-капризный случай со спонтанными завихрениями. Ей не откажешь в уме: не по-женски остром уме. Когда требуется, Наташа умеет опираться на стройную логику, принимать быстрые и правильные решения. Но иногда этот самый ее ум выкидывает совершенно неожиданные фокусы. Хотя это вовсе не ум, а сидящие глубоко в ней, обиды. Видно, эту девочку – девочку с большими амбициями – очень недооценивали в детстве, и скорее всего это недооцененность была со стороны мужчин, возможно отца. Нет, я не психолог, но кое-что в этих вещах соображаю.
– Ты любишь меня? – неожиданно спросила она, остановившись у двери в свою комнату.
Блядь, пиздец! Извините, сорвалось. Вот что мне сейчас ей сказать? И что это вообще на перепады от приступа гнева, едва ли ни проявлений ненависти ко мне до отклонений к вопросам любви⁈ И самое интересное, что после моего ответа скажет она. Если бы передо мной была не Бондарева, я бы сказал так: «Мое сердце переполнено тобой! Я очень хочу тебя трахнуть!».
– Наташ… – я подкатил глаза к потолку, разглядывая паутину в углу. Длинную серую прядь слегка качало сквозняком.
– Я задала вопрос, корнет! Даю тебе единственный шанс. Не тяни с ответом! Ты только что думал, что мне нужен психолог? Так вот я тоже знакома с психологией, и тебе подскажу: самый правильный ответ тот, который ты произнес бы сразу, а не путем рассуждений, что тебе выгоднее сказать в данный момент. В общем, ты шансом не воспользовался. Тест провален! Теперь кругом и шагом марш на кухню! – скомандовала громким грудным голосом.
– Дорогая, зачем так? Сейчас ты очень путаешь субординацию. Мы не в «Грифоне», и я давно за штатом. Напомню: ты в моем полном подчинении. Но поскольку я очень не люблю вгонять людей в рамки устава и даже обычных правил, давай будем просто добрее и теплее друг к другу. Прошу, вернемся на кухню. У нас есть важные вопросы, касаемые текущей операции, – я взял ее под руку, и Бондарева как бы сдалась, даже обмякла.
Потом вдруг сказала:
– Я согласна.
– На что? – не понял я.
– На твой эксперимент с моим телом, – хмыкнула она.
– Наташ, – я повернулся к ней, пряча улыбку. И тут же поцеловал ее в щеку, потом в губы. – Наверное, я тебя все-таки люблю.
– А ты хотел бы переспать со мной? – спросила баронесса, отвечая на мои поцелуи и откровенно прижимаясь ко мне. – Очень хотел бы, да?
– Очень, – простонал я, чувствуя, как мой боец рвется из одежды.
Она это, конечно, тоже хорошо чувствовала.
– Я никогда не изменяла Рыкову, понимаешь? Никогда! Я перестану себя уважать. Я не знаю, что тогда со мной будет… – шептала она, с желанием подставляя свои губы. – Надеюсь, ты не подумал дурного, когда я сказала про эксперимент с телом? Я имела в виду про мой выход из тела под твоим контролем, – пояснила она, потом вдруг дернулась и оттолкнула меня: – Бабский!
Леша появился в коридоре почти беззвучно.
– И его вы там стоите? Зашли бы, что ли в комнату к Наталье Петровне. Элизабет сейчас будет жарить картошку – это минут сорок. Правда, госпожа Стрельцова? – поручик, тряхнув кудрями, повернулся к кухне. – У супружеской пары Гилфордов есть же сорок минут?
– Я не знаю, сколько жарится картошка. Жарится, пока не пожариться, – с легким раздражением отозвалась Элиз.
– Мы тут, Леш, все же вернулись к вопросам по выходу из тела, – сказал я, подумав, что пока Элизабет занимается готовкой можно в самом деле немного поэкспериментировать – этот опыт вполне может пригодиться моим менталистам. Да и на пользу нашей миссии он тоже может пойти, если потребуется более серьезная проверка цели, чем экзоментальное сканирование. – Если желаешь первым стать подопытным кроликом, то прошу, – продолжил я.
– Я всегда за, ваше сиятельство! Жуть как люблю эксперименты! Вы, наверное, в этом убедились, когда мучили меня своим «Инквизитором», – Алексей Давыдович расхохотался. – Надеюсь, научите меня этой штуке? Уж мне есть над кем поиздеваться!
На его вопрос я предпочел сейчас не отвечать, лишь многозначительно развел руками, вроде как: «видно будет».
– Что для этого потребуется? – Бондарева уже не злилась на поручика или не подавала вида.
– Только два тела и кровать, – улыбнулся я. – А также много внимания. Внимательно слушать меня, внимание к собственному телу и внимание к происходящим процессам. И насчет кровати: моя с Элиз кровать отпадает – Стрельцова не одобрит.
– А моя узкая для двоих, – заметил Бабский. – Так что, придется к вам в гости, Наталья Петровна. Уж впустите ради высокого магического эксперимента.
– Ладно, идемте, – согласилась штабс-капитан. – Насколько я понимаю, процедуру совсем не обязательно проводить лежа. Вполне достаточно сидя в удобном кресле. Могли бы это сделать у поручика.
Хотя Наташа немного и повозмущалась, пошли мы к ней. В небольшой комнате баронессы нас ждала аккуратно убранная кровать, застеленная по диагонали пледом – именно так убирали постели в казарме «Грифона». Меня, за бесчисленное количество жизней воспитавшего в себе разгильдяя, такой подход Бондаревой к порядку весьма развеселил. Здесь же, в ее комнате было кресло и небольшой письменный стол, на котором ровной стопочкой лежали журналы и газеты.
– Если вы, поручик, вызвались это делать первый, то прошу, – Наташа указала на кровать. – Я же пока постараюсь сделать ментальный слепок процесса и подготовится в процедуре сама. Если вы, ваше сиятельство, настаиваете, что это действительно будет нам полезно, то я тоже соглашусь на этот опыт. Давайте, не будем тянуть время. Нам еще разбирать оставшиеся записи в блокноте, и не помешало бы провести повторное экзоментальное сканирование. Оно зачастую дает более точный результат, чем первое.
– Прошу, – повторил я приглашение Бондаревой для виконта, и махнул рукой в сторону кровати.
– Сейчас хоть разуюсь. А то, сами понимаете, в обуви нельзя – кровать аж штабс-капитана. Вдруг меня в ее отделение переведут? – Бабский весело подмигнул мне и начал стягивать туфли.
– В общем, так, сначала очень внимательно слушайте меня, – начал я, когда Наташа устроилась в кресле, а виконт уже собирался было лечь. – Выход на тонкий план, тем более полный внетелесный выход даже для опытного мага сопряжен с серьезными опасностями…
Продолжить я не успел: раздался жуткий грохот и стена слева от кресла, где устроилась штабс-капитан, рухнула. Наташа упала на пол, кресло перевернулось на бок. В клубах пыли я уловил движение огромного тела. Это точно был не человек.
Глава 9
Серебряный цилиндр
– Майкл, тебе нравится здесь? – спросила Гера, остановившись на краю террасы.
Отсюда открывался воистину божественный вид: белоснежные вершины гор, с голубыми языками ледников, ниже величественные скалы и серебряные нити водопадов, которые низвергались с огромной высоты в долину. И сама долина была чудесна: цепь длинных озер с чистейшей бирюзовой водой, по обе стороны склоны покрытые лесами. Кое-где темно-зеленую шапку лесов разрывали скальные выступы, где сияли на солнце кристаллы каких-то минералов.
– Очень! – признал барон Милтон. – Никогда ничего похожего не видел на земле. Хотя я не так много путешествовал. Говорят, у нас тоже есть места, от вида которых захватывает дух. Я видел их на фотографиях, но ни одно не может сравниться по красоте с тем, что я вижу здесь.
– Мне нравится, что твоя душа открыта прекрасному. Кстати, в отличие от души графа Оршанского. Но… – супруга Перуна ненадолго задумывалась, чтобы донести мысль до барона наиболее удобной форме. – Но у Добрыни есть свои достоинства. Например, он очень напорист и энергичен. Он может добиваться своего. Он очень страстен, будто душа его полна стихией Огня.
Богиня замолчала, искоса поглядывая на Майкла, молчал и он, глядя на водопады, грохот которых доносился сюда.
– Ревнуешь к нему, Майкл? – спросила Величайшая, так и не сумев понять все оттенки мыслей англичанина.
– Наверное, да, – нерешительно ответил Милтон. – Каждому человеку хочется быть более желанным, более любимым, чем другие. Каждому хочется быть первым во всех возможных достоинствах, но это, наверное, невозможно. Невозможно для человека. Не смею говорить о богах, поскольку из вечных я знаком только с тобой.
– Скажу тебе по секрету, Майкл: боги испытывают очень похожие чувства. И чаще всего они не менее яркие, чем у людей. Допустим, мне не понравилось, когда ты любовался Евпатией, – поймав недоуменный взгляд барона, Гера пояснила: – я говорю о нимфе, которая подавала завтрак. Я же видела, как ты любуешься ей, в то время как рядом я.
– Прости, Величайшая, у меня даже мысли не было, что тебе это может не понравиться, – извинился чеширский барон, очень удивленный замечанием Геры.
– А еще мне не нравится, что в твоих мыслях очень часто появляется графиня Елецкая. Представь себе, иногда я могу слышать твои мысли, – Величайшая положила ладони на балюстраду, глядя на игравших на поляне оленей.
– Мне очень жаль, что тебе это неприятно, но я люблю графиню Елецкую, – тихо произнес Майкл, чувствуя, что эти слова не понравятся Гере. – Я не могу не думать о женщине, которая занимает большую часть моего сердца, – добавил он, испытывая при этом легкий страх, но при этом понимая, что он должен это сказать.
– Ты понимаешь, что, не развязавшись со всем земным, ты не сможешь стать богом? – холодно сказала Гера и обернулась на торопливые шаги.
Зеленоволосая нимфа бежала к ней с южного края дворца. Спешила, покраснев от быстрого бега.
– Прости, Величайшая! – еще издали выпалила она. – Случилась беда! Ту вещь, которую ты оставила на столе в беседке!.. Ее украла Десма! Не знаю откуда она взялась! Выскочила из-за кустов, схватила и тут же улетела! Что прикажешь делать?
* * *
Шатбс-капитан как упала, так и встала – на удивление быстро, выхватив «Thomson» и сразу изготовившись к стрельбе. Конечно, в быстроте и точности движений Наташе было далеко до Элизабет, но госпожа Бондарева очередной раз удивила меня.
– Не стрелять! – успел выкрикнуть я раньше, чем баронесса поймала цель в клубах пыли. – Наташенька, в сторону! – я оттеснил ее, одновременно выбрасывая вперед «Лепестки Виолы» – громкий хлопок сдул пыльное облако влево.
Теперь я с полной ясностью видел крупную серую гарпию. Ее кроваво-красные глаза хищно уставились на меня. Против этого чудовища мой щит был достаточно надежен, и сейчас я переживал только за Элизабет – она могла влезть и серьезно пострадать.
– Элиз! Оставаться на кухне! Это приказ! – крикнул я. В правую руку я успел активировать кинетику, и сейчас мне ничего не стоило снести голову этой твари с лицом злобной старухи. Однако, гарпии не появляются просто так. Как правило, портал им открывают сами боги, реже маги, прислуживающие небесным. Вот сейчас кто и для чего прислал ее сюда? Это следовало выяснить, прежде чем пачкать кровью нашей конспиративной квартиры.
– Боишься, Астерий? – прозвенела гарпия металлическим голосом, перья на ее крыльях вздыбились. – Тебе есть за что бояться! Зачем ты убил Делию?
– Это ты о ком? О той курице, что напала на меня месяц назад в Шалашах? Убил, потому что она мне не понравилась. Встречный вопрос, пернатая, и куда более важный: зачем ты сломала стену? – я сделал пару шагов вперед, догадываясь, что обломки стены и разбросанные кирпичи вперемешку с кусками штукатурки – дело вовсе не когтей гарпии. Такое вряд ли было бы ей по силам.
– Извини, портал открылся не совсем так, как задумано. Недоучки открывали, – она издала звуки отдаленно похожие на смех. – К сожалению, я не могу сейчас тебя убить – Величайшая не одобрит. Пока ты ее союзник, живи спокойно. Но ты же знаешь, Астерий, союз с Герой для тебя не будет долгим. Ты почти всегда с ней в неладах.
– Дурочка, не лезь в мои сердечные отношения. Рассказывай, какого черта ты приперлась? – щит я пока не убирал, хотя уже прояснилось, что опасности от злобной гостьи вряд ли стоит ждать.
– Принесла тебе подарок. Ах, Астерий, если бы ты знал, как не идет тебе облик смазливого юнца! И если бы твои сучки… – гарпия покосилась красным глазом на Бондареву, державшую ее на прицеле, – если бы они знали какое чудовище прячется в этом юнце! – она закудахтала смехом, обнажая острые зубки.
– Заткнись, идиотка! Ты же знаешь, я могу убить тебя одним движением руки. Выкладывай, зачем прилетела, а то, знаешь ли, растет соблазн отправит тебя к твоим мертвым подругам, – пальцы правой руки я собрал как бы сближая их кончики – вспыхнуло голубоватое свечение.
– Я боюсь даже произносить зачем прилетела. Если ты узнаешь всю правду… Правду, что находится здесь, то сразу бросишься целовать мне ноги, – она встряхнула металлическим цилиндром, который держала в когтях. – Но ты мне слишком противен. Придется это… – серебристый предмет снова мелькнул в ее скрюченных когтях, – просто бросить здесь – мне оно как бы не нужно!
– Старая пернатая шлюха, уж поверь, я к тебе не испытываю ни капли влечения. Приятнее было бы поцеловать задницу сатира, – я все-таки убрал щит и видел теперь крылатую старуху без дымки магической защиты.
– Еще, что важно… Запомни, Астерий! Эту штуку я украла у Геры. Да, именно украла! Наверное, Величайшая, сейчас от злости сотрясает стены дворца, и я рискую быть наказанной за воровство, но дело уже сделало, мерзкий червяк – получи! – ее лапа с показной небрежностью метнула в мою сторону металлический предмет.
В какой-то миг мне показалось, что это разновидность британской пехотной гранаты, только уменьшенного раза в три-четыре размера, и я снова хотел раскрыть щит. Однако успел разглядеть лучше металлический цилиндрик и не стал лишний раз тратить магический ресурс.
– Надеюсь, еще увидимся, – прошипела гарпия, отступая к темному овалу портала, злобно глянула на меня и, расправив крылья, отправилась в обратный путь.
– Поручик, мы не на вольной прогулке в Москве! Оружие вы должны держать при себе всегда! – сказала Бондарева, повернувшись к Бабскому. Как я догадался, штабс-капитан выражала недовольство, что он в момент появления гарпии оказался безоружным.
– Ну так, Наталья Петровна, мое в моей комнате. Как-то в голову не пришло, что к вам в гости надо ходить с пистолетом. Тем более с ним ложиться в вашу постель, – виконт расплылся в улыбке.
– Все хорошо? – настороженно спросила Элизабет, переступая груду битого кирпича.
– Как сказать… Вот у госпожи Бондаревой теперь комната расширилась в коридор. Да, кстати, у нее теперь собственная ванная с туалетом, – я только сейчас заметил, что часть стены санузла тоже обрушилась. – Элиз, это не трогай! – остановил я Стрельцову, когда так хотела поднять цилиндрик, брошенный гарпией.
– Боюсь, вам, дамы, предстоит здесь непростая уборка, – Алексей Давыдович выглянул из-за моего плеча, оценивая разрушения в квартире. – Понимаю, такая работа не для баронесс, но иных рабочих рук здесь нет.
В этот раз на его глуповатую шутку не обратил внимание никто. Бондарева, наверное, даже не услышала слова Бабского. Убрав пистолет, она присела на корточки над металлическим цилиндриком, подняла голову ко мне и спросила:
– Просканирую?
– Делай, – согласился я, – но не дотрагивайся. Когти гарпии ядовиты. Яд у них очень сильный, даже его следы могут серьезно навредить.
Я тоже присел на корточки, вытянул вперед правую руку, переводя часть внимания на тонкий план и стараясь понять какие неприятные сюрпризы может нести эта вещь. Как ни странно, я не обнаружил и намека на опасность. На этой штуковине, сделанной из серебра и покрытой изящной гравировкой, не было даже признаков яда гарпии. Вот такую необычную загадку подбросила мне крылатая тварь. Особо нелепыми были ее слова, будто она украла эту вещь у Геры лично для меня. Ведь это было совершенным абсурдом! С какой радости птица-старуха, явно не испытывающая ко мне теплых чувств, стала бы так рисковать⁈ Ведь понятно, что если бы это было правдой, то Гера бы выщипала все ее перья, а потом оторвала голову. Однако, гарпия не могла сказать просто так то, что сказала, и явно в ее словах крылся какой-то смысл.
Мои мысли подтвердила штабс-капитан:
– Не чувствую никакого подвоха. Кстати, вещь из чистого серебра, похожа на небольшой пенал, в ней что-то есть. Только не понимаю, как она могла украсть это у богини для тебя, Александр Петрович. Ведь врагам не делают такие подарки просто так, а настроена она к тебе недобро. Настолько недобро, что казалось, вспыхнет от ненависти. Здесь, Астерий, что-то не так, – назвав меня моим древним именем баронесса не без ехидства улыбнулась. – Посмотрим, что внутри?
– Посмотрим. Чуть позже, – я решил, что лучше набраться терпение и вскрыть подарок гарпии без спешки на кухне за столом.
– Гарпия в переводе с древнегреческого означает воровка, разбойница, – заметил Бабский. – Вот она и старается соответствовать изначально возложенной на нее роли. Украла у богини. А вещица красивая, серебряная.
– Более верное значение этого слова «гарпия» – «налетчица», – я поднял металлический цилиндр, откинув обломки кирпича, встал, подумав, что в давние времена сорок-воровок, таскающих всякое блестящее, троянцы тоже называли гарпиями.
– Бегу на кухню, а то сгорит, – сообщила Стрельцова и поспешила туда, откуда доносился запах жарившейся картошки. Вдруг остановилась, не доходя до двери десятка шагов. В руке ее снова появись «Кобра».
– Все в порядке, Элиз. Это хозяйка, – я тоже услышал, как открылась входная дверь и зазвучали шаги на лестнице.
– Все в порядке, если не считать маленького беспорядка, – Бабский весело покосился на груду кирпича, в которую превратилась часть стены.
– Ну, да, это как бы нехорошо, – согласился я, направляясь навстречу госпоже Камбер.
Едва она вышла с лестничной площадки в коридор, как тут же замерла и опустила руки, в которых держала большой бумажный пакет. Я даже думал, что она сейчас выронит этот пакет.
– Доброе утро, миссис Камбер! – приветствовал я ее, и улыбка как-то сама наползла на лицо, хотя я этого очень не хотел, понимая, что для Луизы Камбер вид за моей спиной вряд ли покажется добрым началом дня. С другой стороны, вряд ли эта квартира принадлежала ей. Скорее всего, это жилье было на балансе нашей Службы Внешних Слежений. Если так, то эти разрушения никак не повлияют на денежное благополучие миссис Камбер.
– Точно оно доброе? – ее глаза смотрели на куски кирпичей в дальнем конце коридора, где пока еще не осела пыль.
– Извините, как-то не слишком удачно вышло! – подал голос Бабский, появившись слева от меня. Вот ему с вечно смеющейся физиономией точно не стоило влезать – Луиза Камбел могла счесть сказанное им за издевку.
– Миссис Камбел, вы, пожалуйста, не беспокойтесь. Все это, – я кивнул в дальний конец коридора, – будет убрано, и стена восстановлена. Деньги на ремонт имеются. Постараемся сделать все так, как оно было.
– Оплачено кем, господином Барбье? – видимо Луизе даже в ее седовласые годы не был чужд юмор: она упомянула то самое имя, которое я использовал как кодовое слово при заселении в эту квартиру.
– Ну зачем нам привлекать самого господина Барбье? Я сам не бедный человек, – сказал я, начиная думать, что все это случилось крайне не вовремя, а денег у нас не так уж много, чтобы их тратить на ремонт.
– Подождите вы со своими деньгами. Я за вас волнуюсь, мистер Макграт. Как же вам неуютно будет теперь в комнате без стены. Лично вы с супругой заселились в эту комнату или в ту, что слева? – она подошла к пролому в стене, оглядывая торчавшие из штукатурки кирпичи и как бы оценивая ущерб. – Если не секрет, как вы добились такого результата? – ее внимательные карие глаза остановись на мне.
– Немного магии и удачи. Или неудачи, миссис. Вам действительно нравится? – с этой минуты я понял, что с ней можно шутить.
– Очень! Впечатляет! Я пока даже не буду спрашивать, кто из вас здесь такой волшебник. Потому как есть более важные вопросы. Например, как быть с уборкой? Я обязалась убирать у вас ежедневно, но это мне увы не по силам, – переложив бумажный пакет в левую руку, она наклонилась и взяла правой обломок кирпича как бы взвешивая его в руке. – Нам придется решить вопрос как со всем этим быть. Либо я вызову людей, которые займутся уборкой мусора, затем ремонтом, но тогда ваша жизнь здесь перестанет быть уединенной и спокойной. Сразу предупреждаю, для таких целей я могу пригласить лишь случайных, незнакомых мне людей. Либо вам придется смириться с последствиями вашей магической удачи или неудачи – как вы там сказали? – и жить здесь дальше при нынешних условиях.
– Спасибо, миссис Камбел, за эти предложения. Мы не хотели бы нарушать наше уединение суетой случайных людей. Поэтому буду особо благодарен, если мы остановимся на втором варианте, – согласился я, рассудив, что мы вполне сможем потерпеть некомфортные условия несколько дней. В крайнем случае, можно было переехать на другую конспиративную квартиру – адреса трех запасных надежно хранились в моей памяти и в последнем шифр-сообщении. – Как решим вопрос с оплатой ущерба? – спросил я, готовый сходить за деньгами в свою комнату.
