Текст книги "Проклятый город"

Автор книги: Эрл Стенли Гарднер

Соавторы: Дэшилл Хэммет,Корнелл Вулрич,Джордж Кокс,Фредерик Неваль,Чарльз Бут,Пол Кейн,Лесли Уайт
сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 18 страниц)

One, Two, Three
Paul Cain

Пол Кейн – пожалуй, один из самых таинственных авторов в мире детектива. Под этим псевдонимом скрывался популярный сценарист Питер Рюрик. Не так давно выяснилось, что и это звучное имя древнерусских князей – лишь прикрытие подлинного автора – Джорджа Кэррола Симса (1902–1966).

Его слава как автора детективов базируется на единственной книге: «Шустрый малый» (1933), о которой Рэймонд Чандлер сказал, что это, «похоже, апофеоз сверхжесткого детектива». Книга родилась из серии рассказов, опубликованных в журнале «Черная маска». «Шустрый малый» вышел первым, в мартовском выпуске 1932 года; за ним последовали еще четыре сюжета о приключениях Джерри Келлиса и его подруги-алкоголички С. Грэнквист.

Кейн сначала работал в Нью-Йорке, но затем, когда Кэрри Грант начал съемки фильма «Корабль игроков», основанного на его произведениях, Кейн перебрался в Лос-Анджелес. Этот фильм, собственно, и побудил его объединить рассказы и развить их в повесть, встреченную прессой градом прямо противоположных откликов. Повесть успеха не имела, и более он книг не писал, однако продолжал работать над сценариями. Наиболее знаменитым фильмом по его сценарию стал «Черный кот» (1934), повествующий о культе сатанистов. В главной роли снялся Борис Карлофф, с которым Кейн подружился на съемках. Его перу также принадлежат сценарии фильмов «Аферы (одного) джентльмена» (1934), «Убийства на Центральном» (1942), «Мадмуазель Фифи» (1944).

«Раз, два, три» впервые опубликован в «Черной маске» в мае 1933 года и вошел в первый сборник Кейна «Семь убийц» (1946).

Раз, два, три
Пол Кейн
(пер. Ю. Балаян)

Я провел в Лос-Анджелесе почти неделю в ожидании этого парня, Хили. По наводке я узнал, что он за кучу липовых опционов прибрал железнодорожную компанию в Квебеке весом в полтораста тысяч баксов. Недурно.

Немного позже мой информатор сообщил, что Хили снялся в западном направлении и что без карт он даже в сортир не отлучается. Я, кстати, тоже.

Снимите три сверху, прошу.

В Чикаго я разминулся с ним на каких-то два часа и, раздосадованный, решил наказать себя прогулкой по кассам. Расспросил кассиров, повидался с агентами и в конце концов кое-что вызнал: оказывается, Хили купил билет до Лос-Анджелеса. Значит, время собираться и нам.

Спасибо.

Пас.

Воскресным вечером в фойе «Рузвельта» я встретил парня из агентства «Истерн инвестигейторс», детектива Гарда. Посидели, выпили, потолковали. Похоже, мишень у нас была одна и та же: детектив прибыл на Западный берег в поисках некоего Хили. Но в подробности он не вдавался, да я и не расспрашивал. Мне было известно, что «Истерн» работает, по большей части, с загадочными исчезновениями, разводами и прочими делами в том же роде.

В понедельник утром Гард мне позвонил и сообщил, что их филиал в Солт-Лейк-Сити засек Хили в Кальенте, штат Невада. Я вежливо и отстраненно поблагодарил его, изобразив безразличие, однако, едва закончив разговор, тут же нанял машину в «Ю-Драйв» и рванул в Кальенте.

Около четырех пополудни я туда прибыл и засек Хили во втором по счету кабаке в компании пяти аборигенов. По виду этих местечковых талантов я понял, что времени у меня навалом.

Хили оказался крупным парнем, с лоснящимся круглым лицом, пухлыми влажными губами и маленькими глазками. Честно говоря, меньшего калибра глаз я в жизни не видывал! И расставлены чуть не на ширину ушей.

Хили выигрывал, проигрывал, но игра их гроша не стоила. Партнеры у него подобрались консервативные, соревновались в осторожности. Игра вначале шла на равных, но Хили повезло, и он выбил-таки из двоих не то семьдесят, не то восемьдесят баксов и в самом благодушном настроении отлучился к бару, где заказал выпивку для партнеров и лимонад для себя.

Я воспользовался случаем и подкатил к нему.

– Извините, мы с вами, похоже, встречались у Лонни и Томпсона в Детройте.

Лонни держит букмекерскую контору, и моя информация о Хили по большей части получена от него.

– Возможно, – улыбнулся он и спросил, что я пью. Я заказал виски.

Он поинтересовался, долго ли я пробуду в городе, и я ответил, что только что прибыл из Лос-Анджелеса, да и то лишь для того, чтобы бросить взгляд на одно-другое-третье; но смотреть, похоже, не на что, события развиваются настолько вяло, что я отбуду обратно сегодня же вечером или завтра утром.

Я заказал еще один лимонад для него и виски для себя, мы поболтали о Детройте, и вскоре он вернулся к своей компании.

Для начала достаточно. Я у него отметился как один из «своих парней».

Я вышел, проехал пару кварталов до отеля «Пайн», снял номер. Создавалось впечатление, что это единственный отель в городе – других как будто и не было… Но на всякий случай я пролистал журнал регистрации и обнаружил Хили. Я поднялся в номер, принял душ, улегся с сигаретой и стал неспешно размышлять… По данным Лонни Томпсона у Хили с собою деньги и аккредитивы. Мне надо было заманить его в Лос-Анджелес – туда, где с ним можно работать.

Я и не заметил, как провалился в сон. И когда через час я проснулся от стука в дверь, было уже темно. Встав, щелкнул выключателем, открыл дверь. Принять Хили достойно не удалось: я пробубнил невнятное приглашение войти и присесть, а сам направился к раковине. Ополоснул лицо холодной водой, чтобы пробудиться окончательно. Повернувшись, я увидел, что он сидит на краешке кровати с растерянным – я бы даже сказал перепуганным, видом. Я предложил ему сигарету и заметил, как дрожит его рука.

– Извините, я вас разбудил, – пробормотал он.

– Ничего, ничего, – успокоил я.

Он подался вперед и очень тихо произнес:

– Мне надо побыстрее отсюда смыться. Сможете вы подвезти меня до Лос-Анджелеса?

Это было так неожиданно, что я чуть не подскочил. От сонливости моей не осталось и следа. Моим первым желанием было заорать: «А как же!» – схватить его за руку и поволочь в машину. Но он был явно испуган, а, когда человек испуган, самое время разузнать, что к чему и что почем.

Я философически воздел очи к потолку и несколько нерешительно протянул:

– Э-э-э… Да, конечно. Почему бы и нет?

Он жарко зашептал:

– Послушайте… Я приехал сюда утром в воскресенье. Хотел остаться, чтобы получить вид на жительство и подать на быстрый развод по законам Невады. Жена уже шесть недель у меня на хвосте, житья не дает. Она здесь. Когда я вернулся в гостиницу, она ворвалась в мой номер и закатила истерику.

Тут я понял, кто заказчик Гарда.

– Вечером заявилась, – продолжил Хили. – Она сейчас в соседней комнате.

Он замолчал. Я скроил сочувственную мину и спросил:

– И… что?

– Нужно быстро смываться. Актриса из нее никакая. Она ворвалась ко мне и устроила сцену… С братом она, видишь ли… Он тоже еще тот актер! А вы в Лос-Анджелес едете… Я увидел ваше имя в журнале, подумал, может, захватите… Тут ни машину не снять, ни поезда до полуночи…

Он извлек из кармана внушительную пачку зеленых, толще которой я и в кино не видал, и принялся отслюнивать от нее бумажки.

– Если вопрос в деньгах, то…

Я гордо замотал головой и уверенно произнес:

– Я готов немедленно отправиться, мистер Хили, и с удовольствием приглашаю вас в попутчики. – Не откладывая дела в долгий ящик, я натянул пиджак. – Что у вас с собой?

Он уставился на меня с недоумением… или с подозрением?

– Ваш багаж, – пояснил я.

– А-а… Черт с ним, с багажом. – Он нервно усмехнулся. – Я налегке.

Мы вышли на лестницу.

– Большая прогулка, – прошептал он, вдруг остановился. – Послушайте, я заскочу еще на минутку в комнату, захвачу кое-что… Догоню вас у машины.

Я описал место, где стоит машина. Он сказал, что его счет уже оплачен, и я направился оплатить свой.

Мой прокатный автомобиль вклинился между грузовым «Фордом» и голубым «крайслеровским» «Родстером». Я снял машину с ручного тормоза и протолкнул ее футов на восемь вперед. После этого уселся за руль и, откинувшись на спинку сиденья, замер в ожидании.

Ситуация казалась мрачной и мутной. Хили перепуган до смерти, жена, шантаж, истерики… Багаж он бросает, но почему-то вдруг в последний момент возвращается в комнату за чем-то. То есть рискует вляпаться в очередную разборку из-за жены. Да что у них за отношения вообще? Странная особа: устраивает мужу сцены, гоняется за ним из штата в штат с каким-то подозрительным «братом»… Впрочем, в Неваде все возможно.

Просидев минут пять, я занервничал, открыл машину, вышел. Уже закрывая дверцу, услышал звуки пяти подряд выстрелов откуда-то из отеля, сверху.

Часто я оказываюсь перед выбором: влезть в передрягу или обойти ее сторонкой. И всегда-то я вляпываюсь. Дурак дураком. Вот и в этот раз я ринулся вперед.

Когда я распахнул дверь, клерк регистрации, высокий очкарик-блондин, уже выскочил из-за своей стойки. Мы вдвоем помчались наверх, перепрыгивая через две-три ступеньки.

В коридоре третьего этажа маячит фигура мужчины в длинных подштанниках. Дрожавшей рукой он указывает на дверь номера. Мы врываемся туда. Хили неподвижно лежит ничком посреди комнаты. Ближе к стене – тело женщины, тоже вниз лицом.

Лицо служащего отеля приобрело очень красивый салатный оттенок. Он никак не мог оторвать глаз от Хили. Я подошел к женщине и перевернул ее на спину. Года 22–23, миниатюрная сероглазая блондинка. В боку нож, чуть ли не под мышкой. Рядом с вытянутой рукой – автоматический пистолет 38-го калибра. Мертвая женщина. Совершенно мертвая.

Человек в шерстяных подштанниках заглянул в дверь, что-то пискнул, выбежал и понесся в другой номер. Я слышал, как он орет, сообщая горячую новость кому-то еще.

Я тронул служащего за плечо и указал ему на тело девушки. Тот сглотнул раз, другой, пробормотал, заикаясь:

– Мисс МакКей.

Его словно загипнотизировала широкая спина Хили. М-да… Очень большой гамбургер.

Затем комнату разом заполнила дюжина мужчин. Шериф, оказывается, играл в бильярд через улицу. Он перекатил Хили на спину и удивленно изрек, как будто сделал эпохальное открытие:

– Это мистер Хили!

– Угу. Застрелен, – автоматически добавил я.

Шерифу почему-то не очень понравилось мое пояснение. Он взглянул на клерка и спросил у меня, кто я таков. Я назвался, и служащий в подтверждение кивнул головой. Шериф поскреб затылок и подошел к девушке. Я хотел сообщить, что она заколота, но решил воздержаться.

«Шерстяные подштанники» вновь появился, но уже в брюках. Их обладатель сообщил, что не слышал ничего, кроме внезапно раздавшихся неясных воплей и последующих выстрелов.

Я спросил, как скоро после выстрелов он оказался в коридоре, и он ответил, что не уверен, но примерно через полминуты.

Первая интересная деталь: трупы обнаружились не в комнате Хили, а в номере мисс МакКей. В соседнем номере. Это могло означать, что Хили умышленно вошел в ее комнату, а не она ворвалась к нему, когда он забирал якобы забытые вещи.

Еще деталь: нож принадлежал Хили. Нашлись свидетели. Большой складной нож, семидюймовое лезвие, открывается и фиксируется нажатием на кнопку. Говорили, что Хили развлекался метанием ножа, играл во всякие «ножички», в том числе и в довольно рискованные, близкие к членовредительству.

Третья деталь самая интересная. Куда девались деньги? Шериф с парой своих парней подробнейшим образом обшарил обе комнаты. Они, правда, не деньги искали, а улики: о деньгах они представления не имели. Но искали добросовестно.

Все, что они нашли у Хили, – четыре стодолларовых бумажки в кармашке для часов, сигареты да ключи. Ни писем, ни деловых бумаг. Большой чемодан забит грязным бельем. Пачка, которой Хили тряс перед моим носом, испарилась.

В следующие полчаса я кое-что обнаружил. Девица прибыла в отель без сопровождающих. Кроме нее да меня, никто за весь день не зарегистрировался. Ее комната находилась в двадцати футах от задней лестницы, боковая дверь в отель не запиралась до десяти ночи. Специально для того, кого Хили обозначил как «брата своей жены». Итак, Хили мог отправиться наверх, чтобы заняться девицей. То, что он ее боялся, для меня бесспорно, ибо страх в людях я распознаю безошибочно. Он обеспечил себе отход – со мной – и решил напоследок убрать угрозу.

Так называемый «брат», вероятно, прибыл в разгар бурной сцены и с расстояния в шесть футов вскрыл спину Хили. Затем он обследовал карманы убитого, забрал все ценное – возможно, чековую книжку или аккредитивы, отшвырнул пистолет и смылся по черной лестнице. Вполне возможный вариант развития событий.

Согласно тут же скроенной версии шерифа, Хили зарезал девицу, которая после этого, с тремя дюймами стали в сердце, всадила ему пять пуль в спину.

Я не стал спорить с шерифом. Он о «брате» ничего не знал, и я не хотел создавать ему лишних трудностей в расследовании. Кроме того, пачка долларов, исчезнувшая из кармана Хили, взывала не к шерифу, а к моему чувству гражданского долга.

Вернувшись к автомобилю, я не застал рядом голубого «Крайслера». Вроде бы пустяк, однако интересно, кто бы это мог так торопливо покинуть место происшествия, когда все окружающие рвались поскорее с ним ознакомиться.

На вокзале ничего разузнать не удалось. Дежурный только что заступил, телеграфист, сидевший на станции весь вечер, отлучился на ужин. Я нашел его в забегаловке напротив, и он поведал, что вечерним из Солт-Лейк-Сити прибыло несколько человек, в основном местные, кое-кого он не знал, а девица приехала одна, без сопровождающих.

Я вернулся к машине, размышляя о голубом «Крайслере». Конечно, возможно, что девица прибыла из Солт-Лейк-Сити одна, тот парень, «брат» или любовник, или кто он ей там, прикатил на машине. Может, у них была причина не появляться вместе.

В местных гаражах и на заправочных станциях ничего о голубом «Крайслере» узнать не удалось. Я вернулся в гостиницу, заглянул еще раз в регистрационный журнал. Мисс МакКей записала, что она прибыла из Чикаго. Потолковал с клерком и шерифом, да и со всеми, кто не возражал побеседовать. Шериф сообщил, что он послал телеграмму в Чикаго, так как похоже было, что оба они оттуда, и МакКей и Хили, а у последнего в кармане нашли и письмо от чикагского адвоката, насчет развода. Шериф высказал мудрую догадку, что мисс МакКей и миссис Хили – одно и то же лицо.

Я подкрепился сэндвичем и пирогом в ресторане отеля, собрал шмотки, погрузился в машину и отбыл в Лос-Анджелес.

Во вторник утром я спал до одиннадцати. Позавтракал в номере и телеграфировал своим в Чикаго, чтобы выслали, что у них есть по МакКей и ее братцу. Позвонил дежурному, узнал номер Гарда и спустился к нему.

Облаченный в ночную сорочку Гард восседал у окна и с умным видом просматривал утренние газеты. Я присел напротив и справился о его самочувствии и настроении. Он заверил меня, что все прекрасно, и тут же проронил:

– Тут все в один голос сообщают, что нашему другу Хили несколько не повезло.

Я кивнул.

– Ай-ай-ай… Жена его очень расстроится.

– Угу. – И я улыбнулся.

Гард укоризненно уставился на меня.

– С чего это ты ухмыляешься и что означает «угу»?

Я объяснил, что, согласно полученной мною информации, миссис Хили предстоит отправиться обратно на восток в багажном вагоне, в специализированной таре.

Гард утонченным кивком головы отверг мою версию.

– Ничего подобного. Миссис Хили жива, в добром здравии, и вообще, она – одно из изумительнейших созданий Господа на этой грешной планете.

Очевидное неравнодушие к миссис Хили не помешало ему сообщить, что она его клиент, что в понедельник утром она прибыла на самолете из Чикаго, что он встретился с нею в офисе агентства… После этого он углубился в ее словесный портрет, все более вдохновляясь по ходу повествования. Глаза, волосы, прическа… Он даже жестикулировать начал. Бабник!

Сквозь поэтический туман выяснилось, что у миссис Хили были крупные неприятности с одноименным мистером, и эти неприятности она твердо вознамерилась уладить. Для этого она и потребовала у филиала Солт-Лейк-Сити определить местонахождение Хили. И почти сразу после того, как агентство выполнило ее поручение, отправилась в Лос-Анджелес. Она прибыла как раз в то утро, когда Хили выследили в Кальенте, и решила подождать в Лос-Анджелесе. Гард похвастался, что нашел ей квартиру. Он полагал, что агентство уже довело до сведения миссис Хили дурные вести о ее муже. Гард изобразил на физиономии работу мысли и спросил кого-то третьего, не стоит ли ему отправиться к миссис Хили, дабы утешить свежеиспеченную вдову.

– Конечно! – с энтузиазмом подхватил я. – Поехали.

Гард, оказывается, вовсе не собирался брать меня с собой, но я убедил его, что такой друг покойного, каким являюсь я, разумеется, необходим для того, чтобы утешить вдову. Гард вздохнул, и мы отправились.

Миссис Хили оказалась даже эффектнее, нежели можно было заключить по восторженному описанию Гарда. Смуглая, с темными глазами, иссиня-черными волосами – и красота ее искусно подчеркивалась изысканным туалетом. Голос ее тоже как нельзя лучше подходил к чертам лица, фигуре и покрою платья. Она милостиво выслушала бессвязное бормотание Гарда, слегка кивнула мне и пригласила расположиться в удобных креслах. Выглядела она так, как будто только что всплакнула, как и положено безутешной вдове. Гард, надо признать, подыскал ей весьма уютную квартирку – шикарный двухэтажный люкс на Гарден-корт в Кенморе.

Я рассыпался в соболезнованиях своих личных и от лица всех многочисленных наших с Хили детройтских знакомых, тут же мною придуманных. Предложил любую помощь – в общем, как положено.

Все, что можно было сказать, сказано. Да много ли тут скажешь? Много ли услышишь?

Она попросила Гарда простить ее за причиненное беспокойство, за звонки предыдущим вечером, вызванные беспокойством и предположениями, что муж прибыл в Лос-Анджелес после закрытия агентства.

Гард лепетал что-то, себя не помня. Видно было, какое она на него произвела впечатление. На меня, впрочем, тоже.

Она не очень уверенно предположила, что останется в Калифорнии еще на какое-то время, и более определенно сообщила, что тело мужа уже распорядилась отправить в Детройт, к родственникам.

Наконец, я принялся раскланиваться, Гард присоединился ко мне, миссис Хили еще раз поблагодарила нас, и служанка заперла за нами дверь.

Гард сослался на дела в городе, я остановил такси и вернулся в отель. Там меня уже ждала телеграмма из Чикаго.

ДЖУЭЛ МАККЕЙ ДВЕ СУДИМОСТИ ВЫМОГАТЕЛЬСТВО ТЧК РАБОТАЕТ МУЖЕМ АРТУРОМ РЕЙНЗОМ ОН ЖЕ ДЖЕЙ ЭЛ МАКСВЕЛЛ ТЧК ОБА УЛЕТЕЛИ ВЧЕРА ИЗ ЧИКАГО В ЛОС-АНДЖЕЛЕС ТЧК ОПИСАНИЕ МАККЕЙ ЧЕТЫРЕ ОДИННАДЦАТЬ СТО ДВА ///футы, дюймы, фунты////БЛОНДИНКА СЕРЫЕ ГЛАЗА РЕЙНЗ ПЯТЬ ШЕСТЬ СТО ДВАДЦАТЬ ПЯТЬ РЫЖИЙ КАРИЕ ГЛАЗА ТЧК БРАТ ВИЛЬЯМ РЕЙНЗ ПОМЕСТЬЕ САУТ-ЛАБРЕА ПРИВЕТ ЭД

Адрес и телефон поместья Рейнза я нашел в телефонном справочнике, взял такси и съездил туда на экскурсию. Бегло осмотрел, выходить не стал, велел водителю ехать на Беверли-бульвар к кондоминиуму Селвина. Там, согласно тому же телефонному справочнику, находилась квартира Рейнза.

Затем полчаса обсуждал достоинства свечей зажигания с чумазым чехом, механиком селвиновского гаража. И попутно выяснил, что мистер Рейнз выехал около десяти часов с еще одним джентльменом, а также узнал, как мистер Рейнз выглядит и что у него за автомобиль. Джентльмен, сопровождавший мистера Рейнза, роста высокого… впрочем, может, и низкого. Не то вообще женщина…

Я оставил такси за углом и обосновался в кафешке напротив. Допивал пятую «кока-колу», когда перед фасадом Селвина появился ожидаемый мною автомобиль. Мужчина среднего роста и возраста покинул место водителя и скрылся в подъезде дома. Пассажир пересел на переднее сиденье и двинул машину по Беверли на запад. К этому моменту я уже сидел в такси.

Конечно, я не был на сто процентов уверен, что преследую Рейнза. Роста он, во всяком случае, небольшого. Пришлось рискнуть.

С Беверли на Вестерн, потом по Вестерн. Куда, интересно, девался голубой «Крайслер»? На перекрестке пришлось приблизиться к преследуемой машине, и как раз в этот момент ее водитель обернулся. Я чуть из окна не выпал. Секунд пять мы глядели в глаза друг другу. Я узнал его! Вчера я видел его в комнате мисс МакКей в отеле «Пайн» в Кальенте. Он был в толпе оболтусов, ворвавшихся в комнату вместе с шерифом, среди тех ахающих да охающих болванов. Хорош! Вернулся, чтобы проверить качество своего труда. Взглянуть на тепленькие трупы.

Конечно, он тоже меня узнал. И как только загорелся зеленый свет, пулей рванул по Вестерн к Фаунтин.

На Фаунтин он стряхнул нас с хвоста. Я умолял водителя, как сына родного. Я валялся у него в ногах, вспомнил все любезности на португальском и придумал пару новых. Тщетно. Рейнза и след простыл.

На обратном пути в отель я заехал в голливудский филиал автоклуба и по номеру установил владельца ускользнувшей машины. Ну да, конечно же, брат Рейнза, а что проку? В квартиру своего брата Рейнз теперь не вернется, машину он уже, пожалуй, где-то бросил и в ближайшее время вряд ли вернется за ней.

Он не знал, что мне от него надо. Вполне мог предположить, что я коп, и смыться из Лос-Анджелеса. А то и из страны. Сидя в номере, я предавался горестным раздумьям о своем кретинизме. Почему было не подойти, когда он подъехал к Селвину с братом? К чему эти гонки на такси? Ничего мне больше по делу Хили не отколется.

Около пяти часов пополудни я вышел, прогулялся по бульвару Голливуд до Бронсон и обратно до Вайн по другой стороне; зашел на станцию «Ю-Драйв» и взял автомобиль. Лучшее средство от нервов – скорость. Я рванул по ущелью Кахуэнга и, действительно, быстро успокоился. В голове прояснилось, и в нее даже пришло несколько гениальных идей. Но вернувшись к кондоминиуму Селвина, я выяснил, что мои «гениальные мысли» абсолютно бесполезны. Уильям Рейнз приказал консьержу направить меня к нему наверх, улыбнулся, как родному, предложил выпить. Я сообщил ему, что хочу повидаться с его братом по взаимовыгодному делу. Он, «весьма сожалея», ответил, что брат его в Чикаго, что не виделись они уже два года. Я не стал укорять его за бессовестную ложь. Что проку? Вежливо поблагодарил наглеца и ушел.

Вернувшись в Лос-Анджелес, я поужинал в китайском ресторанчике, после чего отправился по Санта-Фе узнать расписание поездов. Надо возвращаться в Нью-Йорк. В Голливуд поехал по Гарден-корт. Так просто, без особенного резона. Да, вспомнил о миссис Хили. К тому же почти по пути.

Знакомый «Крайслер» стоял наискосок от входа, через улицу. Чуть проехав, я остановился, вернулся пешком, чиркнул спичкой и проверил табличку на рулевой колонке. Прокатная машина другого филиала «Ю-Драйв», в центре, на Саут-Хоуп.

Я рванулся ко входу, как собака, учуявшая след. Лифтер-мексикос, казалось, не заметил вложенной ему в карман бумажки, но рот его тут же открылся и выпалил, что рыжий коротышка только что поднялся на четвертый, «и пяти минут не прошло, сэр». Миссис Хили скорбела об утрате как раз на четвертом. Всего на четвертом было три квартиры, это я помнил.

Из-за двери доносилось до меня лишь едва слышное жужжание голосов. Я медленно повернул ручку и слегка нажал – заперто. Прошел к окну, под которым прилепилась площадка пожарной лестницы. Перевалившись за перила, держась одной рукой и вытянув голову, смог сквозь окно столовой миссис Хили разглядеть закрытую дверь в гостиную. И более ничего. Поразмыслив, я решил, что не следует продолжать висеть за ограждением пожарного балкона, и перебрался обратно.

Опершись на перила, попытался обдумать. Что надо парню, который застрелил Хили, у его вдовы? Тот же шантаж? Или продажа какой-то информации? Я терялся в догадках.

Снова прижал ухо к двери. Голоса чуть громче, но все равно ничего не разобрать. Прошел дальше по коридору, повернул за угол. Предположил, что передо мной черный ход, толкнул дверь – и мысленно обругал себя за потерю времени на пожарной лестнице. Вошел, закрыл дверь, бесшумно прокрался в темную кухню.

Подумал о своем правовом статусе. Как я буду оправдываться, если кто-то вдруг появится? Какого дьявола ищу в чужой квартире? Прикрывшись фиговым листком желания защитить бедную вдову, я двинулся вперед, к двери в комнату, которую видел с пожарной лестницы.

Дверь в гостиную представляла собой чахлое декоративное сооружение из картона. Сквозь нее я услышал слабый приглушенный крик, как будто из прикрытого ладонью рта, затем падение какой-то мебели. Там явно дрались, стараясь не поднимать шума.

Времени на раздумья не оставалось. Рука сама распахнула дверь.

Миссис Хили с широко раскрытыми глазами стояла у стены, прижавшись к ней спиной и подняв руку ко рту. Возле занимавшего центр комнаты стола катались по полу двое. Когда я вошел, одному из них удалось вырваться и подняться на ноги. Рейнз! Он ринулся к лежащему на полу сверкавшему никелем пистолету. Его противник, поднявшись на колени, тоже бросился к оружию. Гард. Он бы опередил Рейнза, но тот пнул пистолет, отбросив его из-под руки Гарда. Гард дернул Рейнза за ногу – и вот они снова катаются по полу, сопя и мутузя друг друга. Я сделал два шага в комнату, подобрал пистолет. Нагнувшись над кучей-малой из двух извивающихся тел, я выделил рыжую шевелюру Рейнза, перехватил пистолет за ствол. Изловчившись, приложился рукоятью к голове Рейнза, как раз за ухом. Он мгновенно затих.

Гард медленно поднялся. Он провел рукой по голове, передернул плечами, оправляясь, и ухмыльнулся с видом, прямо скажем, дурацким.

– Какая встреча, Гард, – ухмыльнулся и я, поворачиваясь к миссис Хили. Она все еще стояла у стены, в ужасе прикрыв рот рукой.

Тут мне на голову почему-то обрушился потолок комнаты, и все погрузилось во мрак.

Когда я открыл глаза, вокруг по-прежнему было темно, но контуры окна я все же различил. Слух тоже функционировал, воспринимая чье-то дыхание. Черт его знает, сколько я валялся в этой проклятой комнате. Дернулся было встать, но в голове что-то взорвалось, и я счел за благо вернуться в исходное положение. Через некоторое время я снова попытался подняться. На этот раз получилось лучше. Ползком продвинувшись до стены, я полез по ней вверх, дотянулся до выключателя.

Рейнз лежал на том же месте, где я до него добрался. Но теперь его украшала обмотанная вокруг рук и ног бельевая веревка, а изо рта торчал самодельный кляп из носового платка. В его взгляде угадывался сарказм и самоирония.

Гард валялся ничком возле двери в столовую. Его дыхание я слышал во тьме. Кляпом его не удостоили, поскольку он был без сознания.

Я вытащил платок изо рта Рейнза и опустился рядом с ним. В голове громыхала тропическая гроза. Рейнз тут же воспользовался обретенным даром речи.

– А ты, оказывается, на редкость умный парень! – просипел он.

Я не понимал, что он имеет в виду. Тогда я вообще был неспособен что-либо понимать.

Но Рейнз своим противным писклявым голоском продолжал восхищаться моими интеллектуальными и иными способностями, а затем перешел к просветительской беседе, и до меня кое-что начало доходить сквозь всполохи молний и удары грома бушевавшей в голове грозы.

Получалось, что он и МакКей загнали Хили в бутылку. Козырным тузом в их раздаче оказалось то, что Хили ненароком забыл о своем законном браке и женился на мисс МакКей. Были у них и еще козыри, включая совращение несовершеннолетних и нанесение увечья. Когда Хили провернул свою махинацию в Квебеке, они приперли его к стенке в Чикаго.

Хили удрал от них, и они пустились в погоню через Солт-Лейк-Сити, догнали его в Кальенте. Вечером в понедельник МакКей «отметилась» у Хили в отеле.

Рейнз не светился рядом с нею. Они решили на всякий случай не афишировать свою близость, но запасной выход гостиницы ему был хорошо известен, и Хили они подогрели до нужной, как им казалось, кондиции.

Когда Хили побежал спасаться ко мне, Рейнз вышел и занял позицию через улицу, чтобы отрезать объекту путь к отходу. Чуть ли не сразу он увидел, что к гостинице подкатил голубой «Крайслер». Миссис Хили он узнал сразу, так как видел ее однажды в кабаке в Чикаго, где она угостила мисс МакКей пивом – пиво было в бутылке, и бутылкою этой она огрела соперницу по голове. Тихая такая, смирная девушка. «Крайслер» замер у фасада, из него вышел мужчина и направился в отель – очевидно, купить сигару и заглянуть в регистрационный журнал. Когда он вернулся, поговорил чуток с миссис Хили и отправился искать черный ход. Нашел, снова вернулся, доложил.

Тут я сообразил, что, говоря о сопровождавшем миссис Хили мужчине, Рейнз все время употребляет словосочетание «этот парень». Открыв глаза, я засек направление его взгляда. Он смотрел на Гарда.

Миссис Хили направилась к черному ходу, в то время как Гард забрался в машину. Посидел за рулем, потом занервничал, вылез, принялся шнырять по местности, осматриваться. Именно тогда я и подошел к машинам. Он затаился в сторонке и наблюдал за моими действиями, пока не началась пальба и я не припустил в отель.

По словам Рейнза, миссис Хили сунулась в номер к благоверному, дождалась его и дала ему зайти к МакКей. Сама она подслушивала под дверью. Когда Хили открыл дверь, чтобы выйти, она впихнула его обратно и влетела туда за ним. По мнению Рейнза, она сказала ему пару ласковых слов и освободила его карманы от груза ценных бумаг, компенсировав потерю несколькими кусочками свинца. Намерение убить мужа до того, как он успеет с нею развестись, очевидно, давно созрело в милой головке этой достойной молодой женщины. От несшегося к двери Рейнза она ускользнула и вскочила в машину. Гард тут же рванул с места – и только Рейнз их обоих и видел! После чего он вернулся в отель уже с шерифом и сопровождающей его толпой. Тогда я его и заметил впервые.

Потом он отправился ночным поездом в Лос-Анджелес, нашел миссис Хили и вступил с нею и с Гардом в оживленную дискуссию, которую я и прервал своим нежданным появлением.

Рейнз остановился перевести дух, и внезапно очнувшийся Гард использовал паузу, чтобы поведать, как обеспокоенная леди убедила его отправиться в Кальенте. Он сказал, что очень удивился, услышав выстрелы, но вовсе не удивился, увидев несущуюся к нему миссис Хили. Она пересказала Гарду версию, в которую ничтоже сумняшеся уверовал шериф, то есть, что МакКей нафаршировала пулями Хили; добавила, что юная преступница стреляла и в нее, что она страсть как напугана и хочет поскорее оказаться подальше от этого страшного места. Когда Рейнз добрался до миссис Хили, Гард несколько по-иному понял события, но решил соединить свою судьбу с судьбою достойной миссис Хили. Потому он и выступил на ее защиту сначала от Рейнза, а затем и от меня. Оглушив меня увесистым томом, он с помощью миссис Хили связал Рейнза и был готов сопровождать ее хоть на край света. Например, в Новую Зеландию или в иной тихий уголок. Она, однако, решила обойтись без сопровождающих. Очень милая леди.