Текст книги "Земля призраков"

Автор книги: Эрин Харт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 24 страниц)

ГЛАВА 9

Нора была одна в своей комнате и подсчитывала: прошло девять дней со времени пожара в башне и неделя – со дня печальной находки в подземелье. Работа Кормака в монастыре завершена, завтра после похорон они оставят Браклин Хаус. Сейчас они были одни во всем доме. Хотя Хью Осборн выглядел утром совершенно измученным, он настоял, что сам съездит в Шэннон и встретит свою тещу, и они не смогли разубедить его.

Кормак упаковывал вещи.

– Я только что поговорила с Хики, который работает в гараже, – сказала она, присаживаясь на кровать, где были разложены вещи Кормака. – Моя машина как новенькая, но они не смогли достать все необходимое для вашего автомобиля. Он на ходу, говорит Хики, но вам придется заменить заднее стекло, когда вы вернетесь в Дублин.

– Я думал, что, возможно, не поеду прямо домой, – сказал Кормак. Он помолчал немного, а потом продолжил: – Я размышляю, не отправиться ли на несколько дней в Донегал. – Он еще поколебался и посмотрел на нее. – Вы могли бы поехать со мной.

Это неожиданное решение изумило Нору. Мгновение она изучала его лицо.

– Мне придется вернуться в Дублин. Я уже пропустила неделю занятий. Кроме того, мне кажется, что вам лучше поехать одному. Я думаю, вы с отцом найдете, о чем поговорить. Как ваша голова, кстати? Вы уверены, что можете вести машину?

– Я справлюсь.

Он отставил чемодан в сторону и сел рядом с ней, а затем взял ее руку и прижался губами к запястью.

Она попытался высвободиться.

– Я не перестаю ругать себя, но правда достается иногда слишком дорогой ценой, верно?

– Нора, чем вы огорчены? – Он не дал ей уйти, но лишь крепче сжал ее руку.

– Я была так неправа относительно Хью. Я слышала только то, что хотела слышать, и приехала сюда, горя желанием повесить его. А хуже всего, что он полон всепрощения.

– Не только вы, все подозревали его. Полиция…

– Все, кроме вас.

– Может быть, так казалось. Но в душе, боюсь, я тоже колебался.

– Я думаю о том, что произойдет здесь дальше, Кормак. Девейни сказал – нас могут вызвать как свидетелей, если дело все же пойдет в суд. Я очень надеюсь, что этого не случится. Вряд ли Джереми сможет выжить, если попадет в тюрьму. А если он не будет осужден или получит условный срок? Девейни считает – это возможно, ведь Джереми был тогда несовершеннолетним. Где он отыщет пристанище?

– Хью сказал: он хочет, чтобы Джереми остался здесь… Если или когда его освободят. Он не видит злого умысла со стороны Джереми.

– Звучит очень благородно, но эта идея чревата бедой. Неужели он сможет забыть о том, что сделал Джереми? И уживется ли Уна Мак-Ганн под одной крышей со своим братом? – размышляла Нора. – Финтан отправляется в Штаты, на поиски счастья. Нужно подумать об Айоф, разве девочка должна жить в такой обстановке?

– За последние недели и мы, и Хью с Уной прошли через суровые испытания, – сказал Кормак. – Но на самом деле мы не так хорошо их знаем. Может, Хью Осборн куда великодушней, чем нам с вами кажется. И он нуждается в Джереми даже сильнее, нежели Джереми нуждается в нем. Может, Уна решится оставить дом. Каждый из них отыщет свой путь, Нора. Я уверен в этом. Но не знаю, чем мы можем им помочь.

Норе показалось, что подобные соображения, пожалуй, в чем-то и справедливы, но они не рассеяли ее печали. Она не сомневалась: все они сумеют выстоять, ведь люди обычно держатся до последнего, пока могут жить и дышать. Иногда – уже не сознавая ничего и не рассуждая, иногда – охваченные отчаяньем. Так почему же сейчас, когда открылась вся правда, ее обуревает желание выяснить что-то еще? И что еще она сможет выяснить? Кормак, скорее всего, прав. Их миссия завершена.

– Иди ко мне, – сказал он. Теплые руки обняли ее, обветренное лицо прижалось к ее лицу, и Нора отдалась охватившему ее чувству, откликаясь на каждое прикосновение, пока их тела не переплелись. Нора слышала, как неровно дышат они оба. Ее уносил водоворот, нахлынувшая лавина страсти.

Снизу послышался приглушенный звук дверного звонка. Нора отстранилась и соскользнула с кровати:

– Какого черта мы делаем? О чем мы думаем? Простите, Кормак.

Выходя из комнаты, она услышала, как его тщательно упакованный чемодан рухнул на пол.

ГЛАВА 10

Перед входом в Браклин Хаус стоял Девейни с коричневым бумажным конвертом, в котором лежали письма Майны Осборн. Когда Нора открыла дверь, он сказал:

– Я заскочил, чтобы повидаться с миссис Гонсалвес.

– Они вот-вот приедут. Вы можете подождать, если хотите.

Девейни вошел и поймал взгляд доктора Гейвин, устремленный на пакет.

– Это письма, – объяснил он. – От Майны Осборн ее матери.

– Вы прочитали их?

– Прочитал.

– Какой она была?

Девейни мгновение размышлял, пытаясь сформулировать ответ, вспоминая, сколько ума, сострадания и проницательности излучали письма Майны. Он и сам много думал о Майне, о том, мог ли кто-то, хотя бы муж или мать, понимать и знать ее по-настоящему. Уход Майны Осборн оставил зияющую пустоту в жизнях любивших ее людей. Едва ли он мог сообщить о Майне нечто существенное, основываясь на строчках немногих писем. Он видел, что доктор Гейвин наблюдает за ним с интересом.

– Пожалуй, все-таки не знаю.

Присоединившийся к ним Магуайр казался расстроенным. Своим появлением я чему-то помешал, решил Девейни.

– Детектив, – сказала доктор Гейвин, – мы хотели бы знать, как идут дела, и, может, вы просветите нас? Мы с Кормаком читали газеты и слышали из вторых и даже третьих уст о показаниях Люси Осборн и предъявленных ей обвинениях. Естественно, мы не расспрашиваем Хью.

– Я расскажу вам все, что знаю. Как сообщил нам Джереми, его мать была одержима идеей вновь заполучить их родовой дом в Англии. Она начала писать бессвязные письма своему адвокату и строила различные планы. Не так давно она вбила себе в голову, будто Осборны должны возместить ей потерю фамильного дома. Неизвестно, что в конце концов она бы предприняла, но роковой выстрел открыл неожиданные возможности. Уничтожив местную ветвь семейства Осборнов, Люси получала шанс для себя и сына. Устранив Майну и Кристофера со своего пути, она добивалась сразу двух целей: уничтожала законных наследников Хью Осборна и ставила сына на их место. Получив страховку после официального признания его жены мертвой, Хью Осборн стал бы богатым человеком. Но когда Хью изменил завещание в пользу Джереми, необходимость выжидать отпала. Все, что оставалось сделать Люси, – это подстроить какой-нибудь несчастный случай с Хью. Она и Джереми оставались вне подозрений. В случае самоубийства страховка самого Осборна не была бы выплачена. Но Джереми наследовал Браклин Хаус и, кроме того, получал страховку Майны Осборн.

– Как все это начало распутываться? – спросила доктор Гейвин.

– Джереми рассказал: они с матерью вынесли из дома чемоданы и одежду, чтобы все выглядело так, будто Майна просто сбежала. Предполагалось сжечь вещи Майны, но Джереми оставил кое-что себе. Пару месяцев назад уборщица, миссис Хернанс, нашла шарф Майны под его матрасом и, когда показала находку Люси, была уволена. Люси заставила Джереми сжечь шарф – на сей раз в ее присутствии, удостоверяясь, что все сделано должным образом. Вот тогда Джереми почувствовал настоятельную необходимость кому-то обо всем рассказать. Он старался держаться подальше от матери и практически переселился в башню. Еду он воровал, а те свечи, которые вы видели, стащил из церкви. Пьянствуя и слоняясь по башне, будто разбойник, он едва не свихнулся.

– Вы знаете что-либо про обвинения, детектив? – спросил Магуайр.

– Мы получили сегодня уведомление об этом. Люси Осборн обвиняется в убийстве Кристофера Осборна и в покушении на убийство Хью Осборна. Если она предстанет перед судом – а этого может не произойти, учитывая ее нынешнее психическое состояние, то может быть приговорена к пожизненному заключению только за одни эти деяния. Кроме того, ее могут обвинить и в сокрытии улик. Джереми пока вменяется в вину непредумышленное убийство Майны Осборн. Однако, учитывая его возраст в момент совершения преступления, а также прочие обстоятельства дела, он может быть приговорен к условному наказанию.

– Не понимаю, почему Хью никогда не упоминает о том, что снотворное дала ему Люси, – проговорила доктор Гейвин.

– Он не помнит ничего… Он даже не помнит толком, как Люси наливала ему чай.

– Однако едва ли он считает, что сам решил умереть в машине, – сказала Нора.

Девейни вспомнил ответ Осборна, когда он сказал ему о том же: «Когда ты постоянно прикидываешь, как это можно осуществить – пойти к машине, включить ее и просто заснуть в ней, – признался он, – то в конце концов вообразишь: ты это сделал». Если бы не показания Люси, подумал Девейни, Осборн продолжал бы считать, что совершил неудачное самоубийство.

Разговор прервался, ибо вошли Хью Осборн и миссис Гонсалвес. Девейни узнал голос, который он слышал по телефону, и поразился тому, с какой грацией и чувством собственного достоинства держится эта женщина. А ведь она преодолела огромное расстояние ради печальнейшей на свете цели. При виде конверта в его руках ее глаза засветились.

– Вы, должно быть, детектив Девейни, – произнесла она.

– Вы знакомы? – удивился Осборн.

– Мы беседовали по телефону, – сказала миссис Гонсалвес, пожимая протянутую руку Девейни. – Детектив, я так благодарна вам за все, что вы сделали для моей дочери. И для моего внука… – Ее голос прервался, но взгляд остался твердым. Девейни протянул ей заветный коричневый конверт.

– Спасибо, что возвращаете письма Майны, – сказала миссис Гонсалвес. – Они для меня бесценны.

Девейни отказался от чая. Он всего лишь выполнил свой долг и привез пакет. Добравшись до дома, он услышал тихие звуки скрипки. Рошин, сидя на кухне, неуверенно подбирала мелодию. Девейни с трудом различил первые такты «Пайдин ОʼРафферти». Сквозь окно он наблюдал: в кухне появилась Нуала и, проходя мимо дочки, поцеловала усердную скрипачку.

– Начинает звучать красиво, Рошин, продолжай так же. Помни, что папа сказал, и не старайся играть слишком быстро. Мне придется выйти… – Нуала осеклась, когда он открыл дверь. Девейни застыл на пороге, не в силах заговорить или шагнуть в дом. Рошин перестала играть, а Нуала подошла к нему.

– Ты в порядке, Гар? Почему ты пришел домой в середине дня?

Он хотел сказать жене, что впервые за долгое время увидел ее так же близко и ясно, как в тот день, когда они впервые заснули и проснулись вместе: каждый изгиб, ресничку и мельчайшую черточку. Но не смог выдавить из себя ни слова.

– Гарретт, – спросила она, – почему ты не входишь?

Ее прикосновения было достаточно, чтобы развеять чары. Он шагнул в кухню и сел напротив дочери. Нуала устроилась рядом с ним.

– Слушай папа, я уже почти выучила, – радостно сообщила Рошин. Она вновь взялась за скрипку, с трудом воспроизводя подпрыгивающий ритм джиги.

– Ну, разве она не делает успехи? – спросила Нуала, заглядывая в его глаза, чтобы увидеть намек на происходящее. Он чувствовал, что сейчас они словно бы застыли по разные стороны порога, не понимая самих себя, но, по крайней мере, стараясь понять друг друга. Нуала ласково коснулась его лица: – Я позвоню в офис и спрошу Шейлу, не согласится ли она провести за меня пару встреч. Буду через минуту.

Когда Девейни взглянул не сидящую напротив Рошин, то заметил в бездонной глубине ее глаз отражение собственного замешательства.

ГЛАВА 11

Погребальную мессу по Майне и Кристоферу Осборнам отслужили двумя днями позже, в церкви Святой Коломбы. Стоя в глубине церкви, Девейни наблюдал, как за воротами собралась группка репортеров. Без сомнения, они рассчитывали сделать несколько снимков скорбящей семьи, чтобы вместе с сенсационными подробностями – и с обычной фальшивой многозначительностью – поместить их в вечерних выпусках новостей. Они увидят отличное шоу, ведь собралась вся деревня. Хью Осборн уже стоял перед церковью, рядом с миссис Гонсалвес. Девейни вдруг осознал, что так и не узнал у матери Майны ее христианское имя. Мимо него медленно шли участники похорон: Делиа Хернанс, Долли Пилкингтон с ее тремя старшими детьми, Нед и Анна Рафтери и все женщины, которых он окрестил почетными членами фан-клуба отца Кинселлы. Уна Мак-Ганн и ее дочь уселись на заметном расстоянии от Осборна, и Девейни заметил, как точно измерили это расстояние многочисленные любопытные взгляды. Здесь были и братья Уны: Финтан сидел рядом с сестрой, а Брендан с опущенной головой и четками в неловких пальцах, преклонил колени в дальнем конце церкви.

Девейни все еще стоял в дверях, тщетно мечтая о сигарете, когда появился Брей Бойлан. Бойлан был вымыт и начищен до блеска, в одном из своих самых дорогих костюмов, словно пришел давать представление. Да так оно и есть, беспощадно заключил Девейни.

– Все хотел вам сказать… Отличная работа, детектив, – сказал Бойлан доверительным тоном. – Просто отличная. Печальный случай, но хорошо, что все открылось.

– Сэр! – односложно ответил Девейни. Он считал, что не заслуживает даже короткого поздравления. Возможно, он бы и сам все расколол, но, в сущности, эта хрень свалилась ему прямо в руки. «Научишься ли ты воспринимать вещи просто?» – осведомился его внутренний голос. Каким бы ни оказался ответ, дело было закрыто.

В течение всей службы лил сильный дождь, и ко времени завершения мессы телевизионщики рассеялись. Когда похоронная процессия достигла кладбища, ливень почти прекратился, однако солнце едва пробивалось из-за темных дождевых туч. Мать и ребенка в одном гробу предали земле в Драмклегганском монастыре: в углу старинного церковного двора, чуть в стороне от прочих могил. В церкви было полно людей, а здесь, в монастыре, недвижно стоял Хью Осборн под руку с миссис Гонсалвес. Кроме них присутствовали: отец Кинселла, Кормак Магуайр с Норой Гейвин, Уна и Финтан Мак-Ганны, Девейни и люди из похоронного бюро.

После дождя воздух пах свежей глиной, и Девейни поразило, что похороны были самыми скромными: двое чернорабочих на толстых канатах опустили в могилу простой деревянный гроб. Расположившись на складном стуле, Финтан Мак-Ганн наладил свою волынку. Когда прозвучали последние слова молитвы и могилу окропили святой водой, Финтан склонил голову и начал играть: простая, но величественная мелодия была полна незамутненной скорби. Когда они гуськом покидали погост, Девейни обернулся и, глядя, как рабочие зарывают могилу, долго слушал ритмичный шорох лопат и шум почвы, падавшей на гроб с глухими ударами.

ГЛАВА 12

Вернувшись в Браклин Хаус после погребения, Кормак отметил: едва Хью Осборн и миссис Гонсалвес вошли в холл, гул голосов на мгновение стих. Как и в тот вечер, когда он увидел входящего в паб Осборна, подумал Кормак. Общее настроение было мрачным. Однако, наполнившись людьми, обычно тихий дом неузнаваемо изменился. Было ясно, что большая часть гостей оказалась внутри Браклин Хауса впервые, и Кормак видел, что они впечатлены благородными пропорциями здания и одновременно, его ветхостью; неухоженный интерьер определенно нуждался в ремонте. Двери гостиной были распахнуты, сквозь тонкую вуаль пыли сияли люстры, а огромный обеденный стол и буфет были уставлены тарелками с домашней ветчиной и сэндвичами, фруктовыми кексами и смородинными лепешками. Сочетание изобилия и заброшенности впечатляло.

Хью провел миссис Гонсалвес к креслу подле окон. Уна принесла ей чашку чая и попыталась предложить что-либо освежающее Осборну, но он отказался. Присутствовавшие на похоронах друг за другом стали подходить к хозяевам дома. «Сочувствуем вашему горю», – тихо говорили они, склоняя головы перед миссис Гонсалвес и скорбно пожимая руку Хью Осборну. Было чуть-чуть странно видеть современных горожан Данбега, чьи предки-арендаторы, несомненно, всю жизнь низко кланялись владельцам Браклин Хауса, столь почтительно обращающимися к нынешним обитателям дома.

Бродя по комнатам, Кормак пытался разыскать Нору и наконец увидел, что она беседует с Девейни в углу библиотеки. Занимаясь расследованиями, Девейни казался вполне уверенным в себе, но здесь у него был скованный вид человека, который теряется в большом обществе, или, по крайне мере, в той ситуации, когда в его руках нет ни кружки пива, ни скрипки. Когда Кормак приблизился, разговор шел о cailin rua.

– Так вы надеетесь, что обнаруженные в подземелье останки принадлежат ей? – спросил Девейни.

– Малаки Драммонд сейчас пытается это выяснить, – сказала Нора.

Кормак обратился к Девейни:

– В силу некоторых обстоятельств мы предполагаем: рыжеволосая девушка из болота, возможно, на самом деле была… – Он понизил голос, не желая сообщить новость всем, кто мог услышать, – казнена за убийство новорожденного ребенка. Но Нора не верит этому.

– Я сознаю, что мы можем никогда не узнать истины, – произнесла Нора. Она взглянула в сторону столовой, где принимал соболезнования Хью Осборн. – Я просто думаю: нужно постараться выяснить как можно больше.

ГЛАВА 13

Когда следующим утром Нора паковала вещи, зазвонил мобильник. Это был Малаки Драммонд.

– У меня интересные новости, – сообщил он. – Во-первых, взрослые скелетные останки из подземелья идеально соответствуют голове, найденной в Драмклегганском болоте. Идентичны и следы лезвия на костях, и позвонки. Как патанатом я положительно утверждаю: это один и тот же человек.

– Я знала это, – выдохнула Нора и ощутила легкий приступ дурноты: на мгновение она представила, как cailin rua держит руку на личике новорожденного, пока тот не затихает. Она не знала, был ли убитый ребенок мальчиком или девочкой. В письме, обнаруженном Рафтери, о поле младенца не упоминалось. – Спасибо, Малаки, за большую помощь.

– Подождите. Это лишь первая часть, а есть и еще. Музей сотрудничает с одним из наших коллег в Тринити. Мак-Девитт его зовут, парень с кафедры генетики. Он работает над базой данных ДНК. В общем, он приехал взять пробы от ваших экземпляров, пока они находились у меня в морге, и мы поболтали о его исследованиях.

Нора слушала, лихорадочно прикидывая, что сообщит сейчас Драммонд.

– Это впечатляет. Кроме ДНК он собирает сведения о семьях. Будучи сопоставленными, эти данные лягут в основу карты генетического многообразия как первый шаг в изучении происхождения населения Ирландии. Я сообщил ему, что, возможно, у вас есть сведения, которые помогут идентифицировать девушку. Возможно, он будет звонить вам, когда вы вернетесь. Я дал ему ваш рабочий номер, надеюсь, вы ничего не имеете против.

– Нет, это замечательно, Малаки.

– Я рассказал ему всю историю: как в болоте обнаружили голову молодой женщины, а вы нашли свидетельства того, что, вероятно, она была казнена за убийство своего младенца, и, видимо, того самого новорожденного, скелет которого был погребен в подземелье подле ее останков, – Драммонд остановился, чтобы перевести дух. – Больше я обо всем этом не думал. Но Мак-Девитт позвонил мне как раз несколько минут назад и сообщил весьма любопытные вещи. ДНК обнаруженных вами индивидуумов совершенно различны. Они не могут быть матерью и ребенком. Они даже не отдаленные родственники. Разве это не любопытно?

Нора молчала. Она не могла осмыслить услышанное.

– Эй, Нора! Ты слушаешь?

– Малаки, он так и сказал? Не связаны?

– Он заявил: сомнений быть не может.

– Как же так? – В сущности, Нора разговаривала уже не с Драммондом, а с собой, стараясь упорядочить противоречивую информацию. – Но если ребенок не ее, то чей же?

Нора сошла вниз, где ждал Кормак, и Хью Осборн проводил их до машин. На джипе Кормака все еще виднелись следы нападения Брендана Мак-Ганна. Заднее стекло временно заменял лист пластика.

– Я очень обязан вам, – произнес Хью Осборн. – Я поговорил с Джереми. Он вернется домой, как только его освободят. Я знаю, что мне будет очень непросто, но не могу бросить его. Майна никогда не одобрила бы этого.

– Если мы сможем чем-то помочь… – начал было Кормак.

– Боюсь, я уже слишком обременил вас.

КНИГА ПЯТАЯ
ГЛАС КРОВИ НЕВИННОЙ

Мы призываем к ответу за кровь невинную, что была пролита.

Оливер Кромвель, 1649

ГЛАВА 1

Ноябрьским ненастным вечером Кормак Магуайр сутулился на диване в гостиной. Он читал. Была пятница. В окна стучал дождь, но в камине тлел горящий торф, и Кормаку казалось, что никогда раньше он не испытывал такой удовлетворенности, такого покоя.

Полгода назад, измотанный трудными разговорами с отцом и долгой дорогой из Донегала, Кормак затормозил перед своим домом. Некоторое время он сидел в машине, изучая темные окна и размышляя, сможет ли вернуться к одинокой жизни, которую он вел за этими окнами. Окно машины было чуть приоткрыто, и до него доносилось чарующее благоухание каких-то неведомых цветов. Вдохновленный то ли чудесным ароматом, то ли мечтами, которые он навевал, Кормак снова завел машину и петлял по узким улочкам Дублина, пока не добрался до квартиры Норы Гейвин.

Она сразу же открыла дверь, словно ожидала его. Последующее вспоминалось как сон. Вспомнив три хмельных дня, в течение которых он из отстраненного наблюдателя собственной жизни превратился в деятельного участника, Кормак улыбнулся. Он поглядел на Нору – ее голова покоилась на его коленях, – любуясь мягкими очертаниями тела, темными прядями волос на фоне бледной кожи. Хорошо, что она заснула; она смертельно устала. С тех пор как они вернулись из Данбега, она дни напролет просматривала кипы документов в Национальном архиве Дублина и архивах Лондона, пытаясь найти сведения об Анни Мак-Канн и Катале Море ОʼФлаэрти. Пока ее поиски были безрезультатными, казалось, она зашла в тупик. Кормак знал, с какой энергией она пыталась расследовать убийство своей сестры, и не сомневался: ничто не остановит Нору и сейчас. Сам он уже не верил в то, что они смогут обнаружить какие-то документы, относящиеся к cailin rua, однако не пытался убедить в этом Нору. Ее упорство вызывало большое уважение.

На письменном столе зазвонил телефон. Нора не проснулась, и Кормак поспешил снять трубку, чтобы не потревожить ее. Он услышал знакомый низкий голос.

– Кормак, это Хью Осборн. Здесь кое-что нашлось, и, думаю, вам и доктору Гейвин было бы интересно взглянуть на находку. Не смогли бы вы приехать на выходные? И захватите с собой все, что у вас есть о рыжеволосой девушке с болота.