Текст книги "Знамение Луны"

Автор книги: Эрин Хантер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 17 страниц)

Тут из кустов выскочила собака, глаза ее радостно заблестели, когда она увидела, что враг попал в западню.

«Великое Звездное племя, помоги мне!» – взмолился Львиносвет.

Словно в ответ на его мольбу сверху раздался пронзительный визг. Вскинув голову, Львиносвет едва не поперхнулся от удивления – на ветке бука стоял Прыгунец. Должно быть, молодой воин, как белка, преследовал их через весь лес!

Черно-белый кот отважно спрыгнул на землю прямо перед собакой и свирепо замахал хвостом.

– Поймай меня, блохастик! – крикнул он.

Собака развернулась, взметнув комья земли из-под лап, и бросилась на Прыгунца. Страх за безрассудного воина придал Львиносвету сил. Извиваясь всем телом, он высвободился из пут ежевики, оставив на колючках клочья золотой шерсти. Потом выскочил вперед, что было силы цапнул собаку зубами за хвост, потом отпрыгнул в сторону и опять помчался в сторону озера.

Взвыв от боли и ярости, собака бросилась за ним.

Обернувшись, Львиносвет увидел, что Прыгунец, не отставая, мчится следом за разъяренной псиной.

– Вернись назад! – провизжал Львиносвет, но черно-белый кот даже ухом не повел.

Страшные собачьи челюсти щелкали в мышином усике от хвоста Львиносвета, когда он кубарем выкатился из ежевики на береговую гальку. Он так и не успел придумать, что делать дальше.

«Броситься в воду? Но ведь я не умею плавать! Когда же я от нее избавлюсь?»

И тут Львиносвет заметил в нескольких хвостах впереди Двуногого самца. Тот бродил вдоль воды, время от времени что-то громко крича в сторону леса, в одной лапе у него был зажат длинный побег, похожий на ежевичную плеть, только без колючек.

Увидев собаку, Двуногий гневно закричал. Свирепая псина, только что брызгавшая слюной и щелкавшая пастью, вдруг остановилась и, прижав уши, кротко потрусила к своему Двуногому. Тот, не переставая сердито ворчать, прицепил плеть к ее воротнику и поволок свою пленницу прочь.

Львиносвет проводил их взглядом, потом устало повернулся и побрел в сторону зарослей, где его ждал Прыгунец.

– Спасибо, – обессиленно пропыхтел он, растягиваясь под кустом орляка. – Она бы перекусила меня пополам, если бы не ты!

Прыгунец уселся рядом с ним.

– Разве я мог бросить тебя одного?

– Конечно, – тепло кивнул Львиносвет, сообразив, что само Звездное племя дает ему возможность наставить молодого воина на путь истинный. – Это был хороший урок нам обоим: ни в коем случае нельзя пытаться одолеть врага в одиночку! Сражаться нужно вдвоем, чтобы друг прикрывал спину в случае опасности.

Прыгунец горячо закивал, с обожанием глядя на золотошкурого воина. Потом в глазах его мелькнуло удивление.

– Слушай, но ведь я своими глазами видел, как ты кувырком пролетел через все ежевичные заросли! Почему же на тебе ни царапинки?

– Спасибо Звездному племени за то, что наградило меня такой густой шерстью, – проурчал Львиносвет, радуясь тому, что сумел придумать подходящее объяснение. Потом осмотрел свои бока и со вздохом добавил: – Хотя, похоже, сегодня большая ее часть осталась в ежевике!

Когда Львиносвет и Прыгунец вернулись на поляну, то первым делом увидели Пеплогривку, Шмеля и Шиповницу, суетившихся над Иглогривкой. Несчастная калека лежала под кустом остролиста, куда, должно быть, Шмель запихнул ее при появлении собаки.

– Она ушла? – спросила Пеплогривка, бросаясь к молодым воителям.

Львиносвет кивнул.

– Двуногий увел ее с собой. – Он заглянул под куст. – Как ты, Иглогривка?

– Вообще-то, ничего, но будет совсем хорошо, когда меня отсюда вытащат, – пробурчала кошка, пряча за напускной грубостью стыд и отчаяние.

– Мы просто не хотим покалечить тебя ненароком, – ответила Пеплогривка. – Но сейчас, с помощью Львиносвета, мы постараемся аккуратно тебя достать оттуда.

– Да бросьте вы хлопотать надо мной! – взорвалась Иглогривка. – Просто вытащите меня отсюда, как сухую ветку! Неужели вам до сих пор не понятно, что меня уже нельзя покалечить сильнее, чем есть?

– Не волнуйся, – пропыхтела Пеплогривка, подползая под куст и ласково поглаживая несчастную кошку по боку.

Но Иглогривка в бешенстве стряхнула ее лапу.

– Да вы никто ничего не понимаете! – завизжала она, теряя последние остатки сдержанности. – Мне было все равно, что со мной случится! Я готова была рисковать головой, лишь бы хоть ненадолго вырваться из палатки Воробья! Я не могу так больше, не могу!

– Это я во всем виноват, – понурился Шмель. – Я притащил тебя сюда!

Львиносвет посмотрел на молодого воителя, искренне тронутый его любовью к сестре. Подумать только, ведь он в одиночку принес Иглогривку сюда из лагеря!

– Я никому не позволю тебя обвинять, Шмель! – срывающимся голосом завизжала Иглогривка. – Это я тебя упросила, ты ни в чем не виноват!

«Так, все это мне порядком надоело», – подумал про себя Львиносвет, уставший от этой истерики.

– А теперь мы отнесем тебя в лагерь, – бодро объявил он.

С помощью Пеплогривки он осторожно вытащил Иглогривку из-под куста и присел, подставив спину, чтобы калеку взвалили ему на закорки. Распрямившись, он слегка пошатнулся под тяжестью кошки, но быстро обрел равновесие и побрел в сторону лагеря, а Шмель и Прыгунец с обеих сторон поддерживали Иглогривку

– Ой, смотрите, тимьян! – мяукнула Пеплогривка, указывая хвостом на зеленые листики, пробившиеся из земли под скалой. – Подождите немножко! – Она метнулась к кустику и откусила несколько листочков. – Вот, съешь, Иглогривка! Тимьян тебя успокоит, а если ты переутомилась, он ослабит мышечные боли.

– Спасибо, – процедила Иглогривка, послушно разжевав листочки. – Ты так много знаешь о травах!

Когда впереди показался вход в лагерь, Пеплогривка резко остановилась.

– Львиносвет, подожди чуть-чуть, – попросила она, показывая ушками в ту сторону, откуда доносилось журчание ручейка, сбегавшего между камнями в маленькое озерцо. – Давайте напьемся перед возвращением!

Львиносвет послушно подошел к источнику и спустил Иглогривку со спины, чтобы она тоже могла попить.

– Прыгунец, Шиповница! – окликнул он молодых воинов, когда те напились. – Возвращайтесь в лагерь первыми. Боюсь, все наши переполошатся, если мы ввалимся такой оравой!

– И не стоит, пожалуй, рассказывать о собаке, – добавила Пеплогривка. – Вряд ли она вернется обратно, так что незачем пугать все племя.

Когда коты собрались уходить, Львиносвет подошел к Прыгунцу и негромко сказал:

– Сегодня ты был настоящим храбрецом. Спасибо тебе.

Молодой воин просиял так, словно само Звездное племя в полном составе назвало его лучшим воителем всех племен.

– Спасибо! – промурлыкал он.

– Думаю, сегодня ты понял, что коты должны сражаться вместе, – продолжал Львиносвет. – Помни, что воитель вовсе не должен быть героем. Самые героические поступки всегда совершаются не в одиночку, а сообща.

Прыгунец горячо закивал и бросился догонять Шиповницу.

– Слава Звездному племени! – прошипел Львиносвет, с облегчением поворачиваясь к Пеплогривке. Какое счастье, что рядом есть кошка, которая понимает все его опасения, которой не нужно объяснять, почему он не хочет становиться героем в глазах молодых котов! – Думаю, он все понял.

Пеплогривка сочувственно мурлыкнула и повернулась к Иглогривке.

– Что ты делала так далеко от лагеря? – мягко спросила она.

– Хотела поискать целебные травы, чтобы помочь Листвичке и Яролике, пока Воробья нет, – с вызовом ответила Иглогривка, но в следующее мгновение в глазах ее мелькнуло отчаяние, а голос сорвался на стон: – Я просто хотела принести пользу!

Львиносвет зажмурился. Острый коготь сочувствия вонзился ему в сердце.

– Я знаю, что никогда не поправлюсь, – тихо продолжала Иглогривка, впившись когтями в мшистый берег ручейка. – Но я…

– Ты ничего не знаешь, – перебила ее Пеплогривка. – Даже Воробей пока не знает, поправишься ты или нет. Надежда остается.

Иглогривка вскинула голову.

– Нет, знаю! Не надо рассказывать мне сказки, я достаточно сильна, чтобы смириться с правдой. Вместо того чтобы обманывать себя ложными надеждами, я должна научиться жить такой, какая я есть – калекой, лишь наполовину кошкой!

– Ты никакая не половина кошки! – не выдержал Шмель, бросаясь к сестре и прижимаясь боком к ее боку. – Ты просто… особенная кошка!

– Ну да, только вся моя особенность в том, что я бесполезна, – бесстрастно ответила Иглогривка. – Я не понимаю, почему племя должно заботиться обо мне, когда от меня нет никакого проку. Я не старейшина, а значит, не заслужила ни ухода, ни еды. В отличие от стариков, я не отдавала свою жизнь племени, не охотилась, не сражалась, не растила котят. Я вообще никто, меня даже воительницей сделали только из жалости!

– Мы придумаем, как ты сможешь приносить пользу племени, – твердо пообещала Пеплогривка. – Ты особенная, – добавила она, бросив быстрый взгляд на Львиносвета. – Но не потому, что ты себе напридумывала. Ты особенная, потому что ты самая мужественная и искренняя кошка из всех, кого я знаю!

Иглогривка изумленно вытаращила глаза.

– Я не могу пообещать тебе, что завтра утром ты проснешься здоровой и сильной, – продолжала Пеплогривка, – но я поговорю с Огнезвездом и с Воробьем, когда он вернется, и мы все вместе придумаем, что ты можешь делать для племени.

– Только больше никогда не уходи из племени без разрешения, – предупредил Львиносвет.

Молодая кошка твердо кивнула.

– Обещаю.

– В таком случае, – весело воскликнула Пеплогривка, – мы скажем в племени, что ты просто вышла слегка поразмяться. И запомните: ни слова о собаке! Если Милли узнает о том, что произошло, она поселится в палатке Воробья и больше никогда глаз с тебя не спустит!

– Ой, – втянула голову в плечи Иглогривка. – Буду молчать!

– Я напомню Прыгунцу и Шиповнице, чтобы держали языки за зубами, – кивнул Львиносвет.

– Мне очень стыдно, что я завел ее так далеко от лагеря, – буркнул Шмель, ласково лизнув сестру в ухо.

– Тебе не за что стыдиться, ты поступил, как настоящий брат и воитель, – серьезно сказал Львиносвет. – В то время, когда все племя пыталось принимать решения за Иглогривку, ты просто взял и сделал то, о чем она попросила. Ты молодец.

Шмель присел перед сестрой, а та обвила его передними лапами за шею.

– Сейчас мы отнесем тебя домой, – замурлыкал он.

Сердце у Львиносвета разрывалось от жалости к искалеченной кошке, он отошел в сторонку и позволил Шмелю самому нести сестру.

– Ты нашла самые нужные слова, – негромко сказал он Пеплогривке. – Умница, ты дала ей надежду.

– Как и ты, – ответила серая кошка. – Я рада, что не видела, как ты дрался с собакой!

– Слава Звездному племени, до драки дело не дошло, – пропыхтел Львиносвет. На миг ему показалось, будто он снова слышит заливистый собачий лай и чувствует на своей шкуре горячее дыхание преследовательницы. – Ты ведь знаешь, я никогда не ввязываюсь в драки ради собственного удовольствия.

– Да, конечно, – кивнула Пеплогривка и прошептала: – И я очень этому рада.

– Ну, ладно, – смущенно пробормотал Львиносвет, отводя глаза. – Пойду, спрошу Ежевику, не нужно ли идти в патруль.

– Я с тобой! – вызвалась Пеплогривка.

Они вместе юркнули в лаз и засеменили через туннель на поляну. Львиносвет то и дело спотыкался, взволнованный тем, как тесно соприкасаются их бока. Пеплогривка, смущенная ничуть не меньше, тоже всем телом жалась к стене туннеля.

Выскочив в лагерь, Львиносвет увидел, что Шмель бережно опустил Иглогривку на землю перед палаткой целителя, а взъерошенная Милли уже несется к ним через всю поляну.

– Где ты была? – завопила она, бросаясь на землю рядом с дочерью и лихорадочно вылизывая ее повсюду, куда только могла дотянуться.

– Просто хотела прогуляться, – прошипела Иглогривка. – Честное слово, мама, не нужно так волноваться. Ничего со мной не случится!

Львиносвет переглянулся с Пеплогривкой.

– С ней все будет хорошо, – уверенно сказала серая кошка.

– Ты так думаешь?

– Я сделаю все, чтобы так было, – твердо пообещала Пеплогривка. – Ведь она – моя соплеменница. Разве я могу допустить, чтобы она была несчастна?

Да, и кстати, – добавила она, когда Львиносвет повернулся в сторону воинской палатки. – Ты немного ошибся, когда напутствовал Прыгунца. – Львиносвет резко обернулся, а Пеплогривка очень серьезно закончила: – Для очень многих котов в племени ты – настоящий герой!

Глава XIII

Темные тени мелькали вокруг Воробья, откуда-то издалека до него доносился плач невидимых котов. Кто они такие? Чего хотят от него?

Но ответа не было, а жалобные стоны все не стихали. Постепенно гул водопада заглушил далекие вопли, и Воробей услышал тихий шепот, раздававшийся прямо у него над ухом. Тени растворились во тьме, и он очнулся от беспокойного сна.

– Не бойся, Птичка-Жаворонок, – узнал Воробей тоненький голосок Сосны, маленького сынка Речушки. – Он слепой! Он не заметит, как мы на него залезем!

«Вот как? – усмехнулся про себя Воробей. – Ну-ну».

Он напружинил мышцы, услышав топоток маленьких лапок по каменному полу пещеры и тихое мурчание малышей. Не шевелясь, он терпеливо ждал, когда запах котят станет еще сильнее, а потом почувствовал теплое дыхание на своих усах.

– Потеряли что-то? – громко спросил Воробей, вскакивая на лапы.

Два оглушительных визга облетели гулкое пространство пещеры. Усмехаясь в усы, Воробей прислушался к удаляющемуся топоту.

– Мамочка! Этот гадкий кот нас напугал!

– Он хотел нас съесть!

Все хорошее настроение Воробья будто лапой сняло, стыд прожег его шкуру. Над кем он праздновал победу, мышеголовый вояка? Над малышами, которые еще ни разу не выходили за порог пещеры? Нечего сказать, нашел себе достойных противников! Они же не хотели ничего плохого…

– Простите, малыши! – виновато мяукнул Воробей. – Я не хотел вас обидеть!

Но он чувствовал, что котята никак не могут успокоиться, и Речушка ласково утешает их.

– Мышиный помет! – процедил Воробей, злясь на самого себя.

– На твоем месте я бы не расстраивался, – раздался рядом негромкий голос, и Воробей узнал охотника Крика. – Я своими глазами видел, как они к тебе приставали. Небольшой урок почтительности к старшим пойдет им только на пользу, – заявил кот и, подумав, добавил: – Я понимаю, котятам у нас тяжело. Они сильные и бойкие, но до тех пор, пока они не станут Будущими, им не разрешается даже лапу высунуть из пещеры.

Воробей кивнул, решив, что чуть позже непременно извинится перед Речушкой. Выбравшись из ямки, в которой спал, он принялся вылизываться, сердито шипя на перья, приставшие к его шерсти.

«Насколько приятнее спать во мху, чем в этой гадости!»

– Привет, Воробей! – отвлек его от невеселых мыслей звонкий голосок Голубки. – Кремень пригласил нас с Лисохвостом в пограничный патруль!

По голосу молодой воительницы Воробей догадался, как сильно ей хочется покинуть каменную пещеру и отправиться в незнакомый мир гор.

– Очень хорошо, – ответил он. – Только будь осторожна и не забывай держать ушки на макушке.

Голубка вздохнула.

– Не забуду.

К нему подошли Белка и Речушка. Оба котенка с опаской семенили следом за кошками. Воробей живо представил, как они смотрят на него круглыми глазенками, испуганно прячась за материнским хвостом.

– Мы с Речушкой идем на охоту! – сообщила Белка.

– Ураган тоже идет, – добавила горная кошка. – Коготь и Птица присмотрят за котятами, так что они не будут к тебе приставать, Воробей. Ты уж извини моих озорников. Они обещают, что больше не будут шалить.

– Мы не хотим сидеть в пещере! – запищала Птичка-Жаворонок.

– Да, не хотим! Вдруг этот злой слепой нас опять напугает? – подхватил Сосна.

– Что за глупости! – пробасил Ураган, подходя к небольшой компании. – Вы сами безобразничали и напугали Воробья, так что поделом вам досталось! Кстати, я не слышал, чтобы вы попросили прощения за свои шалости. Я жду.

– Прости, – пискнул Сосна.

– Мы больше не будем, – мяукнула Птичка– Жаворонок, а потом прошептала брату на ухо: – А смешно получилось, скажи?

– Пока нас не будет, – продолжал Ураган, не спуская глаз с котят, – попросите Когтя рассказать вам историю про Острозуба и про то, как я впервые пришел в эту пещеру вместе с котами-воителями.

– Ура! – заплясала на месте Птичка-Жаворонок.

– Это моя самая любимая история! – запищал Сосна, и котята, не дожидаясь разрешения, помчались в тот угол пещеры, где отдыхали старейшины.

Некоторое время Воробей прислушивался к утренней возне в пещере, к топоту и разговорам котов. Никто не отдавал приказаний, все коты сами знали, что должны делать и в чем заключаются их обязанности.

«Где же Камнесказ? – подумал Воробей. – Разве он не должен руководить и наблюдать за порядком?»

Но от старого кота не было ни слуху, ни духу. Сколько ни принюхивался Воробей, он даже запаха врачевателя не сумел уловить.

– Ты как, не будешь скучать без нас? – спросила Белка у Воробья перед уходом.

– Нисколько, – процедил он, удивляясь про себя, к чему эти расспросы. Чего понадобилось от него Белке? А ей явно было что-то нужно, Воробей чувствовал, как она неловко переминается с лапы на лапу и никак не может уйти, задерживая ждущих у выхода Урагана и Речушку.

– Воробей… – смущенно прошептала Белка. – Ты уже выяснил, зачем мы сюда пришли?

– Нет, – покачал головой Воробей. – Понятия не имею, если честно.

Белка подавила вздох. Воробей понял, что ей хочется спросить о чем-то еще, но тут Речушка окликнула ее от водопада.

– Бегу! – отозвалась Белка. – Ладно, потом поговорим, – скороговоркой сказала она и убежала.

Когда патрульные ушли, в пещере наступила тишина, нарушаемая лишь грохотом водопада. Воробей уже начал постепенно привыкать к этому шуму, так что почти не замечал его.

«Здесь все совсем не так, как в нашем лагере, – думал он. – У нас всегда что-нибудь, да происходит, даже когда патрули уходят».

Он продолжил вылизываться, и еще не успел покончить с этим делом, как на середину пещеры вновь выбежали котята, за которыми степенно вышагивал Коготь.

– Ладно, давайте поиграем, – громко объявил старый кот, перекрикивая писк малышей. – Вот эта кучка перьев будет у нас птица.

– Какая? – немедленно спросила Птичка– Жаворонок. – Жаворонок, как я?

– Орел! – воскликнул Сосна.

– Неважно, какая, – отмахнулся Коготь. – Пусть будет… да хоть ворона! А вы, котятки, должны ее поймать.

– Ага!

Шорох лапок по камню сообщил Воробью, что котята пытаются прыгнуть на кучку перьев сверху.

– Постойте! – раздался негромкий голос Птицы. – Все не так просто. Чтобы добраться до вороны, нужно перейти вот через эти камни. – Воробей услышал шорох мелкой гальки на полу пещеры. – Главное задание: ни звука. Если заденете хоть один камешек так, что это будет слышно – ваша ворона улетит.

– Вот это задание! – в восторге запищала Птичка– Жаворонок. – Спорим, я пройду без единой ошибочки!

– Я тоже! – завопил Сосна. – Я буду охотником!

Предоставив котят и стариков их забавам, Воробей пересек пещеру и направился в один из туннелей, ведущих в Пещеру Острых Камней. С каждым шагом скалы все теснее смыкались вокруг него, и вскоре Воробей натолкнулся стену, да с такой силой, что лапы у него разъехались в стороны на мокром полу.

Он зашипел от досады. Воробей ненавидел эту каменную тесноту, а гулкий перестук камней, бесконечно падавших на пол пещеры, мешал ему ориентироваться, поскольку оставшийся за его спиной водопад заглушал все остальные звуки.

Кое-как поднявшись на лапы, он пошел дальше, на этот раз гораздо медленнее, все сильнее раздражаясь из-за того, что каждый усик расстояния в этой каменной норе был неотличим от предыдущего. Воробей отчаянно тосковал по лесу, где мох, ветки, палочки, папоротники, камешки и трава помогали ему безошибочно ориентироваться на местности.

Наконец, он почувствовал, что узкий туннель выходит в пространство пещеры. Шум водопада был здесь едва слышен, зато капель казалась оглушительной из-за гулкого эха. Слабый ветерок коснулся усов Воробья, и он сразу догадался, что воздух проникает вниз из отверстия в своде, через которое по ночам вниз заглядывает луна и воины Клана Бесконечной Охоты. Принюхавшись, Воробей почувствовал, что возле дальней стены сидит Камнесказ.

– Кто тут? – проворчал старик и, прежде чем Воробей успел ответить, фыркнул: – А, это ты!

Воробей побрел к нему, старательно обходя камни лужицы холодной воды.

– Зачем пришел? – хмуро поинтересовался врачеватель. – Только не надо рассказывать мне сказки про молодых котов, которым позарез необходимо набраться ума-разума у нашего клана! Можешь быть со мной откровенен.

Воробей помолчал, тщательно обдумывая свой ответ.

– Мне сказали прийти сюда.

Вопреки его ожиданиям, Камнесказ не стал спрашивать, кто позвал его в путь.

– Нам ваша помощь не нужна, – отрезал он. – Ты тут ничего поделать не сможешь.

– Ты не выбрал себе наследника, – осмелев, сказал Воробей. – Почему? Думаешь, что клан не выживет без тебя?

Камнесказ громко фыркнул.

– Что за глупости! Как будто выживание или гибель клана зависит от меня! Я ни сейчас, ни раньше, ничем не мог помочь своему клану. Как и наши премудрые предки, кстати, – ядовито добавил он.

Воробей знал, что старик чувствовал себя преданным Кланом Бесконечной Охоты, который отказался прийти ему на помощь во время вторжения чужаков.

– Мне кажется, ты лишаешь своих котов возможности выжить, – возразил он. – Подумай сам, каково им придется без вожака, особенно в первое время? Малейшей неудачи может быть достаточно, чтобы они опустили хвосты и лапы!

– Как будто в первый раз! – хмыкнул Камнесказ. – Ты забыл, сколько из нас пало от когтей Острозуба?

Он истреблял нас, как дичь! А наша вечная борьба со стужей, снегом и ветрами? Опасность нападения орлов, из-за которой одна половина нашего клана вынуждена охранять вторую половину, пока та охотится? Если бы не орлы, мы не жили бы впроголодь! Тебе известно, что наши королевы даже не могут спокойно выкормить своих котят? Им приходится отправляться в патрулирование, ибо у нас каждая пара когтей на счету! – Старик хлестнул воздух хвостом. – Не место нам здесь, понятно тебе? А предкам раньше как было на нас плевать, так и теперь!

Все время, пока старик говорил, Воробей чувствовал, как будто слабый свет пробивается откуда-то сверху, озаряя мокрую от воды стену пещеры и каменную колонну, тянущейся из пола вверх навстречу такой же колонне, свисающей с потока, так что до встречи обеим столбам оставалось преодолеть расстояние, не больше мышки без хвостика. Но как Воробей мог все это видеть? Если он не спит наяву, значит…

Дрожь пробежала по телу Воробья, кода он увидел в лунном луче темную фигуру Утеса. Древний лысый кот стоял, низко опустив голову. Потом медленно, будто нехотя, пошевелился и устремил невидящий взгляд выпученных глаз на Воробья.

«Неправда! – проскрипел Утес. – Это наше настоящее место! Когда-то здесь был мой дом. Это было давно, задолго до того, как коты поселились на берегах озера, до того, как они вернулись сюда, чтобы начать все сначала».

Камнесказ никак не отреагировал на слова Утеса, похоже, он не видел гостя, явившегося в его пещеру. Воробей открыл пасть, чтобы задать вопрос, но Утес продолжал.

«Я был самым первым Камнесказом, но это было так давно, что сама память обо мне угасла у моих потомков, решивших покинуть горы и переселиться на берега озера. Клан падающей Воды может уйти и сейчас, но потом его потомки все равно вернутся к истоку. Коты всегда будут жить здесь».

– Ты был первым Камнесказом? – прошептал Воробей, но видение уже начало таять, и тьма вновь заволокла его взор.

– Нет, конечно! – непонимающе пробормотал Камнесказ. – Меня избрал мой наставник.

– Значит, ты тоже должен избрать следующего! – воскликнул Воробей.

– Почему это? – огрызнулся старик.

Воробей с досадой поскреб когтями по камням.

– Потому что коты всегда жили в этих горах!

– Коты и сейчас приходят жить в эти горы, – сухо заметил Камнесказ. – И живут, как ты сам мог заметить. Кстати, это получается у них намного лучше, чем у нас. Именно поэтому мы вынуждены каждый день попусту тратить время и силы, патрулируя свою территорию в попытке спасти от чужаков хотя бы часть своей дичи!

– Но это не те коты, которые должны тут жить, – воскликнул Воробей. – Клан Бесконечной Охоты не приводил их сюда!

Камнесказ только хвостом махнул.

– И что это доказывает? Только то, что они прекрасно обошлись без мудрых советов этого клана! Ах, оставьте меня в покое! – процедил старик сквозь зубы. Голос его прозвучал устало и слабо, как у едва живого. – Все, чем я гордился, умерло. Время моего клана подошло к концу. Когда я умру, мои товарищи навсегда оставят эти горы и найдут себе другой дом, где смогут жить в мире и безопасности…

Слова старика камнями падали в гулкую тишину, но Воробей вдруг услышал рев воды, а перед глазами у него закипел серый водоворот, подернутый клочьями белой пены. Он очутился в пучине водопада! На мгновение Воробей оцепенел, ожидая, что сейчас рухнет с огромной высоты вниз, словно палый лист, подхваченный могучим ветром. Но время шло, а он по-прежнему стоял на каменном полу темной пещеры.

И тут он поперхнулся воплем ужаса. Оказывается, лавина темной воды вокруг него кишела котами, которые беспомощно размахивали лапами и широко разевали пасти в беззвучных криках. Но ничто не могло их спасти, они свергались, падали все ниже и ниже в бурлящий водоворот тьмы и пены, чтобы уже никогда не вынырнуть на поверхность.

Но… ведь он знал этих котов! Крупная дрожь сотрясла тело Воробья. «Это же Щербатая! И Метеор… и Львиногрив… Неужели я вижу гибель Звездного племени?… Невидимая Звезда… Пустельга… и все клановые коты… Речушка, Ураган, Кремень…

– Нет! – взвизгнул Воробей, увидев Огнезвезда, превратившегося в промельк огненно-рыжей шерсти в пучине.

Дым… Мышеус… Ежевика…

Все его товарищи и все горные коты – все они падали в пропасть, в ждущую их внизу темную бездну.

Воробей с визгом бросился вперед, увидев катящегося вниз Львиносвета. Он вытянул когти, чтобы ухватить брата за золотистый загривок и втащить на камни. Но было уже поздно. Тьма сомкнулась перед глазами Воробья, и он вновь очутился в Пещере острых камней. Оглушенный ужасом, он сделал несколько шагов вперед и врезался в одну из каменных колонн. Лапы у него подогнулись, и он тяжело рухнул в лужу воды.

Камнесказ снова заговорил, но Воробей его не слушал. Вскочив, он бросился бежать, и на этот раз каким-то чудом сумел с первого раза найти дорогу в туннель. То и дело натыкаясь на стены, но не чувствуя боли от ударов, он вскоре, задыхаясь, выскочил в пещеру. Там царила прохлада и полумрак, серебряный свет, как и раньше, просачивался сквозь стену падающей воды.

Странно, но в пещере было полно котов, они беспокойно сновали туда-сюда или лежали возле стен, переговариваясь между собой. Неужели патрульные уже успели вернуться? Но ведь еще совсем рано!

Воробей сделал несколько глубоких вдохов, чтобы успокоить бешеную пляску сердца, и только тут до него дошло: ведь он видит этих котов, собравшихся в пещере!

Выходит, ему послано еще одно видение?

Пока он в нерешительности переминался с лапы на лапу перед входом в туннель, к нему подбежала молоденькая белая кошка. Она окинула Воробья быстрым взглядом и вдруг открыла пасть от удивления.

– Воробьиное Крылышко!

Он непонимающе уставился на белую кошку.

– Ты… Половинка Луны!

Словно пелена спала с глаз Воробья, и он стал узнавать котов в пещере. Мысленно он вновь перенесся в то время, когда вошел в туннели под территорией Грозового племени, а вышел в далекое прошлое и познакомился с древними котами, которые жили на берегах озера много-много лун тому назад и оставили свои следы на тропинках, ведущих к Лунному озеру.

«Когда я попал к ним, они решили покинуть озеро, поскольку больше не могли сносить окружавшие их опасности. Тогда я сказал им, что они могут обрести новый дом в горах… и вот теперь они здесь!»

Половинка Луны по-прежнему смотрела на него, ее зеленые глаза сияли, как две прекрасные маленькие луны.

– Ты пропал, когда мы отправились в путешествие к далеким горам. Я думала, ты больше не хочешь быть со мной – то есть, со всеми нами.

Воробей подавил приступ паники, мысли метались у него в голове, как мыши, тщетно пытающиеся спастись от охотничьего патруля.

– Я… я остался дома. Я испугался, – выпалил он первое, что пришло ему в голову. – Но когда вы ушли, мне стало так одиноко,… И я отправился за вами.

Половинка Луны моргнула, ее прекрасные глаза затуманились.

– Ты… ты даже не попрощался со мной. Я думала, что больше никогда тебя не увижу.

Но Воробей не стал ничего отвечать, он заметил в толпе Поющего Камня, сильного серого кота, который когда-то возглавил исход своего клана с озера. Сейчас он стоял посреди пещеры рядом с Зазубренной Молнией и о чем-то горячо спорил с ним, да так громко, что Воробей мог слышать каждое слово.

– Я все равно уверен, что мы поступили правильно, – горячился Поющий Камень. – Там, откуда мы ушли, смерть ходила за нами по пятам. Вспомни барсуков, Двуногих…

– Все это так, – перебил его Зазубренная Молния, нетерпеливо взмахивая хвостом. – Но что мы получили взамен? Разве здесь нам лучше? Мы голодаем и валимся с лап от усталости, а холод тут такой, какого я в жизни не знавал! И ради этого мы с Совиным Перышком принесли сюда своих котят? А Темный Ус, как ты знаешь, и вовсе сюда не добрался, – с негромким рычанием добавил он. – Если бы мы остались возле озера, его не сдуло бы в пропасть во время снежного бурана!

Поющий Камень скорбно понурил голову.

– Возможно, нам повезло, что мы потеряли всего одного кота, – проронил он.

– Скажи это Робкой Лани! – прорычал Зазубренная Молния. – Она носит котят Темного Уса, если ты об этом не забыл! Неужели ее малыши могут появиться на свет в этой промерзшей насквозь дыре?

Поющий Камень отвернулся, как будто ему нечего было ответить. Он хотел было отойти, но тут к нему подбежала Восходящая Луна и взволнованно заговорила, указывая хвостом на котов, обессиленно лежавших на каменном полу стылой пещеры.

– Ловец Облаков только что принес немного дичи, – говорила она. – Но Робкая Лань отказывается от еды! У Затуманенного Солнца кровоточат подушечки на лапах, а Стремительный Конь говорит, что как только буран стихнет, он отправится обратно к озеру.

– Слыхал? – с торжеством спросил Зазубренная Молния, прижимая уши к макушке. – Теперь ты видишь, что твоя затея окончилась катастрофой? Ты привел нас сюда на лишения и смерть! Имей хотя бы мужество признать это!

Поющий Камень судорожно вздохнул.

– Никогда я этого не признаю! – огрызнулся он. – Восходящая Луна, как только буран стихнет, я бы попросил тебя поискать щавель для лечения лап нашего Затуманенного Солнца. Со Стремительным Конем я непременно поговорю, разумеется, не может быть и речи о том, чтобы старейшина в одиночку отправился в долгий путь через горы, и я уверен, что наш ворчун и сам это знает. Что же касается Робкой Лани, то мы все должны проявить уважение к ее горю. Ей нужно время, чтобы справиться с болью.