Текст книги "Первый удар"

Автор книги: Эрик Ниланд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 25 страниц)

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

Время: 08:10, 30 августа 2552 (по военному календарю) / Система Эпсилон Эридана, планета Предел, подземный комплекс ДВКР.

Доктор Халси обвела взглядом пятерых спартанцев, стоящих перед ней в коридоре, и поправила на носу очки. Несмотря на все причины, повлекшие их появление здесь. – Предел был наводнен чужаками, задание по захвату лидера ковенантов провалилось и все, над чем она работала столько лет, находилось в опасности, – доктор все-таки была рада увидеть этих людей. Но она заставила себя сдержать чувства; спартанцы не понимали и не были готовы принять бурные эмоции.

– Заходите, – торопливо произнесла доктор. – И поспешите. Судя по шуму на лестнице, у нас не так уж много времени.

Спартанцы сохраняли неподвижность еще буквально пару секунд – они, без сомнения, общались друг с другом при помощи неслышимых стороннему наблюдателю переговорных устройств и системы практически незаметных знаков. Доктор обратила внимание на чуть шевельнувшийся палец, на неощутимо качнувшуюся голову… Затем воины одновременно пришли в движение, подхватывая свое оружие и направляясь к дверям.

Халси поздоровалась с каждым из них, когда они проходили мимо.

– Рада видеть тебя, Фред.

– Я тоже, мэм, – ответил главный старшина.

Доктор обратила внимание, что в движениях Келли проявляется некоторая скованность. Она была ранена, как и остальные четверо. Теперь Халси видела это отчетливо.

– Келли.

– Здравствуйте, доктор Халси. – Спартанка протянула ладонь и осторожно пожала ей руку.

– Айзек.

– Да, доктор.

– Винх.

Та кивнула.

– Уильям.

Последний спартанец заворчал. Он никогда не любил это формальное имя.

Халси знала, что ее воспитанников несколько раздражает то, что она всегда может узнать их, даже когда они скрыты под броней «Мьольнир». Она растила их и жила с ними, знала каждый их жест и манеру двигаться. И никогда не смогла бы обратиться к ним по официальным, номерным именам: Спартанец-104, 087, 039, 029 и, соответственно, 043.

Доктор опустила руку на панель управления. Двери бункера бесшумно скользнули навстречу друг другу, сойдясь практически без шва. Раздался металлический щелчок запирающего механизма.

– У нас есть доступ на уровни цветов лазурь, пурпур и лаванда, – сказала она. – Следуйте за мной в медицинское крыло. – Халси зашагала по бетонному коридору с высоким сводчатым потолком. На стенах были установлены камеры слежения, а свет – приглушен. – Насколько мне известно, ковенанты вошли в систему Эпсилон Эридана примерно в пять часов. Персонал ДВКР был эвакуирован в пять тридцать. Я так понимаю, вы пришли не затем, чтобы сказать, что наверху теперь безопасно?

– Так точно, мэм, – ответил Фред. – То есть я хотел сказать: «Нет, мэм». Там не безопасно. Флот встретил ковенантов, но тем удалось сбросить десант. Нас отправили на планету, чтобы защитить комплекс управления орбитальными орудиями… – Он помедлил, набрал полную грудь воздуха и продолжил: – Наша миссия не была успешной. Войска ковенантов вытеснили нас с наших позиций. – Главный старшина бросил взгляд на остальных членов своей команды. – Мы отступили сюда, надеясь, что здесь более безопасно.

Они продолжали шагать по постепенно понижающемуся коридору; титановые двери открывались при их приближении и тут же захлопывались за спинами спартанцев.

– Понятно, – кивнула доктор Халси. – А что насчет капитана Кейза? И Джона?

– Это нам неизвестно, – сказал Фред. – Мастер-Шеф, а с ним и еще несколько человек должны были попытаться уничтожить забытую навигационную базу, пока до нее не добрались ковенанты. Если предположить, что ему это удалось, и учесть опыт капитана в сражениях с чужаками… – Спартанец умолк.

– Я уверена, что они справились с этой задачей и спаслись, – закончила за него доктор. – Джон никогда не проигрывает.

– Так точно, мэм, – поддержал ее Фред.

Некоторое время они молча шли мимо выставки захваченных флагов мятежников, лежащих в застекленных нишах бетонной стены. Большинство стягов украшали кричаще-яркие символы – фамильные гербы, окровавленные драконы, опаленные скрещенные мечи. О бунтовщиках, которые пользовались этими флагами, ККОН могло более не беспокоиться.

– Доктор Халси? – спросил Фред. – Разрешите говорить открыто?

– Разрешаю, – ответила та. – Я никогда не была сторонницей формальностей, а уж в этих обстоятельствах – тем более. Можете говорить все, что вздумается.

– Мэм, мне кажется, что в этот раз ковенанты ведут себя как-то странно, – сказал главный старшина. – Они победили, но не выжигают планету. Во всяком случае, не делают этого полностью – насколько могу судить, они уничтожили только полярные шапки и часть долин.

– А еще они размещают над нами бурильные установки, – добавила Келли.

– Любопытно, – протянула доктор. – Они никогда не проявляли интереса ни к людям, ни к нашим технологиям… – Она остановилась возле огромной металлической диафрагмы, Достаточно большой, чтобы можно было проехать на «Бородавочнике», и положила ладонь на сканирующее устройство. – Это и есть медицинское крыло, – пояснила доктор и произнесла в микрофон: – Воздержусь от причинения всякого вреда.

Лепестки диафрагмы разъехались в стороны, открывая проход.

Под потолком просторного помещения загорелись мощные лампы. Спартанцы увидели перед собой десяток хирургических столов и ряд дисплеев вдоль дальней стены. Стерильный, лимонного цвета пол был начищен до блеска. Стены сияли свежей розовой краской. Семь дверей вели в кабинеты и хирургию, откуда в центральную комнату выходили окна.

– Кальмия, – окликнула Халси, – мне хотелось бы тебя услышать.

– Конечно, доктор, – отозвался бесплотный голос ИИ, заменившего Кортану. – Я уже подготовила медицинские карты спартанцев и отправила автоматизированные тележки к холодным хранилищам за плазмой крови и лекарствами, а также за инструментами для «Мьольниров».

В дальнем конце комнаты открылись дверцы крошечного служебного лифта, и оттуда выкатилась автотележка, несущая в телескопической руке несколько пакетов с красной жидкостью. На основном поддоне рядами были выложены инструменты.

– Прекрасно, – произнесла доктор. – Продолжай наблюдение за сейсмической активностью на поверхности. Также подключись к биомониторам спартанцев и выведи их показания на дисплеи в третьей секции.

Халси неторопливо подошла к одному из столов, и перед ней засветились экраны безмятежно парящих в воздухе дисплеев. На их поверхности вспыхнули колонки цифр и графики.

– Включить прожектор, подготовить стерилизационный набор и уменьшить общее освещение на сорок процентов. И пожалуйста, поставь Малера. [2]2
  Густав Малер (1860–1911), австрийский композитор.


[Закрыть]Вторую симфонию.

– Конечно, доктор.

Из динамиков полилась музыка.

Изучив графики, Халси поочередно коснулась крошечных значков в виде человечков, и перед ней развернулись магнитно-резонансные снимки внутренностей спартанцев: голографические изображения костей, органов и мышц появлялись на экране и медленно поворачивались.

Доктор скорчила гримасу, увидев, насколько серьезные травмы получили ее воспитанники.

– Фред, ты повредил ахиллово сухожилие и сломал три ребра. Кроме того, у тебя отбиты почки. – Она бросила взгляд на показатели остальных бойцов и после некоторых раздумий добавила: – Короче, с тобой ничего страшного. А у тебя, Уильям, перелом бедра и незначительное внутреннее кровотечение. Залей рану вон той биопеной и в течение ближайших суток избегай резких движений.

Халси повернулась к Фреду и Уиллу.

– Проще говоря, вы еще легко отделались, парни. Так что я попрошу вас подняться на лазурный уровень, в секцию «Лямбда», и принести мне кое-какие вещи.

– Слушаюсь, мэм, – отозвался Фред.

Хотя доктор Халси и была лишь гражданским специалистом, спартанцы безоговорочно признавали ее авторитет. Возможно, все дело было в том, что она вела себя на равных с адмиралами и генералами, часто вмешивавшимися в ход ее программы. Или же они в какой-то мере считали ее своей матерью. Хотя, как бы ей этого ни хотелось, доктор догадывалась, что ее воспитанники не принимали в свою семью никого, кроме членов отряда. И это касалось даже самой Халси.

Уильям взял с подноса тюбик биопены и, вставив его в крошечную пробоину, выдавил кровоостанавливающий антибактериальный заживляющий полимер на рану между четвертым и пятым ребром.

– Не холодно? – спросила доктор.

– Ничего такого, что стоило бы беспокойства, мэм.

Она кивнула, не обращая внимания на то, как хорохорится Уильям. Ей приходилось постоянно скрывать свое восхищение спартанцами. Ни в коем случае нельзя было допустить, чтобы они почувствовали себя особенными. Они и так в избытке выслушивали чужие «восторги».

Доктор Халси вынула из кармана наладонник, выбрала из меню несколько пунктов и протянула устройство Фреду.

– В последнюю неделю мы получили испытательные образцы нового оружия, – сказала она. – А также детали пятого поколения «Мьольниров». Ими мы заменим поврежденные модули ваших доспехов. Кальмия, прошу тебя, покажи им дорогу и предоставь доступ к закрытым помещениям.

– Как скажете, доктор, – отозвался ИИ. Двери медицинского отсека открылись. – Сюда, пожалуйста.

Фред пролистал описания устройств, выведенные на экран наладонника.

– Просто замечательно, – произнес главный старшина с видимым удовлетворением. Он кивнул, бросил продолжительный взгляд на своих товарищей и вместе с Уиллом покинул помещение.

Доктор Халси вновь обратилась к показаниям медицинских приборов.

– Винх, у тебя порвана дельтовидная мышца, сломаны три пальца, а еще ты заработала грыжу межпозвонкового диска. У Айзека ушиб внутренних органов. Еще тебе безграмотно вправили вывих обоих плеч, что привело к защемлению кровеносных сосудов. Вскоре я вами займусь, но вначале мне хотелось бы, чтобы вы вернулись обратно к дверям и придумали, как мы можем укрепить нашу оборону.

– Так точно, мэм, – синхронно ответили они, посмотрели на Келли и покинули комнату.

Халси углубилась в работу. Раны Спартанца-087 вызывали более чем серьезные опасения. То, что дела плохи, доктор поняла еще прежде, чем взглянула на магнитно-резонансные снимки, по сильно повысившейся температуре девушки и пониженному давлению. У Келли был разрыв печени – смертельное ранение, если не обеспечить должный уход, – а ее правое легкое полностью перестало функционировать. Тот факт, что она все еще стояла на ногах (не говоря уже о сражениях с ковенантами), казался настоящим вызовом Господу Богу.

Конечно, разве не в этом была цель проекта «Спартанец II»? Они все здесь вдосталь поиграли в богов.

– Доктор, – спросила Келли, – а где остальные?

– Как я и говорила: эвакуировались, – ответила Халси. – Пожалуйста, ложись на стол. Я собираюсь тебя немножко подлатать.

Келли подчинилась, но задала еще один вопрос:

– Тогда почему выостались здесь?

Доктор взяла с подноса изогнутый магнитный ключ, рассчитанный на то, чтобы открывать одну-единственную панель. Она вставила его в разъем и удалила из брони Келли модуль размером с кулак. Наружу хлынул гидростатический гель, смешавшийся с кровью из ран.

– Я тут что-то вроде устройства обеспечения отказоустойчивости, – сказала Халси. – На нижних этажах этого комплекса достаточно взрывчатки, чтобы уничтожить здесь все при угрозе, что наши разработки попадут в руки ковенантов. И я должна убедиться, что эти технологии не достанутся больше никому.

Она сделала укол местной анестезии и, отслеживая свои действия при помощи магнитно-резонансного дисплея, ввела в тело Келли катетер, оканчивающийся лазерной головкой. При помощи этого устройства доктор прижгла разрывы на печени, а затем переключилась на легкие. К сожалению, даже при самом лучшем лечении Восемьдесят седьмая потеряла бы половину этого органа. Ткани уже посинели и покрывались некротическими пятнами.

– Кальмия, активируй систему клонирования и найди в архивах ДНК Келли. Ей срочно необходимы новые легкие и печень.

– Все хорошо, – солгала Халси, обращаясь к спартанке. – Я просто хочу убедиться, что мне будет чем тебя починить, если мы здесь задержимся.

– Я понимаю, – прохрипела Келли.

Доктор задумалась над тем, правдой ли были эти слова… Понимала ли Восемьдесят седьмая, что нормальные люди не подставляются каждый день под пули, не горят в огне и не подвергают себя безумным перегрузкам? Халси мечтала о том, чтобы война закончилась. Чтобы спартанцы обрели в своей жизни хоть крупицу мира.

– Доктор? – прошептала Кальмия через неслышимые никому более динамики, встроенные в очки Халси. – Я обнаружила аномалию в отчетах о ДНК Спартанца Восемьдесят семь. Полагаю, вы захотите ознакомиться с этой информацией в приватной обстановке.

Халси залила раны спартанки биопеной, извлекла катетер и прижгла надрез.

– Отдыхай, – сказала доктор.

– Нет, мэм. Я вполне готова… – Келли попыталась подняться.

– А ну ляг! – Халси опустила руку на плечо девушки. Доктор не питала иллюзий на тот счет, что сможет остановить спартанку, если та вздумает сопротивляться, но постаралась подкрепить свой жест словами и эмоциями, вложенными в них. – Это врачебное предписание.

Келли вздохнула и вновь опустилась на подушку.

– Я буду в кабинете сразу за этой дверью. – Халси указала пальцем. – Если тебе что-нибудь потребуется – зови.

Доктор оставила Келли и направилась к своему кабинету. Две стены в нем представляли собой гигантские дисплеи; на полу валялись пустые стаканчики из-под кофе; голографический проектор демонстрировал нагромождение данных, кода, графиков и оставшихся без ответа писем. Халси опустила шторы на окнах, отделяющих ее от приемной, но только до середины, чтобы иметь возможность приглядывать за спартанкой.

– Кальмия, выкладывай, что там у тебя.

На дисплее возникла медицинская карта Келли.

– Вот здесь, – произнес ИИ, подсвечивая доклад о подозрительном запросе этих сведений, содержащийся в самом конце карточки. – Запрос поступил три месяца назад. Мне удалось установить, что запрос произведен Аракиилом.

– Аракиил? Это же тот цепной пес Экерсона, верно?

– Именно так, доктор.

– Можешь проследить историю запроса?

– Уже. Поиск прерван на узле FF-8897-Z. Доступ ограничен. Ключ секретности «Рентген».

– Ограничен? – Халси мягко рассмеялась. – А разве теперь это что-то значит? Кто нам может помешать, Кальмия?

– Доступ к подобной информации без соответствующего разрешения является уголовным преступлением.

– Тогда пусть кто-нибудь придет и попытается меня арестовать. Сейчас, Кальмия, ты выполнишь еще одну команду, – произнесла доктор. – Перезапусти этический блок четыре-альфа с дополнительным ключом «Любой ценой».

Халси обнаружила, что на полу стоит полупустой стаканчик с кофе, и осторожно подняла его. Понюхав содержимое, доктор убедилась, что напиток еще не испортился, взболтала его и сделала глоток давно остывшей жидкости.

– Слушаюсь. Команда выполняется. Готово.

Кальмия была старшей «сестрой» Кортаны. Этот ИИ использовался для того, чтобы тестировать алгоритмы взлома. Как только подпрограмма проходила полную отладку и оптимизацию, ее переписывали в сознание Кортаны. Конечно, начальство Третьего отдела издало строгий приказ, предписывающий обязательное уничтожение любых прототипов, но доктор Халси решительно отказывалась ему подчиняться.

– Доктор, следующий узел закрыт удивительным количеством защитных систем.

– Покажи, – велела Халси.

Голографический дисплей замерцал, и над его поверхностью возникла стена, сложенная из цветных полупрозрачных блоков, символизирующих кодовые барьеры. Доктор провела указательным пальцем вдоль стыка между осколком рубина и выточенным в форме лесенки изумрудом.

– Здесь расположен кластер записей. Проникни в него и заполни нейтрализующим импульсом.

– Сейчас.

Голограмма кристалла разлетелась на тысячу сверкающих осколков, закружившихся маленьким ураганчиком.

– Я внутри и…

Осколки засверкали сильнее и начали собираться во что-то новое. Кристаллики прилипали друг к другу, образуя козлиные рога, морду с удлиненным подбородком и преувеличенно большими глазами, пылающими голографическим огнем. Существо повернулось к Халси и улыбнулось, обнажая ряды бритвенно-острых зубов.

– Здравствуйте, гражданский советник номер 409871,– произнесло оно рокочущим басом, в котором слышались отзвуки грома, – также известный как доктор Кэтрин Халси.

– Аракиил, – пробормотала она. – Разве твой хозяин не должен был забрать тебя с собой? И с какой стати ты воруешь информацию по программе «Спартанец II»?

Доктор склонилась над клавиатурой и начала вводить цепочки команд, получая доступ к корневой директории базы данных.

– Вы нарушили положение о безопасности номер 447-К27, – прорычал Аракиил. – Ваше преступление зарегистрировано, и начальство будет поставлено в известность. Вам предписывается немедленно прекратить всякую деятельность.

Халси только усмехнулась, продолжая вводить команды.

– Аракиил, здесь не осталось никакого начальства выше меня. Ты как-то слишком туго соображаешь для «умного» ИИ. – Она посмотрела на экран. – Кальмия, мне понадобится твоя помощь. – Доктор постучала пальцем по барьеру седьмого уровня, перекрывшего доступ к командной строке.

– Минутку.

– Ах, значит, я тугодум? – пророкотал Аракиил. – Позволяя вам получить доступ к медицинскому досье, я взял под свой контроль систему очистки воздуха в вашем отсеке. Мне ничего не стоит пустить по ней наркозин, который приведет к парали… – Глаза голографического демона сжались в узкие щелочки. – Что это вы задумали?

– Готово, – доложила Кальмия.

Доктор Халси торопливо застучала по клавишам.

Голограмма Аракиила подплыла к ней и заглянула через плечо.

– Что это? Я не узнаю ни этой директории… ни этих, – он презрительно фыркнул, – архаичных линейных команд.

– Эти команды были разработаны, доведены до блеска, а затем заброшены и забыты задолго до рождения первого «глупого» ИИ, – сказала Халси. – Я выучила их еще в пятнадцатилетнем возрасте, работая над положениями второй докторской диссертации.

– Столь устаревший метод ввода сгодится разве что для того, кому давно пора на пенсию.

– Устаревший? На пенсию? Ты так в этом уверен? – улыбнулась она. – Давай мы с тобой подумаем над этим допущением, Аракиил. Так уж вышло, что я участвовала в создании основных шаблонов каждого третьего ИИ на этой планете. Я знаю о тебе все, что только можно знать, включая твое полное неуважение к человеческой жизни. – Она помедлила и почесала подбородок. – Интересно, не в этом ли причина стремительной карьеры Экерсона?

– Полковник Экерсон великий человек. Он…

– В качестве же ответа на твой первый вопрос, – продолжала Халси, не обращая на него никакого внимания, – позволь продемонстрировать твое ядро. – Она махнула в сторону дисплея. – Вот это – основная директория, отвечающая за все твои мыслительные процессы. А здесь, – доктор быстро ввела еще одну команду, – ты можешь видеть код, активирующий твою систему самоликвидации. При его запуске в римановой матрице генерируется мощный ультрафиолетовый импульс, полностью уничтожающий всю твою высшую нервную деятельность и обнуляющий память. Проще говоря, он тебя стирает.

– Нет! – прокричал Аракиил, отлетая назад. Из его ноздрей ударили струи огня. – Не…

Халси нажала на клавишу ввода.

Голографический демон исчез.

– Только кристалл памяти на него впустую потратили, – вздохнула доктор.

Она задумалась над тем, не блефовал ли Аракиил. Вполне возможно, что и нет; Третий отдел предоставлял своим ИИ полную свободу действий в тех случаях, когда возникала угроза утечки информации. Как бы то ни было, Халси была рада, что у нее была возможность не проверять, насколько далеко был способен зайти Аракиил.

– Кальмия, пожалуйста, зайди в базу данных и выведи мне содержимое личной директории полковника Экерсона.

– Уже работаю, доктор. Он применял примитивную систему шифрования. Это не должно занять много времени. – Кальмия помедлила, прежде чем спросить: – Скажите, а этот генератор ультрафиолетового импульса в римановой матрице Аракиила… его устанавливают в каждый умный ИИ? Он и во мне есть?

– Нет, ими не снабжают каждый ИИ, – произнесла Халси, тщательно контролируя свой голос.

Кальмия, без сомнения, сейчас анализировала ее интонации, так что врать было нельзя. Общение с ИИ всегда напоминало игру в шахматы – непрестанное чередование наступления и защиты. Чтобы обрести и поддерживать их уважение, требовалось быть очень внимательной. Вот почему доктор предпочитала людям этих созданий – они были столь восхитительно сложными. Да, надо было говорить правду, но не всю.

– Готово, доктор.

Голографическая поверхность стола покрылась значками папок и документов.

– Проведи фильтрацию по соответствующим именам, – сказала Халси. – Не хочу тратить время на жалкие пасквили Экерсона. Также следует отсеять любые файлы, написанные до того, как была начата программа «Спартанец II», и к которым обращались не более десяти раз. Мне хотелось бы знать топ-лист его подлостей.

Значки один за другим исчезали со стола, пока не осталось только две папки, озаглавленные: «S III» и «Подгорный король». Открыв первую, доктор увидела несколько сотен отдельных файлов. Просмотрев их, она обнаружила досье на каждого из своих спартанцев: подробные сведения о том, откуда они взялись; карты детских прививок; данные на родителей; информация о ранениях, полученных во время тренировок, и о лечении; даже перечень экспериментальных процедур, проведенных, чтобы увеличить силу, ловкость и мыслительные возможности спартанцев.

– Какого черта он задумал? – пробормотала Халси.

Ее сердце забилось быстрее, когда она продолжила копаться в нагромождении файлов. Здесь обнаружились ДНК-профили на каждого из ее воинов, а также материалы, касающиеся создания быстрорастущих клонов, которыми ученые подменяли настоящих детей. Казалось, что Экерсона сильнее всего заинтересовал именно этот последний аспект программы. Он многократно обращался к файлам, содержащим сведения о том, как клоны развивались, становились жертвами «наследственных» заболеваний и умирали. Как выяснилось, полковник даже сумел добиться изъятия тел и проведения повторного вскрытия.

Доктора Халси начало мутить. Ведь это была ее вина, что подменыши умерли настолько молодыми. Ученым так и не удалось полноценно клонировать сразу всего человека. Но тридцать лет назад им пришлось на это пойти, поскольку власть Земли готова была рухнуть… и тогда в космосе заполыхали бы сотни гражданских войн. Человечество отчаянно нуждалось в программе «Спартанец II».

Но в то же время они сделали это просто потому, что могли…

Теперь уже никакие оправдания не имели значения. Она знала, что убила всех этих детей собственными руками с той же эффективностью, как если бы приставила к их головам пистолет и нажала на спусковой крючок.

В папке оставался непросмотренным последний файл.

– Это только фрагмент, – произнесла Кальмия, когда Халси открыла его. – Документ был стерт, но мне удалось восстановить его по ионному следу на кристалле памяти.

Доктор изучила содержимое файла. Там было только одно слово: «CPOMZ», за которым тянулась буквенно-числовая строка в 512 символов длиной.

– Длинная строка – это указание звездных координат, – прошептала Халси.

– Да, доктор. Но точка выхода расположена за пределами пространства, контролируемого ККОН.

Что же задумал Экерсон?

– Не нравится мне все это, – произнесла Халси и пробежала пальцем по первому слову в файле.

– Ладно, с этим мы разберемся позднее, – сказала она наконец, перекидывая файлы на кристалл наладонника. – Теперь глянем, что еще хорошего нам приготовил полковник.

Доктор открыла папку, озаглавленную «Подгорный король». Та содержала только три документа.

Первый из них представлял собой чертежи этой базы; Халси вывела их на голографический экран, отметив про себя, что подземный комплекс оказался куда больше, чем она могла предположить. Несмотря на то что Халси обладала предельно высоким уровнем доступа, каким только может обладать гражданский специалист, она за все те десять лет, что провела здесь, увидела не более трети помещений.

Доктор Халси открыла второй документ. В нем содержалась стенограмма заседания военной комиссии от 12 августа 2552 года, лагерь Хэткок. Это был допрос, на котором Джона расспрашивали о событиях, повлекших за собой разрушение города Кот-д'Азюр, и об инопланетном артефакте. Любопытно.

Третий файл содержал анализ символов, полученных из захваченного Джоном артефакта. Согласно заметкам Экерсона, это тоже была часть звездной карты. Доктор Халси сравнила эти координаты с теми, что обнаружила в папке «S III».

Не получилось. Это были разные точки выхода.

Артефакт чужаков указывал на… Она быстро провела в уме необходимые расчеты…

– Будь я проклята, – пробормотала Халси.

Она открыла навигационную базу, чтобы убедиться, и еще раз провела вычисления.

Ошибки быть не могло: это были координаты системы Эпсилон Эридана.

Они вели сюда.

Все это переставало казаться таким уж забавным. Экерсон сидел на очень важном секрете, и чудовищно опасном к тому же.

– Это вполне в его стиле: играть с огнем, а потом бросить остальных погибать в пожаре.

В дополнительном приложении содержался перечень оборудования, необходимого для проведения раскопок, а также еще несколько чертежей и результаты геологоразведки. Чертежи представляли собой нечто, напоминающее переплетение вен и артерий.

– Кальмия, ты не могла бы объяснить, на что я сейчас смотрю?

– Если верить координатам, указанным на этой карте, данный комплекс был создан в глубине старой шахты по добыче титана, а она в свою очередь была проложена внутри давно потухшего вулкана. Эти проходы, скорее всего, не что иное, как лавовые трубы.

– Интересно, они просто решили воспользоваться естественными туннелями, чтобы быстрее обустроить шахту, а затем и комплекс? – Доктор Халси сняла очки и начала задумчиво протирать стекла. – Нет, будь все настолько просто, Экерсон не проявлял бы подобного интереса. И почему эти данные были помечены кодом доступа уровня «Рентген»? Связаны ли они с артефактом, обнаруженным в Кот-д'Азюр?

– Этого я сказать не могу, – ответила Кальмия. – Зато у вас, возможно, появился потайной ход, чтобы выбраться отсюда.

– Да-да… – Доктор Халси загрузила все секретные архивы Экерсона в свой наладонник. – Разберемся позже. А сейчас необходимо сфокусироваться на том…

– Фиксирую повышенную сейсмическую активность, – доложил ИИ.

Доктор Халси застыла на месте. Она скорее почувствовала, чем услышала серию глухих ритмичных ударов, словно где-то вдалеке гремел гром.

Голографические лучи заплясали в пыли, посыпавшейся с потолка.

– Они идут, – прошептала Халси. Она переключилась на связь со спартанцами. – Срочно возвращайтесь к лаборатории. Похоже, мне удалось найти, как отсюда выбраться! Торопитесь!

Она покачнулась, когда ее кабинет содрогнулся от мощного взрыва. Раздался скрежет раздираемого металла, главная опорная балка начала раскачиваться и рухнула, погребая под собой стол доктора.

Освещение отключилось.