Текст книги "Вторая модель"

Автор книги: Эрик Фрэнк Рассел

Соавторы: Филип Киндред Дик,Генри Бим Пайпер
сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 30 страниц)

Глава 10

Как и следовало ожидать, беовульфцы закончили свой звездолет первыми. У них было все для его постройки, кроме нескольких технологических деталей. Аматерасу же пришлось вначале создавать промышленность, необходимую для создания звездолетных верфей. Корабль с Беовульфа «Дар викинга» прибыл на Танит через пять с половиной лет после того, как «Немезиду» и «Бич пространства» напали на планету; капитан корабля участвовал в той битве. Кроме плутония и радиоактивных изотопов, корабль привез большой груз предметов роскоши, которые всегда можно было выгодно сбыть на межзвездном рынке.

Продав груз и поместив прибыль в Танитском банке, капитан "Дара викинга" поинтересовался, кого он мог бы пограбить. Ему дали список планет – не слишком развитых, но все же не для курокрадов, и другой список – миров, которые грабить нельзя; тех, с которыми Танит торгует.

Шестью месяцами спустя они узнали, что "Дар викинга" объявился на Хепере, с которой Танит теперь тоже торговала, и наводнил рынок награбленными тканями, керамикой и пластиками. Скупал он мясо и шкуры креггов.

– Ты видишь, что наделал? – взвился Харкаман. – Ты думал, что создаешь клиента, а сотворил конкурента.

– Я создал союзника, Отто, – ответил Лукас. – Если мы найдем планету Дуннана, нам потребуется флот, чтобы выкурить его. И пара беовульфских кораблей нам не помешает. Ты-то должен знать, ты с ними сражался.

Харкаману было о чем беспокоиться. Совершая рейс на "Kорисанде-2", он прибыл на Витарр, одну из планет, с которыми торговали танитские корабли, и обнаружил, что ее нагло грабит посудина викингов с Шочитль. После короткой, но яростной схватки наглец был рад унести ноги. Харкаман отправился на Шочитль, прибыв туда сразу после неудачливого налетчика, и предъявил капитану и князю Виктору лично ультиматум – оставить в покое торговые планеты Танит.

– И как они это восприняли? – поинтересовался Лукас, выслушав его рассказ.

– Именно так, как ты думаешь. Виктор заявил, что его люди – космические викинги, а не гильгамешцы какие-нибудь. Я ответил, что мы тоже не гильгамешцы, и он в этом убедится, стоит любому из его кораблей ограбить нашу планету. Ты меня поддержишь? Конечно, ты всегда можешь послать князю Виктору мою голову с извинениями...

– Если я ему и пошлю что-то, так полное небо кораблей и груз планетоломов. Ты поступил совершенно правильно, Отто; я на твоем месте сделал бы так же.

На том и порешили. Больше корабли с Шочитль на торговые миры Танит не нападали. В уходящих на Грам донесениях этот инцидент не упоминался – ситуация и без того ухудшалась слишком быстро. Прибыло аудиовизуальное сообщение от короля Энгуса лично; монарх восседал на троне и говорил резко и холодно.

– Мы, Энгус, король Грамский и Танитский, весьма недовольны нашим подданным Лукасом, князем и вице-королем Танитским, почитая его службу нам дурной и неверной. А потому мы приказываем указанному Лукасу вернуться на Грам, дабы дать отчет нашему величеству о своем управлении нашими танитскими владениями.

Лукас задержал ответ ровно настолько, чтобы успеть приготовиться. Он тоже восседал на троне; корона его была не менее роскошна, чем у короля Энгуса, а мантию украшали черные и белые имхотепские меха.

– Мы, Лукас, князь Танитский, – начал он, – не отказываемся признавать верховенство короля Грамского, бывшего герцога Уордхейвенского. Наше искреннее и единственное желание – оставаться в мире и дружбе с монархом Грамским и сохранять торговые отношения как с ним, так и с его подданными.

Однако мы абсолютно отвергаем все попытки диктовать внутреннюю политику наших танитских владений. Мы искренне надеемся, – черт, он опять сказал "искренне", надо было придумать другое слово, – что действия его величества короля Грамского не нарушат дружбы между нашими царствами.

Через три месяца, на следующем корабле, который вылетел с Грама, когда послание Энгуса находилось еще в пути, прибыл барон Ратмор. Пожимая ему руку на посадочной площадке, Лукас поинтересовался, не его ли назначили новым вице-королем. Смех Ратмора перешел в долгую вереницу проклятий.

– Нет, – ответил он. – Я прилетел предложить свой меч королю Танитскому.

– Пока только князю Танитскому, – поправил его Траск. – Что же до меча, то он принят с благодарностью. Как я понял, наш благословенный сюзерен тебе уже не по нутру?

– Лукас, у тебя хватит и кораблей, и людей, чтобы захватить Грам, – ответил Ратмор. – Объяви себя королем Танитским, предъяви права на грамский трон, и вся планета пойдет за тобой.

Ратмор понизил голос, но открытое посадочное поле – не место для подобных бесед. Лукас приказал паре туземцев собрать багаж Ратмора, а сам отвез его к себе в личной машине.

– Это невыносимо! – продолжил барон, когда они оказались одни. – Он оттолкнул от себя все древние роды, всех мелких баронов, землевладельцев и промышленников, старый костяк Грама. Я уже не говорю о простонародье. Поборы с дворян, налоги на простых людей, инфляция, подхлестывающая налоги, цены растут, а деньги дешевеют. Нищают все, кроме новопроизведенной в князья грязи, его шлюшки-жены и ее загребущих родственников...

Траск напрягся.

– Ты, случаем, не о королеве Флавии говоришь? – опасно-мягким тоном поинтересовался он.

Ратмор открыл рот от изумления:

– О сатана великий, ты не слышал?! Нет, конечно; новости прилетели со мной. Энгус развелся с Флавией. Она, дескать, не смогла подарить ему наследника престола. И тут же женился во второй раз.

Имя новой королевы ничего не говорило Траску, а вот ее отца, барона Вальдиве, он знал. Его земли лежали южнее Уорда и западнее Ньюхейвена. Большая часть подданных Вальдиве была бандитами и угонщиками скота, да и сам он был немногим лучше.

– Милая семейка, – прокомментировал он. – Большая поддержка королевскому достоинству.

– Вот-вот. Госпожу-демуазель Эвиту [Одна из самых очевидных политических аллюзий в романе. Под этим именем явно скрывается скандальная Эвита Перрон, жена президента и фактического диктатора (1946–1955) Аргентины Хуана Перона. ] ты знать не мог – к моменту твоего отлета ей было всего семнадцать, и за пределы отцовских владений ее репутация еще не просочилась. Но с тех пор она наверстала упущенное. У нее хватит дядюшек, тетушек, кузенов, бывших любовников и прочих свойственников, чтобы набрать пехотный полк, и каждый из них теперь при дворе, пытается стянуть, что плохо лежит.

– И как это понравилось герцогу Джорису? – Герцог Биггльспорта приходился братом королеве Флавии. – Осмелюсь заметить, он вряд ли в восторге.

– Он нанимает солдат, вот что он делает, и скупает боевые машины. Лукас, почему ты не хочешь вернуться? Ты понятия не имеешь, как популярен сейчас на Граме. За тобой пойдут все.

Лукас покачал головой:

– У меня есть трон здесь, на Танит. От Грама мне не нужно ничего. Жаль, что так вышло с Энгусом; я думал, он будет неплохим королем. Но раз он оказался недостойным монархом, народу и дворянам Грама придется избавляться от него самим. У меня есть свои заботы.

Ратмор пожал плечами.

– Я боялся, что ты так скажешь, – проговорил он. – Что ж, я предложил тебе меч и не попрошу его назад. Я могу помочь тебе и на Танит.

Капитана звездолета свободных викингов «Чертова скотина» звали Роджер-фан-Морвилл Эстерсан. Это значило, что он является признанным бастардом какого-то клинковца от одной из женщин Старой Федерации. Мать его могла быть нергалкой – от нее он унаследовал жесткие черные волосы, медно-красную кожу и рыже-карие, почти красные глаза. Он оценивающе глотнул вино, поданное роботом-стюардом, и начал разворачивать сверток.

– Я нашел эту штуку во время налета на Тетраграмматон, – сказал он. – Подумал, что вас это может заинтересовать. Сделано на Граме.

"Штука" оказалась автоматическим пистолетом вместе с кобурой и ремнем из выделанной шкуры бизоноида. Пряжку пояса украшал черный эмалевый овал с голубым полумесяцем. Пистолет был стандартной военной марки – 10-мм, с пластиковой рукояткой и клеймом дома Хойлбар, гласпитских оружейников. Очевидно, это оружие предоставил в свое время наемникам Андрея Дуннана герцог Омфрей.

– Тетраграмматон? – Лукас глянул на Большую Доску. До сих пор об этой планете он ничего не слышал. – Давно?

– Около трехсот часов. Я прилетел прямо оттуда, это часов двести пятьдесят. А корабль Дуннана ушел за три дня до моего прибытия.

Новости почти со сковородки. Что ж, рано или поздно это должно было случиться. Кто-то спросил, что за планета этот Тетраграмматон.

– Неоварвары, пытающиеся восстановить цивилизацию. Небольшое население проживает на одном континенте, сельское хозяйство, рыбная ловля. Тяжелая промышленность развита слабо и сосредоточена в паре городов. Около сотни лет назад торговцы с Мардука, одной из по-настоящему цивилизованных планет, завезли ядерные реакторы, но топливо по-прежнему использовалось только импортное. Основной продукт экспорта – невыразимо вонючее растительное масло, из которого получали прекрасные духи и которое так никому и не удалось синтезировать.

– Я слыхал, что у них есть домны, – добавил капитан-полукровка. – На Риммоне кто-то заново открыл паровоз, и им нужно больше рельсов, чем они могут произвести сами. Я думал, что вывезу с Тетраграмматона сталь и обменяю на Риммоне на груз райского чая. Но когда я вышел из гиперпространства, планета была в развалинах. Не налет, а какой-то бессмысленный вандализм. Туземцы еще выкапывались из развалин, когда мы сели. Некоторые решили, что им больше нечего терять, и попытались с нами подраться. Мы взяли пару человек в плен и разузнали, что случилось. Пистолет я отобрал у одного из них; туземец сказал, что снял его с трупа убитого им викинга. Планету атаковали "Авантюра" и "Йо-Йо". Я знал, что вам будет интересно, так что записал рассказы туземцев на пленку и сразу же рванул сюда.

– Спасибо. Эти пленки я послушаю. Так вам нужна была сталь?

– Но у меня нет денег. Потому-то я и хотел ограбить Тетраграмматон.

– В Ниффльхейм деньги; ваш груз уже окупился. Это, – Лукас ткнул пальцем в пистолет, – и пленки.

Записи прослушали тем же вечером. Ничего нового узнать не удалось. Допрошенные туземцы сталкивались с людьми Дуннана только в бою. Тот, у кого нашли 10-мм пистолет, оказался и лучшим свидетелем, однако даже он мог сообщить немного. Он застал одинокого викинга, застрелил в спину из обреза, забрал пистолет и удрал. Вроде бы викинги выслали посадочные катера, собираясь торговать, а потом что-то случилось – никто не знал что – и началась бойня. Вернувшись на корабли, викинги начали ядерную бомбардировку.

– Очень похоже на Дуннана, – с омерзением пробормотал Хью Ратмор. – Он просто впал в бешенство. Это все кровь Блэклиффов.

– Мне это все кажется странным, – заметил Боук Вальканхайн. – Я бы сказал, что он пытается кого-то запугать, но во имя геенны, кого?

– Мне тоже так показалось. – Харкаман нахмурился. – Город, где он сел, был какой-никакой, а столицей планеты. Викинги приземлились, изображая любовь и дружбу – непонятно зачем? – а потом начали грабить и убивать. Ничего ценного в городе не было; украли только то, что десантники могли унести на спине, и то потому, что им религия запрещает улететь, ничего не украв. Настоящий товар был в двух других городах – домны и большие запасы стали в одном, и масло скунсовых яблочек во втором. И что? Дуннан сбросил на каждый город по пять мегатонн и отправил всю добычу на эм-це-квадрат. Типичное поведение террориста. Но, как верно заметил Боук, кого он пытается запугать? Если бы на планете были другие города – понятно. Но их нет. А два крупнейших промышленных центра взорваны вместе со всем товаром.

– Значит, запугать хотели кого-то за пределами планеты, – ответил Траск.

– Так об этом никто в Галактике и не узнает, – возразил кто-то.

– Узнают мардуканцы, – поправил законный бастард некоего Морвилла. – Они торгуют с Тетраграмматоном. Пара кораблей совершает регулярные рейсы.

– Верно, – согласился Лукас. – Мардук.

– Ты хочешь сказать, что Дуннан пытается запугать Мардук?! – взвыл Вальканхайн. – Даже он не такой псих!

Барон Ратмор начал было рассуждать о том, на что способен псих Дуннан и на что способен его дядюшка-псих. После прилета на Танит он только об этом и говорил, наслаждаясь тем, что может не озираться испуганно при каждом слове.

– Он еще какой псих, – прервал его Траск. – Именно этим он и занят. Не спрашивай зачем. Как любит говорить Отто, он псих, а мы – нет, и в этом его преимущество. Но что мы узнали с тех пор, как гильгамешцы сообщили нам, что Дуннан прибрал корабль Буррика и "Честный Чоррис"? От космических викингов – ничего. Зато гильгамешцы постоянно талдычат о налетах на планеты, с которыми они торгуют. И все это – торговые миры Мардука. Каждый раз ничего не говорится о захваченной добыче – только бомбардировки и разрушения. Я думаю, что Андрей Дуннан объявил Мардуку войну.

– Тогда он безумнее своих дедушки и дядюшки, вместе взятых! – воскликнул Ратмор.

– Ты хочешь сказать, что он серией террористических нападений оттягивает мардуканский флот от родной планеты? – прервал Харкаман недоверчивое молчание. – А когда они все разлетятся, проведет быстрый налет?

– Именно так. Вспомни наш основной постулат: Дуннан сумасшедший. Вспомни, как он убедил себя, что является законным наследником герцога Уордхейвенского. – "Вспомни его безумную страсть к Элейн" – эту мысль Лукас поспешно оттолкнул. – Теперь он уверен, что является величайшим викингом в истории. Ему надо совершить подвиг, соответствующий титулу. Когда последний раз кто-нибудь грабил цивилизованную планету? Не Гильгамеш, а что-нибудь вроде Мардука?

– Сто двадцать лет назад, – ответил Харкаман. – Князь Хавильгар Альтеклерский. Шесть кораблей против Атона. Вернулись два, и без князя. Больше никто не пробовал.

– Значит, Дуннан Великий будет следующим. Надеюсь, что будет, – неожиданно для себя добавил Лукас. – Конечно, если я узнаю об исходе боя. Тогда, по крайней мере, я перестану тратить на него нервы.

А ведь когда-то было время, когда Лукас боялся, что Дуннана убьют раньше, чем он до него доберется.

Глава 11

Сешат, Обидикат, Лугалуру, Аудумла.

Юноша, которого смерть отца возвела на пост наследственного президента Демократической Республики Тетраграмматон, был уверен, что мардукские корабли, прилетавшие на его планету, торговали и с этими мирами. Контакт с ним удалось завязать с трудом, и первая встреча проходила в атмосфере глубокого недоверия, посреди развалин. Вокруг горели дома, спешно возводились шалаши и навесы, медленно остывали горы опаленного щебня.

– Они взорвали домны, – говорил президент, – и масличную фабрику в Янсборо. Они бомбили и расстреливали деревни и поселки. Они рассеивали радиацию, которая убила не меньше народу, чем бомбы. А когда они улетели, явился второй корабль.

– "Чертова скотина"? С головой трехрогого зверя на борту?

– Он самый. Поначалу они тоже начали стрелять но, когда капитан узнал, что случилось, он оставил нам еды и лекарств.

Об этом Роджер-фан-Морвилл Эстерсан не упомянул.

– Мы тоже хотели бы вам помочь, чем можем. Есть у вас ядерная энергетика? Мы могли бы оставить немного оборудования. Просто не забывайте нас, когда встанете на ноги. Только не думайте, что вы нам чем-то обязаны. Человек, который сделал это, – мой враг. А пока я хотел бы поговорить с теми из ваших людей, кто может мне сообщить что-нибудь новенькое...

Ближе всего находилась Сешат; туда они и направились. И опоздали. Планета была убита и, судя по уровню радиации, не так давно – самое большее четыреста часов назад. Две "адовые плеши"; от городов, на которые они упали, остались только кратеры, проплавленные в планетной коре, посреди пятисотмильных кругов шлака, лавы, горелой земли и сожженных лесов. Один планетолом, вызвавший землетрясение. И полдюжины термоядерных бомб. Выживших, должно быть, хватало – очень трудно истребить полностью население целой планеты, – но в течение лет ста они вернутся к каменным топорам и шкурам.

– Мы даже не знаем, сам ли Дуннан этим занимался, – заметил Пэйтрик Морланд. – Может, он сейчас посиживает в герметичной пещере на какой-нибудь никому не известной планетке, на золотом троне в окружении своего гарема.

Лукас начал подозревать, что именно так Дуннан и проводит свободное время. Величайший Космический Викинг в Истории, естественно, должен основать свою империю.

– Даже император должен по временам осматривать свою империю, – ответил он. – Я же не сижу постоянно на Танит. Предлагаю отправиться на Аудумлу. До нее дальше всего. Можем успеть, пока он обстреливает Обидикат и Лугалуру. Гуат, просчитай прыжок.

Когда радужные вихри смыло с экрана, висящая между звездами Аудумла походила на Танит, или Хеперу, или Аматерасу, или любую другую террестроидную планету – огромный диск, сверкающий в солнечном свете. Один довольно крупный спутник, обычные моря, континенты, реки и горы на телескопическом экране. Но ничего не...

А, вот. На ночной стороне планеты светились огоньки – судя по размеру, довольно большие города. Все доступные данные по Аудумле безнадежно устарели; за последние несколько веков на планете, должно быть, развилась неплохая цивилизация.

Загорелся еще один огонек – колючая иссиня-белая искра, расползшаяся в желтоватое пятнышко. И в ту же секунду завыли, заорали, заверещали, замигали все тревожные индикаторы. Радиация. Искажения гравитационного поля. Тепловидение. Сплошной поток радиосигналов в звуковых и видеодиапазонах, дешифровке не поддается. Радарные и сканерные лучи.

У Лукаса заболели кулаки, и он понял, что колотит руками по пульту.

– Мы его нашли, нашли! – орал он. – Полный вперед, постоянное ускорение на максимум. Тормозить будем на расстоянии прямого огня.

Планета росла на экранах – Каффард исполнил приказ буквально. Когда начнется торможение, за это еще придется поплатиться. Над самой границей атмосферы одна за другой взрывались бомбы.

"Замечен корабль. Высота от ста до пятисот миль – сот, не тысяч – 35° северной широты, 15° западнее линии заката. По ней ведется интенсивный огонь", – рявкнул динамик.

Кто-то крикнул, что огоньки на планете – не города, а пожары. Динамик прокашлялся и продолжил:

"Корабль виден на телескопическом экране над линией заката. Засечен еще один корабль над экватором, но его пока не видно, и третий – по другую сторону планеты, мы уловили только его контрагравитационное поле".

Это значило, что две стороны ведут бой над Аудумлой. Если только Дуннан не раздобыл по дороге третий корабль. Переключились телескопические камеры; на мгновение планета вовсе исчезла с экрана, потом на фоне звездной черноты показался ее краешек. До поверхности оставалось едва две тысячи миль. Каффард орал, чтобы начали торможение, пытаясь вывести судно на спиральную орбиту. Внезапно на экране показался один из кораблей.

– У ребят неприятности, – заметил Поль Корев. – Воздух и водяной пар текут изо всех щелей.

– Это свои или чужие? – поинтересовался Морланд, точно Корев мог различить это по показаниям спектроскопов. Поль проигнорировал вопрос.

– Второй корабль пытается наладить связь, – сказал он. – Тот, что над экватором. Клинковским импульсным кодом; сообщает свой видеокод и просит связи.

Каффард ввел видеокод. Лукас еще пытался придать своей физиономии невозмутимое выражение, когда на экране появилось лицо. Кораблем командовал не Андрей Дуннан. Лукас был разочарован, но не слишком – на экране возник не кто иной, как сэр Невиль Ормм, оруженосец Дуннана.

– О, сэр Невиль! Какой приятный сюрприз! – услыхал Траск свой голос. – В последний раз мы встречались, кажется, на террасе дома Карвалей?

Впервые на памяти бумажно-белое лицо âme damnée [Буквально – "прóклятый друг", в переносном смысле – "соучастник"] Андрея Дуннана выразило некое чувство, но был ли это страх, потрясение, ненависть, гнев или их смесь, Траск не мог бы определить.

– Траск! Сатана тебя возьми!..

Экран померк. Вражеское судно неумолимо приближалось. По массе, размерам и излучению двигателей Поль Корев признал в нем "Авантюру".

– В атаку! Всем орудиям к бою!

Приказов не требовалось. Ван Ларч быстро отдавал распоряжения по браслету-передатчику. Голос Алвина Каффарда гремел по всей "Немезиде", предупреждая об экстренном торможении и внезапных поворотах. Пол в рубке встал на дыбы. Вражеский корабль уже был отчетливо виден на экранах. Можно было различить черный овал с голубым полумесяцем на его борту, так же, как Невиль Ормм мог видеть на обшивке "Немезиды" пронзенный мечом череп.

Если бы только Лукас мог быть уверен, что Дуннан на борту. Если бы только на связь вышел не Ормм, а сам Дуннан. А теперь он не мог быть уверен в гибели врага, даже если одной из его ракет суждено пробить броню "Авантюры". Ему было безразлично, кто и как убьет Дуннана, но он жаждал услышать, что смерть врага освободила его от потерявшей смысл клятвы.

С бортов "Авантюры" и "Немезиды" рванулись навстречу друг другу ракеты-перехватчики. Загорались невыносимо-яркие вспышки чистого пламени и тут же расплывались облачками горячего дыма. Шальной снаряд прорвался сквозь полосу заградительного огня, и огромная туша "Немезиды" вздрогнула всеми шпангоутами. На панели управления вспыхнули алые огни. И в тот же миг их противник получил в борт атомный заряд, который превратил бы в пыль любой корабль, лишенный коллапсиевой брони. Звездолеты пронеслись мимо друг друга, прогрохотали пушки, и "Авантюра" скрылась по другую сторону планеты.

Приближался второй дуннановец, корабль викингов размером с харкамановскую "Корисанду-2". На борту его женская ручка покачивала планетой на шнурке. Корабли пролетели совсем рядом, поливая друг друга огнем. Между ними расцветали зыбкие пламенные цветы. Поль Корев уловил сигнал от третьего, поврежденного судна – видеокод. Траск набрал комбинацию вызова.

С экрана на него глянул мужчина в боевом скафандре. Если в рубке управления приходится носить скафандры – значит, дело плохо. Корабль еще держал воздух – незнакомец не надевал шлема, но тот многозначительно болтался за плечами. На кирасе виднелся герб – оседлавший планету коронованный дракон. Лицо незнакомца было тонким, скуластым, с морщинками на переносице, светлая бородка коротко острижена.

– Кто ты, пришелец? Ты бьешься с моими врагами – значит ли это, что ты друг?

– Я друг любому врагу Андрея Дуннана. Говорит клинковский звездолет "Немезида"; я – князь Лукас Траск Танитский, командующий.

– Отвечает звездолет мардуканского космофлота "Победительница". – Узколицый криво усмехнулся: – Не слишком подходящее имя. Я принц Саймон Бентрик, командующий.

– Вы еще можете вести бой?

– Работает примерно половина пушек, и несколько снарядов остались. Семьдесят процентов корабля разгерметизировано, дюжина пробоин. Энергии хватает на поддержание высоты, но двигаться вбок мы можем только за счет снижения.

То есть "Победительница" стала практически неподвижной мишенью. Лукас приказал через плечо Каффарду тормозить так, как только корабль выдержит.

– Когда эта развалина появится в поле зрения, начинай кружить рядом, как можно ближе. – Он повернулся к человеку на экране: – Если мы успеем сбросить скорость, мы вас прикроем, как сможем.

– Спасибо даже на том, князь Траск.

– Вот и "Авантюра"! – заорал Каффард, украшая эту простую фразу многочисленными непристойными богохульствами. – Идет прямо на нас!

– Так сделай что-нибудь!

Ван Ларч уже занялся своим делом. "Авантюра" не вышла невредимой из последней стычки – спектроскопы Корева улавливали за ней кометный хвост утекающего воздуха. "Немезиде" тоже досталось – в нескольких местах пришлось перекрыть входы в клиновидные сегменты из шести-восьми палуб. Между кораблями опять вспыхнуло зарево взаимоуничтожающихся снарядов. Артиллерийская дуэль длилась всего несколько минут.

А тем временем от "Победительницы" отделился тупоносый снаряд и пошел "Авантюре" наперерез. Корабль почти ушел на другую сторону Аудумлы, когда бомба нагнала его. Звездолет скрылся в огненном облаке, и на мгновение всем показалось, что он уничтожен, но "Авантюра" все же уцелела, скрывшись за планетой.

Траск и мардуканский командир пожимали себе руки перед экранами. Офицеры "Немезиды", не стесняясь, кричали: "Отличный выстрел, "Победительница", отличный выстрел!"

Потом в виду показался "Йо-Йо", и Ван Ларч прохрипел:

– Хватит, в геенну, наигрались! Сейчас я от этой непечатной отрыжки избавлюсь!

Повинуясь скороговорке приказов, из орудийных портов посыпались снаряды. Большая часть их безвредно взрывалась в пространстве. А потом взорвался "Йо-Йо", неслышно – как и все в безвоздушном пространстве, – но ослепительно-ярко. На ночной стороне планеты стало светло, как днем.

– Это был наш планетолом, – сообщил Ларч. – Чем Дуннана будем бить – право, не знаю.

– Я и не знал, что у нас есть планетолом, – признался Траск.

– Отто заказал парочку на Беовульфе. Там хорошие ядерщики.

"Авантюра" поспешно возвращалась. Ларч выпустил ей навстречу целый рой мелких ракет, спрятав среди них пятидесятимегатонную термоядерную бомбу, оснащенную собственными перехватчиками. Она и достигла цели. Установленная на бомбе камера показала крупным планом рваную, с вывернутыми наружу краями дыру на экваторе "Авантюры" – очевидно, снаряд взорвался прямо в пусковой установке. На что похожи после этого внутренности судна и сколько членов экипажа осталось в живых, судить было невозможно. Кто-то из артиллеристов, во всяком случае, уцелел, потому что ракеты продолжали лететь к "Немезиде", чтобы быть сбитыми на полпути. На экране разрастался огромный шар "Авантюры", кратер на месте черного с голубым Дуннанова герба заполнил его целиком, и передача прекратилась.

Обзорные экраны вспыхнули ослепительно-ярко, потом чуть померкли, когда опустились светофильтры, но продолжали сиять, как вечно скрытое облаками солнце Грама в полдень. Пламя угасло, фильтры поднялись, но от "Авантюры" не осталось ничего, кроме раскаленной пыли.

Пэйтрик Морланд колотил Лукаса по спине и что-то кричал в ухо. На экране дюжина офицеров с драконами на кирасах толпилась вокруг принца Бентрика, горланя, как пьяные загонщики бизоноидов в день получки. Лукас смотрел в пустоту.

– Интересно, – пробормотал он неслышно, – узнаю я когда-нибудь, был ли на этом корабле Андрей Дуннан?