Текст книги "Страшный суд начался (Второе пришествие богов…)"

Автор книги: Эрих Дэникен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц)

Ангелы, как названы они в тексте, обещали Еноху взять его с собой, однако дату отбытия упорно не назначали. «И был мне голос, (обещавший), что я буду вознесен на небо, но я не знал дня, в который это должно произойти». Кроме того, вокруг Еноха сидели люди, и он беседовал с ними обо всем, что прежде слышал от ангелов. В особенности же он наставлял их, чтобы они не держали его книги в тайне, а сохранили и передали будущим поколениям жителей Земли. Я стремлюсь следовать этому завету. А через несколько дней, как сказано в предании, произошло следующее:

«Было это в то самое время, когда люди сидели вокруг Еноха, и Енох говорил с ними. И подняли люди глаза свои (горе) и увидели подобие некоего коня, спускающегося с неба, и конь тот приближался к земле, объятый вихрем. И сказали люди Еноху о том, что видели глаза их, и Енох отвечал им и сказал: «Конь этот спускается с неба ради меня. Пришло время и настал день, когда я уйду от вас и более никогда не увижу вас». Конь тот сошел с неба, и все сыны человеческие ясно видели это».

По всей вероятности, небожители заранее поведали Еноху о том, что старт космического корабля представляет смертельную опасность для окружающих. Поэтому Енох попытался убедить своих близких отойти подальше от этого места. Он много раз убеждал зевак не приближаться к месту взлета, «чтобы они не умерли». Некоторые, испугавшись, остались на месте, а самые упрямые непременно хотели отправиться вместе с Енохом в путешествие на небо:

«Они говорили: «Мы пойдем вместе с тобой в то место, куда ты идешь, и только смерть разлучит нас с тобой». И поскольку они упорствовали в том, чтобы идти с ним, он не стал более говорить с ними; они же последовали за ним и не повернули назад. И вот свершилось: Енох в вихре вознесся на небо на огненной колеснице».

Этот самочинный прыжок за облака закончился гибелью всех спутников Еноха. На следующий день оставшиеся принялись искать мужей, сопровождавших Еноха.

«И они искали их на том самом месте, на котором Енох вознесся на небо. И когда они пришли на место, то они увидели, что вся земля на месте том покрыта снегом, и на снегу лежали весьма большие камни, похожие на глыбы льда. И сказали они между собой: «Давайте уберем этот снег; мы хотим поглядеть, не лежат ли по снегом те мужи, которые пошли вместе с Енохом». И они убрали снег и нашли под ним мужей, которые пошли вместе с Енохом; все были мертвы. И искали они также Еноха, но не нашли его, ибо он был взят на небо… Было это в сто тринадцатый год жизни Ламеха, сына Мафусаила, когда Енох вознесся на небо».

Здесь мы имеем дело с третьей, после грехопадения и Потопа, невероятной вещью, хотя, собственно говоря, в ней нет ничего необычайного, ибо прежние трактовки текста изобилуют самыми невероятными домыслами. Получается, что добрый Всеблагой Господь преспокойно и не вмешиваясь наблюдал за тем, как сотни или даже тысячи зевак были испепелены огнем в то самое время, когда их учитель возносился на небо. В чем были грешны эти люди? Они слушали слова своего мудрого Еноха, они повсюду следовали за ним и сопровождали его вплоть до самой стартовой площадки. Енох вознесся «в вихре», «на огненных конях в огненной колеснице», на земле же огонь уничтожил все живое, и даже камни побелели от невыносимого жара и рассыпались в белую пыль, по виду похожую на снег». (Под воздействием высоких температур различные породы известняка становятся ослепительно-белыми, как снег.) Получается, что ни в чем не повинных спутников Еноха погубил тот самый Всеблагой Господь? Неужто у него не было никаких других средств, чтобы призвать к себе Еноха более мирным и безопасным способом? К чему было устраивать это драматическое и мучительное сожжение сотен людей ради вознесения Еноха в облаках дыма?

Все эти факты – грехопадение, Всемирный потоп, вознесение Еноха, а заодно и вознесение Авраама – никак не укладываются в привычные рамки представлений о Всеблагом Господе. Зачем Вечный Бог должен приглашать к Себе на аудиенцию Авраама, чтобы поговорить с ним? Ведь Всеведущий Бог не может не знать, о чем помышляет Авраам и какого он духа? Да зачем Всеблагому Господу вообще мог понадобиться космический корабль, зависший над Землей, вращаясь вокруг своей собственной оси? Зачем было Богу посылать за Авраамом двух небесных существ? Почему для вознесения Еноха на небо непременно потребовался «огненный конь»?

Ответ на все эти вопросы сводится к следующему: под именем Бога или Господа в данных текстах имелся в виду отнюдь не тот Вечный Создатель, которому поклоняются последователи всех религий (в том числе и я). Поэтому я считаю величайшим грехом и хулой на истинного Бога стремление приписать Ему подобные ошибки и жестокости. Если же вместо слов Бог или Всевышний использовать более правильное космонавт-инопланетянин, то все эти загадки, ошибки и парадоксы устранятся сами собой. Тогда сразу станет ясно, кто же такие пресловутые «падшие ангелы» и почему они обладали столь завидным сексуальным аппетитом. Более того, станут понятными и причины Потопа, и стремление Всевышнего установить контакт с отдельными избранниками на Земле, а также и то, почему все, кто не прислушался к предостережениям Еноха, погибли.

Наконец станет понятным и вечный страх людей перед Судным днем, тот гнетущий и непреходящий ужас перед Страшным судом, ибо Всевышний обещал рано или поздно вернуться на Землю.

ВСТРЕЧА В ВЕРХАХ

Святой отец, верховный глава католиков всего мира и епископ града Рима, с недоумением остановил взор на незнакомце, который молча, почтительно преклонив голову, стоял напротив него по другую сторону письменного стола.

– Кто вас пропустил сюда? – наконец проговорил он нетвердым голосом.

– Никто, – уверенным тоном отвечал незнакомец, и в уголках его губ заиграла легкая усмешка.

– Вы лжете, – неожиданно строгим тоном возразил святой отец, медленно и незаметно протягивая руку к кнопке сигнализации.

– Может быть, вы прежде полюбопытствуете, что я намерен предложить вам? – проговорил незнакомец. В глубине его сверкающих черных глаз светилось дружелюбие и в то же время нечто непостижимо пугающее.

– И что же вы хотите предложить? – наконец с усилием выдавил из себя папа и несколько успокоился, переводя дух. Его палец лежал на кнопке сигнализации. Теперь он может в любой миг нажать ее.

– Машину времени, – отвечал незнакомец. – Она не представляет никакой опасности и действует очень забавно.

– Это, пожалуй, самая глупая вещь из всего, что могло прийти вам в голову, – насмешливым тоном процедил папа. – Машина времени – это изобретение нездорового ума… Затем, помедлив несколько мгновений и задумавшись о чем-то, папа продолжал: – Впрочем, эффект путешествия во времени упоминается еще в Священном Писании. Например, в повествовании о пророке Иеремии и его ученике Авимелехе. Но там подобные путешествия во времени были задуманы Всемогущим Богом. А вы, насколько я могу судить, мягко говоря, не слишком похожи на ангела… – С этими словами он в упор поглядел на незнакомца.

Да, это было небезынтересное зрелище. Незнакомец был чернокожим, на вид ему было лет двадцать пять. Ростом он казался под метр девяносто, волосы у него были курчавые, ведь у всех чернокожих они отличаются завидной густотой. По всей видимости, он был родом из Сенегала, ибо его кожа была черной как сажа. Но самым странным выглядело его одеяние. На нем были черные ботинки, черные носки, черные как ночь брюки, черная рубашка и элегантный черный пиджак с широкими бортами. Словом, черный в черном с ног до головы. На его черном и, надо признать, симпатичном лице, словно экзотическая нитка жемчужин, поблескивали ослепительно белые зубы.

– Что ж, быть может, вы мне поверите больше, – проговорил незнакомец, сопровождая слова располагающим смехом, – если я прямо у вас на глазах растворюсь в воздухе, а спустя пятнадцать секунд материализуюсь вновь?

Святой отец глубоко вздохнул. Давние боли в почках вновь напомнили о себе.

– Что ж, – иронически отозвался он, – пятнадцать секунд я вам даю.

Гость не спеша сунул руку в левый карман своего щегольского пиджака и достал оттуда какой-то плоский поблескивающий предмет. Предмет этот был не больше обыкновенного бумажника и, как казалось, был сделан из керамики или какого-то металла.

– Перед вами – машина времени, – с улыбкой произнес незнакомец. – А теперь следите за мной. Как только я исчезну, заметьте время по секундной стрелке на ваших часах.

С этими словами незнакомец прижал матово поблескивавший предмет к правой стороне лба – и мгновенно исчез. Глава католической церкви ничуть не смутился при виде этого чуда, а спокойно заметил время по своим старинным часам. Он невозмутимо поднялся с кресла, обошел вокруг своего огромного письменного стола и заглянул во все углы просторного кабинета.

– Привет! А вот и я! – весело бросил незнакомец, возникнув прямо из воздуха. Затем он так же быстро убрал таинственный предмет обратно в карман пиджака. Теперь незнакомец находился возле письменного стола, прямо напротив кресла святого отца.

Тот сидел, тяжело переводя дух, положив руки на стол и бормоча по-латыни какую-то молитву.

– Это не более чем фокус, – наконец проговорил он. – Вы просто загипнотизировали меня.

– И не думал! – рассмеялся незнакомец, укоризненно тряхнув своей черной шевелюрой. – Вы смело можете положиться на свои чувства, хотя они, как сами видите, достаточно слабы.

Папа попытался собраться с мыслями. Если все это было всего лишь фокус и трюк, за ним наверняка должен стоять дьявол. Или же незнакомец был вестником, ангелом Всемилостивого Бога. В конце концов, ведь являлись же ангелы и праотцу Аврааму, и патриарху Ною, и Пресвятой Деве Марии.

– Кто вас послал? Явились ли вы ко мне от Всевышнего Господа или от Его врага, поборника всяческого зла?

– Нет, святой отец, я не ангел и не бес, а такой же смертный человек, как и вы, – вежливо отозвался незнакомец. – Я пришел к вам из будущего.

Папа вздрогнул и с трудом справился с волнением. Наконец он проговорил:

– Видите ли, у меня возникли серьезные проблемы со здоровьем. С вашего позволения, я воспользуюсь?.. – с этими словами он указал на кнопку диктофона на маленьком столике, стоявшем справа от его письменного стола.

– О, конечно! – с улыбкой отвечал незнакомец и сделал широкий приглашающий жест.

Святой отец нажал на кнопку и нетвердым голосом попросил принести ему лекарства. Затем он предложил гостю что-нибудь выпить и тяжело направился к массивному дубовому столу, видневшемуся в дальнем углу его просторного, как зал, кабинета.

Вскоре в кабинет вошла немолодая горничная. Она удивленно покосилась при виде незнакомца, однако тревожить святого отца расспросами не посмела. Когда чай был подан, папа, поморщившись, проглотил какую-то красноватую микстуру и, сразу почувствовав облегчение, произнес:

– Ну вот, теперь мне лучше. Знаете, после покушения я стал весьма недоверчив и подозрителен. Да и как я могу доверять вам, существу, способному проникнуть в любую щель? Надеюсь, вы понимаете, что, если я не вмешаюсь и не прикажу пропустить вас, сразу же после нашей беседы вас задержат?

Черный незнакомец слегка кивнул и мягко улыбнулся:

– Ну, я надеюсь, до этого не дойдет. Вы же сами видели, как я исчез. Убедительно, не правда ли?

– Ну, это был всего лишь трюк, который вы больше не сможете повторить, – добродушным тоном возразил папа.

Незнакомец снисходительно и с сожалением взглянул на папу. Наконец он сдержанно и вместе с тем проникновенно заметил:

– Мы – представители первого поколения людей, освоивших машину времени типа «туда и обратно». Профессор Кларк, наш выдающийся авторитет в области исследования измерений, несколько лет назад перенесся в будущее. Мы уже думали, что он никогда более не вернется. Но он вернулся и принес с собой вот эту вещицу.

С этими словами незнакомец достал из кармана и положил на стол прямоугольный, матово поблескивавший предмет.

– Пользоваться им сможет даже ребенок, – доверительным тоном произнес он. – Видите вот эти шесть крохотных отверстий? Так вот, с помощью тонкого металлического стержня в них можно выставить нужный год, месяц, день, час, минуту и секунду. Достаточно слегка надавить, и набранные цифры появятся сверху на дисплее. – Достав тонкий стержень, незнакомец поочередно вставил его во все шесть отверстий. И на крохотном табло в верхней части странного предмета появились цифры 112, 8, 14, 3, 6, 14. – Это – точка во времени, откуда я прибыл сюда: 112 лет, 8 месяцев, 14 дней, 3 часа, 6 минут и 14 секунд.

Незнакомец умолк, а папа глубоко задумался. Затем святой отец задумчивым тоном произнес:

– Я вынужден исходить из того, что вы – агент некой могущественной державы. В вашей технике я плохо разбираюсь. Итак, на этом незапланированная аудиенция окончена. – С этими словами святой отец резко нажал кнопку сигнализации и поднялся с кресла.

– Да, еще одно уточнение, – посмеиваясь, заметил незнакомец. – Чтобы привести машину времени в действие, вам достаточно прижать этот предмет к правому виску. Видите ли, там сконцентрированы токи мозга, которые создают для нее пусковой импульс. А координаты времени я уже выставил…

Говоря это, незнакомец вытащил из внутреннего кармана пиджака второй поблескивавший предмет. И буквально за какую-то секунду до того, как в комнату ворвались швейцарские гвардейцы, гость из будущего приложил машину времени к своему правому виску и мгновенно исчез.

Святой отец в смущении остановился у своего письменного стола. С его покрасневшего лба катились крупные капли пота. Четверо рослых гвардейцев, не проронив ни слова, обшарили весь кабинет папы, заглянули за тяжелые бархатные гардины, осмотрели столы, кресла и шкафы. Наконец папа извинился, что напрасно побеспокоил свою верную охрану, и сказал, что, вероятно, случайно нажал кнопку сигнализации.

Когда гвардейцы покинули кабинет, святой отец окликнул молодого офицера и попросил его остаться. Затем он взял в руки странный предмет, по-прежнему лежавший на столе, и попросил:

– Не могли бы вы приложить эту вещицу к своему виску?

Офицер с готовностью исполнил просьбу святого отца. Затем он недоуменно взглянул на него и пожал плечами.

– Ничего не слышу, – кратко отозвался он.

– Дайте-ка сюда! – усталым голосом произнес папа. Затем, повинуясь мгновенному порыву, святой отец прижал предмет к своему правому виску… Последнее, что он успел заметить, исчезая, были изумленные глаза и отвисшая челюсть швейцарского гвардейца…

Нечто подобное произошло в тот же день в Иерусалиме, во внутреннем городе, где некогда находился Храм – средоточие иудейской религии. Хотя в иудаизме церковной иерархии в привычном для нас смысле не существует, однако верховный раввин Иерусалима пользуется громадным авторитетом в иудейском мире. И вот он тоже исчез, растворившись в воздухе. Правда, при этом никто не присутствовал.

Зато в Мекке (Саудовская Аравия) все происходило совсем по-иному. Имам из рода кораиш, являющий в своем лице высшую духовную инстанцию для многих миллионов мусульман и наместник (калиф) пророка– законоучителя Мухаммеда, исчез прямо на глазах четырех мулл и одного из высокопоставленных царских чиновников. Впрочем, почтенный имам быстро пришел в себя после пережитого шока. На несколько секунд ему показалось, что он падает в бездну сквозь какую-то узкую шахту, словно его втягивает в себя громадный незримый пылесос. Затем от почувствовал под ногами почву. Все вокруг него были залито ослепительно ярким светом; откуда-то доносились звуки, похожие на стук и скрежет. Первой мыслью, мелькнувшей в голове имама, была мысль о смерти. Наверное, он умер от инфаркта или кровоизлияния в мозг. Однако имам быстро сообразил, что ничего подобного с ним не произошло и он жив. Он находится в какой-то тесной, лишенной окон, комнате, залитой светом, источник которого имам никак не мог найти. Он растерянно подвигал руками и ногами, осторожно ощупал лицо. Где же он очутился? Быть может, Аллах призвал его к себе? Или – имам никак не мог отделаться от этой мысли – он попал в лапы к шайтану?

Внезапно стены комнаты исчезли, словно растворившись в воздухе. Имам настороженно огляделся по сторонам. Оказывается, он находился теперь в просторном зале. В самом центре зала находился треугольный стол молочно-белого цвета, а с каждой стороны этого странного треугольника стояло по синему стулу. Стол был накрыт на три персоны; на нем красовались бутылки и графины со всевозможными напитками. Рядом со столом возвышался огромный глобус, вращавшийся вокруг своей оси. Температура была комфортной, но в воздухе ощущался недостаток озона.

Имам осторожно сделал несколько шагов и тотчас вновь услышал те самые стук и скрежет, которые так поразили его в первый миг пребывания в ином измерении. По всей вероятности, они доносились из соседнего зала.

– Эй, кто там? – набравшись смелости, крикнул имам. Шум тотчас прекратился, и в ту же секунду, насколько это только можно было заметить, в стене возникла щель. В ней показался покрытый потом немолодой человек с закатанными рукавами и распахнутым воротником.

– Я его где-то видел, – подумал про себя имам, упорно не соглашаясь с мыслью, возникшей у него при первом взгляде на незнакомца. Он помнил портреты папы в полном облачении… Так вот, мужчина в рубашке с расстегнутым воротником был очень похож на него, но при этом сильно смахивал на рабочего.

Они обменялись изумленными взглядами, и, прежде чем имам успел разразиться целым каскадом изящных арабских фраз, незнакомец отер пот с разгоряченного лица и подумал про себя по-английски: «Да, нам не помешало бы владеть каким-нибудь общим языком»…

– Позвольте спросить: тот ли вы, за кого я вас принимаю? – почтительным голосом произнес имам.

– Yes[45]45
  Yes (англ.) – да. (Прим. перев.)


[Закрыть] Я действительно глава римско-католической церкви. С кем имею честь общаться?

Имам на удивление быстро выпалил:

– Я – верховный глава ислама имам Али Мухаммед Юсуф бен Ибрагим (а впрочем, давайте оставим это) из Мекки. Вы случайно не знаете, где мы находимся?

– Понятия не имею! – с досадой отвечал папа. – Я стал жертвой некой коварной технической манипуляции. – Он подошел к имаму и протянул ему руку.

Тот возразил:

– Неужто вы сами и ваша церковь не можете ничего поделать с этой, смею сказать, пространственной дислокацией?

Верховный глава католической церкви, устало усмехнувшись, покачал головой:

– Если бы я только знал, каким образом я очутился здесь, я не стал бы пытаться проломить брешь в этой стене…

– И давно вы здесь?

– Да не меньше часа, как мне кажется. Это странное здание похоже на тюрьму. Здесь нет ни окон, ни дверей, так что можно подумать, что они открываются неким духовным образом. Я испробовал все материальные способы. Сначала – кулаки, затем – каблуки. Увы, все оказалось напрасно.

– Непостижимо! Невероятно! – пробормотал имам в свою узкую длинную бородку, добавив при этом несколько крепких арабских словечек. Затем он схватил папу за руку. – Мы должны совместными усилиями найти выход!

– Вы говорите «мы», а ведь стол накрыт на три персоны… Скажите, вы никого больше не ожидаете?

Два лидера мировых религий с весьма холодным видом сели за стол. Каждый из них погрузился в нелегкие раздумья. Внезапно задняя стена зала задрожала, и прямо перед ними материализовалось бородатое существо в маленькой плоской черной шапочке[46]46
  Имеется в виду кипа – непременный головной убор ортодоксальных иудаистов. В католичестве аналогом кипы служит круглая шапочка высших иерархов (у епископов – фиолетовая, у кардиналов – красная, у папы – белая), а в исламе – всевозможные варианты тюбетеек. (Прим. перев.)


[Закрыть] на темени. Незнакомец одной рукой прикрывал глаза, словно не желая видеть ничего вокруг.

– Добро пожаловать! – почти одновременно кивнули ему папа и имам. – Мы уже пришли к некоему единству, по крайней мере – перешли на английский. Не угодно ли вам пожаловать к столу?

Бородатый незнакомец отнял руку от глаз. Когда он узнал своих коллег, сидевших за столом, его реакция оказалась неожиданно бурной.

– Нет-нет, только не это! – воскликнул он, отчаянно замотав головой, и опять закрыл глаза, на этот раз обеими руками. – Что это – небеса или преисподняя?

В ответ имам кашлянул:

– Ну, на преисподнюю это не похоже. Нас, как видно, пригласили на званый обед! Делать нечего, присаживайтесь и попытайтесь принять реальность такой, какова она есть. Вы, иудеи, всегда славились сообразительностью!

Глубоко вздохнув, бородач занял место за столом.

– Если не ошибаюсь, вы – верховный имам Мекки, верно? А вы – Папа Римский, не так ли? А я – верховный раввин Иерусалима.

– Да, избранное общество, – буркнул папа. – Теперь нам остается только выяснить, кто же наш хозяин.

– Хотел бы я знать, – начал верховный раввин, – кто из вас подстроил это сборище… ах, да… совместную встречу. Я был занят очень важной работой в своей конторе. Мои сотрудники наверняка давно подняли шум по поводу моего исчезновения.

– Ах, вот как? – иронически откликнулся имам и исчез на глазах у здравомыслящих мусульман. – Как вы думаете, что творится сейчас в моем дворце в Мекке? Ведь мое исчезновение тоже имело самые тревожные последствия! – С этими словами имам и верховный раввин вопросительно поглядели на папу.

– Простите, господа, но я абсолютно ничего не могу с этим поделать. Видите ли, мне явился некий незнакомец в черном. Словом, чернее черного. Он понес какой-то вздор о машине времени, а я, по слабости человеческой, без долгих размышлений взял да и воспользовался этой самой машиной…

В ходе дальнейшей беседы выяснилось, что тот же самый незнакомец в черном являлся и верховному раввину. Да и имам вспомнил, что некий темный образ предстал ему, возникнув прямо из ниоткуда, и тоже держал какой-то предмет возле лба. Пока уважаемые главы религий разговаривали друг с другом, поверхность стола начала слабо вибрировать, и вскоре на ней материализовались тарелки и блюда с овощами, картофелем и мясом трех видов. Кушанья были приготовлены с учетом вкусовых пристрастий каждого из гостей. Почтенные гости молча принялись накладывать себе на тарелки всевозможные угощения, а затем святой отец, преклонив голову, начал шептать молитву на латыни.

– Интересно, к какому Богу вы обращались в молитве? – мирно полюбопытствовал имам, слегка наклонившись и мягко положив руку на запястье руки папы.

– К… – удивленно пробормотал тот, – к нашему Богу. Разве мы все имеем в виду не одного и того же Господа?

– Не совсем, – веско вставил верховный раввин. – Мы – народ избранный…

– Старая песня, – грустно заметил имам. – Да неужели вы не понимаете, что многие люди не питают к вам сострадания именно потому, что вы высокомерно считаете себя лучшими из лучших?

– Хо-хо-хо! – жестко парировал верховный раввин. – А вы проводите агрессивную политику и плодите религиозных фанатиков. Именно вы стремитесь любой ценой распространить свою веру по всему свету!

– Но ведь это воистину правда, – холодно отозвался имам и пристально поглядел в глаза своему оппоненту, – что Мухаммед – да будет благословенно имя его! – был последним пророком, которого послал людям Аллах. Поэтому мы, мусульмане, чтим последнее изъявление воли Аллаха…

Имам не стал дальше спорить, ибо прямо посреди зала внезапно вспыхнул красочный экран, на котором замелькали трехмерные картины. Сперва это был огромный земной шар, над которым парили гигантские объекты: многоярусные космические корабли с причудливыми надстройками и бесчисленными выступами и углублениями. Вокруг громадных объектов, словно рои насекомых, мелькали более мелкие, которые то и дело исчезали в загадочных светящихся коридорах или же группировались друг с другом, образуя все новые и новые комплексы.

Затем камера проникла внутрь одной из таких космических станций. Три лидера мировых религий с изумлением увидели там людей разных цветов кожи, плававших наперегонки в каком-то огромном бассейне. Ноги пловцов мелькали в некой непонятной жидкости, которая казалась совершенно податливой, однако отлично держала тела на плаву, не позволяя им полностью погрузиться в себя. Видимо, это были какие-то спортивные состязания. Время от времени на поверхности жидкости появлялись волны, и участники соревнований, сбившись со своих дорожек, возвращались обратно и продолжали заплыв.

Другая камера позволила заглянуть в интерьер некой высокой башни, в которой, раскинув руки, свободно парили люди. По-видимому, в той башне существовали гравитационные поля различной интенсивности, ибо одни из этих парящих фигур свободно танцевали в воздухе, совершая плавные и грациозные движения, а другие падали вертикально вниз и вновь взмывали вверх, тоже исполняя какой-то таинственный танец.

Затем возникла обширная панорама, занявшая половину экрана. Многие тысячи людей двигались куда– то по земле быстро и бесшумно, словно некий секретный отряд спецназа. При виде их пловцы поспешно нырнули с головой в загадочную жидкость, люди, парившие в башне, преклонили головы, зрители замерли кто где был и опустились на колена. Команды большого и малого составов как по команде опускались на колени и складывали руки в молитвенном жесте.

Через несколько секунд послышалась музыка. Она звучала буквально из всех стен, сначала мягко, затем все громче и громче, и отдельные мелодии сливались в один величественный хорал. Все инструменты, которые только существуют на Земле, казалось, принимали участие в этой необъятной симфонии звуков. Коленопреклоненные толпы запели какой-то гимн, и, хотя лидеры трех величайших религий не понимали его языка, его волнующая гармония тронула их до глубины души. Звуки музыки и пения заполнили весь зал, который теперь тоже вибрировал в согласии с невероятными интервалами и тональностями, пронизывавшими каждую клетку тела, заполняя мозг несказанным чувством благоговейного трепета.

И, словно повинуясь некоему властному призыву, лидеры трех религий поспешно поднялись со своих стульев. Это было не волшебство, не гипноз, а непреодолимое внутреннее побуждение… Камера на экране начала выхватывать из толпы лица отдельных людей, а затем показала необъятное небо, на котором возникли странные геометрические фигуры. Папа Римский преклонил колена и сложил руки в молитвенном жесте, имам Мекки воздел руки ладонями вверх и пал ниц на какое-то странное синтетическое покрытие, устилавшее пол, а верховный раввин Иерусалима, скрестив руки на груди, отвесил низкий поясной поклон. Каждый из них с благоговейным трепетом возносил молитвы своему Богу. Когда же люди на трехмерной панораме вновь вернулись к своим обычным делам, лидеры трех религий тоже поднялись на ноги. Затем, словно совершая некую единую церемонию, они молча подали друг другу руки и поначалу даже не заметили, что в зале помимо них появился кто-то четвертый. Это был тот самый незнакомец в черном.

– Ну, уважаемые господа, как вы думаете: как бы прореагировали приверженцы ваших религий, если бы собственными глазами увидели вашу совместную молитву и дружественный обмен рукопожатиями?

Вожди трех религий в испуге переглянулись и выпустили руки друг друга. Первым пришел в себя имам.

– А что вы имеете против? – вопросил он.

– Я – ничего, а вот люди – все! – рассмеялся незнакомец в черном.

– Я выражаю решительный протест против насильственной депортации, которой мы подверглись, – возвышая голос, заявил верховный раввин, – и требую немедленно вернуть нас обратно!

– Да, конечно, мы так и сделаем, – удивленно-дружелюбным тоном отвечал незнакомец в черном. – Да и протестовать вам не придется, потому что никто на земле не заметит вашего отсутствия. Мы вернем вас в ту же самую сотую долю секунды, в которую вы исчезли. Ну как, это вас устроит?

– Я полагаю, – в замешательстве проговорил папа, но затем взял себя в руки, – что, устроив нашу встречу, вы преследовали некую цель.

– Что ж, так и есть, – дружелюбно посмеиваясь, отвечал незнакомец. – Вы живете в 1995 году. Мы же, люди из будущего, знаем, что в ближайшие годы у вас появятся убедительные доказательства существования во Вселенной внеземного разума. А еще через пару лет вам предстоит установить контакт с инопланетянами. Скоро на околоземной орбите появится множество инопланетных космических станций. Вы уже могли видеть их на нашей трехмерной голограмме. Все это, досточтимые господа, были реальные, так сказать, в прямом эфире «репортажи» о событиях, которые произойдут спустя каких-нибудь несколько минут.

– Кажется, я начинаю понимать, – проговорил папа. – Нам предстоит объединиться в рамках универсальной глобальной религии…

– Сохрани нас Аллах! – прервал его имам.

– Нет, никогда, клянусь Яхве! – воскликнул верховный раввин.

– Но послушайте, господа, – успокоил их незнакомец в черном, улыбнувшись той же дружелюбной улыбкой. – Ведь под именами Аллаха и Бога-Отца вы имеете в виду одно и то же Существо – Великий и Всеобъемлющий Дух вечного творения. Именно к нему обращают свои молитвы люди будущего, именно ему возносят хвалу и благодарение. Вы же сами собственными глазами видели это на нашей трехмерной голограмме. Вы обязаны объединиться, ибо другого просто не дано. Если вы не сделаете этого, это будет означать полный крах тех религиозных сообществ, которые вы представляете в своем лице…

Святой отец вновь очутился в своем рабочем кабинете. Он вернулся сюда столь же неожиданно, как и исчез. Офицер швейцарских гвардейцев изумленно взглянул на него, тряхнул головой и потер рукой лоб.

– Что с вами? Вам нехорошо? – улыбнулся папа.

– Даже не знаю. Либо это была галлюцинация, либо с моими глазами творится что-то неладное.

– Вероятно, это от переутомления. Советую вам взять отпуск на несколько дней и съездить отдохнуть в горы, – с добродушной улыбкой заметил папа.

Когда швейцарский гвардеец вышел, плотно закрыв за собой дверь, святой отец, тяжело переводя дух, опустился в свое кожаное кресло. А может, галлюцинация была вовсе не у него? Встреча с верховным раввином и имамом… Нет, такого просто не могло быть на самом деле! Папа протер глаза и перевел взгляд на бумаги, лежавшие перед ним на столе. Первое, что он увидел, – странный предмет, не имевший никакого отношения к письменным принадлежностям. Папа испуганно протянул руку к нему. Это оказалась рамка, поблескивавшая странным серебристым отливом, почти такая же, какие используются для фотографий, только несколько большей толщины. Взяв ее в руки, верховный глава римско-католической церкви сперва открыл рот от изумления, а затем улыбнулся понимающей улыбкой. Оказалось, что это – красочная голограмма, на которой были запечатлены главы трех мировых религий в момент обмена дружественными рукопожатиями.

И когда в его кабинете раздался резкий телефонный звонок, папа инстинктивно догадался, кто это может быть.

– It’s me[47]47
  it’s me (англ.) – это я. (Прим. перев.)


[Закрыть], – послышался в трубке гортанный голос с арабским акцентом. – У вас на письменном столе случайно не стоит трехмерная голограмма?