Текст книги "Наследие (СИ)"

Автор книги: Эри Крэйн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 17 страниц)

Ответом мне послужили грубо стиснувшие плечи пальцы Люфира, внезапно прижавшего меня к стене и впившегося в губы голодным поцелуем.

– Потому что мне, наконец, позволили прийти, – тихо прошептал он, прижавшись своим лбом к моему. – Командор просил меня остаться каждый раз, как отправлялся сюда, чтобы я присматривал за делами в его отсутствие.

– Мне казалось, причина в ином.

– Например? – во взгляде Люфира появилась беззлобная насмешка.

– Я не справилась. И еще дворец…, – я запуталась в словах и решила, что уж лучше буду молчать.

– Прекрати взваливать всю вину на себя.

– Но ведь это так! Было время, когда я пыталась снять с себя груз ответственности за случившееся. Я винила Арнору – за приказ убить Кристара. Винила Кристара, что он свершил свою месть, воспользовавшись моим телом, ведь все смятение чувств, что овладело мной в тот момент, было не моим. Словно душа Кристара вытолкала мою взашей, чтобы я не помешала ему выплеснуть всю горечь и боль. Но не Арнора разрушила дворец и не Кристар, – это было дело моих рук и ничьих более.

– Какая же ты глупая, – с досадой произнес Люфир, отстраняясь и предлагая присесть. – И долго ты собираешься прятаться здесь?

– У меня не было намерений возвращаться на материк. Мое присутствие там может повлечь за собой еще большие разрушения, я не могу этого допустить.

– Опять глупости, – Люфир нахмурил брови. – Ты должна вернуться и помочь со всем разобраться.

– С чем «всем»? Я столько раз пыталась узнать у отца о положении на материке, но он отделывался от меня отговорками, так ничего толком и не сказав.

– Все катастрофически плохо. Командор старается восстановить покой в государстве, но оно объято огнем так долго копимой ненависти, что и океана не хватит остудить этот пыл. Мятеж в один день прекратил существование династии Всевидящих Матерей и пошатнул ее устои в Берилоне, положив вместе с тем начало волне восстаний по всему материку, где церковники еще сохранили свою власть. Маги уже смелее поднимают головы, учуяв сладкий аромат свободы от гнета Церкви, но на этой же почве они устраивают передел сфер влияния. Нападают друг на друга, на обычных людей, желая урвать лакомый кусочек и взобраться повыше. Орден старается поддерживать закон и порядок, но его силы заметно ослабли: не так сказались потери в Берилоне, сколько предательства тех, кто остался на стороне Всевидящей Матери. К тому же, не все мятежники рады тому, что власть перешла к Ордену Смиренных, их недавнему врагу. И по эту сторону баррикад, и по ту у Командора достаточно врагов. Не проходит и нескольких дней, чтобы не было организовано очередное дерзкое покушение на его жизнь. Он спит не больше пары часов в сутки, почти не ест, и я не знаю, когда последний раз он высвобождал застоявшуюся энергию огня.

– Разве это не может спровоцировать…? – я замолчала, напряженно вглядываясь в мрачное лицо Люфира. По поведению отца я и представить не могла, что на него пал настолько тяжелый груз тревог.

– Конечно, может. Но у него нет возможности надолго оставлять государство без личного присмотра, а из-за большой частоты диверсий ему нельзя оставаться без своих сил. Такое впечатление, будто все вокруг, даже союзники, ждут, когда же он допустит ошибку. Я не знаю, как Командор справляется со всем вокруг. Он даже не позволяет мне быть рядом, чтобы я мог защитить его. Постоянно отсылает на задания, с которыми может справиться любой другой. Командор говорит, что полностью доверяет только мне, но я считаю, что он просто хочет держать меня подальше в случае серьезной опасности.

– Он не говорил мне ни о чем подобном.

– Очевидно, тоже хотел защитить. Раньше Командор Ордена Смиренных был охотником, а теперь мы все – загнанные звери, надеющиеся, что сможем отразить следующий удар противника. Ты должна вернуться, Они.

Я смотрела на Люфира и не могла поверить в то, что вижу. Старательно скрываемые до этого, на его лице проявились следы многонедельной усталости, постоянного напряжения и злости. Я никогда не видела его таким раньше.

– Я не могу, ты же знаешь. Я и без того создала уже слишком много проблем.

– Да что с тобой такое?! Где твоя рассудительность и хладнокровие? – Люфир сжал мою ладонь, требовательно глядя в глаза, видно, ожидая отступления с моей стороны.

– Ни одно, ни второе не помогло мне спасти жизнь брата, так к чему копить никчемные вещи? – я попыталась высвободить руку, но пальцы Люфира буквально впились в кожу. – Отпусти.

– Не на этот раз, – несвойственная ему дерзость поразила меня, сковав все мышцы. – Достаточно, Оника. Ты забилась в эту нору, но пришло время выбираться из нее. Хочешь ты того или нет, но ты обязана вернуться. Государство тонет в собственной крови, еще немного и начнут слетаться падальщики в предвкушении скорой поживы. То же самое происходило и в те времена, когда появился Проклятый и с помощью своей силы остановил войны, и принес мир на эту землю. Теперь вся его сила в твоих руках, и ты должна сделать то же, что и твой предок. Только тебе это под силу.

– Отпусти, – тише повторила я, не оставляя попыток высвободить руку. Меня пугали слова Люфира и то, что ему достанет силы переубедить меня.

– Я же сказал тебе – нет. Командор потерял сына и вместо того, чтобы быть рядом, ты забираешь у него еще и дочь. У тебя нет никакого права это делать. Ты нужна ему. Нужна мне.

Мальчишка добился своего. Внутри что-то рухнуло, запуская его внутрь и позволяя чинить самоуправство. Я не хотела больше оставаться сама. Весь груз произошедших событий, который я пыталась спрятать по ту сторону стены дождя, скрывшей Храм Первого от мира вокруг, прорвал завесу и скопом свалился на голову, заставляя посмотреть в лицо собственному бессилию.

Содрогаясь в беззвучных рыданиях, я жалась к груди Люфира, надеясь забраться в нее глубже. Не смотря ни на что, он был рядом, ставший по своему обычаю тихим и задумчивым, погрузившись сознанием в мир отличный от этого.

Сквозь одолевшую меня дрему я чувствовала, как Люфир прижал меня сильнее, пряча в толстый плед от спустившейся ночной прохлады. Вокруг Храма Первого мага царило вечное тепло, недоступное нынче скованному холодами материку, но даже сюда в темноте пробирались морозные ветра.

Даже после столь долгой разлуки этой ночью Лир не прикоснулся ко мне. Я могла бы отыскать причину в своем отце, разместившемся в башне, если бы подобное поведение не было естественным для лучника. За годы отношений, проведенных в разлуке, прерываемой недолгими визитами Люфира в мой дом, я так и не научилась определять, какой будет наша следующая встреча: накинется ли он на меня, как изголодавшийся зверь, или будет робеть, трепетно храня разделявшие нас сантиметры.

Я проснулась в утренних сумерках, в привычно промокшей одежде, с замершим на губах криком и пламенем, застившем глаза. Прошло уже два месяца, но мои еженощные кошмары остались со мной.

На камне напротив с обеспокоенным выражением лица сидел Кристар, поджав к груди одну ногу и обхватив ее рукой.

– Уходи, – угрюмо бросила я, запуская пальцы в растрепавшиеся волосы и потирая тяжелую голову.

– Прости, я сделал что-то не так? Ты уверена, что хочешь остаться одна? – Люфир сел рядом, сверля во мне взглядом дыру.

– Не ты уходи, а он, – я небрежно махнула рукой в сторону Кристара и, с силой надавив пальцами на глаза, упала обратно на покрывала. – Мой брат, точнее его мираж.

Убрав руки от лица и искоса взглянув на удивленного Люфира, я усмехнулась.

– Мое уединение в Храме Первого не такое уж и уединенное. Иначе все было бы слишком просто. Я не говорила об этом отцу.

– Ты видишь призрак брата? Как ты могла не сказать об этом Командору?

– Он, – не поднимая головы, я указала пальцем на камень, где по-прежнему сидел Кристар с сочувствующим лицом, – упрек мне, и я сама должна его терпеть. К тому же, это не призрак. Разве ты сам, потомок Заклинателя Духов, чувствуешь что-то, хоть как-то связанное с Морем Теней?

Люфир отрицательно покачал головой, не отрывая взгляда от указанного мной места, силясь хоть что-то разглядеть. Тщетно – тень Кристара засела у меня в голове, а не в ткани бытия.

– Поначалу я и правда считала его призраком. Но он не отвечает на вопросы и его мало интересует моя реакция на него. Вернее, не интересует совершенно. Только и может, что молча ходить следом.

Я старалась придать голосу столько небрежности, сколько была в силах, лишь бы только не дать ему дрогнуть. Присутствие тени Кристара стало еще одним нелегким испытанием в Храме Первого. Его появление обронило в душу зерно надежды, из которого выросло угрюмое осознание мнимости общества моего брата, всюду таскавшегося следом. Дни складывались в недели, и я привыкла ощущать его за спиной, когда он изучал вместе со мной библиотечные архивы. Будто бы он мог осознавать происходящее!

Мне понадобилось немного времени, чтобы понять: Кристар, которого я вижу так же отчетливо, как и мир вокруг, всего лишь плод разбушевавшегося сознания и ничего более. Осознав это, меня перестал заботить его силуэт за ширмой, отгораживающей ванную от остальной комнаты, и его лицо стало первым, что я видела у своей постели, проснувшись.

Я старалась спрятаться от него так же, как и от всего мира вокруг, но, даже сбежав на край света, мне не избавиться от самой себя.

– Не придавай значения этой моей странности, – я легла на бок и коснулась пальцами щеки Люфира, в глазах которого плескалась колодезная вода. – Главное, что он не мешает мне заниматься своими делами.

Люфир накрыл мою руку своей, а затем, мягко сжав запястье, убрал от своего лица.

– Сегодня в полдень ты вернешься со мной на материк, ведь так?

Я почувствовала себя неуютно под его взглядом. Никогда прежде Люфир так часто не прибегал к своей неумолимой твердости, известной мне лишь по кратким всплескам, случавшимся, когда лучнику необходимо было принять решение, требующее холодного ума.

– Ты же не отступишься, – с шутливым упреком произнесла я и добавила, вернув серьезность. – Тем более, если все идет так плохо, мне не подобает отсиживаться здесь. В волнениях на континенте есть моя бесспорная вина, и ее пора бы загладить.

– Так-то лучше, – Люфир улыбнулся и посмотрел на камень, где мгновение назад пропал Кристар. – Ты больше не уснешь?

Я отрицательно покачала головой и спустила ноги на землю, вздрогнув, когда пальцы коснулись стоящей в росе травы.

– Я могу увидеть его? Он же здесь? – я видела, что Люфиру не просто далась эта просьба, и он чувствовал неловкость, задавая вопрос.

– Да, восьмой этаж башни занимает лаборатория. Мы поместили его туда, – я и сама не заметила, как мой голос стал серее и тише.

Поднимаясь по ступеням, я уже знала, что отец тоже не спит, и, возможно, всю ночь просидел в библиотеке. Надежда, что он отдохнет хотя бы вдали от забот государства, не оправдала себя.

– Вы смогли определить, что произошло? – глухо спросил Люфир, когда долгие лестничные пролеты остались за спиной, и мы стояли перед колоннами, отделяющими галерею от лаборатории. С той стороны тянуло холодом.

Решившись, я первой прошла в помещение, заставленное столами разной длины и высоты, заваленных свитками и самоцветами различных размеров. Во всеобщем бардаке можно было отыскать стеклянные крышки, под которыми в вечном сне замерли части животных и насекомых.

Среди обилия всяческого инструмента и объектов для изучения внимание сразу притягивал ледяной куб, вырезанный из замерзшей толщи озера. Он завис в воздухе меж двух круглых пластин, встроенных в пол и потолок. От куба шел пар, наполняя лабораторию пробирающим до костей сырым холодом.

Внутри глыбы неподвижно замерло тело Кристара, давно утратившее даже воспоминание о согревающем дыхании жизни.

– Да, Дэрк заглядывал специально для этого, – я упрямо смотрела в пол, не желая поднимать взгляд. – У Кристара сзади на шее – остатки насекомого, родственного для вида Данмиру, но карликового и способного существовать полностью под кожей носителя. Отец никогда даже не слышал ни о чем подобном. Но это единственное объяснение, почему Кристар не мог укрощать стихии и почему погиб, когда умер жук. Дэрк предположил, что обученный ментальный маг мог наладить постоянный контакт с сознанием насекомого и при необходимости убить его. У Крайснера получилось проделать то же самое, но с обычным жуком Данмиру.

– Значит, как бы далеко ты не увела Кристара, его жизнь все равно оставалась бы во власти Всевидящей Матери, – подытожил Люфир. Он подошел ко мне и приподнял мое лицо. Взгляд непослушно скользнул в сторону ледяной глыбы, но голова лучника мешала увидеть тело брата. И хорошо. – Ты ни в чем не виновата. Твоего брата никто не смог бы спасти. Хватит винить себя в его смерти.

Мне хотелось верить в слова Люфира, принять их за непреложную истину и больше не терзать собственную душу. Но почему тогда тень Кристара преследует меня?

– Пойдем отсюда, Они, – Люфир обнял меня за плечи и вывел из лаборатории, позволив дальше выбирать дорогу самой.

Остаток времени до полудня мы провели в трапезном зале, расположенном на четвертом этаже, пробуя засоленную в бочках рыбу и грибы в маринаде. Люфир выразил свое недоверие продуктам, пролежавшим в башне несколько тысяч лет, но лично пройдясь среди полок кладовой, заваленных, будто только что собранными овощами и фруктами, решился отведать предложенные блюда.

За перешедшим в обед завтраком, Люфир рассказывал о Фьорде, ставшем одним из доверенных лиц Командора, все время отлучаясь по поручениям Ордена.

– Его одержимость свободой для всех магов изрядно поутихла, – сказал Люфир, запивая вином вяленую птицу. Только сейчас я заметила, что скулы на лице лучника проявились сильнее, а и без того тонкие пальцы стали еще тоньше. В придачу к этому, зверский аппетит говорил о редких трапезах и возе забот, опустившихся на плечи Люфира. – Он каждый день сталкивается с озверелыми магами, и его вера в чистоту помыслов укротителей стихий убавилась. Мне кажется, что он даже начал видеть все то, что делали церковники для поддержания мира в государстве. Они, конечно, во многом переусердствовали, но при них по дорогам хотя бы не лилась кровь. Командор не рассчитывал, что мятеж примет такой оборот. Все должно было пройти тихо и в меру спокойно, но вышло, что восстание потекло совершенно в ином русле. Так что даже Фьорд это заметил и сделал соответствующие выводы. И, если честно, он тебя побаивается, будь готова к странностям его поведения.

– Побаивается почему? – спросила я, хоть и сама прекрасно понимала истоки его страха.

– Маги по всему материку благословляют мессию, повергшего в хаос Церковь и разрушившего дворец Берилона. Но не буду скрывать, что те, кто в тот день оказался поблизости, насквозь пропитаны животным страхом и не без содрогания вспоминают начало мятежа в столице. И хоть Командор воздвиг щит из камня, укрывший площадь у самого дворца, многие пострадали от обломков, и еще большее число погибло в самом дворце.

Люфир замолчал, заметив мое помрачневшее лицо, и тяжело вздохнул.

– Прости, мне не стоило…

– Все нормально. Мне все равно придется встретиться с последствиями произошедшего, и будет лучше, если я начну привыкать к разговорам о них заранее. Хорошо, что ты не был свидетелем того хаоса.

– Я бы не отказался посмотреть, – слова Люфира, сказанные абсолютно буднично, немало удивили меня. – Командор говорил, что зрелище было воистину впечатляющее. До нас же с Мелиссой докатился только отголосок грохота да дрожь земной тверди.

– А где сейчас Мелисса? – решив, что привыкать следует постепенно, я поспешила воспользоваться возможностью перевести тему в безболезненное русло.

– Вернулась к своей семье. Нам не помешает поддержка магов земли, а им больше нет нужды прятаться под землей. Но с момента ее отбытия прошло больше месяца, а вестей все нет. Не думаю, что Светлячки будут спешить выйти из обжитых пещер. Тем более в пору волнений.

– Значит, не стоит ждать скорого появления союзников с этой стороны. А что же ментальные маги? Когда Церковь пала, они могли присоединиться к новой силе, получившей власть.

– Могли, – согласился Люфир, нахмурившись. – Только вот мятежники помнят их как злейших врагов, которые помогали сажать их в Колодцы. Если к Ордену и есть лояльность, то на ментальных магов устраивают целые облавы, нападая на их дома и семьи. Народ, наконец, может выплеснуть злость на давнего обидчика и предателя, чем и занимается. Конечно, есть те, кто, несмотря на негодование толпы, присоединился к Командору. По своим личным убеждениям или из цели самосохранения, но они с нами. Однако в большинстве своем ментальные маги записали врагами всех магов подряд, будь то мятежники или Смиренные. Членам Ордена неслабо достается от их партизанских отрядов.

– Чего они добиваются? – по виду Люфира я поняла, что он не раз сталкивался с враждебными ментальными магами.

– Вероятнее всего хотят подмять всю власть под себя, скинув Орден с верхушки. На вершине сейчас дуют сильные ветра и место больно шаткое. И не угадаешь, кто союзник, а кто лишь натянул овечью шкуру и ждет своего часа.

– Пугаешь мою дочь страшными рассказами о материке? – Люфир вздрогнул, когда рука Командора опустилась на его голову. – Ты как всегда излишне сгущаешь краски. Все не так уж и плохо.

Отец по своему обычаю был преисполнен спокойствия, а в его голосе даже звучала улыбка. Командор убрал ладонь с макушки Люфира, рефлекторно вжавшего голову в плечи и робко замершего.

– Мы отправляемся в Берилон через полчаса, – сообщил он, замирая у стола и глядя на Люфира. – Тебе достаточно времени попрощаться?

Люфир поперхнулся вином и, стараясь сохранить невозмутимый вид, прижал тыльную сторону ладони к губам. Лучник залился краской, толи от пристального взгляда Командора, толи вставшего в горле вина.

– Я хочу вернуться вместе с вами, – я обратила внимание отца на себя, чтобы дать Люфиру возможность спокойно вдохнуть. Я не могла без улыбки наблюдать за его преображением в робкого мальчишку, стоило Фардну появиться рядом. – Если у меня всего ничего на сборы, стоит поспешить переодеться во что-то более подходящее для зимнего климата.

Я поспешила покинуть трапезную, чтобы не задерживать отца, желающего поскорее вернуться на материк.

– Мне бы твою силу убеждения, – поднимаясь по ступеням к верхним комнатам, услышала я оброненные не без гордости слова Командора. Я могла поклясться, что он опять одобряюще взъерошил волосы Люфира, вызвав у того очередной приступ стеснения.

Мне пришлось подняться на пятый этаж, где находилась спальня сына Первого мага. Гардероб его дочери был сведен к единственному платью и паре туфель, что было явно непригодно для путешествий. Мне повезло, что сын Первого был весьма щуплым, как для мужчины, и мне вполне подходили его вещи, которыми были забиты бессчетные шкафы. Отыскав среди них добротные кожаные штаны с мехом внутрь и под стать им плащ, под который надела связанную из серой шерсти кофту, свободную в плечах, я завершила сборы изрядно поношенными, но крепкими и теплыми сапогами из собственных запасов.

Спускаясь к отцу и Люфиру, ожидающим меня внизу, я размышляла о брошенной работе по расшифровке библиотечных текстов и теле Кристара, оставляемом в лаборатории. Тень брата не заставила себя ждать и теперь шла рядом по ступеням, с беззаботным, даже воодушевленным видом.

– Исчезни ты, – буркнула я в надежде, что иллюзия не увяжется следом.

Храм Первого мага остался за нашими спинами, обогретыми пламенем и намоченными брызгами от каменной плиты, что служила подобием плота для Люфира, крепко держащегося за неровный срез камня. Мои умения мага воды позволили пройти через стену дождя, не промокнув насквозь.

Мы покидали место моего добровольного заключения вчетвером: отец, увлекающий за собой каменный плот, к которому прирос Люфир, и я, время от времени поглядывающая на скользящий в облаке огня образ Кристара, широко улыбающегося и, казалось, совсем живого.

Шаг второй. Торг

С побережья до Берилона мы добирались на марглах, хищных ездовых животных Ордена. Поговаривали, что марглы – это вышедшие из пещер хассы, утратившие на поверхности всякую схожесть со своими сородичами. Крепкие пластины, защищавшие туловище, сменились короткой жесткой шерстью, куда хуже приспособленной противостоять вражеским зубам и когтям, но согревающей в холодные зимы. Язык укоротился, а вырабатываемый железами яд ослаб в разы.

Отец с Люфиром оставили двух марглов в рыбацкой деревушке на побережье. Один из хищников был дальновидно поседлан двойным седлом. Когда мы добрались до постоялого двора, звери стояли на привязи, распугивая прохожих своим оскалом. Марглов считали полудикими животными, не поддающимся окончательному приручению. Однако маги Ордена были в силах справиться с ними, а потому не отказывались от преимущества в скорости и выносливости из-за риска непослушания.

Снег скрипел под когтистыми лапами, а дыхание Люфира обжигало затылок. Чем дальше мы продвигались на север, тем острее становился ветер, а снег – глубже. Затянутое серой пеленой небо исполосовали темные столбы дыма.

– Маги жгут дома не выказывавших им дружелюбия селян и запасы сена, чтобы обречь скот на голодную зиму, – пояснил Люфир, прочтя мои мысли. – Это стало обыденностью. А Ордену не хватает людей, чтобы везде поспеть.

Я спрятала лицо за воротник, считая колонны черного дыма. Два, три, семь, одиннадцать. Казалось, они заполнили все небо, и если всматриваться вдаль, на сером полотне можно было отыскать еще больше отражений от уже погасших пепелищ. Хватит ли моих сил, чтобы прекратить этот кошмар? Я могла бы прикрыться отговоркой, что один человек не сможет изменить участь целого народа, но из глубины тысячелетий всплывал безликий образ Первого мага, раз и навсегда преобразившего мир.

Отец выбрал дорогу, проходящую вдали от поселений, но в дне пути от Берилона на горизонте появилась разросшаяся деревня, через которую проезжал всякий караван, идущий в Берилон или обратно. На ее теле зияло два глубоких котлована и несколько сожженных домов. Снег припорошил черные остовы зданий, но спрятать дыры в земле ему было не по силам.

– После восстания в окрестности Берилона хлынули беглые церковники, предатели Ордена и, самое жуткое, мятежники, решившие отметить свою победу. Чувство безнаказанности из-за творившейся в первые дни неразберихи толкало людей на ужасные поступки, раскрывая протухлость душ, – тихо говорил мне на ухо Люфир. Маргл послушно шел хвостом за своим сородичем, оседланным отцом.

Широкая центральная улица деревни вытянулась перед нами. Она была пустынна, а вчерашний снег пересекало всего несколько тропинок. Я ловила на себе взгляды напуганных беспорядками жителей, ютящихся под черепичными крышами и надеющихся, что беда обойдет их дом стороной.

Когда мы поравнялись с последними домами, до меня донеслись сбивчивые голоса и приглушенные женские возгласы. Отец тоже услышал их. На секунду его маргл замер, а затем, сорвавшись с места, юркнул в переулок. Мы поспешили за ним.

Звуки привели нас на самую окраину, пестрящую хозяйственными постройками, часть из которых давно требовала починки. Еще не видя обладателей голосов, я уже знала, что их двое: женщина и мужчина, крайне настойчиво требующий согреть его в холода.

Увлеченный своей жертвой, он не сразу заметил наше появление. Будучи магом земли, он сжал руки женщины каменными браслетами, не давая ей вырваться и убежать. Ему доставляло удовольствие играть с женщиной, ослабляя контроль над камнем в кандалах и роняя в ее душу луч надежды, а потом вновь забирая его, скручивая и распластывая тело. Полотняная рубаха на ее груди была разорвана, а кожа давно задубела от холода и страха.

Каменные браслеты на руках несчастной рассыпались на кусочки и собрались ошейником на маге, с силой откидывая того назад. Следующим рывком отец заставил мага развернуться к нам лицом. На его лбу розовела метка Проклятого, а глаза испуганно расширились при виде Сапфировой Маски.

– Командор…, – прохрипел он. Каменный ошейник слишком сильно сжал его горло и мешал дышать. На нем была форма мага Ордена Смиренных.

– Очередной предатель, – процедил Люфир, ногами разворачивая маргла и натягивая тетиву. Я не успела проронить и слова, как стрела разбила мерзлый воздух и проткнула сердце мага. Каменный щит, который тот воздвиг в попытке защититься, раскололся надвое.

Женщина жалась в угол, пытаясь спрятать тело под превратившейся в лохмотья одеждой. Она затравленно смотрела на пар, поднимающийся от пролившейся на снег горячей крови.

Отец спрыгнул с маргла, перебросив поводья Люфиру, и подошел к женщине, сидящей с заплаканным лицом.

– Не нужно бояться, – спокойно сказал он, когда та вздрогнула под опустившейся на нее тяжестью плаща. – Пойдем, вам стоит поскорее вернуться в дом и согреться чаем.

Они исчезли за постройками, оставив нас наедине с остывающим телом члена Ордена.

– Без этого нельзя было обойтись? – глухо спросила я Люфира. Я не ожидала, что оборвавшаяся на моих глазах жизнь так сильно потрясет меня. Кружащиеся снежинки, в тишине опускающиеся на волосы и кожу мертвого мага, расползающееся пятно крови на талом снегу, мрачность Люфира и отсутствие слов неодобрения со стороны Фардна – все это источало гнилостный запах жестокой расправы.

– Нет, – сухо ответил Люфир, и в его голосе я уловила категорический отказ продолжать разговор.

Отец вернулся спустя пару минут, на ходу застегивая плащ. Тело мага охватило жаркое пламя, когда Фардн прошел мимо него, даже не взглянув. Огонь торопливо пожирал плоть, наполняя воздух смрадом.

– Поспешим, – сказал отец, и к своему глубочайшему ужасу я не услышала в его голосе ни нотки обеспокоенности.

В последний раз взглянув на пламя, оставившее от бывшего мага Ордена одну пыль, я увидела в его зареве опечаленное лицо Кристара.

* * *

Окрестности Берилона встретили нас следами давних пожарищ, на месте которых уже отстраивались новые дома. На стене, окружавшей столицу, виднелись каменные заплаты закрывшие старые повреждения. Из дымовых труб в небо взвивались светло-серые хвосты, обещая защиту от тревог всего остального государства.

Уже на подъезде к городу нам начали встречаться патрули Ордена, радостно приветствующие Командора. Ворота в Берилон были открыты, а стража из Смиренных проверяла каждого, кто входил или выходил из городских стен. Нас пропустили без задержания, стоило Командору отдать соответствующее распоряжение.

Опрятные дома Берилона стояли по обе стороны мощеной камнем дороги. Я подняла взгляд, но, как и ожидалось, над крышами больше не возвышались стены дворца. Небо казалось пустым.

Окраинные районы столицы были совершенно не такие, какими я представляла их по описаниям из книг: на них группками толпились бедняки, пришедшие со всех уголков материка в поисках защиты от разбоя. Постоялые дворы и таверны были забиты до отказа, а торговцы с лотками расхваливали свой товар, обещая самые низкие цены в городе.

На улицах Берилона было тесно – тесно от людей с измученными лицами и от снежинок, скопом падающих с серого неба. Патрули Ордена стали встречаться еще чаще, но все они были немногочисленны и буквально терялись в толпе жителей.

– Командор в первые же дни установил порядок в Берилоне, прекратив разбой и стычки церковников и магов на улицах, но угроза диверсии не стала от этого меньше. Из-за нехватки людей приходится отправлять в патрули лучших бойцов, способных справиться с преобладающей силой врага, – Люфир сжимал в опущенной руке лук, ощупывая толпу взглядом. Даже сейчас он ждал нападения.

Ожидание, однако, не сделало его готовым. Когда мы свернули на раздавшуюся в стороны улицу более богатого квартала, на нас обрушился фронт ментального удара, путающий небо с землей и заполняющий голову вязкой болью. Я видела, как согнулся впереди отец, на которого пришлась основная атака не показывающего своего лица противника; Люфир, чья врожденная способность противостоять ментальному воздействию была в разы меньше, повалился на мою спину, теряя сознание. В тоже время воздух вокруг ощетинился сотней ледяных игл, предназначавшихся, чтобы завершить начатое.

Единственное, что не учли нападавшие в своем плане, – мое присутствие. Как маг воды я легко могла обратить ледяные иглы против их создателей. Сила ментального мага больше не давала врагу преимущества: после гибели Кристара я стала почти полностью нечувствительна к ментальным атакам, что немало возмущало Дэрка Крайснера, так и не сумевшего смириться с моим превосходством над ним.

Я спрыгнула с взволновано трясущего головой маргла, останавливая полет ледяных игл и перехватывая над ними контроль. Мой взгляд отыскивал нападавших магов. Толпа зевак, осознавших, что на их глазах разворачивается очередная стычка укротителей стихий, кинулась врассыпную, обнажая двух невзрачных мужчин, оставшихся стоять на месте. Один из них находился под навесом платяной лавочки, прямо напротив меня. В его глазах читалось замешательство: их союзник, по-прежнему скрывающийся, должен был обезвредить Командора и всех его спутников.

– Назад, – мои слова сопроводил дождь ледяных осколков, упавших под ноги мага, заставляя того отступить, пока я следила за руками его напарника. Последний вскрикнул, когда о его предплечье ударился камень, растекающийся, словно вода и сжимающий руку в своих объятиях. Маг упал на колени, не в силах поднять одетую в каменный рукав конечность.

Из окна соседнего дома вместе с пылью, щепой и битым стеклом вылетел некрупный мужчина в дымящейся одежде. Поношенная шляпа слетела с его головы, оголяя гладко выбритый череп, пестрящий татуировками. Ментальное давление вмиг исчезло, стоило магу оказаться выброшенным из своего укрытия.

В оконный проем, объятый огнем, вслед за своей целью вскочил юноша, коленом приземляясь на грудь мага и выбивая весь воздух из его легких. В растрепанных волосах и пылающем взгляде я узнала Фьорда. Его плечи еще больше раздались, а черты стали жестче и импульсивнее. Одет он был в форму Ордена.

Кулак Фьорда опустился на лицо ментального мага, с первого крепкого удара лишая того сознания. Но его не остановил вид поверженного врага и тот занес руку для второго удара.

– Фьорд, нет! – каменный браслет сжал запястье юноши, не давая тому опустить руку. В обращенном ко мне взгляде старого товарища, я увидела, как гнев и готовность атаковать нового противника, сменяются сковывающей тело растерянностью и мешающим дышать испугом.

Краем глаза я заметила, как маг воды, находящийся совсем рядом, ринулся в бой, пользуясь моей отвлеченностью. Мимо моего лица просвистела каменная дуга, обхватила лоб нападающего и склонила его голову к земле. После обезвреживания ментального мага отец взял ситуацию под свой контроль, сводя на нет весь план мятежников.