Текст книги "Последнее лето - твое и мое"

Автор книги: Энн Брешерс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 16 страниц)

– А как насчет похищения инопланетянами? – спросила как-то Райли.

Похищения инопланетянами все-таки случались. По крайней мере, так им казалось. Рози Ньювэл, например. Он помнил тот роковой вечер, когда она сильно суетилась, чтобы рассадить компанию в кружок. Кинопроектор был сломан уже третью неделю, так что маленькие дети пошли домой. Оставалось примерно пятнадцать ребят в возрасте от одиннадцати до четырнадцати. С ними была, конечно, Алиса, которой в то время было лет десять. Он помнил, что сидел посередине между Райли и Алисой. Он помнил, что на Райли была футболка, которую они год назад в лагере красили вручную для проекта по художественным промыслам. Они не имели понятия, что происходит, пока Рози в окружении своей жующей жвачку компании с обнаженными животами торжественно не достала из-за спины бутылку. Пол вспомнил, что это была пивная бутылка светлого стекла с надписью «Корона».

– Я буду первой, – заявила тогда Рози.

– Первой в чем? – с подозрением спросила Райли.

– Разве не понятно? – откликнулась Рози, оглядываясь в поисках поддержки на подружек, девочек вроде Беки Файнз и Меган Кули. Она вышла вперед и крутанула бутылку. – Если ты девчонка и попадаешь на девчонку, крутишь снова, – деловито объяснила Рози. – Если же ты парень и попадаешь на парня, то же самое.

– А если ты Райли? – сказала Беки.

Девчонки из компании Беки сразу же принялись хихикать, притворяясь, что стараются это скрыть.

Пол вспомнил, как в порыве стыда и гнева уставился прямо перед собой. Он хотел притвориться, что ничего не слышал. Он хотел сделать вид, что и Райли ничего не слышала. Он не решался даже повернуть голову, чтобы взглянуть на нее. Сейчас ему припомнилось это ощущение, когда кровь стучит в висках.

– Заткнись, Беки, – сказала Алиса сквозь зубы.

– Уходи, Алиса, – быстро нашлась Беки.

Пока бутылка медленно крутилась и наконец остановилась, Пол в оцепенении продолжал смотреть вперед.

– Указывает на Пола, – заявила Рози, хотя на самом деле бутылка была ближе к Алисе.

Райли вскочила на ноги. Рози тоже встала, лукаво глядя на него.

– Только в губы! – закричала Джессика Лумис.

Это вывело Пола из оцепенения. Он вспомнил, как Рози шла к нему прямо через центр круга. Он встал и отступил назад.

– Придется, Пол. Таково правило, – заявила Беки, энергично перекатывая во рту жвачку.

– Он не говорил, что собирается играть, – ровным голосом произнесла Райли.

– Я не играю. Это глупая игра, – сказал Пол. Хотелось бы ему иметь хотя бы половину достоинства Райли. – Пойдем, – обратился он к Райли.

– Трус, – насмешливо сказала Рози.

Райли бросила взгляд на ту часть кружка, где сидели их друзья – Алекс, Майкл, Джаред, Миранда. Пол ожидал, что они встанут и уйдут вместе с ними, но никто из них не пошевелился. Девчонки всегда обижались на Райли за то, что она заводила, что она единственная девчонка, с которой хотят играть все мальчишки. Пол не ждал от них ничего хорошего, но его удивило поведение других ребят. За ними увязалась только Алиса.

После этого, как ему припомнилось, они вломились в магазин, где стащили три плитки шоколада. Потом кидали камешки в бухте, и Райли побила все прежние рекорды по «блинчикам». Ну и, наконец, они пошли на океанский берег и устроили безумный заплыв, в котором Алиса едва не утонула. Но даже этого не вполне хватило, чтобы отвлечься.

В воскресенье после обеда Алиса читала на берегу, когда пришла Райли. Она рухнула на полотенце Алисы, улегшись рядом с сестрой и щекоча большим пальцем ноги ее икру. Алиса знала, что, несмотря на всю общительность, Райли долго здесь не пробудет. Райли никогда не загорала на пляже, а лишь сидела в кресле спасателя. Она постоянно плавала, занималась серфингом в подходящих условиях. На мелководье на своей доске для серфинга она показывала чудеса. Райли любила волейбол, а в далеком детстве обожала строить замки из песка. Вот и теперь Райли даже в голову не приходило позагорать. Насколько было известно Алисе, сестра никогда не читала ни книг, ни журналов.

Алиса была читательницей, а Райли – нет. Алиса вспомнила, как давным-давно сидела на кухне за небольшим столом напротив мамы в их городской квартире. В то время Джуди в качестве внештатного сотрудника выполняла большую работу по вычитке корректуры для одного издательства, выпускающего учебные пособия. Алиса вспомнила, что стол был завален корректурами. Она припомнила, что происходило это зимой. Ранним вечером было уже темно. Алиса ходила по квартире не босиком, как обычно, а в толстых носках.

С младенческих лет Алисы они жили в той же квартире с двумя спальнями на 98-й Западной улице, между Амстердам– и Коламбас-авеню. Квартира находилась неподалеку от школы, где Итан преподавал историю и куда Алиса ходила после детского сада. Райли тоже ходила туда до пятого класса. Это была хорошая частная школа. Джуди и Итан платили за детей половину и отчасти поэтому не спешили переводить Райли в школу для детей с проблемами в обучении.

Алиса вспомнила, что это случилось после Рождества, потому что Райли нашла для себя под елкой завернутую в бумагу книгу про дельфинов. Райли оставила книгу на кухонном столе, а Алиса взяла ее и стала читать матери. Она понимала, что немного рисуется. Она почти никогда не путала буквы и теперь, оглядываясь назад, испытывала от этого чувство вины. В первом классе она могла читать книги для четвероклассников и пятиклассников. И вот теперь Алиса уверенно одолевала как легкие, так и трудные слова, пока мама наконец не заметила ее усилий и не обошла вокруг стола, чтобы выразить свое одобрение. И только когда Алиса увидела, как к ней движется Райли с перекошенным ртом, она поняла, что сестра уже давно находится в комнате.

Райли протянула руку и выхватила у Алисы книгу с такой силой, что Алиса от неожиданности заморгала.

– Это моя книга, – сердито сказала Райли и решительно направилась вон из комнаты.

Алисе всегда доставалось за дурные поступки не так сильно, как Райли.

И вот теперь Райли привалилась к Алисе, прижавшись к ней плечом и рукой. Потом наклонилась над ней, чтобы увидеть заголовок книги.

– «Ветер перемен». Хорошая книга? – спросила Райли, словно сама собиралась ее прочитать.

– Замечательная.

– Джордж Элиот – женщина, верно?

– Да, – ответила Алиса.

Ей нравилось, что Райли к ней прижалась. Несмотря на всю непохожесть, сестер никогда не смущало и не настораживало соприкосновение их тел. Тело сестры воспринималось не совсем как нечто отдельное. Конечности Райли казались Алисе почти ее собственными, словно были включены в ее центральную нервную систему, и наоборот. Как будто, стоит ей сконцентрироваться, она могла бы заставить Райли согнуть колено. Испытывая хорошо знакомую нежность, Алиса положила голову на плечо Райли. Она привыкла так делать с детства.

– Хочешь пойти на океанский берег? – спросила Райли. – Сегодня там проводится состязание на лучший песчаный замок.

– Сегодня?

– Я видела рекламу в магазине. Судейство будет в четыре.

– Я пойду, – откликнулась Алиса.

Это было одно из ключевых событий начала лета. Райли вскочила на ноги и протянула Алисе обе руки.

Раньше Райли с Алисой строили потрясающие замки из песка. На второй год участия они выиграли соревнование – и не детское, а настоящее. У Алисы над дверью городской комнаты до сих пор висит ленточка, а к доске объявлений приколота фотография.

У Райли были смелые конструкторские идеи и честолюбие. Она была энергичным строителем и одаренным от природы инженером. Алиса же могла похвалиться тщательностью исполнения. Она умела концентрироваться и хорошо выполняла указания. – «Алисе никогда не бывает скучно», – похвасталась как-то Райли одному из судей, когда Алиса в тысячный раз разглаживала стену замка.

Их выигравший замок был заоблачной фантазией, чудом дизайнерского искусства. Он не казался тяжелым и приземистым, как большинство самых больших замков из песка. Но самым триумфальным стал замок, построенный сестрами на следующий год, когда Алисе было пятнадцать. Образцом для Рачковой башни послужил Крайслер-билдинг. Башня была настолько высокой, что для сооружения верхней части девочкам пришлось построить леса из песка. В дизайне поверхности стен необычайно эффектно использовались панцири рачков, собранные Райли и кропотливо выложенные Алисой.

Но они вознеслись чересчур близко к солнцу. Их постройка, великолепная по размеру, отделке и красоте, принизила остальных строителей. Раздраженный и обгоревший на солнце судья дисквалифицировал их на том основании, что они не были жителями океанского побережья. Первый приз он присудил братьям Поди, построившим совершенно стандартную средневековую крепость. Хуже всего было то, что Рачковая башня оказалась разрушенной до прибытия Итана с фотоаппаратом. Поэтому она осталась лишь в памяти, становясь со временем все внушительней и совершенней.

– Интересно, будут ли участвовать братья Поди, – размышляла вслух Алиса, пока они шли вдоль края прибоя на восток.

– Они придурки, – сказала Райли, которая перемещалась рядом с сестрой легкими прыжками.

Она всегда, бывало, бегала и кружилась рядом с Алисой, которая предпочитала идти по прямой.

– Нет, не придурки.

– Да, да!

– Ну, ведь они нас победили.

– Нечестно.

– А вот Джим Бробард – настоящий подонок.

– Верно.

– Именно он разрушил Рачковую башню.

– Ты не знаешь наверняка.

– Знаю.

Алиса наклонилась и подняла обломок панциря подковообразного краба, принявшись его изучать.

– Тебе это нужно? – спросила она.

Эта привычка осталась у них с прошлых прогулок, когда они помогали друг другу собирать коллекции. Коллекцию Райли собирать было проще. Это были всевозможные обломки и остатки морских животных: панцири, клешни, скорлупа яиц, морские звезды, случайно попавшаяся кость или зуб. Однажды Райли нашла обломок акульей челюсти, от которой провонял весь дом. Начисто лишенная сентиментальности, Райли в конце лета все выбрасывала, чтобы с наступлением следующего сезона начать собирать сначала. Что до Алисы, то она собирала предметы одного вида: гладкие, полупрозрачные камешки определенного оранжево-розового оттенка. Она искала их лето за летом, даже не думая выбросить хотя бы один.

– Нет, спасибо.

Райли швырнула в волны обломок темно-коричневого панциря.

Подойдя ближе, они увидели толпу в купальниках. Было уже построено с полдесятка замков, ожидающих оценки судей. Сестры осмотрели каждый из них опытным глазом знатоков.

– Этот больше похож на пещеру, чем на замок, – заметила Райли по поводу одного из них, стоящего в центре.

– А этот довольно симпатичный. Вполне классический.

Алиса указала на замок, отдаленно напоминающий Пантеон.

– Думаю, он вот-вот упадет.

Алиса обратила внимание на стоящее в стороне замысловатое сооружение.

– Братья Поди вернулись, и они опять смотрели «Властелина колец».

Райли рассмеялась.

– Где же они? Который из них приглашал тебя купаться нагишом?

Алиса закатила глаза.

– Младший.

После инцидента с башней он набрался наглости предложить ей это, несмотря на то, что у него на шее висела голубая ленточка.

– Давай не будем здесь задерживаться.

Алисе совсем не хотелось ловить на себе вожделенные взгляды младшего Поди. Да и к тому же это состязание все еще вызывало некоторую горечь.

Они вышли к дамбе. Алиса пробиралась между скользких камней, а Райли скакала, как козочка. Свесив ноги, сестры уселись на краю дамбы. Туман окутывал их плечи, словно сеть, небо сливалось с водой.

Позже, по пути домой, Райли наклонилась и подняла с земли камешек.

– Алиса, смотри.

Она ополоснула его в волнах и подержала против солнца в мокрых пальцах.

– Ух ты!

Райли положила камешек на ладонь, чтобы Алиса смогла его рассмотреть.

– Великолепный, правда?

Алиса взволнованно кивнула.

– Он может стать самым лучшим.

Это был прозрачный камешек изумительного оранжево-розового оттенка, почти в точности по форме сердечка. Редкое дополнение к Алисиной коллекции.

Глава четвертая
ТАЛАНТ БЫТЬ РЕБЕНКОМ

Неожиданно в следующий вторник Алисе пришлось выполнять работу няни вне острова. Ей надо было вымести из дома песок и отправить по почте корреспонденцию, оставленную матерью на письменном столе, но вместо этого она купила сэндвич с ветчиной и яйцом и побрела на берег. Чтобы Райли не ругала ее за то, что она ест на берегу, Алиса доедала сэндвич, сидя наверху лестницы на дюну. Сестра Райли должна быть безупречной.

Сидя там, Алиса могла спокойно наблюдать за тем, что происходит вдалеке. Она видела команду спасателей в красных купальных костюмах. Они слушали сводки погоды и другие новости, имеющие отношение к спасателям. Эти процедуры всегда проходили несколько торжественно, что немного раздражало Алису. Возможно, из-за этого она и не стала спасателем. Из-за этого, а также из-за своей неспособности освоить бешеные рывки баттерфляя.

Она доела жирный сэндвич и наклонилась, чтобы сполоснуть руки и лицо под душем для ног. Нормальный душ подошел бы лучше, но он не работал. Он уже так давно был сломан, что его вполне могли бы починить, однако Алиса этого не узнала бы, потому что даже не пробовала.

Она не спустилась на песчаный пляж, как собиралась, а снова устроилась на верхней ступеньке, подперев подбородок рукой. Может, из-за того, что вернулся Пол, мир как-то изменился, и все выглядело так, словно отодвинулось от нее дальше, чем было.

В центре группы стояла Райли, и Алиса увидела, какая та маленькая. Алиса знала, что сестра у нее невысокая – по меньшей мере на четыре дюйма ниже ее – но обычно она этого не замечала.

Как рассказывала мама, Райли выросла маленькой в семье высоких людей из-за болезни, которую перенесла в младенчестве. Алисе было не вспомнить названия, но она знала, что Райли тогда едва не умерла. Она знала также, что вскоре после этого мама забеременела Алисой. Мать считала, что эта болезнь повинна также в дислексии Райли. Она всегда говорила: «дислексия Райли», словно этот дефект принадлежал Райли, как кофточка или домашнее животное. Алисе казалось, что мать чересчур печется о своих генах. Может, в этом состоял еще один способ сохранять честность в отношениях между ней и Итаном.

Алиса всегда гордилась сестрой, потому что та была жесткой и смелой. Она никогда не проявляла девчоночьих слабостей вроде целлюлита или влюбленности. Райли не смеялась, если не считала шутку смешной. Алиса же смеялась. Райли не боялась воды. Она никогда не зацикливалась на проявлениях несправедливости к себе.

И сейчас Алиса испытывала гордость за сестру, однако, глядя теперь на мир другими глазами, она ощутила, как ею овладевает грусть. Раньше Райли была самым молодым спасателем в истории Файер-Айленда, а теперь стала, вероятно, самой старшей. Мало кто из двадцатичетырехлетних людей мог позволить себе провести все лето на побережье. Алиса видела, как другие спасатели флиртовали и прихорашивались, но Райли в этом не участвовала. Похоже, эти новые спасатели появились здесь совсем по другим причинам, нежели Райли. Подходила ли Райли для этой работы лучше? Или же Алиса, находясь слишком близко, не сумела разобраться?

Она поняла, что чувствует себя под защитой сестры, и это ускорило такой неловкий отход.

Некоторые люди наделены талантами, делающими их незаурядными в детстве. У Райли такие таланты были. Она была бесстрашной и справедливой. Она без особого труда освоила скейтбординг, парусный спорт, быстрый бег, рыбную ловлю. Райли семь лет подряд была питчером в команде-победителе по коркболу[2]2
  Разновидность бейсбола для детей, в который играют пробковыми мячами особой формы.


[Закрыть].

Она была первой из детей, кто стал заниматься серфингом. Ей хорошо удавались также занятия дома вроде карточных фокусов и видеоигр. Она не придавала значения иерархии в отношениях, даже с матерью. Она была тем ребенком, с которым хотел дружить любой другой ребенок, и она никогда не использовала свое влияние во вред другим.

Райли учила друзей создавать миры – древние захоронения, невидимые рифы, долины, горы, сокровища на морском дне, а также то, что скрывалось под дощатыми настилами и что не следовало обсуждать, если только это подчас не превращалось в нечто хорошее.

Райли заставляла их верить в то, что они боги своего мира, но Алиса знала, что настоящий бог – это сама Райли. Просто иногда она уступала им свое место.

Воображение у Райли было настолько сильно развито, что она не пыталась делать различия между реальностью и вымыслом. Чем старше становились дети, тем больше хотелось им контролировать это различие, а вот Райли было все равно.

Алиса помнила тот первый сезон, когда Райли в качестве питчера привела команду по коркболу к победе. Они играли в финальном турнире с командой океанского берега. Шла девятая подача мяча, они были впереди на одно очко. На площадке стоял лучший бьющий океанского берега, воображала по имени Брайан какой-то там. Мистер Петерсон, отец Алекса и в то время тренер Райли, отвел Райли в сторону и велел ей вести парня – просто прокатить мяч четыре раза подряд и перейти к следующему бэттеру – так он сказал. Райли, свирепо взглянув на него, выбила Брайана с поля в три удара, и на этом игра окончилась. Игроки вынесли Райли с поля как победителя. После этого тренером у них стал Итан, который вел команду на протяжении многих победных сезонов, пока несколько лет спустя команду не распустили. Итан никогда не просил Райли кого-то вести.

Алиса помнила, какие призы получила Райли в тот вечер на церемонии награждения. Когда они ложились спать, Райли вошла в Алисину комнату с большим кубком от MVP и вручила его Алисе. «Можешь взять его себе», – сказала тогда она. Потрясенная Алиса поставила его на полку, добавив к другим мелким призам за участие, над которыми он теперь возвышался. Она помнила это чувство зарождающейся трансформации.

Но превращения не произошло. Проходили дни, и гигантский кубок, казалось, насмехается над другими маловыразительными Алисиными призами на ее полке. В начале следующего лета Алиса отнесла его украдкой в комнату Райли и поставила в центре скрипящей под тяжестью полки. Она ничего не сказала об этом Райли и не была уверена, что сестра заметила возвращение кубка. Алиса понимала, что сестра с ее щедростью не стала бы предъявлять права на нечто важное.

Пока все они подрастали, менялись критерии успешности. Если раньше жеманных девчонок не принимали в большую компанию, то летом после восьмого класса настало их время. Мальчики обратили внимание на девочек, у которых выросла грудь и которые пользовались блеском для губ.

По мере дальнейшего взросления стали очень важными успехи в учебе – кто в какой университет собирается поступать, а затем – кто все-таки поступил. После этого их старые друзья стали задумываться и настойчиво говорить о престижной работе и деньгах.

Алисе казалось неправильным, что детские дарования становятся тривиальными – и в особенности увлечения. Ей казалось несправедливым, что вещи, делавшие Райли среди них суперзвездой, больше не ценятся и что сестра отдаляется от того, что становится важным теперь.

Алиса превозносила дарования, которыми обладала ее сестра. Она боготворила Райли, которая была для нее благожелательным и неподкупным идолом, всегда держащим Алису в поле зрения, независимо от того, каких усилий это требовало. Пол, в свою очередь, тоже не выпускал ее из виду. В ответ Алиса вкладывала всю свою энергию и скромные таланты в те же дела, что совершали Райли и Пол, любила то, что любили они, не признавала того, что ненавидели они. Она старалась изо всех сил.

Когда много позже Алиса начала понимать, что ее природные дарования, способность к общению, сопереживанию и наблюдению, осмотрительность, любовь к вязанию лучше подготавливали ее к взрослому миру, она посчитала себя предательницей по отношению к Райли.

И потом был еще Пол. Он обладал не только талантами, полезными в детском возрасте, но и естественными склонностями к взрослой жизни. Он был способным студентом и чутким писателем. Ему было присуще тонкое чувство юмора, дополняющее облик привлекательного энергичного мужчины. У него было много денег и престижное имя, хотя он презирал и то, и другое. Его способностей хватило бы, чтобы из года в год идти победным маршем, но все же возникало ощущение, что он не чувствует себя уютно во всех сферах своей жизни.

Алисе не нравилось это чувство, но она все так же сидела, наблюдая за сестрой и словно продолжая долбить по больному зубу, проверяя, насколько сильно он болит. Тяжело было расстраиваться из-за человека, которого уважаешь. Вдвойне тяжело было оттого, что, как она понимала, сам этот человек не видит своих бед. Алиса не хотела видеть больше того, что видит Райли. Ей не хотелось, чтобы равновесие было нарушено.

У Алисы возникло ощущение, что она, как и эти пустоголовые суматошные спасатели, движется по жизни вперед, а Райли, верная своему стержню, остается тем, чем была.

– Поднимается ветер, и никто не вывел «Хоби», – сообщила Райли с высокого сиденья велосипеда, когда догнала Алису по пути из дома Коэнов, где она присматривала за ребенком.

– Надо плыть, – откликнулась Алиса.

Хоть она и не дотягивала до матросских способностей Райли, ей очень нравилось это занятие. У нее в спальне висели ленточки с того времени, когда Райли позволяла ей управлять лодкой.

– Пойду приведу Пола, – сказала Райли.

– Думаю, он занимается статьей.

Райли с улыбкой посмотрела на сестру.

– Какая разница?

Алиса изо всех сил пыталась столкнуть лодку в воду, когда приехали эти двое – белые рыцари на ржавых велосипедах. Уверенно заступив на вахту, они быстро и ловко справились с парусами и узлами, после чего столкнули лодку в воду.

– Запрыгивай, Алиса, – позвала Райли.

Понтон неистово закачался, когда Алиса приземлилась на сетку. Пол в последний раз толкнул лодку, и они с Райли запрыгнули на борт. Было сильное волнение, и Алиса порадовалась, что она в спасательном жилете. Ну а Райли скорее бы надела на борту юбку для хулы, чем спасательный жилет.

– Ого-го! – закричала Алиса навстречу ветру, когда яхта повернула в открытое море и стала набирать скорость.

В следующий момент яхта уже опрокинулась на одну гондолу. Алиса прижалась к другой гондоле, однако Райли, закрепляя паруса, скакала по сетке, словно сила тяжести на нее не действует. Даже Пол не стал ей мешать, позволив делать то, что у нее получалось лучше.

– Лучшего дня для спинакера и не придумаешь, – радостно сказала Райли.

Только Райли хотелось бы плыть еще быстрее.

Они летели вперед на краю одной гондолы, другая была высоко в воздухе.

– Алиса, рули, – приказала Райли.

– Пол, помоги нам удержаться, ладно?

Ветер налетал порывами, каждый из которых грозил перевернуть яхту. Пол, пытаясь удержать лодку, перевесился через борт, насколько можно было при отсутствии трапеции.

– Ха! – раздался ликующий крик Райли навстречу ветру, когда яхта так сильно накренилась, что гондола рассекла воду бухты.

Ей нравилось плыть под самым сильным ветром. Доведя все до предела, она иногда, как знала Алиса, переворачивалась вместе с лодкой.

– Ладно, уваливайся, Алиса! – закричала ей Райли.

На миг Алиса забыла, как надо уваливаться, и вместо этого пошла прямо навстречу ветру. Парус мгновенно повис, и яхта тяжело завалилась, сбросив Пола с борта.

Алиса пронзительно закричала – отчасти от страха, отчасти от неподдельного восторга. Райли привела парус к ветру и подержала гондолу, чтобы Пол мог забраться в лодку. Она смеялась. В мире Райли скучно было ходить под парусом, если никто не сваливался за борт. И, хотя Райли сама никогда не совершала подобных ошибок, она не ругала за них Алису.

Не то было с Полом.

– Алиса! – завопил он. – Ты знаешь, что такое «уваливаться»?

Она увидела, что, забираясь в лодку, он совсем потерял над собой контроль. Она догадалась, что он хочет ее схватить, и завизжала, вскочив на ноги и покачиваясь на парусине.

– Прости меня!

Она пыталась увернуться от него, но куда ей было деться? Отступив на край брезента, Алиса хотела спастись на гондоле.

– Сейчас поплаваешь, – сказал он ей, стряхивая с себя воду.

Он никогда не плавал в заливе по собственному желанию.

– Пол! – смеясь, пронзительно закричала она.

Он тоже смеялся и обнял ее мокрыми руками.

– Прости, детка.

– Нет!

Она снова завизжала, ругая себя за то, что ведет себя по-девчоночьи. Потом почувствовала, как он сжимает ей бедра – сначала нежно, потом более твердо.

– Пол! Лучше не надо! – От сильного смеха она едва дышала. – По-ол! – закричала она, когда он столкнул ее в воду.

Райли сидела в своем кресле скрестив ноги в десяти футах над песком и смотрела вдаль на воду. Здесь было удобное место, расположение которого по отношению к окружающему миру доставляло ей удовольствие. В тот момент в воде не было пловцов, за которыми следовало бы наблюдать. Так часто бывало во время дежурств, и она ничего не имела против. Ей нравилась эта свобода, когда она блуждала взглядом по поверхности моря, ни на что не натыкаясь вплоть, должно быть, до самых Азорских островов. Рано утром в воде бывало, как правило, несколько пловцов – ветеранов океанских заплывов. Они обычно заплывали далеко, но не доставляли Райли, как спасателю, никаких хлопот. Иногда появлялись серферы, но она не следила за ними так, как за обычными прыгунами по волнам. Она знала этих серферов, а они знали ее. Она иногда занималась с ними серфингом и понимала, что они уважают ее способности и отвагу. Они скорей бы утонули, чем позволили ей себя спасти.

Ей казалось, эта привычка появилась у нее давно. Когда она вглядывалась в воду, то какая-то ее часть всегда высматривала дельфинов. За свою жизнь она видела их с этого берега раз десять, и каждый раз это приводило ее в невыразимый восторг, но в то же время вызывало у нее некое чувство, едва ли проявляющееся в других обстоятельствах. Чувство неполноты, желание большего и нового, чем то, что у нее уже есть.

Если верить ее отцу, первое слово, произнесенное ею в младенчестве, было «прыгать», а второе – «брызгать». Она быстро соединила эти слова воедино, чтобы описать дельфинов из аквариума на Кони-Айленде. Единственное, чего ей хотелось, это поехать смотреть дельфинов, и еще, чтобы о дельфиньей паре Марни и Турке стали говорить как о членах их семьи. Райли любила смотреть, как они прыгают и брызгаются. Она помнила, как, разыгрывая из себя дельфина, бросала в унитаз монетки. Отчасти она это помнила, а иногда ей об этом рассказывали. В течение многих лет, если только не проводили время на пляже, они по воскресеньям ездили в аквариум. Аквариум был под открытым небом и нравился Райли еще и по этой причине. «С тобой было столько хлопот!» – так мать комментировала ее постоянные требования.

Книги у нее были про дельфинов, на стенах ее комнаты висели картинки с дельфинами, на постельном белье тоже были изображены дельфины. Единственное, что она любила смотреть по телевизору, – это документальный фильм про дельфинов, который разыскал для нее отец. Бутылконосы, вертящиеся дельфины, атлантические пятнистые быстро плыли по морю, прыгая и разбрызгивая воду.

Несколько лет подряд Райли умоляла родителей отпустить ее одну в метро. В первый же день, когда ей это разрешили (ей было одиннадцать), она проехала всю линию до конца и вышла на остановке «Кони-Айленд». Потом отправилась в аквариум посмотреть на Марни и Турка. Дельфины больше не показывали трюков, так что Райли просто наблюдала, как они плавают. Потом она обошла все вокруг, восхищаясь и акулами, и скатами, и китами, и нарвалами. Ей также понравились покрытые мехом животные, такие как выдры, тюлени и моржи, однако они не поразили ее воображение. Как и она, они были связаны с землей.

Посмотрев все, что ей нравилось, Райли в упоении от свободы отправилась на знаменитый пляж, их место отдыха с давних пор. Вдоль берега шел унылый деревянный настил. За ним раскинулся пустынный заброшенный парк, потом шли запутанные предместья, но все же это был один из самых широких и красивых естественных пляжей в мире.

Пристально всматриваясь в океан, она, к своему удивлению и восторгу, увидела их как раз за линией прибоя, словно это был дар самой природы. Целый косяк дельфинов, которые прыгали так высоко вверх, что заметно было, как с их спин стекает сверкающая на солнце вода. Они носились взад-вперед с такой скоростью и живостью, что хотелось рыдать от восторга. И тут Райли подумала о том, знают ли они о своих соплеменниках по ту сторону бухты, томящихся в неволе в своих бассейнах. Она спрашивала себя о том, слышат ли они друг друга, быть может, ночью, когда весь мир спит и океан спокоен. Что бы сказал свободный дельфин плененному? Как одно существо может понять проблемы другого?

После этого каждый раз при мысли об этих дельфинах, ее старых друзьях, запертых в аквариуме и плавающих в тесных бассейнах, ей становилось грустно. Она с горечью узнала, что без приманок дельфины никогда не прыгают и не плещутся.

После этого она хотела видеть их только в дикой природе.