
Текст книги "Третье лето Союза «Волшебные штаны»"
Автор книги: Энн Брешерс
Жанры:
Детская проза
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 10 страниц)
Они довольно долго плутали по улицам, как вдруг Кармен закричала от радости: она увидела зеленый «Меркьюри» с нужным им номером. Вин тоже закричал, и они подбежали к двери нового административного здания, Кармен позвонила, ей открыла женщина, возле которой стоял Дэвид. Дальше все было сумбурно, но через пять минут они мчались в Бесенду, штат Мэриленд.
– Я оставил свою машину, – сказал вдруг Дэвид.
– Не волнуйся, ее кто-нибудь заберет, – успокоила его Кармен. – Да, кстати. Это Дэвид Брекман, а это Вин…
Господи, она даже не знала его фамилии! Кармен рассказала Вину о почках Валии, о шлеме Катрины, о беременности своей матери, но не спросила почти ничего!
– Э-э-э… как твоя фамилия?
– Сойер.
– Вин Сойер, – пробормотала она.
– Спасибо за помощь, Вин, – поблагодарил Дэвид. Он пытался дозвониться в больницу по телефону Кармен: батарейка его мобильного села.
– А как твоя фамилия? – поинтересовался Вин, возвращаясь в их с Кармен мирок.
– Ловелл.
– Как поживаете, Кармен Ловелл?
Кармен ласково ему улыбнулась:
– Спроси чуть позже, окей?
От Балтимора они неслись со скоростью 95 миль в час, и их, естественно, остановил полицейский. Кармен похолодела:
– Только не это. – Не задумываясь, она открыла дверцу и выбежала из машины.
– Кармен, нет! – хором воскликнули Вин и Дэвид. – Иди обратно!
Полицейский что-то сердито выкрикивал. Кармен подошла и уперла руки в боки.
– Моя мама сейчас родит! Мы везем ее мужа, а вы нас задерживаете!
Когда Кармен вернулась в машину, у Вина и Дэвида был довольно жалкий и напуганный вид. Можно было подумать, что им предстояло заплатить кучу денег и отправиться в тюрьму.
– Он извинился, – небрежно бросила Кармен. – Поехали.
– Что? – Вин и Дэвид с изумлением уставились на нее.
– Вин, езжай! Он предложил дать нам сопровождение, но я отказалась, – продолжила Кармен, едва они набрали скорость. – Отказалась, но попросила позвонить полицейским на дороге, чтобы они нас не трогали.
Вин расплылся в улыбке, и Кармен уже не задумывалась, хорошая она или нет. Она больше не хотела в это играть.
Дэвид покачал головой:
– Вин, эта девочка – просто ураган какой-то.
Вин искоса посмотрел на Кармен:
– Я тоже так думаю.
– Думаю, нам нужна помощь. – Лорен и Минерва, вторая акушерка, отвели Тибби в сторону. – Я не могу к ней пробиться, – добавила Лорен. Как будто Тибби сама этого не видела.
« Разве вы не профессионалы? – хотелось закричать Тибби. – Почему вы не знаете, что делать? Мне вообще семнадцать лет! Меня могло бы здесь и не быть!»
Минерва, пышная филиппинка, откашлялась и посмотрела Тибби в глаза:
– Тут медицина бессильна, дело в психическом настрое. Понимаешь, о чем я?
– Кристина боится, потому что ее мужа нет рядом? – нетерпеливо спросила Тибби. Она очень устала.
– Да, – ответила Лорен. – И она не хочет рожать! Ей надо расслабиться и почувствовать себя в безопасности.
Тибби повернулась и пошла обратно к Кристине, чувствуя себя солдатом, идущим на сечу. Она надела больничный халат поверх Волшебных Штанов, молясь, чтобы они принесли Кристине удачу, пусть и косвенно!
Кристина сопротивлялась так же яростно, как обычно сопротивлялась ее дочь. Как и Кармен, она была истинным воином и сражалась до полного самоуничтожения.
Тибби присела на кровать и взяла Кристину за плечи. Она крепко закрыла глаза и дала себе обет «Если ты перешагнешь через себя, я тоже это сделаю. Обещаю». Тибби станет воином. По крайней мере, попытается стать им. Она поправила Кристине подушки и сжала ее лицо в своих ладонях.
– Тина, я знаю, как тебе тяжело. Ты не можешь расслабиться, и я тебя понимаю. Понимаю, как это трудно – ну, когда не тужишься, а ребенок хочет появиться на свет. Конечно, у меня нет ребенка, но… – Тибби явно занесло куда-то не в ту степь.
К своему удивлению, Тибби увидела во взгляде Кристины усмешку, которая, впрочем, тут же исчезла. Если бы Кристина и могла посмеяться над Тибби, то, наверное, именно сейчас.
– Дэвид и Кармен скоро приедут! И они так хотят увидеть ребеночка. И ребеночек хочет появиться на свет. – Тибби решила, что будет болтать без умолку, потому что Кристина начала прислушиваться, хоть и дрожала с головы до ног.
Лорен и Минерва надели латексные перчатки и приняли выжидающую позу. Кристина дала им перевернуть себя и согнула ноги в коленях. Она была готова.
– Ну же, давай! Ты можешь, я знаю! – призывала Тибби. – Ты ведь мама Кармен, так? Значит, у тебя все получится!
– Вели ей тужиться, – прошептала Лорен. – Иначе у нас будут большие неприятности.
– Тина, тужься! – У Тибби от напряжения глаза вылезали из орбит. – Давай же! Дай малышу выйти!
Кристина крепко обняла Тибби за шею, словно та была ее последней надеждой и единственным спасением. Это придало Тибби мужества.
– Подумай, как мы все тебя любим! Подумай, как Дэвид обрадуется малышу! Только представь лицо Кармен, когда она его увидит! – Тибби была на грани истерики, но Кристина начала тужиться, и Лорен с Минервой облегченно вздохнули.
– Тибби, я тужусь! – всхлипнула Кристина.
– Я вижу! Да ты просто молодец! Ты суперзвезда! – Тибби уже плохо соображала. Ей казалось, что все происходит где-то в другом мире.
– Тибби! – заплакала Кристина, приходя в себя.
А Тибби продолжала орать какие-то чудовищные глупости, не слыша себя.
Кристина тужилась при каждой схватке, а Минерва и Лорен подбадривали ее радостными возгласами. Но сейчас, в этом мире, их было только двое: Кристина и Тибби, самая странная пара, которую только можно было себе представить.
Кристина неотрывно смотрела Тибби в глаза, и та не моргала, боясь прервать невидимую связь, образовавшуюся между ними.
– Уже показалась головка! Я ее вижу! – закричала Лорен.
– Боже мой! Ты слышала? – завопила Тибби. – Уже видна головка!
Кристина улыбнулась неземной улыбкой.
– Малыш уже почти родился! Почти родился! – Тибби словно тронулась умом, но продолжала при этом крепко сжимать Кристинины плечи. – Ты это сделала, понимаешь?
– Я это сделала! – повторила Кристина. Она вернулась к жизни.
– Он с волосиками! – объявила Лорен.
– Тина, у твоего малыша волосы! – Тибби кричала как ненормальная. – Ты слышишь?
Кристина счастливо улыбнулась.
– Кармен, – слабым голосом проговорила она, – тоже родилась с волосами.
– Ну, видишь, как все здорово! Обожаю волосы! Волосы – это супер! – Тибби откинула с шеи Кристины длинные, тяжелые пряди.
– Ну-ка, еще толчок, и покажется вся головка! – умоляла Лорен.
– Тина, тужься сильнее! Ну, тужься! Ты что, не хочешь встретить своего малыша?
Кристина подчинилась. Побагровев от натуги, она страшно закричала.
– А вот… и… малыш! – сказала Лорен.
Еще один гигантский толчок, и ребенок появился на свет.
Тибби боялась поднять взгляд, потому что повсюду были лужи крови. Но Лорен подняла крошечное красное тельце на вытянутых руках.
У Тибби перехватило дыхание. Малыш пошевелил ручками и заревел. Это был совсем небольшой, но настоящий человечек с ручками, которыми он мог шевелить, и довольно громким голосом, чтобы реветь.
Лорен осторожно опустила младенца Кристине на грудь. Та прижала к себе своего малыша и заплакала. Тибби в изумлении смотрела на это чудо и тоже тихо плакала.
Акушерки сделали все, что надо: перерезали пуповину, взвесили малыша и отдали его обратно матери.
Кристина обнимала ребенка, и Тибби знала, что все закончилось. В Кристинином мире по-прежнему было только двое людей, но теперь этим вторым была не Тибби. Что ж, таков закон жизни, печальный и радостный одновременно.
Тибби хотела тихонько уйти, чтобы не мешать их счастью, но, перед тем как удалиться, она поцеловала Кристину в затылок и шепнула:
– Ты всех сделала! – Это, конечно, не было похоже на поздравление с холмарковской открытки, но точно выражало ее чувства.
В дверях Тибби столкнулась с Лорен. Та расплылась в улыбке:
– Тибби, у тебя не совсем традиционная, но весьма эффективная психотерапия при родах. Может, пойдешь к нам работать? – Лорен рассмеялась, но было видно, что она только что плакала.
– Никогда, – решительно сказала Тибби и вдруг поняла, что ей просто необходимо кое о чем спросить. От этого во многом зависело ее будущее. – Послушай, Лорен?
– Да?
– Неужели ты к этому еще не привыкла? В смысле – ты же принимала роды сотни раз.
Лорен заправила за уши растрепавшиеся волосы: ее лиловая подводка растеклась, а лицо блестело от пота.
– Да. – Она посмотрела на свои руки. – Хотя нет. Это чудо, и каждый раз оно происходит по-разному.
* * *
Кармен, Дэвид и Вин неслись в акушерское отделение с такой скоростью, словно сами должны были вот-вот родить.
И тут они увидели Тибби, которая с потерянным видом бродила по коридору, шаркая больничными бахилами.
– У вас родился малыш! – закричала она и расплакалась.
– Правда?
– Боже мой!!!
Дэвид открывал все двери подряд, пытаясь найти палату Кристины. Тибби потянула его за рукав в нужном направлении.
Когда Дэвид вошел, он увидел кровать, а на кровати женщину в бледно-розовой рубашке, прижимавшую к груди туго спеленатый сверток.
Криков радости и изумления было так много, что Кармен уже не понимала, кто кричит – она или другие. Дэвид первым подбежал к постели, Кармен бросилась следом и обняла маму, малыша и даже отчима. Кристина смеялась и всхлипывала.
– У нас маленький! – Дэвид отстранился и внимательно осмотрел жену. – Да?
Кристина была похожа на мадонну, излучавшую спокойствие и мудрость. С ласковой улыбкой она взглянула на его измученное лицо:
– Верно, этот точно наш.
По щекам Дэвида струились слезы; он должен был удостовериться, что с Кристиной все в порядке, и лишь потом мог разрешить себе радоваться.
– Кристина, прости, я и не знаю, почему… Кристина прижала ладонь к его губам:
– Молчи. Со мной была Тибби. У нас прекрасный, здоровый малыш. – Она посмотрела на Кармен. – А вот и ты, детка. Теперь у меня есть все, о чем я мечтала.
Кармен и Дэвид пытались заглянуть в крохотный сверток.
– Вы не хотите узнать, кто у нас? – улыбнулась Кристина.
Кармен так переволновалась, что даже забыла о том, что тревожило ее все лето.
– Это мальчик!
– Ничего себе! – закричала Кармен, на этот раз благоразумно отвернувшись от мамы. – У нас мальчик!
Дэвид опять заплакал.
Кармен оглянулась, желая поделиться своим счастьем с Вином и Тибби, но оба уже ушли.
Кармен решила пойти за ними. У двери она обернулась. Мама была спокойна и счастлива, и Кармен переполняли те же чувства. Ей казалось, что лицо мамы – это ее лицо, что их сердца бьются в унисон, что их души – единое целое.
И Кармен вспомнила, что любить – это чувствовать чужую радость как свою собственную.
Хорошая и Необыкновенная Кармен,
Сегодня день чудес. Надень-ка Штаны и отправляйся еще за одним чудом.
Люблю, Тибби
Кармен увидела у порога палаты свернутые Штаны вместе с запиской и сразу побежала в туалет, чтобы их надеть. Потом она побежала вверх по эскалатору в отделение педиатрии. Вин стоял у автомата с чипсами и шарил по карманам в поисках мелочи: в последний раз они ели много часов назад.
Ей безумно хотелось обнять Вина, и она не стала раздумывать.
– Спасибо! – воскликнула она. – Спасибо за все!
– Прости, что мы не приехали вовремя, – прошептал он, уткнувшись в ее волосы.
– Все хорошо. Теперь все хорошо.
– Прости, что ушел. Просто хотел оставить тебя с семьей и все такое, – объяснил он.
– Знаю, но мне нужно было тебя увидеть. – Она немного отодвинулась, словно для того, чтобы получше его разглядеть.
Но Вин снова привлек ее к себе.
– Мне тоже нужно было тебя увидеть, – сказал он ей на ухо.
Вин еще крепче прижал к себе Кармен, и она расслабилась, перетекая в него. Их сердца бились совсем рядом.
– Давно хотела тебе кое в чем признаться, – сказала Кармен, глядя в пространство, поверх его плеча.
Он с неохотой отпустил ее.
– Дело в том, что нам надо кое-что прояснить. Ты, наверное, думаешь, что я хорошая, но это не так. Вообще-то я мерзкая эгоистка, – на одном дыхании проговорила она.
Он медленно кивнул.
– Ты слишком хороший для меня, – заключила Кармен.
– Ты ошибаешься.
– Нет, Вин, серьезно. Ты очень хороший, а я только притворяюсь.
Вин поднял брови:
– Что за чушь! Дело в том, что ты обо мне слишком хорошо думаешь.
– Правда?
– Да.
– Я сидела с Валией за восемь долларов пятьдесят центов в час. – Кармен решила выложить все.
– А заслуживала сотню.
Она рассмеялась:
– Я ее потом действительно полюбила. Бесплатно.
Вин долго изучал девушку и наконец решительно произнес:
– А я был жирным.
Кармен изумилась:
– Что, прости?
– Я был жирным. В детстве. Раз уж мы говорим друг другу всю правду, думаю, тебе стоит знать.
Кармен осмотрела его с головы до ног, словно каким-то чудом не заметила сто лишних фунтов.
– Когда мне было тринадцать, родители отправили меня в лагерь для жирных. А на следующее лето я сильно вырос и стал серьезно заниматься плаваньем. Но жир до сих пор часть меня.
Кармен с удивлением подумала, что толстый подросток никак не мешает сегодняшнему образу Вина.
Вин откашлялся:
– Итак, выходит, что это я притворяюсь, а ты слишком хороша для меня.
– Это невозможно, – с ужасом прошептала Кармен.
Он подошел ближе и внимательно посмотрел ей в глаза, затем протянул руку и интимным, волнующим жестом прикоснулся к пряжке на поясе Волшебных Штанов. – Если ты слишком хороша для меня, а я для тебя, то что же нам делать?
– Думаю, мы оба правы.
Вин улыбнулся:
– Можно? – Он хотел снова ее обнять.
– Можно.
И вот перед автоматом со жвачкой, под слепящим светом больничных ламп Вин прикоснулся губами к ее губам. Сначала он поцеловал ее нежно и осторожно, а затем страстно.
Вин уткнулся лицом ей в шею, затем откинул волосы и поцеловал в ложбинку у верхнего позвонка. Кармен вздрогнула, так это было приятно.
– Давно мечтал об этом, – прошептал он ей на ухо.
– М-м-м, – промычала она и снова нашла его губы. Ни о чем ни думая, она целовала Вина; возможно, в первый раз в жизни целовала, не задумываясь о том, что это значит и к чему приведет.
Из палаты выехала старушка в инвалидной коляске и в самый волнующий момент проскрипела:
– Эй, голубки, займитесь-ка вы этим где-нибудь в другом месте!
Кармен и Вин рассмеялись и побежали к лифтам, держась за руки.
Они спустились вниз и направились к выходу.
Кармен шла, крепко сжимая его руку, и вдруг ей представилось, что Хорошая Кармен идет впереди, словно мерцающее видение.
Но день был волшебным, и Кармен решила этим воспользоваться. Она шагнула вперед и слилась с Хорошей Кармен: пусть борется с Плохой, если захочет.
Двери больницы открылись, и Кармен ступила в мир обновленной.
* * *
Тибби обещала Кристине измениться и теперь намеревалась это сделать.
В сумерках она вышла из дома и отправилась на Коннектикут-авеню. Мимо неслись машины, шли люди. Да, мир не менялся, но сама Тибби изменилась.
В больнице она вымыла лицо и руки и постирала потную майку, затем сняла Штаны и осталась в больничных бумажных брюках. Ей было наплевать на это.
Она отправилась искать Брайана, потому что без него она не могла измениться полностью. Тибби знала, что он дома. У нее дома. Она встретила Брайана за квартал до своей улицы и не удивилась – бывают дни, когда возможно всё.
Они не обнялись, не кинулись друг к другу, но просто пошли в одну сторону. Тибби осторожно взяла его за руку.
– Есть идея, – сказала она.
– Хорошо, – ответил он, не раздумывая. Он был согласен на все.
Они прошли несколько кварталов, поднялись по холму и очутились у роквудского бассейна. Они перепрыгнули через ручей, взобрались по высоким ступенькам и, когда уже совсем стемнело, подошли к ограде.
– Здесь можно перелезть. – Она указала на разрыв в проволоке.
Брайан одобрительно кивнул. Тибби полезла первой, он последовал за ней. Добравшись до самого верха, они спрыгнули.
– Готов? – спросила она.
– Наверное, да, – отозвался он, хотя не знал, что они собираются делать.
Тибби медленно расстегивала рубашку, а он смотрел, широко раскрыв от изумления глаза. К счастью, на ней был красивый лифчик, а ее кожа сияла в сумерках. Потом она сняла ярко-зеленые штаны. Трусики оказались розовыми и тоже вполне пристойными. Это было что-то новое. Она аккуратно свернула свои вещи.
Брайан отвел взгляд, в котором читались забота, восторг, надежда. И тоска. Брайан ждал разрешения смотреть на нее, не стесняясь, и Тибби мысленно разрешила.
– Твоя очередь, – сказала она.
Брайан в считанные минуты скинул джинсы и рубашку и бросил их на землю, оставшись в спортивных трусах, которые они вместе купили в Old Navy (три пары за девять долларов). Правда, Тибби и подумать не могла, что увидит их снова, тем более при таких обстоятельствах. Тибби вздохнула. Она много раз представляла себе Брайана вот в таком виде, без одежды, но оказалось, что он гораздо лучше.
Они снова взялись за руки и уже без стеснения рассматривали друг друга. К чему было прятаться? Тибби больше не хотела ничего скрывать.
Они подошли к краю бассейна – туда, где была наибольшая глубина.
Они стояли совсем близко друг к другу, цепляясь палиями ног за бортик. Потом они посмотрели друг другу в глаза, зная, что это будет забавно.
Раз. Два. Три.
Они прыгнули.
Бриджит чувствовала себя лучше: болезнь потихоньку отпускала.
Известие о том, что у Кармен родился брат, стало бальзамом для ее истерзанной души. Бриджит истратила недельную зарплату и послала Кристине море цветов и облако воздушных шаров. Все было неплохо, только сердце болело. Сердце тосковало по Эрику, а он исчез еще в субботу, ничего не сказав.
В номере его не было, уже три дня он не приходил на ужин. В конце концов Бриджит плюнула на гордость и отправилась к Джо.
– Мой напарник куда-то пропал, – нарочито небрежно сказала она.
– Ага, так теперь он тебе нравится, да? – лукаво спросил Джо.
Би захотелось его стукнуть.
– Так ты не знаешь, где он? – Она не смогла произнести имя Эрика.
– Понятия не имею. – Джо пожал плечами.
Би поковыряла большим пальцем босой ноги дощатый пол.
– А когда он вернется?
– Надеюсь, в понедельник – ведь начинается чемпионат.
В эту минуту Бриджит ненавидела Джо, великого футболиста команды Сан-Хосе. Ему никогда ни до кого не было дела.
– Он тебе что-нибудь говорил?
– Говорил, что должен уехать на пару дней. Больше ничего.
Разозленная Бриджит резко повернулась и зашагала прочь. И вскрикнула от боли, когда в большой палец ей вонзилась щепка от соснового пола. Почему она не надела эти чертовы кеды? О чем она вообще думает? И где Эрик? Почему он уехал от нее? Что произошло между ними?
Вечером Бриджит решила устроить пробежку, но у нее не было сил. Есть тоже не хотелось. Она позвонила Лене, Кармен и Тибби, оставила им сообщения, сильно опечалившись оттого, что подруг не было дома. Куда они все подевались? Бриджит чувствовала себя невыносимо одинокой.
Она подумала, не позвонить ли Грете, но не знала, как объяснить бабушке свои чувства. Ведь Эрик не был ее парнем. В общем, он не был ей никем. Почему же тогда она умирала без него?
Она сидела на пирсе и наблюдала за сгущающимися тучами. Ей хотелось, чтобы пошел дождь и чтобы вода смыла боль и сомнения, но природу бесполезно о чем-либо просить.
Ей не сиделось на месте: она встала, пошла на футбольное поле и недолго погоняла мяч. Где-то вдали сверкнула молния, но дождь все еще не собрался.
Видит Бог, Бриджит очень старалась, чтобы это лето не было похоже на то, первое. Но кажется, у нее ничего не получилось. Как и тогда, сейчас ей страстно хотелось большего. Хотелось, но она должна была довольствоваться немногим. Эрик, сам того не желая, вселял в Бриджит надежду на любовь, и она чувствовала убогость собственных чувств. Эрик обрекал Би на саморазрушение тем, что дразнил ее собой и при этом не подпускал близко.
Почему он с ней так поступал? Почему она не сопротивлялась и снова попалась на крючок, хотя уже получила горький урок?
Бриджит жалела, что Эрик пришел к ней во вре-мя болезни, что он заботился о ней и прижимал к себе всю ночь. Полученная близость была как наркотик, и теперь у Би началась ломка. Лучше вообще не знать, что такое возможно, чем знать и не получать.
А может, она настоящая неудачница? Может, надо полностью измениться, отказаться от себя? Но во имя чего? Принести себя в жертву тому, кто этого заслуживает, – благородный поступок. Но жертва, которая никому не нужна, бессмысленна и печальна.
Бриджит всегда считала себя независимой и сильной, но теперь, вкусив любви, она мечтала о еще большем.
Нарисовать свою семью оказалось нелегким делом, но самый трудный портрет Лена оставила напоследок.
Она тянула время: сходила с Эффи на маникюр, а потом за продуктами, помогала готовить Кристине, а вечером валялась с Кармен на полу, болтая о живописи, Вине, университете и поглядывая на мирно спящего малыша.
Но дальше откладывать было некуда: завтра последний день, когда можно отослать портфолио.
Итак, в доме тишина и на редкость хорошее освещение. Лена надела Волшебные Штаны и села перед зеркалом.
Одно дело – заглянуть в душу другому человеку, другое – в свою собственную. Если чувства мешают увидеть истинное лицо того, кого любишь, то как увидеть себя?
Лена с удивлением обнаружила, что отражение в зеркале ей не совсем знакомо. Да, она смотрела на себя тысячу раз, но не помнила свое лицо так же хорошо, как мамино или папино.
У Лены были странные отношения с собственной внешностью. Она и радовалась, и не радовалась своей красоте. Лев Толстой писал в «Анне Карениной», что все счастливые семьи похожи. Лене казалось, что все красивые лица одинаковы: правильные черты, строгая симметрия. Лишь уродство и грусть придают индивидуальность. Лена не была уродлива, но грусти ей было не занимать.
Вздохнув, она начала рисовать контур своей щеки и вдруг поняла, что похожа на человека, который чего-то ждет. Ждет терпеливо, спокойно, упорно. Чего же? Или кого же?
Огромный слон насмешливо фыркнул из дальнего угла комнаты. Костаса, конечно, кого же еще?
Лена ждала, что Костас вернется. Она цеплялась за несбыточную мечту и терпеливо ждала. Она умела хорошо ждать, хоть это и не самое лучшее из человеческих качеств.
«Освободи меня», – умоляла она своего слона.
Нужно было отпустить Костаса и продолжать жить. Может, еще раз влюбиться? У Лены был для этого кандидат.
Казалось, легко избавиться от мук, страданий и тоски по Костасу, но, прогнав боль, она неизбежно должна была прогнать и любовь, избавиться от ощущения, что нужна кому-то, от воспоминаний об их объятиях, забыть, как Костас произносил ее имя, как он семнадцать раз написал в одном из писем «я тебя люблю» – по одному на каждый год ее жизни. Лена перечитывала его письма, перечитывала часто, но не из мазохизма, а для того, чтобы подпитаться остатками волшебства, связанного с ее любовью и болью.
Лена ждала, что Костас придет и поможет ей. Она словно ютилась по углам чужих жизней – Костаса, папиной, довольствуясь тем пространством, которое они ей отводили. Нет, она больше не могла ждать Костаса – именно это говорило отражение в зеркале. Лишь один человек на свете мог помочь Лене, и этот человек смотрел прямо на нее.
Би, позвони, а? Вот Штаны, носи их с умом, и пусть они придадут тебе сил. Я волнуюсь за тебя, Би. Я здесь, но могу примчаться в мгновение ока. Позвони.
Люблю, Лена.
* * *
Бриджит увидела Эрика лишь в понедельник утром. Ей показалось, что она ждала его так долго, что за это время во Вселенной могли родиться несколько новых галактик.
Они избегали смотреть друг на друга, во всяком случае, Бриджит старалась, чтобы он не замечал ее взглядов. Он струсил, не так ли? Она терпеть не могла трусов. Терпеть не могла трусить сама. Как мог Эрик за такое короткое время превратиться из ее героя в презираемую личность?
Чемпионат начинался в понедельник и должен был продлиться неделю, так что их с Эриком освободили от дежурства на озере. Теперь все думали лишь о футболе, и Эрику с Бриджит не было необходимости видеться.
Ко вторнику команда Бриджит выиграла уже две игры. Обычно она не загоняла своих игроков до смерти, но теперь была строга и безжалостна. Команда Эрика тоже выиграла две игры, и Бриджит не могла не признать, что Эрик лучший тренер. Он был спокойным, обладал превосходной интуицией и богатым опытом. Бриджит считали одаренной, но непредсказуемой и слишком юной. Раз уж команду Эрика признали сильнейшей, значит, надо было ее обыграть. Наверное, это был не лучший способ отыграться, но Би предпочитала выплеснуть опасную энергию на футбольном поле, а не как-то иначе.
Итак, ее команда и команда Эрика должны были встретиться в финальной игре в пятницу. Каждую секунду Би продумывала стратегию. У нее было несколько блестящих игроков: Карл Ландгрен, Эйден Кросс, Рассел Чен. Она точно знала, как их использовать, а вот что делать с ребятами вроде Нотона, стоило подумать. Бриджит наблюдала за командой Эрика и каждый вечер собирала своих игроков, устраивала им утренние пробежки и тренировки до потери пульса. Три или четыре раза за все это время Эрик приветственно махал ей рукой и пытался поймать ее взгляд, но Бриджит опускала голову, не желая больше ни на что надеяться.
В четверг вечером она нашла в своей почтовой ячейке Волшебные Штаны и записку от Лены. Дела налаживались.
В пятницу утром Би вскочила в пять: у нее не было времени разлеживаться. Она надела голубую, цвета ее команды, толстовку, причесалась и распустила волосы. Немного подумав, накрасила ресницы, подвела веки голубыми тенями: цвет подходил к ее глазам, настроению, Штанам и толстовке, духу ко-манды и всему остальному.
Бриджит вышла на улицу, чтобы почитать свои записи и решить, что делать с Нотоном. Почему бы не дать ему шанс? Повинуясь импульсу, Би пошла в номер и разбудила его.
– Одевайся и приходи на южное поле! – велела Би.
Нотон посмотрел с сомнением: вдруг ее ранний приход не имеет отношения к футболу?
– Ноти. Ничего такого. Мне надо понять, что с тобой делать.
Он и сам знал, что играет плохо, а если не знал, то должен был узнать.
На поле Бриджит отослала Нотона к воротам, Эрик был прав: Нотон совершенно не годился на роль вратаря, но с другой стороны…
– Готов? – прокричала она, отойдя метров на десять, и сильным ударом послала в ворота мяч, который Нотон благополучно пропустил. Он не знал, куда девать свои огромные руки и ноги, хотя при первом же знакомстве гордо сообщил, что занимался футболом с первого класса.
– Попробуем еще. – Он кинул ей мяч обратно, и Би осторожно остановила его ногой. Она сделала еще несколько прямых ударов и поняла, что Нотону неинтересно спокойно стоять и ждать. Он хотел двигаться.
Чтобы проверить свои предположения, она отошла подальше, разбежалась и с силой ударила по мячу. Нотон прыгнул в направлении мяча и поймал его.
– Ух ты! – изумилась Би. – Здорово. – Она была в полном восторге, но решила не торопить события.
Би послала ему еще несколько крученых, сложных мячей – он поймал все. По-видимому, Нотону нельзя было давать время на раздумье. Его руки, словно магнит, притягивали мяч, но лишь тогда, когда это был трудный мяч.
Бриджит вошла в раж и била не переставая, но забила лишь последний мяч. Она подошла к Нотону и пожала ему руку:
– Ноти, в тебе что-то есть. Не знаю, правда, что, но есть.
– Ты просто красавица! – Тибби с восхищением разглядывала Кристину, сидя напротив нее за кухонным столом. Кристина кивнула и с гордостью взглянула на малыша, мирно посапывающего у ее груди.
– Красавица или нет, не знаю, но очень счастливая. – Кристина поудобнее устроила сына. – Тибби, послушай. – Кристина мельком взглянула на закрытую дверь. – Я хотела, чтобы мы остались вдвоем… – Она запнулась, посмотрев на младенца: – Вернее, втроем на пару минут, потому что у меня к тебе очень важная просьба. Но тебе не обязательно сразу соглашаться. Подумай.
– Ага. – Тибби слегка заволновалась, – Что, опять принимать у тебя роды?
Кристина засмеялась так громко, что малыш захныкал.
– Нет, не беспокойся.
Тибби улыбнулась.
– Только не думай, что ты не была мне нужна, – серьезно сказала Кристина. – Была, больше всех на свете. – В ее глазах заблестели слезы. – В общем… Согласишься ли ты стать крестной малыша?
Тибби широко раскрыла глаза.
– Знаю, ты, наверное, думаешь, что я хочу взвалить на тебя какие-то нудные обязанности, но это не так. Просто ты сыграла огромную роль в жизни моего сына, и мне бы хотелось, чтобы так было и дальше.
– Я согласна, – не раздумывая ответила Тибби.
– Правда?
– Конечно.
– Ну вот, замечательно.
– Мне, наверное, надо будет водить его в церковь? – встревожилась Тибби.
Кристина покачала головой:
– Нет-нет. Научи его разбираться в машинах и видеокамерах, ходи с ним на фильмы, на которые я его не буду пускать.
Тибби кивнула в радостном предвкушении:
– Интересно, что скажут родители, когда узнают, что я несовершеннолетняя мать-одиночка?
Кристина снова рассмеялась, но на этот раз предусмотрительно отвернулась от младенца.
В дверях появилась Кармен, одетая в ярко-оранжевое платье; ее смуглая кожа блестела.
– Ну, до чего вы договорились? – спросила Кармен.
Кристина улыбнулась:
– Она согласилась.
– Поздравляю всех троих.
– Спасибо. А вы куда направляетесь, госпожа Красотка? – поинтересовалась Тибби.
– У нее свидание с Вином, – гордо объявила Кристина. – Ты его уже видела?
Тибби помотала головой:
– Жду не дождусь. Какой он?
Кармен погладила розовый кулачок брата.
– Ну, он, конечно, не Райан Хеннеси…
Финальная игра оказалась напряженной и долгой: к середине второго тайма ребята совсем выдохлись.
Бриджит молнией носилась по полю, раздавая указания: лучших игроков она поставила на защиту, а в нападение – самых слабых (даже Нотон успел покрасоваться в качестве центрального форварда). На воротах был Майки Розен – спокойный, уверенный парень, как раз то, что нужно. Бриджит хотела, чтобы игра закончилась вничью – 0:0. Ребята рвались к победе, но Би сдерживала их, как могла.
– На защиту, – шипела она запасным, когда те с тоской смотрели на пустую середину поля. – На защиту! – кричала она что есть мочи. – Давайте, без выкрутасов.
Эрик стоял напротив нее и не мог понять, зачем она это делает. Би знала, что Эрик попытается по ходу игры изменить тактику, что, как она и предполагала, отрицательно повлияло на игру его команды. Прозвучал финальный свисток, и Би с облегчением вздохнула: 0:0. Теперь оставалось лишь забить пенальти.
Весь лагерь собрался на трибунах, болельщики бесновались: ни одного гола за всю игру! Ни единого намека на гол!
Команда окружила Бриджит, и одиннадцать пар глаз впились в тренера. Би добилась того, чего хотела: она чувствовала каждого игрока, как себя. Она не собиралась произносить речь, а просто сказала:
– В дополнительное время! Сможете?
Радостно завопив, они бросились обратно на поле. Болельщики надрывались, и Би знала, что сумела показать своим ребятам, КАК она ими гордится.