Текст книги "Джед и кафе (СИ)"

Автор книги: Энхарт Никель

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 20 страниц)

А затем случилось, по-настоящему, непоправимое. Я узнал, что мои родители погибли. Не сразу оба. Не хочу говорить, как всё это произошло. Мне становится больно, и я начинаю винить себя во всём. Вот почему лучше говорить только те слова, за которые я могу отвечать.

Я был дома, и не мог ходить, потому что мои ноги были сильно опухшими. Из-за них я не смог приехать и к родителям на похороны.

– Вы не мои настоящие родители! – кричал я когда-то – Вы только приёмные. Эти мои слова кусали меня изнутри. Почему я так говорил?

Около месяца я не мог выйти на улицу. Лишь потом, мои ноги немного отошли. Я постоянно пил какие-то таблетки, от которых так устал. А их горький привкус постоянно вертелся у меня на языке. К тому же, как ни стараешься, нельзя не замечать побочные эффекты в виде запоров.

Один раз когда я вечером вернулся из книжного магазина, я увидел, что шкаф, где были вещи Джи, пуст. На столе я увидел записку "Переехал к своей девушке".

Я замер и медленно опустился на пол с запиской в руках. В тот момент, я почему-то, почувствовал себя таким одиноким и покинутым всеми. Ведь Джи был не только моим единственным другом, но ещё и спасением. А теперь я не знал, как мне вновь найти себя. ~~

Гудки прекратились, но никто мне так и не ответил.

Может быть, Джи теперь ненавидит меня за то, как я с ним поступил. Он ведь часто вспыхивал против несправедливости, лжи и предательства. Наверное, он вычеркнул меня из своей жизни.

~~-Один раз человека можно простить – говорил он. – Даже нужно. Но никогда нельзя давать третьего шанса. Если человека не искупило первое прощение, то он таким и останется навсегда. ~~

Я, по-прежнему, сижу на перилах возле здания, где я работаю.

Саманта подметает неподалёку от меня. Она улыбается, глядя на меня. Говорит, чтобы я обратил внимание на её причёску. Она покрасилась. "Смотри, я рыжая теперь". Это и так видно, без напоминаний.

Я стал копаться в своём телефоне. Столько контактов. Все, с кем я больше не общаюсь. Я увидел номер Деборы, толстушки, с которой я когда-то дружил. Я ведь так сильно её обидел. Я набираю номер, пока Саманта пытается привлечь моё внимание. У неё не особо хорошо получается.

– Кто это? – спрашивает голос по ту сторону разговора.

– Дебора, ты не помнишь парня, с которым ты дружила в школе? – начал я. – Я хотел извиниться...

– Простите, но я не знаю, кто это – сказала она – И, вообще, меня ждёт муж. Прощайте.

Разговор прекратился. Толстая девчонка тоже вычеркнула меня из своей жизни.

Тут двери офиса открываются, и мимо меня пролетает какая-то фигура. Затем на пороге появляется отёкшее лицо директора с очень злой гримасой на лице.

– А, ну, вернись! Подлец! – орёт директор на фигуру, что вылетела перед ним. Это был его сын Майкл.

– А ты попробуй, догони! – восклицает Майкл, отбегая назад.

– Джед! – орал директор. – Никогда не отдавай своего сына в детстве на футбольные секции, иначе, потом не догонишь его, когда захочешь проучить.

– Это всё на что ты способен! – кричит ему Майкл. – Если Джед меня не может догнать, то ты и подавно, папаша!

Я нахожусь между ними и одинаково слышу их треклятые чесания глоток. Яблоко как и яблоня. Я лихо переношусь на месяц назад своими мыслями, и вижу того, кто стоял под окнами Стэнфордов. И сейчас мне кажется, что это Майкл. Почему он сказал, что я не могу его догнать? Меня взяла дрожь. По нему видно, что он отличный бегун. Генри, по большей части, хвастун. Я ни разу не видел, чтобы он двигался быстрее своей улиточной походки. Но, если это Майкл, то какие у него мотивы? Я вспомнил тот день, когда Ричард устроил меня сюда. "К тому же ты мне всегда оказываешь услуги. – вспоминаю слова Майкла, обращённые к Стэнфорду – Хоть они и не всегда оказываются удачными".

Не всегда удачными? Что это значит?

Неужели, Ричард сделал что-то такое Майклу, за что тот хочет ему отомстить? Но почему Ричард скрыл это от меня? У него тоже есть какие-то скелеты в шкафу? Меня проникло параноидальное чувство. Все что-то скрывают друг от друга. Но мы с Ричардом сотни раз обсуждали подозреваемых. И Майкла даже не было в них. Ричард не считает его за врага. Может быть, дело и не в нём. Может быть, Стэнфорда повысили, и это уже оскорбило Майкла. Я не могу пока что разобраться в этом. Но какая от этого выгода сыну директора? Если бы я мог вспомнить только, что тогда сказала Кейт возле лапы смерти. Может быть, тогда всё стало бы понятнее.

– Я тебе ещё покажу!– вопил директор – Джед, а ты чего прохлаждаешься?! А, ну марш работать!

Его голова исчезла по ту сторону двери, а Майкл слился с городом.

Я должен получше узнать этого человека. Он не часто приходит сюда. И то только по делам к своему отцу. Что я могу, это только проследить за ним, и разузнать, что к чему. Если он точит зуб на Ричи, нужно как-то помешать этому.

Этот человек выглядел очень смелым, в отличие от Генри, который для любого дела был слишком труслив. К тому же Генри было не логично приходить ночью с какой-то целью. Ведь чуть что, его бы сразу задержали. Ведь все в офисе знали, как он ненавидит Стэнфорда, когда того повысили. Что мне всегда нравилось в Гиене, так это то, что он всегда открыто говорил всем, что думает о них. Ему было бы совсем невыгодно рисковать. К тому же Генри, несмотря на всё, был семьянином.

– Да, мы совсем не идеальные с женой – говорил он. – Я лишь хочу вырастить детей. Хочу быть хорошим отцом, всё делать для них. Они для меня всё.

Может быть, я принял за ложь чистую монету, когда он стал относиться ко мне уважительно. И дело было только в слоганах. Я очень много общался с Генри в последнее время. А любой человек может проникнуться симпатией к другому, и необязательно всегда должен быть корыстный умысел. И если Генри был мне более-менее ясен, то с Майклом я никак не мог разобраться. Он был для меня слишком таинственной личностью.

Я вернулся в офис.

Из дальнего угла, мне навстречу, шла кривозубая. И я, вовремя заметив её, дал дёру в другую сторону. Подойдя к умывальнику, я ополоснул своё лицо. Затем посмотрел на часы. Сейчас моя смена закончится.

– Пока Рассел – я прощаюсь с охранником, и выхожу на улицу. Целый день ничего не делал на работе. Звонит телефон, и я беру трубку, глядя, как закат разливается по сумеречному небу. И не могу оторваться от этих красок.

– Джед – говорит голос. – Ты где?

– Сейчас подойду. – Отвечаю я. – Только освободился.

– Хорошо.

Я делаю вид, что всё ещё разговариваю по телефону, когда прохожу мимо Саманты, которая машет мне рукой и кричит. Прости, но у нас ничего не выйдет. Не люблю рыжих.

И вот я бегу на остановку. Сейчас через пару минут должна подъехать моя Панда. Это она сейчас мне звонила по телефону. Я даже немного соскучился по ней. По крайней мере, мне так кажется.

Я прыгаю через лужи, так как вчера был дождь. Я не помню, но эта вода говорит сама за себя.

Я звоню Ричарду.

– Эй, Рич, это срочно. Нет времени говорить. И не возражай против того, что я тебя так называю. В общем, мне сегодня нужна свободная квартира. Поможешь?

– А что случилось? Кажется, я понял. У Фрэнка есть свободная небольшая квартира на юго-востоке от Поинт-Сквер. Я сейчас тебе подробно объясню.

– Ты можешь быстро съездить за ключами? – спрашиваю я Ричарда.

– Постараюсь.

– Спасибо, Ричи, я у тебя в долгу. Помню, обещал, что не буду тебя так называть. Прости, я соврал. Времени у тебя не так много. Я попытаюсь немного задержать девушку. Ещё раз спасибо.

Так приятно, что кому-то не всё равно. Пока я говорил по телефону, я угодил прямо в лужу. Так что мои кроссовки все намокли. Позитивное начало.

Я подхожу к остановке, и вижу, как из автобуса выходит Панда.

– Привет – говорит она. А я крепко обнимаю её. Затем целую.

Странная девушка, что любит целоваться с языком. А так же часто кусает меня за губу. Ростом она чуть ниже меня. Её голубые глаза любят смотреть прямо в мои глаза. Мы часто так смотрим друг на друга. И когда она отводит свои глаза, я радуюсь.

– Я выиграл – говорю я. – С тебя желание.

– Вот как – сказала она. – Не люблю проигрывать парням.

Её светлые волосы всё время суетились на ветру, а девушка всё время поправляла их, пока мы шли по улицам и видели закат. Блондинка.

– Не блондинка, а русая – возмущалась Панда.

Она всё время заботилась обо мне. То я не застёгнусь, то ещё что-нибудь. Иногда я даже злился. "Мужчина сам должен о себе заботиться". "Ты обиделся?" – спрашивала она. "Нет, не обиделся, просто для меня это странно, твои проявления заботы". "Я ничего не могу с собой поделать, я такая".

– Нас уже ждут – говорю я ей. И вот мы идём, как всегда, держась за руки, куда-то вглубь города. Мы часто любили просто гулять и сидеть на скамейках.

Я смотрю на эту странную девушку. Она всегда кажется такой потерянной. Своеобразная внешность. Она, скорее, милая, чем красивая. Но меня всё устраивало. Я не хотел лучшего, я хотел того, что было бы мне по душе. Ещё щёки впали. Сама Панда была очень худой. Иногда мне казалось, что вот-вот и её унесёт ветром.

Говоря о ней, не могу сказать однозначно. Общаться с ней было просто, но она была далеко не простым человеком. Она казалась беззащитной и слабой, когда с другой стороны я видел столько решимости, столько самостоятельности с её стороны. Ей не нужен был кто-то, кто заботился бы о ней. Говоря на простые темы, что мы и делали, она порой удивляла глубиной своего разума.

– Уже вечер. – Говорит она. – А в такое время у меня как будто все мысли исчезают. В голове пусто.

– Как ни странно – отвечаю я – но у меня то же самое.

– Другие нас не поймут – говорит Панда. – Зато мы понимаем друг друга. И это главное.

И мы шли молча, либо несли всякие глупости. Я держал её тонкие пальцы в своей руке, хотя, казалось, это они держали меня.

– Я скромная и скрытная – говорила Панда про себя – И могу поладить с любым человеком. Со всеми я разная. Я как бы подстраиваюсь под других людей. Но это не значит, что у меня нет своего мнения. Люди думают, что знают и понимают меня. Но это не так. Даже моя мама, даже мои самые близкие друзья знают лишь малую часть меня.

– Я бы хотел тебя узнать – говорил я.

– Узнаешь. Если не уйдёшь от меня.

– Да я, вроде, не собирался. Я думаю, ты сделаешь это раньше– сказал я.

– Я? – Возмутилась она – Нет. Я последние отношения, что у меня были, тянула до последнего. Они уже настолько себя изжили, что надо было давно уже кончать. Но я не могла. Я ждала до последнего.

– Почему же вы расстались? – спрашивал я.

– Не знаю, почему мы вообще встречались – говорила она. – Этот человек совсем меня не любил. А я не любила его. Он не знакомил меня с родителями. И вообще не планировал долго быть со мной. Через много месяцев, как мы встречалась, он сказал только одно: "я хочу тебя". Всё время требовал, чтобы я ему готовила. Кстати, я не люблю готовить. Я это хорошо умею делать, но не хочу этим заниматься. Моя мама всегда готовит.

По большей части, Панда говорила немного. Она казалась какой-то отстранённой и блуждающей в мире своих мыслей. Тогда я спрашивал "о чём ты думаешь?"

– Ни о чём – был ответ. – В голове ни одной мысли.

И мне нравилась эта чудачка. Ведь я сам был примерно таким же.

– Мне нужно купить продуктов – сказала она. – Пока не закрылось.

И мы зашли в магазин. А потом я заплатил за неё.

– Зачем ты это сделал! – Возмутилась Панда. – Не нужно было! Я это ненавижу! – бесилась она.

– Подумаешь. – Ответил я.

С виду холодная, она всегда была полна эмоций. Они так и просачивались сквозь неё.

– Я всегда сравниваю людей с деревьями – говорила она.

– Только не говори мне, с кем ты меня ассоциируешь – ответил я.

– С плакучей ивой – ответила девушка.

– Не хочу знать, почему именно плакучая ива.

– Потому что она очень странная и загадочная. А я вот липа.

– Почему?

– Я люблю это дерево. Особенно его аромат. Ну, если люди ко мне привыкают, то им потом очень сложно от меня отлепиться. Не все. Но те, которым я действительно нравлюсь.

– Странная ты – я ухмыльнулся.

– Да, а ещё я ведьма – сказала она, улыбнувшись. – У меня сильные чары.

Я остановил её, чтобы поцеловать.

– И ты тоже ведьма – сказала она после. – Тебе ведь нравятся невысокие девушки?

– Да. Как ты узнала? – спросил я.

– Догадалась. Я ведь высокая. – Говорила Панда.

– Это не имеет значения – сказал я, обнимая её.

– Ладно, пошли дальше. – Сказала она, когда я повис на ней как ленивец. – Ненавижу тебя!

– Даже так? – спросил я, всё крепче обнимая её.

– Просто я решила, что скажу "люблю" только одному человеку. Тому, с которым проведу всю жизнь. Поэтому я говорю "ненавижу". А вообще, девушка влюбляется, всё больше узнавая парня, а парни наоборот, узнавая девушку всё больше, хотят с ней расстаться.

– И к чему это? – спросил я.

– Просто вспомнились такие слова...

– Всё субъективно – ответил я. – У всех всё по-разному.

Это было приятное завершение месяца вместе с этой странной девушкой. Мы шли, всё так же болтая. Ерунда, которую мы слышали друг от друга, могла быстро смениться глубоким разговором. Обычно людям нужна специальная атмосфера или момент для такого. Но мы спокойно переходили черту и могли поговорить по душам. Вроде больше нечего добавить.

Ей было двадцать два года. Но выглядела она лет на семнадцать. Тогда, как я, казалось мне, был на все тридцать.

И вот я увидел вдалеке знакомую машину. Стэнфорды уже здесь.

Это была вовсе не моя идея знакомить их. Мне было всё равно. Но мне просто не оставили выбора.

– Я хочу познакомиться с ними – говорила Панда. – Ты так много про них рассказываешь.

– Когда ты уже покажешь нам свою девушку? – кидала мне упрёки Агнесс.

Жена Ричарда была всё в том же красном платье. Только привела его в порядок.

– Я думал, вы проспите до обеда – сказал я. – Ведь вы всю ночь где-то шлялись.

– Кейт встала сразу же после твоего ухода – сказала Агнесс. – Я сделала ей завтрак, а потом уже было не до сна. Ричард немного поспал.

– А потом мне позвонили с работы. – Сказал Ричи. – Нужно было срочно ехать на какую-то встречу.

– Вот моя Панда – говорю я, знакомя их с девушкой.

– Рады знакомству – заулыбались Стэнфорды.

– Я тоже. – Отвечала Панда.

– Мама, смотри, я нашла листок. Он весь жёлтый. – К нам подбежала маленькая Кейт, что бегала здесь неподалёку.

Иногда забываю, что сейчас осень. В городе почти нет деревьев. Не считая парк. Он весь пожелтел. Кое-где встречались деревья. И было так странно на них смотреть. Ведь погода на улице была весьма и весьма неплохой.

– О, Джед, и ты здесь! – восклицала Кейт. Она просто утопила меня в себе. Хоть и была крохой. – Мой Джед! – Сказала она, смотря своими недобрыми глазами на Панду. – Никому его не отдам.

– Ну, что, пошлите – Сказала Агнесс. – Скоро начнётся.

И вот мы заходим в здание. Это кинотеатр. Усаживаемся на нужные места. Затем смотрим фильм, который я совсем не помню. Больше всего нравилось в нём то, что я мог всегда отвлечься на Панду, лаская её или же целуя.

– У меня рука затекла – Сказала девушка. Она просунула свою руку ко мне, и весь фильм держала меня за руку. – Совсем её не чувствую.

– Приём! – Говорю я, подняв её руку. Но та просто упала.

– Я же говорила. – Отвечает Панда.

– Ничего. Скоро пройдёт.

Ричард и Агнесс весь фильм обсуждали различные моменты, горячо спорили, злились друг на друга, а затем просто хохотали.

Кейт просто смеялась, в тех небольших перерывах, когда она меня не мучила. Она и кусала меня, и ударяла. В общем, много всего я стойко вынес за сегодня.

Затем пошли титры, и мы все повалили на выход. Все, кроме Ричарда.

– Я буду сидеть до конца – сказал он. – Обычно после титров показывают неплохие кат-сцены с отсылкой на продолжение.

Мы прождали семь минут. Я засекал, поэтому помню. Но после титров Ричарду показали тёмный экран.

– Обидно – Сказал Рич.

– Девушки, идите, я вас догоню – говорю я женской половине, отворачиваясь от них, чтобы подойти к Ричарду.

– Что? – Спрашивает он.

– Ключи – проговариваю я тихо и сквозь зубы. Потому что дамы так не ушли.

– Не расслышал – Говорит Ричард.

– К-л-ю-ч-и. – Я проговариваю каждое слово.

– А-а, ты про ключи! – заорал Ричард так, что я резко ударил его по плечу.

– Молчу – осёкся он, а затем протянул мне те самые ключи от квартиры.

– Я в долгу – говорю я.

– Да что уж там – отвечает. – Это я отдаю долг. Если бы не ты, то вчера у нас с Агнесс не было бы такой прекрасной ночи.

– Тогда мне ещё лучше.

На улице нас встретила ночь. Было уже темно. Стэнфорды выглядели уставшими. Так что мы наскоро простились.

Кейт никак не хотела меня отпускать. Не знаю, что уж эти Стэнфорды придумали, чтобы она уехала с ними на машине. Ведь она была так твёрдо настроена идти со мной.

– У неё красивое платье – говорила Панда, когда я взял её за руку, а Ричард уже уехал. – И, вообще, они очень милые.

– Ещё бы. – Отвечаю я. – Почему ты никогда не надеваешь платье, а, Панда?

– Я их не переношу – говорит она. – Последний раз я надевала платье на выпускном. Кстати, куда мы идём?

– Просто гуляем – отвечаю я. – Потом пойдём ко мне. Всё, как и договаривались.

– Понятно.

– Надеюсь, я когда-нибудь увижу тебя в платье – говорю я.

– Всё может быть – говорит мне Панда.

Не особо разговорчивая, Панда, однако, упрекала меня, когда я молчал. И мне приходилось без умолку чесать языком.

– Как тебе фильм? – спрашивал я.

– Отлично – говорила Панда. – Если бы ты ещё меня не отвлекал.

– Тебе не понравилось? – спросил я.

– Ещё как понравилось. Я бы не сказала "отлично", если бы не ты. Фильм был так себе.

И затем мы поцеловались.

– Чем ты занимаешься? – спрашивал я у девушки.

– Я учительница – отвечает она.

– И тебе это нравится?

– Да, я очень люблю детей. И они меня хорошо слушаются. В моём классе есть такой мальчик Ник, он просто лапочка. Он такой классный.

– Может, ещё с ним на свидание сходишь? – спрашивал я.

– Отстань.

Вокруг горели огни, либо рекламные вывески светились повсюду. Весь город становился каким-то другим с приходом сумерек. Он выглядел более ярко, но при этом более таинственно. Самые прекрасные моменты происходят с нами ночью, но они остаются в безмолвии.

Мы проходили по дорожному мосту, а под нами, от прохладного ночного воздуха, рябилась вода. И огни, что не дают городу исчезнуть во тьме, искажаясь, отразились на воде.

– Вода такая красивая – говорила девушка, что была со мной.

– Ну, так себе – бурчал я.

– Вечно тебе всё не нравится – Говорила Панда.

А я лишь сильнее обнял её.

– Вот это нравится. – Сказал я.

Машин ночью почти не было. И нам было так приятно гулять в таком спокойном полумраке. Людей так же встречалось немного. В основном, слышались отдалённые голоса выпившей молодёжи. Или же, какой-нибудь ночной спортсмен в капюшоне пробегал мимо нас. Тогда я сразу же вспоминал пробежки с Джи. Я по ним скучаю.

– Пойдём в парк – говорила Панда. Или же это предложил я. Я не помню.

Мы шли среди разноцветной листвы, которая, нет-нет, и пролетит мимо нас, кружась на лёгком ветру. Деревья шелестели. А мы всё так же шли.

– Присядем – сказала Панда. Она ускорилась в шаге. Я смотрел на неё сзади, и не думал менять темп ходьбы. Вот она подходит к скамейке и слегка вытирает её рукой.

– Знаю – говорит она. – Я ещё тот эстет. Это мало чем поможет, но всё равно мне нужно это сделать.

Я же просто плюхнулся на скамейку.

Мгновение мы сидим молча. Панда кладёт свои ноги на мои. Я кладу на них руку. Мы, как обычно, сливаемся в поцелуе. Иногда, её волосы попадают мне в рот.

– Как они меня достали – злится Панда. – Они такие непослушные. Ну, ничего, я скоро подстригусь.

Мы сидим, и фонари горят где-то вдали от нас. Ночь висит над нами. И я начинаю чувствовать, как она проходит сквозь нас, тем самым, заставляя нас чувствовать её присутствие.

– Джед – Говорит Панда – Ты весь дрожишь.

– А, пустяки – отвечаю я.

– Нет, не пустяки.

И вот я ощущаю, как Панда всё ближе прижимается ко мне. Она пытается меня согреть. Растирает мои руки своими. А я сижу и злюсь на то, что это я, я, а не она сейчас дрожит.

– Джед – спрашивает меня Панда. – Почему ты выбрал именно меня?

– Не знаю – отвечаю я, глядя, как лист над моей головой оторвался от ветки, а затем упал на плавную рябь волнистой воды. – Просто выбрал и всё.

– Ну, ты же почему то это сделал. Скажи, иначе, я обижусь.

И Панда убрала от меня свои руки в знак недовольства.

– Что за ребячество? – спрашиваю я. – Тебе так важно это знать?

– Да. Очень.

– Просто мне с тобой хорошо. Вот и всё. Я общался со многими, но понимал, что это всё не моё. С тобой же всё как-то по-другому. Твоя очередь.

– Моя? – удивилась она. – Ну-у... ты такой сильный. А ещё в тебе есть какая-то загадка. Это меня и притягивает. Я очень люблю разгадывать людей.

Я лишь засмеялся в ответ.

– Во мне нет никакой загадки – отвечаю я. – И ты в этом скоро убедишься.

– Есть – отвечает она. – Это то, что находится у тебя в голове.

Ни души. Мы находились где-то в своём маленьком мирке. А действительность была где-то вдали от нас. Я поглядываю на Панду и вижу странную искру в её глазах, когда она так же смотрит на меня. От её тепла мне становится теплее. Но я продолжаю дрожать.

Вдали виднеется арка, на которой висит гирлянда. Я смотрю на неё, разговаривая с Пандой.

– Я преступница – говорит Панда. – В детстве я выкрутила цветной фонарь с такой гирлянды. Он до сих пор лежит у меня в ящике стола.

– К чему ты это вспомнила? – спрашиваю я. – Хочешь пополнить коллекцию?

– Нет, что ты. К тому же, тут слишком высоко. Нужна, как минимум, лестница. А у тебя её нет.

– Извини, забыл сегодня прихватить с собой.

Сейчас я просто сидел и наслаждался моментом. Я ни о чём не думал, и в этом были свои плюсы. Ведь я не думал и о плохом. Я ощущал тёплые объятия девушки, и мне больше ничего не было нужно. Я никогда не мог, находясь один, наслаждаться мыслями о том, что где-то есть близкие мне люди. Когда я был один, то я просто был один. Материальные доказательства, как, например, присутствие Панды, должны были быть в моей жизни, чтобы я не чувствовал, что я одинок. Я был полностью поглощён только этими минутами, больше меня ничто не волновало. Я тот человек, которому плохой опыт пошёл на пользу. Благодаря потерям и боли, я научился сравнивать и ценить то, что есть. Правда, я и сам не понимал своего отношения к Панде. Оно было для меня неясным. Находясь рядом с ней, я вроде бы, что-то испытывал, а с другой стороны, казалось, совсем ничего.

– А, вообще – Говорит Панда – В наших отношениях, я плохая сторона. Мы как инь-янь.

– Может, как раз я. – Отвечаю я.

– Нет. Я. У меня плохой характер. – Говорит она. – К тому же у меня есть вредные привычки.

– Что за привычки? – Переспрашиваю я.

– Я курю. – Говорит Панда. – Знаю, я сама ненавижу этот дым и запах, когда нахожусь в компании курящих людей. Но я хочу бросить. Просто до тебя был не самый удачный период в моей жизни. Столько нервов. А это немного успокаивает.

– Не успокаивает – говорю я. – Просто тебе так кажется. Это самовнушение и отговорки.

– Может быть. – говорит она. – Но сейчас я пока что не хочу бросать. Я помню, что ты говорил, ты ненавидишь курящих девушек. Что ж, я такая. Можешь после этого со мной не общаться, если не хочешь.

– Панда? – Говорю я, после некоторой паузы. – Я тебя люблю.

Не знаю, почему я сказал эти слова. Конечно, она мне нравилась. Но не настолько. Быть может, в определённый момент времени мне показалось, что я к ней действительно испытывал подобные чувства. Или же я сказал это для того, чтобы она успокоилась, и не думала, что я могу её бросить из-за сигарет. Она выглядела такой взволнованной, и я хотел её как-нибудь утешить, вот и сказал эти самые слова. Но Панда, словно, раскусила меня. Она сделала возмущённое лицо.

– Зачем нужно кидаться такими значимыми словами?! – воскликнула она. – Ты говоришь это человеку, которого ты мало знаешь. Так нельзя, так нельзя...

В детстве любовь казалась мне чем-то возвышенным и высоким. Теперь же я не знаю, что это такое. Любовь – это какое-то общеупотребительное слово, которым мы описываем наше отношение к человеку. Но в этом понятии нет ничего прозрачного и ясного. Это слово как колпак, накрывающий под собою другие более понятные определения. И у каждого человека они свои. Иногда мне кажется, что любовь – это некая особая привязанность к другому существу, чувства, а так же его значимость для нас, чей ярлык мы вешаем на данное существо, чтобы оно имело для нас определённую ценность.

Джи говорил, что любовь – это инструмент природы, благодаря которому она проводит среди людей естественный отбор, для того, чтобы сохранить популяцию населения. Самки выбирают лучших, а худшие обречены на вымирание. Это связано с тем, чтобы у новорождённых детей были такие гены, которые помогли бы им выжить в этом мире и продолжить свой род. Если будут рождаться одни слабые, то наша раса сгинет. Но каждой самке – говорил Джи – нужен не лучший вообще, а лучший для неё. Любовь – это половой инстинкт, и вся наша сущность вертится вокруг него. Это наша главная задача в этом мире, мы должны продлить свой род.

А, вообще, любовь – это то, чего нет. Это стремление к идеальному в отношениях. Любовь – это предел гармонии во взаимоотношении двух людей. Она не может быть желанием или влечением, порождаемым юношеским созреванием. Это более осознанное чувство, больше интеллектуальное, когда мы понимаем мир и других людей, приобрели опыт, теряя людей, а вместе с этим, возможность сравнивать и ценить. Она возникает, когда человек делает что-то не ради удовлетворения своих потребностей, опираясь на свои желания, а исходя из желаний другого человека, и зная его недостатки, принимает его таким, какой он есть. И всё это без корыстных побуждений. И вместе с этим, любовь должна быть желанием, чувствами, страстью к данному человеку, а так же осознание, насколько он значим для нас.

Любовь – это лишь идея. Многие люди только думают, что у них есть любовь. Они считают, что они любят другого, потому что они долго живут вместе, удовлетворив нехватку нежности, или же у них общий ребёнок. Но любовь должна сама порождать узы, а не быть порождённой ими. Так, чувство долга или чувство вины, жалость, привязанность, общие цели и средства у людей не являются любовью. И не следует их путать, как заблуждается большинство людей, утешая себя иллюзиями на этот счёт.

Любовь так же не должна быть спасением от одиночества или от скуки, потому что побег от них окрашивает любое событие намного ярче, чем оно оказывается в действительности, и человек может переоценить своё отношение к другому. Бывает так, что спасаясь от холода жизни, мы, встречая кого-то, считаем, что любим его, потому что больше никого нет. Но любовь должна быть осознанным выбором среди нескольких вариантов одного, самого дорогого нам. Создаётся вопрос, существует ли вообще любовь? Возможно. Исключения всегда есть. Как и исключение того, что исключений может и не быть.

Вот такие субъективные мысли вертятся в моей голове, поэтому я прихожу к разумному решению. Моя философия заключается в том, чтобы не думать. Так гораздо легче.

– Я очень замёрзла – Сказала Панда. – Может, уже пойдём домой?

Мы поднимаемся и уходим куда-то в темноту, мелькая среди фонарей. Мгновение я ковыляю, так как ноги мои затекли. Вокруг проносятся здания, машины. Я вижу, как мы огибаем Поинт-Сквер, и вот дом, что описал мне Джи. Ключи у меня в кармане. Не потерял? Ударяю по карману кулаком. Звенят. Значит, всё в порядке.

Поднимаемся по лестнице. Щелчок открытого замка.

В квартире очень темно. Я пытаюсь найти рукой выключатель, чтобы включить свет. Но Панда останавливает меня. "Не нужно".

– Ты хочешь есть? – Спрашиваю я у неё.

– Нет. На ночь я ничего не ем – Говорит она. – Если ты голоден, то можешь взять что-нибудь из продуктов, что ты купил за меня. Я разрешаю. Я так устала.

Панда на ощупь идёт к кровати. Я следом за ней. Сбрасываю ботинок, что повис на моём носке.

Подсветка телефона Панды, который она сейчас достала из кармана, освещает одеяло, подушки и часть стены.

И вот Панда бросает телефон, и начинает раздеваться. Никогда не думал, что мне понравится звук одежды.

Девушка проходит мимо меня и ложится под одеяло.

Я не заставляю себя долго ждать. Быстро скинув свои вещи, я, посмотрев в тёмное окно над кроватью, быстро юркнул под одеяло.

Мы тянемся друг к другу, и я чувствую тепло Панды так близко, что мне больше ничего и не надо. Я не думаю. Я лишь ощущаю. Потому что это лучше всего. Многие не думают всю жизнь с рождения. Я же очень долго шёл к этому. От размышлений всё становится только хуже. Мои мысли сейчас только о Панде. Вернее, не так. В этих мыслях нет ничего конкретного, не имея никакого объекта раздумий, они скорее в каком-то ореоле рядом с девушкой, в этом моменте и атмосфере Панды, кружат, кружат рядом.

Наслаждаюсь этим мгновением. Мне тепло. Мне не одиноко. Не думал, что со мной такое случится. Обычно я был один, даже когда был с кем-то. Но теперь...

~~Это произошло около месяца назад. Точную дату не помню. Я никогда не запоминал дни, что так и скачут друг за другом перед моими глазами.

Я как всегда собирался на мой любимый Поинт-Сквер. Завтрак уже ждал меня на столе.

– Возьми с собой зонт – Говорил мне Ричард.

– Зачем? – Возмущался я – И так обойдусь.

– Ты, что, не видел, какой там сильный ливень?!

– Ладно, так и быть, возьму. Только не зуди.

И вот я иду под этим огромным зонтом, и всё равно умудряюсь намокнуть. Думаете, сейчас должно что-то произойти? Как бы не так.

Механизм работы проходит как всегда без изменений. Я мою полы. Вокруг те же лица. День проходит не то что бы быстро, скорее плавно.

После работы, я как всегда, немного задержался с Самантой, поболтав о том, о сём. Да и не о чём в общем. Затем я, как я это часто делаю, прогуливаюсь до парка. Мой обычный маршрут перед выходным днём.

Дождя нет, пока что. А вот и он.

Люди спешат кто куда. Мне нравится смотреть на этот муравейник. Кто-то уезжает на такси. Кто-то прячется на автобусной остановке. Я же просто иду в парк. У меня же есть зонт.

Я увидел, как одна девушка встала под деревом, чтобы дождь не так сильно стучал по ней. Ей было не куда скрыться. А ливень был и правда силён. Я подошёл к девушке со словами "я могу вам помочь".

– Я провожу вас под зонтом – говорю я девушке – туда, куда вам нужно.

– Спасибо – отвечает мне девушка своей милой улыбкой – но не стоит.

– Тогда, просто возьмите этот зонт – Говорю я – если не хотите идти со мной.

– Да я не из-за вас не хочу. Я просто не хочу.

– Но ведь вы же совсем промокните – удивлялся я.

– Ну и что? – сказала она, между тем, продолжая мило улыбаться. – Я ничего не имею против дождя. Подумаешь, намокну.