Текст книги "Джед и кафе (СИ)"

Автор книги: Энхарт Никель

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 20 страниц)

И вот она выходит из-за дерева и идёт куда-то вдаль своей неторопливой походкой.

Эта ситуация могла бы стать романтичной, но она мне показалась какой-то нелепой.

"И зачем она вообще стояла под деревом, если не боится дождя?"

Я стою на том же месте с открытым зонтом, и дождь падает прямо на меня. Потому что моя рука с зонтом опущена вниз. А я стою в недоумении.

Девушка разворачивается и смотрит прямо на меня, весело смеясь.

– Спасибо за помощь. – Ответила она.

– Да я даже ничем и не помог. – Пробурчал я.

– Я знаю. Просто я говорила, я ничего не имею против дождя.

– А против того, чтобы я вас просто так проводил, что-нибудь имеете? – спросил я.

Она загадочно посмотрела мне прямо в глаза. До этого её взгляд блуждал где-то по поверхности парка.

– Совсем нет. – Сказала девушка и одарила меня такой приятной улыбкой.

Затем я, закрыв зонт, плетусь рядом с девушкой. Куда она идёт?

– До автобусной остановки – говорит мне девушка. – Я живу далеко отсюда. За городом. Мой автобус не часто ходит туда. Всего лишь несколько раз в день. Поэтому, мне нужно поторопиться.

Дождь не унимается. Люди выглядывают из своих замытых водой автомобилей. Стеклоочистители работают туда-сюда, туда-сюда.

– Как вас зовут? – спрашиваю я у девушки.

– Что? – переспрашивает она из-за шума от ливня.

– Ваше имя?

– А-а, меня зовут – говорит мне девушка, проведя рукой по влажным волосам. – Пандора Армстронг. Знаю, странное имя. А вас?

– Джед. И как же мне вас называть?

– Не знаю. Друзья зовут меня просто Дора.

– Дора – повторил я. – Уже неплохо. Может быть, есть ещё какое-то имя.

– Имя? – улыбнулась она, выжимая свои волосы – У меня только одно имя. Хотя мама иногда называет меня по-особому. Но я не скажу как.

Промокшие, мы ждём на остановке. Хотя это не имеет значения, ведь на нас нет сухого места. И вот, наконец, приезжает автобус за Дорой.

– Ещё раз спасибо за помощь – говорит мне она.

А я спрашиваю её номер телефона. Не знаю зачем. И вот девушка диктует мне свой номер. А мне его совсем некуда записать. И она не может повторить, ведь очень спешит. Телефон мой был разряжен на тот момент. Да и я вовсе не собирался когда-либо звонить этой девушке. Я спросил это так, чисто механически. Я ничего не собирался предпринимать на счёт Пандоры Армстронг. У меня не было никаких планов и целей. Да и, наверное, у неё уже кто-нибудь есть. А если нет, то это не имеет значения. Я не собирался вникать в её личную жизнь.

Я шёл домой и прокручивал в голове её номер. Может быть, я уже напутал эти цифры.

Придя домой, я записал то, что осталось в памяти на листок бумаги.

На следующий день, в мой выходной, дождь продолжал идти весь день. Так что я не мог потратить его на прогулку. Мне было совсем нечего делать. И я, глядя в окно, совсем заскучал. Я незаметно взял зарядное устройство Ричи, и воткнул в него свой телефон, впервые за такое долгое время. Я набрал номер что записал, не знаю, точно ли это её номер, или же я переврал цифры.

– Пандора Армстронг?

– Да, а кто это говорит?

Всё-таки это её номер. Я позвонил девушке от нечего делать. Сказал "привет", и мы начали болтать. Затем, через пару дней, после рабочей смены, я снова позвонил, всё так же не имея никаких целей. Просто хотелось как-то скрасить время. От телефонных разговоров, знаете ли, толку мало. Можно говорить сколько угодно, но при этом не узнать ничего. Но вот я позвал Пандору погулять. Мы договорились встретиться на следующих выходных. Но после завершения разговора, я подумал, зачем мне это? Но было уже поздно.

– Не знаю, мне она не особо понравилась – говорил я. – Стоит ли вообще идти?

– Конечно, стоит – Сказал Ричард – Тебе бы не мешало немного развеяться.

– Но ведь...

– И не неси глупостей по поводу того, что она тебе не нравится. Я слышал, как вы два часа мило ворковали по телефону. Кстати, откуда у тебя такой телефон? Только не говори, что ты его украл? Джед?

– Нет, этот телефон, всё, что осталось от моего прошлого – говорю я.

– Только оденься получше – говорил мне Ричард – Это никуда не годится. К тому же твоя футболка ещё не высохла после дождя. Не идти же в таком виде на свидание.

– Это не свидание! – зарычал я. – Мы просто идём гулять.

– Да. Да. О да. – Ричард закивал своей головой с ироническим выражением.

– Заткнись! – Сказал я. – И дай мне что-нибудь из одежды.

– Так бы сразу...

И вот я уже подхожу к знакомой остановке. А мне навстречу идёт девушка, что чуть ниже меня ростом. Был уже вечер. Мне запомнились лишь её светлые волосы, а так же её странные и скованные жесты.

– Привет, Джед. – Говорит она, слегка смущаясь. – Я вся промокла. Я не человек, а лужа.

Дождь на время утих. Но вся погода говорила о том, что он ещё вернётся. Мы шли и пытались нарушить эту тишину между нами. Мы совсем не знали, о чём можно поговорить, ведь у нас совсем не было общих тем. Кроме дождя. Которого и так было слишком много.

Я пытался как-то шутить. Пытался показать свою эмоциональность. Думал, что может интересного рассказать человек, у которого нет ничего интересного. Меня злило моё скупое выражение лица. ~~

Не знаю, почему я стал таким. Наверное, потому что это часть моего характера. Ведь в детстве я всегда был скрытен и боязлив с другими людьми. Мои родители никогда не стремились развивать во мне лидерские качества, стремясь сделать из меня доброго, покладистого и милого мальчика. Ведь таким был идеал их представлений о ребёнке. Они считали мою застенчивость примером хорошего тона, а не моим врождённым защитным механизмом поведения, что сильно усложнял мне жизнь. В меня вселяли идеалы о хорошем и плохом, а так же примерные модели поведения и морали, которые неразрывно связались со мной, но не являются моей истинной сутью. Я следовал им потому что так было надо, чисто механически, но не потому что так сам того желал. Мне кажется, я совсем другой человек. Но мой пластилиновый характер помогал другим лепить из меня то, чем я не был. Я не пытаюсь обвинить родителей. Они всегда желали мне только хорошего. Просто они пытались отгородить меня от всего, что могло мне причинить боль. Сейчас я просто пытаюсь оправдать себя. Но какая разница. Результат был один и тот же. Я вырос совершенно безэмоциональным. В детстве, когда я проявлял вспышки агрессий, резкие манеры поведения, одним словом, эмоции, отец строго наказывал меня, считая такое поведение недостойным. Чтобы получить то, что я хотел, и просто не получить, мне приходилось держать язык за зубами и вести себя тихо.

~~И вот я иду и пытаюсь как-то веселить девушку и тому подобное. Но это у меня не особо получается. Ведь я совсем не умею это делать. Что я могу, так это показывать жалкое подобие эмоций, которых внутри всегда было очень много, но я просто не умел давать им выход. ~~

Наверное, поэтому я и сбежал от родителей к Лаилу. Я просто хотел делать то, что я хотел делать. Я больше не хотел, чтобы на меня вешали ярлыки тех моделей поведения, которыми я вовсе не хотел быть. Странно, что я вовсе не жалею о том, что сбежал, хоть и боль и чувство вины от этого очень сильно мучила меня. Я лишь хотел найти свой собственный путь, чтобы понять себя и увидеть жизнь.

~~И вот мы немного разговорились, и всё идёт не так плохо, как я думал. Я подарил Доре шоколад, потому что она говорила, что любит его, когда мы болтали по телефону. И я верю ей. Ведь все любят сладкое. Я очень возмущался по поводу того, что она была вся мокрая. Но она и слушать меня не хотела. Тогда я решил, что скоро отправлю её домой, иначе она заболеет.

Не знаю, что на меня нашло впоследствии нашей встречи, но у меня вдруг возникло сильное желание обнять Дору. И вот я уже держу её в своих объятиях, а сама Дора покраснела и засмущалась. Это произошло так быстро, и нам так было неловко после этого. Я вовсе не планировал это делать. Всё произошло само собой. Я поддался желанию. Я думал, что мы, может быть, просто подружимся с этой девушкой. Не знаю, захочет общаться она со мной после этого или нет. Ведь у меня совсем не было такой возможности проявлять свои права на девушку, с которой мы едва знакомы. В любом случае, это было лучше, чем просто сидеть дома и ничего не делать.

Но девушка, узнав мою позицию на свой счёт, ничего мне не ответила. Как будто, этого и не было совсем. "Это очень удивило меня, и мне стало любопытно, что захотелось узнать тебя поближе" – говорила она впоследствии про этот случай. ~~

А сейчас она уже лежит в моих объятиях. И всё это так странно. Я крепко вцепился в неё. Мы целуемся, и Дора кусает меня за губу. Я это не люблю и говорю ей об этом. Не люблю фанатизм. Но разве это её остановит?

~~Затем всё полетело само собой. Мы часто виделись с Пандорой. По вечерам звонили друг другу. И не было ночи, в которой мы бы не пожелали друг другу спокойных снов. Всё это было по детски и забавно, но мне нравилось. По крайней мере, против этого я ничего не имел.

– Знаешь, как мама называет меня иногда? – Говорила она по телефону.

– Как же?

– Панда. Это из-за того что я такая ленивая.

– Теперь знаю, как я буду тебя называть.

– Только посмей. ~~

Впервые мы оказались с Дорой наедине. До этого момента мы никогда не были в такой приятной и уютной атмосфере нас двоих. Нам негде было остаться. И мы лишь гуляли по городу, сидели на скамейках в парке и вокруг всегда были машины, люди и бесконечный гул из звуков, что они порождали вокруг. Мы не обращали на это внимания. Как не могли и уйти от этого всего. Даже если мы забивались в самое безлюдное место, мы не избавлялись от ощущения присутствия их ауры рядом с нами. Теперь же ничто не могло нам помешать.

Я держал её за руку, и мы вместе проходили сквозь мрак и темноту, навстречу рассвету. Раньше я проходил этот путь в одиночестве и не думал, что он может быть таким тёплым. Обнимая и лаская её, я не торопил события и не заходил далеко. Ведь нас ждал долгий путь.

Мне просто нравилось находиться рядом с Дорой, что-нибудь делать для неё, заботиться об этой девушке, и просто видеть её лицо. А она платила мне тем, что дарила мне свою улыбку и нежность. И я чувствовал себя нужным. Я был живым, когда делал что-то для других. И пусть это были подарки или другие незначительные мелочи, но от этого я получал удовольствие, когда мог порадовать человека.

Проходит несколько часов, а мы всё лежим, и совсем не можем уснуть. Я и не заметил, как вновь пошёл дождь. Я слышал, но не видел того, как он скользил по окну своими каплями, нарушая тихое безмолвие нашего мира.

– Почему когда мы вместе – сказал я. – То всегда идёт дождь?

– Наверное, для того – ответила мне Панда – чтобы жизнь слишком сладкой не казалась.

Она притянулась ко мне, чтобы снова поцеловаться.

– Интересно, сколько сейчас времени – говорю я.

Панда начинает шарить рукой под подушкой, пока не натыкается на свой телефон.

– Ого, уже два часа ночи – говорит она. – Нам не мешало бы поспать.

– Хорошая идея.

Продолжаем лежать. А время всё и идёт. И вот я увидел, как на небе стали появляться первые признаки рассвета. А мы всё не можем и не можем уснуть. Мы смотрим друг на друга, и пусть я вижу лишь смутные, покрытые темнотою, очертания лица Доры, я вижу так же странную искру, сверкавшую в её глазах.

Никогда не мог спать с другими людьми. Сейчас я чувствую какой-то сильный дискомфорт от нехватки пространства, и ещё я чувствую новое неизведанное мне тепло, от которого я не хочу отделяться сном. И поэтому я не сплю.

Я наслаждался присутствием Доры Армстронг в моих объятиях. Больше не было ничего. Наконец, Панда откинула от себя одеяло и отодвинулась от меня.

– Ты слишком горячий – говорит она.

– Вот как – отвечаю я.

Кажется, пока я обнимал эту девушку, моё сердце так сильно стучало. Я вовсе не волновался, наоборот, я был слишком спокоен. Не знаю, что бы это могло значить.

– Что ты любишь на завтрак? – спрашивал я.

– Обычно я ем йогурт или пью кофе – Отвечает мне Дора Армстронг.

– Может, я приготовлю что-нибудь посерьёзнее? – отвечаю я.

– Нет – возразила девушка – только йогурт или кофе.

Я иду на кухню и ищу хоть что-нибудь в этом бардаке. Вокруг ничего нет в этой пустой квартире. Ничего, кроме нас с Пандой. Я ставлю чайник. И жду, пока он закипит. Я смотрю в окно. Дождь то идёт, то стихает. И так продолжается бесконечно. Тучи заволокли всё небо. Нет ни единого просвета.

Я сыплю пару ложек кофе. Сахар. Заливаю кипятком. Затем иду в спальню и вижу, как Панда крепко спит, развалившись на всю кровать. Она сразу же уснула после того, как я поднялся.

Чтобы прилечь к ней, я должен был её подвинуть. Но тогда я бы её разбудил. Я вовсе не хотел нарушать её покой. Скоро выходные закончатся, и ей снова нужно будет идти на работу к детям. Это нервная работа, чтобы она не говорила.

Я сажусь неподалёку от Доры и смотрю в окно. Сейчас эта девушка так далеко от всей этой мирской суеты, находясь в нашей спокойной и уютной обстановке. Здесь так тихо и спокойно. Мне так нравится это безмолвие. И лишь лёгкое посапывание Панды доносится до моего слуха.

Ни о каком будущем с этой девушкой я не рассчитывал. Я думал, будет, что будет. Я жил только сегодняшним днём. Потому что только так я могу жить. Если я перестану ей быть интересен, и она захочет уйти, то я не в силах буду удержать её. Но сейчас она со мной. И это важно. Наш мир. Как жаль, что выходные так быстро закончатся...

Прерываю свои мысли, потому что Панда проснулась.

Тревожным взглядом обвела она комнату, пока он, наконец, не столкнулся со мной.

– Джед? – спросила она – А почему ты не со мной?

– Не хотел тебя будить.

– И правильно. Иначе бы я очень разозлилась.

– О, ты умеешь злиться? – дразнил я.

– Ещё как. И по утрам я всегда очень злая. Особенно, когда меня будят. Я должна встать только тогда, когда меня разбудит будильник. И никак не раньше. Когда сестра будит меня раньше времени, я кидаюсь в неё тапками.

– Ну, здесь я тапок не наблюдаю, так что мне нечего бояться. – проязвил я.

– Не будь так уверен – проговорила она с недоброй моськой. – Хорошо, что ты меня не разбудил.

– А я вот жалею об этом – сказал я.

– Вот ты какой.

Я нырнул к Доре под одеяло, и обвился вокруг неё своими руками.

– Ты как коала – сказала она.

– Пока ты спала, я уже успел соскучиться.

– Я тоже.

Мои руки ощущают на себе такую хрупкую и худенькую девушку. Несмотря на это, она тяжёлая. "Такие кости" – бурчала она, или что-то типо того. Не могу понять, что же в ней так привлекает. У неё почти нет фигуры. Её футболка, в которой она спала вместе со мной, была не по размерам растянута, болтаясь на девушке как на вешалке. Лицо Панды (хорошо, что она не знает, что я её так называю здесь) отражало какую-то усталость, какое-то отстранённое спокойствие, а так же раздражительность. Дору возмущало практически всё окружающее.

– Хватит целоваться – сказала она, отстраняясь от меня – Тебе следовало бы побриться. Ты меня уколол.

– Уколол только в буквальном смысле – отвечаю я, и не думая переставать целоваться – а это не страшно.

Девушка покоряется мне.

Днём всё происходит как-то не так как ночью. Когда светло, то это просто поцелуи и объятия, а ночью всё это имеет свой вес. Все девушки, которых я знал, по-особому тянутся к нежности по ночам. Это таинственное время пробуждает в них всю внутреннюю сущность. Они становятся нежными и одновременно коварными, выпуская все поводки. Днём такого не случится. Не знаю, почему так.

Но Пандора накрывает нас одеялом. И вокруг вновь становится темно. Она царапает меня, больно вонзая свои ногти в моё тело. Откуда в ней всё это?

Затем Пандора откидывает одеяло.

– Пора вставать. – Говорит она.

– Может, ещё немного поваляемся? – спрашиваю я.

– Нет. Всё.

Она садится на кровати, пытаясь дотянутся до своей рубашки. Я мешаю этому.

– Ну-у. – Промычала она. – Джед, перестань.

Я схватил рубашку и передал её девушке. Смотрю, как она застёгивает пуговицу за пуговицей. Всё выше и выше.

Я поднялся, чтобы вновь сделать нам кофе. Тот кофе совсем остыл.

Босыми ногами дошёл я до кухни, чтобы вновь поставить чай. Позади слышались шаги Пандоры. "Встала". Её шаги слышались то близко, то совсем далеко. Она суетилась.

– Джед – сказала она. – Мне нужно дойти до магазина.

– Сейчас сходим – кричу я в ответ – Только, наконец, попьём кофе.

– Нет. Нужно идти сейчас. – сказала она как-то нервозно.

Я иду в спальню.

– Зачем? – спрашиваю я.

– Мне нужно срочно – говорит она. – У меня красные дни календаря.

– А-а, выдвигаемся прямо сейчас. – Говорю я и ищу взглядом свои штаны. Куда же они подевались? За окном показался небольшой просвет.

Мы идём по улице в поисках подходящего магазина. Ветер играл по нам, как по струнам. Вокруг было достаточно свежо и прохладно.

– Быстро же испортилась погода – говорит Панда, а я с ней соглашаюсь.

Купив то, что нужно, мы покупаем ещё и продуктов. Нужно что-нибудь приготовить на обед. Затем знакомая лестница. Квартира.

– Ну, вот, немного подышали воздухом – говорю я.

– Я совсем не хотела им дышать – говорит Панда. Иногда она напоминала мне маленького ребёнка, который только и хочет, что сделать или сказать что-то наоборот, когда я о чём-то говорю ей.

Она идёт на кровать, чтобы примоститься на ней удобным способом.

– Ну, вот, завтра опять в школу – говорит она усталым голосом.

– Ты не рада?

– Нет, я обожаю детей – сказала она, почему-то злым голосом. Или это было, как обычно сделано назло.

– Я что-нибудь приготовлю – говорю я.

– Иди. – Говорит Панда.

Она включает телевизор (хоть что-то здесь было) и не реагирует на меня.

Я нашёл свои носки, потому что мои ноги сильно мёрзли от этого пола, и невозможно было ходить. И вот я пытаюсь пожарить мясо, а так же делаю салат. На всё это уходит пару часов. Панда же не шевелится.

– Дора?! – Зову я.

Ответа нет. Но я знаю, что нужно сказать. Я кричу "Панда". И вот уже вижу перед собой злую ухмылку девушки.

– Как ты меня назвал?!

– Панда, а что?

– Только мама может меня так называть!

– Сегодня я буду твоей мамой, плохая девчонка.

– Тебе только фартука не хватает – говорит она, продолжая ухмыляться.

– Почти готово – говорю я. – Садись. Я сделаю чай.

Пандора не особо довольная ела то, чем я её обеспечил.

– Ты плохо готовишь – говорит она. – Говорю прямо, извини.

– Всё хорошо. – Отвечаю я.

– А вот салат неплохой. Даже очень.

– Хватит всё обсуждать. Ешь – Сказал я, усаживаясь рядом, и глотая кусок за куском. Пандора быстрее меня одолела обед, и быстро прошмыгнула в комнату. Я же остался сидеть и доедать остатки. Ничего в горло не лезло совсем. "Я и не говорил, что я хороший повар".

Сижу несколько минут задумчиво, потом иду к Панде. Её поза не изменилась. Лежит, всё так же, уставившись, только как ни странно, в окно. Телевизор был выключен.

– Ты почему скучаешь? – спросил я.

– Надоело. – Говорит мне девушка. Она сидит такая загадочная и необычная. Всё время занавешенная какими-то мыслями. Дождь пытался достучаться до нас по ту сторону окна. Но ему это не удастся. Может, я что-то сказал Панде. Я уже не могу вспомнить наш разговор. Да и нужно ли всё это повторять досконально? На мой ответ у Доры всегда находилось пару грубых и едких замечаний. В этом мы были родня.

Я часто язвил и грубил людям, которые мне нравились. У нас доходило чуть ли не до драки со многими из них, что только отталкивало людей от меня. Они и не понимали, что они мне полюбились. С теми же, кто для меня ничего не значил, я общался равнодушно и без интереса, но они принимали моё молчаливое равнодушие за понимание, всё больше доверяясь мне. А мне их доверие было ни к чему. Я мог им побрезгать.

Ещё одна странность заключалась в том, что меня считали умным, дисциплинированным, расчётливым человеком, когда всё это была лишь инстинктивная маска, чтобы отгородиться от других. Мою неразговорчивость принимали за умение держать себя в руках. Моё спокойствие принималось за мой хорошо воспитанный характер, тогда как внутри я хотел рвать и крушить, настолько я не сходился с тем, что из меня получилось в итоге. Я превращался в двуличного человека, между тем, являясь собой, так как эти манеры во мне укрепились настолько, что я не мог не отрицать в себе этих навязанных качеств. Я забыл о Панде, что я сейчас так крепко сжимаю в своих объятиях. Всё время только я, я и снова я. Как можно столько говорить о себе?

Наши отношения с Пандорой были необычными. Я бы так сказал.

Мы часто спорили, но всегда мягко соглашались друг с другом. Находясь на одной волне, мы никогда не раскрывались друг другу полностью. У каждого была своя таинственность. Но я думал, скажет, если будет что-то важное, и не выпытывал ничего у Доры. Оба мы были слегка депрессивными, и иногда у нас всё шло из рук вон плохо. Внешние признаки у нас были похожи. Так что иногда мне казалось, что я говорю сам с собой. Мы плыли на одной волне всё это время, влюбляясь в друг друга как-то безмолвно и совсем тихо привязывая друг друга к себе. Мы никогда не говорили много о наших чувствах. Только обнимались. О, сколько мы обнимались.

Тихая комната.

Всё так спокойно и легко. Не надо никуда спешить и ни о чём беспокоиться. Завтра этого уже не будет. Пандора уедет рано утром. И всё это закончится. Я прижимался к ней всё крепче. Я не мог насладиться ей полностью. Ведь время всё шло и шло. Я и не заметил, как мы просидели пол дня возле окна. Ни слова. Что за странная пара?

Весь день в объятиях друг друга. Это было лучше, чем различные прогулки, кинотеатры, разговоры. Просто лежишь и чувствуешь её тепло рядом с собой. Подумаешь, и больше нет нужды ни в чём другом.

Хотелось бы остаться в этой квартире навсегда. Вот так вот сидеть и никуда не уходить. Просто жить в одном мгновении вечность.

Дора Армстронг поднялась, чтобы уйти в темноту. Я слышал, как загудел кран. "Умывается". Мы пролежали целый день. Но он не прошёл в пустую для меня. Столько тепла. Мы отстранились от остального мира. Я сказал себе не думать. Значит, нужно не думать...

Кран умолк, и я вижу как Панда легко идёт ко мне. Я ощущаю её намокшее лицо и волосы. Провожу по ним рукой. Целую девушку в губы, затем в шею, затем в плечо. Всё ниже и ниже. И лишь луна поглядывала на нас сквозь темноту окон.

– Я тебя ненавижу – говорю я Панде, улыбаясь и целуя её.

– А я тебя люблю – отвечает она.

А рано утром прозвенел будильник, разрушая спокойствие нашей гармонии. Я с трудом отошёл ото сна. Поверить только, я спал как убитый.

Понедельник.

Провожая Дору до остановки, я со злостью заметил, что погода стала весьма приятной. Солнце уже освещало нас своими лёгкими лучами. И если бы не эта утренняя прохлада, то вокруг было бы совсем тепло. Но воздух скоро прогреется, и так и будет.

– Позвони, когда приедешь – говорю я девушке, что всё это время шла со мною рядом.

– Хорошо. – Отвечает мне она.

Она ещё некоторое время машет мне рукой из автобуса, пока тот окончательно не скрывается из вида.

Развернувшись, я плетусь назад по, залитой утренним светом дороге. Машин в это время не так много. Улицы, налитые безмолвием, постепенно наполняются людьми. Кто-то выходит на работу, с мокрыми, только что уложенными волосами. Я провожаю взглядом всех этих людей. С каждой минутой в окне какого-нибудь магазина переворачивается табличка "закрыто" на противоположную сторону. Кофейни обдают меня превосходным ароматом, который ассоциирует меня с тем, что сейчас утро.

Спросив у прохожего, сколько времени, я понимаю, что до работы ещё около часа. Есть я совсем не хотел. Я медленно гулял, охватывая взглядом эту двойственную породу мира. Солнце светило ярко, как никогда, но всё вокруг выглядело мокро и серо после вчерашней ночи. Как будто эти лужи, от которых поблекла улица, несмотря на чудесную погоду, напоминали мне о том, что сейчас мне нужно будет отправиться на работу.

Я прогуливаюсь до парка.

Посидеть на скамейке не удастся. На ней уже посидел дождь.

Очертания лиц проходят мимо меня. Женщина с коляской, мальчишка в порванных штанах, солидный мужчина в очках. В каждом из них своё пространство, которое они чем-то заполняют.

Поблекшие краски растений, говоривших о том времени года, которое сейчас было, шуршали под моими ногами. Интересно, как там Панда? Ещё не доехала. Иначе бы, она мне позвонила. У неё начались месячные. Надо будет запомнить их до следующего месяца. Я продолжал думать о девушке. Она прогрела мою душу за эти пару дней. И вот я иду, и в мыслях мне не так холодно, пусть я и один. Она так быстро ушла, что я ещё не успел опомниться от того, что она уже не со мной.

Задумался.

Ещё есть время. Я захожу в интернет-кафе "Глория". Сколько меня здесь не было? Продавец уже знает меня. Я здороваюсь с ним. Прохожу в зал и вижу как за моим компьютером сидит парень в полосатой кофте.

– Проваливай отсюда – говорю я.

– Я Дуг – говорит парень. – Вы не помните?

– Проваливай. – Говорю я снова.

– Почему вы всегда сидите именно за этим компьютером? Я видел, как вы что-то печатали. Я хочу посмотреть, что это.

– Это не твоё дело – я вскипаю от ярости. Этот гадёныш пытается найти мой текст. Но я хорошо его запрятал.

Тут к нам подходит работник этого заведения.

– Дуглас, проваливай – кричит он за меня на этого юного повесу – Ты же знаешь, что это место этого человека. Какая тебе разница, что он пишет?

Дуг уходит с моего места. Я даю ему подзатыльник. "Не смей больше". Он злостно оглядывается на меня и что-то шипит себе под нос. Я не слушаю. Убедившись, что никого нет, я открываю свой текст, и печатаю всё, что было до этого момента. В том числе и этот случай с Дугласом.

Перечитав некоторые предложения из прошлого, я понимаю, что всё моё повествование, рассказывает о том, что ничего не происходит. Если вы тот, кто нашёл его, и всё ещё читает, не знаю, право, что вас зацепило. Эти наброски, местами сырые и недоработанные, не выглядят как хороший роман. Да и какая от этого разница? Я пишу для себя. Но если вы всё же нашли это и сейчас читаете, то это говорит лишь о том, что я плохо запрятал свой текст.

Если вы сидите в этом кафе за моим компьютером, то, прошу, никогда не берите здесь капучино. Они совсем не умеют его делать. Чтобы я посоветовал? Гляссе. Это удивительный напиток. Кофе и мороженное прекрасно сочетаются, уж поверьте мне и смело заказывайте его. Не думайте о цене. Кстати, то, что ручка кресла немного неустойчивая, не моя вина. Так и было, когда я впервые сел сюда.

Я всё ещё грозно смотрю на парня в полосатой кофте, когда выхожу из-за компьютера. Он разглядывает обнажённых женщин. Не думал, что картинки умеют возбуждать. Понимаю, что все люди испорчены. Многие взрослые, совсем как маленькие дети, любят шептаться о своих извращённых пакостях. Говоря о себе, могу сказать, что я такой же пошлый, как и они. Но во мне преобладает не извращённость, а страсть. Я никогда не любил изобретательность, не понимал, как можно любить лишь процесс совокупления. Мне нравилась атмосфера, живущий в ней пыл, а так же эмоции и самое главное, тепло, даже не так, жар, кипящая лава внутри влюблённых, что не даёт им оторваться друг от друга. Немного затекла спина. Я уже порядком засиделся в одном положении. Пошлость лишь оправдывает тот факт, что все мы стремимся к удовольствию. Это некое стремление к прекрасному, через грязное, но если есть такая возможность почувствовать себя лучше, то ею нужно пользоваться, как и всем, что даёт нам мир. Не знаю, но после удовлетворения своих эротических амбиций, мне захотелось понять, что в мире есть что-то больше этого. Ведь я никогда не был счастливым после секса с людьми, которые для меня ничего не значили. Зато прогулка с той, что заставляла моё сердце биться, простая приятная беседа и объятия, создавали во мне более приятные ощущения. Ведь этот человек не был мне безразличен. С Дорой я вовсе не думал о том, чтобы переспать. Ведь часто на этом всё и заканчивается. Часто, женщины переставали меня привлекать после проведённой с ними ночи. Не знаю, почему так. Я даже хотел с ними остаться, но ловил себя на горькой мысли о том, что они мне совсем не интересны. Я пытался найти в них хороших товарищей, или поддержку, но не знал, за что ухватиться. Физически, Панда даже не особенно привлекала меня. Я удивился, когда увидел у неё, такой худой, неплохую грудь. Я и правда написал обо всём этом? Надеюсь, что нет. Я задумался и писал, отдавшись тому, что было в голове, и вовсе не то, что задумал написать.

Отвлёкся, потому что мне сейчас позвонила Панда. Доехала. Сейчас пойдёт в школу. И мне тоже пора на работу. Даю чаевые официанту, что принёс мне кофе. Жаль, уже не успею его выпить. "Угостите им вон того парня" – я показываю на Дугласа, желая отдать ему свой напиток. Иначе пропадёт. Сейчас я поднимусь и пойду работать. Не знаю, когда я ещё сюда вернусь. Вероятно, через пару дней. И расскажу всё, что было со мной. Следующее предложение будет написано уже в следующее моё посещение, но я должен оставить ощущение непрерывности моей истории, поэтому начну с того, чем закончил сегодня.

На работе не было ничего интересного.

Я ходил взад-вперёд, быстро разобравшись со слоганами. Больше дел не было на сегодня.

– Джед – сказал мне голос того, на кого я даже не посмотрел. – Тебя срочно в бухгалтерию.

Что ещё случилось? Может, хотят, чтобы я ещё и с их документами разбирался? На днях слышал, как они жаловались, что им не хватает рук. Наверное, увидели, что я болтаюсь тут как бездельник, вот и решили меня запрячь.

– Джед – Обратился ко мне мужчина, копаясь с бумагами – Или Джозеф, или может быть, Дункан. Кто ты?

Я стоял, не понимая, что от меня хотят.

– Всё ты понимаешь – ответил мужчина, продолжая разбираться с бумагами – Кто ты? Почему у нас совсем нет твоих документов?

– Может, где-то завалялись – отвечаю я холодным тоном.

– Не ври. Все знают, что ты пришёл сюда как бродяга. – Прерывает меня мужчина. – Ты знаешь, что ты нелегально здесь работаешь? Тебя просто нет. Я могу не платить тебе зарплату. Ведь я не знаю, на какое имя должен её перечислять.

– И вы только это узнали – усмехнулся я. – До этого же как-то перечисляли.

– Здание большое. Много людей работает здесь. Пока до тебя дойдёт очередь. В общем, Джед, или как там тебя – сказал мужчина, что-то чиркая своей ручкой – Ты уволен.

Все, кто здесь был, резко подняли взгляды на меня, отвлекаясь от своей скудной работёнки. Они отдавали равнодушием и холодом.

– Даже не так – ответил мужчина – Ты не уволен, потому что ты даже не устроен на этой работе. Просто убирайся отсюда.

– Ну ладно – отвечаю я и разворачиваюсь, чтобы убраться. Когда-то это должно было случиться. Забираю вещи из шкафчика. Так, пару вещей. Затем пожимаю руку Расселу, охраннику.