Текст книги "Джед и кафе (СИ)"

Автор книги: Энхарт Никель

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 20 страниц)

– Я тоже. – Сказал Ричард.

И вот две недели мы дежурили ночь через ночь. Но ничего необычного так и не было. Не считая бродяжных собак, что любили сходить к нам на газон. ~~

– Мальчики, вы долго ещё? – Разозлилась Агнесс.

– Мы уже идём! – Проголосил Рич.

– Джед, пока я одеваюсь, ты должен спрятать эту игровую приставку подальше. Если она заметит, то выкинет её.

– Уговорил.

Я так привязался к этим кускам мяса. Эти люди были для меня всем. Я и дня не мог прожить без них. Сколько бы раз я не пытался уйти, я всегда возвращался к ним. И всегда меня встречали, всегда кормили и давали мне ночлег.

– О, ты что-то сегодня поздно. Я заждалась – Говорила мне Агнесс, когда я поздно возвращался домой, разгуливая чёрт знает где.

Всё это так полюбилось мне. Такой уют и атмосфера.

Агнесс и Ричард садились в машину, чтобы уехать вместе куда-то. Ресторан. Или ещё что-нибудь. Они полностью доверяли мне дом и маленькую Кейт. А вот и она.

– Мама! – Закричала она, выбежав в одной пижамке прямо на лужайку возле дома. – Ты же обещала рассказать мне сказку.

– Вернись обратно! – Всполыхнула Агнесс, а она это умела. – Ты простудишься.

– Сказка... – Кейт грустно опустила голову.

– Я расскажу тебе сказку. – Говорю я.

– Правда? – Улыбнулась Кейт.

– Всё хорошо. – Говорю я. – Проваливайте. Я присмотрю за Кейт.

Агнесс понимающе кивнула, и вот они уже умчались куда-то за пределы нашей видимости.

– Я никак не могу уснуть без сказки – говорит Кейт.

Мы зашли домой. И тут же девочка помчалась на кухню.

– Где-то здесь должны быть конфеты – завопила она.

После конфет, она захотела попить.

После попить захотела в туалет.

После этого я рассказал ей сказку. И уложил спать.

– Но я всё равно не могу уснуть – пропищала Кейт, когда я поднялся с её кроватки, чтобы уйти.

– Почему? – спросил я.

– Я не знаю. Мне так страшно быть одной. – И Кейт так печально посмотрела на меня. Я отбросил книгу подальше и подошёл к ней, чтобы поцеловать.

– Не нужно ничего бояться. Я буду рядом.

– Здесь? – её глаза засверкали.

– Ну, вообще, я имел ввиду соседнюю комнату. Но если хочешь, я могу немного полежать с тобой.

– Конечно, хочу.

– Тогда, тебе нужно будет немного подвинуться. Кровать маловата для нас двоих – говорил я, пытаясь улечься. Ноги мои свисали с её детской кроватки.

– Как же неудобно – я сделал недовольную гримасу.

– А ты завтра пойдёшь со мной гулять? – спрашивала Кейт.

– Конечно – ответил я.

– Почему, мама считает меня плохой? – сказала Кейт.

– Мама вовсе не считает тебя плохой. Просто... она хочет, чтобы ты выросла доброй и воспитанной...

– Как ты?

– Вот и злится, когда ты, по её словам, ведёшь себя плохо.

– Джед, но ты хороший. И очень добрый. Хорошо, что ты со мной.

И маленькая Кейт обняла меня так крепко, а я ещё ближе прильнул к ней и поцеловал в лоб.

– Спокойной ночи, Кейт.

– Спокойной ночи, Кристиан.

Кристиан? Меня передёрнуло.

Я проснулся в холодном поту. Всё это только мне приснилось.

Я огляделся.

Малышка по-прежнему спала рядом со мной. Она очень крепко сопела, и слегка постанывала. Наверное, видит хорошие сны.

Я облегчённо вздохнул, что не разбудил её. Затем, тихонько поднял её руку, что лежала на мне, чтобы аккуратно положить на одеяло. Я поднялся и пошёл на кухню. Неплохо же ты меня, Кейт, сморила. Я уснул как убитый.

Я посмотрел на часы. Было около семи. В восемь я должен быть на работе. Приготовив завтрак, и умывшись, я, тем самым, собрался идти на Поинт-Сквер.

Когда я выходил, то услышал, как подъехало такси.

Лица Стэнфордов показали мне свои беззаботные выражения, когда выходили на, залитую утренним светом лужайку возле дома.

– Ричард? – удивился я. – А где ваша машина?

– О, Джед – сказал он, словно, глядя сквозь меня. Он пытался сфокусировать свои глаза на мне. Его рубашка и волосы были растрёпаны.

– О, как же всё было здорово. – За ним следом показалась такая жизнерадостная и живая Агнесс.

– Вы ребята, я смотрю, здорово повеселились.

– Ха-ха. – Смеялась Агнесс, от своих приятных мыслей. Она, похоже, была впечатлена сегодняшней ночью. В её руке была недокуренная сигарета. Женщина и мужчина шли, слегка покачиваясь из стороны в сторону.

– Мы немного выпили – сказал Ричард. – Поэтому пришлось оставить машину на стоянке.

– Я заметил – сказал я.

–Ты про машину? – спросил он.

– Нет, про то, что ты пьяный.

Тушь на лице миссис Стэнфорд слегка растеклась. А её волосы, собранные в пучок до отъезда, теперь были распущены, платье же слегка помято.

– Спасибо тебе, Джед. – Сказала Агнесс. – Мы так давно не отдыхали. Сплошная рутина.

– Даже не знаю, чтобы мы делали без тебя – сказал мне, улыбаясь своей пьяной улыбкой, Рич.

– Как же здорово! – Восклицала Агнесс. – Может быть, станцуем, Ричард?

И она легонько прокружила возле Стэнфорда. Я смотрел на её красное платье. И тут меня осенило.

– "Это же та самая пара, что танцевала на корабле, когда я плыл сюда!".

Что за совпадение? Тогда они меня так покорили. Я ведь всегда любил танцы, но никогда не умел танцевать. Странно. Они были тогда так близко ко мне. А я и не догадывался, что это то самое, что я должен был найти. Впрочем, ничего удивительного. Ведь, морские рейсы из нашей гавани отправляются не так уж часто. Тогда я не мог представить, как они живут в обычной жизни. А теперь сам тесно соприкоснулся с этими людьми.

– Тихо – говорю я. – Кейт ещё спит.

– Ой! – Агнесс ударила себя ладонью по губам. – Точно. Джед, спасибо.

– Да сколько уже можно говорить спасибо? – говорю я – я ушёл на работу. Не забывайте про Кейт.

Я уходил от них навстречу автобусной остановке. Эти двое, знаете ли, отвлекли меня от прогулки пешком. Что я любил делать по утрам. И теперь времени оставалось не так уж и много. Придётся ехать на этом, вечно забитом до предела, автобусе. Старушки в котором, от нехватки пространства, так больно прижимаются ко мне.

Я обернулся, когда был уже достаточно далеко. Было светло. Но фонари продолжали гореть.

Агнесс, докурив сигарету, оперлась на плечо Ричарда, и они пошли в дом.

«Здравствуй Рассел, лентяй-охранник ты эдакий, привет дама в справочной, имя которой я не помню. Тебе привет, человек, что стоит у окна. Хотя я тебя вижу в первый раз. И вам всем, занятые вы крысы».

Я шёл и раскидывал всем приветы. С улыбкой, конечно же. Иногда без неё. Кому как повезёт. И какое у меня настроение.

Я был уже своим среди всех этих людей. "Джед, Джед" – кто-то кричал, завидев меня издалека. Мне пожимали руку или энергично махали рукой.

Я беру щётку и совок, и иду в кабинет 181. Дверь слегка приоткрыта.

– Ты издеваешься?! – Кричит на меня Гиена-Генри. Он стоит возле окна и смотрит куда-то вниз. – Какая красотка к нам сегодня приходила из агентства. Ты бы видел. Жаль, уже уходит. Джед, бросай свои дурачества. У нас сегодня много работы. Рекламная кампания сделала много заказов. – Генри бросил злобный взгляд на мою любимую метлу.

Я откидываю её в сторону и сажусь в кресло Генри.

– О, ты уже нагрел – Сказал я.

– Джед – Сказал Гиена, щёлкая зубами. – Отнесись к этому серьёзно.

~~Это случилось месяц назад. Я как всегда мыл полы. Кстати, я это делал достаточно быстро. Это важно. И тут ко мне подбегает секретарша.

– Джед! Срочно в 181-ю. Генри зовёт тебя. И он просто в бешенстве.

Пожав плечами, я пошёл в кабинет этого идиота. "Опять что-то не так. Где-нибудь осталась соринка, и вот надо так орать, посылать секретаршу, чтобы отвлечь меня от работы".

– Что ты натворил?! – Заорал Генри, едва ли я заглянул к нему в каморку. Он пускал пену от ярости.

– Подмести? – я засиял презрительной улыбкой, глядя в его глаза.

– Ты! Ты испортил все мои рекламные слоганы! – заорал он. – Мне их завтра показывать! Как ты так пишешь?! – Воскликнул он.

– Просто беру и пишу.

– У тебя так просто получается – заметил он, уже сбавив тон. – Может быть, ты мне поможешь.

– Конечно.

И я быстро вывел рифмы там, где он просил.

– Как ты так делаешь?! – Удивлялся Генри.

– Все уборщики в душе романтики – сказал я.

– Чёрт возьми, Джед, ты просто спас меня – завизжал он прямо мне в ухо.

– Ладно, ладно – я отмахнулся от него рукой. – Хватит нежностей.

Через пару дней, я снова как ни в чём ни бывало, убирал мусор. И мне это нравилось. Прошу заметить это.

Но тут ко мне подошёл Гиена или Генри, как его там, и сказал.

– Мне снова пришёл заказ на эти слоганы. Ты поможешь мне?

– Я бы с радостью – сказал я. – Но слишком много работы.

– Прошу тебя – взмолился Генри. – Я ненавижу заниматься этим. А у тебя так хорошо получается. Для тебя это не составит трудностей, а я просижу всю ночь. Ну, ненавижу я эти рифмы, и всё тут.

– Я бы помог. – говорю я. – Но тут у моего друга. Ричарда Стэнфорда. Может быть, слышал про такого? В общем, его заставляют написать одну неприятную статью, которая повредит его работе...

– Если ты про это – говорил Генри. – То считай, что вопрос уже улажен.

– И никаких визитов домой с угрозами? – спросил я.

– Именно.

– Тогда я готов приступить к делу сию же минуту. ~~

И вот так я стал рифмоплётом.

Всё ещё не доверяя Генри, я часто бывал у него дома, и помогал ему со слогами. Мы пили чай, и весело болтали. Напряжение, которое царило между мной и этим человеком, как рукой сняло. Между тем я понимал, что с такими людьми нельзя дружить. Но и нельзя их открыто презирать. Генри был очень труслив и злостен. Такие люди могли сделать всё, что угодно, чтобы подгадить мне за спиной. И я это понимал. С детьми, к счастью, мне не довелось познакомиться, когда я бывал у Генри. Зато его жену неплохо узнал. Она была точной копией самого Генри. Её желчный и двуличный характер так гармонировал с характером этого петуха. И я думал, быстрее бы вернуться в приятную вселенную дома Стэнфордов. Впрочем, ничего против отношения Генри ко мне я не имел. Он всегда относился ко мне с доброжелательностью. Я просто отвечал ему тем же. Он часто орал, но я привык к этому. Ведь так часто кричат и доказывают что-то только слабые люди. Они считают, что в их голосе есть какая-то сила, когда я всегда смотрел на поступки.

~~– Ты всё ещё думаешь, что это тогда был Генри? – спрашивал меня Ричард – Тогда возле нашего дома.

– Нет никаких доказательств, подтверждающих этот факт – сказал я – Как и нет доказательств, которые бы его отрицали. ~~

И, всё же, я старался быть настороже с Генри. Но и не выдавал своего поведения.

– Я договорился с директором – Сказал как-то на днях Генри. – Ты больше не будешь работать уборщиком. Теперь у нас новая должность, создатель рекламных слоганов из отдела "работа с рекламой".

– Звучит как-то пафосно – огрызнулся я и расстроился, что я больше не уборщик.

Получал я неплохие деньги, несмотря на то, что вообще не был устроен на этой работе, и совсем не имел никаких документов, подтверждающих мою личность. Никто ничего мне не говорил, а я и не спрашивал. Они просто забыли про это.

И вот я сижу в кресле Генри. Свой кабинет мне, конечно же, не выделят. Но пока у Генри другие дела, я могу смело заниматься за его столом. И почему он так щедр ко мне? Я сижу и поглядываю в открытое окно. Все эти крыши домов. Я сейчас достаточно высоко. Ветер дует на меня, прокружив по моей писанине. И вот я верчу в руках ручку, и спокойно придумываю новую рифму. Это так просто. Что даже смешно. В тринадцать лет я занимался подобной ерундой, я писал всякую любовную лирику. Что ещё может написать подросток? Не думал, что когда-нибудь умение придумывать рифмы мне пригодится.

Ричард, узнав о том, что меня повысили за счёт стишков, расхохотался.

– Не может быть! Поздравляю, Джед. – И Ричард похлопал меня по плечу.

– Без рук – фыркнул я.

– Джед – Обратился он ко мне – Может быть, тебе стоит стать поэтом?

– Ты смеёшься? – брякнул я.

– Да нет, что ты. У тебя талант. Не заметишь, как тебя начнут печатать – Затем Рич захохотал снова. – Будешь великим поэтом.

– Очень смешно. – Прорычал я. – Это всё сплошная показуха. Поэты, писатели, музыканты. Их развелось слишком много. Я хотел бы заняться чем-нибудь новым, тем, чем никто до меня не занимался. Но нет такого занятия. Я встречаю людей везде, в любой области, какой бы ни занимался. Так что хочется просто послать всё это к чертям, а потом понимаешь, что и до тебя уже много кто послал всё это.

Я сижу в мягком кресле Генри, и тут открывается дверь, отвлекая меня от мыслей.

– Кто бы ты ни был, но ты убил мою рифму. – рявкнул я.

– Я не помешаю?

"Уже помешали". Я увидел, расплытое в улыбке, лицо Мрачной дамы. Мы с ней неплохо поладили. Но последнее время она просто доставала меня своей болтовней. Она и дама в очках и с кривыми зубами. И каждый раз, когда она смотрела на меня, я думал, только не улыбайся, только не улыбайся, кривозубая. Но, каждый раз, она не сдерживается, и лыбится как ребёнок, увидевший радугу. "О, боже" – скрючиваюсь я, и процеживаю сквозь зубы – "Только не эти зубы". И часто, завидев её ещё издалека, я давал дёру, уносясь в противоположную сторону. Главное, подальше.

– Я принесла тебе торт – Улыбается Мрачная дама. – Я сама испекла. Вчера.

– Это мило с твоей стороны. – Заметил я.

– Да, я целый день провела на кухне. При этом смотрела новости. А мой пёс громко лаял. А ещё я...

"На-на-на". Когда же она уйдёт?

Мрачная дама подошла вплотную к моему столу и поставила прямо на мои листы, запачканную сладким тортом, тарелку.

– Вот, угощайся, Джед. Надеюсь, тебе понравится.

Она застыла, нагнувшись надо мной, и по-прежнему держа в руках тарелку. Затем нагнулась ещё ниже. И ещё. Ещё? О, боже.

Её груди, в этой её блузке, были так близко ко мне. Она пыталась взять меня этим?

"Я уже понял, что ты не надела лифчик. Если это всё, то ты свободна". И почему я стараюсь быть вежливым, если мне это не нужно? "Думай о других". И в этом роде. Сказал бы Ричард.

Когда Мрачная дама вышла, я ещё долго не мог сосредоточиться и продолжить писать. Ничего в голову не приходило.

– Как же дописать эту строчку? "Для ксерокса нужны листки?" И я думал. "Смотрите..."

Эмм... "голые соски". Тьфу ты.

Тут ко мне врывается Генри, как всегда, шипя о том, что всё плохо и все плохие.

– Ну, что, ты дописал? – спросил он, глядя своими странными глазами.

– Практически – ответил я.

– Отлично – проговорил Гиена. – Как только допишешь, даю тебе перерыв на час. Мне всё равно нужен будет этот кабинет. Только не подметай, хорошо?

Откуда в нём произошла такая резкая перемена? Он мне не нравился, когда был мерзким. Но теперь, когда он казался таким добрым, он не нравился мне ещё больше. Он что-то скрывает? Что это за блеф?

Позавчера я натолкнулся на эту мысль.

Я, как бывает, делаю это, зашёл к Генри в гости, и в считанные минуты закончил своё рифмоплётство. Генри предложил мне выпить чаю, и я не отказался.

– Пойдём, покажу тебе свой домашний кабинет. – сказал он. Я промолчал. И Генри принял это за согласие.

Мы поднялись по лестнице, и вот я уже плюхнулся на мягкий диван. Не хотелось здесь ходить и всё осматривать. Я думал, быстрее бы отсюда уйти.

– Обожаю здесь работать – говорил Генри. – Здесь так просторно, в отличие от офиса.

Я, молча, попивал чай, который был слишком сильно заварен. Кружку с которым, я, морщась, держал в руках.

– Я всё обустроил здесь, согласно своим вкусам. Ты только посмотри – говорил Гиена.

Здесь было бог невесть что. Но большее пространство занимали плакаты каких-то спортсменов.

– Я обожаю лёгкую атлетику – говорил Генри. – Ты ведь не знаешь, кто все эти люди, верно? Все они стали великими.

Продолжаю пытаться пить чай.

– Не знаю, почему у меня такая страсть к бегу – сказал Генри – Это прекрасное времяпровождение. Я часто бегаю по утрам. И, должен, сказать, за мной не так то просто угнаться...

Я замер. Он смотрел на меня с какой-то странной ухмылкой.

Не это ли оборотная сторона его резкой доброты? Уж, слишком услужлив он стал со мной. Слишком хорошо относится ко мне. Всё это кажется мне сплошным обманом. Но я не должен показывать и вида. Может быть, он видел, что это я за ним бежал тогда ночью. И теперь, боясь, что я расскажу об этом, пытался меня всячески задобрить. Он думает, что и я его видел. Но я не успел разглядеть лица убегавшего. Действительно, после того, как я поиграл в догонялки с тем, кто был под окнами дома Стэнфордов, Гиена, всегда так сильно ненавидевший меня, резко переменился на спокойного добряка. И только ко мне. Я должен быть настороже с этим человеком. Слишком мутный тип.

После того, как я доделал свою работу и запулил в окно торт, который оказался ужасным на вкус, я спустился вниз.

Я болтался среди канцелярских крыс. Но никто не хотел со мной поговорить. Все были чем-то заняты. Даже охранник копался в каких-то бумагах. А мисс "справочная" ушла на обед.

Я вышел на крыльцо, и присел недалеко от входа. Я достаю свой старый телефон. Я заряжаю его уже несколько раз в своём офисе. Мне нужно было как-то созваниваться с Пандой. Сколько пропущенных звонков от Джи.

И тут я резко набираю его номер и звоню...

~~– Ты не пришёл, хотя обещал – кричал на меня невидимый Джи из воспоминаний.

– Ну, да – отвечаю я – я соврал.

– Соврал?! Тебя этому научили твои старые дружки? – Возмущался Джи. – Со мной так не пройдёт.

– А как пройдёт? – пробурчал я. – Какая разница, каким мне быть?

– За это тебе ещё десять штрафных отжиманий. – сказал Джи.

– Я не буду этого делать. Как и плясать под твою дудку.

– Ты потом скажешь мне спасибо. Я лишь пытаюсь помочь тебе.

– Мы приехали сюда, чтобы начать новую жизнь – говорю я. – И это так глупо. Уже две недели мы не можем найти работу. И я всё время должен заниматься этими упражнениями, когда другие хорошо отдыхают по вечерам, в хорошей компании.

– Да, тебя сильно изменили – говорил Джи. – Но я тебя не тянул за язык, когда ты соглашался ехать со мной. Так что будь добр, иди и отожмись!

Но я стоял как вкопанный.

Джи подошёл ко мне вплотную и врезал мне в лицо.

– Это за враньё! – Сказал он, потирая руку. – Неужели, тебе от самого себя не тошно?

– Джи, просто всё не так, как я ожидал.

– Я знаю. Но что я могу сделать? Мы что-нибудь придумаем. Всё наладиться, вот увидишь. Я не буду тебя заставлять тренироваться. Но если захочешь, то ты знаешь, где меня найти.

– Нет, Джи, я хочу. Это полезно для организма. Давай пробежимся?

Мы уехали. Но лишь сменили обстановку, а не самих себя. Чтобы что-то сделать над собой, нужно самому ковать свою суть. Джи был прав, постепенно всё стало налаживаться. Это была не новая жизнь, как мы хотели. Но, всё же, это было что-то новое.

– Мужчина должен всегда отвечать за свои слова – говорил мне Джи, когда мы, уставшие, шли по парку. – Даже если ты виноват, умей смело принять это. Чувствуешь?

– Что? – спросил я.

– Эту приятную боль после тренировки? – улыбнулся он. – Это значит, что день прошёл не зря. Может быть, и правда, немного погуляем?

Здесь было много молодёжи. Все проходили мимо нас не торопясь.

– Давай купим сока? – предложил Джи. – Так хочется пить.

И вот мы идём за соком. Всё это так отчётливо выделяется в моей памяти.

Этот городок был не таким уж большим. И больше походил на деревню. Однако, здесь были районы, которые даже превосходили наш город. Мы гуляли по набережной, знакомясь с девушками, либо сидели где-нибудь в тени, когда было невыносимо жарко.

Иногда, купались. И я часто обгонял Джи, когда мы плавали наперегонки.

– Ты молодец! – кричал мне тогда Джи.

Что же по части девушек, то я не знаю, что случилось со мной. Я знакомился, встречался с ними. Даже потерял девственность. И всё на этих просторах. Но я был каменным, и не испытывал никаких чувств. После Лори что-то перещёлкнуло во мне. Я гулял, и видел, что рядом гуляла совсем неплохая девушка. Но как я ни пытался, я не мог пробудить никакие чувства. Мне нравилась внешность, нравились параметры девушки. Мы хорошо общались. Но на этом всё останавливалось. Причём, Лори я совсем забыл, и не вспоминал про неё. Моё сердце было открыто для новых авантюр. Но во мне как-будто что-то умерло. Мне жаль, что тогда со многими ничего так и не получилось. И мне жаль, что я причинил боль некоторым из них. Но, повторяю, я не мог ничего с собой поделать. Я не хотел создавать семью с теми, с кем не мог представить её. И дело было во мне.

Секс удовлетворял лишь мои животные инстинкты. Это были лишь дневные желания. Тогда как чувство опустошённости, казалось, преследовало меня повсюду. Я понимал, что мне нужно нечто большее. Нужный человек, что зажёг бы во мне некую страсть. Все эти глупости про то, что счастье есть, меня не устраивают. Но во мне была какая-то тяга, некая потребность чувствовать себя живым и удовлетворённым. Тренировки с Джи способствовали этому. Эта боль после них во всём теле показывала мне то, что я ещё жив.

– О, смотри, какой аттракцион – кричал мне Джи. И потащил меня за собой.

– Как он называется – спросил Джи у какого-то мужчины в очках, который стоял возле аттракциона. Весь парк был забит всевозможными аттракционами. По выходным в нём устраивались прекрасные мероприятия и шоу. И, между тем, парк этот веял какой-то приятной тишиной и свободой. Я его обожал.

– Это "лапа смерти" – сказал мужчина в очках. – самый большой аттракцион.

– В стране?

– Нет, в этом городке.

Пока я стоял внизу, Джи катался на аттракционе.

–"Какой же долгий аттракцион" – думал я, пока ждал друга.

Через неделю мы смогли устроиться на работу. Это был какой-то завод.

– И что мы будем делать? – спросил я у Джи.

– Увидишь.

Там не было ничего интересного. Мы таскали тяжести, грузили, разбирали товар. Иногда я стоял на конвейере.

За это мы получали заслуженные гроши.

– Надо же было с чего-то начинать – говорил Джи. – Вот увидишь, всё наладиться.

Но ничего не наладилось. Прошёл год. А мы, по-прежнему, работали здесь. Мы сняли жильё и жили с Джи на нашу общую зарплату. До этого момента мы останавливались у его знакомого.

– Неужели, это всё, что может предложить нам жизнь? – говорил раздражённым голосом я.

– Подожди. – вот и всё что отвечал Джи.

Ещё год. Затем другой. И вот ничего не происходит. Я не думал ни о чём, кроме работы. У меня просто не было на это ни времени, ни сил. Я приходил с работы, и тут же падал на кровать. Затем наступало утро, и всё повторялось сначала. Душное, пыльное помещение, которое изводило меня. Я исхудал, и совсем бы скис здесь, если бы не ободрения Джи.

А в выходные мы так же гуляли по парку, и глазели на девушек. Вернее, Джи глазел. Я был так истощён от смен, что даже не мог и думать о женщинах. Меня клонило в сон, и я сидел и клевал носом. Этот приятный свежий воздух смаривал меня за несколько минут. И не хотелось ничего, кроме того, чтобы просто лечь и уснуть.

Не такую жизнь я представлял себе. Я всегда ставил себе какие-то высоты. А попал сюда. Но ничего другого нам не подвернулось. И мы влачили своё существование здесь, в этом месте. Джи всё время пытался найти что-то для нас, делая постоянные, хоть и безрезультатные попытки.

А потом удача подвернулась ему, и Джи стал тренером в каком-то спортивном клубе. Платили там отлично. Там он и познакомился со своей будущей женой. Всё это я так отчётливо помню. Места для меня же нигде не находилось. Я уже совсем выбился из сил на этом заводе. А люди там были такими злыми, такими недовольными жизнью. Что мне казалось, что однажды я стану таким же.

– Здесь без мата не обойтись – говорил мне кто-то.

В этой работе был только один плюс. Она помогла мне быстро избавиться от мыслей про Лори, и других плохих мыслей. Забивая меня работой на целый день, она не давала мне тратить на всё это время. И я чувствовал в себе заряд жизни. Хотелось просто бросить всё это и уехать домой. К тому же без Джи на этом заводе было ужасно одиноко. Он проводил со мной всё своё свободное время, когда не работал. И не оставлял меня ни на минуту.

В выходные я часто звонил родителям узнать как дела. Я сожалел, что так поступил с ними. Говорил, что всё отлично. Иногда посылал им деньги. Но, казалось, искупить свою вину не мог. С другой стороны, я просто вырос и решил жить самостоятельно. В этом не было ничего плохого. Они это понимали. И не злились на меня.

Как-то раз мы гуляли по парку, и я увидел, что путь к аттракционам загородили. Мы видели, как приехала скорая помощь.

– Назад! Прочь! – кричали, чтобы прогнать нас, людей, что гуляли по парку.

Но мы всё равно пролезли, чтобы узнать, в чём дело. Вернее, так хотел Джи.

– Что случилось? – спрашивал он.

Оказалось, что лапа смерти обрушилась и прямо на того парня в очках, что работал, контролируя процесс работоспособности аттракциона. Его убило насмерть. И парк закрыли.

А ещё через неделю мы увидели, что всё снова работает. Аттракционы снова весело кружатся. Все, кроме лапы.

– Я хотел прокатиться только на ней – возмущался Джи. – Давай узнаем, почему она не работает.

– Может не нужно? Эта лапа очень ненадёжна. Неудивительно, что её закрыли.

Джи подошёл к владельцу аттракционов, и узнал в чём дело.

– Нужен ответственный – говорил директор. – Но никто не хочет идти и стоять возле лапы смерти. Чёрт возьми, теперь она и правда оправдывает своё название. Эта лапа отвалилась и упала прямо на нашего сотрудника. Теперь все бояться работать с ней. Если б я нашёл хоть кого-то, кто бы согласился...

– Я могу – сказал Кристиан, то есть я.

И вот так началось моё сотрудничество с лапой смерти. Здесь я ничего не делал целый день и получал за это деньги больше, чем на старой работе. Всё оказалось так просто. Теперь только я изнывал от скуки. Часто в солнечную погоду здесь было невыносимо жарко. Я был весь красный и обгоревший. Пот лился с меня ручьём. Джи часто прибегал ко мне, чтобы прокатиться вне очереди и к тому же бесплатно.

– Какая отличная у тебя работа! – болтал он. – Не знаю как тебе, но мне она определённо нравится.

Когда наши выходные дни совпадали, мы с Джи вместе тренировались. Каждый вечер мы бегали, а потом вместе сидели где-нибудь на скамейке и пили сок. Всё проходило по нашей стандартной процедуре.

– Вот видишь, я же говорил, всё наладиться – говорил мне мой друг.

– Джи, почему ты так со мной возишься? – спросил я. – Я ведь тогда тебя предал.

– Что было, то было – говорил мне Джи. – к чему возвращаться к прошлому? Важно то, что сейчас. Посмотри на себя, ты красив, подтянут, строен. Можешь смело идти к той девушке, что стоит поодаль от нас.

– Опять ты за своё!

– Нет, эта девчонка так себе. А ты достоин большего. Просто никогда не упускай свой шанс, когда он появится на сцене. Можно не брать от жизни большего, но и не упусти то, что она даёт тебе. Понял? Ты меня вообще слышишь?

Я кивнул.

– Иногда чудеса происходят. И ты не должен упускать их из-за того, что в прошлом тебе было больно. Всё это глупости. Посмотри. Весь мир перед тобой. Стоит ли тратить время на то, чего уже нет в твоей жизни?

– Джи? – спросил я после некоторой паузы. – Мне кажется, я уже сформировался как человек, неужели, ты думаешь, что сможешь меня переделать?

– Знаешь, как-то раз в детстве (ты тогда куда-то уезжал с родителями, а я тебе не рассказывал эту историю)родители взяли меня с собой за покупками. Ну, вернее, я сам напросился. Когда мы купили всё, что нужно, родители пошли на какой-то грязный рынок. До сих пор помню, как там было противно. Здесь продавали различные овощи и фрукты. Гуляя среди витрин, я увидел, что какие-то люди продают ракообразных. Эти существа дышат жабрами и должны находиться в воде. Но они просто находились в каком-то ящике. Мы стало так жалко этих раков, что я подбежал к маме и закричал, чтобы мы их купили и отпустили на волю. Но мама, конечно же, мне не разрешила. Но она сказала, что может купить мне одного. И я подумал, что хотя бы одного рака я смогу спасти. И вот я уже несу его в руке, а затем наливаю воды в какую-то ёмкость и опускаю туда моего нового друга. Первые два дня рак не шевелился. Он сидел, поджав свой хвост, и лишь изредка дёргал своими усиками. Зато на третий день он вдруг ожил. Он ползал по дну, всё так же поджав хвост, и даже съел немного еды, что я ему скинул.

А на четвёртый день я увидел, как хвост рака впервые поднялся. Я опустил руку, чтобы дотронуться до существа, и оно так легко оттолкнулось от меня. Рак был мёртв. Мне было так грустно, но я подумал, что лучше уж так, ведь он умер своей смертью, вместо того что его просто бы съели. А когда я пришёл со школы в обед, мама завизжала: "сынок, смотри, сколько у него икры под хвостом". И тут я понял, почему рак его так берёг. А ещё через день на свет появились маленькие рачки. Мы старались, как могли, подкармливая их, меняли воду, но многие из них всё равно умерли. Они прятались возле умершей матери. Тех, кто выжил, я выпустил в водоём. Надеюсь, они выжили.

– Не думал, что меня будут сравнивать с ракообразными – сказал я.

– Это не сравнение – ответил Джи. – А воспоминание. Но суть ты, я думаю, уловил. Может быть, я и не могу спасти тебя. Но я могу спасти то, что будет после тебя. Ведь всё это не зря. Всё, что мы делаем. Этот здоровый образ жизни. Спорт. А так же общение с девушками. Я не собираюсь тебя сводить с кем-то. Просто я наталкиваю тебя на общение со всеми подряд, чтобы у тебя появились умения и опыт. Чтобы когда появится та самая, то ты сможешь без проблем добиться её.

Несколько лет всё это было неизменным. Работа. Разговоры с Джи и тому подобное. Я нашёл в этом свою отдушину. А затем случилось непоправимое. Я стал замечать, что мне трудно заниматься тем или иным упражнением. Я ощущал какие-то тугие продолжительные боли в своём организме. Пришлось отказаться от тренажёров и гантелей. Похоже, я старею, думал я. А затем мои ноги стали опухать после пробежек.

Я с трудом передвигался.

– Вам больше нельзя заниматься этим – сказал мне врач – прекратите всё это дело, иначе вы совсем загубите свой организм.

– Доктор, но откуда у меня взялись эти болезни – не понимал я. – Ведь я никогда не чувствовал ни единого симптома.

– Это наследственные болезни – сказал он. – Они могут проявляться в любом возрасте. Иногда рано, иногда поздно.

– И что же мне теперь делать? – спросил я.

– Придумайте что-нибудь – сказал доктор. – Читайте книги. К тому же, заниматься плаванием вам никто не запрещает. Это даже полезно. Так что вперёд.

И вот так я нашёл замену своим тренировкам с Джи. Он, конечно же, очень расстроился на мой счёт. Но такова жизнь. Никогда не знаешь, что может произойти.

Днём я купался. А по вечерам читал книги. Я стал постоянным посетителем в книжном магазине. Книги открыли мне новый, неизведанный мир. Я любил читать. К тому же мне было так легко знакомиться в книжном магазине. Стоит лишь увидеть девушку с книгой в руках. И вот я подхожу, и мы уже ведём литературный диалог. Должен сказать, общаться с такими девушками, если они, конечно не находились в отделе дешёвых романов о любви, было очень интересно. Эти люди поражали меня своим начитанным умом. Помню, что встречался с некоторыми из них. Правда, что-то у нас не задалось, и я расставался с ними так же быстро, как и знакомился. Уж, не знаю, почему так вышло. И вовсе не хочу копаться в прошлом, чтобы найти причину этому. Если она имелась. К тому же я всегда удивлялся, почему эти девушки, познав много истин (их мысли были во многом умнее моих) продолжали вести себя безрассудно и ветрено. Они применяли свою логику, и могли помочь любому, кроме себя. Это не моё осуждение, а лишь наблюдение. Впрочем, как бы ни были умны девушки, их загадка заключалась в том, что все они были пошлыми. Они все часто думали о сексе, и как-то по-особому украшали его в своей голове.