Текст книги "Доминатор"

Автор книги: Эндрю Йорк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 13 страниц)

8

Серена глянула вниз.

– Умирает! – радостно воскликнула она. – А второй уже мертв. И этот тоже. Это было великолепно.

– Разве ты не веришь ни в один из принципов своего прадеда? – спросил Уайльд.

– Фула всегда были воинственным народом, мистер Уайльд. Чтобы некогда обратить нас в завоевателей, не понадобился пророк. Мир Укубы недостижим, сколько о нем не мечтай. Это всего лишь греза, которая привязывает к нему наиболее легковерных из Последователей.

– Ну, вот, теперь она рассказывает мне об этом. Лучше скажи, что нам следует сделать с последним из этих типов.

– Он слышал выстрелы, и уверен, что вы мертвы. Сейчас он должен уже идти сюда.

Уайльду наконец удалось сдвинуть заклинивший затвор.

– Не думаю, чтобы они слишком уж заботились о своем оружии, – проворчал он

– Мистер Уайльд, в пустыне нельзя смазывать оружие жирной смазкой. К ней сразу же прилипнет песок, и ружье станет бесполезной тяжестью. Да вам и не нужна винтовка. Этот человек… – она пнула труп ногой, – не могу даже представить себе, каким образом он умер. Инга говорила мне, что вы так умеете, но я тогда не поверила. Расскажите, мистер Уайльд, как вы убили его?

Уайльд собрал в руку ее рассыпающиеся черные волосы, приподнял и поцеловал пушистую ямку ниже затылка.

– Вот тут находится такая штука, продолговатый мозг. Он управляет дыханием, работой сердца, вообще всеми автоматическими функциями тела и, конечно, хорошо защищен толстым слоем ткани, которая называется затылочный бугор. Но если достаточно сильно и под нужным углом ударить кого-нибудь в нужное место, то можно вогнать эту защитную ткань в самое тело мозга. Вот и все.

– Замолчите. Быстро. Вы должны научить меня этому удару.

– Лучше кидайся ножами, моя радость. Ударить нужно очень сильно. А что, наш друг уже идет?

Серена вгляделась в овраг.

– Это отец.

Уайльд встал во весь рост и приложил винтовку к плечу.

– Стой!

Старик остановился и, подняв голову, посмотрел на скалы.

– Скажи ему, чтобы он снял винтовку и бросил ее за спину.

Серена громко крикнула что-то по-арабски, и старик повиновался.

– Теперь скажи: ты умеешь обращаться с этими вещами?

Девушка кивнула.

– Отец научил меня. Я уже говорила, что, когда я была маленькой, он каждый год на три месяца брал меня в пустыню, так, чтобы я могла освоить навыки своего народа. Он верил в учение Укубы, но всегда говорил, что мы должны быть готовы ко всяким случайностям.

– Никто не может сравниться с отцом, потакающим своим детям. А теперь иди вниз, подбери винтовки и держи старика на прицеле, пока я не спущусь. Да прикройся чем-нибудь.

Серена рассмеялась, затем, наклонившись, сбросила мертвеца со скалы, проводила тело взглядом, пока оно не ударилось о землю у самых ног отца, а затем легко, как цирковой акробат, соскользнула вниз по отвесной скале. Уайльд подождал, пока она не оказалась внизу и взяла одно из ружей, а затем еще раз проверил затвор винтовки и пошел вниз по склону. Яростный солнечный свет тяжело давил на его непокрытую голову, камни больно впивались в босые ноги. В ложбине за холмом наткнулся на связанных вместе верблюдов. Перед ними сидели на корточки две женщины; их запястья были связаны за спиной и привязаны к вбитой в землю палке, так, что они не могли даже выпрямиться. Они с тревогой, к которой примешивалась, как показалось Уайльду, доля удовольствия, уставились на совершенно голого и грязного белого человека, а затем синхронным движением скинули капюшоны. Одна из них была туббу, кругленькая, с пухлыми губами, а вторая – негритянка, высокая как мужчина, темнокожая и с презрительным взглядом. Обе были молоды и вполне хороши собой.

Не выпуская из рук винтовки, Уайльд отвязал их и махнул рукой в сторону оврага

– Пойдем.

Они, поколебавшись лишь мгновение, пошли за ним, оставив верблюдов фыркать и плеваться друг в друга. Серена, успевшая накинуть свой хайк, сидела, скрестив ноги, и чистила песком окровавленный нож. Винтовка лежала у нее на коленях. Старик стоял перед нею в нескольких шагах, заложив руки за голову, и не сводил глаз с тел сыновей.

– Скажи этим дамам, что мы не собираемся причинить им никакого вреда, – сказал Уайльд, – что они свободны и могут отправляться на все четыре стороны. Мы будем возьмем двух верблюдов, половину провизии и воды; а они пускай забирают остальное.

Серена перевела его слова, пухленькая что-то ответила.

– Мистер Уайльд, они говорят, что им некуда идти, кроме как с нами.

– А в чем дело?

– Они говорят, что их лишили девственности, и теперь сородичи не примут их назад.

– И что же можем сделать?

– Проще всего было бы застрелить их.

– Попробуй еще раз.

– Но они не представляют для нас никакой ценности.

– Моя прелесть, я совершенно не думаю об их ценности.

– Я не понимаю вас, мистер Уайльд. Сегодня утром вы уже убили двух человек. Что значат еще двое, к тому же женщины? В любом случае вам придется убить старика.

– Не думаю, что в этом будет необходимость. И, если это тебя утешит, все это совершенно меня не волнует. Но ответ будет один – нет. Скажи им, что мы совершенно бесполезны для них, и поэтому им лучше пойти своей дорогой.

Серена пожала плечами и снова заговорила с арабкой. Негритянка звонко рассмеялась.

– Очень мило, – заметил Уайльд.

– Я сказала туббу, что вы плюете на нее, потому что ее груди сморщились, как сушеные финики, задница костлявая, как у коровы, что от нее воняет, как от козы, и что если она вместе с подружкой не уберется прочь, вы вгоните ей пулю в брюхо.

Арабка молниеносно сбросила хайк и тунику, и встряхнула бюстом, опровергая первый пункт обвинения. Теперь она, видимо, собиралась разделаться со вторым.

– Нет, милая, не сушеные финики, – вкрадчиво сказал Уайльд, – а скорее перезрелые тыквы. Но прости… – Он помотал головой. Туббу нахмурилась и сказала Серене еще несколько явно резких слов.

– Она говорит, что только сумасшедший может решиться лечь ко мне на живот, потому что сразу видно, что я шлюха, и у меня сифилис, – перевела Серена.

– Вот так возникают нездоровые сенсации. Объясни, почему они так вцепились в меня?

– Потому что вы без одежды, мистер Уайльд. Они в пустыне никогда не видели голого мужчину. Этого не позволяет ислам.

– Вот в чем дело.

Уайльд оделся, повесил на плечо винтовку и два патронташа, а вторую винтовку взял наперевес, направив на женщин, и еще раз потряс головой.

– Скажи, что мы уходим. Мы оставим им двух верблюдов, как обещали. Но если хоть одна из них увяжется за нами, я пристрелю ее. И еще, скажи, что они могут похоронить этих людей.

– Они ни за что не станут делать этого, – ответила Серена, но все же перевела. Негритянка вздохнула. Туббу закатила глаза и что-то предложила. Серена улыбнулась, затем громко рассмеялась. Старик рухнул на колени и, молитвенно воздев руки, что-то забормотал, обращаясь к Уайльду.

– Она говорит: отдайте им старика, и они останутся.

– А он, кажется, не слишком рад такой перспективе. Что они собираются с ним сделать?

– Они ненавидят его, – объяснила Серена. – Он был очень жесток к ним. Он бил их каждый день, а когда они попытались ослушаться, приказал сыновьям протащить их на веревке через колючий кустарник. Они хотят убить его. Медленно. – Обутой в сандалию ногой она толкнула старика в плечо. Тот упал ничком, продолжая умолять Уайльда. – Он заслужил этого. – Она надела на пояс патронташ, подобрала последнюю винтовку, прицепила нож к поясу и переступила через распростертую на песке фигуру.

– Где ближайшая вода на севере? – спросил Уайльд.

– До нее дня два пути, – ответила Серена, пожав плечами.

– Скажи старичку, пускай он дует туда, что есть силы.

Она хмуро поглядела на Уайльда.

– Этот человек не задумываясь перерезал бы вам горло, мистер Уайльд.

– Вот я и хочу заставить его стереть ноги в кровь.

– О, он доберется до воды, – сказала Серена. – Он знает пустыню, не хуже, чем вы знаете свое собственное лицо. Но он не будет благодарен за ваше милосердие. Он будет ненавидеть вас за гибель его сыновей.

– Я могу поставить его в конец списка людей, которые готовы меня убить. Так и скажи ему.

Серена вздохнула и сказала старику несколько слов. Тот что-то быстро ответил, продолжая впрочем обращаться к Уайльду, вскочил на ноги и сбежал в овраг.

– Посмотрю, чтобы он не угнал верблюдов, – сказала Серена, сверкнув глазами на Уайльда. – Я могу застрелить его. Он умрет сразу.

– Пусть идет. – Уайльд повернулся к женщинам, которые что-то выкрикивали, размахивая руками. – Прошу прощения, красавицы. А теперь заткнитесь и сядьте, пока я не передумал насчет верблюдов. – Он указал пальцем на землю. – Сидеть! – Они с негодованием посмотрели одна на другую и повиновались. – Чао! – Уайльд повернулся и зашагал вслед за Сереной.

(ii)

Старик скрылся из виду. Серена уже выбрала двух лучших верблюдов, и связала их между собой. Теперь она разбирала вьюки, откладывая то, что могло пригодиться.

– Есть деньги. Валюта Чада.

– Возьмем с собой. Я уверен, что мы найдем, где их потратить.

Она бросила деньги в мешок.

– Куча патронов, немного фиников и вяленого мяса. И чай. Воды совсем немного, но мы уже неподалеку от нее. – Она навьючила французские армейские канистры на большего верблюда. – Она на юге. Вы все еще желаете отправиться на юг, мистер Уайльд? – Серена продолжила рыться в поклаже, не поднимая на него глаз.

– Именно поэтому я и послал нашего друга на север.

На юге много воды. Озеро Чад.

– Тогда давай поспешим, прежде, чем эти две подружки соберутся направится вслед за нами.

Уайльд направился к верблюдам, и обошел их, стараясь держаться на безопасном расстоянии.

– Тебе придется научить меня обращаться с этими животными, любовь моя. У них интересное устройство. Они что, все делают назад?

– Любую нужду, мистер Уайльд. А совокупляющиеся верблюды – это чрезвычайно интересное зрелище. Но сейчас не брачный сезон.

– Благодарю Бога за это. Мне кажется, что, у этой страны есть один серьезный недостаток: здесь все чересчур интересно. Что я должен теперь делать?

Девушка прикрикнула на большого верблюда, подкрепив слова несколькими ударами приклада, и животное село, недовольно поглядев на нее.

– Теперь садитесь в седло, мистер Уайльд.

– Знаменитый приказ. Как это делается?

– Чуть-чуть вперед. Вот так хорошо. А теперь пните его ногой.

– Не хотелось бы делать этого, по крайней мере, когда я на нем сижу.

– Он должен понять, что вы его хозяин. – Серена взмахнула винтовкой и из всех сил треснула несчастное животное по заду. Верблюд поднялся так быстро, что Уайльд чуть не свалился. Серена взобралась на своего верблюда и выехала вперед.

Он как мог повторял ее действия, но уже через полчаса пришел к выводу, что быть жокеем верблюда не его призвание. Возможно это было легче, чем идти через песчаное море песка; его ноги больше не страдали. Но в желудке стоял ком, подскакивавший в такт шагам животного, и сидеть скоро стало довольно больно.

Скалы теперь попадались все чаще, и путешественники двигались зигзагами, как пьяные. Но начала встречаться и растительность. Они миновали несколько подходящих для стоянки мест, солнце все ниже склонялось к западу, но Серена продолжала двигаться вперед, в неизменном ритме покачиваясь на спине верблюда.

– Тебе не кажется, что мы уже сделали дневной переход? – крикнул в конце концов Уайльд.

– Мы должны добраться до воды. Уже недалеко.

– На вечер у нас ее достаточно.

Серена оглянулась. Ее лицо было спрятано под накидкой, остались видны только глаза.

– Написано, что женщина, прежде чем идти к мужчине, должна вымыться дочиста.

Уайльд дернул себя за ухо.

– Разве я не нравлюсь вам, мистер Уайльд? Когда мы на скале дожидались туарегов, мне показалось, что я вам понравилась.

Он предположил, что ему сделали комплимент. Но не ощутил в Серене никакого эмоционального возбуждения.

– Здесь! – она указала куда-то рукой. Уже почти совсем стемнело, и в течение нескольких минут Уайльд не мог ничего разглядеть, хотя его верблюд резко прибавил шаг. Вскоре они оказались в еще одном из тех длинных узких оврагов между скалами, которые неопровержимо доказывали, что эта местность некогда была плодородной.

– А как слезть с этой твари?

– Заставьте его сесть, вот так. – Она ударила верблюда пяткой в бок, громко закричала, и тот опустился на колени. Уайльд попытался последовать ее примеру, впрочем безуспешно. Пришлось подождать, пока девушка не пришла ему на помощь. – Я позабочусь о верблюдах и палатке. Хотите пить?

– А где?

– Пройдите вдоль оврага, мистер Уайльд.

Он спустился по плавному скалистому склону в ложбину, где черная земля мягко пружинила под ногами. Его взору открылась группа пальм и яма в земле. Уайльд не жалел, что было темно: сейчас было ясно только то, что это вода, а какого она цвета – зеленого или бурого – станет известно только утром.

Он упал ничком, погрузив в воду голову и шею, а потом принялся пить; Волосы на голове, казалось, вставали дыбом и снова опадали с каждым глотком. Не было ли у него солнечного удара: – вчуже спросил себя Уайльд. Подошла Серена с канистрами, встала на колени около, наполнила сосуды, а потом напилась сама.

– Пойдемте!

Он последовал за нею и оказался перед палаткой, разбитой в овраге. Привязаны в пятидесяти футах от палатки верблюды глазели на опрометчиво вылезший из земли кустарник.

– Это единственный оазис на изрядном расстоянии, мистер Уайльд, так что мы не будем разжигать огонь. Снаружи никто не сможет увидеть нас здесь, на дне оврага. – Она разделась, отлила немного воды из канистры в тыкву, и тщательно, не пролив ни капли воды, вымыла свое тело от пупка до колен. – Теперь я понравлюсь вам, – уверенно сказала она. – А если вы подойдете, я вымою и вас.

– Будьте моим гостем, – пробормотал Уайльд, становясь перед девушкой. – А тебе не кажется, что проще было бы окунуться в источник?

– Вода для питья, мистер Уайльд, а не для того, чтобы тратить ее попусту. Вы знаете, что у вас растет борода, и она седая? Когда она станет длиннее, вы будете казаться совсем старым. – Она погладила щетину. – Она уже становится мягкой. Разве вам неприятно?

– Изумительно, дорогая. Тем не менее, должен сообщить тебе, что мы, европейцы, люди с причудами. Можно мне почудачить?

– Я подчиняюсь любому вашему желанию, мистер Уайльд.

– Тогда закрой глаза. – Он налил в тыкву еще немного воды и смыл пыль с ее лица, шеи и ушей. Потом он вымыл грудь, так как не мог выгнать из памяти гроздья мух, свисавшие с этих нежных сосков.

Серена улыбнулась.

– Инга говорила мне, что ее соотечественники больше всего любят ласкать женскую грудь. Разве это не странно, мистер Уайльд? Я же не могу дать вам молока.

– Живешь в надежде, умираешь в отчаянии.

– Не понимаю, что вы хотите сказать. Я вообще не понимаю вас. – Она влезла в палатку и развернула одно из одеял. – Ложитесь сюда.

Уайльд повиновался. Она опустилась на колени рядом и опять погладила его лицо. Ее руки скользнули по его груди, легонько щипнула волосы, пощекотали соски, пробежались по складкам вокруг лобка.

– Вы не желаете обладать мной, мистер Уайльд?

– Это подходящая мысль для дождливой ночи.

– Но вы не хотите даже прикоснуться ко мне.

Он положил руки под голову.

– Сейчас ты старательно трудишься за нас обоих.

Серена нахмурившись глядела на него.

– Вы боитесь, что как только прикоснетесь ко мне, то захотите остаться со мной? И мечтаете найти женщину, с которой могли бы остаться, да, мистер Уайльд? Вы очень одиноки. Я прочла это в ваших глазах. Я видела это даже, когда вы смотрели на богатую американку. Она не красива, но она женщина, и, несмотря на все ее богатства – одинокая женщина. Вы знали это, и в ваших глазах был голод. Не жадный, а тоскливый. И все же вы красивый человек, и сильный, и умеете убивать. Вы такой мужчина, которым была бы горда любая женщина. Почему у вас нет женщины, вашей собственной?

– Это длинная история.

– Женщина когда-то была, – глубокомысленно сказала Серена. – Да. Вы уже немолодой человек. Но в молодости у вас была женщина. Должна была быть. Она променяла вас на другого мужчину.

– Она не успела.

– Значит, она умерла? Увы! А отчего она умерла, мистер Уайльд?

– Я убил ее.

Серена сложила губы буквой «О», что показалось Уайльду очень привлекательным, и на мгновение ее ласки прекратились.

– Я убил ее, потому что она собиралась убить меня. Именно за этим она в первый раз пришла ко мне.

– Значит, она заслужила смерть, мистер Уайльд. – Серена легла на него, прижавшись к груди и крепко сжав его тело бедрами. – Мы весь день ехали на юг. Но завтра, если хотите, мы можем отправиться на юго-восток, к Mao.

– Только не говори мне, что ты замешана еще и в этом!

– Mao это не китайский вождь, а город в Чаде, мистер Уайльд. Там вы можете найти транспорт до Форт-Лами и вернуться в Англию.

– Звучит так, словно ты хочешь предложить мне выбор.

Она поцеловала его приоткрытый рот, притронувшись длинным острым языком к каждому зубу, потерлась о него всем телом, все сильнее и сильнее напрягая бедра, державшие его в плену. Руки Уайльда обхватили ее плечи и скользнули ниже, на ягодицы. Ее кожа была похожа на бархат. И он так долго хотел ее. Все время, возможно даже не отдавая себе в этом отчета. Но обладание могло наступить лишь когда она была бы готова к этому.

– Очень стыдно, – сказал он, когда к нему вернулось дыхание, – но ты только что напомнила мне о том, что я не так уж молод.

Она рассмеялась, соскользнула с его тела, набрала в горсть воды и снова протерла свой живот.

– Нет, мистер Уайльд, вы вовсе не старик. Скоро к вам опять вернутся силы. Я позабочусь об этом. И тогда я тоже буду готова. Я готова и сейчас, но предпочитаю подождать. Удовольствие только усиливается от ожидания. Тот, кто вас на самом деле любит, может ждать всю жизнь.

– Я читал «Кама сутру». Мы, европейцы, всегда испытывали склонность к более упорядоченной жизни. Знаешь, нечто такое, что вы представляете себе как непрерывную череду банкетов.

– Вы англичане, слишком беспокоитесь из-за времени.

– Ты встречала не так уж много современных англичан, милая. Их точка зрения очень близка к вашей. А теперь расскажи мне, что будет завтра.

– Второй из наших маршрутов направлен точно на юг, мистер Уайльд. На этом пути между нами и озером Чад нет никаких препятствий.

– И что дальше?

– Обширное водное пространство, которое нужно будет пересечь, чтобы добраться до Центра Вселенной – он в самой середине озера. Чтобы по озеру можно было плыть, понадобятся дожди, но они запаздывают. Я буду вашим проводником.

– А потом?

– В Центре Вселенной, мистер Уайльд, нет никакого оружия. У нас есть винтовки. На этот раз им будет не так легко привязать нас к кресту.

– А Инга?

– Инга приговорила нас к мучительной смерти в пустыне. Она заслужила смерть.

– Не стану возражать.

– Инга любила вас. Но она любила и меня. Рядом с ней я кажусь себе ребенком. Когда я одна. Рядом с вами это будет не так. Но вы не хотите убивать ее.

– Я начинаю сомневаться, что могу это сделать.

– Вдвоем мы сильнее ее, мистер Уайльд, потому что можем поддерживать друг друга. Помните, вы рассказали мне легенду о короле и султане. Вы король, а я султан. Вместе мы можем справиться и с железом, и с шелком, разве не так? А можем и с тем и с другим. Нужно только захотеть Она сидела молча, неподвижно, в той же самой привычной позе, которую принимала каждый день под палящим солнцем пустыни, и ожидала, когда он присоединится к клятве мести. А Уайльд лежал неподвижно, и думал. Откуда эти колебания, пусть даже мимолетные? Ведь он прибыл в Африку, чтобы устранить Ингу Либерстайн. И теперь, когда она перехитрила и оскорбила его, использовала и выбросила, оставив умирать в пустыне, перед этим высокомерно пообещав ему жизнь, убийство Инги не должно было представлять для него какой-либо моральной проблемы. Ведь и до того, как Серена заговорила о своей цели, он инстинктивно стремился на юг. И знал, что девушка сдержит свое слово и приведет его в Центр Вселенной, сколько бы времени для этого не потребовалось. Потому единственным препятствием для него оставался Внутренний круг Последователей Бога.

Он никогда не считал себя очень храбрым человеком. Ему пришлось в течение очень долгого времени жить под непрерывной угрозой внезапной смерти, а ведь каждый человек может быть достаточно смелым, если доверяет себе и своему оружию; все военное обучение основано на этом простом принципе. Доверие к себе опиралось у Уайльда на опыт, смертельную мощь правой руки, обаяние, которым он умел хорошо владеть, способность молниеносно обдумывать ситуацию и находить оптимальное решение в случае необходимости. Поэтому, когда ему в прошлом приходилось чувствовать опасение, это было, скорее, возбуждение пилота, который временно потерял контроль над машиной, и знает, что совсем рядом витает смерть, угрожающая ему самому и пассажирам за его спиной, но помнит и о том, что обладает всеми навыками, необходимыми, чтобы подчинить себе ситуацию, если только это вообще возможно.

Последователи Бога пребывали вне его жизненного опыта. Он подумал, что видение круга молчаливых фигур, облаченных в белые накидки, будет преследовать его всю оставшуюся жизнь. Он выглянул из палатки, туда, где были сложены винтовки. Наверняка Серена стреляла не хуже, чем он сам, и у них было больше пятидесяти патронов… Но открыть стрельбу по пятидесяти невооруженным пацифистам …. Сэр Джеральд назвал бы его дураком за эти мысли. Как и Фелисити Харт.

Вторым вариантом было прикончить Ингу и умереть самому. Потому что если он еще раз окажется на кресте, то останется там навсегда. Этот вариант казался совершенно бессмысленным. В прошлом ему неоднократно приходилось смиряться с вероятной гибелью при выполнении задания, но он всегда мог себя убедить, что отдаст жизнь ради безопасности своего народа. Но воздаяние за насилие и обман, которые кто-то применил для того, чтобы подчинить себе кучку мистиков, затерянную в глубине Африки, казалось недостаточным основанием для самоубийства.

Серена стала на колени рядом с ним.

– Помогите мне, мистер Уайльд. Центр Вселенной был моим домом, моим единственным домом. У меня нет в мире другого пристанища, а теперь оно закрыто для меня. У меня нет ни друзей, ни знакомств. У меня нет никого, кроме вас. Помогите мне уничтожать Ингу, Фодио и Канема, и я клянусь быть вашей женщиной. Больше – вашей рабыней! Я стану вашей рабыней до конца дней, мистер Уайльд. Я буду всюду следовать за вами и выполнять любой ваш каприз. И я сдержу слово.

Уайльд вздохнул.

– Боюсь, что ваши люди не могут быть моими противниками.

Девушка нахмурилась.

– Но ведь они всего-навсего мужчины и женщины, мистер Уайльд. Вы сражались с четырьмя туарегами. Вышли с голыми руками против четырех винтовок и победили. Я не понимаю вас, мистер Уайльд.

– Мужчины с ружьями – это же прекрасно. А люди с идеями, которые могут к тому же оказаться правы… Нет. Я, кажется, всю жизнь мечтал побывать в Mao.

Серена встала, оделась, и достала из мешка финики, которые должны были стать их сегодняшним ужином.

(iii)

Уайльд, проснувшийся от громких автомобильных сигналов, обнаружил, что выход из оврага загорожен двумя джипами и полудюжиной вооруженных винтовками негров-полицейских под командованием француза. Серена поглядела через неплотно завешенный дверной проем и ее лицо окаменело.

– Они отвезут нас в Mao, – прошептала она. – Они арестуют нас. Даже если они разрешают нам продолжать путь, хотя у нас нет никаких документов, то к полудню найдут убитых и бросятся за нами в погоню.

– В таком случае лучше предоставь переговоры мне, – предложил Уайльд. Девушка одарила его презрительным взглядом и завернулась с головой в хайк.

– С добрым утром, – по-французски сказал Уайльд, выходя из палатки.

– Мой Бог! – Полицейский был сразу высоким и полным. На голове у него странным образом держалась фуражка, заломленная под невероятным углом, а низко на бедре болталась кобура с револьвером. – Да вы же европеец.

– Англичанин. Меня зовут Смит. Джон Смит. Я ученый. Довольно известный. Может быть вам приходилось слышать мое имя?

– Джон Смит… Кажется, я действительно что-то слышал. Но …

– Мой джип сломался в песчаном море. Надеюсь, что наши документы и все мое оборудование все еще находятся в нем.

Француз нахмурился.

– Меня зовут Фор. – Они с Уайльдом пожали друг другу руки.

– Но нас не предупредили о вашем прибытии, – заметил Фор. – Это непорядок.

– Ну, конечно… Видите ли, в чем дело, – принялся объяснять Уайльд, – мы направлялись на юг, в Йо, а оттуда в Нигерию, и вообще не собирались заходить на территорию Чада. Но когда старый джип сдох, мой проводник сказал, что лучше всего идти на юго-восток, и мы двинулись в этом направлении.

– Вы вышли из песчаного моря?!

– Думаю, что нам выпал счастливый номер. Но она очень умна.

– Она? – Фор глянул в приоткрытую палатку. – Ваш проводник – женщина?

– Серена!

Серена вышла из палатки и сбросила с головы накидку.

– Я – проводник мистера Смита, – сказала она на хорошем французском языке.

– Ну, мистер Смит, – восхищенно воскликнул Фор, – вы великий дипломат. Уговорить фула отпустить с вами молодую женщину! – Он вдруг снова нахмурился. – А вы, случайно, не купили ее?

Серена гордо вскинула голову.

– Я не продаюсь и не покупаюсь, капитан Фор. Я из рода Укубы.

– В таком случае я приношу свои извинения юной леди. Я задал этот вопрос только потому, что мы не обычный патруль. Мы гонимся за печально известной шайкой работорговцев. Отец и три сына, которые продают женщин шейхам пустыни. Вам очень повезло, что вы не встретились с ними: по нашим данным они шли по этому пути и, конечно, должны были остановиться в этом оазисе. Но я не могу понять, как вам удалось добыть этих верблюдов в пустыне. Великолепные звери.

– Если честно, – Уайльд таинственно понизил голос, – то мы забрали их у тех самых людей, которых вы преследуете.

– Вы забрали их у туарегов… – многозначительно кивнул Фор. – О, понимаю, мистер Смит. Я уже встречался с англичанами. Во время войны. У меня есть с собой бутылка вина. Даже две. Оно горячее и не такое уж хорошее, но его вполне можно пить. Давайте попробуем его, пока мои люди будут наполнять фляги, и поболтаем об этом вашем приключении. – Он улыбнулся Серене. – Надеюсь, что принцесса соизволит присоединиться к нам.

– С удовольствием, – согласилась Серена.

– Очень глупо с моей стороны, – сказал по-английски Уайльд, – но мне ни разу не пришло в голову, что ты принцесса.

– Но ведь вам, мистер Смит, наверно приходилось встречать среди простонародья необыкновенных людей?

Они завтракали, сидя втроем с капитаном, и Уайльд рассказывал о встрече с братьями-работорговцами и их отцом. Фор очень внимательно слушал; его лицо было серьезно.

– Это правда? – обратился он к Серене.

– Все так и происходило. – Она метнула в Уайльда быстрый взгляд. – У него очень сильные руки.

– Никто никогда не поверит такому рапорту. – Фор открыл вторую бутылку вина. – Что один мужчина и молодая девушка, безоружные, ликвидировали шайку работорговцев. Поверьте, мистер Смит, моя жизнь состоит из рапортов, донесений и бесконечных споров с людьми из Форт-Лами о том, что возможно, и что невозможно в пустыне. У меня есть к вам предложение.

– Это чрезвычайно любезно с вашей стороны, – откликнулся Уайльд, – но, боюсь, что я совершенно предан Серене.

– О, вы шутник, мистер Смит. Вы еще и счастливчик, имея рядом такую женщину. Мое предложение таково: мы скажем, что эти верблюды все время были с вами, привязанные к джипу, потому что вы очень предусмотрительный человек, и, э-э, уже бывали в пустыне. А я сегодня ближе к вечеру буду на том месте, которое вы описали, разыщу трупы туарегов, и сделаю вывод, что их перебила конкурирующая банда. О, да, мистер Смит, в пустыне все еще происходит очень много пограничных инцидентов. Что касается старика, то он, конечно, уже пересек границу и находится в Нигере. Но без сыновей он не опасен.

– А женщины? – спросила Серена.

– Думаю, что мы без труда разыщем их. Но, по правде говоря, таких женщин, лишенных возможности вернуться в свои семьи, никому не нужных, ждут одни лишь неприятности. Они возвратятся домой, правительство попытается найти для них работу, а тем временем родственники выгонят их, и они окажутся на улице, именно там, где без нашего вмешательства оказались бы гораздо раньше. Конечно, это грустно, но не стоит вашего беспокойства. Я выдам вам временное удостоверение, чтобы вы могли спокойно продолжать свой путь в Нигерию. Может быть, вы согласитесь назвать мне ваше ближайшее место назначения?

Уайльд улыбнулся Серене.

– Мы собирались посетить озеро Чад.

– Ах, конечно, вы же известный натуралист. Вокруг озера очень богатая природа.

– Полагаю, правильно будет сказать, что я еще и немного антрополог, – пояснил Уайльд, – и изучаю не только бессловесных тварей, но и человеческие существа. А Серена настаивает на том, чтобы мы посетили Центр Вселенной.

– Ну да, она из рода Укубы. Значит она родственница того Укубы, который называет себя Богом.

– Дальняя родственница, – подтвердила Серена. – Но я знаю, как туда добраться.

– Вы знаете это место? – поинтересовался Уайльд.

– Вы меня обижаете. Но туда легче добраться с нигерийской стороны озера.

– Именно так мы и собирались поступить, но джип подвел.

– Путешествовать на джипе через песчаное море – вообще очень опасное дело. Но вы предусмотрительный человек, и взяли с собой на всякий случай верблюдов, так ведь? Очень мудро. – Он захихикал, чтобы показать, что ценит шутку не меньше своего собеседника. – Вы спокойно доберетесь туда. Трудности могут возникнуть лишь при переправе через озеро. Ведь вам придется искать лодку.

– Решение проблем такого рода я доверяю Серене, – ответил Уайльд.

– Сейчас плавать по озеру трудно, так как очень мало воды. Но скоро начнутся дожди. Чуть раньше, или чуть позже, но в это время года всегда идут дожди. Вы предполагаете вернуться этим же путем, мистер Смит?

– Пока что понятия не имею. Полагаю, что мог бы, а в чем дело?

– Я хотел бы, чтобы вы нанесли мне в Mao ответный визит. Мне интересно узнать, что там происходит, в этом Центре Вселенной.

– Но почему бы вам не побывать там самому, раз вас это так интересует?

– Остров расположен в нигерийской части озера, и полицейскому Республики Чад не слишком прилично вторгаться туда? Кроме того, много народу, в том числе и мои начальники, считают любую секту, которая способна дать своему штабу такое дурацкое название, недостойный даже своего презрения. Ну, а я считаю, что Последователи Бога являются организацией, о которой следует знать каждому полицейскому, особенно здесь, в Экваториальной Африке. Поэтому мне было бы очень интересно ваше мнение.