Текст книги "Доминатор"

Автор книги: Эндрю Йорк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц)

– И что же, – возмутилась Синтия Борэйн, – вот за это я заплатила тысячу фунтов?

– Здесь, в Центре Вселенной, – ответил Зобейр – нас волнует состояние сознания, а не тела. Но мы знаем, что тело должно быть достаточно сильным, чтобы питать сознание. Садитесь, прошу вас.

– Что, прямо на землю?

Зобейр решил показать пример, и уселся, скрестив ноги.

– Земля – источник всего сущего, всего добра и всего зла в этом мире.

– Что ж, мы и так уже зашли достаточно далеко… – Синтия Борэйн опустилась на землю и хлопнула себя по щеке, размазав кровь по бледной коже.

– Вы уверены, что нас должны сожрать в первый же момент? Вот что я скажу вам, мистер Зобейр. Я не имею ничего против ночевки под открытым небом, но будя я проклята, если позволю этим ненасытным тварям растерзать себя!

– Они скоро привыкнут к вашему вкусу и будут меньше липнуть, а вы привыкнете к укусам и перестанете замечать их. – Зобейр хлопнул в ладоши, и в хижине появились двое Последователей, несущих большое глубокое глиняное блюдо. Уайльд решил, что это были женщины, и скорее всего африканки, а вот третья фигура, вероятно девушка, шедшая следом, держа в руках кувшин, окинула его пристальным взглядом голубых глаз. Блюдо поставили перед Зобейром, кувшин рядом с ним, и три женщины вышли, мягко ступая в пыли.

– Они забыли тарелки, – возмутился неугомонный Ломан.

– Мы едим пальцами.

– Вы хотите сказать, что мы все будем рыться в одно блюде? – разорался Ломан. – Даже не помыв рук? У вас, наверно и так мало мозгов, да и те окончательно усохли!

– А что же мы будем есть? – спросила Синтия Борэйн.

– Это кускус[22]22
  Восточное блюдо из тушеного мяса или овощей, смешанного с особым образом приготовленным мучным гарниром.


[Закрыть] из гвинейского зерна с овощами. Но, поскольку мы не имеем ограничений, установленных устаревшими религиями, главный компонент здесь говядина, хотя обычно, как известно, с ним подается ягненок. Здесь, в Чаде, у нас есть собственная порода рогатого скота. Очень вкусного. – Он взял тремя пальцами кусок тушеного мяса и положил его в рот. – Если не хотите есть, дело ваше. Увы, мы не можем предложить ничего другого. Кроме этого вина. – Он передал кувшин Уайльду. – Попробуйте. Уверен, что вам понравится. Это меррисе, его делают из фиников. Есть еще простокваша.

– Я попробую вина, – ответил Уайльд.

Содержимое кувшина напоминало невыдержанное мюскаде,[23]23
  Мюскаде – белое сухое французское вино.


[Закрыть] смешанное пополам с шотландским виски. После хорошего глотка боль от укусов москитов почти сразу же ослабела.

– Дайте-ка мне немного. – Синтия Борэйн вытерла край кувшина рукавом и сделала длинный глоток. – Боже мой, ведь я же трезвенница! По крайней мере я так считала. – Она вручила кувшин Ломану, подняла глаза к небесам и запустила пальцы в горшок. – Совсем не плохо. Хотя, возможно, я просто слишком голодна. Ладно, мистер Зобейр, я перехожу на прием. Расскажите мне, что будет дальше.

– О, вам не будет скучно, мисс Борэйн. Здесь очень много дел. Каждому из Последователей Бога в Центре Вселенной отведена своя персональная роль; это может быть уход за скотом или обработка земли. Много времени мы проводим в обсуждениях. Они занимают наши вечера.

– Никаких медитаций? – поинтересовался Уайльд.

– Никаких, мистер Уайльд. Последователи – это коллектив, а не скопление индивидуумов. Мы все верим в плодотворность обсуждений.

– Звучит занятно, – промолвила Синтия Борэйн. – Что ж, мистер Зобейр, можете приставить меня к коровам. У моего папочки была ферма, ну, вообще-то, их у него было семнадцать, а я любила проводить там каникулы. Я люблю доить коров.

– Все произойдет в свое время, мисс Борэйн. Для начала вы как новички должны влиться духом в наше сообщество, а для этого нужно делиться. Всем, что вы имеете.

– Что ж, поехали. А вот Бабз Уолтон говорила, что у нее от одних только мыслей об этом месте по спине бегут мурашки. Такие хорошие крупные мурашки.

– Но, тем не менее, миссис Уолтон порекомендовала вам приехать сюда. Зато теперь вы сможете оценить, почему Харизм настаивал на том, чтобы вы оставили свои драгоценности в Кано. Вы почувствовали бы себя несчастной, если бы попав сюда были бы вынуждены сразу разделить со всеми нами свои украшения.

– Несчастной! Вы говорите как английский политикан.

– Но разделение своей сущности, своего сознания является наиболее важной функцией Последователей Бога, Даже наш внутренний порядок подчиняется этому правилу. Например, вы могли видеть, что в нашей деревне имеются двадцать четыре здания. То, в котором мы находимся – это столовая, а рядом расположена кухня. Имеются двенадцать зданий для наших сотоварищей, которые захотят спариваться.

– Какое отталкивающее выражение, – заметила Синтия Борэйн.

– Разве слова могут быть отталкивающими, мисс Борэйн? Слова должны использоваться для передачи значений, а когда мужчина и женщина решают, что найдут счастье, если будут лежать вместе, они образуют пару, какой бы смысл ни вкладывался в это слово.

– Я удивлен тем, что вы признаете брак, – сказал Уайльд.

– Естественно, по нашим собственным законам и с нашим собственными обрядами, мистер Уайльд. Поскольку женские особи человеческой породы могут, как правило, выносить только одного детеныша за беременность, то спаривание для человека как разновидности животного мира должно быть делом, требующим величайшей серьезности и некоторого постоянства.

– Вы, похоже, собираетесь заставить меня пожалеть о том, что я не личинка, – фыркнула Синтия Борэйн. – А что в десяти других зданиях?

– В них живут наши холостяки обоего пола. Вы, мисс Борэйн, поселитесь в одном из них в обществе трех другим женщин-новичков.

– Я буду жить в таком доме с тремя девушками?

– Конечно, ваш дом будет поменьше, – уточнил Зобейр.

– Не сомневаюсь. Так когда, вы говорили, вертолет вылетает обратно в Кано?

– Вот что меня беспокоит, – начал Ломан сказал с видом человека, пытающегося осознать теорию Эйнштейна. Если вы верите в брак и, э-э, всякие такие вещи, то почему здесь всюду не кишат ребятишки, как в большинстве африканских деревень?

– Не сомневаюсь, что Бог будет счастлив объяснить вам и это, и все остальное, что может тревожить вас. – Зобейр встал, так как дверной проем закрыла тень и в помещение вошел Укуба.

– Вам понравилась еда?

– Не ожидала этого, – призналась Синтия Борэйн, – но я действительно совершенно сыта. А с другой стороны, чем больше Зобейр рассказывает мне об этом вашем рае, тем меньше он мне нравится.

– Мисс Борэйн, в вас говорит естественный консерватизм, и поэтому вы инстинктивно отвергаете непривычные для вас социальные условия. Дайте срок.

– Нда, – глубокомысленно промычала Синтия Борэйн. – А теперь, мистер Укуба, я хотела бы сказать вам пару слов наедине.

– Мы и находимся наедине, мисс Борэйн. В Центре Вселенной нет никаких секретов.

Синтия Борэйн вынула мертвого москита из-под рубахи

– Ну что ж, раз у вас так принято… Мистер Укуба, дело в том…

– Здесь, в Центре Вселенной, вы должны обращаться ко мне «мой Бог», дитя мое.

– О, конечно, мой Бог. Я хотела сказать, что по моему мнению вы сыграли с нами противную шутку, пока летели на вертолете. Можете не поверить, но я помню каждое слово из того, что сказала после того, как вы накормили меня борбором.

– Конечно вы помните, мисс Борэйн. Если бы вы забыли, случилась бы просто катастрофа.

– Но в этом все дело. Я думаю, что мы должны забыть обо всем этом. На самом деле я ничего такого не думаю.

Укуба улыбнулся.

– Мисс Борэйн, каждое сказанное вами слово было совершенно искренним. Я бы даже сказал, что это было одним из немногих правдивых утверждений, которые вы когда-либо произносили. А в Центре Вселенной нашей первой обязанностью является удовлетворить самые сокровенные пожелания наших гостей. – Он хлопнул в ладоши и в хижине появились две крупные фигуры в одеянии Последователей Бога.

– Это мои приемные сыновья, Фодио и Канем, – сказал Укуба. – Канем, у мисс Борэйн есть подспудное желание, которого она, как и любая другая молодая женщина, очень стесняется. Она мечтает быть разорванной на куски той публикой, которая читает о ней в колонках газетных сплетен и пялит глаза, когда она проезжает в своем «бентли». Конечно, мы не сможет исполнить ее мечту в буквальном смысле. Но мы можем помочь ей, позволить поработать с группой из дома номер шесть. Отведите ее туда.

(iii)

– Да вы и пальцем не дотронетесь до меня! – вскричала Синтия Борэйн, вскакивая на ноги. – Я же сказала вам, Укуба, забудьте об этом!

– Канем, забери ее отсюда.

– Конрад! – Синтия Борэйн уже кричала во весь голос. – Неужели ты позволишь этим черным чурбанам утащить меня?!

– Ну, знаете ли, мистер Укуба… – Ломан также вскочил.

– Присоединяйтесь к нам, дитя мое, – вместо ответа предложил Укуба. – Это Серена, моя правнучка, мистер Ломан. Но вы уже встречались. Она летела вместе с нами на вертолете.

Девушка-арабка стояла у самого входа, накидка не прикрывала ее голову. Было ли ей хотя бы шестнадцать лет? – подумал Уайльд. Она пристально глядела на Ломана, и на ее губах играла неопределенная полуулыбка.

– Конрад! – взвизгнула Синтия Борэйн, когда человек по имени Канем взвалил ее на плечо. – Конрад! Помоги!

– Ручаюсь вам, мистер Ломан, что именно этого она действительно желает в глубине души, – сказал Укуба. – Вы сами слышали ее слова. А теперь Серена покажет вам наш остров. К сожалению, здесь нет ни одного поезда, но я уверен

– она сможет заинтересовать вас.

– Ну… – Ломан снял очки и принялся полировать стекла бело-зеленым носовым платком.

– Пойдем! – Серена поманила его рукой.

– Конрад! – со слезами в голосе вновь воззвала Синтия Борэйн

– Пойдем! – Серена повернулась и вышла из хижины.

– В общем-то я полагаю, что мы прибыли именно за этим, – пробормотал Ломан, направляясь вслед за нею.

Канем тоже направилась к двери.

– Уайльд! – в совершенном отчаянии выкрикнула Синтия Борэйн и исчезла из виду.

– Вы уверены, что ей это понравиться? – спросил Уайльд.

– Обещаю вам, что когда вы в следующий раз встретите ее, это будет совсем другая женщина. Может быть она даже понравится вам. Ну, а теперь дело только за вами. Ваше желание будет нетрудно удовлетворить, как я и обещал вам. Но сначала мы должны поговорить. Еще немного вина?

Уайльд подумал, что действие борбора, судя по всему, уже проходило. Но сейчас ему как никогда была нужна ясная голова.

– Благодарю, не стоит. Предположим, просто в качестве гипотезы, что она не станет совсем другой женщиной. Вы же знаете, что она очень известна.

– Вы хотите сказать – может случиться так, что она обвинит меня в умышленном нападении? – Укуба улыбнулся. – Она прибыла сюда по доброй воле, мистер Уайльд. Она была представлена нам своей подругой, тоже богатой и светской дамой, которая точно также желала омоложения своего утомленного духа. Уверяю вас, она и не подумает призвать нас к ответу за такое обращение. И сопротивлялась она вовсе не так, как делала бы это обычная женщина, которой она вовсе не является. Ее реакция была, скорее, порождена привычкой властвовать, возникшей из-за ее огромного богатства. К тому же съеденный борбор оказывает влияние на ее внутренние запреты и силу воли. Эта конфетка будет действовать еще некоторое время.

– А вы всегда можете дать ей еще немного, – глубокомысленно сказал Уайльд. – А как получилось, что эта штука не подействовала на вас?

– К борбору, как и к большинству ядов, у человека со временем вырабатывается иммунитет. Он есть у всех членов Внутреннего круга.

– Значит, вы используете это снадобье для того, чтобы подготовить ваших новичков к принятию их сексуального рациона? Забавно, хотя я думал, что Синтия Борэйн давно могла разыграть все возможные обычные или извращенные сексуальные развлечения на европейской или американской сцене.

– Секс? Вы считаете, что я этим пользую своих гостей? Может быть вы рассматриваете Центр Вселенной как гигантский бордель на открытом воздухе, спрятанный далеко в болотах, где сексуально пресыщенные люди могут тайно предаваться излишествам. Держу пари вы предполагаете, что мисс Борэйн в этот самый момент подвергается изнасилованию. Мой дорогой мистер Уайльд, ни один из членов Внутреннего круга и не подумает коснуться ее как женщины без ее согласия. Поверьте, что это совершенно невозможно. Многие новички испытывают взаимную симпатию во время пребывания здесь; это происходит из-за того, что мы разделяем наши мысли, наш труд. Но в данный момент все, чего мы потребуем от мисс Борэйн это ее труд. О, без сомнения, поскольку она является младшим членом группы, она будет несколько, как сказали бы американцы, затюканной? Но это может лишь принести пользу настолько упрямой и испорченной натуре.

– И вы думаете, что она не станет переживать из-за этого? – спросил Уайльд.

– Если станет сильно переживать, то ее убедят. И довольно скоро она найдет реальное удовольствие в труде не ради награды, а лишь из-за радости помощи собрату.

– Это звучит слишком хорошо для того, чтобы быть правдой.

– В этих словах я слышу сомнение в своей собственной способности достичь этой цели. Конечно одним это дается тяжелее, чем другим. Но это невозможно для любого, нужно только время, терпение и мудрость. Позвольте поделиться с вами моим собственным опытом, мистер Уайльд. Побудительным импульсом моей философии, как вы конечно можете вообразить, явился ужас перед теми вещами, которые так называемый цивилизованный человек относит к разряду ценностей. Я впервые познакомился с ними во время моего пребывания во Фландрии, а понимать цивилизованное человечество начал несколько позже – в Лондоне, в двадцатые годы.

Конечно, я был далеко не уникален и даже не оригинален. Различные люди пытались различными путями придти к соглашению с такими чудовищами как нормы общения, ограничения, накладываемые техникой, урбанизм, национальная рознь. Я решил полностью отречься от всего этого. Мистер Уайльд, чем больше я думал, тем больше убеждался в своей правоте.

– Но вы используете вертолеты и медикаменты.

– Я пользуюсь теми продуктами цивилизации, которые выбираю сам, но пользуюсь ими выборочно. Я выступаю против порабощения человеческого сознания бездуховными потребностями, которыми человек сам же окружил себя. Я думаю, что это опасно. Позвольте привести пример. Вы спите на мягкой кровати, и к сорока годам начинаете испытывать боли в спине. Я сплю на земле, и спина у меня сейчас так же крепка, как и в дни моей юности. Ваши женщины пытаются сделать себя более красивыми при помощи косметики, и к тем же сорока годам их кожа на их лицах начинает напоминать невыделанную шкуру, а мои женщины не мажут лица ничем, но даже москиты не могут лишить их прелести.

– Их лица могут быть воистину прекрасными, но вы не можете не признать, что в примитивном обществе женщины старятся очень быстро.

– Вы имеете в виду раздутые животы и длинные дряблые груди – женщин примитивного общества обычно изображают именно так. Такие изменения – результат постоянных родов. Да, конечно, выносить и родить ребенка это обязанность женщины. Но только одного ребенка. Таков закон Бога. Выносить одного ребенка, выкормить его грудью – это не может принести никакого вреда ни одной женщине. Зато даст ей крайне желательное осознание одного из аспектов существования человечества. От наших женщин, выходящих замуж, мы ожидаем выполнения этой обязанности на первый же год совместной жизни. О, вы не найдете здесь никаких детей, как впрочем и домашних животных (не считая скота, конечно). Такие сентиментальные удовольствия отвлекают взрослого человека от более важных задач. Для потомства членов Внутреннего круга я содержу приют в Швейцарии. Место было выбрано, во-первых, ради здоровья детей, а также и для того, чтобы подготовить их к принятию так называемых благ цивилизации в целостной совокупности и почти без тех исключений, которые желательны для взрослых. Ведь взрослых эти блага заставляют попусту тратить время и слишком часто оборачиваются злом для них. Именно так было в случае с мисс Борэйн, как вы конечно заметили. Ее миром владеют ее желания и сексуальные влечения. Здесь мы убедим ее в том, что ни то ни другое не является важным, и одновременно глубоко исследуем ее подсознание и высвободим все те затаенные страхи и стремления, являющиеся, как вы конечно знаете, мистер Уайльд, важнейшей составляющей человеческой личности.

– А что потом?

Укуба улыбнулся.

– Потом мы получим человека в том самом виде, как его некогда сотворил Создатель – незапуганного, не тронутого заразами, знающего только самого себя, но знающего себя в том смысле, который недоступен величайшим из так называемых философов. Разве не это старейшее и важнейшее из всех наставлений? Познай самого себя! Познайте себя, мистер Уайльд, и вы познаете весь мир, и тайны человека и тайны Бога.

– А Зобейр здесь и другие Последователи – они знают себя?

– Да, про каждого из членов Внутреннего круга можно сказать, что они достигли этой цели.

– Укуба, мне кажется, что неполных полсотни людей – это довольно жалкий итог жизни.

Укуба продолжал спокойно улыбаться.

– Вы говорите, полсотни, мистер Уайльд? А знаете, с чего я начинал? Это было в 1919 году, я жил в Лондоне, и обнаружил там других, разочаровавшихся, подобно мне, в том разрушении, которое, нам казалось было единственным финалом десяти тысячелетий прогресса человека. Мы также с полным основанием не доверяли его способности изменить свое поведение, свернуть с пути, ведущего к неминуемому самоуничтожению, на последних шагах. Мы встречались, мы разговаривали, и в конечном счете приступили к делу. Мы купили дом,

мистер Уайльд. Пустое ветхое строение в Дорсетшире[24]24
  Дорсетшир – графство на юге Англии, у пролива Ла-Манш.


[Закрыть] без мебели и отопления и прожили там больше года. Нас было двенадцать. Хорошее число. Оно связано с большинством других религий.

– Своего рода предшественники хиппи… – заметил Уайльд. – Но в конце концов вам это надоело и вы разошлись по домам.

– В конечном счете я вынужден был уехать, так как умер мой отец. У меня не было иного выхода: как старший сын я должен был выполнить свои обязательства по отношению к семье. И поэтому, нам пришлось, как вы сказали, разойтись по домам. Но пока я сидел здесь, окруженный безмолвием гигантского озера и необъятностью пустыни – а Сахара гораздо ближе сюда, чем вам кажется

– мне оставалось только думать. В то время у нас был хороший дом, мистер Уайльд. Он находился на этом самом месте. В один прекрасный день я с помощью сыновей разрушил его и построил травяные хижины. Тогда же я связался со своими бывшими компаньонами, оставшимися в Англии, и узнал, что по меньшей мере восемь человек из них все еще тоскуют по той жизни, которую мы вели в течение года. Я пригласил их приехать сюда и остаться со мной на некоторое время. Здесь мы обсуждали и приводили в систему положения нашей веры, а затем они вышли в мир, чтобы нести нашу веру людям. Они все уже мертвы, увы, но движение развивается. Много лет оно мало проявляло себя, поскольку мы не проявляли всей возможной активности. Но два года назад я пришел к выводу о том, что необходимо заявить миру о себе Я предпринял мировое турне, и результаты оказались поразительными. Несколько миллионов человек смогли услышать о нас, понять нас, и поверить нам.

Конечно, лишь немногие из Последователей посещают Чад. Только те, кто, по нашему мнению, могут стать полезными членами Внутреннего круга приезжают сюда и живут здесь от нескольких месяцев до года. Потом они уезжают, и несут в мир наше слово. Огромная масса наших последователей это те, кто просто усвоил наши советы, возможно даже не полностью или неверно понимая их значения. Но вы сможете лучше представить себе численность наших последователей, если я скажу вам, что во Внутренний круг входит более десяти тысяч человек.

– По тысяче фунтов за голову. Это получается десять миллионов. Вертолет обошелся вам, вероятно, в сотню тысяч. – Уайльд огляделся вокруг. – А где же вы держите остальное?

– В швейцарском банке, мистер Уайльд.

– Это резерв на тот случай, когда Бог состарится?

– Мне семьдесят восемь лет. Как долго, по вашему мнению, я смогу протянуть? Кроме того, вы должны понять, что лишь часть кандидатов во Внутренний круг может осилить такой взнос. Мы принимаем богатых людей, таких как мисс Борэйн, как вы, мечущихся в поисках брони для своего сознания, которая даст им возможность выстоять перед трудностями жизни, а они оплачивают тех неимущих, кто стремится работать для нашего движения.

– И в чем же заключается эта работа?

– Мы стремимся к миру между народами и полагаем, что мир подвергается опасности, которая, впрочем, грозила ему всегда, из-за властей предержащих, из-за законов, которые создавались для того, чтобы держать массы в рабстве, а не для усовершенствования человечества. Но пойдемте, мы уже достаточно много обсудили. Мне понравился наш разговор. Должен признать, что вы, в отличие от большинства новичков, обладаете пытливым и аналитическим разумом, и уж конечно не считаете мир слишком тяжелым бременем. Вы предельно закрытый человек, как можно понять по вашему поведению. Кстати, то, как вы сопротивлялись действию борбора, просто замечательно. Я рассчитываю узнать, какова же истинная причина вашего появления, мистер Уайльд, потому что, естественно, те глупости, которые вы говорили насчет желания остаться наедине с самой красивой девушкой в мире были просто-напросто позаимствованы из самых банальных образцов западной литературы. Однако, раз вы выразили желание, то моя обязанность – и удовольствие для меня – удовлетворить его. – Укуба встал. – Самая красивая женщина в мире, мистер Уайльд. Моя жена.