Текст книги "История регионов Франции"

Автор книги: Эмманюэль Ле Руа Ладюри

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 28 страниц)

Заключение

Сейчас мы подошли к некоторым выводам по поводу рассмотренных периферийных областей:

1. Присоединение разных регионов носило, если так можно сказать, двоякий характер; говоря в общем, начиная с XIII века регионы «ок» соединялись с регионами «ойл»; в любом случае, этот процесс в широком смысле слова был непредвиденным последствием Крестового похода против альбигойцев. В случае с окситанскими зонами вообще, включая все провинции (Лангедок, Прованс, Овернь и др. в период с XIII по XVIII века), речь идет об основном лингвистически периферийном регионе; о самой большой части, в некотором роде, французского синтеза за пределами собственно зоны «ойл» (несколько доминирующей). Напротив, интеграция незначительных, мелких меньшинств в национальную общность[325]325
  Хотя и не всегда следует этому доверять: посмотрите на Корсику.


[Закрыть], которые я упоминал в предыдущих главах, осуществлялась между двумя основными датами: этот процесс мог начаться с 1453 года, первого этапа офранцуживания, еще очень неполного, областей басков, и завершиться в 1766–1769 годы, когда были присоединены Лотарингия и Корсика. В промежутке между ними можно отметить присоединение или «возвращение», в зависимости от ситуации, Бретани в XVI веке, Эльзаса, Фландрии и Руссильона – в XVII веке. И наконец, в 1860 году имело место присоединение Савойи.

2. Размещение Франции в этих различных регионах происходило, здесь имеет место эвфемизм, часто в довольно грубой манере; так было, например, в Эльзасе, Бретани, Руссильоне, на Корсике и в некоторых регионах Юга, особенно в Лангедоке, но не в Провансе, и, конечно, не в Оверни. Французские войска далеко не всегда проявляли жестокость по отношению к местным жителям, достаточно было послать армию в тот регион, который желали присоединить. Но стоило только армии там появиться и расположиться, как неизбежно начинались проявления насилия в отношении местного населения. Отметим, тем не менее, что такое происходило не всегда; так, страна басков, которая в общих чертах была присоединена между 1450 и 1620 годами, не столкнулась с подобными явлениями насилия. Не в этом ли одна из причин относительно мирных в прошлом отношений между французами и басками на севере Пиренеев, в отличие от того, что происходит на испанской стороне между, скажем так, басками и кастильцами? Добавим по этому поводу, что династия Альбре-Наваррская (правящая в тех местах) была выброшена из Испании в XVI веке, и ее вхождение в высшую аристократию и в число французских принцев Старого режима облегчило положение во франко-баскских отношениях.

3. Несмотря на уже упомянутые случаи насилия, нисколько не повсеместные, повторим еще раз, подданные или местные жители (возможно, поначалу их притесняли) той или иной периферийной зоны в конце концов смирялись с присоединением, даже принимали или одобряли его либо пассивно, либо активно. Стоит ли всегда, повторюсь, говорить о смирении, или же о принятии факта? Или о связях, по-настоящему эффективных, установленных по доброй воле, продиктованных чувствами, или настоящей преданностью[326]326
  С этой точки зрения два замужества Анны Бретонской могут послужить примером, по меньшей мере, метафорическим. Насильственный брак Анны Бретонки с Карлом VIII. Затем, когда она овдовела, брак по любви с Людовиком XII…


[Закрыть] по отношению к французской общности? Можно во всех случаях констатировать более или менее существенное сближение между регионом и нацией; сближение, которое предвосхищало будущее мирное присоединение к французской общности. Также, несмотря на то, что это воспоминание для многих французов болезненно, можно было бы упомянуть Эльзас 1910–1913 годов; эта провинция, или часть ее, в итоге согласилась, благодаря дарованной ей внутренней автономии, с идеей регерманизации. То, что имело ценность для Германии, могло бы, после всего, послужить примером также и для Франции применительно к другим регионам.

4. И, однако, достаточно долго имели место движения сопротивления, и это даже после столетий сосуществования центра и периферии. Действительно, мятежи гораздо чаще встречались в периферийных зонах, нежели среди «центральных» провинций, очень долгое время бывших французскими или, скажем так, офранцуженными, таких как Иль-де-Франс, Пикардия или Шампань… возможно, потому, что центральное государство было менее сильным в областях, расположенных «по краям». Эти движения сопротивления, проходившие в форме недовольства, не всегда бывали связаны с желанием независимости или автономии. Они скорее принимали классическую форму отказа от уплаты налогов, особенно когда речь шла о подати на соль, очень не любимой в народе; в частности, так было в Бордо в 1548 году, в Бретани около 1675 года, в Стране басков и Руссильоне в XVII веке и т. д. В некоторых случаях мятежи заходили так далеко, что могли определять региональный партикуляризм, я имею ввиду, например, мятеж Монморанси в Лангедоке в течение 1632 года; однако Монморанси, восставший против центральной власти, происходил из знатного северного рода. Я упомяну еще мелкие восстания басков в интересах местной ассамблеи Билцар во времена Людовика XIV.

5. Какими бы ни были эти вторичные явления, мы должны, тем не менее, констатировать, что присоединение в общих чертах выполнило свою «миссию». То же самое замечание будет к тому же верно, без всякого сомнения, по отношению к другим крупным европейским странам, начиная с России и заканчивая Испанией, то есть для Германии, Италии и даже Англии, принимая все же во внимание специфику ирландского вопроса. Однако в этой группе европейских стран достижения Франции являются одними из самых примечательных, парадигматических, как с точки зрения экономии средств, так изысканности методов и длительности результатов. Целая серия исторических обстоятельств привела к тому, что в итоге оказалось успехом. С XIII века, когда был присоединен Лангедок, и до XVIII века, когда началась интеграция Лотарингии и Корсики, преданность королю представляла наиболее общий способ связи. Эта верность, эта связь обеспечивала на основе преданности, наполовину феодальной, отношения между центром и периферией. Помимо этого, такой способ унификации оставлял существовать в отдаленных провинциях некоторое количество структур, в частности, в форме местных языков и региональных собраний трех сословий, на чем сильно настаивал американский историк Рассел Мэйджор. Старый образ монарха как сеньора-заступника сохранял всю свою силу, даже для тех частей населения, которые были в географическом отношении удалены от Парижа (удалены также от долины Луары), где находились основные очаги централизма. Затем, когда эта династическая преданность начала ослабевать, Французская революция переняла эстафету и дала новую силу интегрирующему централизму с помощью уловки, в частности, гражданства и «добровольного присоединения». Рассмотрите в связи с этим праздник Федерации на Марсовом поле в 1790 году, которым хотели выразить это чувство коллективного согласия.

Поскольку в связи с Французской революцией возник вопрос, я хочу порассуждать о ней «пространно», как предложил Франсуа Фюре, и оценить ее как огромный переворот, который происходил между 1789 и 1880 годами, вплоть до того времени, когда III Республика освятила, наконец, окончательно революционные преобразования, происходившие в недрах нашей нации, вплоть до того времени, когда мы достигли, на определенном этапе нашей истории, необратимых изменений, кажется! XIX век был эпохой, когда периферийные регионы были очень широко подчинены, или, по крайней мере, сплавлены с центром через посредничество префектов с ответным участием в принятии демократических решений; это участие и принятие решений понемногу, скажем так, установились после 1877 или 1880 года. Мужчины и гораздо позднее женщины на периферии получили гражданские права, право голоса, право получать начальное образование, а затем высшее. Светское, бесплатное, обязательное образование стало одним из предметов гордости Республики. Утвердились процессы обмена; у национальных меньшинств частично отобрали их язык или их диалект «в обмен» на гражданство, на принадлежность к французской общности, со всеми вытекающими отсюда благотворными последствиями, которые, как кажется, бесспорны: среди «плюсов» упомянем, опять же повторяясь, участие во власти благодаря праву на голосование и свободе голосования; доступ к просветительской силе образования и к карьере, обеспечивающей продвижение по социальной лестнице; эта карьера, в свою очередь, была обусловлена благодеяниями, которые несло с собой начальное и даже среднее или высшее образование. Компенсировалось ли одно, то есть потеря языка, другим, то есть доступом ко многим «национальным» благам? Пусть каждый сам об этом судит! Но одно можно сказать с уверенностью: многие мужчины и женщины из периферийных меньшинств, будь то фламандцы, бретонцы, окситанцы, баски или корсиканцы, согласились на эту жертву с легким сердцем, это надо признать. По меньшей мере, чувство глубокого разрыва, часто почти совсем отсутствует в народном подсознании. Для многих людей все происходило само собой. Правильно это или неправильно? Историк не может выносить свое суждение по этому поводу, его дело понять, даже констатировать. Сами факты должны говорить за себя.

Однако, мы должны отметить, что проявления партикуляризма исчезли не сразу. В некоторых случаях – совсем наоборот. В период между 1850 и 2000 годами периферийные движения возникали, мне кажется, в пяти эпизодах.

1. Вначале, в период, который продлился с 1850 по 1914 год, на Корсике, в Стране басков, в Бретани, во Фландрии, в окситанских зонах выдвигались требования главным образом культурного порядка, мало связанные с политикой. Нужно ли в них видеть, повторюсь, явление бумеранга в результате приобщения к культуре? Можно с уверенностью говорить о том, что III Республика, распространяя благодеяния и свет образования практически на всех граждан, тем самым способствовала национальной интеграции, но также она оживляла во всей просвещенной части населения желание обрести те самые знаменитые корни, которые были неотделимы от местного фольклора, который стали лучше знать, изучать именно благодаря благотворному влиянию того самого образования.

2. Второй период – это период между двумя мировыми войнами, то есть с 1914 по 1939 годы, когда начался рост политического сознания, в Бретани это сопровождалось актами саботажа достаточно безобидными. Это начало политического сознания принимало форму, в частности, образования организаций борцов, которые были одновременно активистами и традиционаместнами. Обычно их лидеры вдохновлялись словами, идущими от консервативных правых сил, Церкви или, точнее, некоторой части клира, среди которых фигурировали несколько священников, гораздо реже – кто-либо из епископата. Некоторая ответственность за это выпадает на долю светского ультрацентрализма, который республиканские партии предлагали порой в абсолютной форме, без каких-либо нюансов; требования реакционных «папистских» элементов могли с этой точки зрения задеть или «обидеть» «добрую волю» (?) левых сил, которые были сами виновны в своих позициях излишней централизации. Своими интригами пронемецкие и даже пронацистские элементы во Фландрии, Эльзасе и Бретани или профашистские элементы на Корсике в итоге смогли эксплуатировать наивность некоторых частей региональной элиты; эта элита в данном случае демонстрировала удивительную простоту по отношению к опасным лидерам, располагавшимся за пределами системы, таким как Адольф Гитлер, и Муссолини. Каудильо или генералиссимус Франко держался в стороне и практически совсем не интересовался захватом Руссильона (в 1940–1941 годы его больше волновало Марокко).

3. Второй мировой конфликт в период с 1933 по 1945 годы изменил существо проблемы. В самом худшем случае бывший регионализм, такой, как мы только что упоминали, вступал в соглашение с оккупантами. Впоследствии, уже в послевоенный период, многочисленные периферийные движения отодвинулись на задний план, и централизм вновь обрел былую силу. Но затем, в 1950–1960-е годы, произошел новый поворот! Регионализм ожил, но на этот раз в среде левых или крайне левых сил на политической карте; за исключением, возможно, Корсики, где положение, с этой точки зрения, гораздо менее понятно. Начиная с 1968 года региональные борцы формулируют свои предложения, в которых как будто смешиваются периферийные и ультралевые требования; и с этой смесью, с этими позициями или положениями региональная элита, по правде говоря, с некоторым трудом соглашается; в Стране басков стоит считаться с влиянием ETА, в Бретани те, кто закладывали бомбы, претендовали на то, что они действовали во имя местной независимости и автономии, часто они сеяли страх, редко – смерть (все-таки один такой случай был). На самом деле, в некоторых крайних случаях те, кто в них участвовали, действовали по собственной инициативе или от имени кучки единомышленников, жестоких или менее жестоких; однако, они чувствовали моральную поддержку в регионе, и с этим нельзя не считаться. Будь они реформистами или революционерами, им все же трудно в большинстве периферийных регионов преодолеть планку в 5 % или 10 % на выборах. Обстоит ли дело сейчас таким же образом? В любом случае, организмы «провинциальной» экономической экспансии долгое время не доверяли этим новым зелотам, они крайне редко вели с ними какие-либо общие дела, за исключением одного случая, который имел место при достаточно неясных обстоятельствах на Корсике.

4. С 1981 по 1999 год протесты со стороны регионов вошли, кажется, в стадию относительного умиротворения, если исключить, по правде говоря, отдельный случай с Корсикой. Возможно, когда левые силы пришли к власти, они смогли удовлетворить (распределив «должности») тайные чаяния (которые до того времени не формулировались) части борцов; иногда они были прозаическими и меркантильными, поскольку надо как-то жить; до того, как президентом стал Миттеран эти борцы в отдаленных провинциях посвящали себя региональным проблемам… Или же это произошло потому, что проблема переместилась в другую область? Иммиграция из стран Магриба (которая сильно возросла) породила в первом поколении пролетариат, часто недовольный, а во втором поколении – меньшинство юных французских арабов, чьи требования могут сочетаться с некоторыми проявлениями насилия, в частности, в пригородах. И тут во Франции произошло осознание, не касавшееся никаких политических вопросов; оно выдвинуло вперед экзистенциальное единство, фактическое единообразие, которое соединяет между собой всех исконных французов и даже европейцев, будь они бретонцами, эльзасцами, фламандцами, жителями Руссильона, итальянцами, поляками или португальцами. И наконец, силы интеграции, которые сами по себе явились продуктом общества потребления, капиталистического и продажного, часто отдаляют молодых людей от поисков «корней», которыми они занимались. Мы видим, как утверждаются ценности интернациональной культуры: рок-музыка ослабляет иногда fest noz[327]327
  Бретонский ночной праздник.


[Закрыть], все еще очень живой[328]328
  Последние международные кельтские манифестации в Бретани в 2000 году были на редкость мощные и крайне удачные, по мнению наблюдавших.


[Закрыть], тем не менее; преподавание английского языка без особых трудностей торжествует над изучением гасконских диалектов. Есть все же одно исключение: островное положение Корсики отстраняет ее от процессов ассимиляции. Этот остров, кажется, действительно сопротивляется, возможно, именно из-за своего островного положения, процессу интеграции; этот «корсиканский» регион, совсем не такой маленький, как можно подумать, кажется, представляет собой последнее препятствие на пути ассимилирующей силы нации в самом сердце Средиземного моря. До некоторой степени Корсика бросает вызов странам Европейского континента с их тенденциями к унификации и даже смешению культур, этому континенту, пересеченному многочисленными шоссе, унифицированному средствами массовой информации, освобожденному от утомительной обязанности иметь паспорта.

И наконец, французское национальное сознание брало иногда верх над периферийным партикуляризмом, поскольку ему самому угрожала новая космополитичная культура со значительными способностями к поглощению других культур, и в этом смешении многих народов наши народы с маленького евразийского мыса в некотором роде «растворяются», безжалостно и беспощадно; эти народы подчиняются процессам разрушения или обновления (?) культуры, перед лицом которых престиж их собственной культуры имеет мало значения. Вот как сейчас англо-американский язык выступает как «сабир», ломаный язык или преобладающее средство общения. Кроме того, волна теле– и аудиопродукции идет к нам с другого берега Атлантики и даже из Гонконга. Упомянем, наконец, об отмене национальных границ, как это было предусмотрено различными документами по унификации Европы. Окажется ли Франция способной в таких условиях принять унификаторские меры в отношении к своему новому населению, в особенности иммигрирующему из Магриба и Сахары, те меры, которые ей так хорошо удавались в прошлом по отношению к бывшим периферийным меньшинствам? Итак, в данном случае мы стоим перед проблемой, которую можно в достаточной степени сравнить с той, которая возникала перед Соединенными Штатами по отношению к их собственным иммигрантским меньшинствам. Франции практически безупречно удалось включить в свой состав региональные периферийные меньшинства, говорившие на германских, провансальских и многих других языках. Вполне можно предположить, что в будущем ее ждет и второй такой успех, более важный, более ясный, в отношении новых иммигрантов. Самое меньшее, что можно сказать, этот успех нельзя заранее гарантировать.

5. Но история оказывается решительно непредсказуемой! «Что я знаю?»… Изменила ли корсиканская инициатива «Матиньона» в 2000 году еще раз ситуацию? Сыграл ли новый подъем социальных движений, в целом начавшийся с 1995 года, роль катализатора по отношению к территориям проживания меньшинств, а также для приграничных зон? Рождается ли сейчас новый цикл протеста в регионах[329]329
  Оставив в стороне всякие вопросы о протесте, следует рассказать здесь о прошедшем недавно конгрессе школ по изучению региональных языков в Вильнёв-сюр-Ло. Там были сделаны различные объявления, как, например, об открытии в этом году ста двуязычных классов и о создании в ближайшем будущем специального конкурса для приема на работу преподавателей, владеющих двумя языками, для второй ступени (Le Monde, 9 и 31 октября 2000). Отметим также совсем недавнее появление замечательной статьи Жана-Франсуа Шане, в которой он показывает, что ни Французская революция, ни Церковь, ни Республика, ни даже школьные учителя никогда не относились враждебно, как это им слишком часто приписывает народная к региональным языкам (Chanet J.-F. La question des langues régionales… // Histoire. 2000. № 24. P. 52–59).


[Закрыть], не только на острове, где это обычное явление, но также и на французской периферии (континентальной)? Это мы скоро узнаем…

Библиография

Литература по французским регионам, или «периферии», обширна. Здесь вы найдете только ограниченное число источников, наиболее близких к темам работ и интересам автора.

Abbad Fabrice (sous la dir. de). La Loire-Atlantique. Saint-Jean-d'Angély: Éd. Bourdessoules, 1984.

Agulhon M. La Vie sociale en Provence intérieure au lendemain de la Révolution. P.: Société des études robespierristes, 1970.

– Histoire vagabonde. P.: Gallimard, 1988.

Albiser M. Patrimoine et Culture en Lorraine. Metz: Éd. Serpenoise, 1980.

Alfonsi N. Déclaration à l'Assemblée de Corse, réunion du 28 juillet 2000. [Точка зрения корсиканского политика, который, между прочим, претендует на французскую и профранцузскую позицию…]

Allard J.-M. Reliques et Reliquaires limousins. Bibliothèque municipale de Limoges, 1988.

Allières J. Les Basques. P.: PUF, 1999.

Altuna J. et al. Les Bastides du Béarn et du Pays basque. Toulouse: Diagram, 1997.

Amouroux H. La Grande Histoire des Français après l'Occupation. V. Les Règlements de comptes (septembre 1944 – octobre 1945). Paris: Robert Laffont, 1991–1999. [О данных по расстрелам без суда за 1944–1945 годы, в частности, в «Midi d'oc»]

Antonetti P. Histoire de la Corse. Paris: Robert Laffont, 1983.

Appolis E. Le Diocèse civil de Lodève. Albi: Imprimerie coopérative du Sud-Ouest, 1951. [Об административной и социальной истории Лангедока – основной источник]

Arrighi P. et al. Histoire de la Corse. Toulouse: Privât, 1990.

– Le Livre des dictons corses. Toulouse: Privât, 1976 (rééd. 1987).

– et Pomponi Francis. Histoire de la Corse. Paris: PUF, 1984.

– et Ettori Fernand et al. Histoire de la Corse. Toulouse: Privât, 1971. [Фундаментальная работа по историографии острова, написанная авторами – представителями «предпоследнего поколения». Что касается периода между двумя войнами, полезные ссылки (стр. 403) на ливорнскую «Telegrafo» и (корсиканскую) «Atlante linguistico» Джино Боттилиоли, вторая ссылка, даже по мнению авторов, менее достойна критики, чем первая, какой бы лапидарной она ни показалась.]

Azéma J.-P. et al. Jean Moulin Paris: Flammarion, 2000. [В частности (c. 28–39), «сага», в итоге трагическая, об одном ребенке из Безье; и, между прочим, разнообразные данные о «сопротивлении» жителей Безье государственному перевороту 1851 года.]

Barraqué J.-P. Du bon usage du pacte: les passeries dans les Pyrénées occidentales à la fin du Moyen Âge // Revue historique. 2000. No. 614. P. 307. [Об одной из границ областей «ок».]

Bazille F. Correspondance recueillie par Didier Vatume. Montpellier: Les Presses du Languedoc, 1992. [Мемориал и «могила» для художника, который был, наряду с Курбе и еще несколькими живописцами, одним из великих пейзажистов области «ок»]

Вес P. La Langue occitane. P.: PUF, 1963.

Belloin G. Renaud Jean, le tribun des paysans. P.: Les Éditions ouvrières, 1993. [О борце за интересы крестьян и к тому же коммунисте с французского юго-запада.]

Belmont A. Des ateliers au village: thèse. Presses universitaires de Grenoble, 1998. [О ремесленном производстве во франко-провансальских областях при Старом режиме.]

Benoit F. Histoire de l'outillage rural et artisanal (1947). Marseille: Laffitte Reprints, 1982. [Замечательная книга об этнографии Юга.]

Berger S. Les Paysans contre la politique: l'organisation rurale en Bretagne (1911–1974). P.: Seuil, 1975.

Berlioz J., Brenon A. et al. Le Pays cathare. Les religions médiévales et leurs expressions méridionales. P.: Seuil, 2000.

Berthe M. Le Comté de Bigarre, un milieu rural au bas Moyen Âge. Paris: Sevpen, 1976.

Béteille Roger. Rouergue terre d'exode. P.: Hachette-Littérature, 1978.

Bien D. L'Affaire Calas / Trad, par Philippe Wolff. Toulouse: Eché, 1987. [О тенденциях в Тулузском парламенте, ставших по-настоящему «либерализаторскими», в конце царствования Людовика XV, сразу после злосчастного дела Кала и его завершения]

Biget J.-L. (sous la dir. de). Histoire d'Albi. Toulouse: Privât, 1983 (éd. de poche, 2000).

Bois J.-P. Bugeaud. P.: Fayard, 1997. [Вклад одной личности, происходящей из северной Окситании, в военное и колониальное будущее Франции, благодаря постепенному терпеливому продвижению семьи]

Bois P. (sous la dir. de). Histoire de Nantes. Toulouse: Privât, 1977.

Bou G. La Sculpture en Rouergue à la fin du gothique. Rodez: Carrière, 1971. [Интересная книга об обстановке на юге Центрального массива во время экономического роста после 1450 г.]

Bougard P. (sous la dir. de). Le Pas-de-Calais. Saint-Jean-d'Angély: Éd. Bordessoules, 1989.

Bourdon, S. / Dossiers de l'art // L'Objet d'art. 2000. Avril. [Себастьян Бурдон – великолепный художник великой эпохи, живописец из Монпелье очень высокого уровня. См. также каталог творчества этого художника на 2000 г., составленный Жаком Тюилье (Montpellier, musée Fabre, juillet 2000)]

Boyer H., Gardy P., Martel P. et al. Le Texte occitan de la période révolutionnaire. Montpellier: Section française de l'Association internationale d'études occitanes, 1989.

Bravard Y. Tîgnes, vie, mort et résurrection d'une communauté montagnarde. Chambéry, 1987.

Brenon A. Les Cathares: pauvres du Christ ou apôtres de Satan. P.: Gallimard, «Découvertes», 1997.

– Le Dico des Cathares. Toulouse: Milan Éd., «Les dicos essentiels», 2000.

– Les Archipels cathares. Dissidence chrétienne dans l'Europe médiévale. Cahors: Dire Éd., 2000.

Bubenicek M. Le Pouvoir au féminin. Une princesse en politique et son entourage: Yolande de Flandre (1326–1395): thôse dactylographiée de l'École des Chartes, Vol 4. P., 1994.

Bulletin du Comité flamand de France. [Периодический орган, издаваемый в Хазебруке, в частности, февральский номер за 2000 год посвящен проблеме билингвизма во французской Фландрии (статья Кристиана Каспера).]

Burguicre A. Bretons de Plozévet. P.: Flammarion, 1975. [Важно]

Butel P. Les Dynasties bordelaises. P.: Penin, 1991.

Cabantous A. (sous la dir. de). Histoire de Dunkerque. Toulouse: Privât, 1983.

Cahiers de doléances du Comté de Sault (Aude). Éd. Accès, 1998. [Выдержки из журнала, в которых сильно преувеличивается бедственное положение и нищета с целью вызвать жалость и добиться освобождения от налогов…]

Calmette J. (sous la dir. de). Le Roussillon à travers les âges. Chronologie et commentaires. Toulouse: Privât, 1944.

– et Vidal P. Histoire du Roussillon. P.: Honoré Champion, 1975.

Canard enchaîné 2000. 20 sept. [Важная статья об изначальном «солипсизме» проекта «Матиньон-2000» относительно Корсики, разработанного без участия министров нынешнего французского правительства]

Carrière Ch., Courdurié М., Rebuffat Fenéol. Marseille ville morte, la peste de 1720. Marseille: J.-M. Garçon, 1988.

Carrière Ch. Négociants marseillais au xvilf siccle. Contribution à l'étude des économies maritimes. Marseille: Institut historique de Provence, 1973. [Важно: об интенсивном росте марсельской экономики в эпоху Просвещения]

Castellani Ch. Histoire de la Corse. Vichy: Aedis, 2000. [Интересная хронология. В этой работе, однако, полностью умалчивается о влиянии Муссолини на Корсике в период между двумя войнами. В том же издательстве у этого автора выходила небольшая книжка о Паскале Паоли]

Catalogue de l'exposition Gérard Ambroselli. Mairie de Colmar, nov. 2000. [Жерар Амброзелли – художник, свидетель освобождения Эльзаса]

Catalogue du fonds Saint-François-de-Sales. Bibliothèque municipale d'Annecy, 1986. [К вопросу об «обязательном католицизме»… и об элите савойского общества]

Chartier R. Les deux France. Histoire d'une géographie // Cahiers d'histoire. 1979.

Chaussinand-Nogaret Gu. Les Financiers de Languedoc au XVIIIe siècle. P.: Sevpen, 1970. [Важно]

Chevé J. Au pays des mille châteaux. La noblesse du Périgord. P.: Perrin, 1998. [В этой работе рассматривается дворянство с Юга и из области Жаку-Ле-Крокан.]

Cholvy G. (sous la dir. de). Histoire de Montpellier. Toulouse: Privât, 1984.

– et al. Histoire du Languedoc de 1900 à nos jours. Toulouse: Privât, 1980.

– et Guilaine J., Barruoi Gu, Bourin-Derrnau M., Michel H., Marcet A. et al. Le Languedoc et le Roussillon. Roanne: Éd. Le Coteau, Horvath, coll. «Civilisations populaires régionales», 1982. [Важно.]

Chomel V., Behnont A., Favier R. et al. Dauphiné, France, de la principauté indépendante à la province (XIIe – XVIIIe siècles). Presses universitaires de Grenoble, 2000.

Collomp A. La Maison du père: famille et village en Haute-Provence aux XVIIe et XVIIIe siècles. P.: PUF, 1983. [О семейных структурах областей «ок»]

Colombani J.-M. Les Infortunes de la République. P.: Grasset, 2000. [Франция, рассматриваемая «в овале» корсиканского зеркала. В частности, с. 71, «О Корсике»: сегментная система на этом острове]

Conte A. Hommes libres. P.: Plon, 1973. [Эмоциональная, «как на вулкане», автобиография знаменитого каталонца]

Coornaert Е. La Flandre française de langue flamande. P.: Éd. ouvrières, 1969. [Важно]

Corbin A. Archaïsme et Modernité en Limousin au XIXe siècle (1845–1880). 2 vol. P.: Marcel Riviere, 1975.

– Le Village des cannibales. P.: Aubier, 1990. [Случай каннибализма, нечто среднее между народным бунтом и патриотическим линчеванием… в Дордони XIX века]

Corse, Écologie, Économie, Histoire… Christine Bonneton Éditeur.

Cremadeills J. (sous la dir. de). L'Aude de la préhistoire à nos jours. Saint-Jean-d'Angély: Éd. Bordessoules, 1989.

Culioli G. X. Le Complexe corse. P.: Gallimard, 1990. [Значительное произведение, в частности, об автономизме в период между двумя войнами (иногда с уклоном в сторону Муссолини), Сопротивлении на острове (1940–1943). Автор цитирует газету, автономистского, направления, называвшуюся «А Mouvra» (Муфлон); выходившую регулярно с 1920 года; эта «искрометным» изданием, как достаточно справедливо отмечает Г. Кулиоли]

Defoort Е. Une châtelaine flamande, Marie-Thérèse Le Boucq de Ternas, 1873–1961. Dunkerque: Éd. des Beffrois, 1985.

Dejonghe R. Un mouvement séparatiste dans le Nord et le Pas-de-Calais sous l'Occupation (1940–1944): le Vlaamsch Verbond van Frankrijk // Revue d'histoire moderne et contemporaine. 1970. No. 17.

Delorme Ph. Les Grimaldi, 700 ans d'une dynastie. P.: Balland, 1996. [О владельцах одного из самых больших в наше время состояний на восточной границе областей «ок»; повествование ведется с тех далеких времен, когда Сен-Симон, говоря о Гримальди, писал, что Монако – это такая скала, с которой, где бы вы ни находились, «всегда можно плюнуть в море»]

Delsol Ch. Éloge de la singularité. P.: La Table ronde, 2000. [B частности, в главе X этой книги – проблемы возможной тирании на клановой основе]

Delumeau J. (sous la dir. de). Documents de l'histoire de la Bretagne. Toulouse: Privât, 1971.

– Histoire de la Bretagne. Toulouse: Privât, 1969 (rééd. 1987).

Demarolle J.-M., Le Moigne François-Yves. Histoire de Sarrebourg. Metz: Éd. Serpenoise, 1981.

Demonet M. La Statistique agricole de la France en 1852: these. Р.ТД985. [Работа, опубликованная в 1990 году EHESS (Школой высших знаний в области общественных наук) под заголовком «Tableau de l'agriculture française»]

Denis M. Mouvement breton et fascisme. Signification de l'échec du second EMSAV // Actes du colloque dirigé par Christian Gras et Georges Livet «Régions et Régionalismes en France du XVIIIe siccle f nos jours». P.: PUF, 1977. P. 489–506.

Desprat J.-P. La Belle Histoire de Gironde. Desprat éditeur, 1998. [О личном почитании реликвий в областях «ок» в средние века и в современную эпоху см. с. 49 и далее]

– Le Cardinal de Bemis. P.: Perrin, 2000.

Devos R., Joisten Ch. Mmurs et Coutumes de la Savoie du Nord au XIXe siècle. Annecy: Académie salésienne, 1978.

Deyon P., Frémont A. La France et l'Aménagement de territoire, 1945–2015. Dexia: Éditions locales de France, 2000.

Dollinger Ph. (sous la dir. de). Documents de l'histoire de l'Alsace. Toulouse: Privât, 1972.

– Histoire de l'Alsace. Toulouse: Privât, 1970.

Dreyfus F.-G. Histoire de l'Alsace. P.: Hachette, 1979.

Dubourg Jacques. Histoire des abbayes d'Aquitaine. Pau:

Princi Neguer, 1999.

– Histoire des bastides de Midi-Pyrénées. Bordeaux: Éd. Sud-Ouest, 1997.

– Les Guerres de religion dans le Sud-Ouest. Bordeaux: Éd. Sud-Ouest, 1992.

Dufay F. Le Voyage d'automne. P.: Plon, 2000. [Интересный рассказ в биографических перипетиях писателя Робера Бразийяка – представителя оригинальной каталанской литературы, на который до сих пор немногие авторы обращали внимание]

Duparc P. La Formation d'une ville, Annecy, jusqu'au début du XVIe siècle. Annecy: Les Amis du Vieil Annecy, 1973.

Dupuy André. Histoire chronologique de la civilisation occitane. En 3 volumes (essentiels). Genève: Slatkine, 1998.