Текст книги "Агония"

Автор книги: Эмма Клейтон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 29 страниц)

Почти вплотную к своему лицу Мика видел странную физиономию, влажный черный нос напоминал лакричный леденец. Два темных умных глаза, не отрываясь, смотрели в глаза Мики, мягкие уши были прижаты к голове – вероятно, внезапное движение Мики напугало ночного гостя. Мика решил, что перед ним нечто вроде собаки, хотя он не был в этом уверен. Мика никогда в жизни не видел живой собаки, только на картинках и по телевизору, но это были зараженные чумой животные с безумными, налитыми кровью глазами. Эта же собака не имела ничего общего с подобными страшилищами. Большая, поджарая, она была похожа скорее на оленя, чем на собаку. Казалось, она сама боялась Мики, гораздо больше, чем он ее.

– Привет, – осторожно прошептал Мика. Он старался придать голосу дружелюбный оттенок, потому что ему совсем не хотелось, чтобы собака покусала его.

Собака отозвалась на приветствие Мики новой попыткой ткнуться ему в глаз своим влажным носом; затем, придвинувшись поближе, принялась лизать его шею проворным розовым языком. Мика слышал, как собачий хвост радостно колотит по одеялу, и чувствовал возле уха ее горячее дыхание. Поняв, что собака не собирается кусать его, Мика осмелел и, слегка надавив ей ладонью на плечо, отодвинул в сторону, чтобы получше рассмотреть животное. Собака оказалась тяжелой и теплой. Она была необыкновенно изящной, даже элегантной: длинная крепкая шея, стройные лапы и упругий, похожий на ивовый прут хвост. Тело собаки было покрыто короткой шелковистой шерстью приятного золотисто-бежевого цвета, оттенок напоминал цвет свежей бисквитной корочки. Мика провел рукой по голове и шее собаки, поражаясь мягкости ее шерсти, никогда в жизни ему не доводилось прикасаться ни к чему более мягкому и теплому; умные темно-коричневые глаза и черный нос резко выделялись на фоне ее светлой шерсти. Мика чувствовал, как под кожей животного перекатываются сильные мускулы.

– Ты красавица, – сказал Мики. – Но что ты делаешь в моей спальне?

Собака уселась на пол и окинула его дружелюбным взглядом.

– Что? – спросил Мика.

Собака подняла длинную переднюю лапу и положила ее поверх одеяла, ее крепкие когти надавили на лежавшую под одеялом руку Мики. Он услышал, как в темноте что-то негромко звякнуло – присмотревшись, Мика заметил на ошейнике собаки круглый металлический медальон. Он выбрался из-под одеяла и, усевшись на край кровати, приподнял медальон двумя пальцами, пытаясь в полумраке комнаты разглядеть, что на нем написано.

– Авен, – прочел Мика. Собака насторожила уши, узнав свое имя. – Авен? Значит, тебя зовут Авен?

Авен склонила голову набок и громко задышала, вывалив из пасти розовый язык.

– Привет, Авен, приятно познакомиться, – улыбнулся Мики.

Он потрепал шелковистые уши собаки, с удивлением открывая для себя новое незнакомое ощущение, которое испытывает человек, прикасаясь к животному. Мика вздрагивал, чувствуя под своей ладонью теплое мускулистое тело, покрытое мягкой золотистой шерстью, мальчик не мог остановиться, он все гладил и гладил собаку.

«Я ей нравлюсь, – решил Мика. – И она мне тоже».

Собака лизнула его левую руку, затем еще раз и еще, это облизывание было похоже на неторопливую ласку. Мика ощутил приятное покалывание в кончиках пальцев. Чем дольше Авен облизывала его руку, тем интенсивнее становилось покалывание – до тех пор, пока у Мики не появилось странное чувство, будто из кончиков его пальцев, прямо из-под кожи пробивается наружу что-то живое. Это движение не причиняло боли, напротив, оно было приятно. Мика осторожно отнял у собаки руку, медленно поднес к глазам и увидел, что на конце каждого пальца проклюнулись маленькие зеленые ростки, но ни крови, ни боли не было, только легкое пощипывание. Из руки Мики прорастали тонкие стебельки с острыми почками на конце, почки лопались и разворачивались в ярко-зеленые листья. Когда стебли сравнялись по длине с пальцами, они перестали расти. Мика вылез из постели и направился к окну, чтобы получше рассмотреть свою руку. Он стоял, залитый лунным светом, не замечая, что с порога комнаты за ним наблюдают родители. Аша и Дэвид проснулись, услышав, как Мика разговаривает с собакой.

– Что он делает? – шепотом спросила Аша. Она испуганно вцепилась в плечо мужа, когда Мика подошел к окну и, вытянув вперед руку с растопыренными пальцами, уставился на нее.

Мика стоял перед окном в луче молочно-белого лунного света, на его шее поблескивал металлический ошейник, глаза Мики тоже сияли.

– Он спит, – шепнул Дэвид. – Ему просто что-то приснилось, но он не выглядит испуганным. Думаю, нам лучше не трогать его. Идем, через пару минут он сам уляжется.

Аша и Дэвид на цыпочках вышли из комнаты и вернулись на свой диван. Они сидели, подперев спину подушками, и тихо перешептывались в темноте.

– Хотела бы я знать, что творится у него в голове, – сказала Аша. – Может быть, тогда я смогла бы понять, что с ним происходит. Я чувствую себя виноватой, Дэвид. Нам следовало бы проявить больше терпения.

– Да, конечно, – вздохнул Дэвид.

– Мы должны были поговорить с ним и попытаться понять, почему он это сделал.

– Да, я знаю. Но этот штраф… я просто взбесился…

– Единственное, в чем я абсолютно уверена, он действительно ничего не мог поделать с собой, – продолжила Аша. – Я видела это по его глазам. Он выглядел таким несчастным и потерянным. Мика совершенно искренне верит, что Элли жива и что директор пытался отравить его. Но почему?

– Думаю, нам нужно попросить Хелен навестить его, – сказал Дэвид, – Завтра, пока мы на работе, они смогут спокойно поговорить. Посмотрим, что она скажет. Может быть, Мика объяснит ей, почему он так поступил.

– Отличная мысль, – согласилась Аша. – Как думаешь, он уже вернулся в кровать?

– Думаю, вернулся.

– Хорошо, – вздохнула Аша. – А то мне становится так жутко, когда он начинает бродить по ночам, прямо мурашки по коже.

ГЛАВА 7
Праздничный ужин и летающие носки

На борту космической станции под названием «Снежная королева» находились десятки тысяч людей, тонны военной техники и прочего оборудования. Гигантская станция вращалась вокруг Земли, и, хотя она была настолько большой, что в безоблачную погоду люди могли бы рассмотреть ее в ночном небе, для них «Снежная королева» оставалась невидимой. Ни опознавательных огней, ни светящихся иллюминаторов – ничто не выдавало присутствия в космосе этого металлического чудовища, а благодаря самой природе космоса мощные двигатели работали беззвучно.

Часы на борту станции показывали лондонское время – было далеко за полночь, однако рабочий день мистера Гормана еще не закончился. В его просторном кабинете был накрыт стол, вокруг которого толпились гости, генералы и политики самого высокого ранга, включая премьер-министра. Они собрались на банкет, чтобы отметить начало нового проекта с многообещающим названием «Дети – наше будущее», который с сегодняшнего дня развернулся на Земле. Большую часть вечера Мэл Горман выслушивал восторженные речи о том, какой он умный и талантливый, однако в настоящий момент он чувствовал себя усталым и раздраженным. Казалось, гости совершенно забыли о времени и не собираются расходиться. Горману, как хозяину вечера, не оставалось ничего иного, как терпеливо ждать и делать вид, что он счастлив видеть у себя дорогих гостей. На самом деле ему страшно не нравились все эти люди, которые расхаживали по его кабинету и беспрерывно жевали. Горман с отвращением наблюдал за тем, как они накладывают себе на тарелки толстые ломти мяса и целые горы салатов из свежих овощей, щедро поливая их всевозможными соусами; с жадностью поглощают кремовые пирожные, заливают в себя бокал за бокалом красное вино. При этом они увлеченно рассуждают о собственной значимости и роняют на ковер крошки, а потом оставляют тарелки с объедками на письменном столе и отправляются за новой порцией угощения. Наконец, Горман решил, что на сегодня с него достаточно, и жестом подозвал к себе дворецкого.

– Ральф, скажите официантам, чтобы начинали убирать столы, – приказал он.

– Но, сэр, – возразил Ральф, – гости еще не закончили. Я как раз собирался подавать десерт.

– Вы хотите, чтобы они обожрались до смерти? – фыркнул Горман, наблюдая за министром обороны.

Тот отошел от стола, держа перед собой тарелку с возвышающейся на ней пирамидой из крошечных бутербродов-канапе. Министр обороны был одним из самых молодых членов правительства, но уже успел нарастить жирок. Если говорить точнее, министр напоминал пивную бочку: его живот настолько сильно выпирал вперед, что на нем вполне можно было разместить пару тарелок с закусками.

– Принесите кофе, – велел Горман. – Или нет, лучше воды. Может быть, тогда до них наконец дойдет, что кормежка окончена и пора расходиться. И, пожалуйста, чтобы к завтрашнему утру у меня в кабинете было чисто.

– Слушаюсь, сэр.

Наконец гости с натянутыми улыбками поблагодарили хозяина за щедрое угощение и, распрощавшись, покинули кабинет. Горман решил немного прогуляться по кораблю и зайти в грузовой отсек, где хранилось оборудование и препараты, предназначенные для его нового проекта. Грузовой отсек находился в нижней части корабля, в тускло освещенных помещениях царили тишина и порядок. Горман шагал по блестящему черному полу, его шаги гулким эхом разносились по длинному коридору. Поравнявшись со стеклянной перегородкой офиса охранников, Горман молча кивнул им головой. Охранники сидели, положив ноги на стол, и смотрели телевизор. При появлении Гормана они сняли ноги со стола, выключили телевизор и уткнулись в какие-то бумаги, старательно делая вид, что поглощены работой.

Коробки и ящики с оборудованием занимали почти весь отсек, они ровными рядами лежали на металлических стеллажах, готовые к отправке на Землю. Каждая коробка была помечена фирменным логотипом гормановского Комитета – крупные черные буквы «КОРД» красовались на всех четырех сторонах коробки. В коробках побольше лежала форменная одежда, в которую предполагалось нарядить сотрудников КОРДа, костюмы для докторов, сестер, инструкторов, охранников – проект требовал огромного количества людей, – даже санитарки и уборщицы должны были носить форму с вышитыми на кармане буквами «КОРД».

В коробках поменьше хранились пакетики, на которых было написано одно-единственное слово «Бодрость»; в каждой коробке лежало по десять тысяч бумажных пакетиков с розовым порошком.

Горман ласково погладил одну из коробок своей костлявой, похожей на птичью лапу рукой и улыбнулся.

– Мистер Горман, – раздался у него за спиной чей-то голос.

Горман обернулся – перед ним стоял человек в форме охранника.

– Чего тебе? – раздраженно спросил он. – Нигде от вас не скроешься.

– Элли, – пробормотал охранник. – Меня прислали из лаборатории. Она такое вытворяет, вам стоит на это посмотреть.

Они быстро поднялись наверх и прошли по длинному лабиринту залитых белым светом коридоров к сверхсекретному отсеку, где находились лаборатории. Через каждые двадцать пять метров Горман и его спутник оказывались перед запертой дверью; прежде чем дверь открывалась, электронное устройство сканировало сетчатку их глаз. Наконец они добрались до нужной комнаты, на ее двери висела табличка «Экземпляр № 3». В маленькой темной комнате находился наблюдательный пост, на одной из стен светились мониторы компьютеров. Сотрудник лаборатории в белом комбинезоне сидел у противоположной стены перед большим окном, которое выходило в соседнюю комнату, освещенную тусклым красноватым светом. Комната была пуста, за исключением привинченной прямо к стене белой пластиковой кровати. На кровати спала Элли. Она лежала на боку, спиной к наблюдавшим за нею людям; белая простыня, словно саван, окутывала тело девочки. Верхняя часть головы Элли была замотана бинтами до самого носа. Вот уже полтора месяца, прошедшие после поимки Элли и возвращения на станцию, ее глаза были закрыты повязкой в наказание за попытку побега. Однако эта причина была не единственной. Хотя Мэл Горман не желал признаваться в этом даже самому себе, он попросту боялся Элли. Все боялись ее. Теперь сотрудники Гормана хорошо знали, что с открытыми глазами Элли может представлять смертельную опасность.

– Ну и на что тут смотреть? – нетерпеливо спросил Горман. – Она спит.

– А вы посмотрите, что у нее над головой, – сказал лаборант.

Горман придвинулся поближе к окну и стал всматриваться в красноватый полумрак комнаты. Он видел, что в воздухе над головой Элли висит какой-то предмет, но, пока его глаза не привыкли к темноте, Горман не мог понять, что это такое.

– Кажется… это носок, – неуверенно произнес он.

– Верно, носок, – лаборант улыбнулся. – А вон второй, под потолком. Видите?

Горман вскинул глаза и увидел висящий под потолком белый носок, он слегка покачивался в воздухе, словно плыл по волнам.

– Она же спит, – пробормотал Горман, – Как ей это удается?

– Ей снится сон, – сказал лаборант, указывая на один из мониторов. – Видите, как работает ее мозг.

– Интересно, – задумчиво произнес Горман. Он уставился на Элли, словно перед ним была коробка шоколадных конфет, которую ему запретили открывать. – Как бы мне хотелось доверять ей. Господи, что за девчонка, одни проблемы.

– Она обещала больше не пользоваться своим испепеляющим взглядом, – заметил лаборант. – Сказала, что в тот раз это получилось случайно, она, дескать, сама не понимала, что делает. Уверяет, что не хотела причинить вам боль.

– Я знаю, – буркнул Горман. – И вы ей верите? В таком случае идите и снимите с нее повязку. Ну как, хотите рискнуть?

Секунду лаборант в растерянности смотрел на Гормана, затем решительно замотал головой.

– Давайте попробуем припугнуть ее еще разок, – предложил Горман. – Скажите, что сначала мы прикончим обезьяну, а потом разделаемся со всей ее семьей. Мне не терпится продолжить опыты. Я хочу понять, как она это делает. Утром отправьте к ней робот-манипулятор, пускай снимет повязку. Когда убедитесь, что девчонка не собирается нападать на людей, займите ее чем-нибудь – отведите в бассейн, пускай поплавает, ей должно понравиться, и предложите ей что-нибудь почитать. Кстати, у меня в кабинете есть книга, кажется, стихи. Пошлите за ней охранника. Возможно, девчонка заинтересуется. Скажите, что, если она будет себя хорошо вести, я верну ей Пака. А если она будет плохо себя вести, я убью ее близких. И не спускайте с нее глаз, организуйте круглосуточную охрану. Все понятно?

– Да, сэр.

– Отлично. А я пошел спать.

ГЛАВА 8
Сумка с подарками

Мику разбудила яркая вспышка света, словно под его закрытыми веками взорвалась шаровая молния. В первое мгновение он испугался и беспомощно захлопал глазами, но через секунду понял, что это мерцает экран телевизора. Телевизор висел на стене напротив кровати Мики, однако сегодня голубоватый свет казался непривычно ярким, как будто ночью, пока он спал, с его глаз сняли темную повязку, которая в течение последних недель мешала ему видеть окружающий мир. Мика не знал, что в это самое время за тысячи километров от Земли его сестра Элли тоже проснулась в своей пустой комнате и обнаружила, что с ее головы сняли бинты. Для Мики же это странное просветление стало еще одной загадкой, добавившейся к другим странностям, в которых он тщетно пытался разобраться.

Из-за стены доносились обычные утренние звуки: шум воды в ванной – папа принимал душ, металлическое позвякивание пружин – это мама складывала диван в гостиной, затем мамины шлепанцы захлопали по ковру – Аша пошла на кухню готовить завтрак. Все как всегда, и все же было в сегодняшнем утре что-то необычное. Мика коснулся рукой собственной шеи, пальцы наткнулись на холодный металлический ошейник.

Нет, сегодня все не так, как всегда. Сегодня он весь день проведет дома, занимаясь сортировкой бусинок и мучаясь угрызениями совести при мысли о том, сколько неприятностей он доставил родителям.

– Доброе утро, Мика! – Мамин голос звучал ласково. Аша вошла в комнату и повесила на спинку стула выстиранную и выглаженную одежду Мики.

– Доброе утро, – пробормотал Мика, недоумевая, что же изменилось за прошедшую ночь. Вчера его родители разозлились не на шутку, и Мика полагал, что для того, чтобы успокоиться, им потребуется гораздо больше времени, чем одна ночь.

– Что ты хочешь на завтрак? – спросила мама.

– Не беспокойся, я сам что-нибудь приготовлю, – сказал Мика, опуская ноги на пол. – Вам пора на работу, а я сегодня целый день дома.

– Я позвонила Хелен, – неуверенно начала мама. – Попросила ее зайти к нам, мы подумали, что тебе, возможно, захочется поговорить с ней.

– О, да, конечно, – обрадовался Мика, – Спасибо, – добавил он чуть тише.

Мика вошел в ванную и, прикрыв за собой дверь, включил воду. Он некоторое время постоял, прижавшись к тонкой стене, отделявшей ванную комнату от кухни, а затем полез под душ. Мика старался стоять ровно: стоило ему чуть нагнуться, и тяжелый ошейник сползая вперед, острыми краями больно врезаясь в кожу.

Мика чувствовал себя виноватым. После того, что он натворил, ему гораздо проще было бы вынести упреки родителей, чем заботу и ласковое обращение. Мика понимал, что заслужил наказание, и все же по-прежнему не хотел пить этот ужасный розовый коктейль.

Мика включил воду на полную мощность и принялся яростно скрести тело мочалкой. Ему хотелось отмыться от всей этой грязи, стереть из памяти сами воспоминания о женщине-телеголовастике, о мистере Грее, об издевательском хохоте одноклассников, чтобы их унесло вместе с потоками мыльной воды в сливное отверстие ванны. И навсегда забыть о них. Когда Мика начал споласкивать волосы, ему показалось, что звякнул дверной звонок. Мика прислушался. Он услышал, как открылась входная дверь, в квартиру кто-то вошел.

– Мика! – Отец постучал в дверь ванной. – К тебе пришли. Поторопись, пожалуйста, а то твой приятель опоздает в школу.

Мика выключил воду. Приятель? Странно, у него не было приятелей.

Он торопливо вытерся полотенцем и, обмотав его вокруг бедер, выскочил в коридор. Мике не терпелось посмотреть, что это за «приятель» явился к нему с утра пораньше.

В прихожей стоял Коби Ненко, новичок, недавно появившийся в классе Мики. Коби был мокрый с головы до ног, как будто сам только что вылез из душа. Вода капала с его длинных волос и хлюпала в промокших сандалиях, скоро на полу возле ног Коби образовалась небольшая лужа. Он был одет в длинный черный плащ, из правого кармана свисал клубок спутанной проволоки, похожей на слипшиеся макароны.

– Привет, – сказал Коби сквозь завесу волос.

В прихожей повисла напряженная тишина.

– Мальчики, хотите чаю? – жизнерадостным голосом спросила Аша. Она пока не поняла, нравится ли ей приятель Мики с его странной прической и торчащей из кармана проволокой, но Аша очень хотела, чтобы у Мики были друзья.

«У него красивые руки, – решила Аша, поглядывая на длинные артистичные пальцы Коби, – но очень грязные». Под ногтями Коби виднелись черные траурные полоски.

– Нет, спасибо, – вежливо ответил Коби. – Я спешу. Миссис Фулер, – начал он, оборачиваясь к Мике, – попросила меня передать тебе вот это, – Коби протянул голубой бумажный пакет со знакомыми буквами КОРД на боку, – Они вчера раздавали подарки. Это твой. Миссис Фулер сказала, что там лежат вещи, которые тебе понадобятся, в том числе пакетики с коктейлем, принимать по одному каждое утро, пока ты не ходишь в школу… извини.

– А-а, замечательно, – холодно бросил Мика, принимая пакет.

– Мика, – не выдержал Дэвид, – твой друг специально пришел к нам с утра пораньше, чтобы вручить тебе подарок, а ты даже «спасибо» не сказал. Не очень-то вежливо с твоей стороны.

– Я не хотел приносить подарок, – пробормотал Коби, косясь на Мику из-под волос. – Я знаю, тебе не нравятся их подарки.

– Ничего, все в порядке, – успокоил его Мика. – Спасибо.

– Мне пора, – сказал Коби, – а то в школу опоздаю.

Коби исчез так же внезапно, как появился, оставив после себя ощущение неловкости.

– Хм… интересный мальчик, – сказала Аша, глядя на закрывшуюся дверь. – Ты никогда не рассказывал нам о своем друге.

– Он новенький, – сказал Мика, в глубине души жалея, что вел себя с Коби не слишком дружелюбно. – Раньше его семья жила в Лондоне, в Царстве Теней. Мы с ним мало общались.

* * *

После того как родители ушли на работу, Мика уселся на полу посреди гостиной, поставив перед собой большой контейнер с разноцветными бусинками и несколько коробочек поменьше, которые предстояло заполнить бусинками одного цвета. Очевидно, тот, кто придумал это задание, позаботился о том, чтобы сделать его не просто трудным, а почти невыполнимым и попытаться довести провинившегося ученика до истерики. Бусинок было так много, и при этом они были настолько мелкими, что казалось, сколько ни сортируй их по коробочкам, в большом контейнере их не становится меньше. Сам процесс сортировки был сплошным кошмаром: гладкие, до блеска отполированные бусинки невозможно было достать пальцами, приходилось пользоваться пинцетом. Но, когда Мике все же удавалось выудить бусинку из контейнера, он слишком сильно сжимал ее лапками пинцета, и бусинка выскальзывала, так что Мика не успевал донести ее до нужной коробочки. В результате большая часть бусинок падала на ковер. Мике приходилось ползать на коленях, нащупывая в ворсе ковра крошечные блестящие шарики. Мистер Грей предупредил, что, если хотя бы одна бусинка потеряется, задание будет считаться невыполненным и Мике придется все начать сначала. Иногда он по ошибке клал бусинку не в ту коробочку, и тогда приходилось подолгу шарить пинцетом в россыпи желтых бусинок, чтобы отыскать одну красную, или выуживать одну белую бусинку из нескольких сотен зеленых. Однако, несмотря на очевидное намерение мистера Грея помучить Мику, эта нудная работа действовала на него успокаивающе. Мике нравилось мерное постукивание бусинок о пластиковое дно коробочки и доставляло удовольствие то ощущение порядка, которое возникало у него в процессе работы, когда бусинки одного цвета оказывались в соответствующей коробочке. Чтобы достичь нужного результата, требовалась полная сосредоточенность, не позволявшая посторонним мыслям лезть в голову. Это тоже устраивало Мику, поскольку его мысли были похожи на клубок спутанной проволоки, которую сегодня утром он видел в кармане плаща Коби Ненко.

Одновременно Мика с нетерпением ожидал прихода Хелен, он то и дело поглядывал на часы. Когда же в квартире наконец раздался звонок, Мика вздрогнул и едва не перевернул большой контейнер с бусинками. Каким-то чудом ему удалось вовремя подхватить его, прежде чем бусинки успели рассыпаться по комнате и навсегда исчезнуть в ворсе ковра.

Он бросился открывать дверь. Одного взгляда на Хелен было достаточно, чтобы Мика расплылся в счастливой улыбке. Старушка была закутана в просторный зеленый дождевик, из-под него выглядывали ярко-желтые резиновые сапоги, а всю эту конструкцию венчала красная клеенчатая шляпа, надвинутая до самых бровей. Хелен смахивала на расписной турецкий шатер, в котором могло бы уместиться человек десять.

Деловито порывшись в большой плетеной сумке, Хелен извлекла из нее пачку печенья. Принимая угощение, Мика вздохнул с облегчением – пачка была запечатана, очевидно, Хелен купила ее по дороге, а не прихватила из старых домашних запасов.

– Я принесла печенье, – сообщила старушка, с трудом перетаскивая ноги через порог квартиры, – Моя мама называла их «печенье с коринкой». Ну и лифт у вас… запах, как в общественном туалете. Поставь чайник… – Хелен осеклась и уставилась на Мику: – Бог мой, что это за штуковина у тебя на шее?

– Электрический ошейник, – улыбнулся Мика. – Директор школы своими руками закручивал винты. Говорит, если я попытаюсь выйти из квартиры, получу разряд, которого будет достаточно, чтобы я наложил в штаны.

– Я тоже хотела бы своими руками закрутить винты у него на шее! – заявила Хелен, сердито сверкая глазами из-под своей клеенчатой шляпы. – Посмотрела бы я, как ему это понравится!

Не уставая проклинать мерзкую погоду, Хелен долго выпутывалась из необъятного плаща и стягивала резиновые сапоги. Мика убрал с дороги контейнеры с бусинками, чтобы Хелен могла пройти к дивану, а сам отправился на кухню ставить чайник.

– Ну, чем ты занимался все это время, пока мы тобой не виделись? – спросила Хелен, усаживаясь на диван. Она вытянула ноги в толстых шерстяных носках и подвигала большими пальцами. – Похоже, у тебя была масса дел.

– Мне кажется, я сумасшедший, – с места в карьер взял Мика и начал нервно мерить шагами тесную комнату. – Вы должны помочь мне. Все думают, что я свихнулся, даже родители. Я не знаю, что мне делать дальше.

– Во-первых, перестань мельтешить у меня перед глазами. От твоей беготни голова кружится. Садись, – Хелен похлопала рукой по дивану.

Мика неохотно опустился на край дивана, подложив под себя ладони и продолжая дергать коленями.

– К твоему сведению, – авторитетным тоном заявила Хелен, – если ты считаешь себя сумасшедшим, это верный признак того, что ты НЕ сумасшедший. Сумасшедший человек никогда не признает себя психом. Я однажды работала с мальчиком, который был уверен, что он апельсин. Как я ни старалась, мне не удалось переубедить его.

Мика попытался рассмеяться, но смех застрял у него в горле, грозя превратиться в слезы. Долго сдерживаемые эмоции захлестнули Мику.

– Но я не понимаю, что творится у меня в голове, – несчастным голосом произнес он. – Вчера к нам в класс пришла эта женщина, и я решил, что она – телеголовастик, а потом мне стало казаться, что они хотят отравить меня своим витаминным коктейлем. И в результате, видите, что получилось! Я понимал, что веду себя как настоящий псих, но ничего не мог с собой поделать. Теперь родителям придется заплатить штраф, а они даже не сердятся на меня, потому что жалеют, считая, что их сын рехнулся. В школе меня вообще обзывают параноиком! А сегодня ночью мне приснилось, что у меня из пальцев растут листья!

– Так, давай-ка помедленнее и по порядку, – перебила его Хелен. – Завари чай и начни все сначала.

Мика поднялся с дивана, принес чай, и Хелен начала задавать вопросы. Она подробно расспрашивала его о странном празднике, устроенном в школе, о пирожных с логотипом КОРДа, о витаминном коктейле, о сестре Слейтер, о собаке, явившейся Мике во сне, и о листьях, которые выросли у него на пальцах. Постепенно все становилось на свои места. Хелен обладала поразительной способностью говорить о самых ужасных вещах так, что они начинали казаться забавными. Слушая рассказ Мики о том, как он плеснул коктейлем в лицо директору, Хелен хохотала до слез; она сгибалась пополам, задыхалась и кашляла, так что Мика даже испугался, как бы старушка не свалилась с дивана. Но затем Хелен затихла и, сделавшись серьезной, уставилась на тяжелый металлический ошейник на горле Мики.

– Что? – спросил он.

– Ш-ш, тихо, я думаю, – шикнула на него Хелен.

Мика смотрел на Хелен, ожидая, что она скажет, но вместо этого пожилая женщина тяжело вздохнула и покачала головой. Мика понял: Хелен чем-то обеспокоена.

– Вы согласны со мной, правда? – стараясь побороть смущение, спросил Мика. – Я знаю, что согласны. Это ведь гораздо серьезнее, чем мои ночные кошмары с телеголовастиками. У меня такое чувство, что меня постоянно обманывают, и не только в школе, и не только в том, что касается исчезновения Элли, – они обманывают нас везде и во всем. Я чувствую это. Мне кажется, я что-то знаю, что-то очень важное, но не могу понять, что. Как будто смотришь на кусочек головоломки… знаете, бывают такие картинки. Сначала кажется, что перед тобой просто цветовые пятна, но, когда на них долго смотришь, постепенно складывается цельное изображение. Так вот я смотрю, смотрю, а картинка никак не складывается.

Хелен опустила голову и уставилась в свою чашку, ее взгляд затуманился, словно на дне чашки ей открылась далекая галактика.

– Я думаю, нам стоит заглянуть в сумку с подарками, – наконец произнесла Хелен, – Давай посмотрим, что они для вас приготовили.

– Ничего, что могло бы заинтересовать меня, – сердито буркнул Мика.

Он схватил лежавший возле дивана голубой бумажный пакет и перевернул его. На ковер высыпалось семь пакетиков с коктейлем, керамическая кружка с надписью, похожей на лозунг: «Коктейль „Бодрость“ – эликсир жизни», бейсболка, на которой красовалась не менее жизнерадостная надпись «Спортивный лагерь КОРДа – это радость и здоровье», футболка, шорты, несколько пакетиков с конфетами, воздушный шарик и компьютерный диск, название на котором гласило: «Проект „Дети – наше будущее“. Что это такое?»

– Ничего не скажешь, постарались на славу, – заметила Хелен. Она подхватила бейсболку и натянула себе на голову, – Ну как, мне идет? – Длинные седые волосы Хелен свисали из-под бейсболки, словно уши спаниеля.

– Мне больше нравится ваша красная шляпа, – усмехнулся Мика.

Он оставил Хелен разглядывать футболку и кружку, а сам, прихватив пакетик с коктейлем, отправился на кухню. Мика надорвал пакетик, высыпал порошок в раковину и уставился на него, словно надеялся, что сейчас произойдет чудо, и ему удастся отыскать ответы на все вопросы. Но чуда не произошло, как только белый порошок соприкоснулся с водой на дне раковины, он мгновенно порозовел и сделался тягучим, в нос Мике ударил резкий запах клубники. Он скривился от отвращения, быстро повернул кран и смыл липкую розовую кашицу.

«Химия, и никаких чудес», – решил Мика и швырнул пустой пакетик в мусорное ведро.

– Давай посмотрим? – предложила Хелен, показывая Мику конверт с диском.

Большой плоский телевизор висел на стене напротив дивана. Мика вставил диск в узкое вертикальное отверстие справа от экрана. Экран ожил, перед Микой и Хелен возникла картинка: дети пьют коктейль «Бодрость» из фирменных кружек КОРДа, на лицах ребят застыло выражение абсолютного блаженства – казалось, они сейчас потеряют сознание от счастья.

– О, да это круче, чем реклама зубной пасты, – заметила Хелен, глядя, как худенькая девочка с большими оттопыренными ушами поглощает витаминный коктейль. Пару секунд спустя девочка уже бежала по поросшему ромашками лугу, ветер трепал ее белокурые локоны, причем за эти несколько мгновений малышка успела подрасти как минимум сантиметров на тридцать и поправиться килограммов на пять.

– Чушь какая, – хмыкнул Мика, когда на экране появился крепкий загорелый паренек, ловко карабкающийся но крутому горному склону.

«Но вы не только станете большими и сильными, – голос за кадром гулким эхом прокатился по комнате, – наш проект также направлен на развитие ваших умственных способностей. Мы разработали новую игру под названием „Истребитель“, которая поможет вам научиться мыслить быстро и продуктивно, принимать правильные решения в любой самой непростой ситуации. Играйте с нами – это весело, летайте с нами – это круто. Мы поможет вам! Ваши фантазии станут реальностью!»