Текст книги "Священный меч Будды"

Автор книги: Эмилио Сальгари

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 19 страниц)

XVII. Двое суток под водой

Напор воды был действительно ужасен. Несчастные искатели священного меча, опрокинутые первой же волной, избитые и исцарапанные о сталактиты, в изорванной одежде, все в крови, барахтались в массе все прибывавшей воды, стараясь выплыть наверх, что и удалось им наконец после долгих усилий.

Огонь потух, поэтому приходилось ориентироваться в потемках, отыскивая более или менее надежное убежище, хотя бы на первое время.

Первой мыслью капитана было направиться к галерее, чтобы оттуда пробраться к выходу, но вскоре пришлось убедиться, что и там путь к спасению был уже отрезан. Это открытие его испугало.

– Мы в могиле, – прошептал он.

Ухватившись за один из сталактитов, которых здесь было такое множество, он стал звать своих товарищей, растерявшихся еще больше него.

– Эй! Джеймс, Мин Си, Казимир! – кричал капитан. – Где вы?

– Джорджио! – откликнулся американец. – Где мы? Я ничего не вижу и весь разбит.

– Найдите себе точку опоры, друзья, и говорите тише. Эхо здесь так сильно, что невозможно расслышать друг друга. Джеймс, знаете ли вы, где мы находимся?

– Конечно, нет. Да едва ли и возможно это определить. А вы где?

– Если я не ошибаюсь, я нахожусь над галереей.

– Что? Над галереей, сказали вы? Где она находится?

– Подо мной по крайней мере футов десять глубины.

– Десять футов! – с ужасом воскликнул американец.

– Разве вас страшат десять футов воды?

– Не это меня путает, но я думаю, что если у нас столько воды над галереей, то под ней ее гораздо больше.

– Все равно. Ну, друзья, ищите один из тех белых утесов, которые, по моему мнению, не должны были полностью скрыться под водой. Если я правильно помню, среди грота возвышался один из них, довольно высокий и очень широкий.

– Но я совсем заблудился, – воскликнул поляк.

– И я тоже, мой мальчик, – отозвался американец. – Имей я кошачьи глаза…

– Придется постараться обойтись без них, – сказал капитан. – Ну, теперь плывите, пока я буду свистеть, чтобы направлять вас.

Капитан стал свистеть, а другие, освободившись от тяготивших их сапог, которые после многих ныряний им удалось подвесить к поясу, начали плыть, ударяясь о сталактиты и сталагмиты.

– Я ободрал себе нос о колонну! – объявил американец после нескольких взмахов руками. – Черт бы их взял! Где же я? Я больше не двинусь с места.

– Клянусь пушкой! – заревел поляк, который чуть было не сел на очень острый сталагмит. – Я чуть было не посадил сам себя на кол, как это проделывают в Турции… Ой!.. Ой!..

– Смелее, друзья! – ободрял капитан.

– Хорошо вам говорить – смелее! – отвечал американец. – Мне кажется, что я совсем выбился из сил.

– Тише, Джеймс, или я больше не скажу ни слова.

Мало-помалу воцарилось молчание, и после тысячи кругов и полукругов между сталактитами, колоннами и утесами поляку, американцу и Мин Си удалось присоединиться к капитану, который все еще держался над галереей.

Когда все наконец собрались, начались поиски утеса, который должен был находиться где-то в центре пещеры. Капитан некоторое время продвигался вдоль стен, а потом направился на середину, где стукнулся носом о что-то твердое и тут же понял, что это и было то убежище, о котором они мечтали. Помогая друг другу, четверо пловцов достигли вершины утеса, почти на два метра выступавшей над водой.

– Ах! – воскликнул американец, вдыхая полной грудью. – Я уже начал терять силы!

– А вы думаете, что мне было лучше, чем вам? – сказал поляк, стряхивая воду со спины. – Я плыл, как корабль, лишенный мачт, ударяясь о тысячи утесов. Я ободрал себе всю кожу об эти утесы.

– Мы больше не будем царапаться, мой мальчик. Мы мило устроимся на этом утесе и будем есть и спать, ни о чем не беспокоясь. Если бы у меня каждый день был обед, бочонок виски и лампа, я бы навсегда поселился в этом гроте и основал бы здесь…

– Американскую колонию, – поспешил вставить поляк, покатываясь со смеху.

– Да, насмешник.

– Оставим шутки и будем лучше думать о том, как бы отсюда выбраться, – сказал капитан. – Наше положение далеко не из завидных; если вода будет прибывать, я не знаю, чем все это кончится.

– У меня созрел целый план, с помощью которого мы отсюда выйдем, и притом очень скоро, – объявил американец.

– Какой?

– Надо пробуравить стены.

– План чисто американский, Джеймс, но, к сожалению, в настоящую минуту совершенно невыполнимый. Я бы хотел видеть, как это вы пробуравите своим ножом десять, двадцать, а может быть, сто метров утеса.

– Самое лучшее, что мы можем сделать, – это спать в ожидании, пока спадет вода, – сказал китаец. – Мы не можем выбраться отсюда до тех пор, пока галерея заперта.

– И сколько дней мы должны этого ждать? – спросил Корсан.

– Может быть два, три, пять, а может быть, и все восемь дней.

– Восемь дней! Ну, тогда я закрываю глаза и сплю.

– А если вода поднимется еще выше? – спросил Казимир.

– Тогда мы расстанемся с этой жизнью и заснем уже вечным сном. Итак, в постель, господа! О! По крайней мере нам не надо тушить огня.

Американец, капитан, Казимир и Мин Си примостились в углублениях, которые как будто именно для них и были сделаны, и постарались заснуть.

Не прошло и шести часов, как капитан проснулся. Он ощущал необъяснимое недомогание, зевал так, что рисковал вывихнуть челюсти; пульс замедлился, взор туманился; чувствовались тяжесть во всем теле и легкое головокружение.

– Что бы это значило? – спросил он сам себя, проводя рукой по лбу, покрытому потом. – Я словно заболел. Что со мной?

Он выполз из своего угла и протянул руки налево, где слышалось тяжелое дыхание товарища.

– Что с вами? – спросил он, тряся кого-то.

– Это вы, Джорджио? – отвечал американец.

– Да, мой друг. Отчего вы так хрипите?

– Отчего?.. Я не знаю, что со мной, но мне точно нездоровится. Такое ощущение, будто у меня на животе лежит стопудовый камень. А вы ничего не чувствуете?

– Да, Джеймс, у меня головокружение и общее недомогание.

– Чему вы это приписываете?

– Не знаю.

Казимир и китаец, услышав разговор двоих друзей, тоже поднялись. Они также плохо себя чувствовали, и им было тяжело дышать.

– Мин Си, – спросил капитан, – может быть, воды Хуншуйхэ чем-нибудь заражены?

– Нет, – отвечал китаец, – все их пьют и находят прекрасными.

– Странно!

Четверо путников умолкли, прислушиваясь к монотонному капанью воды и ища объяснения своему недомоганию. Вдруг капитан издал глухое восклицание.

– Что такое? – спросил американец.

– Мин Си, на какой высоте находится галерея над уровнем равнины? – спросил капитан.

– Если я не ошибаюсь, арка свода находится всего лишь на высоте четырех футов, – отвечал китаец.

– Что означает этот вопрос? – спросили американец и поляк.

– Это значит, друзья, что мы отделены от наружного воздуха сотней, а то и больше, метров воды.

– Сто метров воды! Ну так что же? – спросил американец, который все еще не понимал, в чем дело.

– Это значит, что головные боли и ощущаемое нами тягостное состояние вызваны недостатком воздуха.

– Но ведь тогда мы пропали! – сказал Джеймс.

– Может быть, – отвечал капитан.

– Может быть!.. Стало быть, у вас какой-нибудь план? Так говорите скорей!

– Сообщите ваш план! Скорее! – воскликнули в один голос Мин Си и поляк.

– Слушайте же меня внимательно, – сказал капитан. – Галерея имеет, если я не ошибаюсь, восемьдесят метров длины, а наружная пещера еще тридцать: в общей сложности надо преодолеть сто десять метров воды. Мне кажется, что это предприятие не так уж трудновыполнимо.

– Проплыть сто десять метров воды, не имея возможности вдохнуть хотя бы глоток свежего воздуха! – воскликнул американец. – Это слишком!

– Однако необходимо попытаться проплыть их, Джеймс. Кто здесь останется, тот погибший человек. Я поплыву первый.

– Не делайте этого, Джорджио, вы утонете.

– Я слишком хороший пловец, чтобы утонуть. Итак, друзья, обнимите меня на прощание.

– Джорджио! – воскликнул в отчаянии американец. – Что, если вы больше не вернетесь?

– Я вернусь; мне не грозит никакая опасность. Обнимите меня! Поляк, американец и китаец кинулись в его объятия, после чего неустрашимый моряк разделся и бросился в воду.

– Возвращайтесь скорей! – крикнул ему американец. – С вами и я умру спокойно.

Капитан поплыл, рассекая черные воды и поднимая волну, которая с удвоенным шумом разбивалась о сталактиты и стены пещеры. Он продвигался вперед, тщательно обходя остроконечные препятствия, и остановился у противоположной стены как раз над галереей.

– Друзья, – сказал он, – я погружаюсь. Да поможет мне Бог!

– Дай Бог вам удачи! – хором отвечали товарищи.

Капитан вобрал в себя сколько мог воздуха и погрузился в воду, стараясь держаться галереи.

Его товарищи, тяжело дыша, терзаемые самым ужасным беспокойством, полузадыхаясь, дотащились до самого края утеса и там, устремив глаза в мрачную бездну, открыв рот, насторожив уши, с почти небьющимся сердцем, стали ждать. Прошла минута, показавшаяся всем целой вечностью. Американец конвульсивно сжал руку Казимира.

– Ты ничего не слышишь? – спросил он прерывающимся голосом.

– Нет… подождем еще, – отвечал поляк. – Он силен, как лорд Байрон…

Прошло еще полминуты. Американец чувствовал, что силы его ослабевают и волосы шевелятся на голове.

– Случилось с ним что-нибудь, что ли? – прошептал он.

Как раз в эту минуту в глубине грота послышался шум тела, всплывающего на поверхность воды. Все трое вскочили на ноги, крича:

– Джорджио! Джорджио! Джорджио!

Задыхающийся голос отвечал на их призыв. Тотчас же две руки стали усиленно рассекать воду.

– Это вы, капитан? – спросил Казимир, нагибаясь к черной поверхности.

– Да… это я… это я, – отвечал голос, в котором все узнали голос капитана.

– Ну? – с беспокойством спросили его товарищи.

Капитан ничего не отвечал и продолжал плыть с удвоенной силой, пока не добрался до утеса.

Товарищи вытащили его, совсем уже хрипевшего, из воды.

– Друзья, – сказал несчастный, почти лишаясь чувств. – Галерея закрыта… Какие-то препятствия… деревья… животные… Не знаю… Друзья мои… всякая надежда потеряна!

– Потеряна! – воскликнул американец, обводя вокруг свирепым взглядом. – И мы должны умереть… умереть в этом мрачном гроте… Не может быть… необходимо выйти из этой могилы. Неужели же нет ни малейшей надежды?..

– Одна надежда – может быть, вода спадет, – прошептал Лигуза

– Кто знает… будем ждать… и надеяться.

– Ждать! – воскликнул поляк. – Неужели нет другой надежды? Капитан не отвечал и повалился в свое углубление. Его товарищи, охваченные ужасом, полузадохнувшиеся, придвинулись к нему, предаваясь полному отчаянию.

Смерть приближалась к ним гигантскими шагами. Полчаса спустя капитан, китаец и поляк уже лишились чувств и лежали неподвижно, каждый в своем искусственном ложе.

Один американец все еще боролся, но был в сильном бреду. Он ревел как дикий зверь, наполняя пещеру яростными криками, и метался и бился так, как будто его кто-то душил.

Прошло еще несколько минут.

Вдруг янки приподнялся отчаянным усилием воли. В руках у него был револьвер.

Он поднес его дулом ко лбу, но остановился, держа палец у курка, находясь под влиянием той нерешительности, которая нападает на человека перед роковым шагом. Он уже собрался было спустить курок, когда почувствовал, что волна сырого, свежего воздуха ударила ему в лицо, проникла в горло, наполнила и оживила легкие.

Он уронил оружие и бросился вперед с распростертыми объятиями, с широко раскрытыми глазами, думая, что это сон.

Нет, то не был сон! Волна чистого воздуха заливала пещеру, и он чувствовал, как она проникала ему в легкие, наполняя их кислородом. Крик, самый страшный из когда-либо раздававшихся криков, вырвался с его уст.

– Воздух! Воздух! – гремел он.

– Воздух! Воздух! – вторили ему товарищи, быстро возвратившиеся к жизни.

Они стали дышать полной грудью, не произнося ни слова, не делая даже движений из боязни потерять хотя бы одну струйку этого волшебного воздуха, без которого они едва не задохнулись.

XVIII. Спасение

Что же случилось? Откуда этот свежий воздух, вырвавший из объятий смерти четверых несчастных? Образовалась ли какая-нибудь трещина в горе или же вода, достигнув высшего уровня, пошла на убыль и открыла доступ воздуху в галерею? В данную минуту невозможно было этого установить, да никто, впрочем, и не заботился об этом. Они дышали, чувствовали, что воздух свободно проникает в их легкие, и им этого было достаточно.

– Дышите! Дышите! – повторял американец, открывая свой громадный рот. – Дышите! Не бойтесь! Теперь его хватит на всех.

И они дышали, стараясь набрать в себя как можно больше благодетельного кислорода, боясь лишиться его опять на неопределенное время. Когда же они почувствовали, что воздух беспрепятственно проникает в пещеру, чуть было не ставшую для них могилой, то стали искать отверстие, которое его пропускало.

– Здесь, должно быть, образовалось где-нибудь сообщение с внешним миром, – сказал капитан. – Поищем его, друзья, и, если возможно, покинем это отвратительное место.

– Этот отвратительный склеп, – поддержал его американец. – Я никогда бы не поверил, что воздух может быть до такой степени необходим. С первым же его глотком я почувствовал, что возвращаюсь к жизни. А то я уже держал револьвер в руках и хотел раскроить себе череп! Вот сумасшедший!

Капитан поднялся на ноги и стал смотреть сначала вниз, потом вверх, направо, налево, но нигде не видел трещины; все было мрачно, как в дуле пушки.

– Странно! – проговорил он. – Я не вижу ни малейшего луча света, который указывал бы на отверстие.

– Может быть, воздух проникает через галерею? – предположил поляк.

– Может быть, – отвечал капитан. – Посмотрим, на какой высоте вода.

Американец взял его за руки и осторожно опустил вниз, но тому не удалось дотянуться до воды.

– Вода спадает, – объявил капитан, выбираясь наверх. – Воздух проникает через галерею.

– Тогда мы можем пробиться через нее, – сказал американец, который уже не думал о том, чтобы дожидаться тут окончания дождливого сезона.

– Впрочем, я не знаю, сможем ли мы еще пробраться там. Я натолкнулся на довольно большое препятствие, застрявшее между сталактитами, когда искал возможность проникнуть в первый грот.

–А все-таки необходимо выйти отсюда. Разве вы хотите остаться здесь на вечные времена?

– Совсем напротив, Джеймс; я повторю свой опыт.

– А я буду вас сопровождать, – сказал поляк. – Может быть там, в первой пещере, укрылись дикие звери.

– Дикие звери! – воскликнул американец. – Тогда и я пойду с вами вместе со своими пистолетами и карабинами.

– Это совсем не нужно, Джеймс, – сказал капитан. – Кроме того, вы подмочите ваше оружие. Раздевайся, Казимир!

Оба моряка, вооружившись ножами, спустились с утеса и с большой осторожностью погрузились в воду, заполненную обломками тростника, древесными ветвями и длинными травами. Это второе путешествие было труднее. Три раза пловцы должны были сделать круг по пещере, прежде чем нашли галерею, вход в которую был забит накопившейся травой и древесной корой.

Отыскав галерею, они храбро направились под темный свод, почти совершенно залитый водой, заваленный острыми сталактитами, деревьями и всевозможными обломками, о которые они ударялись головой.

Проплыв шагов пятьдесят, друзья остановились перед огромной массой, полностью загораживавшей выход.

– Это и есть то самое препятствие, которое вы встретили? – спросил поляк, поворачиваясь к капитану, плывшему позади него.

– Думаю, что это именно оно и есть, – отвечал капитан.

– Что это такое? Как будто громадный обломок утеса.

– Попробуй его толкнуть.

Поляк уперся руками в черную массу, которая начала поддаваться.

– Клянусь бомбой! – воскликнул он. – Угадайте, что это такое?

– Ей-Богу, не знаю.

– Это – одна из наших лошадей.

– А нельзя ее сдвинуть?

– Она сопротивляется всем моим усилиям.

– Тогда пройдем под ней.

Оба пловца нырнули, проплыли между ног павшей лошади и всплыли на поверхность на десять шагов дальше. В четыре сильных взмаха рук они добрались до самого отверстия.

Повсюду виднелась одна грязная, красноватая вода, по которой плавали, толкаясь друг о друга, стволы деревьев, дырявые лодки, остовы джонок, крыши хижин, обломки загородок, целые горы бамбука, необычайно большие корни, масса кустов и трупы быков, лошадей, тапиров и оленей.

На этих странных плотах, медленно плывших по воле ветра и волн, оба моряка не без содрогания заметили целые семьи тигров, весело пировавших.

– Какое бедствие! – воскликнул поляк. – Наводнение разорило всю провинцию. Бедные китайцы!

– Какое раздолье для тигров! – добавил капитан. – Едва только отступит вода, как они накинутся на эту неисчислимую падаль.

– Мы подвергаемся страшной опасности. Эта пещера сделается резиденцией всех окрестных диких зверей.

– Не бойся этого, Казимир. Джеймс позаботится об их выдворении.

– Когда же нам можно будет отправиться?

– Через двадцать четыре или тридцать шесть часов. На равнине не больше одного метра воды.

Обоим пловцам хотелось бы побыть несколько часов на воздухе и погреться на солнце, но, подумав о том, с каким нетерпением ждут их товарищи, решили вернуться.

Окинув прощальным взором солнце и обширную равнину, которая мало-помалу выступала из-под убывавшей воды, они вернулись в холодную галерею, а оттуда пробрались во второй грот.

– Это вы? – спросил американец, едва услышав всплеск воды. – Я уже думал, что вы сражаетесь с тиграми, и собирался идти на помощь.

– В пещере нет тигров, – отвечал капитан.

– Так вы выходили наружу?

– Да, и скажу вам, что вода быстро убывает.

– Вы, наверное, видели деревья, обломки…

– И много утонувших быков, тапиров и оленей, – добавил поляк.

– Что же вы не выловили тапира?

– Это немыслимо, Джеймс, – сказал капитан. – Галерея почти совершенно перекрыта одной из наших лошадей.

– Разве нам все еще грозит опасность задохнуться?

– Ничуть, и мы хорошо сделаем, если продолжим наш сон, пока вода будет убывать.

– Я и не прошу ничего лучшего.

Четверо искателей приключений, чувствовавшие себя совершенно обессиленными, не замедлили уснуть.

Китаец, первым проснувшийся после двадцатичетырехчасового сна, был весьма удивлен при виде красноватого света, отражавшегося на алебастровых колоннах.

– О! Откуда идет этот свет? Капитан, сэр Джеймс!

Лигуза, американец и Казимир мгновенно проснулись. Увидев свет, они удивились не менее китайца.

– Вот приятное открытие, – сказал американец. – Что это, солнечный луч?

– Нет, – отвечал капитан. – Это огонь, разведенный прямо напротив галереи.

– Кто же мог его зажечь?

– Люди, конечно.

– Какие?

Капитан только собрался отвечать, как взрыв хохота достиг пещеры.

– Э! – воскликнул американец. – Там смеются.

– Это доказывает, что этим людям весело, – сказал капитан.

– Надо пойти посмотреть, кто эти господа, и разжиться у них провиантом и выпивкой.

– А если эти господа окажутся просто-напросто разбойниками? – заметил маленький китаец.

– Тем лучше! – отвечал американец. – Мы спрячемся в галерее и откроем по ним огонь.

– Вы забыли, что вход в галерею загражден лошадью, – сказал капитан.

– Проклятое животное! Придется опять нырять, чтобы выйти?

– Да, Джеймс, а ныряя мы подмочим ружья и револьверы.

– Я нападу на них со своим bowie-knife.

– Чтобы им легче было нас убить?

– Кто же тогда пойдет узнать, что это за люди?

– Я, – отвечал Мин Си.

– Браво, мой маленький канонир, – сказал капитан. – Ты лучше нас разберешься, разбойники это или честные торговцы.

Китаец разделся и бросился в воду, быстро спадавшую. Ориентируясь по отсвету огня, который играл на сталактитовых утесах, он направился к галерее, напротив которой и остановился.

– Что ты видишь? – спросил нетерпеливый американец.

– Большой костер, сэр Джеймс.

– Если тебе понадобится помощь – только крикни.

Китаец не ответил и поплыл вдоль галереи с удвоенной осторожностью, стараясь не шуметь. По мере того как он продолжал плыть, он все отчетливее слышал голоса, восклицания, шумный смех и ржание лошадей.

Он нырнул под мертвую лошадь и проплыл до колонны, за которую и спрятался. Оттуда хорошо был виден большой костер, который пылал почти перед самой галереей, а вокруг него сидели на камнях и лежали на земле десять или двенадцать человек свирепого вида, одетых в грязные и изорванные голубые симары с широкими рукавами, подпоясанные желтыми поясами, и вооруженных луками, саблями, ножами, пистолетами и старинными аркебузами с фитилем и кремнем. Маленький китаец сразу понял, что эти мерзкие рожи принадлежат тонкинским разбойникам.

Несколько минут он продержался, слушая кровавые истории, которые рассказывали эти люди – истории грабежа, преступлений, битв и засад; потом опять спустился в воду и вернулся к утесу.

– Ну? – спросил американец, помогая ему взобраться. – Что ты видел, мой маленький канонир?

– Разбойников самого худшего сорта, сэр Джеймс, – отвечал китаец.

– Много их?

– Целая дюжина.

– С лошадьми?

– С лошадьми и хорошо вооруженные.

– Джорджио, что если нам на них напасть?

– Глупости, Джеймс, – отвечал капитан.

– Если они не уберутся, то ведь и мы отсюда не выйдем.

– С некотор…

– Тише! – сказал поляк.

Капитан и американец умолкли и стали прислушиваться. Слышались топот и ржание лошадей, крики бандитов и хлопанье их коротких кнутов.

– Уезжают, – сказал китаец, который внимательно прислушивался, пригнувшись к самому краю утеса.

– Да, уезжают, – подтвердил и капитан.

– Какое несчастье! – воскликнул американец, вздыхая. Крики и ржание быстро удалялись, а огонь угасавшего костра начинал бледнеть.

Капитан и его спутники, нагрузившись ружьями, попонами, одеждой, тем немногим провиантом, который у них еще оставался, и котелком, что так чудесно спас американец, покинули утес и направились к галерее.

Две минуты спустя четверо путешественников, избежавших наводнения, смерти от недостатка воздуха и, наконец, нападения разбойников, появились в гроте, который был уже совершенно сух и где еще догорало несколько головешек. В два прыжка очутились они у выхода.

Двенадцать бандитов летели на своих лошадях по направлению к северу с такой быстротой, что в несколько минут исчезли с горизонта.

– Куда они направляются? – спросил американец у Мин Си.

– К Юньнани, – отвечал китаец.

– Где находится эта новая провинция?

– Смотрите туда. Видите вон ту линию гор? Эти горы отделяют провинцию Гуанси от Юньнани.

– Так, значит, завтра мы очутимся в новой стране?

– Да, если Верховное Существо нам поможет.

– Оно нам поможет, мой храбрый китаец, – сказал капитан. – Итак, еще немного отдыха, а завтра мы ускоренным маршем направимся прямо в Юаньян.