Текст книги "Священный меч Будды"

Автор книги: Эмилио Сальгари

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 19 страниц)

VII. Чжаоцин

Чжаоцин раскинулся на правом берегу Сицзяна в двадцати лье от Кантона. Хотя сам по себе город и невелик, он, однако, защищен бастионами и окружен крепкими стенами, за которыми расположены многолюдные предместья, утопающие в великолепных садах, с красивыми домами, раскрашенными яркими цветами и увенчанными бамбуковыми террасами, пиками, коньками и целым лесом флюгеров всех форм и размеров. В самом центре города в роскошном дворце живет губернатор провинции; рядом возвышается великолепная девятиэтажная башня – массивная громада с бесчисленным множеством фронтончиков под крышей.

Наши искатели приключений, нарядившись в новые кафтаны, спускавшиеся до колен и открытые с одного боку, подпоясавшись широкими поясами, прикрепив себе на затылок фальшивые косы, а поверх них огромные iwng—roi—то, сошли на берег.

Носильщики, лодочники и торговцы запрудили набережную, хотя было не более семи часов утра. Наши путешественники поспешили миновать эту толпу и пошли по улице, почти сплошь состоявшей из довольно красивых лавок с гигантскими вывесками, домиков, раскрашенных желтой, красной или зеленой красками, и грациозных садиков и аллей.

Так прошли они уже около четверти лье, пытаясь разыскать какую-нибудь гостиницу, как вдруг капитан увидел, что за ними следовало несколько китайцев, оживленно разговаривавших и указывавших на них пальцами.

– Стойте, друзья, – сказал он. – За нами следят.

– Кто? – спросил американец.

– Какие-то подозрительные личности.

– Ба! Стоит ли беспокоиться из-за нескольких негодяев?

– Будем, однако, осторожнее, Джеймс, – сказал капитан. – Пойдемте на всякий случай быстрее.

Они вышли из толпы и быстро зашагали по улице. По счастью, недалеко оказалась одна из лучших гостиниц Чжаоцина, куда и поторопились скрыться наши путешественники. Гостиница имела весьма приличный вид: высокая лестница вела в обширную залу, стены которой были покрыты расписной бумагой танг-поа, а пол устлан блестящими белыми циновками. Вокруг стен стояли низенькие столики, заставленные фарфором, и легкие бамбуковые стулья; окна были завешаны мастерски выполненными шторами. В одном углу помещались часы странного образца, в виде небольшого курительного прибора.

Невысокого роста человек в огромных очках и с квей-шеу, или веером, из пальмовых листьев в руке вышел навстречу прибывшим, поминутно кланяясь и бормоча:

– Изин! Изин! (Приветствую вас!)

Мин Си вступил с ним в переговоры и спросил, могут ли путешественники рассчитывать на хороший обед и отдельные комнаты.

Хозяин гостиницы после бесчисленного количества новых поклонов провел их во вторую комнату и подал обед, который американец нашел бесподобным.

Чай, поданный в чашечках минга цвета зеленой морской воды, и несколько чашек довольно крепкого пива окончательно их развеселили.

Солнце начинало уже садиться, когда, вооруженные ножами и револьверами, они покидали гостиницу с намерением распить бутылочку ликера в каком-нибудь кабачке.

К их великому удивлению и гневу, внизу у лестницы стояла группа китайцев, которые, по-видимому, их поджидали. Один из этих любопытных осмелился взглянуть американцу прямо в глаза.

– Эй, любезный, что ты на меня так смотришь? – спросил сэр Джеймс, давая ему здоровенный толчок. Китаец грубо рассмеялся и присоединился к своим товарищам.

– Черт возьми! Дело плохо! – проворчал поляк, напяливая себе ударом кулака hong—roi—mo на самые глаза. – Поплывем вперед! Вон я вижу одного из тех, что следили за нами сегодня утром.

Выйдя из гостиницы, путешественники направились разыскивать кабачок, не замечая того, что двое из числа преследовавших их китайцев пошли по их следам. Американец, внимательно смотревший по обеим сторонам, не замедлил разыскать маленький кабачок.

– Клянусь честью! – сказал он, останавливаясь перед дверьми. – Скверновато там, однако, внутри, но это ничего не значит и не помешает нам выпить за здоровье представителей трех славных наций: Италии, Америки и Польши.

В кабачке стоял дым коромыслом. До полсотни пьяниц, одуревших от оргий, оборванных, грязных, стояли, сидели или лежали на полу, пропуская в горло адские напитки при тусклом освещении полудюжины фонарей, повешенных на черных от грязи стенах.

Некоторые из них, бледные, изнуренные, ослабевшие, курили опиум, по временам хохоча без меры или шевеля губами, как будто отпивая из воображаемого кубка. Волны маслянистого, вонючего и удушливо-ядовитого дыма наполняли атмосферу комнаты, куда вошли наши искатели приключений, усевшись в конце грязного хромоногого стола.

Грубый толстый кабатчик с косой, обернутой вокруг головы, вышел вперед спросить, чего они желают.

– Виски, милейший, но настоящего американского виски! – сказал Джеймс, вертя таэлем у него перед глазами.

– Какого еще вам виски? – грубо спросил кабатчик. – Этот напиток неизвестен в Чжаоцине.

– Ну, так давай джину, – сказал капитан.

Американец бросил на стол деньги, и ему подали две бутылки. Поляк стал откупоривать одну из них, когда шесть или семь китайцев вошли в комнату и уселись прямо напротив наших искателей приключений.

– О! – воскликнул капитан. – Опять эти шпионы!

– О! – подтянул ему в тон американец, потрясая кулаком. – Эти негодяи начинают мне надоедать.

– Осторожней, Джеймс.

– Пока они нас не тронут, Джорджио. А затем… О! Мы поразвлечемся.

Американец наполнил чашки и залпом опорожнил свою.

– Кабатчик обманул нас! – крикнул он.

– Это не джин, – сказал капитан. – Это сам-шиу, смешанный еще с чем-то.

– Мошенник кабатчик! – проворчал поляк. – А между тем этот напиток недурен и я уверен, что эти шпионы охотно опорожнили бы наши бутылки, если бы они попали им в руки. Посмотрите, с каким восторгом они на них смотрят.

– Ты ошибаешься, мальчик, – сказал американец, – они смотрят на нас.

Действительно, эти шесть или семь китайцев внимательно рассматривали иностранцев и оживленно разговаривали между собой. Сначала они уничтожили несколько посудин сам-шиу, а потом, не довольствуясь разглядыванием и болтовней, стали дерзко хохотать, причем некоторые даже грозили ножами.

– Пахнет грозой, друзья мои, – сказал капитан.

– Я это прекрасно вижу, – отвечал американец, ерзая на стуле. – Уберемся-ка подобру-поздорову, пока буря еще не разразилась,

– посоветовал осторожный Мин Си.

– Еще полчасика, а там уж и пойдем, – сказал американец.

– Пойдемте! – скомандовал капитан. – Здесь что-то затевается. Допив чашки, они собрались уходить, но внезапно остановились,

увидев шесть или семь лодочников, притаившихся позади чайных растений, украшавших вход в кабачок.

– Вот как! – вскричал американец, подпирая руками бока. – Дело принимает забавный оборот.

– Станьте все сзади меня! – крикнул капитан.

Он направился прямо к первому лодочнику, загораживавшему проход, и отшвырнул его с криком:

– Дай дорогу!

Лодочник стал смеяться. Американец налетел на него как вихрь и нанес прямо в лицо такой страшный удар кулаком, что тот заболтал ногами в воздухе.

– Вперед! – крикнул он.

Таким же образом они отделались и от остальных лодочников, прибежавших на помощь своему товарищу, и уже направились было в гостиницу, но, пройдя шагов десять, снова остановились.

– Китайцы! – воскликнул поляк.

Внушительная группа людей, вооруженных палками, с фонарями в руках, занимала конец улицы. Резкими криками они приветствовали появление иностранцев.

– Что делать? – спросил американец.

– Пойдемте вперед, – отвечал капитан.

– Но ведь придется пустить в дело кулаки, – заметил поляк, – а затем произойдет побоище и прибегут солдаты.

– Ты прав, Казимир, – сказал капитан. – Повернем направо. Они завернули за угол и пошли по небольшой улочке, но, пройдя метров пятьдесят, очутились перед второй шайкой китайцев, которые стали кричать:

– Фан-квей-вейло! Вейло!1919
  Чертовы иностранцы. – Примеч. перев.


[Закрыть]

– Мы попались! – воскликнул капитан.

– Атакуем их, – предложил американец.

– Но ведь дело дойдет до свалки.

– А тогда?…

– Лучше вернемся.

– Чтобы снова очутиться перед третьей такой же шайкой негодяев?…

– Сэр Джеймс прав, – сказал коротенький китаец.

– Ну, так пойдем на них в атаку! – скомандовал капитан. – Вынимай оружие и марш вперед!

Они зарядили револьверы и храбро напали на толпу. Капитан оттолкнул одного из китайцев, с криком загораживавшего ему дорогу, и, поднеся пистолет к самому его носу, крикнул:

– Дорогу! Дорогу!

Последний в испуге быстро ретировался к своим товарищам, которые поспешили очистить проход.

Наши путешественники завернули за угол улицы и пошли вперед по настоящему лабиринту переулков. Полчаса спустя, утомленные долгой ходьбой, они остановились перед гостиницей, в то время как человек семь китайцев бежали через улицу, преследуемые почти по пятам отрядом солдат.

VIII. Мистер Корсан покупает «джин»

Но приключениям этого дня не суждено было окончиться так сравнительно благополучно. Хозяин гостиницы при виде ножей и револьверов, которыми были вооружены путешественники, заподозрил в них иностранцев и из страха за свою голову сделал попытку выпроводить пришельцев за дверь. Этого только не хватало, чтобы привести в бешенство американца.

– Негодяй! – крикнул он, покраснев, как вареный рак. – Ты хочешь нас выпроводить? Выпроводить таких, как мы? Эй, разбойник, за кого ты нас принимаешь? Не шуметь, черт тебя дери!

– А затем, – сказал капитан, – куда же нам идти спать? Разве ты не видишь, что мы похожи на настоящих господ, несмотря на наш белый цвет лица?

– Вы хотите обмануть меня! – завопил китаец, глядя на них исподлобья. – Вы шпионы, а не китайцы, за исключением вон того толстяка, который не стыдится приводить обманщиков в нашу страну. Ступайте вон, говорю вам! Я не хочу из-за вас попробовать бамбуковых палок. Возьмите ваши вещи и оставьте меня в покое.

– Эй, любезный, не очень-то возвышай голос и укороти свой язык!

– крикнул американец, показывая ему оба кулака. – Берегись! Если ты станешь шуметь, я разобью тебе голову прежде, чем к тебе подоспеет один из твоих слуг. Я уйду из этого дома только тогда, когда мне надоест в нем жить.

– А я поймаю его за косу и вышвырну за дверь, – добавил поляк. Китаец, видя, что все эти люди окружают его с ножами в руках,

сильно испугался.

– Разве вы хотите убить меня? – пробормотал он таким голосом, что американец покатился со смеху.

– Мы не причиним тебе никакого зла и не хотим тебя разорить, – сказал капитан. – Мы не китайцы, как нетрудно угадать, но и не шпионы, как ты думаешь. Дай нам переночевать у тебя нынешнюю ночь, но берегись! Если ты сделаешь хотя бы только один шаг по направлению к полиции или к этим шести или семи негодяям, которые вертятся все время перед дверьми, я тебя проткну, как фазана, и изжарю на вертеле. Поклянись, что ты оставишь нас в покое!

– Клянусь! – пробормотал китаец, у которого кровь застыла в жилах.

– Ну, теперь мы договорились Кто предупрежден, тот наполовину спасен; думай, прежде чем станешь что-либо делать.

Он бросил горсть монет на стол и поднялся со своими спутниками на верхний этаж, где, тщательно забаррикадировав двери, они зажгли фонарь и стали совещаться, наскоро ужиная гусем под зеленым соусом.

Оставаться в этой гостинице при той буре, которую они произвели своим появлением в городе, было опасно. Следовало опасаться нападения со стороны шайки, вожаки которой все время сторожили двери в гостиницу, а может быть также и визита полиции, который повлек бы за собой арест и изгнание из Китая. Им грозила опасность навсегда потерять священный меч Будды, а к тому же и проиграть пари.

– Однако мы попали в некрасивое положение, – сказал капитан.

– Если останемся здесь, то нам предстоит не особенно приятное времяпрепровождение. Но как отсюда выйти? А если и выйдем, то куда идти и где искать наших гребцов? Во всяком случае, надо спешить и убираться на джонку. Это мое мнение.

– Ах, какие пустяки! – перебил его американец. – Неужели вас путает шайка мальчишек? Спустимся на улицу и, стреляя направо и налево, пробьемся прямо к реке.

– К черту ваши проекты! – сказал капитан. – Вы не сделаете и десяти шагов, как весь гарнизон города будет у вас за спиной. Что ты предложишь, Мин Си?

– Я одобряю ваш проект, – отвечал китаец. – Но гребцы – найдем ли мы их на джонке? Сперва надо бы в этом убедиться, а потом уже пробираться туда, так как если мы останемся здесь, то завтра они устроят нам под окнами какую-нибудь мерзкую демонстрацию.

– А наши припасы? – спросил американец. Китаец пожал плечами.

– До Учжоу недалеко, – сказал он.

– Китаец прав, – сказал поляк.

– Прав как заяц, – возразил американец. – Как приятно видеть белолицых убегающими через окна, как настоящие воры! Вся моя кровь закипает при одной мысли о таком отступлении. А найдем ли мы виски в Учжоу? Найдем ли мы своих гребцов?

– Кто-нибудь пойдет на поиски.

– Кто же это будет?

– Один из нас, конечно, – отвечал капитан.

– Тогда пойду я, – сказал американец.

– Полноте, Джеймс! Для подобного предприятия требуется осторожный человек, а вы не из таких.

– Что вы хотите этим сказать?

– Что вы слишком горячитесь

– Я буду осторожен.

– Я вам не верю. Предоставьте мне делать так, как я считаю нужным, и уверяю вас, что все пойдет хорошо.

– А если пойду я? – сказал Казимир. – Сэр Джеймс опасен; вы глава экспедиции, следовательно – последний, кто должен рисковать своей шкурой, а я – ни то ни се.

Но и Мин Си намеревался также принять участие в опасном деле, и борьба великодуший угрожала стать нескончаемой. Капитан, чтобы всех удовлетворить, должен был прибегнуть к жребию. Он написал все четыре имени на кусочках бумаги, которые тщательно свернул и бросил в шапку. Мин Си вытащил имя американца.

– Что ж, разве я напрасно предлагал свои услуги? Сама судьба меня выбирает, – сказал Джеймс с торжествующей улыбкой. – Итак, друзья, утешьтесь, я поведу дело как следует.

– Надеюсь, – сказал капитан. – Торопитесь, готовьтесь к выходу.

– Я готов. Но откуда же мне выйти? Перед гостиницей расхаживают шпионы. Найдите мне другой выход, если только это возможно.

– Гм! – промычал поляк. – Это будет нелегко.

– Я не знаю другого выхода, кроме окна, – сказал капитан.

– Хорошо! – воскликнул американец. – Лишь бы мне не переломать себе ноги!

Капитан открыл окно, выходившее на узенькую улочку, застроенную домишками с садиками, и взглядом измерил высоту.

– Двенадцать футов, – сказал он.

– Мне кажется, не очень высоко, – отвечал американец. – Ну-с, будем прыгать… Если я не вернусь, то считайте меня умершим.

Он пожал руки своим спутникам, перекинул ноги на ту сторону окна и прыгнул, погрузившись до самых колен в желтоватую пыль.

– Вы ничего себе не сломали? – тревожно спросил капитан.

– Я цел и невредим, – отвечал американец.

– Видите вы кого-нибудь в конце улицы?

– Ни души. Я иду!

Он знаками попрощался со своими товарищами и пустился в путь, держа руку на револьвере.

Ночь была темная, без звезд и луны, настоящая ночь засад и западней. Не видно было ни единой живой души, исключая нескольких тощих собак, лакавших воду из луж, и не слышно было никаких звуков, кроме скрипа флюгеров и драконов, которые вертелись по ветру.

– Гм! – промычал американец. – Ночка, нечего сказать! Здесь темнее, чем в жерле пушки. Милый храбрый Джеймс, открой глаза и уши. Ах! Если бы я мог найти этих собак-гребцов! Но думаю, что это будет трудновато. Я готов держать пари на тысячу долларов, что они пьяны и неистово храпят в каком-нибудь кабачке.

Разговаривая таким образом сам с собой, храбрый янки прошел по всему переулку и вышел на большую улицу, посреди которой прыгало несколько собак. Две или три из них оскалили на него свои зубы и глухо зарычали.

– Проклятые собаки! – проговорил Корсан. – Даже они рычат на иностранцев. Ну и страна! Здесь все точно бешеные.

Он только хотел завернуть за угол, как вдруг увидел прямо перед собой человека. То был китаец ростом почти шесть футов, с широченными плечами, огромной головой и длинными усами.

– О! – воскликнул американец, кладя руку на револьвер.

– О! – как эхо отозвался великан.

Он приблизился к американцу и поглядел на него сверху вниз, затем, довольный, по-видимому, своим осмотром, стал громко хохотать, открывая огромный рот, доходивший почти до ушей.

– Клянусь Бахусом! – воскликнул американец. – Однако ты храбр, милейший Геркулес, если смеешься мне в глаза, но предупреждаю тебя, что если ты жулик, то не получишь от меня ни одного сапеке.

Великан продолжал смеяться.

– Что такого смешного ты увидел на моем лице? – спросил американец, начинавший терять терпение.

– Ты иностранец, – проговорил великан.

– А' Ты меня знаешь? Тем лучше – кругом! марш! – крикнул Джеймс, выхватывая револьвер.

Гигант не заставил повторять два раза это приказание, повернулся и пустился галопом по узкому переулку.

– Так, отлично! – проворчал американец. – А теперь – рысью! Он зарядил револьвер и ускорил шаг, смотря то направо, то налево, по временам останавливаясь и чутко прислушиваясь.

Так прошел он семь или восемь улиц, сопровождаемый стаей собак, неистово лаявших ему вслед, а потом добрался до большой площади, на которой снова остановился, услыхав странный шум. То было продолжительное мычание, смешанное с каким-то бряцанием и глухими ударами.

– Это река! – воскликнул он. – Благодарение Богу!

Он ускорил шаги и скоро достиг берега Сицзяна, заставленного лодками и барками и освещенного большими фонарями из промасленной бумаги, висевшими на деревьях. Река, яростно катившая свои волны, ревела и стонала, разбиваясь обо все эти суденышки и поминутно сталкивая их одно с другим.

Увидев, что он находится на самом конце мола, американец стал всматриваться в темноту и наконец заметил джонку, привязанную к столбу. Он взошел на нее и поднял тент – джонка была пуста.

– Куда девались эти собаки-гребцы? – пробормотал он гневно. – Однако положеньице, нечего сказать! Что теперь делать?… Подождем их!

И с этими словами американец развалился на циновке, набил трубку, закурил ее и стал ждать, нимало не думая о своих спутниках, дожидавшихся его с мучительным нетерпением. Некоторое время он лежал с открытыми глазами, но потом, частью от усталости, частью убаюкиваемый течением, сомкнул веки и заснул глубоким сном.

Его разбудили шум и крики прибрежного населения, занятого уборкой своих лодок.

– Отлично! – пробормотал американец, лениво потягиваясь и закуривая трубку. – Город просыпается, надо надеяться, что гребцы тоже когда-нибудь проснутся.

Солнце быстро вставало, золотя вершины гор, потом верхушки самых высоких крыш, пагоды, пики, террасы, храмы, а затем дома, домики, хижины и плантации.

Из-под каждого навеса, из-под каждой циновки, покрывавшей лодки, украдкой выглядывало бронзовое лицо лодочника, наблюдавшего за погодой; в каждом окне показывалась голова, бритая и желтая, как спелая дыня; в каждой двери – расплющенный нос и пара опущенных книзу усов.

Отовсюду слышались взрывы хохота, веселые восклицания, монотонные ритурнели, плеск весел, скрип блоков, визг поднимаемых флюгарок2020
  Флюгарка – флажок с эмблемой установленного рисунка и определенной расцветки, присваиваемой кораблю.


[Закрыть]. Некоторые из лодочников отчерпывали воду, другие сталкивали в реку свои лодки, тянули такелаж, поднимали парус, вытаскивали якорь.

Прошло более сорока минут, когда Джеймс увидел Луэ Коа, выходившего из-за утла и раскачивавшегося, как колокол.

– Вот главный разбойник, – сказал он, спрыгнув на берег. – Эй, чертов пьяница! Я тебя жду целых четыре часа.

– А! – воскликнул удивленный китаец. – Так это вы? Я думал, что вы почиваете где-нибудь в гостинице или сидите на корточках перед бочонком шу-шу2121
  Крепкий спиртной напиток. – Примеч. перев.


[Закрыть] . Разве вы провели ночь на моей джонке?

– Нет, тысяча чертей! Я пришел сюда сказать тебе, чтобы ты готовил джонку, и повторяю, что я жду тебя целых четыре часа.

– Я играл всю ночь с одним лаваду из Учжоу. Итак, мы едем?

– Еще бы! Тут все жители перебесились и нее дают нам проходу.

– А! – протянул кормчий, ехидно посмеиваясь. – Разве мы отправимся, не запасшись провиантом?

– Ты сам это сделаешь. Вот тебе два таэля, да не забудь взять бочонок сам-шиу. Поворачивайся!

Тот поймал на лету обе монеты и пошел, но не спеша и хохоча как сумасшедший.

– Черт тебя подери! – крикнул ему вслед американец. – А теперь направимся во вчерашний кабачок купить пару бутылок джина. Без этого напитка плохо приходится в этой мерзкой стране, – сказал он самому себе и с этими словами тоже направился в город.

Пройдя около полумили, он добрался до кабачка, огляделся вокруг – не следит ли кто за ним, потрогал револьверы и вошел в кабачок с видом победителя. Кабатчик был совершенно один и сидел за своей стойкой. Увидев американца, он широко раскрыл глаза, и на его лице изобразилось необычайное удивление.

– Друг мой, – сказал Джеймс, смеясь, – чего ты испугался, что делаешь такие большие глаза?

– Ничего, – отвечал тот. – Напротив, меня удивляет твоя смелость.

– Не беспокойся, пожалуйста, о моей смелости. Вот тебе таэль, неси мне десять бутылок джину.

– Десять бутылок! Мой джин стоит дороже.

– Что ты говоришь, собака?

– Что мой джин стоит один мао за бутылку.

– Ты мошенник! – крикнул американец, начинавший горячиться. – К счастью, я богат и заплачу, сколько ты просишь. Торопись!

Китаец почесал себе затылок, но не тронулся с места. Казалось, этот мошенник находился в сильном затруднении.

– Ну? – спросил американец.

– У меня нет джина. Если хотите сам-шиу …

Кабатчик собирался выйти, но американец догнал его в два прыжка. Он видел, как тот сделал знак человеку, неожиданно появившемуся на пороге кабачка.

– Ты готовишь мне западню! – заревел рассвирепевший янки.

– Я? – воскликнул китаец.

Корсан схватил его за шиворот и притащил к двери. Здесь он увидел на другой стороне улицы, как раз напротив кабачка, нескольких китайцев, вооруженных мушкетами и длинными ножами.

– Видишь? – спросил американец. – Скажи им, чтобы они ушли, или я разобью твою голову о стену.

– Я не знаю этих людей.

– Очисти мне дорогу, говорю тебе!

– Пустите меня! – крикнул кабатчик.

– Очисти мне дорогу! – повторил американец.

– Помогите! Возьмите этого иностранца!

Американец зарычал, как лев, схватил китайца за середину туловища, поднял и выкинул на улицу с такой силой, что только крепкая голова китайца могла выдержать и не разлететься вдребезги. Отделавшись от кабатчика, Корсан повалил столы и стулья, устроив себе из них баррикаду, и спрятался за ними, в то время как человек тридцать или сорок китайцев с оружием в руках столпились перед дверью и оглашали улицу дикими криками и угрозами в адрес американца.