Текст книги "Асока"

Автор книги: Эмили Джонстон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц)

– Берегите себя, – сказала она. – Увидимся завтра. Будьте осторожны, когда соберетесь пересказывать Вартану мое предложение, но если он согласится – позвольте продолжать ему.

Сестры кивнули и направились к выходу. Миара обошла зал кружным путем, чтобы не наступить на то место, где лежал Тиббола, и Асока отметила, что Кейден ей это позволила. Затем сама она перебралась к стойке. Ей тоже следовало бы идти, но ей хотелось прежде перекинуться словечком с Сельдой. Она заняла один из стульев и только потом сообразила, что даже не представляет, о чем хочет с ним побеседовать.

– Ты быстро сообразила, как сделать, чтобы девочки ничего не увидели, – заговорил Сельда. – Я так понимаю, сама ты видела слишком многое.

– Тут я спорить не буду, – устало откликнулась Асока.

– Будь осторожнее, малышка, – попросил он.

Асока хотела было возразить, но он поднял уцелевшую руку, и она осеклась.

– Даже если ты не так уж и мала, ты все равно младше меня.

Она улыбнулась. Чужая забота ощущалась до нелепости приятной. Прежде, когда она сталкивалась со смертью, она могла потом обсудить это с Энакином. С тех пор она, разумеется, как-то справлялась сама, но это не означало, что ей это нравилось.

Сельда собрал остатки еды в контейнер и передал ей. Упаковка была не такой надежной, как у сухих пайков, но несколько дней эта пища пролежит точно. Асока быстро дошла до дома, подсчитывая, какое количество еды она может добыть и надолго ли ее хватит, учитывая, что ей неизбежно придется разделить запасы с другими. Проваливаясь в сон, она все еще решала это уравнение при разных условиях.

10

Неделя превратилась в две, посевы медленно всходили. Новые имперские надзиратели снова удлинили смены, так что земледельцы проводили в поле почти весь световой день Раады. Нормы рационов и число перерывов остались прежними, хотя им разрешили нить больше воды. Имперская эффективность во всей красе.

Асока целыми днями незаметно таскала в пещеры еду, медицинские припасы и водоочистители. Она нашла разветвленный проход в холмах между своей первоначальной базой и местом, где спрятала корабль. Основным ее поставщиком в поселке был Сельда, хотя она знала, что и другие торговцы наверняка вносят свой вклад. Ей не нужно было знать подробности – только делать свое дело.

Вартану и прочим опытным работникам не сразу удалось опознать, что они выращивают. Они оттягивали сев, как только могли. Плуги ломались, механика никак не удавалось найти, но затем имперцы перестали выдавать еду, и земледельцам пришлось вернуться к работе. Они посеяли и полили семена, и из почвы уже проглядывали ростки. Только тогда Вартан сообразил, что они выращивают.

– Это даже не настоящая еда, – шепотом рассказывал он с явным отвращением, когда они сгрудились над доской для крокена у Сельды. – Из этого делают мерзкие питательные добавки – ну, знаете, ту дрянь, которую скармливают военным, потому что она пресная и безвкусная, но в ней есть все необходимое для жизни.

– Не понимаю, почему это так тебя задевает, – удивилась Нира. – С чего тебя волнует, что едят имперцы?

– С того, что это конкретное растение высасывает все соки из почвы, на которой растет, – пояснил Вартан. – К тому времени как мы соберем урожай, поля превратятся в бесполезную грязь. Еще много сезонов на них ничего не сможет расти, и непохоже, что нам заплатят достаточно для закупки удобрений. Они разорят всю луну.

Кейден и Миара встревоженно переглянулись. Они не знали другого дома, кроме Раады, и во всей Галактике никому не было до них дела. Им больше некуда податься.

– А еще ноля здесь есть? – как можно тише и спокойнее спросила Асока.

– Нет, – сказал Вартан. – Сама по себе Раада почти бесполезна. Потому ей никогда не интересовались хатты или кто-нибудь вроде них. У нас были только надзиратели, и в основном с ними можно было договориться. Но похоже, Империя их напугала и они нас бросили.

– Могу понять, – откликнулась Нира к явному возмущению брата. – Не скажу, что мне это нравится, но я их понимаю. У большинства из них есть семьи, как у Малат. Нельзя винить ее за то, что она улетела.

Еще мгновение Хобан молчал, и Асока видела, что он изо всех сил цепляется за гнев, потому что иначе ему оставалось лишь уныние.

– Так нам уже можно что-нибудь взорвать? – спросил он наконец.

– Есть на примете что-то конкретное? – уточнила Асока.

– А у тебя? – парировал Хобан.

Вздохнув, Асока решила, что пора выложить карты на стол. По крайней мере, большую их часть. Если она продолжит хранить все в секрете, рано или поздно Хобан выкинет какую-нибудь глупость, а это может подвергнуть опасности Кейден с Миарой.

– В холмах полно пещер, – сообщила она.

Она взяла из стопки фишку для крокена и щелчком послала ее к центру доски. Та аккуратно легла за одним из колышков, заслоняющим ее от противника.

– Это все знают, – отозвался Хобан. – Их слишком много, чтобы все нанести на карту, и там ничего не растет, так что никто туда не ходит.

– Я туда хожу, – поправила его Асока. – И беру с собой всевозможные интересные штуки.

– Ты обустраиваешь лагеря? – спросила Кейден. – Никому не сказав?

– Сельда в курсе, – вмешалась Нира.

Асока приподняла бровь, и девушка, пожав плечами, продолжила:

– Сельда в курсе всего, и, я так понимаю, это он поставляет тебе еду.

– Верно, – признала Асока. – Но не только еду. Там уже есть несколько водоочистителей и кое-какие медицинские припасы, которые мне удалось выпросить. И куча неисправного оборудования. Ну, вы понимаете, острые лезвия и электропроводка, которую не стоит перегружать, чтобы ничего не рвануло.

– И при этом ты хочешь, чтобы мы ждали, – сказал Хобан. – Пока наш дом умирает у нас под ногами.

– Я хочу, чтобы вы думали, – возразила Асока.

– Уймись, Хобан. Она права, – одернула брата Нира.

Она повернулась к доске для крокена и попыталась пустить фишку, но промахнулась, и та отскочила от колышка, прикрывающего фишку Асоки.

– Что нам надо сделать? – спросил Вартан. Мы не можем замедлить работу в полях еще больше, чем сейчас. Имперцы заметят и снова перестанут выдавать еду.

– Сможете несколько дней обходиться без Миары с Кейден? – поинтересовалась Асока. – Я бы хотела взять их с собой. Миара примется за сооружение тех больших "замков", о которых шла речь, а мы с Кейден, насколько возможно, приведем в порядок остальное снаряжение. Я неплохо справляюсь с починкой машин, но Кейден лучше знакома с местной географией. Она поможет мне решить, где что разместить.

Вартан глянул на сестер и кивнул.

– Мы скажем имперцам, что вы приболели, если спросят, – пообещал он. – И непостижимым образом забудем, где вы живете, чтобы они не смогли проведать вас сами. Не лучшее прикрытие, но другого у нас нет.

– Все обойдется, – заверила его Асока. – Нам и нужна-то всего пара дней на подготовку, а затем мы сможем снова встретиться с вами. И пока что не высовывайтесь. Мы все и так уже в достаточной опасности.

Взгляд Миары вернулся к тому месту, где застрелили Тибболу, а Хобан лишь сердито уставился на Асоку. Если у него и были какие-то возражения, он их не озвучил. К столу подошел Сельда с тем, что при новых имперских ограничениях считалось горячим ужином, и вскоре все уже были слишком заняты едой, чтобы продолжать разговор.

* * *

Дженнет Пилар сидел в своем новом временном кабинете и просматривал столбики цифр. Это успокаивало – наблюдать, как его вычисления складываются именно так, как он хотел, снова, и снова, и снова. Его воодушевляли редкость ошибок и малые пределы погрешностей. Он превосходно все рассчитал. Здесь, в этой пустой комнатушке, в мире, которому вскоре предстояло опустеть, он исчислил жизнь и смерть и получил за это плату. В конечном счете недурная работа, хотя еда оказалась ужасной.

Раада была унылым захолустьем, но и она исполнит свою роль. Империя заберет желаемое и отправится своей дорогой. Земледельцы вернут свою свободу, как бы мало она уже ни значила. Им действительно стоило бы продумать возможные риски, прежде чем выбирать профессию. Дженнет закрывал глаза на собственную роль в уготованных им страданиях – привилегия того, кто никогда по-настоящему не страдал.

За окном виднелись ровные борозды полей, а за ними луга, где не могло вырасти ничего полезного. Дальше маячили низкие холмы, занимающие всю оставшуюся поверхность луны: скалистые, бесполезные и, вероятно, холодные после заката солнца. Но нечто в них нарушало представление Дженнета о порядке. Он не включил холмы в свои расчеты, так как по данным планетарного сканирования, которые он изучил, они являлись бесплодными. С другой стороны, уже сам факт их существования требовал учесть их в расчетах. Пилар терпеть не мог несбалансированных уравнений.

Утром он затребует корабль и взглянет на них поближе. Он не мог отправиться прямо сейчас, как бы ему этого ни хотелось. Уже слишком поздно, близился комендантский час, когда солнце садится, а последние несчастные оборванцы тащатся домой после дня тяжкого и почти рабского труда на благо Империи. Знали бы они, что их ждет впереди.

Дженнет с изрядным отвращением воззрился на собственный ужин – тюбик питательной смеси, от которой его внутренности чувствовали себя обманутыми, – и подсчитал дни до отлета с этой луны. Он уже изнывал от нетерпения. Пилар снова вызвал на экран расчеты и позволил бегущим столбцам трудозатрат, производительности, доходов и убытков захлестнуть себя с головой. Недурную работу он проделал – и обязательно будет справляться с ней достаточно хорошо и впредь, чтобы Империя продолжала ему за это платить. Он не собирался закончить жизнь, как эти заблудшие души, зовущие Рааду домом: застрявшим без гроша на безжизненной скале.

* * *

Они разговаривали в полях. Там имперцы не могли подслушать, что они замышляют, равно как и девушка, называющая себя Ашлой.

Не думаю, что это удачная мысль, – сказала Кейден. – Ашла хочет, чтобы мы подождали.

– Она не отсюда родом, – напомнил Хобан. – Она прибыла на Рааду прямо перед имперцами и поначалу даже имени своего не назвала. Мы ничего о ней не знаем. С тем же успехом она может работать на них.

– Чушь! – отмахнулась Кейден, но даже ее сестра явно заколебалась.

Девушка едва не вспылила. Ей не нравилось, когда окружающие строили догадки насчет ее чувств, – в особенности если они оказывались правы. Нира вскинула руку.

– Послушай, Кейден, я знаю, что она тебе нравится, но подумай вот о чем, – попросила она. – Ашла сама сказала, что ничего не понимает в земледелии. Она толком не представляет себе, что мы теряем каждый день, который это проклятое растение проводит в почве. У нее есть корабль. Она может отправиться, куда захочет.

– Но она не улетела! – возразила Кейден.

– Все, кому хватило ума, сбежали, – продолжила Нира. – Все, кто мог. А она все же осталась. Как думаешь – почему?

– Может, мы ей понравились, – предположила Кейден.

– О-ох, Кейден! – протянула Нира – почти с нежностью, но слишком близко к жалости, чтобы это было приятно слышать.

– Не держи меня за ребенка, Нира, – вспылила Кейден, но тут же пожалела об этом – настолько капризно это прозвучало. – И не смей втягивать мою сестру в опасные дела.

– Я буду делать, что захочу, – встряла Миара.

Кейден наградила сестру строгим взглядом. Они уже почти сравнялись ростом. И когда она успела так повзрослеть?

– Мы всего лишь предлагаем, чтобы Миара собирала устройства и для нас, когда будет мастерить что-нибудь для Ашлы, – пояснил Хобан. – Разумно разделить наши запасы. Тогда, если что-нибудь случится с Ашлой, мы не окажемся совсем без всего.

Кейден замешкалась. Ей хотелось доверять Ашле, но Хобан рассуждал здраво. Ашла и сама многое из этого говорила – или, по крайней мере, намекала. Она сотрудничала с Сельдой, не сказав ни слова никому из них, и угнала собственный корабль. Что плохого в том, если Кейден поможет своей бригаде строить собственные планы?

– Ладно, – уступила она. – Я в деле. Завтра мы отправимся с Ашлой и выясним, что сможем. И расскажем вам.

– Хорошо, – согласился Хобан.

Он поднял взгляд и, увидев, что Вартан направляется к ним, отвернулся от девушек и взялся за дело.

* * *

Сегодня Хобан занимался поливом. Работа требовала не столько сосредоточенности, сколько сильных рук, чего ему вполне хватало. Миара была слишком маленькой для чего-либо, кроме беготни с поручениями. Плечи Хобана ныли. Он не возражал против тяжелого труда, но нагрузки становились непосильными, и рано или поздно он совсем ослабнет на полагающемся ему пайке. И если он это уже ощущает, то и другие наверняка тоже.

Он понимал, что девушки сломаются первыми. Они сильные, но и у них есть свой предел. Миара уже привлекает слишком много внимания имперских надзирателей, сомневающихся в ее трудоспособности. Если ее прогонят, она потеряет и тот скудный паек, который еще получает. Хобан помогает им, хоть Ашла этого и не видит. Она просто не разбирается в земледелии так же хорошо, как он, но обязательно все поймет и осознает, что они все в одной лодке.

* * *

Асока получила за корабль удручающе мало, но ее это не волновало. У нее не было таких денег до заключения сделки, а корабль выглядел слишком приметно, и его было слишком просто отследить. От него следовало избавиться, пусть даже и в ущерб мобильности. Уничтожив все следы своего пребывания в кабине и грузовом отсеке, она передала новому владельцу пусковые коды, замешкавшись лишь на мгновение.

Человек, купивший корабль, был смуглым и черноволосым и назвался именем Фарди, хотя Асока его и не спрашивала. Его дочери или, может, племянницы – Асока не вполне разобралась, кем они друг другу приходятся, – встретили ее у посадочной площадки. Цветом кожи они не отличались от Фарди, но их блестящие черные волосы были совершенно прямыми и настолько длинными, что на них можно было сесть. Девочки без умолку болтали о городе, о том, где Асока может поесть и где остановиться, так что она спросила, не знают ли они, кто может купить у нее корабль за приличную цену. Или по крайней мере, почти приличную. Но сделка обеспечила ей друга, и нельзя сказать, что она сама купила этот корабль на собственные кредиты.

Девочки Фарди – как выяснилось, это была их общая фамилия – взяли Асоку под крыло, хоть она и была по меньшей мере на три года старше самой взрослой из них. Они показали ей пустующий дом, который Асока купила, рассказали, в каких магазинах можно найти лучшие цены. Как только они выяснили, что девушка умеет чинить дроидов, ей тут же нашлось место на маленьком предприятии, которое, как она начинала понимать, тихо и скромно занималось контрабандой. Да, конечно, часть деятельности Фарди была вполне законной, по в основном чтобы прикрывать нелегальную. «Ашла» не задавала вопросов, так что им было удобно держать ее под рукой. Асока же, в свою очередь, зарабатывала на этом немного денег, и ей не приходилось объясняться, откуда она прибыла, так что она считала это честной сделкой.

На несколько месяцев Асока ушла в своего рода деятельное полузабытье. Она отказывалась что-либо чувствовать и мало разговаривала, но с повседневными делами управлялась так, будто все было в порядке. Никого знакомого с ней это не одурачило бы ни на миг, но знакомых у нее не осталось, так что иллюзия держалась. По большей части ей даже удавалось обманывать саму себя и верить, что Ашла существует на самом деле. Ей нравилось приносить пользу и быть частью чего-то большего, и Фарди платили по счетам деньгами, а не кровью, так что ничто не мешало ей спать по ночам.

За два месяца до первой годовщины воцарения Императора Палпатина Асока увидела то, что едва не изменило все. Она была на верфи, возилась с одним из тех крупных дроидов, которых не так-то просто доставить в другое место. Несколько младших детей Фарди играли на территории, что им не разрешалось, поскольку считалось опасным. Асока уже собиралась шугануть их прочь, когда штабель ящиков, на котором баловалась пара ребятишек, закачался и начал рушиться.

Уже потом, обдумывая произошедшее, Асока с радостью осознала, что отреагировала мгновенно, потянувшись к Силе. Отрешенность, которую она так усердно пестовала со времени Приказа 66, не была нарушена, но Асока не стала безмолвно наблюдать за тем, как падают ящики и вместе с ними кричащие дети. Она действовала.

А затем крики прекратились. Ящики мягко встали на землю, а дети так же мягко опустились сверху. Остальные ребятишки уставились на них, не понимая, что произошло, но Асока-то знала. Она приготовилась бежать. Огляделась и увидела маленькую Хедалу Фарди, слишком юную, чтобы участвовать в игре. Девочка с завороженным видом стояла перед рассыпавшимися ящиками.

– Вы же знаете, что не должны тут играть, – отчитала их Асока, надеясь предотвратить неловкие вопросы, которые могли появиться у детей. – Ящики же едва не придавили вас. Не самый подходящий конец для Фарди!

Она поступила верно, сыграв на их гордости и страхе перед неприятностями, что ожидали их, если они попадутся. Они упросили Асоку поклясться, что та их не выдаст. За молчание она потребовала у них изрядное количество сладостей – единственной доступной им валюты, – после чего все разбежались. Они больше никогда об этом не упоминали, и Асока почти не сомневалась, что никто из них и не заметил этого нарушения физических законов.

После она приглядывала за Хедалой. Асока была уверена: только эта девочка в полной мере видела и поняла, что именно сделала бывший джедай. Тремя днями позже она с некоторым ужасом наблюдала, как Хедала, оставшись без присмотра старших детей, небрежно передвинула через дверной порог небольшой камешек, даже пальцем к нему не притронувшись.

Ей следовало что-то предпринять, следовало сообщить семье девочки и помочь им вывезти ее с планеты. Но она понятия не имела, как спрятать от Империи чувствительного к Силе ребенка. Ей едва удавалось скрываться самой. Так что она ничего не стала делать. Пыталась хоть что-нибудь придумать, но не смогла – или, скорее, не слишком-то и старалась.

А потом настал День Империи, и прибыло множество ее представителей. Асока могла бы остаться, могла бы дать бой, но в одиночку ей не справиться с целой Империей. Когда девочки Фарди предупредили ее и предложили путь к бегству, она воспользовалась им без колебаний. Она не вспоминала о Хедале Фарди, пока не оказалась на орбите, а там уже было слишком поздно.

* * *  

11

Кейден сидела на ящике, расстелив на коленях карту Раады, и наблюдала за сестрой. Миара работала с партией взрывчатки более мощной, чем те заряды, которые она размещала в замках. Девушке становилось слегка не по себе при мысли о том, как легко ее сестре это дается. Ашла вышла примерно на час – по ее словам, притащить кое-что, и Миара, пользуясь случаем, собирала бомбы под требования Хобана, а не Ашлы.

– Я думаю, они хороши в сочетании, – объявила Миара, не замечая неудовольствия сестры – или же сознательно не обращая на него внимания. – Бомбы Ашлы подходят для шарниров имперских шагоходов или запертых дверей. А заряды Хобана расчистят нам путь куда угодно.

– А что, если на этом самом пути кто-нибудь окажется? – спросила Кейден. – Это же все равно что выпустить на волю молотилку, только покрошит она людей, а не посевы.

Впервые Миара замешкалась. Затем ее лицо ожесточилось.

– Либо они, либо мы, – отрезала она – и то, как это прозвучало, не вязалось с ее четырнадцатью годами. – Кейден, у нас не осталось выбора.

Девушка ничего не ответила. После вчерашней смены она битых два часа пыталась отговорить Миару от участия в плане Хобана, но безуспешно. На каждый ее аргумент сестра отвечала примером того, как кто-нибудь на Рааде помогал им, пока они не стали достаточно взрослыми, чтобы справляться самим. Кейден ощущала каждый из этих долгов словно бремя. Пока она сама не доросла до полных смен, лишь доброта и щедрость окружающих могли прокормить их с сестрой и позволили им сохранить собственный дом, который построили родители, решив обосноваться на Рааде. Ничего особенного, но Кейден нравилось готовить завтрак на плите, которой пользовался еще ее отец, и чинить стены, возведенные матерью, пусть она и не могла сравниться с ней в мастерстве строителя. Миара знала, что чувствует сестра, и впервые безжалостно использовала это против нее. К тому времени как Кейден сдалась и отправилась спать, она и сама едва не пересмотрела свое мнение. Но потом ей приснилось то, как застрелили Тибболу, – только вместо него погиб Вартан, затем Миара, затем Ашла, а самой Кейден оставалось только смотреть.

Наутро она проснулась разбитой, сомневающейся и ни на что не годной. Она не рассказала Ашле, что задумали остальные, но и Миаре тоже не особенно помогала, несмотря на сердитый взгляд сестры. Вместо этого она в основном разглядывала карту и надеялась, что никто не задаст ей вопросов, на которые ей не хотелось бы отвечать.

Первые несколько часов это неплохо работаю. Пометок им делать было нельзя, как сказала Ашла, на случай, если карта попадет не в те руки, но они обсудили, как расположены найденные тогрутой пещеры и где можно обустроить лагерь, достаточно большой для всех, кого Вартан завербовал во время совещаний в поле. Дальше Кейден оставалось только запомнить все наизусть, чем она якобы и занималась, пока Ашла отсутствовала по своим таинственным делам.

– Как думаешь, куда она пошла? – спросила Миара.

Кейден понадеялась, что сестра пытается сменить тему, и охотно ее в этом поддержала.

– Понятия не имею, – откликнулась она и указала на карту. – Вот это основная система пещер. Тут есть проходы и в другие, но большая их часть слишком узкая, чтобы протащить по ним снаряжение. Там едва протиснется одиночка с небольшим грузом. Возможно, она отправилась перенести что-нибудь из одной из тех пещер сюда. Мы говорили о двери – или, скорее, о чем-нибудь, чем можно слегка замаскировать проход.

– Дверь – это хорошая идея, – одобрила Миара. – Я могла бы встроить замок, если мы ее установим.

– Еще остаются ее склады, – добавила Кейден. – Понятно, что у нее есть собственные, поскольку ее корабль все еще где-то припрятан, но они с Сельдой подготовили один и для нас.

– Рассказала бы она нам, где ее корабль, – заметила Миара.

– Рассказала бы ты ей про бомбы, – парировала Кейден. – Но не станешь, так что кончай жаловаться.

– Я просто не понимаю, почему она так стремится помочь нам, – пояснила Миара, вторя вчерашнему аргументу Ниры. – Она может улететь, когда захочет.

– Ты хочешь, чтобы она сбежала? – спросила Кейден, едва ли не подначивая сестру, чтобы та озвучила все еще никем не произнесенную насмешку.

Миара не поддалась искушению.

– Конечно нет, – ответила она. – Она разбирается в этом куда больше всех остальных на Рааде. Я просто хотела бы, чтобы она объяснила, где этому научилась.

– Что ж, – отозвалась Кейден, – возможно, стоит дать ей больше времени. Мне кажется, с ней произошло что-то скверное, чем бы оно ни было, и она пока не хочет об этом разговаривать.

Миара неопределенно хмыкнула и вернулась к премудростям своей инженерной работы. Кейден провела пальцем по линии на карте, обрисовывающей овраг с крутыми склонами. Вот где она сама спрятала бы корабль, будь он у нее. Впрочем, делиться этими соображениями с Миарой она не собиралась.

Ашла объявилась у входа в пещеру, всполошив обеих сестер. Она притащила такой огромный тюк, что Кейден не вполне понимала, как ей вообще удалось его поднять. Ашла не была широкоплечей, как Нира, или высокой, как Вартан, и долгие годы работы в поле не укрепили ее мышцы, но почему-то она явно была очень сильной, хотя и выглядела хрупкой. Возможно, это свойственно всем тогрутам. Кейден мало что знала об их физиологии.

– Вот все припасы, которые я припрятала в первой найденной мною пещере, – пояснила Ашла, с гулким стуком опустив тюк на землю. – Я начала ее обустраивать еще до того, как узнала, что мне придется делиться. Но пожалуй, лучше будет держать все в одном месте.

Миара уже собиралась отпустить язвительное замечание насчет корабля, но Кейден успела первой.

– Зачем ты устроила тайник, когда прилетела сюда? – спросила она. – Тут же еще не было никаких имперцев.

– Старые привычки, – отмахнулась Ашла, пытаясь представить это шуткой, – но в ее глазах виднелось что-то смертельно-серьезное. – Я не знала, насколько надежным окажется дом, но теперь уже определилась.

Кейден встала, чтобы помочь ей распаковать тюк, и следующую пару часов они провели решая, куда направить медицинские припасы, и пытаясь запустить преобразователь энергии, который выглядел старше, чем все три девушки, вместе взятые.

– А это что? – спросила Миара, когда они сели перекусить сухим пайком, запивая его водой из общей фляги, передаваемой по кругу.

Ашла держала в руках маленький полотняный мешочек. Чуть раньше днем Кейден видела, как она вытащила его из большего свертка, но ничего не сказала.

– О, просто всякая всячина, которую мне удалось собрать, – объяснила Ашла.

Она открыла мешочек, позволяя Миаре заглянуть внутрь.

– Да тут сплошной мусор, – пренебрежительно заключила та. – В смысле – я это использовать не смогу. Они даже друг к другу не подходят.

– Просто привычка, – сказала Ашла.

В ее голосе прозвучала странная нотка, показавшаяся Кейден знакомой: отчасти оправдывающаяся, отчасти тоскливая.

– Наша мама тоже так делала, – вспомнила Кейден. – Вечно набивала карманы всякими обломками. Отец натыкался на них, когда занимался стиркой, и чуть с ума не сходил.

– Они из-за этого ругались, – подхватила Миара. – Но в хорошем смысле, понимаешь?

Кейден подумалось, что Ашла вполне может этого не понимать, но от вопроса не удержалась.

– А твои родители много спорили? – спросила она. – Я имею в виду – приемные.

На лице Ашлы медленно расцвела улыбка: сперва поднялся один уголок рта, а затем другой. Что бы ей ни вспомнилось, Кейден видела, что это радостное воспоминание.

– Все время, – проговорила Ашла, почти как если бы обращалась сама к себе.

Миара принялась пересказывать историю про своих родителей, небольшую силовую установку и гудок, отмечающий конец смены. Этот случай Кейден хорошо помнила, так что слушала сестру вполуха. Все ее внимание было сосредоточено на том, что делать дальше: прислушаться к совету Ашлы или поддержать сестру и свою бригаду. Она, конечно, не могла бросить Миару, но многое из того, что предлагала Ашла, звучало разумно. В итоге она пришла к компромиссу. Она останется с Миарой и внимательнейшим образом выслушает, что задумал Хобан. Если Вартан сочтет его предложение здравым, она их поддержит, но, как только ситуация выйдет из-под контроля, найдет Ашлу и все ей расскажет. Решение не было безупречным, но Кейден могла с ним работать – а работать она умела хорошо.

– А ты что такая мрачная? – спросила Миара, когда Кейден не рассмеялась над забавной частью истории.

Ашла же прыснула, и хотя бы это вызвало у Кейден улыбку.

– Прости, – сказала она. – Я устала и слегка переживаю из-за всего этого.

Она обвела рукой всю пещеру в целом, но понимала, что сестра истолкует ее жест иначе, чем Ашла.

– Нам всем стоит немного отдохнуть, – решила Ашла. – У нас еще есть в запасе несколько дней, а любая работа требует внимания к деталям.

Земля в пещере оказалась каменистой, но им удалось обустроить место для ночлега на сравнительно ровной поверхности.

– Медицинские койки, – задумчиво пробормотала Ашла, расстилая одеяло. – Впрочем, понятия не имею, как нам их сюда дотащить.

– Сельда что-нибудь придумает, – отозвалась Кейден, и они улеглись спать.

* * *

Следующие два дня Миара собирала взрывные устройства по указаниям Асоки. Потребовалось больше деталей, чем она рассчитывала, но изготовление оружия никогда не было ее сильной стороной. Пока Миара трудилась, Асока с Кейден установили дверь, воспользовавшись старым металлическим люком, который где-то раздобыл Сельда, и сварочным аппаратом, который коротил в самые неподходящие моменты. Затем они аккуратно обрушили большую часть других входов в пещеру. Несколько они оставили нетронутыми: наиболее удачно укрытые от глаз и один в прямой видимости поселка. Это было рискованно, но Асока сочла этот проход стратегически необходимым. Какой смысл устраивать лагерь, если они не смогут вести из него наблюдение?

На четвертый день с закатом они просочились обратно в поселок. Кейден с Миарой направились прямиком домой, поскольку завтра им придется выйти в поле, а Асока зашла к Сельде повидаться с Вартаном. За игрой в крокен, которую Асока с разгромным счетом проиграла более умелому Вартану, бригадир вкратце обрисовал проделанную им работу.

– Я тщательно отобрал других бригадиров, – рассказывал он. – Не просто тех, кто дольше всего пробыл на Рааде, но тех, кто дольше всего проработал со своими бригадами.

Асока выщелкнула фишку и промахнулась. Трудно было играть, не используя все свои способности в полную силу.

– Я наблюдал за штурмовиками; у них есть подразделения и патрули. Я подумал, что будет разумно организоваться и самим, а у нас уже есть бригады, в которых мы привыкли работать, поэтому так я народ и вербовал, – продолжал Вартан. – Неплохо вышло.

– Сколько всего? – уточнила Асока.

Вартан отправил еще одну фишку в центр доски, и его очки ярким бликом отразились на табло.

– Восемь бригад, считая нашу, – ответил он. – Значит, примерно сорок человек, с учетом прибывших вроде тебя и убывших вроде Малат с мужем.

Салластанку он упоминал без горечи, хотя она проработала в его бригаде дольше всех. Асока знала, что Малат пыталась договориться, чтобы Кейден и Миара полетели с ее семьей, но девочкам вряд ли кто-то об этом рассказал. Ничего не вышло, но Вартан явно оценил ее поступок.

– Мне нужно домой, – сказала Асока. – Уже поздно, а меня не было в поселке достаточно долго, чтобы кто-нибудь мог заметить. Завтра устроим полноценное совещание.

– Береги себя, – напутствовал ее Вартан.

Асока поблагодарила и направилась к выходу, чуть задержавшись у стойки, чтобы попрощаться с Сельдой.

Она не заметила Хобана, сидящего в противоположном углу. Он проводил ее взглядом, а затем подался вперед, перехватив взгляд Вартана. Старший мужчина кивнул, и Хобан, поднявшись, отправился претворять в жизнь собственные планы.

12

Асока перемахнула через ограду позади верфей и поправила капюшон, чтобы при необходимости его удобно было надвинуть на лицо. Сельда дал ей новый плащ, более подходящий по размеру. И он был темнее, что помогало сливаться с ночным мраком. С ней были Миара, Нира и Колвин – молодой родианец из другой бригады. Асока, по всей видимости, считалась командиром, Миара нужна была для окончательной подгонки зарядов, Ниру выбрали, потому что она быстро соображала, а Колвин был достаточно проворным. Все они надели капюшоны как у Асоки, чтобы остаться неузнанными, и передвигались осторожно, стараясь ступать по возможности бесшумно.