Текст книги "Вспомни меня (ЛП)"

Автор книги: Эми.К. Роджерс

Соавторы: Энн Мари Уолкер
сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 18 страниц)

Глава 38

Алли прикрыла глаза от яркого света и задрожала.

– Замерзла? – Хадсон опустился перед ней на колени, бережно вытирая кровь с ее лица теплым полотенцем.

Она покачала головой, отчего вся комната закружилась.

– Нет, я просто не могу перестать дрожать.

Он нахмурился, между бровей залегла глубокая складка.

– Это адреналин. Дай я перевяжу рану, а потом найдем для тебя одежду потеплее, – он убрал полотенце и быстро сложил его вдвое, но она успела увидеть кровь. Столько много крови.

– Насколько все плохо? – она отчасти боялась спрашивать. Он усадил ее на край ванны спиной к зеркалу, и она начинала думать, что выбор был неслучайным.

– Похоже, кровоточить наконец перестало. Но у тебя будет тот еще фингал, – Хадсон потянулся в аптечку за коричневой бутылочкой. Мгновение спустя он держал ватный шарик, смоченный в антисептике. – Закрой глаза.

Он осторожно промокнул прохладной влагой рану над ее глазом. Ай! Острый укол боли заставил ее вздрогнуть, и она услышала, как Хадсон прерывисто и сочувствующе вздохнул.

– Боже, Алли, я хотел его убить, – его тон был угрожающе спокойным.

Алли открыла глаза. Хадсон смотрел на нее, сжав губы в тонкую линию и продолжая очищать ее раны. Она сидела неподвижно, позволяя ему позаботиться о ней, зная, что ему это нужно не меньше, чем ей. Закончив, он выбросил ватный шарик в мусорку и нашел в аптечке широкий бинт, на который нанес антисептическую мазь.

– Я никогда не видела Джулиана таким, – прошептала она. – Как будто он был одержим или типа того. Он просто сорвался.

Мускул на подбородке Хадсона дернулся, но он не отрывался от дела. Отбросив ее волосы со лба, он аккуратно прижал бинт к ране.

– Что вывело его из себя?

– Я сказала ему, что все кончено.

Он замер.

– Сказала?

Алли кивнула.

– Помнишь, вчера ты сказал, что двух недель будет недостаточно? Я тоже так думаю.

Она помедлила, пытаясь прочесть его реакцию, но он ничего не сказал. Ее сердце заколотилось от непрошеной мысли, что она поторопилась. Что, если она слишком долго его отвергала? Холодок пробежался по спине. Она не могла сделать ничего, только выложить все начистоту и надеяться, что у него еще остались к ней чувства. Она прерывисто выдохнула и продолжила:

– Я не могу отказаться от нас, Хадсон. Не в этот раз. Мне нужно, чтобы ты был в моей жизни.

Его выражение смягчилось, став неожиданно уязвимым, и он бережно взял ее лицо в руки.

– Ты тоже мне нужна, – прошептал он.

Алли накрыла ладонями ее руки, желая удержать не столько момент, сколько мужчину, стоявшего перед ней на коленях. Он склонился ближе, прижимаясь к ее губам теплым, долгим поцелуем. Все ее тело задрожало от чистого удовольствия, за которым тут же последовала волна физической боли. Это было слишком, сила ее чувств к нему и отрезвляющая реальность того, что почти случилось в ее квартире. Захлебнувшись эмоциями, она зарыдала.

– Не надо, – прошептал он, большими пальцами рук вытирая ее щеки и ловя слезинки. – Я на куски рвусь, глядя как ты плачешь.

– Если бы ты не пришел в тот момент...

– Тише, я здесь, – обняв ее сильными руками, он бережно усадил ее себе на колени, баюкая так, словно она была из самого хрупкого стекла. – Ты в безопасности со мной, Алли. Всегда будешь в безопасности, – он прижал ее ближе, успокаивая ласковыми словами и нежными прикосновениями, пока ее дыхание не перестало срываться на дрожащие рыдания. Когда она наконец успокоилась, он поставил ее на ноги.

– Идем, давай уложим тебя в постель.

Хадсон максимально бережно раздел ее, медленно снимая заляпанное кровью платье. Когда он стянул его с плеч, глаза его вспыхнули. Алли проследила за его взглядом и посмотрела на свои ребра, где уже начали формироваться темные синяки.

– Выглядит хуже, чем ощущается, – она попыталась заверить его.

Он напряженно кивнул и потянулся к стопке аккуратно сложенного белья на краю постели.

– Можешь поднять руки? – спросил он. Тон его был мрачным.

Она подчинилась, и он натянул на нее футболку, стараясь не задевать повязку на лбу. Алли глубоко вздохнула, когда мягкий хлопок скользнул по лицу. Он пах свежевыстиранным бельем и Хадсоном Чейзом. Эта комбинация вызвала ощущение тепла и безопасности, и впервые за вечер ее тело начало расслабляться.

– Подними ногу, – он присел перед ней, держа в руках свои боксеры.

Его вид размыл тонкую грань между эмоциями, и несмотря ни на что, с ее губ сорвался смешок. Он посмотрел на нее снизу вверх, сбитый с толку.

– Что смешного?

Алли улыбнулась, проводя пальцами по его непокорным волосам.

– Ты предлагаешь мне свое нижнее белье.

Хадсон усмехнулся.

– Хоть я и предпочитаю его снимать, сейчас едва ли подходящее время. Тебе нужно отдохнуть.

На этот раз он не встретил возражений. Она сделала, как он просил, опираясь рукой на его плечо и поднимая сначала одну ногу, затем другую.

– У меня есть спортивные штаны, если хочешь. Можно закатать штанины.

– Мне и так хорошо.

Он отбросил пуховое одеяло, и она забралась в постель. Прохладные хрустящие простыни показались раем для ноющих мышц. Он накрыл ее одеялом, затем нагнулся и коснулся губами лба над самой повязкой. Когда он повернулся, чтобы уйти, она потянулась и схватила его за руку.

– Разве ты не идешь в постель? – она сама могла расслышать панику в своем голосе.

Хадсон успокаивающе сжал ее пальцы.

– Я просто принесу тебе обезболивающее. Сейчас вернусь.

Спустя пару минут он вернулся с двумя таблетками и высоким стаканом воды.

– Спасибо.

– Всегда пожалуйста, – он изучал ее лицо, пока она принимала лекарство. – Это должно помочь от боли.

– Я уже чувствую себя лучше.

Его ответная улыбка не достигла глаз. Она знала, что Хадсон ей ни на секунду не поверил, но не стал спорить и вместо этого быстро расстегнул пуговицы своей рубашки. Алли откинулась на подушку, впитывая каждую деталь. Жесткие контуры его груди изогнулись, когда он снял рубашку и бросил на ближайший стул; мышцы пресса сократились, когда он одним движением стянул брюки и боксеры; и наконец, упругие округлости его задницы, напрягшиеся, когда он натянул на бедра пижамные брюки. То еще шоу.

Приготовившись ко сну, он скользнул рядом, осторожно прижимая ее к груди и целуя в макушку. Алли вздохнула, тая от тепла его тела. Она долго лежала так, дыша в идеальном ритме с ровными поднятиями и опаданиями его груди, пока кое-что не пришло ей на ум.

– Почему ты пришел ко мне сегодня? – спросила она, поднимая лицо, чтобы посмотреть на него.

Он погладил ее щеку костяшками пальцев.

– Я не собирался отпускать тебя без борьбы. Знаю, я сказал, что приму любое твое решение, но потом я получил то твое сообщение, что Джулиан вернулся... – Хадсон раздраженно провел рукой по волосам. – Проклятье, Алли, ты не отвечала на звонки.

– Извини, что заставила беспокоиться, – тихо сказала она.

Вскинув брови, он поднял голову, чтобы посмотреть на нее. Рука все еще была в его волосах.

– Беспокоиться? Да я с ума нахрен сходил от мысли о том, что ты в одной комнате с этим ублюдком, – уронив голову обратно на подушку, он сердито выдохнул. – Честно, что ты вообще в нем нашла?

– Я сегодня задавала себе тот же вопрос, – Алли пристроила голову на груди Хадсона. Оглядываясь назад, она чувствовала себя идиоткой, что вообще связалась с Джулианом.

Но оглядываясь назад, всегда видишь лучше, и хотя вопрос Хадсона был риторическим, Алли все равно ощущала необходимость как-то оправдать свои решения.

– Джулиан может быть само очарование, если захочет. Вначале он был очень внимательным, даже заботливым.

Хадсон издал резкий смешок.

– Знаю, сложно представить, но он был таким. Он удивлял меня цветами без причины, приезжал на ланч просто потому, что соскучился, или даже оставлял маленькие записки на моей подушке.

Непрошеное упоминание о делении постели с Джулианом бездумно сорвалось с языка, и она тут же пожалела об этом. Чувствуя, как напряглась рука Хадсона, обнимавшая ее, она быстро увела разговор в другую сторону.

– Конечно, теперь я знаю, что он преследовал свою выгоду.

– Что ты имеешь в виду?

– Джулиан собирался жениться на мне только ради контроля над Ингрэм Медиа. Сегодня он сказал, что кто-то скупает активы, и отец всерьез рискует потерять компанию. Всю – газету, журналы, даже кабельную сеть. Думаю, Джулиан обещал дать ему деньги, необходимые для сохранения контроля, – Алли села, поморщившись от боли в ребрах. От резкого движения голова закружилась, но это не помешало кусочкам пазла сложиться воедино. – Теперь я понимаю.

Недоумение отразилось на лице Хадсона.

– О чем ты?

– Мой отец собрался рано на пенсию. Это было так внезапно. Только что он работал по восемьдесят часов в неделю, и тут заявляет, что хочет в отставку, совершенствовать свою игру в гольф с другими членами клуба. Кто бы ни стоял за этим захватом, он, должно быть, подобрался вплотную.

– Почему ты так думаешь?

– Все эта спешка с походом к алтарю. Я думаю, Джулиан придерживал деньги до свадьбы. Перенесение даты никак не связано с арендой "Дрейка". Все дело в спасении компании. Поначалу я не думала о том, как быстро развивались наши отношения. Это был головокружительный роман с того самого момента, как отец познакомил...

– О Боже, – Алли задохнулась в удушающем рыдании. – Это было подстроено с самого начала. Я была лишь очередным активом, которым управляют. Способом удержать компанию в семье, – она сгорала от стыда. – Как я могла быть настолько глупой? Эти трое все это время играли со мной как с дурой.

Слезы потекли по ее лицу, и Хадсон потянулся к ней, привлекая обратно в свои объятья.

– Шшш, я держу тебя.

Алли свернулась в его руках, все эмоции сегодняшнего дня обрушились на нее. Хадсон крепко держал ее, пока она тихо рыдала у него на груди. Где-то на рассвете, когда уже не осталось невыплаканных слез, она наконец уснула в его руках.

Глава 39

Открыв глаза – один шире, чем другой, Алли содрогнулась. Не нужно было смотреть в зеркало, чтобы понять, насколько сильный был отек. Наполовину поднявшееся веко сказало все, что ей нужно было знать. Она поморгала, и взгляд сфокусировался на лице перед ней. Хмм, рай для воспаленных глаз. Буквально. Она определенно могла привыкнуть просыпаться рядом с прекрасным лицом Хадсона на соседней подушке. Конечно же, просыпаться с ним между бедер было не хуже.

– Доброе утро.

Она сонно улыбнулась ему.

– Доброе утро. Давно проснулся?

– Не очень, – Хадсон потер грубую щетину, отросшую за ночь. – Как ты себя чувствуешь?

Алли провела ревизию своих травм. Глаз, очевидно, опух еще сильнее, но голове стало лучше. Она потрогала повязку на правой стороне лба. Вчерашняя пульсация стихла до тупой боли. Она медленно пошевелилась, проверяя конечности. Руки и ноги вроде бы в норме.

– Все еще немного болит голова, но в остальном я в порядке, насколько это возможно. – Она перевернулась на бок и резко втянула воздух.

– Ребра?

Она кивнула.

– Просто неудобно двигаться, – боль быстро отступила, и Алли ободряюще улыбнулась. Не просто для его успокоения. Несмотря на все случившееся, она чувствовала себя до странного умиротворенно после ночи в руках Хадсона. – Спасибо, что так хорошо позаботился обо мне вчера.

– Не за что, – подняв руку, он погладил ее щеку костяшками пальцев. – Нет ничего, что я не сделал бы для тебя, Алли. Хотя мне правда хотелось бы отвезти тебя в госпиталь. Тебе стоит сделать рентген.

– Честно, я чувствую себя лучше, – Алли старалась сохранять спокойствие, пока его пальцы касались ее, осторожно ощупывая.

– Может быть трещина на ребрах. Или перелом.

– Или просто ушиб, – возразила она.

Он нахмурился, очевидно, не убежденный.

– Обещаю, если вечером все еще будет болеть, обращусь в больницу, – Алли подвинулась ближе, и Хадсон обнял ее, пальцами ритмично поглаживая спину. Она тихо выдохнула. Почти все в ее жизни перевернулось с ног на уши, но в данный момент ее совершенно устраивала возможность игнорировать весь остальной мир, сосредоточившись на единственном, что было идеально. Она задалась эгоистичной мыслью, сколько еще у нее времени осталось до того, как пузырь ее счастья лопнет от звонка будильника.

– Который час?

Хадсон через плечо глянул на часы.

– Восемь.

– О, дерьмо! Мне надо собираться на работу, – Алли подскочила на постель. Оу! Ее мозг как будто отставал от тела, врезавшись в череп от резкого движения.

– Вовсе нет, – Хадсон обнял Алли за плечи, бережно укладывая обратно в постель. – Ты сильно пострадала и должна отдыхать.

Это не было просьбой, и судя по тону его голоса, спорить бесполезно. Сильно пострадала? Алли осторожно потрогала нежную кожу у глаза.

– Насколько плохо все выглядит?

Хадсон нахмурился.

– Настолько плохо, да? – ее сердце упало. После стольких лет они с Хадсоном наконец вместе, а она выглядит как после восьми раундов на боксерском ринге.

Смягчившись, он убрал прядку волос ей за ухо.

– Ты выглядишь прекрасно, Алли. Я просто подумал, что будет лучше, если тебе не придется объяснять.

– Мм, разумно, – меньше всего ей хотелось отвечать на вопросы о синяках на лице. Чем больше людей будут знать о нападении Джулиана, тем больше вероятность, что это просочится в новости.

Ее отец несомненно запретит распространять новость через филиалы Ингрэм, но его влияние не простиралось дальше. Множество желтых газет и вебсайтов с радостью будут смаковать историю избитой наследницы. Сохранность ее тайны была важнее, вот почему она решила не обращаться в полицию. Без сомнений, Джулиан заслуживал сесть в тюрьму, но звонок в полицию привлечет внимание прессы.

И хоть образ Джулиана в оранжевом костюме, негодующего из-за нехватки икры и французского шампанского, был заманчивым, это не стоило того, чтобы терпеть всю грязь, которую выльют на нее таблоиды.

Она знала, что ни один из ее коллег не сообщил бы в прессу. Большинство были друзьями, другие же слишком боялись Виктории Синклер, чтобы рискнуть. Но она также знала, что если появится в офисе, то будет лишь вопросом времени, когда информация об ее состоянии дойдет до матери. А она еще не была готова к этому противостоянию. В конце концов, она скажет родителям, что этот монстр сделал с ней. Монстр, которого они же спустили с цепи. Но пока она не желала покидать объятья Хадсона, не говоря уж о пентхаусе.

Алли закрыла глаза.

– Боль усиливается? – спросил Хадсон с плохо скрываемой заботой.

Она открыла глаза и встретилась с его напряженным взглядом.

– Нет, – она накрыла ладонью его щеку и улыбнулась. – Намного лучше, на самом деле.

Впервые в жизни Алли была именно там, где хотела быть.

– Итак, день в постели? Это ваш профессиональный совет, доктор Чейз? – ее пальцы пробежались по его обнаженному плечу и ниже, к бицепсу.

– Если голова все еще болит, возможно, у тебя сотрясение. Так что да, день ты проведешь в постели.

– Звучит идеально, – пальцы Алли скользнули по его животу, исчезая под одеялом.

– Возможно, вы бы хотели провести более тщательный осмотр?

Хадсон поймал ее за запястье.

– Отдыхая в постели, Алессандра.

Ой-ой, полное имя.

– Куда ты пошел? – спросила она, когда он встал с постели.

Наклонившись, он запечатлел быстрый поцелуй на ее губах.

– В душ.

Алли ощутила укол разочарования.

– Собираешься в офис?

– Нет, сегодня поработаю из дома.

Не то, чего ей хотелось, но лучше альтернативы. Она прислонила подушку к изголовью и откинулась назад, скрещивая руки на груди.

– Ну, мне все равно надо позвонить в офис, – надулась Алли.

– Уже сделано. Я вчера написал Харпер, сообщил, что ты нехорошо себя чувствуешь.

Она раскрыла рот.

– Как ты это сделал?

– С помощью телефона. А теперь отдыхай.

Алли хотела уточнить, но Хадсон исчез в ванной до того, как она успела что-либо сказать. Она покачала головой. В нормальных условиях такое вмешательство выбесило бы ее. Но как она могла злиться на него за такое поведение альфа-самца, когда он каким-то образом знал, что именно ей нужно?

Звук льющейся воды донесся из хозяйской спальни. Хадсон в душе. Голый.

Ее мысли наполнились образами воды, стекающей по его груди... его тела, прижимающего ее к холодному граниту... его пальцев, скользящих по ее влажной коже... его руки, поднимающей ее ногу на его талию...

На секунду она подумывала присоединиться к нему, но понимала, что мистер Гиперопека не купится на это, несмотря на то, что еще в постели он был явно тверд как камень.

Серьезно, из-за чего вся эта шумиха? Она чувствовала себя хорошо. Более того, отлично. Даже свободно. Она наконец-то контролировала свою жизнь. Первый шаг – порвать с Джулианом. Надо признать, прошло не очень хорошо, но результат был тем же. Он покинул ее жизнь. Что касается родителей, она перестала позволять семейному долгу определять ее поступки, и собиралась предъявить родителям всю их ложь и манипуляции, как только приведет жизнь в порядок. Наверху ее списка дел был пересмотр предложения работы от Харрис Груп. Одна лишь мысль о должности, которую она будет занимать из-за своих заслуг, а не сертификата о рождении, заставляла улыбаться.

Новое начало. То, что нужно. И чем быстрее, тем лучше.

Приняв решение, Алли отбросила покрывало, не желая ждать ни минуты и начать новую главу в жизни. Она выскользнула из постели и направилась в прилегающий к спальне кабинет, чтобы позвонить Оливеру Харрису. Хадсон будет в восторге, когда она сообщит ему хорошие новости. Празднование не заставит себя ждать.

Пока шли гудки, она откинулась в кожаном кресле Хадсона. Легкое покачивание вызвало воспоминания о том звонке, которому она помешала. Развратная улыбка осветила ее лицо. С другой стороны, может, она все же присоединится к нему в душе. Незачем откладывать начало празднования.

Секретарь приемной ответила на звонок, прерывая неприличные мысли Алли. Быстро и деловито она переадресовала звонок персональному ассистенту, как думала Алли.

– Мистер Харрис, – сказала она, с удивлением услышав, как он ответил лично. – Это Алессандра Синклер. Мы говорили несколько недель назад.

– Конечно же, мисс Синклер, как я мог забыть? Не каждый день я приглашаю кого-то присоединиться к моей компании.

– На самом деле, по этому поводу я и звоню. Я бы с удовольствием пришла работать в Харрис Груп, – тут в голову пришла мысль, и она добавила: – Конечно же, если вакансия все еще открыта.

– Несомненно. Это отличные новости, Алессандра. Мы уже обсуждали зарплату, но уверен, у вас есть вопросы насчет пакета привилегий. Мой директор по персоналу может обсудить с вами все вопросы и начать оформлять документы. Сейчас дам вам ее имя и номер.

Алли повертелась в кресле Хадсона, ища в ящиках бумагу и ручку. Когда она открыла центральный ящик, ее взгляд зацепился на имя на документах. Она просмотрела несколько пунктов типичного юридического жаргона, едва слушая Оливера Харриса, который сообщал необходимую информацию.

... соответствующее наложение ареста на основные активы в обеспечение долга...

– У меня хорошее предчувствие, – сказал он. – Я бы хотел, чтобы вы приступили как можно скорее.

... противодействие поглощению...

– Полагаю, вам нужно будет сообщить нынешнему работодателю?

Алли ответила, почти не обдумав вопрос.

– Да.

... через оффшорные компании и благотворительные фонды...

– Вы сумеете приступить через две недели?

... Чейз Индастриз ... достаточный пакет акций...

Горло обожгло, она с трудом сглотнула.

– Отлично, – пробормотала она.

– Замечательно. Тогда до встречи.

... для права руководства Ингрэм Медиа.

Алли не была уверена, удалось ли ей попрощаться перед тем, как бросить трубку и рухнуть в кресло Хадсона.

Глава 40

Хадсон прислонился к стене душевой кабины. Горячая вода стекала по мышцам груди и пресса, пена сбегала по ногам, капая с головки все еще эрегированного члена. Он изо всех сил пытался не думать о женщине в соседней комнате, с которой он жаждал заняться любовью. Он умудрился убедить себя не возвращаться в спальню, но его стояк все еще был несгибаемым.

Боже, неужели ему хватит сил пройти через это, зная, что для нее это глубоко личное? Альтернативой было сказать ей, что это по кускам скупал компанию ее отца по сложной схеме, нацеленной на то, чтобы убрать Ричарда Синклера с дороги.

Блять. Как будто у него был выбор.

– Алли, – крикнул Хадсон, выключив воду. Выходя из душевой в собственноручно созданный ад, он схватил полотенце со стойки и обернул вокруг бедер. – Алли?

Выйдя из ванной и не обнаружив ее в постели, он направился к гостиной, но остановился на полпути, заметив открытую дверь офиса.

– Вот ты где. Почему ты встала из постели?

– Мне надо было воспользоваться телефоном. Я хотела согласиться на работу в Харрис Груп, начать сначала, – вся кровь, похоже, схлынула с ее лица, когда она закончила предложение.

Дюжины мыслей пронеслись в голове Хадсона.

– Ты в порядке?

Взгляд Алли опустился на документ, лежавший перед ней на столе.

– Я искала ручку...

Хадсон подошел ближе и застыл на месте, увидев имя компании в заглавии документа.

– Я собирался тебе сказать. Я хотел, чтобы ты узнала от меня.

Ее взгляд метнулся к нему.

– Когда, Хадсон? Когда ты собирался сказать мне?

– Я ждал подходящего момента.

– И долго ты собирался трахать меня, пока не настанет подходящий момент?

Челюсть Хадсона напряглась, плечи расправились.

– Ты никогда не была лишь трахом.

– Забавно, потому что именно так я себя и чувствую, – горькое выражение сошло с ее лица, слезы навернулись на глаза. Она вскочила из-за стола и выбежала обратно в спальню.

Хадсон последовал за ней, крепче стискивая полотенце.

– Проклятье, Алли. Дай мне объяснить.

– Думаю, все и так ясно. Что мне непонятно, так это зачем?

– Все просто. Компания идеально подходит под мой профиль. Я увидел возможность, я ей воспользовался.

– И еще лучше, что ей владела моя семья, да? – Алли глянула в ванную, где ее запачканное кровью платье висело на краю ванной. Она схватила спортивные штаны, которые он предлагал ей вчера, и быстро надела. – Это что, какой-то план мести за то, что десять лет назад я причинила тебе боль? Или просто по приколу, завладеть компанией, пока имеешь меня в постели?

– Ты никогда не была частью плана, Алессандра. Шестеренки уже крутились задолго до того, как я увидел тебя в музее, – Хадсон резко выдохнул. – Боже, я даже не знал, что это компания твоей семьи.

– И ты думаешь, я в это поверю? – Алли закатила глаза, засовывая ноги в туфли.

– Я знал тебя как Алли Синклер. Как, черт побери, я должен был догадаться, что ты чертова Ингрэм?

– Уверена, ты просмотрел список членов совета, собирая информацию о компании. Имя Ричарда Синклера ничего не напоминает?

– Я не знал, что твоего отца зовут Ричард. Если помнишь, ты не водила меня знакомиться с родителями.

Алли протиснулась мимо него в гостиную.

– Проклятье. Катись оно все в гребаный ад, – Хадсон следовал за ней по пятам. – Когда я осознал связь, мы...

Резко остановившись, Алли крутанулась на месте. Ее взгляд был полон ярости.

– Я поняла. Когда ты осознал связь, ты уже трахал меня по всей гостиной. Зачем портить удовольствие, ведь можно водить меня за нос, пока сделка не будет заключена.

– Я должен был сказать тебе, но я хотел выиграть время, чтобы узнать тебя заново. Я боялся, что ты не дашь нам шанс, если узнаешь об этом, – комнату заполнила напряженная тишина, он ждал знака, хоть какого-нибудь знака, что она может его простить.

– Ты мог остановить сделку, – ее голос дрогнул, растрескиваясь.

Когда он не ответил, Алли схватила сумочку со стула и направилась к лифту.

Хадсон пошел следом.

– Это бы ничего не изменило, – предложил он жалкое утешение. – Компания твоего отца – тонущий корабль, и он знает об этом. Если бы я не начал скупать Ингрэм, кто-то другой сделал бы это.

– Но это не сделал кто-то другой, Хадсон. Ты это сделал. Ты ответственен за все это.

Черта с два он примет удар вместо Джулиана и ее отца.

– Не я торговал твоими чувствами, – он чертовски хорошо знал, что это была жалкая попытка, и пожалел об этом, едва слова сорвались с губ.

Блять.

Слезы полились из ее глаз. Алли вздрогнула и ударила по кнопке вызова лифта. Он хотел, чтобы она вместо этого ударила его. Выместила боль на нем. Дала ему кожей почувствовать ее злость и разочарование.

И закончив, позволила ему держать ее, пока она выплачется.

– Мне жаль, – сказал он. – Я не должен был...

– Почему нет? Это же правда, не так ли? Вчера, до нападения, Джулиан сказал мне, что я не лучше шлюх, которым он платит, – слезы продолжали катиться по ее щекам. – Я ненавидела его за эти слова, но он был прав. Моя помолвка была ни чем иным, как сделкой моих родителей с лучшим продавцом, – она вытерла слезы тыльной стороной ладони. – Хуже всего, что мне было все равно. Я продолжала думать, что все это неважно, потому что спустя столько лет мы с тобой наконец-то могли быть вместе.

Алли вошла в ждущий лифт и нажала кнопку.

– Я думала, ты был единственным, на кого я могу положиться.

Хадсон вскинул руку, чтобы не дать дверям закрыться.

– Прости меня. Я никогда не хотел причинить тебе боль, – в горле встал ком, грудь его пылала обжигающей болью. Глядя на нее, он видел в ее глазах решимость и душераздирающую боль предательства, которая будет преследовать его до конца дней. Он отпустил двери лифта, позволяя им закрыться.

И вот так просто она ушла.

Четыре дня спустя...

Алли надела солнцезащитные очки и завела двигатель своего серебристого БМВ. Последние четыре дня она проторчала в своем особняке, залечивая синяки и пытаясь разобраться с хаосом в своей жизни. Потребовалось бесчисленное количество часов самокопания и до неприличия огромное количество шоколада, но она наконец была готова к разговору с родителями.

Готова начать жить на своих условиях.

И она должна сделать все сама. Ни особняка на Астор Плейс. Ни кредитки от Barneys. Ни финансовой помощи трастового фонда. Ничего. Она будет жить на доходы от новой работы, как и любая другая 27-летняя девушка.

Встроившись в дорожное движение, Алли ощутила, как вскипают нервы. Она пыталась отвлечь себя перечислением следующих пунктов в списке дел. Надо найти соседа по комнате. Арендная плата в Чикаго была запредельной, и пусть в Харрис Груп будут платить лучше, чем на прежнем месте, едва ли этого будет достаточно.

Алли набрала номер Харпер и подождала, пока Bluetooth-система машины дозвонится до нее.

– Боже, я думала, что он тебе вздохнуть не даст, – сказала Харпер вместо 'привет'.

– Что?

– Хадсон.

Сердце Алли содрогнулось от звука его имени. Именно сейчас королева нелепых прозвищ изменила своим привычкам. Она могла справиться с любым бесячим титулом, которые Харпер так любила использовать, но от имени Хадсона, эхом прокатившегося по салону, в горле встал ком.

– Я имею в виду, я могу лишь предполагать, что он ответственен за твой внезапный приступ ужасного гриппа, – сказала Харпер, саркастично подчеркивая последнее слово. – Учитывая, что ты за три года не взяла ни одного отгула по болезни, – Алли въехала на свободное место парковки, пока подруга продолжала болтать без умолку. – А еще я предполагаю, что он все это время держал тебя привязанной к изголовью кровати, что объясняет кучу сообщений, на которые ты не ответила.

– Закончила? – спросила Алли, стараясь сохранять голос ровным. Она могла составлять какие угодно списки, но это не сотрет из ее памяти его образ... или его прикосновения.

– Пока да. Как дела?

– Ты свободна вечером? Ужин?

– Снова заглянем в Синюю Агаву?

Алли почти слышала, как Харпер пускает слюни в трубку.

– Конечно.

– Отлично. Давай пораньше, чтобы у меня была отговорка пропустить спортзал.

Несмотря ни на что, Алли улыбнулась.

– О, и у тебя есть костюм? Некоторые бары снижают плату за вход, если принарядиться.

Алли совсем забыла, что сейчас Хэллоуин.

– Давай я чуть позже скину тебе смс, на каком поезде приеду, – она притормозила на красный и вытащила из сумочки расписание. Поезда с Лейк Форест вечером ездили редко, но некоторые из них могли доставить ее в город как раз вовремя, чтобы встретиться с Харпер за ужином. И если повезет, к вечеру у нее будет сосед по комнате.

– Поезд?

– Да, я сейчас направляюсь в дом родителей, а обратно поеду на метро.

– И с какого черта тебе это делать?

Потому что не могу же я сказать им, что начинаю жить своей жизнью, и уехать на машине, которую они мне купили, верно?

– Я все объясню тебе вечером, – Алли не хотела пересматривать события прошлой недели по телефону. На самом деле, она даже подождет, пока минимум одна маргарита окажется в ее крови, и только потом все выложит.

– Да, уж лучше объясни. И я хочу режиссерскую версию, а не обрезанную с рейтингом 13+.

– Обещаю, я расскажу тебе всю историю, – сказала Алли, въезжая в ворота Мэйфлауэр Плейс. Она знала, что Харпер будет разочарована, когда узнает, что не было никаких пикантных деталей.

Но она также знала, что подруга будет в ярости, когда узнает о случившемся. Джулиану и Хадсону в ближайшее время лучше не пересекаться с Харпер Хейз.

Опять-таки, возможно, этого они и заслужили. И даже больше.

***

Четыре дня.

Четыре дня прошло с тех пор, как Хадсон в последний раз видел своего брата. Четыре дня с тех пор, как он осознал, что Ник настолько глубоко провалился в медикаментозную кроличью дыру, что не достигнет дна, пока не окажется в могиле. Никакие слова не могли описать ужас всех возможных 'а что, если', и Хадсон понял, что у него один выбор – отправить Ника на реабилитацию.

Строгие правила не разрешали Хадсону видеться с Ником во время фазы детоксикации, но теперь его перевели в другое крыло, где разрешались посещения. Подойдя к стойке регистрации, он внезапно понял, что не хочет быть здесь один. Ему безумно захотелось потянуться к единственному человеку, который мог бы утешить его. Но пальцы схватили лишь воздух.

– Могу я вам помочь? – спросила медсестра.

– Я пришел навестить Николаса Чейза. Сегодня его перевели из лечебного блока в центр реабилитации.

– А вы?

– Его брат.

Она выгнула бровь, доставая толстую голубую папку из шкафа.

Он раздраженно выдохнул.

– Хадсон Чейз.

Медсестра тщательно изучила папку, закрыла и вернула на место.

– Вам нужно надеть это, – она положила на стойку бейджик 'Посетитель'. – Он должен быть на виду все время.

Хадсон взял бейджик и прицепил к V-образному вырезу кашемирового свитера.

– И мне нужен ваш телефон, – сказала она, привычным движением протягивая руку. – Вы получите его обратно, когда будете уходить.

На мгновение он поколебался.

– Таков протокол, – она пошевелила пальцами, поторапливая его. Потянувшись назад, Хадсон достал телефон из кармана джинсов и мельком глянул на экран. Он оставил множество голосовых сообщений для Алли, и все они остались без ответа. Ее посыл был ясным, и ждать звонка когда-ад-замерзнет было маловероятно.