Текст книги "Потерянная Морозная Девочка (ЛП)"

Автор книги: Эми Уилсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 11 страниц)

– Что касается всех остальных, – говорит она звенящим голосом, ее глаза светятся, когда она поворачивается, чтобы лицезреть весь Королевский Суд. – Это еще не конец. Вы позволили этим двоим обладать большей властью, чем я дала им некогда. Вы будете знать мир, пока длится зима, но они вернутся обратно, и теперь ваше дело сражаться с ними. Я больше не буду вмешиваться. Я не могу быть вам матерью все время!

– Мы понимаем, – говорит Владычица Озера, ступая на берег, серебристая вода льется с нее, когда она подходит к Матери Земле. Она низко кланяется, и все остальные следуют ее примеру одним плавным движением, Джек и Северный Ветер присоединяются к ним, Айвери и я, и даже Мэллори, делаем наши собственные неуклюжие движения.

– Что ж, полагаю, что так, – говорит Мать Земля, качая головой.

– 45-

Я так истощена, что мир кажется замедленным, все тяжелое, приглушенное. Я смотрю, как Айвери перешел на сторону Владычицы Озера, она обеспокоена его бледностью. Он не оглядывается на меня, споря с ней, пытаясь защититься от ее беспокойства в своем стиле. Вероятно, он винит меня, в том, что его отца выгнали, или я чуть не убила его.

Я никогда не забуду, каким он был.

Я никогда не смогу отпустить то, что едва не сделала.

Мэллори оживленно разговаривает с Зеленым Человеком, а мой отец читает лекцию Матери Земле, которая продолжает показывать в сторону моста, тянущегося через озеро, как будто это символ всего, чего он не должен делать. Он кивает, кланяется, почти выкручивая руки, и потихоньку мост начинает таять, падая в воду, но в его глазах все еще остался блеск гордости, и он не выглядит ни капли наказанным. Он здесь совсем другой, как будто играет на свою репутацию. Теперь я знаю, какой он в своем собственном мире, что он заботится больше, чем может.

Тысячи спрайтов и фейри перелетают с места на место, каждое их движение наполнено волнением, вокруг них вспыхивают крошечные радуги, когда солнце начинает подниматься. Я снова смотрю на Айвери и на мгновение думаю, что могу смотреть сквозь него, но когда моргнула и снова взглянула – он был собой, немного необычный сам по себе, все еще неохотно осматриваемый Владычицей Озера. Он отмахивается от нее, когда она суетится, но я вижу, что по-настоящему ему это нравится – его глаза уже не так испуганы. Это заставляет меня думать о маме, что немного мучит меня угрызениями совести.

– Сова, – говорит Мэллори, подходя ко мне с сияющим лицом. – Ты сделала это!

– Ты сделала это, – говорю я с улыбкой, хотя ноги, как ватные. Я наклоняюсь к ней. – Я не смогла издать ни звука. Это сделала ты!

– Возможно, быть человеческим пятном что-то да значит, – говорит она, улыбаясь в ответ. – Но это было невероятно, что ты сделала с Графом. Ты в порядке? Ты чувствуешь себя реальной?

На мгновения я колеблюсь, отвлекаюсь на полное сумасшествие данного вопроса.

– Думаю, да, – отвечаю я, осматривая себя. – Я выгляжу реальной?

– Ты – да, – отвечает она. – Ты выглядишь абсолютно как Сова, как всегда. Все будет хорошо, Сова. Они ушли.

– Пока что, – говорю я.

– И твой отец здесь, и он гордится тобой, – добавляет она, избегая неловкого момента. – Я могу так сказать про него, Сова, и он может научить тебя, как использовать свою силу, растворяясь между мирами, правда?

– Думаю, да, – отвечаю я. – Просто я… ух! – я тяну ее сесть со мной. – Это просто безумие. Скажи мне что-нибудь обычное. Я что-нибудь пропустила за последние пару дней?

Мэллори, покачивая головой, смеется надо мной.

– Ничего, что могло бы конкурировать с этим всем. Я разговаривала с папой прошлой ночью, до того, как это все произошло.

– И?

– Все было хорошо, – отвечает она. – Он собирается взять меня на эти выходные, так мы можем нормально поговорить, так что… – ее телефон зажужжал, прерывая. Она достала его из кармана, посмотрела на экран и покраснела.

– Что такое?

– Ничего, – отвечает она, засовывая телефон обратно в карман.

– Мэллори!

– Что?

– Ты не говоришь мне! Я думала, мы обо всем друг другу рассказываем. Я все тебе выдала! – жестом показывая вокруг нас на народ фей. – Я поделилась всем!

– Ха! – ухмыляется она. – Но ты не будешь смеяться. Или шутить.

– Окей, – обещаю я, полностью уверенная, что во мне сейчас нет ничего смешного, тем не менее.

– Это был Коннор, – говорит она, не в силах сдержать улыбку. – Он… эм… он спрашивал, можем ли мы когда-нибудь погулять…

– Ага! – гаркаю я. – Я знала! Что собираешься ответить?

– Не знаю, – отвечает она, мотнув головой, избегая моего взгляда. Я смотрю на нее. – Ох, ладно! – драматично вздыхает она. – Возможно, я скажу да. Что насчет тебя?

– Меня? Не думаю, что Коннор мне интересен.

– Ха! Я имею в виду вообще. Айвери, например.

– Не знаю, что тут будет. Я полагаю, это зависит от того, сможет ли он оставить в прошлом тот факт, что я едва не заморозила его до смерти, – говорю я, ища его глазами. Когда я наблюдаю за ним, моя грудь замирает, небольшая дрожь, которая никак не связана с морозом. Надеюсь, он сможет простить меня. Я не могу представить себя без него. – В любом случае, – тороплюсь я, – у меня есть другие вещи, на которых тоже нужно сосредоточиться…

Я смотрю на Джека, который закончил читать лекции и прямо смотрит на Мэллори и меня. Он подмигивает и идет к нам.

– Маленькая Сова, – говорит он. – Ты хорошо поработала. Выйдешь поиграть сегодня вечером? Ты сказала, что хочешь учиться…

– Может быть, завтра, – говорю я, поднимаясь, и очень благодарна Мэллори, что она здесь, чтобы опереться. – Я была занята, помнишь?

– Аа, да. Заполняла, рисковала своей жизнью ради этого искусства… Хорошая девочка, хорошая, – он гладит меня по плечу, его глаза блестят. – Значит завтра. Северный Ветер! – кричит он, повернувшись к Северному Ветру. – У нас есть время до полдня для спарринга?

Северный Ветер бросает косой взгляд на Мать Землю, которая отводит взгляд, делая вид, что не слышала. Затем он шагает к нам, ухмыляясь, разметая воздух вокруг себя, когда подходит.

– Почему бы и нет, Джек, – отвечает он, заражая нас своим энтузиазмом. – В пределах разумного, имею в виду, – добавляет он, прочищая горло, смотря на Мэллори и меня. – Как всегда…

Мэллори очарована взволнованными спрайтами. Они подошли к нам, сначала нервничая, а затем толпой, в то время как фейри наблюдали со своих ветвей. Мои глаза сухие и болят. Я не могу поспевать за их быстроразвивающейся болтовней, хотя Мэллори, кажется, в своей среде, ее обычно спокойные глаза горят магией всего этого. Я удаляюсь от них, голова трещит, и нахожу участок мха под деревьями, сажусь спиной к одному из стволов, когда пылающее белое солнце падает с неба, развиваясь крыльями, когда достигает земли.

Сова.

– Это была ты… – решаю я, когда она содрогается и распадается передо мной, чтобы снова появиться, как Мать Земля. – Все это время, ты была там, с мамой, в моей комнате…

– Это была я, – кивает она. – Ты думала, что осталась с этим одна? Я всегда присматривала за тобой. Ты моя тезка. Ты предназначена для чего-то гораздо большего, только если сможешь контролировать себя…

Я вздрагиваю от сурового тона, понимая, что заслуживаю это, и даже больше.

– У Джека есть чему поучиться, – говорит она. – Но пришло время отправляться домой. Твоя мама волнуется, а ты ей лжешь.

О, нет. У меня будет так много неприятностей. Что я ей скажу? На какой срок она меня накажет на этот раз?

– Но я могу застрять между мирами? – спрашиваю я, пытаясь отдалить реальность ненадолго. – А Айвери? Что будет с ним… С ним все будет в порядке? Что будет со всеми нами, когда они вернутся?

– Ах, – она хлопнула меня рукой. – Ты берешь слишком много на себя. Не все, что произошло, было из-за тебя, и ты сделала все возможное, как и Айвери. Он будет в порядке. И он простит тебя, знаешь. Труднее будет простить себя. Если ты примешь совет старой женщины, то сделай это. Жизнь слишком коротка даже здесь, чтобы сожалеть. Я поставила Айвери под защиту Зеленого Человека и Владычицы. В любом случае, они были большими родителями, чем его собственные. И вы оба явили равновесие в том, что делали сегодня. У вас есть сострадание и вполне человеческая способность верности и дружелюбия. Я не говорю, что это будет легко или безопасно – вы должны постоянно работать над вашей силой, как элементаля, так и человека…

Я киваю, глядя на Айвери. Он ловит мой взгляд, и хотя он все еще бледен, и хотя я никогда себя, возможно, не прощу за все, что наделала, он поднимает один уголок губ в фирменной улыбке Айвери, и мое сердце стучит, потому что это говорит обо всем. Это говорит о надежде, которая, вероятно, больше, чем я заслуживаю. Я не знаю, каким будет завтра, не знаю, вернется ли он в школу, но знаю, что когда-нибудь и как-нибудь я могу исправить это. И это важно. Он важен. Без него и Мэллори я была бы потеряна, как и Джек, возможно, даже весь Королевский Двор со временем.

– Что насчет Джека? – спрашиваю я, когда Зеленый Человек заключил Айвери в неуклюжие объятия. – Изменится ли он, после того, что вы сказали? Будет ли он… – я не могу закончить фразу. Будет ли он отцом?

– Джек будет делать свою работу, – отвечает она, глядя, как он, качая головой, сотрясается от Северного Ветра. Они толкают и пихают друг друга, спотыкаются и смеются, и маленькие порывы льда кружатся между ними, когда они идут. – Он будет направлять тебя в твоей силе. Ты не должна ждать от него слишком многого? Многое из того, что тебе нужно сделать исходит изнутри. Контроль, баланс: только ты можешь освоить это для себя. Но он вернулся из-за тебя, я уверена в этом. Твое существование изменило его, помогло ему вспомнить то, чему я так давно научила его, насколько драгоценна жизнь, что то, что он делает, стоит того. Он потерял эту веру. Я полагаю, он попытается быть отцом, хотя он никогда не будет таким, каким ты его представляешь.

– Он попытается?

– Во всех странных и замечательных смыслах, если я вообще знаю Джека, – отвечает она сухо. – Теперь. Домой вместе, маленькая Сова. Я буду рядом…

– 46-

Мама не трясется от ярости. Она не прыгает вверх и вниз, крича на меня, наказывая до конца времен.

Я хочу, чтобы она была.

Вместо этого она смотрит на меня, смотрит на меня, смотрит на меня, как будто меня не было сто лет. Как будто она думала, что больше меня не увидит. И мне очень больно, что я заставила ее так бояться. Это так больно, что у меня нет сил, чтобы говорить, сил, чтобы дать нужное ей объятие. Я просто слоняюсь в коридоре, спиной к входной двери, пока она прислоняется к соседней стене, дышит, наблюдает.

Я никогда не знала ее такой молчаливой.

Через некоторое время я нахожу в себе силы, чтобы взглянуть ей в глаза, а затем немного беспорядочного плача и фырканья и вроде смеха, вроде плача, и она устремляется вперед и охватывает меня своими руками, браслеты бренчат, мягкий шерстяной джемпер оставил ворсинки в носу, и я вдыхаю ее теплый аромат и ощущаю, будто мне не было тепло, и не было безопасно, так долго, что я забыла, на что это похоже.

– Я так зла на тебя, – говорит она на одном дыхании, отступая назад, с мимолетной улыбкой на лице. – Я не знала, что и думать. Окно открыто. Комната была, будто зимняя страна чудес, все замерзшее, так красиво и так холодно… И я звонила матери Мэллори, чтобы узнать, была ли ты там, но она тоже ушла, и я не знала лучше это или хуже, хотя у нее больше здравомыслия, чем у тебя, поэтому я думала, что это, вероятно, лучше, но все же… ты должна сказать мне, Сова, – ее лицо становится серьезным. – Ты же скажешь мне, не так ли? И ты не будешь врать и говорить мне, что это все из-за мальчика, потому что ты… ты пахнешь домом твоего отца. И я была так напугана. И я ждала так долго.

– Я расскажу тебе, – говорю я сквозь ком в горле. – Прости меня. Прости, что заставила тебя так переживать.

А затем было еще больше объятий и ворсинок в моем носу. И затем мы собираемся с силами и спускаемся на кухню, и мама готовит жасминовый чай в чашке с драконами, гоняющимися за своими хвостами, и я налетаю на холодильник, и мы едим очень странный завтрак из хуммуса и оставшейся пасты и некоторых этих ужасных печенек. И мы делаем это все в тишине, потому что никто из нас не может найти слов, чтобы начать, пока, наконец, чай не попал в мой желудок и не согрел мою кровь, и я нахожу подходящие слова, чтобы начать.

– Я нашла Джека…

Заметки

[

←1

]

Дхал (также дал, даал; хинди दाल, канн. ತೊವ್ವೆ) – традиционный вегетарианский индийский пряный суп-пюре из разваренных бобовых.(здесь и далее прим. пер.)

[

←2

]

Наан (индийская лепёшка).

[

←3

]

Райта – индийский салат.