Текст книги "Отдана горгулье (ЛП)"

Автор книги: Эми Райт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 10 страниц)

17

Джесси

Глаза Уильяма расширяются, и у меня есть мгновение, чтобы осознать тот факт, что он действительно ничего не ожидал от меня сегодня вечером. Совсем ничего. Даже после того, как застал меня раздевающейся для этих придурков. Даже после того, как стал свидетелем моего унижения. Вместо того, чтобы с отвращением уйти, он обращается со мной как с сокровищем. Даже после того, как ему пришлось прийти мне на помощь, как долбаному герою из книги.

Его слова о том, что я драгоценный камень, который нельзя запятнать, все еще звучат в моем сердце, когда он перекатывает меня на спину, и восхитительная тяжесть его большого тела устраивается между моих бедер.

– Ах, Джесси, ты самое красивое создание, которое я когда-либо видел.

Он поднимает мои руки над головой, но не удерживает, хотя легко мог бы. Вместо этого он проводит грубыми ладонями по моим рукам. Когда он, наконец, достигает груди, я жажду его прикосновения там, и он нежно обхватывает их.

– Самое совершенное сокровище.

Моя спина выгибается дугой над кроватью, когда он, наконец, опускает губы к моей коже. Его горячий рот обхватывает половину груди, пока он посасывает сначала одну, затем другую. Он прижимает мои груди друг к другу, чтобы насладиться ими, как будто он мог остаться и больше ничего не делать до конца ночи.

В конце концов, он поднимает голову. Когда он это делает, мы оба неровно дышим.

– Ты знаешь, о чем я собираюсь тебя спросить, не так ли?

Я киваю.

– Да. Я уверена. Я хочу этого.

– И ты знаешь, что это сделает меня твоим? Я не скажу, что это сделает тебя моей. В моем сердце это уже правда, но единственный человек, который может сделать этот выбор, – ты. Как только я окажусь внутри этой восхитительной маленькой киски, все. Со мной покончено. Ты никогда от меня не избавишься.

Я наклоняюсь и глажу его по щеке. Он замирает, поворачиваясь к моему легкому прикосновению.

– Я не хочу избавляться от тебя, придурок. Вот что я пытаюсь сказать. Я хочу этого. Я хочу тебя. И если ты мой, то и я твоя. Если ты будешь со мной.

В уголках его губ заиграла улыбка, но он быстро снова стал серьезным.

– И у меня есть… узел.

Я склоняю голову набок.

– Узел?

Румянец на его щеках становится ярче? Над нами его крылья открываются и закрываются.

– Мой узел. У основания члена. Он расширяется, когда я кончаю.

Я поднимаю брови.

– Ты становишься больше? – я смотрю вниз, осознавая, каким большим он уже чувствуется.

Он сглатывает.

– Я… да, – Уильям опускает голову, и я касаюсь его лица, чтобы снова встретить его взгляд.

Я могу только посмеяться. Большинство парней на его месте хвастались бы. Но не мой милый горгулья.

– Поверь мне, это не проблема. Пока ты меня хочешь.

Повернув голову, он запечатлевает поцелуй в центре моей ладони, затем еще один на запястье. Его рот скользит вверх по моей руке, пока его губы не нависают над моими.

– Конечно, я хочу тебя, Джесси. Мне не нужен никто, кроме тебя.

Уильям обхватывает ладонями мой затылок и опускает свой рот к моему. Вскоре мои тревоги растворяются в поцелуе, таком страстном, что я почти забываю, как дышать. Его губы должны быть грубыми и твердыми. Они все еще выглядят так, словно высечены из камня. Но его поцелуй нежный, мягкий. Любящий. Меня никогда так не целовали.

Однако ни один из нас долго не протягивает только целуясь. Вскоре я не могу удержаться, чтобы не провести руками по его широким плечам. Я обхватываю ногами его бедра и крепко сжимаю его.

Уильям стонет. Его бедра покачиваются, упираясь выпуклым членом во внутреннюю поверхность моего бедра, двигаясь в ритме, который заставляет меня изнывать от желания.

Я хочу быть наполненной этим нежным гигантом. Я хочу быть одержимой этим мужчиной, который смотрит на меня так, как будто ничто другое не привязывает его к Земле. И, конечно же, я очень хочу почувствовать, как этот толстый твердый член движется внутри меня.

Полотенце давно исчезло. То, что на моих волосах, развязалось, и влажные пряди рассыпались по подушке. Большая рука Уильяма скользит по моему животу к моему холмику, и я ахаю.

Он рычит, звук эхом разносится по моему телу, сосредотачиваясь на клиторе восхитительными волнами ощущений.

– Раздвинь для меня свои нежные губки, великолепная. Позволь мне увидеть тебя всю.

Я широко расставляю ноги, когда он спрыгивает с кровати на пол. Затем он тянет меня вперед, пока моя задница не оказывается на краю кровати прямо под его голодным ртом. Я стону, пока он пожирает эту часть меня. Он ласкает мою киску длинными движениями языка. Он прижимается губами к клитору и дарит мне удовольствие, от которого выгибается спина, и я хватаюсь за его рога.

– Уильям!

Его имя на моих губах только делает его более свирепым в своем энтузиазме. Его руки проникают под меня, обхватывают задницу и притягивают ближе. Его голодных звуков на моей влажной и набухшей плоти почти достаточно, чтобы толкнуть меня через край.

Когда он касается клитора кончиком языка, я, наконец, делаю это. Мой оргазм разрывает меня с силой, соответствующей его пылу. Я цепляюсь за него, оседая волна за волной, пока не выдыхаюсь, и кульминация не сменяется тягучей сладостью.

К тому времени, как он поднимает голову, я тихо смеюсь.

– Это было хорошо, принцесса?

– Так хорошо. Так, так безумно хорошо.

– Мне продолжить?

Я качаю головой.

– Трахни меня? Я хочу почувствовать тебя внутри себя.

Его когти сжимаются на моих бедрах.

– О, Джесси. Милая, ангел. Я ничего не хочу больше.

Притягивая его к себе, я тянусь рукой между нами и помогаю направить его в меня. Я влажная и нежная от его рта. Даже кончик его разгоряченной эрекции, прижимающийся ко мне, вызывает экстаз. Мы стонем вместе, когда он покачивает бедрами и входит еще глубже. Ощущение наполненности интенсивно, и его одновременно недостаточно.

Когда он делает паузу, я говорю ему:

– Продолжай.

Он опирается на сильные руки, нависая надо мной. Я вижу напряжение его бугрящихся мышц и вены, выступающие под мраморно-серой кожей.

– Я не хочу причинить тебе боль.

Я улыбаюсь и шлепаю его пятками по заднице, чтобы подбодрить.

– О, милый, ты этого не сделаешь.

Он снова толкается, но по-прежнему едва проникает в меня. Он так далек от того, чтобы отдать мне все.

– Уильям, пожалуйста!

Он качает головой. Затем переворачивает нас, и я улыбаюсь, когда он устраивает меня сверху.

– Сделай это сама, принцесса. Таким образом, я буду знать, что ты берешь ровно столько, сколько хочешь.

– Ммм, – я практически мурлычу, насаживаясь на него. – Боже, ты чувствуешься потрясающе.

Уильям тихо ругается, когда я выдыхаю и принимаю его глубже. Затем я двигаю бедрами и чувствую трение клитора о его лобок и знаю, что он весь мой.

– Пресвятая матерь Божья, ты такая тугая, женщина.

Я смеюсь, приподнимаюсь и медленно опускаюсь, наслаждаясь тем, как его губы размыкаются, а рот приоткрывается, когда я двигаюсь на его члене.

– Думаю, это стоило всех этих упражнений Кегеля, да?

Уильям хмыкает. Его бедра приподнимаются, чтобы встретиться с моими при следующем движении моего тела.

– Я не знаю, что, черт возьми, такое кегель, но я бы продал душу, если бы мог оставаться внутри тебя до конца своих дней.

Мое хихиканье быстро переходит в стон, а затем я слишком сосредоточена, чтобы говорить и смеяться. Все, что я могу делать, это двигаться на его члене, в то время как его руки на моих бедрах поднимают меня вверх и вниз, ускоряя мой ритм, пока шлепки наших тел не наполняют комнату.

– Черт, черт! – проклятия Уильяма усиливаются с нашей скоростью.

Я чувствую, как нарастает моя собственная кульминация, захватывающая мое естество. Живот сжимается. Я впиваюсь ногтями в предплечья Уильяма.

Он притягивает меня к себе, и я трусь об него, пока мое тело сотрясается в спазмах, и я кончаю. Вот только я кончаю вокруг члена, который набухает, наполняя меня еще больше, пока я не теряю возможность двигаться. Я не могу думать. Есть только удовольствие, его сильные руки на мне и, самое главное, его член внутри меня. Я опускаюсь ему на грудь, прижимаясь лицом к потному, пахнущему мужчиной теплу. Я позволяю себе раствориться в ощущении, что он, возможно, на самом деле никогда меня не отпустит.

Последнее, что я помню перед тем, как заснуть, – звук его сердцебиения. Стук замедляется до нежного ритма и убаюкивает меня. Как странно, что я подумала, что он всего лишь статуя, когда впервые увидела его. Я не думаю, что другой человек в моей жизни когда-либо прежде относился ко мне с такой теплотой и нежностью. Дело не в том, что люди злы. Я потрясена добрыми поступками Мориса и тем, что Рейчел сказала мне всего несколько дней назад. Просто у этого монстра, который выглядит так, будто сделан из камня, на самом деле самое мягкое сердце, которое я когда-либо знала.



18

Уильям

Мой узел расслабляется. Сначала я не двигаюсь, слишком довольный тем, что баюкаю Джесси на груди и слушаю ее тихие вздохи, пока провожу по ее безупречной коже тыльной стороной когтей. Затем поток влаги заставляет меня потянуться за одним из ее выброшенных полотенец, чтобы Морису не пришлось убирать за нами. Мне не нужна еще одна причина быть обязанным этому парню.

Джесси шевелится и поднимает голову, чтобы посмотреть на меня.

– Боже, это было здорово.

Ее улыбка настолько ослепительна, что мой член рискует снова затвердеть. Я не могу сдержать ответной улыбки, которая приподнимает уголок моего рта.

– Да?

– Ммм. Да. Ты потрясающий.

Положив руки на ее задницу, чтобы прижать к себе, я позволяю ей почувствовать мою растущую длину внутри нее.

– Продолжай в том же духе, принцесса, и мы снова вернемся к началу.

Боже! Она облизывает губы, и ее киска сжимается вокруг меня, как будто она сделала это нарочно. Она, блядь, это сделала. Я стону, когда она делает это снова.

– Неужели это было бы так плохо?

Я беспомощен под ней, когда она покачивает бедрами, и от удовольствия у меня сводит живот.

– О черт. Я не знаю. Ты скажи мне, – я бы подумал, что ей будет больно после того, как она взяла мой член. Я не маленький и еще и узел в придачу…

Джесси кладет руки мне на грудь и улыбается.

– Я еще не готова тебя отпустить. Так почему бы тебе не показать мне, на что ты способен?

Я рычу и переворачиваю ее на спину, внезапно чувствуя себя намного лучше от того, насколько хорошо она принимает меня. Она просто сияет, затем притягивает меня к себе за рога для поцелуя. До нее трудно дотянуться, пока я все еще внутри. Я намного крупнее, но мне это удается. Вкус ее губ сладкий и насыщенный, он смешивается с ароматом ее влагалища, оставшегося на моих губах и подбородке. Я бы хотел снова напиться ею досыта, но моя принцесса полна решимости почувствовать мой член, и то, как ее маленькая тугая киска сжимает меня, заставляет желать находиться только здесь. Боже, она мокрая. Звуки, которые издают наши тела, когда я погружаюсь в нее, заводят меня еще сильнее. Ее маленькая щелка полна мной. Наполнена моим членом, моей спермой. Она идеально растягивается, чтобы принять меня. Ее ноги обвиваются вокруг моих бедер и притягивают ближе, и каждая частичка ее тела мягкая и гостеприимная.

У меня кружится голова, тело гудит от удовольствия. Я широко расправляю крылья. Что-то на тумбочке падает на пол, и я извергаю проклятия. Джесси только смеется.

– Сильнее.

Боже, эта женщина!

– Сильнее, детка. Я хочу чувствовать тебя несколько дней.

Я с рычанием вырываюсь из нее и переворачиваю ее на живот. Я настолько погружен в это, что даже не жду. Я приподнимаю ее бедра, обнажая пухлые розовые губы и мокрую киску.

Джесси стонет, когда я снова вхожу в нее. Слава богу, потому что я не нежен. Я зашел слишком далеко. Ее мольбы трахнуть ее жестче довели меня до предела.

Она протягивает руку между ног, чтобы поиграть с собой, и я убираю ее, заменяя своей.

– Если тебе нужно что-нибудь, принцесса, тогда попроси меня. Я с удовольствием подарю это тебе. Тебе не нужно ничего делать, кроме как позволить мне доставить тебе больше удовольствия, чем ты когда-либо испытывала прежде.

Она вскрикивает, когда я потираю ее в такт толчкам. Одной рукой я сжимаю ее бедро, прижимая ее к себе, в то время как мои бедра толкаются снова и снова. Я массирую ее маленький бугорок другой рукой, пока не нахожу давление и ритм, которые заставляют ее напрячься. Еще несколько жестких кругов по ее бутону и мощных толчков, и она выкрикивает мое имя.

– Уильям!

Я никогда не думал, что все, что мне нужно – это этот звук.

Затем я кончаю с ней, узел снова набухает, а тело дрожит от оргазма. В последний момент я отклоняюсь в сторону, чтобы не раздавить ее. Я притягиваю ее к себе, чтобы прижаться к ней своим большим телом, и целую в волосы, удовлетворенно вздыхая. Мы лежим вместе, я наслаждаюсь узлом, удерживающим ее здесь, где я могу вдыхать ее аромат и оставаться в ее окружении, утопая в ней.

В конце концов, она говорит:

– Уильям?

– Хм? – я едва могу держать глаза открытыми, хотя по-прежнему совершенно темно.

– Я бы хотела, чтобы ты остался со мной.

– Никуда не уйду, принцесса. Не раньше рассвета.

– Вот что я имею в виду. Мне нравится, когда ты рядом, даже когда ты не можешь со мной поговорить. Это просто заставляет меня чувствовать себя лучше.

Я должен бороться с инстинктом прижать ее маленькое тело к своему. И будь моя воля, я бы никогда не отпустил. Я вздыхаю.

– Проклятие…

– Я знаю, – Джесси подносит мою руку к губам, чтобы нежно поцеловать. – Я знаю. Ты позволишь мне навещать тебя днем, пока ты спишь? И ночью, конечно, когда я не работаю?

– Конечно. Ты не сможешь держать меня подальше, пока я бодрствую. Не сейчас.

Она издает довольный звук и прижимается ко мне, при этом покачивая округлой попкой у моего паха, подсказывая члену идеи. Можно подумать, что он устал, но, по-видимому, его можно убедить выступить снова. Я отбрасываю эту мысль, не желая причинить Джесси боль.

– Мне все равно придется работать, – ее тон осторожен.

Я целую ее волосы.

– Я знаю. Мне это не нравится, но я знаю. Я должен быть в состоянии обеспечить тебя, теперь, когда ты моя пара. Но я не могу. Но ты больше не будешь танцевать одна. Я буду с тобой. По крайней мере, я смогу защитить тебя.

– Ого. Разве тебе не нужно охранять театр? Разве Сетос не заставил тебя пообещать это?

Я раздражаюсь.

– Сетос может гореть в аду, мне все равно, – хотя я дал ему слово. Теперь я жалею, что сделал это. Джесси прерывает мои мрачные мысли.

– Я хотела бы работать в театре. Не стриптизершей. Я хочу играть. Но я никогда не пробивалась даже на прослушивание для постановки в Большом.

Я обдумываю ее слова.

– Там уже несколько месяцев не было никаких постановок. Но теперь, когда я проснулся и могу должным образом охранять его, Сетос намерен снова открыться. Я просто напомню ему, что с его стороны было бы мудро мотивировать меня защищать это место. И больше всего меня мотивировало бы, если бы моя принцесса была в центре внимания.

Джесси смеется.

– Я была бы счастлива сыграть на подтанцовке или роль без слов. Но если ты думаешь, что сможешь устроить мне прослушивание, я не буду жаловаться.

Я накрываю ее верхним крылом, как будто могу притянуть еще ближе.

– Я сделаю так, чтобы это произошло, принцесса. Вот увидишь.

Отныне для моей принцессы только самое лучшее. Я просто должен найти способ сдержать это обещание, прежде чем произнесу его вслух.

Мы лежали так до тех пор, пока я не почувствовал, как встает солнце, и не понял, что пора уходить. Все это время мой разум работал над тем, что меня беспокоит: как я могу найти или заработать достаточно денег, чтобы заботиться о своей паре? Даже когда я был человеком, у меня их никогда не было много. То, что у меня было, я продал, чтобы купить припасы для моего злополучного путешествия. Также продал то, что мне не принадлежало, из-за чего я и попал в эту каменную тюрьму. Что я могу дать ей сейчас? Мешок никому не нужных монет. Ценность серебра в современном мире ничтожна. Монеты больше нельзя использовать. Я так же бесполезен для своей пары, как и они.



19

Джесси

Я смотрю на свое отражение в зеркале с подсветкой. Я с трудом узнаю себя за плотным сценическим гримом и светлым париком. Вот и все. Я действительно здесь. Я собираюсь выйти на центральную сцену Большого театра и выступить в своем самом первом шоу. Это не главная роль. Впрочем, мне все равно. Я никогда не была так близка ко всему, чего хочу.

Все остальные уже покинули общую гримерку. Они будут ждать за кулисами. Приоткрыв дверь в коридор, я замечаю расхаживающего Уильяма.

– Псс.

Он резко оглядывается, в волнении поднимая крылья и снова плотно прижимая их к спине. Думаю, он нервничает больше, чем я.

– Иди сюда!

Он двумя быстрыми шагами подходит к моей двери.

– В чем дело? Что-то не так? Должен ли я вернуть Тару обратно?

Я качаю головой.

– Мой макияж в порядке. Мой костюм в порядке. Все в порядке. Мне просто нужен маленький поцелуй на удачу.

Прежде чем он успевает ответить, я обхватываю его обеими руками и втаскиваю в гримерку, закрывая дверь. Слегка озадаченный взгляд на его в остальном стоическом лице заставляет меня улыбаться каждый раз, когда я вытягиваясь, чтобы поцеловать его. Мне это так нравится, что я делаю это постоянно. Он всегда реагирует одинаково, как будто не может поверить, что я этого хочу. Как будто он до сих пор не понял, как сильно я обожаю своего большого человека-гору.

Его поцелуй сегодня вечером неуверенный. Спустя всего несколько мгновений он отстраняется, нежно кладя две руки мне на плечи.

– Не дай мне испортить твой макияж.

Я смеюсь.

– Думаю, для удаления этой дряни понадобится промышленный очиститель. Не волнуйся. Кроме того, я пока не чувствую себя достаточно удачливой, – игнорируя протесты, я обвиваю руками его шею, так что он вынужден подхватить меня. Затем я обхватываю ногами его бедра. Так больше похоже на правду.

– Джесси!

Однако он недолго сопротивляется, когда я прижимаюсь губами к его губам и провожу языком по его языку. Со стоном он скользит руками по моей заднице и жадно возвращает мне поцелуй. Каким-то образом я оказываюсь задницей на тумбочке перед зеркалом, его стройные бедра прижимаются ко мне, а растущая выпуклость члена свидетельствует о том, что его энтузиазм совпадает с моим, несмотря на его опасения.

– Если мы поторопимся, нам хватит времени, – бормочу я ему в губы, когда он позволяет мне глотнуть воздуха.

Он ругается.

– Господи, Джесси. Я не думаю, что это хорошая идея. Мой узел…

Я двигаю бедрами, наслаждаясь тем, как его толстая длина касается моей киски. Ответное удовольствия разгорается внизу живота.

– Ммм, мне нравится твой узел.

Его смех вымучен. Я покрываю поцелуями его точеную челюсть, когда он пытается отодвинуться от меня.

– Тебе нужно идти. И мне тоже. Я должен проверять все на предмет угроз.

– Пффф. Какие угрозы? Сетос сумасшедший. Кто бы мог поджечь театр? Честно говоря, в наши дни люди гораздо спокойнее относятся к монстрам. Беспокоиться не о чем.

Большинство актеров – суперы того или иного рода. Не то чтобы это меня беспокоило. Мне это нравится. Но, я думаю, некоторые актеры-люди были не так воодушевлены. Когда Сетос анонсировал шоу, оно не вызвало особого интереса за пределами сообщества монстров. Итак, мы – смесь актеров-людей и монстров, профессионалов и полупрофессионалов. Тем не менее, мы хороши. Даже если я сама так говорю. Я просто знаю, что это шоу сразит критиков наповал.

Уильям на прощание целует меня в лоб и осторожно ставит на ноги. Когда я снова тянусь к нему, его руки на моем плече достаточно, чтобы остановить меня.

– Мне нужно дать ему успокоиться, – он указывает на огромную выпуклость под набедренной повязкой, которая, конечно, привлекает мой взгляд.

Я прикусываю губу, и он издает еще одно отрывистое проклятие.

– Джесси, пожалуйста!

– Хорошо, хорошо. Но пообещай мне, что вернешься сюда сразу после шоу. Я не хочу ждать, пока мы вернемся домой.

Мориса, вероятно, все еще не будет, но я не могу избавиться от чувства вины из-за того, сколько шума мы создаем. К счастью, мой новый сосед по квартире работает по ночам, так что мы часто бываем одни, но я знаю, что Уильяму от этого неуютно. По крайней мере, я думаю, что именно это заставляет его ходить так, словно на его широких плечах лежит вся тяжесть мира. Он делал все возможное, чтобы отплатить за услугу, которой, как он думал, обязан Морису, с той самой ночи, когда они вдвоем спасли меня. Хотя мой милый новый друг неоднократно говорил Уильяму, что в этом нет необходимости.

Уильям одаривает меня застенчивой улыбкой.

– Ты сошла с ума, если думаешь, что я мог бы находится вдали от тебя хоть на миг дольше. Но мне действительно пора идти и убедиться, что все в безопасности.

Неохотно я отпускаю его и поворачиваюсь, чтобы в последний раз проверить свой костюм. На столе передо мной загорается экран моего телефона, и я смотрю вниз, чтобы увидеть, что у меня появился новый подписчик. Один из многих на этой неделе, когда мы запустили промо для шоу. Игнорируя уведомление, я убираю телефон в сумочку. Затем начинаю вокальную разминку. Время сразить их наповал!



Финальная нота моего соло повисает в воздухе переполненного зала на три долгих секунды. Затем зал взрывается аплодисментами и одобрительными возгласами, и я сжимаю челюсти, чтобы сохранить скорбное выражение до конца сцены, вместо того, чтобы позволить улыбке расплыться по лицу. У меня получилось. Им это нравится.

Я наслаждаюсь еще мгновением, прежде чем разрушить чары и подняться на ноги. Поворачиваясь от аудитории к другим актерам на сцене, я даю сигнал к прекращению аплодисментов.

Кульминационный момент наступает только тогда, когда мы все выбегаем на сцену перед финальным занавесом. За яркими огнями театра я замечаю, как несколько человек в первых рядах поднимаются на ноги. Все больше и больше голосов, пока почти вся аудитория не встает, аплодируя и свистя. Настоящая овация. Я крепче сжимаю руки актеров справа и слева от меня, когда мы отвешиваем последний поклон.

За кулисами мы полны нервной энергии. Из-за объятий, слез и такого количества голосов, говорящих и смеющихся одновременно, что трудно уследить. Я тоже взволнована. Конечно, я взволнована.

Бритни, другая актриса, сыгравшая со мной в сцене разбитого сердца, заключает меня в крепкие объятия с визгом.

– Боже мой, Джесси! Эта высокая нота. Я думал, что заплачу. Ты просто молодец сегодня вечером.

Я откидываюсь назад, чтобы улыбнуться ей.

– Правда? Спасибо! Твой танец был просто прекрасен. Безупречен.

Она краснеет и заправляет волосы за ухо.

– Хотя я не так хороша, как ты. Эй, кое-кто из нас собирается выпить позже. Хочешь пойти?

Мой взгляд устремляется к двери. Уильям будет ждать меня в тихом месте. Я уже говорила ему раньше, чтобы он не стеснялся того, что кто-то знает, что мы вместе, но он всегда отстраняется, когда я с актерами.

– Позволь мне найти Уильяма и посмотреть, что он делает.

Бритни кивает.

– Конечно. Надеюсь, увидимся позже.

Когда я выглядываю в коридор, там пусто, если не считать коробки с париками и нескольких запасных светильников, ожидающих отправки на хранение. В гримерной его тоже нет. Он даже не ждет снаружи. Я снимаю парик и переодеваюсь из сценического костюма, быстро стирая большую часть макияжа. Когда я снова надеваю леггинсы и свитер оверсайз, я хватаю сумочку и направляюсь к восточной башне. Бросив взгляд на телефон, я хмурюсь, когда появляется запрос на новое сообщение. Это пользователь, которого я не узнаю. Я все равно открываю его, полагая, что это, вероятно, кто-то, кто видел шоу и хочет сказать что-нибудь приятное. Ну, я надеюсь, что это что-то приятное!

Сообщение, которое появляется на экране, заставляет меня споткнуться на последней ступеньке.

Красавчик: Ты можешь одеваться как девственница, но я знаю, какая ты маленькая шлюха. Я всегда буду это знать.

Я блокирую профиль и удаляю сообщение, трясущейся рукой засовывая телефон обратно в сумочку. К счастью, я совершенно забываю об этом мудаке, когда открываю дверь в башню и вижу Уильяма, сидящего на краю арки, обхватив голову руками.

– Хэй, привет!

Он поворачивается и грустно улыбается мне, когда я подхожу.

– Привет.

Он позволяет мне прижать его голову к груди в объятиях. Затем он поднимает на меня взгляд и качает головой.

– Ты потрясающая, ты знаешь это?

– Что ты делаешь, сидя здесь в полном одиночестве?

Уильям вздыхает.

– Защищаю театр. Защищаю тебя.

Я сажусь, прижимаясь к его боку, и он обнимает меня крылом, чтобы согреть.

– Ты знаешь, что у тебя это получается лучше, когда ты со мной.

Он качает головой.

– Я не хочу путаться под ногами.

– Ты не путаешься под ногами, – я пытаюсь толкнуть его плечом, но он, по сути, гигантский валун, так что я только сама теряю равновесие. Рука Уильяма не дает мне упасть. – Эй, некоторые из актеров собираются выпить. Хочешь пойти? Я хочу представить тебя всем.

Уильям бросает на меня долгий взгляд.

– Ты этого не хочешь.

– Почему нет?

– Я не умею ладить с людьми. Я слишком привык быть сам по себе.

– Ты ладишь со мной. И с Морисом.

Он фыркает.

– С двумя самыми приятными людьми на свете легко поладить. Это не в счет.

– Это в счет. Тебе даже не нужно ни с кем говорить. Мне просто нравится, когда ты рядом.

Он снова печально качает головой.

– Я должен остаться здесь. Я дал Сетосу слово.

Я надуваюсь.

– Боже, он королева драмы. Никто не собирается сжигать театр дотла. Мне остаться здесь с тобой?

– Нет, принцесса. Иди, проведи хорошо время. Вернешься и навестишь меня до утра?

Поднимаясь на ноги, я целую его в нос.

– Конечно. Я ненадолго. Всего пару стаканчиков. Завтра я могу поспать допоздна, потому что мне не нужно быть здесь раньше пяти.

Его низкий голос грохочет на прощание. Я поворачиваюсь и машу ему в ответ, прежде чем покинуть башню. Я действительно хотела бы, чтобы он не был связан словом и не был таким сдержанным с другими. Я бы хотела, чтобы он видел то, что вижу я, когда смотрю на него. А я вижу самого идеального парня, которого когда-либо знала. Я просто хотела бы вдолбить это в его толстый череп.