Текст книги "Чего боятся женщины"
Автор книги: Эми Гутман
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 15 страниц)
Рик наконец-то поднял голову и пристально посмотрел на Келли, словно ища поддержки.
Как же они похожи! Келли винила себя в смерти Далии Шуйлер, Рик – в смерти своего напарника. Оба они боролись со страхами в одиночку. Какое страшное сходство.
Келли набрала воздуха в легкие.
– Раз уж на то пошло, я тоже должна тебе кое в чем признаться.
Она не осмеливалась продолжать. Ну же, это так просто. Несколько слов – и все!
– Как и ты, – тихо заговорила Келли, – я бежала в Меррит от собственного прошлого. Я хотела начать все сначала – там, где меня никто не знает. До замужества я жила в Нэшвилле. Я… – Слова давались с трудом. – Я имею отношение к Стивену Гейджу. Помнишь, был такой маньяк-убийца.
Он смотрел на подругу округлившимися глазами.
– К тому моменту, как Стивена арестовали, мы с ним уже несколько лет встречались, – на одном дыхании выпалила Келли.
– Господи… – прошептал Рик. – Так ты та самая девушка, которая давала против Гейджа показания, да?
Она кивнула.
Вот и все. Теперь он знает.
Рик неожиданно сорвался с места, подлетел к Келли и дернул ее за рукав, обнажая шрамы на руках.
– Это он с тобой сделал? Он? Скажи мне правду! Она отшатнулась и оправила рукава.
– Нет. Это не он. Я сама.
Рик недоуменно смотрел на Келли. Кажется, он не поверил.
– В старших классах я впала в самую настоящую депрессию. Мне иногда казалось, что на самом деле меня не существует. Когда я резала руки, это чувство отступало. К тому же мне было совсем не больно. По крайней мере, поначалу. Я резала руки – и тем защищалась от окружающего мира.
– Но Гейдж… – растерянно начал Рик. – Он резал так руки своим жертвам.
Келли кивнула, поправляя рукава. Со временем шрамы побледнели, но совсем они не исчезнут – никогда.
– В тот вечер, когда мы со Стивеном познакомились, он увидел порезы. Я работала официанткой. До сих пор помню, какая у нас была форма: брюки и оранжевая блузка с коротким рукавом. Хорошо, что рукав был короткий, это меня несколько сдерживало. Работа мне была ой как нужна, так что рисковать не стоило. Но так вышло, что за два дня до появления Стивена у меня случился срыв. Я напилась и снова изрезала запястья. На следующий день пришлось выйти на работу. Я старалась держать руки пониже, чтобы никто не увидел. Пока я записывала заказ Стивена, он все смотрел на мои руки – пристально, не отрываясь. В тот день он и слова мне не сказал, однако через неделю вновь пришел в кафе – и пригласил меня выпить. Мы пошли в какой-то бар, я наглоталась пива. Сначала я, честно говоря, решила, что Стивен один из этих проповедников и будет нотации мне читать, но он ничего такого не говорил, а просто смотрел на порезы. Где-то через час парень набрался смелости и дотронулся до моих рук. Сказал, что ему нравятся шрамы, что это в своем роде искусство, настоящая красота. Я к тому времени была уже порядком пьяна, хотя все же сообразила, что ведет себя мой кавалер несколько странно. И в то же время у меня как камень с души свалился: кто-то понял во мне то, чего я всю жизнь стыдилась. Да, Стивен смотрел на меня, но думал не обо мне. Тогда я этого еще не знала.
– А о ком же он думал?
– О своей матери. С нее, собственно, все и началось. Когда Стивену было три года, она пыталась покончить с собой. Мальчик нашел мать на полу в ванной – с изрезанными запястьями, в луже крови. Она чуть не умерла. Его мать… она в молодости выглядела совсем как жертвы Стивена: худенькая, светловолосая, довольно красивая… Как и все убитые девушки.
– Не знал…
– Иногда я просыпалась ночью, а Стивен сидел и смотрел на мои руки. Думаю, это подпитывало его больные фантазии. Я напоминала ему мать.
Келли ожидала, что Рик возразит ей, но он промолчал.
– Ты долго резала руки? – поинтересовался Рик с кажущимся безразличием.
«А ведь он меня еще любит», – поняла Келли.
– Лет восемь-девять. – Она пожала плечами. – Началось в колледже и продолжалось до рождения Анны.
– Жалеешь, что перестала?
– Да нет… – Келли снова неловко дернула плечом. – Жалею, что не могу испытать того облегчения, которое приносили мои… занятия. Это как выпивка или наркотики. Бегство от реальности. Сначала тебе легче, а потом снова хуже, намного хуже, чем было. Я пыталась убежать от себя, от своих страхов, но свобода оказалась всего лишь иллюзией.
Рик встал, подошел к окну и слепо уставился в завесу дождя. Келли поежилась. Ей вдруг стало холодно и одиноко.
– Почему ты мне не рассказала? – прошептал он. Что ж, она ждала этого вопроса.
– Не знаю. Правда, не знаю. Я не очень доверяю людям, особенно мужчинам. Поверь, ты самый близкий мне человек за очень долгое время. У тебя ведь тоже была тайна, так что в каком-то смысле мы квиты.
– Это разные вещи, – заметил Рик. – Я тебе солгал, а ты… Ты и вовсе ничего не сказала.
– Мы с тобой по-разному смотрим на такие вещи, – промолвила Келли. – Я недавно разговаривала со знакомым юристом. Так вот, она мне сказала, что замалчивание фактов приравнивается к даче ложных показаний. По-моему, это правильно.
– Мы же люди, просто люди! Нам свойственно ошибаться!
– Любая ошибка влечет за собой непредсказуемые последствия.
Рик вздрогнул, словно от внезапной боли.
– Я не хотела, – поспешно исправилась Келли. – Я имела в виду… Ты понимаешь?
Повисла тишина, нарушаемая лишь мерным стуком дождя по жестяному карнизу.
– Нет, не понимаю, – признался наконец Рик. – Я не понимаю, почему ты мне не сказала. Я же тебя знаю, ты не любишь вранья, тебе тяжело жить с тайной от любимого человека. Именно поэтому я и мучился, когда пришлось лгать.
– Не так уж хорошо ты меня и знаешь, – усмехнулась она. – Разве не ясно теперь?
– Думаю, все-таки знаю, – настойчиво повторил Рик. – Может, даже лучше, чем ты сама себя знаешь. Врать… О нет, это не в твоем вкусе.
Келли напряглась. Впереди опасность…
– Уже поздно, – сказала она, многозначительно поглядывая на дверь.
Рик не двинулся с места.
– Анна, – твердо сказал он. – Дело в Анне, да?
– О чем ты? – недоверчиво прошептала Келли. Глаза ее собеседника широко раскрылись. Он все знал.
Он видел правду.
– Анна – дочь Стивена Гейджа. Ты не хотела ей говорить, но это так.
В сердце Келли гулял ледяной ветер. Тысяча закоулков, и в каждом – пустота. Как он догадался?
* * *
Тяжелое полотнище дождя скрывало дорогу, свет фар беспомощно таял в ночи. Майк Джеймисон гнал в темноте по незнакомому шоссе. Проворные «дворники» метались, безуспешно сражаясь с нескончаемыми потоками воды.
И все же Майк думал не о погоде, а о Лестере Крейне. Лестер Крейн за решеткой. Невероятно. Его арестовали той же ночью – проехал на красный свет. Крейн не остановился, полицейские пустились в погоню ипоймали его.
Лестер ехал на «тойоте», заявленной в угон, и предъявил фальшивое удостоверение личности. По удостоверению выходило, что зовут его Питер Уэлш; Крейна опознали по отпечаткам пальцев.
Джеймисон прошел через полицейскую парковку – во второй раз за день. Странно, телевизионщики еще не примчались. Крейн попался за нарушение правил дорожного движения! Репортеры позеленеют от зависти, когда узнают, какой сюжет упустили.
Майк показал удостоверение дежурному и беспрепятственно вошел в комнату за зеркальным стеклом. С прозрачной стороны стекла толпилось уже немало наблюдателей. Он узнал Ламберта, другой, в строгом пиджаке, кажется, был из ФБР. В комнате стояла одна женщина, фигуру ее ловко скрывал брючный костюм, глаза внимательно поблескивали из-за очков в роговой оправе. Женщина напомнила Майку Мелани.
С другой стороны стекла сидел Лестер Крейн. Лестер Крейн – в заштатном полицейском участке крошечного городка. Он – которого годами искали лучшие детективы страны, искали и не могли найти. Он – и так глупо попался.
Лестер Крейн: ямочка на подбородке, мелкие черты лица, взгляд хорька. Ничего особенного. Обычный опустившийся бродяга. Давно не стираная майка, заскорузлые волосы.
Эд Фаррелл, полицейский из местных, стоял возле Крейна, и лицо его не предвещало ничего хорошего.
– Ты сам себе вредишь, Лестер, – вкрадчиво повторял Фаррелл. – Мы знаем, что ты лжешь.
– Я не лгу, – пробормотал Крейн. – Ни фига вы не понимаете.
Преступник вжался в кресло и закусил нижнюю губу.
– Идиоты, – сказал он тихо, вроде ни к кому не обращаясь.
– Привет! – На плечо Джеймисону легла рука. Майк обернулся – за спиной у него стоял Ламберт.
– Поздравляю, – прошептал Джеймисон.
– Да уж спасибо. Видишь, как оно вышло? Майк ошарашенно покачал головой.
– Как допрос?
– Пока многое неясно, – ответил Ламберт. – До твоего прихода он нам крови изрядно попортил. Говорит, что к смерти Пози Киш отношения не имеет. Зато сознался в убийстве Дианы Мейси и похищении Анны Тэйер.
Джеймисон молчал, пытаясь осознать только что услышанное. Если бы Крейн и впрямь похитил девочку, в живых она бы не осталась.
– Лжет, – вынес Майк вердикт. – Он лжет. Нам известно, что Киш убита Лестером. За это говорит все: и тест ДНК, и почерк. Однако Крейн не убивал Мейси, Анну он тоже не похищал. Почему же он хочет нас обмануть?
С той стороны зеркала снова раздался голос Фаррелла:
– Ладно, допустим, ты действительно убил Диану Мейси. Расскажи мне поподробнее, Лестер. Расскажи, как это произошло.
Тонкие брови Крейна сошлись на переносице.
– Я ударил ее, – задумчиво проговорил он. – Я напился и ударил ее чем-то, что нашел прямо там. Я точно не помню.
– Не помнишь! – воскликнул Эд. – Так с какой стати я должен тебе верить?
Крейн не ответил на вопрос.
– А потом я задушил ее, – прошептал он.
– Задушил? – переспросил Фаррелл. – Ичем же ты задушил Диану Мейси?
– Чем-то типа эластичной повязки.
– Очень интересно, – усмехнулся полицейский.
– Я задушил ее черными колготками! – внезапно воскликнул преступник.
Джеймисон недоверчиво покачал головой.
– Об этом писали все газеты, – шепнул он Ламберту. – Крейн прочел статью об убийстве.
– Какого размера были колготки? – спросил Фаррелл……..
– Понятия не имею.
– Какой фирмы?
– Откуда мне знать, я же не носить их собирался.
– Где ты их купил?
– Не помню, они у меня довольно давно валялись.
– Давно? Несколько недель? Месяцев? Лет?
– Да.
– Так сколько?
– Не помню.
Джеймисон недовольно скривился:
– Он не сознается, потому что знает только то, что выведали газетчики. Черные колготки… А размер, марка? Об этом репортеры не говорили, вот Крейн и молчит.
– Может, и впрямь забыл? – предположил Ламберт.
– Нет, это на него не похоже.
– Зачем ему лгать? Зачем брать на себя чужое преступление?
– Крейну жаль, что Мейси убил не он, – пояснил Майк.
– Скорее всего так.
Такое впечатление, что убийца слышал их разговор. До сих пор Лестер сидел, вперив взгляд в пол, теперь он поднял глаза и посмотрел сквозь зеркало – прямо на полицейских.
– Я порезал ей руки, – тихо, но совершенно отчетливо сказал он.
Джеймисон замер. Впервые с начала допроса Крейн заговорил о деталях, которые держались в тайне. Держались в тайне именно для того, чтобы отличить истинные показания от ложных.
– Порезал руки? Как именно? – уточнил Фаррелл.
– Я взял нож и разрезал обе руки вдоль, начиная с ладоней.
Ламберт схватил Майка за плечо.
– Господи, Келли Тэйер была права. Мейси убил Лестер Крейн!
Джеймисон промолчал. Что он мог сказать? Все его логические построения обрушились в одночасье.
– Я разрезал обе руки от ладоней, – повторил преступник.
Мог ли кто-нибудь рассказать об этом Крейну? Вряд ли. Но как же он узнал? Как? Такие подробности известны лишь самому убийце. Впервые за все расследование Майка терзали сомнения. Неужели гордыня ослепила его? Неужели высокомерие заслонило правду?
– Чем ты порезал ей руки? – спросил Фаррелл. Крейн усмехнулся. Похоже, переполох в участке доставлял ему истинное наслаждение.
– Что вам еще от меня надо? Я и так сказал достаточно. Вы же полицейские, так делайте свою работу, зачем мне вам помогать?
Фаррелл сел в кресло напротив Лестера.
– Ты посылал Диане какое-нибудь предупреждение? Она понимала, что находится в опасности?
– Он говорит о записке, – прошептал Джеймисон.
– Вы что, не поняли? – рассмеялся Крейн. – Я все сказал, больше вы от меня признаний не дождетесь. Не верите, что я убил Мейси? Так отпустите меня!
– А та девочка – Анна Тэйер? Почему ты ее не убил? Лестер только сверкнул глазами.
– Давай вернемся к Пози Киш, девушке из колледжа.
– А хрен я вам что-нибудь скажу.
Фаррелл демонстративно потянулся:
– Ничего, подождем. Уверяю тебя, до утра я совершенно свободен. К тому же заплатят за сверхурочные.
Крейн нахмурился и отвернулся к стене. Воцарилась гнетущая тишина.
– Кажется, на сегодня все, – резюмировал Ламберт двумя минутами позже. – Майк, а ты что скажешь?
– Не знаю… – Джеймисон задумчиво поскреб подбородок. – По-моему, Мейси он все же не убивал.
– Но он ведь знал о порезах, – возразил Ламберт.
– Тело долго пролежало на месте преступления.
– Не очень. Вряд ли Крейн успел бы доехать до острова.
Майк понимающе кивнул:
– Может быть, Лестер и не видел трупа. Может, он просто догадался. Гейдж всегда резал руки своим жертвам.
– То есть, – подсказал Ламберт, – ты считаешь, что убийц двое, и оба одержимы Стивеном Гейджем, причем один совершает преступление, а второй зачем-то берет вину на себя?
Джеймисон засомневался. Неужели его инстинкты притупились? Неужели он потерял нюх?
Словно почувствовав неуверенность коллеги, Ламберт продолжал:
– Мы связали Крейна с убийством Киш. Мы знаем, что все эти годы он не сидел без дела. Да, ты говорил о почерке Лестера, но прошло так много времени… Может быть, Крейн – исключение из правил? У многих правил есть исключения.
– Возможно, ты прав, – через силу признал Майк.
– Это-то я и хотел услышать. – Ламберт похлопал Джеймисона по плечу.
Среда, 17 мая.
Келли проснулась от странного чувства: что-то не так. Она побежала в комнату Анны, но девочка спокойно спала, подложив ладошку под щеку.
Что же случилось? Пытаясь успокоиться, Келли включила в плейере радио. Ведущийговорил о распределении бюджета. Ничего интересного.
Не снимая наушников, Келли пошла на кухню. Анна на этой неделе не ходила в школу, надо бы узнать домашнее задание…
Она не особенно вслушивалась в бормотание приемника, как вдруг услышала имя – Лестер Крейн. Келли вздрогнула и опустилась на табуретку.
– По сообщению федеральной полиции, Крейн был задержан за нарушение правил дорожного движения. Таким образом, его кровавый путь, продолжавшийся уже почти десять лет, наконец закончен. Последней жертвой Крейна стала студентка Уиндемского колледжа Пози Киш. Ее тело было обнаружено в воскресенье на берегу реки Коннектикут. Полиция считает также, что Крейн связан с похищением десятилетней Анны Тэйер. К счастью, девочка вернулась домой целой и невредимой…
Келли облокотилась на стол и попыталась осознать услышанное. Они его нашли!
Радость тут же сменилась всепоглощающим ужасом: ее девочка, ее единственная дочь побывала в лапах этого извращенца!
Дрожащими руками она отыскала визитку Ламберта и набрала указанный на ней номер.
Полицейский взял трубку сразу после второго гудка.
– Это правда? – выкрикнула Келли. – Я слышала новости. Вы схватили Крейна?
– Я как раз собирался вам звонить.
Впервые со дня их знакомства голос Ламберта звучал устало.
– Все кончено? – выдохнула она. – Он и есть убийца?
– Пози Киш убил Крейн. Насчет похищения вашей дочери ничего определенного сказать нельзя.
Как обухом по голове…
– Не понимаю… Не понимаю! – выкрикнула Келли. – Это же очевидно! Анну похитил он! И почерк Стивена он копировал!
– Есть некоторые нюансы…
– Вы спросили Лестера про мою дочь?
– Да.
– И что он ответил?
– Не могу вам сказать.
– Не можете сказать ее матери?!
– Мисс Тэйер, расследование не завершено. Когда мы будем располагать достоверной информацией, я сразу же сообщу вам.
– Вы имеете в виду… – Келли осеклась. – Вы имеете в виду, что похититель может быть на свободе?
– Не исключено, – согласился Ламберт. – Мы не знаем точно.
– А как же Диана с Мелани? Они обе получили записки! Вы что, считаете, что убийц двое? И что оба они маскируются под Гейджа, да еще и работают вместе?
– Простите, мисс Тэйер, я не вправе разглашать тайну следствия. Как только расследование будет окончено, я свяжусь с вами.
– А до тех пор?..
– Вы находитесь под круглосуточным наблюдением. Уверяю вас, ваша семья в полной безопасности.
– И сколько будет так продолжаться?
– Если бы я только знал…
Анна встала после десяти и спустилась на кухню прямо в пижаме.
– Доброе утро, – пробормотала она, садясь за стол.
Келли налила дочери стакан апельсинового сока; немного подумав, налила и себе. Кофе как назло закончился.
– Я сделаю оладьи, как думаешь? – весело спросила Келли.
– Не знаю… – Анна протерла глаза кулачком. – Я не хочу есть.
– Может, приготовить тебе кашу? Или яйцо всмятку?
– Давай тост.
Келли уже собиралась сказать: «Ты должна позавтракать», но передумала. Даже если Анна сегодня не поест, большой беды не будет. Келли отрезала два куска хлеба и вставила их в тостер, потом отыскала в холодильнике банку с клубничным джемом.
На небе сгущались тучи. Еще одна гроза.
Хлеб с громким щелчком выскочил из тостера. Келли намазала его джемом, положила на тарелку и поставила перед дочерью.
– Ты уверена, что больше ничего не хочешь?
– Не сейчас.
Девочка принялась за тосты. Жаль, что нельзя включить радио. Полчаса назад Келли снова пробежалась по каналам. Все те же репортажи о захвате Крейна – и ни слова о прошлом мисс Тэйер. Вот и замечательно.
Впрочем, Джеймисон прав: это лишь вопрос времени. Может быть, стоило сказать правду с самого начала? С другой стороны, неизвестно, как бы это отразилось на Анне. Взрослеть и так нелегко, а уж с грузом признания… У самой Келли были любящие родители и преданная старшая сестра, однако это не спасло ее. А если бы выяснилось, что ее настоящий отец – серийный убийца… Анна не выбирала отца. Она заслужила счастливое детство.
Келли попыталась представить разговор с дочерью. Что нужно было бы сказать?.. Ничего не приходило на ум.
– Милая, – неуверенно начала она, – нам надо поговорить. Это важно.
Анна подняла голову. В глазах ее явственно читался страх.
– Про того, кто меня похитил?
– Нет, родная, нет, о другом. – Келли кинула взгляд на тарелку дочери. – Ты доела?
– Ага.
– Тогда пойдем в кабинет.
В кабинете они обычно смотрели телевизор или играли в настольные игры. Сейчас играть никто не собирался. Гостиная выходила на улицу, а кабинет – во двор. Там было безопаснее.
Келли устроилась на обтянутой мягким вельветом кушетке и усадила дочь на колени. В любой другой день Анна непременно отстранилась бы, она считала себя уже взрослой, но сейчас девочка была только рада прильнуть к матери.
– Мне надо тебе кое-что рассказать. Кое-что неприятное.
Анна доверчиво смотрела на мать.
– Помнишь, пару недель назад мы говорили отвоемотце?
– Помню, – кивнула девочка.
– Так вот… – Келли глубоко вздохнула. – На самом деле твой отец – другой человек.
– У меня что, два отца? – удивилась Анна.
– Твоего папу – того, что из Индианы – я встретила уже после твоего рождения.
– Значит, он не мой папа, – сказала девочка. Не спросила, а именно сказала – просто и утвердительно.
– Он очень хотел стать твоим отцом, он собирался удочерить тебя, но не успел. Мы расстались.
Анна отвлеченно покачала головой. Казалось, она даже не слушала.
– Где он? – прошептала девочка.
– Он умер, – ответила Келли. – Давно умер.
– Еще до того, как я родилась?
– Нет, уже после.
Губы Анны предательски задрожали.
– Почему ты мне никогда не рассказывала? Он не хотел меня видеть?
– Он был болен. Психически болен. Я не сказала ему, что родила тебя. Я не хотела, чтобы он знал. Послушай… – Келли крепче обняла дочь. – Он бы очень любил тебя. Если бы он знал, что у него есть дочь, он обязательно бы добился свидания.
– Что с ним случилось? – тихо спросила девочка.
– Он… он сделал очень плохую вещь, и его посадили втюрьму, а потом приговорили к смертной казни.
– Кто приговорил?
– Присяжные. И судья.
– Его казнили на электрическом стуле? – Глаза Анны наполнились слезами.
– Нет. – Келли мерно баюкала девочку. – Ему ввели специальный препарат, и он уснул – как перед операцией.
На Келли накатил ужас минувшего. Что он сделал… что с ним сделали… Это было куда труднее, чем она предполагала. О прошлом рассказывать всегда нелегко, особенно – о таком прошлом.
Анна подняла глаза на мать:
– Он кого-то убил?
– Да, – призналась она, – да.
– Одного человека или больше?
– Больше, – прошептала Келли.
– Его звали Стивен, да? Моего настоящего папу звали Стивен?
Келли почувствовала, как замирает сердце, и лишь потом вспомнила бессвязные речи похитителя. Так вот откуда Анна знает его имя.
– А тебя по-настоящему зовут Лора, да? – тихо спросила девочка.
– Мое полное имя – Лора Кэролайн Тэйер. Раньше меня все звали Лора.
– Ясно…
Келли ждала новых вопросов, но дочь молчала, прижавшись к ней всем телом, словно пытаясь впитать только что обретенную истину.
– Давай не будем сейчас об этом говорить, – шепнула наконец Анна.
– Хорошо, – согласилась она, ласково поглаживая волосы дочери.
* * *
Дом Мелани поражал чистотой, яркие солнечные лучи проникали сквозь свежевымытые окна. Джеймисон с трудом верил, что это та же самая квартира. Он сел в глубокое кресло, сама хозяйка расположилась на диване. Вся мебель была новой, на обивке – ни единого пятнышка.
– Я вам очень признательна, – начала Мелани.
На ее бледном лице сияли огромные голубые глаза.
Мелани подогнула ноги под себя, однако полицейский успел заметить, что ногти у нее накрашены розоватым лаком. Одета хозяйка была в серые тренировочные штаны и широкую рубашку с длинным рукавом.
– Не так уж много я и сделал, – покачал головой Джеймисон.
– И все же вы принимали живейшее участие… Не знаю, как вас благодарить.
Теплота в ее голосе никак не вязалась со всем остальным: холодность в поведении, гостеприимность – да, но ровно столько, сколько требует кодекс вежливости. После покушения Мелани замкнулась, словно сосредоточившись на исцелении душевных ран.
Майку вспомнился тот, самый первый, раз, когда Мелани позвонила ему – совершенно неожиданно и по делу. Он предложил обсудить все вопросы за ужином. Она согласилась. И даже была немного польщена таким поворотом событий. А потом… Потом, после страшной ночи, все изменилось.
Теперь Джеймисон пришел к ней в гости как друг… Он невольно отвел взгляд и принялся рассматривать многочисленные фотографии, расставленные в шкафу. Молодая темнокожая женщина у Эйфелевой башни.
Мелани повернула голову.
– Моя лучшая подруга, – пояснила она, – Вивиан. Представляете, как только узнала о несчастье, сразу же прилетела. Бросила отдых в Греции и прилетела!
– Рад, что есть, кому о вас позаботиться.
– Еще как есть! – подхватила Мелани. – Пол, мой жених, тоже за мной ухаживает. Каждый день приходит, волнуется…
Только сейчас Майк заметил обручальное кольцо с бриллиантом на тоненьком пальчике хозяйки. Его же не было раньше! В больнице точно не было. Или его сняли, как и остальные личные вещи?
– Выходите замуж? – натужно улыбнулся Джеймисон. – А я и не знал. Вы недавно решились?
– Если честно, довольно давно, – смущенно ответила она. – У нас были сложности в отношениях, но все наладилось. После недавних событий я поняла: пора наконец становиться взрослой. Пол доказал мне, что на него можно положиться, а это важно.
– Да, это ценное качество, – согласился он.
Майк смотрел на нее, бледную, измотанную, немного угловатую, и вдруг понял: все это время Мелани сражалась с тем, что окружало ее, – и проиграла схватку. Пола она не любит, ясно. С другой стороны, цена истинной любви бывает слишком высока. Мелани решила не рисковать.
Она подняла на собеседника бездонные голубые глаза:
– Как расследование? Что-нибудь еще выяснили? – Она, видимо, решила, что стоит сменить тему.
– Пока ничего определенного, – устало ответил Майк. Оба они тянули время.
– Не думаю, что на меня напал Лестер Крейн, – продолжила Мелани. – Я видела фотографии, рисунки… Это не он.
– Знаю, – кивнул Джеймисон. – Мы принимаем в расчет ваши показания.
– По-моему, детективы хотели, чтобы убийцей оказался Крейн. Нет, на меня не давили, только просили хорошенько подумать… Подумать и, может быть, все-таки опознать Крейна.
Они проговорили еще около часа, неловко перескакивая с темы на тему. Да, свадьба назначена на сентябрь. Торжество пройдет в Саутгемптоне, там живет мать Пола.
Нет, праздник будет скромным, только родственники и близкие друзья. На работу Мелани собиралась через месяц или два – как получится. Голова до сих пор болит, обмороки случаются, правда, уже гораздо реже. На фирме к болезни отнеслись с пониманием. Партнеры согласились отсрочить выборы до ее полного выздоровления.
Когда Майк собрался уходить, Мелани проводила его до двери. Усилие далось ей нелегко. Кажется, разговор тоже ее вымотал.
Перед тем как шагнуть за порог, Джеймисон неожиданно обернулся и на мгновение прижал ее к груди.
– Береги себя, – прошептал он.
Раньше я была добрее.
Мелани прислонилась к двери с внутренней стороны и закрыла глаза. Плечи еще помнили прикосновение Майка. Она вела себя как полная дура. Ледышка! Джеймисон, наверное, решил, что его порыв безразличен ей.
Мелани вздохнула. Она устала, смертельно устала, отсюда и холодность.
Жизнь идет не так, как ей хотелось бы. Она пытается все делать правильно, а все рушится на глазах. Упущенные возможности, брошенные мужья…
Что толку оглядываться назад, думая, что бы было, если… Что толку?
Мелани вернулась в комнату, взяла телефон инабрала номер Пола.
Четверг, 18 мая
– Келли? Привет, я читала газеты… Продолжать Марте не пришлось. Ясное дело, вышел свежий выпуск.
– Какие газеты?
Впрочем, уже не важно. Пронюхали репортеры одного издания, пронюхают и другие.
– «Глоуб».
За окном ярко светило утреннее солнце. Девять часов. Начало нового дня.
– И что же там пишут? – спросила Келли, поражаясь собственному спокойствию.
Волнения не было и в помине. Последние несколько дней она только этого и ждала.
– Там расписали твое прошлое, а так – ничего нового: похищение Анны, Теннесси…
– Связь они обнаружили?
– Какую связь? – удивилась Марта.
– Да не важно, – отмахнулась Келли. – Ерунду говорю.
Марта выжидательно молчала, но Келли не хотелось вдаваться в подробности. Больше всего на свете она желала сейчас бросить трубку и прочитать газеты.
– Прости, Марта, я бегу. Нужно с Анной поговорить. Перезвоню позже.
Едва Келли закончила разговор, как телефон зазвонил вновь. Она взяла трубку. Наверное, Марта забыла что-то сказать. Но нет, это была не Марта. Звонил Майк Джеймисон.
– Вы слышали новости, – обреченно сообщила Келли без тени вопросительной интонации.
– Какие новости? – удивился полицейский. – Я только что проснулся.
– Мне звонила подруга. Репортеры все-таки раскопали мое прошлое.
На том конце провода послышалось шуршание: Джеймисон раскрыл газету.
– Вижу, – сказал он минутой позже.
– Что вы читаете?
– «Вашингтон пост», – ответил Майк. – Не так уж тут и много информации. Всего одна колонка, да и та не на первой полосе.
– Ясно, – вздохнула Келли, задумчиво глядя в окно. Солнце спряталось за грязно-серой тучей, стало ощутимо холоднее.
– Мне жаль, – искренне произнес Джеймисон. – Жаль, что вам так усложнили жизнь.
Она пожала плечами и только потом сообразила, что собеседник ее не видит.
– За последнюю неделю столько всего случилось, что мне уже все равно. Наверное, я расстроюсь потом.
– Послушайте, – начал Майк, – я звоню удостовериться, что вы настороже. Не забывайте об опасности, прошу вас! Мне кажется, Крейн не единственный замешанный тут убийца.
– Вы думаете, Анну не он похитил? – тихо спросила Келли.
– Да.
Она глубоко вздохнула.
– Но если не он, то кто?
– Догадки у меня есть, хотя поручиться за них…
– Так что вы думаете? – нетерпеливо повторила Келли.
– Скорее всего, это кто-то живущий по соседству. Возможно, у него самого есть дети. К тому же убийца знаком с техникой проведения расследования.
– То есть имеет отношение к полиции?
– Лет десять назад я бы в этом не усомнился, но теперь… Теперь столько детективных романов и сериалов выходит… Любой мальчишка разбирается в азах криминалистики.
– Знаете, первым делом проверили алиби моего друга. Оказалось, что в момент похищения он был в Нью-Йорке.
– Мужей и любовников всегда проверяют в первую очередь. Стандартная процедура.
В душе Келли зарождалось смутное предчувствие, однако тень догадки расплывалась, не желая принимать четкие очертания.
– Не волнуйтесь, – успокоила она Майка. – За домом ведется круглосуточное наблюдение. К тому же наверняка уже сбежались репортеры. Ни один убийца в такую толпу не полезет.
В этот самый момент в небе зарокотал вертолет.
– Вот! – торжествующе воскликнула Келли. – Слышите? Какой-то любопытный телевизионщик!
– Я говорил с матерью Стивена, – признался Джеймисон.
– С Брендой?
– Да. Хотел понять, что она за человек.
– И что же?
– Помимо всего прочего, Бренда сказала, что вас Стивен никогда не винил.
– Не винил… – эхом повторила Келли. – К чему вы это?
– К черту летит теория о мести. Помните, вы сами предположили, что Крейн выполнял последнюю волю Гейджа. Вроде как Стивен не мог отомстить сам, поэтому привлек Лестера. Но Бренда сказала, что Гейдж не винил вас. Впрочем, он никого не винил, так думает его мать. Стивен считал, что Мелани хорошо поработала над защитой. Книга Мейси ему тоже пришлась по душе. Ничего, что он там предстал злодеем. Гейдж просто тешил свое тщеславие. Неблагосклонная книга лучше, чем ничего.
– Честно говоря, – призналась она, – не ожидала это услышать. Разве Стивен не мог солгать, пусть даже и собственной матери? Откуда вы знаете, что он думал на самом деле? Может, это тоже часть плана?
– Возможно.
– Предположим на минуту, что Гейджа мысль о возмездии не посещала, но с чего вы взяли, что это не могло быть идеей самого Крейна? Что, если Лестер сам придумал план?
– Во время разговора с Брендой у меня сложилось впечатление, что Гейдж был вам благодарен. Впрочем, он был благодарен всем, однако вам особенно.
– Благодарен – мне? – Келли чуть было не рассмеялась. – За что? За то, что предала его?
– Нет, за прошлое. Вы стали ему самым близким человеком, самым понимающим. За это Стивен и был вам благодарен.
– К чему вы клоните? – оборвала Келли. Ей не хотелось затрагивать эту тему.
– Ладно, смотрите: после освобождения из тюрьмы Крейн залег на дно. Убивать он не прекратил, но тела прятал очень тщательно – так, как раньше делал это Гейдж. Лестер прочел где-то об убийстве Мейси, возможно, со всеми деталями вроде черного чулка и так далее. Крейн теряет контроль над собой и срывается в Мэн, хочет увидеть все собственными глазами. Там он неожиданно встречает вас.
