Текст книги "Певчая: Ярость (ЛП)"

Автор книги: Эми Батлер Гринфилд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 11 страниц)

«Нет, нет, – сказала она. – Наоборот. Это четко определено. Стену не могут сломать Другие, обычные люди или Проверенная магия. Но ее может сломать Дикая магия. Не знаю, какая магия должна быть, но я знаю, что Певчие боялись, что это случится нечаянно. И они решили, что мы должны избегать Дикую магию. Так что перестань, Вивиан. Не ради себя, но ради всех. Если ты сломаешь эту стену, то ничто не помешает Другим восстать против нас…»

Я перестала читать. С колотящимся сердцем я перечитала последние предложения.

Тетя Роза была права? Певчая могла разрушить стену между мирами случайно?

Тогда мы воевали с Другими. И разбить стену, впустить их, могла именно я.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ:

КЛЮЧИ

Я пыталась найти ответы в дневнике. Могла ли я разбить стену, не зная об этом?

На этом описание мамы с тетей Розой заканчивалось. Может, что-то помешало ей дописать? Я быстро проверила следующие страницы. Мама, похоже, не знала, можно ли верить словам тети Розы о стене, но она на какое-то время прекратила исполнять Дикую магию…

Снизу раздался крик? Я перестала читать. Да, а теперь быстрые шаги…

Я закрыла дневник. Я встала, вбежал Габриэль, тяжело дыша, его темные глаза были полны тревоги. Едва замерев, чтобы коснуться моей ладони кольцом, он поманил меня вперед.

– Нам лучше уходить, Певчая. Снаружи беда. Толпа. Они, похоже, услышали ваше пение.

Как громко я пела? Я даже не заметила. Глупая ошибка.

– Где они?

– Стучат в окна сзади, пытаются разбить. Они боятся входить спереди, потому что с той стороны река. Нам лучше уходить туда. Это лучший шанс.

Даже отсюда я ощущала запах магии реки. Было ли мудро бежать туда?

– Мы не можем остаться здесь?

Габриэль покачал головой.

– Тогда мы будем в ловушке. Вода быстро поднимается. Нам стоит уйти.

– Минутку, – я спрятала дневник в свою сумку.

– Что это? – спросил он.

– Дневник моей матери.

Его глаза озарил интерес, и я пожалела, что сказала это. Я не была готова делиться дневником. Но он сказал лишь:

– Идемте. Нам нужно выбраться отсюда, – он побежал к двери.

Он был прав. С сумкой за спиной я бежала по ступенькам за ним, боясь того, что может нас ожидать. Но все было тихо, когда мы пошли по главной комнате со следами костра и обломками.

– Я их не слышу, – сказала я. – Может, они ушли.

– Вы не слышите их, потому что у дома стены в три фута толщиной. Они с другой стороны, далеко. Вы их услышите, если пройдете там, – Габриэль мрачно добавил. – Я бы не советовал.

– Точно, – согласилась я.

Мы добрались до темной двери, он пропустил меня первой.

– Не знаю, как работает этот замок.

– Как обычный, наверное, – Габриэль обычно рвался посмотреть механизмы, и я была удивлена его поведением. Может, он еще был подавлен неудачей с тем упрямым замком.

Я нащупала дверь и древний механизм. Замок сопротивлялся, но все же открылся. Я толкнула дверь.

Габриэль пробежал мимо меня к ступенькам, но я застыла на пороге. Нижние ступеньки затопило. И всю улицу. Всюду была вода, яростная песня оглушала меня.

– Сюда нельзя, – сказала я.

– Конечно, можно, – настаивал он. – Просто немного воды, это безопасный путь. Смотрите! – он прошел сияющими туфлями по грязной воде и протянул руку. – Идемте!

Я медленно последовала. Что-то здесь было не так, и не только с водой. Я не успела понять, а руки уже действовали по своей воле.

Он хотел, чтобы я вошла в воду. Он не коснулся замка. И кольцо на его руке, как было видно при свете, не было железным.

Я бросила в него ключи от дома Оделин. Железо ударило его, и он замерцал, светлые волосы потемнели, челюсть изменила форму, лицо стало размытым. Я смотрела в потрясении на глаза цвета моря и женские губы.

– Мелисанда!

Я произнесла имя, и змеиный язык мелькнул у нее во рту. Руки, словно когти, потянулись ко мне.

Я отскочила, но она преследовала, язык все мелькал. На моих испуганных глазах ее облик изменился снова, и передо мной в воде оказался сияющий морской змей.

Я поспешила к двери и поскользнулась на ступеньке. Ноги вылетели из-под меня, пасть монстра широко раскрылась. Я ощущала жаркий запах его магии и защитилась единственным доступным способом. Я бросила в него сумку.

Сумка летела по воздуху, а существо снова изменилось, стало почти прозрачным. Когда сумка попала по цели, я услышала хруст, как от разбитого стекла.

Он умер? Я старалась не касаться воды и склонилась.

Я не успела увидеть, волна окружила змея со злым шипением, вода на улице бушевала. Она хотела напасть на меня? Я отскочила к двери, которая еще была распахнута, и, вбежав внутрь, закрыла ее.

Когда я посмотрела в окно, я увидела, что вода успокоилась. Казалось, ее стало немного меньше. Но стеклянный змей пропал.

Кое-что еще пропало, и я застыла. Я бросила в змея сумку, в которой был дневник моей матери.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ:

ОТЛИВ

Столкновение со змеем было ужасным, но потеря дневника была хуже. Я отошла от окна, ругая себя. Как можно было выбросить то, что так много означало для меня?

Я посмотрела лишь треть из того, что написала мама. Если там были еще секреты – а я в этом не сомневалась – я уже никогда их не узнаю. Ее голос затих навеки.

Я, все еще потрясенная, услышала, как где-то близко бьется стекло. Сзади? Люди кричали, половицы под ногами содрогнулись.

Я развернулась. Толпа! Это оказалось правдой.

Я не могла сбежать из парадного входа, там была вода. Мне оставалось защищаться магией. С колотящимся сердцем я думала, где лучше встать. Здесь, где они найдут меня за минуты? Или наверху, где было больше времени подготовиться, но можно было оказаться в ловушке?

Я не успела решить, люди снова закричали. В этот раз я слышала их четче, и самые громкие глаза звучали знакомо. Я подбежала к окнам в дальнем конце доме. В этих окнах мир снаружи казался серо-зеленым, искривленным, но если там и была толпа, она уже ушла. Вместо этого я увидела капитана Кноллиса и своих людей, колотящих по задней двери железными копьями.

– Я в порядке, – прокричала я в трещину в окне. – Я иду к вам.

Я побежала по дому к ним, но застыла на половине пути. Моя трутница лежала на полу передо мной. За ней дверь, что упрямо не поддавалась, была открыта, за ней была маленькая комната, пахнущая рекой. Лестница вела в подвал, у ее вершины лежал Габриэль, его волосы были в крови.

Выглядело так, словно его притащили сюда умирать, но я осторожно подошла к нему, боясь обмана. Я заметила его железное кольцо, коснулась его ладони браслетом и перестала беспокоиться.

Когда Кноллис и остальные вошли в дом, я прижимала платок к голове Габриэля.

– Он сильно ранен, – сказала я им. – Если не остановить кровотечение, он умрет.

Коснувшись железа, они перевязали рану Габриэля. Я помогала им и рассказывала Кноллису о поддельном лорде Габриэле, во что он превратился, и как пропал в воде.

Была ли это Мелисанда? Или это была уловка Других? Я пожалела снова, что потеряла дневник мамы. Может, там были ответы.

– Жаль, что существо ушло, – согласился Кноллис, мужчины уносили Габриэля на самодельных носилках. – Но король будет рад, что вы в порядке, миледи. Мы встревожились, узнав, что вы ушли в дом Оделин. Были отчеты о беспорядках в этом районах.

– Я рада, что вы пришли, – даже с магией было бы сложно уйти с Габриэлем.

– Король просил, чтобы вы прибыли в Корнхилл, – сказал Кноллис, мы добрались до перекрестка, – а потом…

Он замолчал, подбежал Баррингтон, восхищенно крича:

– Певчая, капитан! Смотрите! – он поманил нас вперед, указывая на улицу. Она напоминала берег при отливе, была в водорослях и обломках досок, земля и камни были скользкими и мокрыми.

– Потрясающе, – Кноллис был впечатлен, как и Баррингтон. – Река затопила половину улицы, когда мы пришли раньше, но теперь она отступила.

– Проверьте другие улицы, – сказала я Баррингтону.

Мужчины, несущие Габриэля, уже ушли вперед, но остальные разбежались проверять происходящее. Вскоре прибыл отчет: река значительно отступила.

Кноллис повернулся ко мне, его глаза сияли над обветренными щеками.

– Думаю, у вас получилось, Певчая. Вы победили. Вы одолели врага.

Я подумала о треске, который слышала, когда моя сумка попала по стеклянной змее.

– Не уверена, что я убила существо, – сказала я. – Оно пропало, как и остальные.

– Но вы все равно победили, – Кноллис указал на улицу. – Вот доказательство. Река уходит.

† † †

Может, капитану Кноллису этого хватало, но мне этого было мало. Я шла по улице с Кноллисом, пока мы не нашли край потопа. Река все еще не вернулась к обычной ширине, но я видела, как вода утекает.

– Так она к ночи снова будет в своих берегах, – решил Кноллис. – Я никогда не видел, чтобы вода так быстро отступала. Магия работает по своим правилам.

Я была удивлена скоростью тоже, но, может, Кноллис был прав. У магии были свои правила. Хотя я долго прислушивалась, я не заметила и следа ярости, что бушевала раньше. Река звучала нормально, но немного подавленно, словно стыдилась за причиненные проблемы.

– Нужно сообщить королю, – сказал Кноллис.

– Да, – сказала я.

Мы были быстрыми, но хорошая весть разнеслась быстрее. Когда мы добрались на вершину Корнхилла, люди уже радовались мне. Патрули в Лондоне, видимо, сообщили, что река уходит. Наши разведчики прибыли раньше, чтобы рассказать королю и Совету, что случилось, история о моем столкновении со змеем разошлась, как огонь.

Когда мы вошли во временное убежище короля, часть ряда зданий, отведенных короне, меня поприветствовала толпа радостных лиц. Веснушчатое лицо короля сияло, он обхватил мою руку и поднял в воздух.

– Дамы и господа, поприветствуем Певчую!

Все хлопали. Даже лорд адмирал. Если кто и воздержался, я не заметила. Когда шум утих, кто-то запел, и толпа подхватила припев – старую песню, отмечавшую мое бесстрашие в защите королевства. Люди затанцевали.

Король отвел меня в маленькую комнату, что была оформлена как его кабинет. Я спросила, как Габриэль.

– Он начал приходить в себя, прибыв сюда, – сказал король. – Его положили наверху, королевский лекарь говорит, что он будет здоров через пару недель.

Это радовало.

– Хорошо.

По просьбе короля я описала все, что случилось в доме Оделин, что я видела на реке и в городе.

– Нам нужно осторожно снимать распоряжение об эвакуации, – закончила я. – Даже если река продолжит так отступать, она нанесла ужасный ущерб. Некоторые улицы непригодны для жизни, туда опасно даже ходить.

– Будет время расправиться с этим, – сказал король. – В три часа будет собрание Совета, и мы все обсудим. А пока что я должен найти Сивиллу. Я не видел ее весь день, уверен, у нее есть идеи, что делать.

– Я с вами, – сказала я.

Он улыбнулся, напоминая не короля, а юного мужа, любящего свою жену.

– Честно говоря, Певчая, я хотел бы увидеть ее один. Оставайтесь и празднуйте.

Если я хотела праздновать, то время было подходящим. Когда я вернулась в толпу, я увидела, что часть дома заняла вечеринка. Открывали бочки с пивом, музыка и танцы стали веселее.

Среди шума и радости я ощущала себя пустой. Победа была не такой приятной без Ната. Странно, но его даже не было здесь. Погодите… Это был Нат в углу в толпе фрейлин?

Я заставила себя отвернуться. Я не могла идти к нему при всех придворных дамах. Позже, если я смогу найти его, я поговорю с ним.

А пока я пыталась скрыть свои чувства. У меня был в этом опыт, так что это должно было оказаться простым заданием. Но люди окружали меня, благодарили, а я думала о Нате. А если он не захочет меня слушать? А если я уже разрушила мосты?

Я добралась до края толпы и поспешила покинуть праздник.

† † †

Я хотела покинуть этот временный двор, но не могла уйти, не проверив Габриэля. Он не только был другом, но еще и пострадал, помогая мне. Я должна была убедиться, что ему будет лучше. Если ему уже лучше, это стало бы хорошей новостью. И если он сможет говорить, может, он опишет нападавшего.

Несколько минут спустя, с помощью королевского пажа, я нашла комнату Габриэля – временный лазарет в дальней части дома. Квитл ухаживал за ним. Слуга был встревожен, но я была рада видеть, что Габриэль уже сидел. У него было белое лицо, он был в бинтах, но в остальном он был чуть потрепанной версией привычного себя.

– Похоже, нас жестоко обманули, Певчая.

– Особенно, вас, – сказала я.

Он поднял руку к затылку, но замер, не коснувшись огромной шишки там.

– Это было жутко, должен сказать. Не ожидал увидеть, как моя копия нападет на меня с камнем в руке.

– Значит, вы видели того, кто выглядел как вы?

– Да, – бледное лицо Габриэля стало белее от воспоминания. – Я даже толком не увидел. Я сидел на полу, пытался зажечь солому, когда услышал, как запертая дверь открылась. Существо шагнуло ко мне сзади, я успел оглянуться, и оно ударило меня. Это нечестный бой.

– Да. Мне очень жаль. Когда я просила вас пойти со мной, я не знала, что это произойдет.

– Я рад, что вы не пострадали, – сказал Габриэль, обхватив мою ладонь. – Квитл, оставишь нас? Я должен сказать кое-что Певчей наедине.

Свет в глазах Габриэля беспокоил меня. Я попыталась убрать руку.

– Вам не стоит уходить, Квитл. Уверена, вы хотите следить за своим пациентом.

Но Квитл послушался хозяина. Он уже ушел.

Габриэль крепче сжал мою руку.

– Мне сказали, что я почти умер, Певчая. Когда я спустился, знаете, о чем я думал? О вас.

Я не могла смотреть на него.

– Габриэль, прошу.

Он не слушал меня.

– Когда я делал предложение в прошлый раз, вы сказали, что вам нужен хороший друг, и я старался быть им. Я был терпелив, я был верен, я был для вас таким, каким был нужен. Но мое мнение не изменилось. Прошу, скажите, есть ли у меня шанс.

Я перестала вырываться. Избежать этого не вышло бы, нужно было справляться. Вопрос был честным, и он заслуживал честного ответа.

– Габриэль, – мягко сказала я. – Простите, но нет.

Он застыл. В другие разы, когда я отказывалась, он проявлял невозмутимость, даже радовался. Он был так расстроен из-за случая в доме?

– Я был уверен, что теперь у меня был шанс, – прошептал Габриэль.

– Простите, – повторила я и убрала руку. Он не сопротивлялся, он был рассеян. Может, мне стоило поискать Квитла. Я направилась к двери.

– Вы знаете, что Уолбрук выбрал другую? – сказал Габриэль. – Я думал, это что-то изменит.

Моя рука застыла на двери.

– Что?

– Он это почти скрывал, – продолжил Габриэль. – Но я услышал утром от отца леди Клеменс, графа Тунбриджа. Они сейчас составляют брачные контракты.

Так Нат сделал выбор. Он времени не терял.

Я дернула дверь, желая уйти.

Меня преследовал голос Габриэля.

– Не уходите, Певчая! Уолбрук не понимает, но я-то понимаю. Вы знаете, что я восхищен вами и вашей магией. И я могу предложить больше него – известное имя, большое поместье…

– Я не могу, – прошептала я.

Дрожа, я закрыла дверь.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ:

ТИХАЯ ЯРОСТЬ

Я бежала по лестнице, желая быть вдали от всего и ото всех. Я добралась до комнатки, полной ящиков, скрылась в ней и попыталась взять себя в руки.

Нат и Клеменс…

Это правда? Это было спешным решением, конечно. Но я знала, почему это произошло. Я сама произнесла глупые слова. Но, если Нат принял решение так быстро, видимо, его сердце мне и не принадлежало.

Может, все было не так, как верил Габриэль. На составление брачных контрактов часто уходили месяца. Может, Габриэль не так понял графа Тунбриджа. Я не знала графа лично, но его называли оптимистом, желающим попасть во внутренний круг короля. Может, он просто хотел предложить брак Клеменс и Ната, но еще не добился этого.

Какой бы ни была правда, мне нужно было смириться с ней. Я покинула убежище и пошла к главной лестнице.

На ее середине я увидела Ната. Он стоял у окна на площадке, улыбался Клеменс, а она смеялась и сжимала его руку.

Так это правда.

Боль пронзила меня. Я не могла двигаться. Как она могла завладеть им так быстро? Как он мог забыть меня так быстро?

Клеменс шепнула что-то Нату. Они склонились друг к другу, головы почти соприкасались. Меня охватила ярость. Она окутала меня, как красное пламя, гнев на него, на нее, на себя, желание вредить всем, чтобы больно было не только мне.

Но ярость была не только во мне. Она была и снаружи. В приоткрытое окно я слышала тихий зов реки, заставляющий волны бушевать.

Нат поднял голову и увидел меня.

– Люси?

Я не ответила. Не могла. Я уже бежала к реке. А если Другие вернулись?

† † †

На улице было много людей, многие радовались, как и придворные внутри. Но я обходила их, слышала тревожные голоса вдали.

– Лучше так, зато целые, – сказала женщина в изъеденной молью шали соседке. – Но что-то не так.

Ребенок потянул за юбку женщины.

– Куда она ушла, мам? Я хочу знать. Вся эта вода. Куда она ушла?

– Мы молимся, чтобы она опустилась, но не так, – сказал мужчина в простой коричневой одежде.

Я хотела спросить, о чем они говорили, но это могло задержать меня, а то и привести к беде. Позади, казалось, было слышно голос Ната. Но я не обернулась. Я натянула капюшон и побежала через толпу к реке.

Толпа вскоре рассеялась, и дальше я не видела ни души, спеша к Темзе. Теперь я ожидала четко услышать реку. Но я не слышала ее вовсе.

Дома здесь пострадали от потопа, улицы были в иле и обломках моря. Я шла мимо них, стараясь не задевать. На стенах было видно, куда доходила вода. Разбитые окна показывали комнаты, полные грязи и луж неприятно пахнущей воды.

Когда я добралась до Темзы, вид потрясал еще сильнее. Напротив меня были размыты части Саутуарка. Серая земля зияла там, где раньше процветали прочные дома, и оставшиеся здания были погружены в землю до окон.

Ужасно выглядел и величественный мост на востоке. Пятьсот лет он пересекал Темзу, пережил огонь, потоп и мятеж. Но больше нет. Центральная арка была смыта, как и все магазины и дома, что были на ней. Несколько арок пострадали. Сколько они еще простоят?

Лондон был кошмарным. Но сцена выглядела еще нереальнее из-за реки. Люди в Корнхилле были правы. Порой река была ниже, но не так. Темза пропала, осталась попасть из грязи и ручеек желтой воды в центре. Словно кто-то вытащил затычку, и река утекла.

Конечно, люди убегали в ужасе.

Конечно, я ничего не слышала.

Нет, чудо, что я слышала яростное эхо в Корнхилле. Я уловила его, потому что была в ярости и открылась его влиянию? Возможно. Или мелодия исходила не от реки. Может, она играла в моем воображении.

Но что-то здесь было не так. И я хотела узнать, что именно.

Подхватив мокрые юбки и плащ, я спрыгнула со ступеней на дно реки. Мои сапоги, уже покрытые илом, погрузились в него по лодыжку.

Я бы спела воде в грязи и попросила удержать меня, но я опасалась использовать Дикую магию у Темзы, особенно, когда она себя так странно вела.

Я притихла и шагнула к остаткам реки.

Добравшись туда, я присела у воды и прислушалась. В ухо ударил порыв чистой ярости. Я быстро выпрямилась, а потом склонилась, чтобы уловить что-нибудь еще. В этот раз я услышала не только ярость, но и предвкушение.

Что-то приближалось. Но что? Я боялась представлять.

Сапоги быстро тонули. Я вытащила одну ногу из грязи, шагнула назад, вода заполнила дыру, превратив ее в пруд. Я смотрела туда, а вода потемнела, и на ужасный миг мне показалось, что под ней извиваются змеи. Я пошатнулась и потеряла равновесие. Я рухнула, разрушив картинку и пруд.

Я была на четвереньках, голова почти оказалась на ручейке, оставшемся от Темзы. И я услышала волну, что была в океане, но набирала скорость.

Огромная волна.

Ее хватило бы, чтобы утопить город.

И она направлялась сюда.

ГЛАВА ТРИДЦАТАЯ:

СТЕНА ВОДЫ

Был ли способ остановить волну? Я прислушивалась ко всему в себе, но не знала. Я даже не знала, сколько осталось времени до удара. Я знала лишь, что ярость и предвкушение были из-за этого, и вода шла за нами.

Я должна была предупредить город.

Уже отчасти покрытая грязью, я запачкалась сильнее, пока вставала. Я пошатнулась и увидела женщину, стоящую на дне реки вдали.

Служанка Мелисанды.

За ней было видно саму Мелисанду. Подняв к реке раскрытые ладони, она начала, подвывая, петь. Она вызывала волну или просто радовалась ей? В любом случае я должна была ее остановить.

Но как? Дикая магия бывала опасной, а у мен ничего не было.

Я обрадовалась, когда мужчины появились недалеко от Мелисанды. Не мои люди, но хотя бы в цветах короля. Я помахала им и закричала:

– Хватайте тех женщин!

Мелисанда и ее служанка тут же побежали. Мужчины не побежали за ними, а смотрели на меня с вершины лестницы. Они меня не слышали?

– Хватайте их! – крикнула я.

Лидер патруля сложил ладони у рта и завопил:

– Кто бы вы ни были! Уходите со дна реки!

– Я Певчая, – крикнула я в ответ, двигаясь по грязи. – Не дайте тем женщинам сбежать!

Но я видела, что уже слишком поздно. Мелисанда и ее служанка уже убегали в переулок.

Но я хотя бы остановила ее пение. Я прислушалась и поняла, что этого мало. Я все еще слышала волну.

Я могла лишь предупредить людей короля.

– Назад! – закричала я. – Опасно!

Хор смятения:

– Блайми, это Певчая.

– Может, это иллюзия.

– Что она говорит?

Я закричала громче:

– Все назад! Идет волна!

Еще больше смятения, но в этот раз они начали отступать. Лидер кричал что-то о Нате Уолбруке. А потом они ушли.

Я прошла еще ярд к берегу и потеряла сапог. Я пыталась забрать его и услышала, как кричат мое имя. Я подняла голову. Нат бежал по ступенькам ко мне.

Я помахала ему грязными руками.

– Назад!

Он спрыгнул с последней ступеньки в грязь.

– Что?

– Назад! – кричала я. – Идет волна, и ее хватит, чтобы накрыть Лондон. Предупреди всех!

Я слышала журчание позади. Ручеек воды бурлил, расширялся. Бросив сапог, я побежала. Через миг так сделал и Нат. Грязь задерживала наши шаги, а я не знала, сколько времени осталось. Музыка реки становилась все громче с каждой секундой. Когда мы добрались до края, она оглушала.

Нат прыгнул и втащил себя на ступеньки, потянулся ко мне. Я вскрикнула, когда его железное кольцо стукнулось о мой браслет, наши ладони встретились, кожа к коже.

Он поднимал меня, я увидела оставшиеся части моста и нечто, похожее на туманное облако за ними. Только это было не облако. Это был белый гребень волны.

– Беги! – закричала я Нату.

Мы помчались по ступенькам, но волна приближалась слишком быстро. Я видела ее уже четче, вода двигалась, буравя, по речному дну. Земля дрожала и гудела, как гром.

Может, Дикая магия делала хуже. Но только так я могла защитить город, защитить нас.

Я повернулась к волне и пыталась развернуть разрушительную силу назад. Вода меня не слушала, и я в отчаянии обратилась к ветру, звала его прогнать волну в море. Ужасная игра, ведь я могла по ошибке песней вызвать ураган. Но я должна была попробовать.

Песня разливалась, и сильные ветра летели со всех сторон, пели в моих ушах, трепали волосы и капюшон. Они раскидывали все со своего пути. Обломки от потопа взлетали в воздух. Мне пришлось схватиться за сломанную балку, чтобы не упасть, так сделал и Нат.

Я пела, и в ответ изменялось небо. Ветра обрушились на огромную волну, окружили ее и толкали. Волна вдруг запела неуверенно. Она зависла над Лондонским мостом, от нее отлетали брызги.

Моя песня работала! Теперь отправить воду в море.

Я вдохнула и услышала странные причитания. В этот миг я потеряла контроль. Яростная музыка в волне обрела новую силу. Я продолжила петь, но теперь сила ветра не могла сравниться с волной. Я могла лишь молить их защищать город от грядущего удара.

Беспощадная волна стала еще выше. Серо-зеленая стена делала даже семиэтажные дома у моста казаться крохотными. Волна росла, и я видела ужасные силуэты, корчащиеся в ней – кольца змей, серые щупальца кракена…

Ревя от ярости, волна обрушилась. Она разбила мост и дома на кусочки. Как голодный морской монстр, волна поглощала город… и нас.

Я схватилась за Ната. Он не так хорошо плавал, как я, но я не могла позволить ему утонуть. Я боролась, удерживая наши головы над водой. Но вода вливалась в мой рот, удушая меня.

Дыши. Пой.

Я вынырнула, отплевываясь, и запела единственную песню, которая пришла ко мне, которую я не знала. Песня, видимо, была где-то глубоко во мне, но ее значение я понимала.

Спаси нас.

Одна фраза, и вода сомкнулась снова. Я вскинула руку, пытаясь дотянуться до воздуха. Рядом со мной боролся Нат. Но это было бесполезно. Вода затягивала нас все глубже, словно камни.

Я приготовилась. Грудь горела. В любой миг мы могли удариться о дно реки.

Но мы лишь погружались глубже, вода вокруг была такой черной, словно мы падали в колодец. Неземная музыка била по ушам. Грудь перестала гореть. Через миг я поняла, что перестала дышать. Я уже утонула, не поняв этого?

Возможно. Но тут что-то появилось внизу. Я увидела тусклый зеленый свет, оттуда раздавалась песня ярости.

Если я боялась до этого, это нельзя было сравнить со страхом сейчас. Я боролась, но увидела вспышку чешуи в воде вокруг меня. Ладонь Ната крепко сжала мою, а потом хватка ослабла. Я видела в тусклом свете, что его обвил змей. Он пытался убить его? Я не знала. Я могла лишь не отпускать Ната, пока существо тащило его вниз. Вскоре что-то чешуйчатое обвило мои ноги, сковав их.

Это было будто гадание, но теперь я попалась не одна. И я не могла проснуться и забрать нас. Существо тащило нас к кругу зеленого света, что становился все больше. Вскоре его лучи озарили все – сияющие чешуйки, змеиные языки, голову Ната, что безвольно покачивалась.

Я закричала, но не было ни звука. Я слышала только неземное пение, дикое и яростное, пульсирующее в моих ушах.

Мы были перед кругом. Свет слепил глаза. А потом мы миновали его и коснулись дна.

Меня отпустили. Я пыталась бороться, но ноги били по песку. Через минуту мои глаза стали видеть, и я не заметила змей. Я была в огромной тусклой пещере, Нат лежал рядом со мной, серо-зеленый и неподвижный. Железное кольцо пропало с его руки, не было и моего браслета.

Я склонилась над ним и поняла, что двигаюсь в чем-то, что было плотнее воздуха. Вода? Возможно. Но я не могла плыть в ней. Какой-то эфир?

Я могла этим дышать. И Нат, как я с радостью заметила, тоже дышал, хоть и неглубоко.

– Нат?

Он не ответил. Может, это было из-за неземного пения. Оно уже не оглушало, но от него дрожал эфир. Даже мой камень, скрытый под промокшим плащом и платьем, дрожал в такт пению.

Я попыталась снова, мои губы почти коснулись его уха:

– Нат?

Ничего. Стараясь не плакать, я поцеловала его висок и коснулась шеи. Пульс был слабым, но ровным. Надежда оставалась. Я привыкла к эфиру и поняла, что все не так плохо выглядит. Все здесь, даже моя рука, казалось зеленоватым, так что это могла быть игра света.

Но где? И почему никто не приходит? Они старались забрать нас сюда, и я ожидала борьбу с врагами.

Я не знала, как собиралась бороться с ними, кроме использования голых рук. Я слышала, но не улавливала привычную Дикую магию. Было лишь пение: низкое и жестокое, властное, даже мое сердце билось в его ритме.

Я встала. Песню кто-то исполнял. Может, лучше отправляться на поиски, чем дать себя схватить.

В пещере было несколько проходов, самый большой был передо мной. Быстро оглянувшись на Ната, я пошла туда, и песня становилась громче. Она была как физическая сила, как прилив океана или буря.

Я выглянула из пещеры и увидела центр бури – темноволосую женщину, неподвижную, как статую, стоящую на высоком камне в центре просторной пещеры. Она исполняла песню, что топила мир. Выражение ее лица было отдаленным, ужасающим.

Но хуже было другое. Во всех деталях ее лицо было копией моего.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЕРВАЯ:

УЖАСНАЯ ЛОЖЬ

Сердце билось все быстрее. Я словно видела свое отражение в неподвижном море. У нас были одинаковые широкие лбы, узкие подбородки и большие глаза.

Я моргнула. Нет. Лицо певицы было уже. Чуть старше. И волосы были прямее моих.

Я выдохнула. Эта неземная певица, разрушающая все, что было мне дорого, не была моей копией. Но могла она быть… моей матерью?

Мысли запутались.

Мама мертва.

Так мне говорили. Мы все в это верили. Но, может, мы ошибались. Может, она выжила. Может, она все это время была за стеной.

Я ощутила безумную надежду. Не переставая думать, я побежала к ней и закричала поверх песни.

– Мама! Мама, хватит!

Я бросилась к ней… чтобы обнять? Я не знала, но это было не важно. Я добралась до камня, где она стояла, мои руки отдернулись, их обожгло, и я отлетела на песок.

– Мама, это я. Люси.

Она не опустила взгляд. Она пела ужасную песню, ее лицо оставалось далеким, как небо.

Я смотрела на нее в отчаянии. Может, это не была моя мама. Может, это была жуткая иллюзия. Внешность была верной, но голос – нет, он был злым и заглушающим все, это не было похоже на мою нежную маму. Но…

Изменение в вибрации песни предупредило меня о чужом присутствии. Я развернулась и побелела.

За мной была огромная сияющая масса, наполовину угорь, наполовину медуза. Десятки таких поменьше были за ней. В центре яркой толпы я увидела Ната, его глаза были закрыты, руки и ноги держали существа.

– Нат! – я бросилась к нему.

Крупное существо взмахнуло щупальцем, напевая тихую странную мелодию, похожую на песню мамы. Мое сердце дрогнуло, я упала на землю. На миг я пылала, как тогда, когда попыталась подойти к маме.

Я вдохнула и встала на ноги. Бежать на помощь Нату не получилось. Мне нужна была песня, чтобы помочь себе, помочь Нату. Но я слышала лишь песню мамы.

Нет. Было что-то еще, едва заметное за песней мамы, скорее какофония, чем музыка. Но я не слышала привычную Дикую магию, а без нее я не могла колдовать.

Несколько существ приблизилось ко мне, напевая. Боясь еще атак, я попятилась. Они преследовали меня, загоняя к стене. Я не могла избежать их, лишь шагнуть в нишу. Они отпрянули, и я обрадовалась. Ниша оказалась маленькой пещерой, и они не проследовали за мной. А потом решетка из костей появилась передо мной, и я поняла, что попала в ловушку.

Я схватилась за прутья, они были прочными, твердыми. И они обжигали. С болью в руках я закричала:

– Выпустите меня!

– Нет, пока ты не заплатишь, – сказал яростный голос.

Я подняла голову. Самое большое существо говорило, оно же ударило меня щупальцем. И оно превращалось в человека. Почти в человека.

Оно было за решеткой, тело все еще было круглым и полупрозрачным, но с женской головой в центре. Оно было красивым, но лицо окружали не волосы, а скользкие щупальца. Как угри в поисках еды, они извивались в эфире, сияли, как голубой огонь в тусклом свете.

С таким существом говорить было невозможно, но я должна была спросить.

– Эта певица – моя мама?

– И да, и нет, – род медузы не двигался, но существо говорило. – Она была твоей матерью. Теперь она мой голос.

– Ваш голос? – повторила я в потрясении. – А кто вы?

В этот раз существо не говорило, но слова проникали в мою голову: Королева. Мать. Императрица. Другая. Прессина.