Текст книги "Черная Мальва (СИ)"

Автор книги: Эльвира Бражник

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 20 страниц)

Кошка запрыгнула ко мне на постель, как только брат назвал ее имя, и кинула мне на грудь что-то белое. Конверт. Роша легла, уткнувшись носом мне в живот, и закрыла глаза, лишь открывая один, время от времени косясь на мое лицо. Лицо, которое потеряло эмоции.

Я, открыв письмо, безразлично прочитала строки и спалила в руках.

Я, как и все древние эгоистичен, моя пара.

Мне сказали, что наш союз будет выгоден мне и Драконьей Империи, и мы стали едины. Мне сказали, что наш сын, подрастет и станет великим правителем, из-за чего драконы возвысятся, и я опять поступил как сын своего отца, в общее благо крылатого народа зачал нашего первенца, хотя ты его не хотела.

Но когда мне сказали убить тебя и ребенка, которым ты чревата, я решил поступить как дракон...

Именно тогда я понял, что всю жизнь поступал как сын отца, но не как дракон. Если ты читаешь это письмо, значит, я смог защитить тебя. Успел.

Я прошу простить меня за все то горе, что ты испытала за пять лет нашего союза и благодарен тебе за нежность, что дала мне хоть я и не достоин. Прошу, храни теплые воспоминания о нашей жизни, и вырасти наших детей подальше от драконов.

Я люблю тебя, мой черный цветочек.

«Ты не смог защитить меня и наших детей. Все теплое сгорело в более ярком пламени, Стуард», – ответила я мысленно, наблюдая, как пепел улетает в окно.

– Зачем ты спасла меня, Роша?

Кошка закрыла глаз, что смотрел на меня до этого, и не ответила. Как всегда.

***

В невычурном, обтянутом черной кожей кресле, неподвижно сидел широкоплечий, сильный телом и аурой мужчина, гипнотизируя синюю стену напротив себя. Он был древним существом, забывшим, что такое жизнь. Он знал лишь, что такое власть. А власть и жизнь, как оказалось, разные вещи. Темно-каштановые волосы растеклись по широким плечам дракона, а желтый, немного туманный взгляд смотрел, будто в никуда, но напротив себя.

Мужчина сидел в белой рубашке с золотыми пуговицами – обнимавшими яркие бусины гранатов – на манжетах. В кабинет Императора Драконьей Империи не просачивались звуки извне. Императора опасались, особенно сейчас.

«Каким бы умным ты не был, хоть раз твои враги окажутся умнее, и тогда ты потеряешь все...» – вспомнил дракон слова давно умершей матери. Умершей в другом мире. Мужчина на этот раз не потерял все, но потерял многое, очень многое.

– Каким бы умным не был...

Все складывалось замечательно, пока его не переиграли, лишив сына и внука, так нужных сейчас, как способ пробиться к горгульям. Наследник Императрицы Лиирон Черный тэр Арбесш должен был жить! Все так же спокойный мужчина лишь в мыслях чуть улыбнулся.

– Хорошо, Арихан, поиграем, ты ведь знаешь, что я это люблю. Ты вступил в игру открыто, теперь мой ход.

***

– Мальва...

Я повернулась, не спеша делать резких движений, стоя на балконе своих покоев. Урэш. Мы виделись с ним месяц назад, а такое впечатление, будто многие годы я не видела его. И уже он не казался таким сильным, красивым и могучим – безразличен как личность. Теперь я знаю, что даже самые сильные мужчины ошибаются, погибают и не выполняют обещаний.

– Мальва... – прозвучало немного грустно на медленном выдохе.

Надо мной поплакала Мура, Кльайна, Ирья, даже Мьун пустил слезу, прожигая сочувствующим взглядом мое холодное лицо. Теперь Урэш? Пусть. Мне в принципе все равно, пусть плачут, смеются, только не трогают меня. Пустота заполнила тело и разум, и я будто надувная игрушка с детской ярмарки хотела улететь в небо и разбиться об острые скалы у орущего моря за долгим лесом, окружающим Эрд и другие города Темной Империи. Но мне не давали. Стоило только подумать начать действовать выбраться отсюда и убить себя, или хотя бы упасть с балкона – надеясь, что так я умру, что вряд ли – как из тени выходила Роша и рычала на меня, вызывая притупленное раздражение и обиду на жестокость вроде бы родного, но и чужого мне существа. Я, садясь медитировать и планируя заснуть навеки – такому нас учили в светлой школе – тут же отлетала к стене от лапы недовольной кошки, что укоризненно смотрела на меня безжалостными красными глазами. Если кто-то замечал, что я пытаюсь себя убить, смотрели лишь с болью во взгляде, с сочувствием, но никто с укоризной. Лишь Роша была так жестока.

Меня обняли со спины, прижимая к себе горячими руками, которые обжигали такое холодное мое тело.

– Время притупит воспоминания, но оно не должно притупить твою суть, она должна быть остра, – тихо сказал Урэш за спиной, почти касаясь моего вздрогнувшего уха. – Для того, чтобы забыть, нужно чем-то себя занять, Мальва. И у меня есть предложение.

Я не ответила, всматриваясь, как красная звезда тает, впитываясь в темный горизонт. Все равно...

"Не больно, не сладко,

Не вольно, не гадко.

Не холодно, не тепло.

Просто все равно"

– Просто все равно...

– Хорошо, Мальва. Тогда завтра мы отправляемся.

Время до утра не просто пролетело, для меня оно растворилось во тьме, поскольку легла в свою холодную, белую кровать я после ухода беловолосой тени.

***

На все я реагировала отрешенно: на тихий завтрак в компании близких, на лошадей у входа в замок, на служок, что готовили меня в неведомую мне дорогу, про которую и знать не хотелось.

Меня посадил в свое седло Урэш, главный в дорожном отряде.

– Есть порталы.

– Никто не должен знать, что ты выжила. Порталом ходить опасно. Тебя могут учуять.

– Учуять на родине? Сильна наша Империя.

– Не говори так отчужденно о ней, она все-таки «наша»

Мне и говорить не пришлось, Урэш и так увидел в моем взгляде, как мне важна Темная Империя – как важна она мне стала теперь.

Впереди ехали мы на послушном черном жеребце, рядом ехал горгуль с отстраненным поведением, странным. А сзади еще три всадника восседали на цокающих подковами по каменной дорожке лошадях.

– Куда мы едим?

– Решать мелкие проблемы Империи, что на самом деле ее масштабные раны. С сопровождением доедим до Ригуса, оттуда только вдвоем неспешно пойдем в Звериный Коготь по пути как раз и решая «трудности».

В звериный Коготь... не знаю, что мне там делать. Не представляю и не хочу.

– Не хочу.

– А что ты хочешь, Мальва?

– Ничего.

– Вот. Когда что-то захочешь, тогда и буду спрашивать, а пока я вижу перед собой живой труп, спрашивать его, куда везти и что с ним делать не буду.

***

Обойдя по дуге цветущий Эрд, мы вошли в лес, который с каждым пройденным километром был все темнее и роднее мне. Время от времени мелькала черная тень справа, и раздавались недовольные крики птиц. Роша.

Я уже несколько минут ерзала. Сначала вяло, теперь уже недовольно.

– Стой! – крикнул всадник за моей спиной.

Все остановились. Урэш спрыгнув на сыроватую, черную землю, хрустнув сухой веткой, снял меня с коня.

– В ту сторону. Далеко не уходи. И бежать не смей. Найду.

Монолог похитителя. Я, посмотрев на тихих мужчин, что не проявляли недовольства из-за остановки, так как Императрице приспичило, пошла в сторону, которую показал мне Урэш, и заработала теперь взгляды всех в спину. Конечно. Хотя прошли годы, мягкой походки я не утратила, а только стала еще искуснее. Ветер в поле летал громче звучания моих шагов.

Возвращаясь к мужчинам, неожиданно поняла, что слышу посторонний звук. Копошение грызунов, стоны старых, сухих деревьев, щебет птиц и шум раскидистых крон дополняло странное сопение, болезненное.

Остановившись, я прислушалась, глуша в сознании не нужные мне звучания. Не ошиблась, посторонний звук точно был, вот только какое мне дело? Нужно уходить отсюда. Любопытство меня не мучило.

– Иии, – коротко запищало под свалившимся, большим деревом. Я остановилась. Пищало дитя.

Мир стал чужим, так мне казалось, но видимо не настолько я отдалилась, чтобы уйти, зная, что в лесу лежит умирающий ребенок, которому, как и моему сыну, никто не поможет, когда хищники его найдут.

Снова ребенок жалостливо запищал, и я приблизилась. Аккуратно. Медленно. Ничему нельзя доверять, порой и своим ушам. Мягко оперлась ладонями на дерево и склонилась над находкой, придя в недоумение. В сырой, неглубокой норе, вырытой в спешке, лежал бледный малыш с бирюзовыми глазами, взирающими на меня с таким же недоумением, как и я на него, только в глазах бледного ребенка была еще и обида. Такая сильная обида могла заглотать весь мир, сожрав его и растаяв.

– Когда над беззащитным тобой в лесу, что может тебя проглотить, склоняется живое существо, ты должен улыбаться и всячески строить глазки. Жизнь важна, но не для всех... – безразлично сказала я младенцу, не надеясь, что тот меня понимает, но дитя фыркнуло, чихнуло и отвернуло от меня лысую головку с едва заметными непонятного цвета волосами.

– Умный? – спросила его... или ее, насторожено поднимая. Я не попрекала и не шутила. Ребенок действительно странно себя вел.

Вернулась к мужчинам я не одна. И они это поняли, поскольку тут же Урэш приблизился и оторвал от меня ребенка, держа его перед собой на вытянутых руках, что способствовало встречи бровей на переносице – ранит хмурился.

– Кажется не мы в поисках проблем, а они в наших поисках... – тихо сказал тень, крутанув дитя в руках, детально оглядывая худое тельце.

– Бросила. Странно, – задумчиво сказал подъехавший к нам странник. – Где ты его нашла?

– В скоро вырытой яме, возле лежащего дерева...

Урэш переглянулся с всадником и, взглянув на младенца, протянул его мне.

– Ты нашла, ты и держи за него ответственность. Его бросила мать, местная нечисть. Ситуация странная, но разберемся, таких случаев становится все больше. Этого она специально быстро подложила, чтобы ты подобрала. Теперь назад не вернуть, да и не примет. Они хитрые стали. Что-то не так. А что... это нам и нужно выяснить...

Я взяла младенца и закутала его в свой шарф. Лишние хлопоты... Но оставить здесь действительно не могу. Это ребенок...

Я еще раз посмотрела в глаза странного цвета, и будто заснула в реальности, провалившись в них. В голове начали всплывать картинки:

Вот я держу страшненького, сегодня родившегося сморщенного сына и понимаю, какой бы ситуацией не пропиталось его рождение, не любить его не могу. А вот кучерявый золотоглазый малыш пытается вылезти с игральной кровати, накрытой сверху голубыми, прозрачными шторками. Вот моя рука гладит по голове, что-то лепечущего мне Лиирона. Ему тогда уже исполнилось восемь месяцев. Я помню. Я его совсем не понимала, мне это и не нужно было, главное, что он мне что-то рассказывал своим чудным детским голосом и был рядом, позволяя гладить шелковые кудряшки.

Вернули в мир, где сына нет и все воспоминания пепел, меня сильные руки Урэша, обнимающие со спины. Он ничего не говорил. А что тут скажешь? Я ведь догадываюсь, что ребенка можно куда-то деть, но он оставил его мне, дабы отвлечь его жизнью мою смерть. Смерть, о которой я так отчаянно желала.

Как переменчива бывает жизнь, как непостоянна и непослушна наша суть...

Сегодня я хочу умереть, завтра хочу жить, сегодня хочу не чувствовать боли, завтра испытать оттенки всех существующих эмоций...

Словно детская игра с палками. Ударят по ноге – хочется играть усерднее или прекратить игру, крикнув водящему. А не ударят – буду прыгать дальше, избегая удара палки по ляжкам и смотря, как другие выбывают из игры, косясь на тебя неприязненным или восхищенным взглядом.

***

Я не знаю что с моим телом, не приставляю, как это могло случиться, но молоко у меня не пропало. Когда мы остановились на лесной полянке, усыпанной синьками* и серёмами* я, первым делом, не спеша, напилась чистой воды из ручья и подогрев ее в котелке обмыла в ней младенца, и обмыв грудь приложила к ней дитя нечестии. Ребенок был демонски голоден, а я застонала от облегчения и легкой боли. Оказывается, грудь болела, переполненная молоком, но я не замечала этого.

Мужчины на меня не смотрели, занимаясь делами лагеря и ночлега. У горгуль кормящая женщина может давать своему ребенку пить ее молоко, даже на площади у фонтана на виду у всех. Мы считаем, что это естественно и даже красиво, но обычно на эту «красоту» смотрят только мужчины кормящих женщин, другие по негласным традициям могут только скользнуть взглядом. Помню, в школе я очень удивилась, когда узнала, что если светлая женщина решит покормить своего ребенка грудью в обществе, ее сочтут больной на голову и начнут от нее пятиться.

– Разные культуры порождают хаос в чужих мирах, – сказал мне тогда преподаватель. – Но тем они и прекрасны, они у каждого народа свои. Таким образом «каждый народ» может быть отличен от других. Но в то же время общение этих народов это польза для всех. Иностранные учащиеся меня поймут, и я надеюсь, что светоши тоже.

И тогда я ее поняла. Если бы не слияние культур, во многих местах до сих пор бы не знали письменности.

У яркого, трескающегося костра сидели все кроме меня. В лесу было уже довольно темно. Я была немного дальше яркого круга, находясь под старым дубом в уютном гнезде из его корней. Утолившее голод дитя уже закрывало свои умные, яркие глаза, что светились в темноте, как и мои. Хорошо то, что мы нашли его, оно будет сыто, и я не буду ходить с тяжелой грудью. На меня падали алые блики зовущего к себе пламя, но я нежилась в уютной тьме, при этом застряв взглядом в искрящихся поленьях.

Роша вылезла из тени и устроилась у меня под боком. Так я и заснула.

________________________

Синьки* и серёмы* – обычные лесные цветы.

Глава 9

Ночью меня разбудили, тормоша за плечо. Проснувшись, я встретилась с березовым взглядом, чьих то светящихся глаз.

– Тише, тише. Идем скорей. Только тихо... и быстро, – заскрежетал над ухом голос, и женская рука поторопила, схватив мою. Сон пропал. Присмотревшись к тому, что меня разбудило, я поняла, кто проник в наш лагерь. Дикость. Опасны, вспыльчивы и умны. Я могу с ней справиться, тем более вижу, как она себя ведет: глаза лихорадочно блестят, руки трусятся, кожа шелушится. Умирает.

Но, присмотревшись к тому, как она смотрит на ребенка возле моей лежанки, передумала. Послушать можно, добить всегда успею. Она потащила меня от лагеря в темные кусты. Солнце только начало выходить, и лес был пропитан непроглядной тьмой. Догорающий костер почти не давал света.

– Что ты хочешь, дикость? – спросила я женщину, которая остановилась возле большого камня оплетенного колючим растением.

– Я умираю, – опять заскрипел ее голос. Больно представить, что творится с ее телом. – Защита наших тел рушится, как кто-то в воздух насыпал отравленных ягод. Дети не так болеют до двенадцати лун. Потом они беззащитны перед этим. Ты сильная, я слабая, знаю. Умираю. Ребенка взяла, теперь не бросай! Теперь помоги. Меня уже не спасти и многих моих сестер, но наших детей еще можно. Разберись с плохим, спаси. Раз владычица.

Вот как. Значит, умирают... Странно. Очень странно. И откуда здесь знают, что я Императрица?..

– Что думаешь? – спросила я Урэша, который невидимой тенью стоял в пяти шагах от нас за широким деревом. Я его ощущала, а дикость нет.

– Вот и проблема. Без магии или колдовства тут не обошлось, – ответил он.

Дикость, стоящая рядом со мной застонала, испугавшись его, но стон ее со временем перерос в визг, всполошив спящий лес.

– Добей. Мучается только, – позволил себе слегка скривится Урэш. Не из-за брезгливости, а из-за мучений перед своими глазами.

В лагере нас встретили настороженные, хмурые лица.

– Все в порядке. Собирайтесь, – спокойно сказал Урэш и пошел собирать свои вещи.

Я же пройдя к ручью, обмыла клинок, смывая с него алую кровь с зеленоватым отливом. Умирающая дикость схватила меня за руку, когда этот клинок был в ее сердце, и только дождавшись кивка, закрыла глаза и упала в траву, соединяясь с лесом. Я пообещала заботиться о ее сыне, и не дать неведомой болезни поглотить его.

***

– Что ты думаешь?

– Что планы меняются. Мы должны спешить в Звериный Коготь. Идти туда неспешно не получится. Все серьезней, чем я предполагал.

– Твои предположения ошибочны? Не верю.

– Я ранит Мальва, а не Богиня. Конечно я ошибаюсь.

– Ты думаешь, Богиня не ошибается?

– Жрицы говорят, что не ошибается.

Я подошла ближе к Урэшу и тихо шепнула ему, прижимая к себе сильней теплый сверток, время от времени пищащий.

– Врут.

Как только показалась огромная стена Ригуса, что строилась уже пятнадцать лет, и до сих пор на ней камни ложатся друг на друга, все остальные сопровождающие нас покинули. В город мы вошли вдвоем с Урэшом, не считая ребенка на моих руках.

За широким окном местной столовой нет-нет виднелись силуэты спешащих и просто прогуливающихся горгуль, а иногда гномов, оборотней. Совсем редко демонов. В золотистое дерево нашего столика впивалась зубцами маленькая печь, для прожарки мяса за личным столом. Покормив ребенка, я сама принялась за еду. Урэш на полчаса ушел куда-то, а я сидела и неспешно пила молоко после сытного ужина. Капля неизвестно как потекла по подбородку и я, убрав ее, зацепилась взглядом за мальчика лежащего у меня на коленях.

Лицо ребенка было таким счастливым, глаза яркими, а улыбка такой светлой, что я сама невольно улыбнулась, залюбовавшись чужим счастьем.

– Это он благодарит. Энергией светлой делится, – раздалось сзади.

Я подскочила, из-за чего чуть не уронила с колен скривившегося мальчика. Повернувшись, увидела сгорбленную фигуру, закутанную в шерстяную коричневую ткань. За моим правым плечом стоял старый горгуль. На вид лет ему было пятьсот и не меньше. Стар, колдовству не обучен, хотя во времена его юности не было такого шанса...

– Вы подкрались ко мне и напугали.

– Это стало хорошим уроком, Императрица. Учитесь держать щит постоянно, вы же один год в светлой школе пропустили, а не все пять.

– Потрясающая осведомленность. Мне стоит начинать вас опасаться?

– Не стоит, – отмахнулся старик и сел напротив, широко улыбнувшись.

– Зачем вы ко мне подошли, и как узнали во мне Императрицу?

– Я наслышан о ее судьбе. Слухи уже ходят, что вы мертвы. Вы и вся ваша семья. Но, заглянув в глаза красивейшей горгульи, которую мне приходилось видеть в своей долгой жизни, я понял, кого встретил. Выходит, слухи на половину правдивы.

– Лучше бы они были правдивы полностью, – ответила я, присматриваясь к старику, правду он сказал или нет, я не знаю.

– Да, – прищурившись, сказал старик, уколов взглядом мои руки. – Но раз вы остались в живых, значит, этому миру вы еще нужны.

Роша из тени посмотрела на старика и медленно перевела взгляд на меня. Не из-за того она меня спасла, чтобы самой остаться в живых, точно не из-за того. Но какая причина?..

– Зачем? – шепнула я тени в тени, но так как всегда поспешила скрыться с моих глаз, ничего не объяснив.

***

Желтые, сухие травы качались под напором ветра, а волны танцевали в его объятьях, пугая птиц у берега. По широкой прибрежной дороге несся вороной уставший конь, на котором сидел не менее уставший, но как всегда невозмутимый Урэш, и я прижавшаяся к нему спиной, держа в руках ребенка. Перед глазами виднелась столица оборотней у скалистого берега океана, в высоком лесу, а сзади слышались звуки погони. Рассекречивать себя нельзя, вот и пытаемся уйти безрезультатно от отряда оборотней. Можно остановиться и просто «разобраться» с ними не убивая, но мы слишком устали, чтобы совершать подобные операции, сил хватит, но можно и обойтись.

– Что возле ворот делать будем? – прокричала я, перекрикивая ветер.

– Так проскочим. Следящих у входа беру на себя.

Приставив эту картину, я мысленно усмехнулась. Мы выглядели как враги, которые открыто пробираемся в город дабы навредить его жителям, чуть ли не посланцы драконов. Я на месте оборотней давно бы нас пришибла с расстояния, а эти все догнать пытаются.

Шумно ворвавшись в город, мы не останавливаясь, двинулись прямиком в сторону дома правителя, оставив за собой валяющихся следящих у ворот. Оборотни не строили замки и тому подобные строения. У каждого оборотня мог быть дом, одноэтажный или трехэтажный, но идею замков этот народ высмеивал, что не удивительно, ведь они звери больше чем кто-либо другой на этом материке, а звери не живут в каменных коробках. Погоня продолжалась, но как только мы приблизилась к дому правителя, все застыли не зная, что от нас ожидать. В этой настороженной тишине дверь отворилась, и на улицу, усыпанную зеленеющими кустами и деревьями, выбежал оборотень, лицо которого я давно забыла, но вынуждена вспоминать.

– Мальва... – не веря, прошептал он.

– Эрэд, – кивнула слегка головой. Урэш уже слез с коня и помог мне. – У нас для тебя важные новости. Отзови своих людей и пригласи нас в дом.

Оборотень все так же зачаровано с грустью в глазах смотрел на меня. Удивление его было не необычным, эти пять лет я общалась только с нашими советниками и с братом. Больше меня не видел никто. Выслушав мою просьбу-приказ, он медленно кивнул головой и, послав оборотней назад, открыл нам дверь, свиснув выбежавшему неизвестно откуда мальчишке, чтобы тот позаботился о коне.

Я была усталая. Не замечала практически нечего.

– Мне нужен ужин и ванна, как и моему сопровождающему.

Эрэд чему-то немного грустно улыбался, но послал таки женщину подготовить все, что я просила.

***

Мой усталый взгляд ловил блики гладких перил. Чистая и сытая, позаботившаяся о мальчике, которого оставила в своей комнате спать, я шла на первый этаж, туда, откуда слышались мужские голоса. Урэш уже был там. Не удивительно, что он справился быстрее – ему ребенка грудью не кормить...

Одетая в легкую сиреневую ткань я ступила за узкий порог большой комнаты, привалившись плечом к деревянной дверной раме.

– Мальва! Ну и пришлось же вам повидать! – сказал Эрэд.

Мой взгляд зацепился за фигуру сидящую в кресле, возле стеклянной двери, выходящей в сосновый лес. Здесь все дома строились так, будто бы они тоже разновидность деревьев в лесу.

– Императрица, – еле слышно проговорил демон сидящий в кресле.

– Король демонов, – безразлично повторила я приветствие и отвернулась, устремив взгляд сначала на искусно вырезанную из дерева пиалу, а потом на Эрэда.

– Ты имеешь в виду болезнь, которая массово убивает мои народы? Да. И я не сомневаюсь, что виноваты в этом драконы.

– Драконы... странно это, Мальва... странно. Они же знают, что с ними может произойти, начни они убивать «детей Богини», стали бы они так подставляться?

– Думаешь, мы об этом не думали? – слегка усмехнулся Урэш.

– Только если страх к Эль прошел, – сказала я, разглядывая тонкие узоры на той же пиале.

Оборотень задумчиво покачал головой. Урэш внимательно смотрел куда-то в сторону демонова короля. У меня вспотели ладони. Странная реакция на пиалы... Вверху запищал ребенок, громко, почти надрывно.

– Он не должен был просыпаться, – сказала я и, сощурив глаза, посмотрела на второй этаж.

– Он так пищать не должен, только если рядом опасность, – сказал Урэш, подойдя ко мне.

В мгновение ока мы оказались на втором этаже, в моей комнате был лишь орущий ребенок на кровати. Больше не было никого, но ребенок истощенно кричал.

– Что-то не так, – сказал подошедший оборотень.

– Опасность, – вдохнув ноздрями воздух, прошептал демон, стоящий за моей спиной, от чего она покрылась гусиной кожей. В комнате и не холодно...

Все на мгновенье погрузилось в липкую тишину, но ребенок снова еще громче заверещал, и это началось.

Дом сотрясся, хотя был под защитой. На улице громко затрещали падающие сосны и неприятный скрип, сопровождал их падение, потому что те задели купол дома.

Быстро выглянув на улицу, Урэш показал десять пальцев.

– Драконы. Маги, – тихо сказал он. Сильные или нет, он не уточнил. Конечно. Если драконы узнали, что здесь собралось три правителя, слабых бы не послали.

Я на мгновение закрыла глаза, но так же быстро открыв, взяла ребенка, из-за чего тот перестал верещать, но все равно был встревожен, насколько это возможно с его необычным характером.

– Деремся или уходим?

– Невозможно Мальва. Они заблокировали эту зону. Телепорты не работают.

– Но как они узнали что я...

– Скорее всего и не знают. Они за нами, – слегка скривив губы, сказал демон, на которого смотреть мне совершенно не хотелось. Он был моей легкой симпатией, мужчиной, которого выбрала я, но который не выбрал меня. И сейчас после стольких лет счастья, горя, и жизни с другим он мне противен, потому что смотреть на него насколько грустно, что хочется жить... Все совсем не логично, не понятно, запутано!

Я зарычала. Глупейших мыслей мне никогда слышать не приходилось внутри себя.

– Мальва? – сказал Урэш.

– Если так – они не рассчитали, что тут буду и я с тобой – это и станет их ошибкой.

– Ты хочешь драться? – спросил меня демон. – Это драконы, Мальва.

– Спасибо! Я их до этого не видела! – немного резко и зло сказала я, смотря в окно. На тот кошмар, творящийся на улице. Да, я намекала на то, в чем виноваты мы оба. Можно ли назвать это ошибкой? Мою жизнь сейчас развеянную пеплом...

Не знаю. Не хочу об этом думать.

Гул на улице внезапно стих. Опять все накрыла тишина, которую так же быстро поглотил ужасный шум сильного ветра, хруста и звона разбитого стекала.

– Защита! – крикнул оборотень.

Мы выпрыгнули на улицу, чтобы краем глаза заметить, как дом разлетается на куски и нас окружают драконы. Неравная битва началась. Мы дрались, извлекая из себя все силы. Императрица с тенью, вожак оборотней и король демонов. Два, три, пять драконов захлебываясь в крови ложилось наземь, пока мы дрались с другими, не замечая убитых врагов. Спина к спине, не оставляя и щели в защите, в силе которую объединили. Вод Урэш послал на впередистоящих магов шквал сильного холодного ветра, те, отражая его, сделали шаг назад и я, воспользовавшись этим, послала к ним Арахну, сестру по силе. Пробив ловкой паучьей лапкой грудь одного из драконов, та снова растаяла в его тени, будто впитываясь в кровь, что полилась на землю из раны.

Как бы не были сильны драконьи маги, мы, правители этих земель все равно сильнее, хотя бы потому, что именно наши ноги стоят на родной земле, что дает силу, а не ноги чужих.

Мы смогли убить почти всех из десяти, осталось лишь два самых сильных, выносливых. Но и мы устали и исчерпали силы. Когда мне казалось, что сейчас демонов король пробьет голову последнего врага, я неожиданно поняла, что падаю с дикой болью в голове и смотрю, как мой теневой соратник, без сознания ударяется о землю, и его белые волосы рассыпается по ней, пачкаясь в крови.

Это последнее, что я увидела.

***

– Есть серьезные повреждения?

– А если бы и были?

Агроз промолчал. Мы сидели в темном сыром подвале, облокотившись друг на друга спинами. Руки были связаны крепкой зачарованной веревкой, а одежда была грязна – кровью и землею пропах как наряд, так и кожа. Десять магов боролись с нами и погибали, пока остальные ждали, когда мы ослабнем. Вроде бы и не очень хитро, но мы попались. Я бы не смогла сидеть, и тихо ждать, пока мои товарищи погибают, каким бы важным задание не было. Драконы опасные враги.

– Мальва, ничего не тревожит? Раны затянулись? – спросил меня Урэш, сидевший в паре с оборотнем как я с демоном.

– Тревожит! Меня тревожит, что я не знаю, где доверенный мне ребенок и жив ли он вообще!

Опять все замолкли. Темнота сырого подвала будто съела наши слова. Оборотень, судя по всему, отключил сознание и отдыхал. Урэш думал о чем-то – в сумерках виделся блеск в его полуоткрытых, задумчивых глазах. Здесь было темно, но один источник света имелся: магическая звезда на потолке была настолько крошечна и тускла, что если бы я не могла видеть в не абсолютной темноте, никого бы не видела, даже собственные ноги. Демон, чью спину я явно ощущала своей, молчал. Его лица, конечно, не видела, но была уверенна, что он сидит с закрытыми глазами, так же о чем-то думая. Первыми к двери сидел ранит с оборотнем, их и забрали спустя час после нашего общего пробуждения в сыром и холодном месте заточения.

– Куда их могли повести? – шепнула я сама себе недоуменно, нахмурив лоб и закрыв усталые глаза.

– Думаю, скоро мы это узнаем.

Он ответил на вопрос не для него. Я не стала продолжать разговор между нами. Но он не промолчал.

– О твоей жизни ходит много слухов... Что случилось с императрицей?

– Я должна тебе рассказывать это?

В правом углу запищала мышь и капнула на сколотый, грязный, заросший сыростью пол холодная капля воды с потолка.

– Не должна, но я хочу знать.

– Когда-то, очень-очень давно я хотела тебя. И что? Я получила то, что хотела?

– Мальва...

– Да, Агроз Рэшэльский, я Мальва, отвергнутая когда-то тобой женщина. И не важно, что Императрица – женщина, которую ты однажды оскорбил и отвернулся от нее.

От ничего не сказал. Опять стало тихо, опять послышался писк демонской мыши. Опять он молчит... как тогда. Тогда он тоже промолчал.

– Я хотела, что бы ты показал хотя бы каплю раскаяния в своем взгляде. Хотя бы во взгляде! Мне не нужно было глупых, бессмысленных извинений. Только твое понимание ошибки. Потом я хотела, чтобы ты догнал меня, ждала до последней секунды твоего появления возле себя, когда направлялась прочь из замка. Ждала, что остановишь, не дашь уйти. Но ты дал, и я ушла.

– Хотела... – протянул демон.

– Хотела, Агроз. Очень. Но это было тогда. Это было, а сейчас все иначе. Ты ничего не сделал, хотя знал, что совершил ошибку, ты не остановил, хотя возможно догадывался, что уйду? Не важно. А я... я отдала жизнь другому, родила сына, которого любила больше этого мира, ждала дочь, которая бы стала моим счастьем. Все это происходило со мной без тебя. Все это к тебе никак не относится. Теперь я не хочу тебя видеть, слышать, чувствовать, знать. Не хочу.

– Что с ними случилось? – ровным, холодным голосом спросил демон, так же как и я, понимая, что исполнить мои желания нельзя, сейчас мы привязаны друг к другу, а вокруг лишь враги.

Мои глаза, сейчас будто наполненные песком закрылись. Я только начала снова их открывать, только начала снова смотреть на мир, как мне напомнили, что все-таки глаза открывать не нужно. Рта я тоже не открою больше, не хочу говорить о прошлом. Только не о нем. В коридоре послышались грубые голоса и шаркающие по каменному полу шаги сапог с железными подошвами.

– Та не...

– Ну так и я не про то!

– А этих? Тут или тоже в другую?

– Как сказали? Разделить по паре, как связаны! Тут оставь...

– Дело это... мороки меньше! Риск лишний, они же это, правители! Хотя.. я бы это, взглянул на Императрицу ту, красивая говорят!

Послышалось копошение, но снова все стихло, чтобы оставить лишь звук капающей с потолка капли. Вода... и откуда она здесь...

– Если есть в чем, вини меня.

– Ты знаешь, что есть.

– Знаю, – ответил мне демон и железная, старая дверь открылась с оглушающим криком боков, царапающихся о пол.

Глава 10